Текст книги "Избранные произведения.Том 1. Ледяной союз: Ледовое снаряжение. Миссия в Молокин"

Автор книги: Алан Дин Фостер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 41 страниц) [доступный отрывок для чтения: 15 страниц]

Но нет. Дю Кане, конечно, был похож на робота, но он им не был. Как и его дочь. Он был милым, немного не в своем уме, маразматическим стариком, с несколькими сотнями миллионов и дочерью – такой же хладнокровной и невозмутимой, как и он сам.

Этан размышлял, как влияет работа в сфере потребления на человеческий организм, когда подошел Гуннар. Он остановился между двумя людьми, положил лапы им на плечи и наклонился.

– Мне необходимо поговорить с вами наедине, – прошептал он.

– Эй, не будь занудой, – обиделся Септембер, – садись с нами да…

Но осекся, увидев лицо рыцаря. Оно было слишком серьезным.

Они покинули большой зал с праздничными факелами, ушли от сверкающих драгоценностями плащей и блуз, оставили отполированные доспехи дворян и рыцарей и наряды их дам и последовали за Гуннаром по темным молчаливым коридорам и лестницам.

– Разве это не дорога к нашим комнатам? – спросил Этан, не сомневаясь в ответе.

– Это так, – ответил Гуннар, но вопреки расчету Этана ничего больше не объяснил.

Из комнат доносились возгласы и смех. Когда они проходили мимо открытого балкона, от которого несло холодом, Этан мельком взглянул на город. На открытых площадях горели костры, каждый факел и каждая лампа в

Уонноме были зажжены. Город искрился ожерельем огней.

Празднования продлятся несколько дней, так сказал ему генерал

Балавер. Пока все не напьются до такой степени, что не смогут поднять еще одну кружку.

Он подумал: а где же Вильямс? Школьного учителя не было видно с тех пор, как его представили собравшимся после победы у ландграфа. Когда ландграф представил его и продолжил свою цветистую речь, полную щедрых похвал и сладких комплиментов, маленький профессор вертелся и морщился, как пятилетний дошкольник.

А старый Ээр-Меезах в это время расцветал в лучах славы, как золотой подсолнух.

– Сера из вулканических источников, – нервно объяснял Вильямс восхищенной аудитории разодетых во все цвета радуги дам и дворян, – селитра из старых высохших жерл и древесный уголь, который принесли горожане, спалившие дрова и даже мебель.

– Но не кровати! – раздался голос с дальнего края стола. Голос

Вильямса потонул в хохоте, и он потихоньку ускользнул.

Только для того, чтобы вновь появиться позади Этана и прошептать:

– Может быть, позже… нечто такое… показать тебе… ладно?..

Этан промямлил в ответ что-то вроде: «Ну да, конечно», – и не обратил внимания на учителя. После этого Вильямс и Ээр-Меезах ушли из зала. Может быть, чтобы возобновить уроки транского колдуна по галактической астрономии или заняться новой работой над большим телескопом, который

Вильямс обещал помочь ему сконструировать.

Они пришли в зал, который за последние недели стал таким же знакомым

Этану, как и его собственная квартира на Земле. Они миновали его комнату, потом Септембера, потом дю Кане, пошли по спуску, завернули за угол…

Впереди собралась небольшая группа солдат. Проход в этом месте был ярко освещен. Тяжелая дверь в апартаментах, где никогда не бывал Этан, была широко раскрыта.

Группа расступилась, когда один из ее членов заметил Гуннара и людей.

Перед ними на полу лежал скорчившийся воин. Вокруг него расплылось темно-алое неровное пятно. В его спине торчал небольшой стилет.

– Мы обшарили весь замок в поисках его, – объяснил Гуннар. – Мы понятия не имеем, куда он ушел, как или почему. Он мог ускользнуть во время битвы и поймать стрелу.

– Ты думаешь, Уолтер убил его? – спросил Этан.

– Я не сказал этого… но нам бы хотелось отыскать его, – добавил

Гуннар.

– Кто-нибудь из бродяг мог пробраться так глубоко в замок? – с сомнением спросил Септембер.

– Мы так не думаем. Но среди мерзавцев были такие, кто пытался пролезть внутрь. Один или двое из них могли оказаться достаточно смелыми, чтобы влезть по стене и потом проскользнуть в окно.

– Интересно, не мог ли Уолтер сам управлять небольшим судном? – вслух подумал Этан.

– Думаешь, он мог удрать, воспользовавшись беспорядком, и надеется добраться до «Медной обезьяны» раньше нас, а, парень? Продать нас своим дружкам и, может быть, спасти их собственный первоначальный план… должно быть, это соблазнило его, – задумчиво сказал великан. – Не думаю, что он отважился бы на такое путешествие. Несколько тысяч километров девственного льда, где полно разных друмов, гутторбинов, бурь, пиратов и мало ли кого еще. Только ненормальный молокосос мог бы отважиться на такое. Но если действительно отважился, то он избавил нас от неприятностей. Он знал, что лучшее, что он может сделать, – это промыть себе и другим мозги. На какое только предприятие не отважишься, ради такой эфемерной вещи, как воспоминание!

– Я не понимаю, как бы он мог избежать кочевников, – отозвался Этан, качая головой.

– Я тоже, – согласился Гуннар. – Однако этот нож, – он показал на выступающую рукоятку, – сделан не дикарями. Он был в наших мастерских.

– Что нам делать, Сква? – спросил Этан.

– Делать? Лично я пойду обратно в зал и буду пить, пока не поплыву… физически или как-нибудь еще. – Он повернулся на пятках и сказал через плечо. – И я искренне предлагаю вам, юноша, идти вместе со мной и поступить так же.

Этан еще раз взглянул на неподвижное тело. Порыв ледяного ветра коснулся его и заставил вздрогнуть. Факелы заколыхались, как шифоновые юбки кукол.

Потом он пожал плечами, грубо выругался и повернулся, чтобы последовать за Септембером.

Этан скрестил руки и похлопал себя по плечам. Это его нисколько не согрело. Да и бесполезно было надеяться, что согреет. Но психологически помогало. Великолепно! Он закоченеет, будучи совершенно здоровым. Это самобичевание согреет тебя, повторил он, бодрясь, оно согреет тебя.

Ах, если бы он мог передать это самоощущение своей коже.

День был довольно прохладным – около десяти градусов ниже нуля снаружи. Хотя в замке было тридцатью градусами теплее, тропической такую температуру не назовешь. Приспособленный под его человеческую форму, новый плащ из меха хессавара хорошо защищал его от холода. Им с Септембером даже удалось убедить королевского портного сшить им настоящие рукава и штаны.

Теперь они могли меньше беспокоиться об угрозе обморожения.

Мороз, однако, сводил его с ума.

Этот плащ он носил неделями. Частенько у него появлялось неприятное чувство в спине, словно густой мех начинал пускать корни в его раздраженном зудящем теле.

Если бы не их относительно регулярные походы в литейную, чтобы принять хорошую горячую ванну, корка грязи и пота могла бы дополнительно защищать их от холода. До такого пока они еще не опустились.

Прошло почти две недели со дня эпического разгрома Саганака и незабываемой битвы, в которой софолдцы навечно разрушили мощь великой

Орды. Другими словами, местное население только-только протрезвело.

Сейчас он направлялся к зловонным комнатам, которые Ээр-Меезах называл домом. Он прошел мимо открытого балкона и глянул вниз на расстилавшийся под ним пейзаж.

Снова плоты двигались по льду великой гавани. Большая часть замерзшей крови была выскоблена, неровные ухабы на поверхности были сглажены. Сотни уонномскик каменщиков, плотников и других ремесленников восстанавливали стену вокруг гавани. Даже зияющее отверстие, пробитое чудовищным тараном, начали заделывать по мере того, как обломки камней убирались со льда и новый материал доставлялся с горных каменоломен.

Этан повернулся от балкона к небольшому залу и стал подниматься по спиральной лестнице. Он ясно вспомнил, что в самом начале победного празднования Вильямс пробормотал что-то насчет нового сюрприза. Но какой сюрприз мог поразить их хозяев больше, чем порох? Помоги Господи общественному устройству этого феодального ледяного мира, если следующие откровения маленького учителя будут хотя бы в половину такими же точными!

Множество путешествующих плотов в гавани разнесут вести по своим городам и отдаленным поселениям о беспрецедентном разгроме софолдцами одной из великих бродящих орд. Они также привезут с собой образцы пороха и его формулы, чтобы можно было защититься от банд, которые терзали своими налетами их родные провинции.

Уничтожение этих безжалостных, кровожадных банд, наверное, принесет пользу. По крайней мере, так будет, пока на Тран-ки-ки не будет разгромлена последняя разбойная группа. И вот тогда разнообразные бароны, ландграфы, герцоги останутся наедине со своими новыми игрушками и друг с другом.

Если только дикари не научатся изготовлять порох для себя, а в этом случае…

Нет, хватит! Это было слишком сложно. Он никогда не был особенно склонен к социологическим спекуляциям. Все, о чем он хотел думать, это как добраться до «Медной обезьяны». А там, хотелось бы надеяться, он соберет коробки с образцами и получит несколько приличных заказов. Затем, вполне счастливый, он отправится на следующую планету, безусловно, обильно снабженную солнцем и без всяких метеорологических беспокойств, кроме разве что чувственного зефира. Никаких постоянных ураганов, вечно с визгом проносящихся на восток.

Он дошел до конца спиральной лестницы, проследовал через зал и вошел в жилище колдуна. Он подумал о том, что в этот раз у дверей не стояла охрана. Прежде он вообще не думал об охране, пока не произошло покушение на жизнь ландграфа. Все дворяне имели свою охрану. Но не Ээр-Меезах.

Наверное, потому, что нужно быть совсем ненормальным, чтобы ради нескольких золотых монет напасть на колдуна, который публично пригрозил превратить любого разбойника в червя.

Маг стоял в небольшой группе, собравшейся вокруг приземистого, видавшего виды стола. В данном случае «видавший виды» означало, что стол этот был довольно шатким и достаточно древним. То же, что лежало на этом архаичном столе, не походило на творение человеческой цивилизации. Но и признать его изделием аборигенов тоже было бы несправедливо.

Рядом с магом стояли Вильямс и Септембер. Монументальный горбатый нос, выдающийся подбородок, золотая серьга – Септембер занимал внушительную часть пространства в своих вздымающихся хессаваровых мехах.

Он поднял глаза, когда вошел Этан.

– Привет, дружище, – он весь лучился вдохновением. – Идите-ка, взгляните, что придумали наши интеллектуалы, а?

Этан потер руки в перчатках – кажется, это немного помогло – и протиснулся между Септембером и школьным учителем.

К гладкой поверхности стола был приколот тонкий пергамент. Чертеж на нем был не слишком сложен, но и незнаком Этану, которому пришлось дважды разглядывать его, прежде чем он догадался, что бы это могло быть.

– Похоже на плот, – наконец сказал он. – Смешанный.

– Да, правда, – смешанный, юноша, – возбужденно отозвался Ээр-Меезах.

– Идея придумана Вильямсом. Вы видите чертеж, который воплощает эту идею.

Чертеж выполнил я.

– Да, к сожалению, я не художник, – виновато сказал Вильямс.

Этан еще раз посмотрел на набросок.

– Он, несомненно, выглядитпо-другому.

– Главным образом я изучал раннюю земную историю, – признался

Вильямс, смущенно крутясь. – Вот откуда я знаю эту старую формулу пороха.

– Он показал на чертеж. – Я думал об этом все время с тек пор, как нас подобрал сэр Гуннар и его люди. Как вы знаете, три четверти земли покрыты водой.

– Я видел на картинках, – сказал Этан, кивая.

– Ну, – продолжил учитель, – этот конкретный тип корабля был развит и поднят на почти поэтические высоты молодым землянином по имени Дональд

Мак-Кей, который жил и работал на восточном побережье Северо-американского континента. Такие корабли назывались клиперами.

– Смешное название, – сказал Этан. – Почему?

– Не знаю, – пожал плечами Вильямс. – Информация о происхождении названия утеряна. Как вы видите, я модифицировал первоначальную конструкцию: у океанского корабля было изогнутое днище, а мы будем иметь судно на плоском основании. Оно будет двигаться на пяти полозьях – два впереди, два позади и еще одно у самой кормы, чтобы управлять им.

– Может быть, оно получится не таким маневренным, как некоторые из местных плотов, – вставил Септембер, – но зато будет чертовски быстроходным, гораздо быстрее любого корыта, на котором можно ездить в этом ледяном сундуке.

– Пожалуй, так оно и будет, – осторожно согласился Вильямс. – Но подобное судно потребует значительное количество дерева по сравнению с местными плотами. Понадобится несколько больших деревьев, чтобы сделать мачты и порядочный кусок парусины.

– Я не инженер, – туповато сказал Этан, – но мне кажется, что таких мачт и таких парусов оно не выдержит и свалится набок, как от хорошего удара.

– Все продумано и рассчитано, – ответил учитель. – И кроме того двойные полозья придадут судну достаточную устойчивость.

– А кто его нам оплатит? – теперь Этан был на знакомой почве.

Септембер ухмыльнулся.

Ландграф, который, как вы знаете, души в нас не чает, увидев смету, стал запинаться и мямлить, как нищий бродяга. Он все ныл про то, что ремонт укреплений гавани и пособия потерпевшим семьям опустошили сокровищницу. Вы ведь и не сомневались, что так и будет? Но с нами были

Гуннар и Балавер. Они спокойно и с достоинством выслушали ландграфа. Когда его величество кончил, они задали ему такого перцу, что все его предки до сорокового колена должны были перевернуться в гробах! Потом я указал ему на то, что с того момента, как мы целыми, невредимыми и относительно незамерзшими прибудем на остров Арзудун, корабль станет собственностью софолдского флота. Почему-то он не заметил этой детали, когда рассказывал о своих горестях. А капитаном будет Та-ходинг… вы помните его?

Этан кивнул.

Та-ходинг перечислил потрясающие коммерческие преимущества, которые будет иметь подобное судно перед своими конкурентами, особенно с вечно острыми полозьями из дюраллоя и…

– Подождите-ка, – перебил Этан, – но я думал, что они не могут работать с металлом.

– Не могут, – ответил великан с гордостью. – Всю последнюю неделю я провел с Влад-Воллингстадом, начальником литейного цеха. Мы ободрали все борта спасательной шлюпки, аварийное обеспечение, рычаги – все подчистую.

Электродинамическая кузница – не слишком сложная штука. Учитывая ограниченные запасы нашего топлива, думаю, можно сделать одну попытку. Я боюсь, они не будут заниматься никаким сложным монтажом, но они в состоянии резать и сгибать, пока клипер не будет полностью готов. Нам потребуется гораздо меньше материала для нескольких больших полозьев.

Может быть, удастся обойтись, срезав только несколько полосок у корпуса и наточив их.

Самая большая проблема касается чисто физической силы. Раз мы не можем доставить жар к металлу, нам придется доставить металл к жару. Это значит, нужно все обломки тащить в горы, в литейную. Удивительно, что ландграф не возражал против этого проекта, несмотря даже на то, что это может потребовать занять каждого вола на острове. Я не думаю, что он хочет, чтобы весь этот милый, нержавеющий металл валялся в гавани, откуда несколько заезжих капитанов с воображением могли бы его отбуксировать.

– Они не ушли бы далеко, – сказал Этан, – не тянуть же всю громаду по льду.

– Нет, конечно, – заключил великан, – но попробуйте убедить в этом ландграфа. Так что как только мы наберем людей и животных, это станет главной задачей после обустройства горна.

Этан провел пальцем по чертежу.

– Вы действительнодумаете, что эта штука будет стоять вертикально при хорошем ветре?

– Стопроцентная уверенность появится после того, как мы ее испытаем,

– кивнул Вильямс. – Вес основания должен придать устойчивость, – сказал школьный учитель. – А кроме того, обратите внимание на профиль крыла сзади и впереди. Маккею не приходилось об этом беспокоиться. Устанавливая такие огромные паруса на плоте такого размера, я больше беспокоился бы за то, как бы он не поднялся в воздух, чем за то, что он перевернется или сломается. Вот это, – он показал на два крыла на чертеже, – должно исключить вероятность такого случая.

Этан таращился на гибрид земной цивилизации девятнадцатого столетия и современной транской технологии и с восхищением качал головой.

– Поздравляю, Миликен. Вот это проект! – он протянул руку, и учитель смущенно ее пожал. – Я очень надеюсь, что эта чертовщина сработает.

– Да, это вещь! – сказал Ээр-Меезах. – Ни Софолд, ни его соседи никогда еще не видели ничего подобного. Мы назовем корабль «Сландескри» по имени полета предрассветных птиц, которые служат проводниками душам ушедших!

– Вдохновляющее название, – сухо отозвался Этан.

Маг его не понял.

– Барды будут воспевать его паруса сотни раз, сотни лет. Все мы, господа, обретем бессмертие в песнях и поэмах. Величие нашего подвига будет…

Септембер слегка толкнул Этана локтем.

– Я думаю, что вы уже слышали все, что нужно было, сэр.

– Я тоже так считаю, Сква.

Они извинились, уходя. Малмевин был так поглощен перечислением великолепия своего предчувствуемого бессмертия, что едва ли заметил, как они ушли.

Выйдя в холодный коридор, Этан не мог удержаться, чтобы не задать последний вопрос.

– Предположим, что эту уродину и в самом деле построят, Сква…

– Построят, дружище.

– Да Бог с ней, я поверю в это, когда наполнится ветром первый парус.

И когда она не разлетится в щепки от первого ветерка. Предположим, что так

– мы сможем добраться до поселения? Но сколько времени на это понадобится?

– Я уверен в корабле. Вильямс может быть романтиком в глубине души, но его конструкция верна. У нас есть компасы. Теперь, когда у нас есть ориентир рядом с островом, этот вулкан… как бишь его?

– Место-Где-Пылает-Кровь-Земли, – с готовностью напомнил Этан.

– Ну да… оттуда будет просто найти город. Давайте-ка посмотрим… возьмем время, нужно, чтобы построить корабль, чтобы туземцы успели привыкнуть к необычной оснастке, плюс то, что иногда мы будем двигаться против ветра… мне кажется, у нас уйдет на это пара-тройка месяцев.

Конечно, многое зависит от погоды.

– А что вы думаете о нашем капитане? Он не внушил мне благоговения, когда мы путешествовали с ним в первый раз.

Септембер ухмыльнулся.

– Та-ходинг? На вид он похож на жирного нытика, правда? Вероятно, оттого, что он и естьжирный нытик. Но он явно из тех, кто знает искусство мореходства… ледоходства, или черт знает чего. Я предпочитаю, чтобы у руля находился он, а не какой-нибудь сладкоголосый хвастун, который не может отличить снежный шквал от пыльного облака. Дайте мне капитана, который в первую очередь будет заботиться о собственной шкуре, а не о почестях и престиже.

Сам я собираюсь вплотную заняться горном и полозьями для корабля.

Вильямс с Ээр-Меезахом обдумывают планы и будут вычерчивать копии. Но кто-то должен наблюдать за самим сооружением. А знаете, кто вызвался заняться этим, когда узнал о том, что мы затеваем?

– Кто? – спросил Этан.

– Не поверите – старый дю Кане. Спросил, не мог ли он здесь быть нам полезен. Сказал что-то вроде того, что он не особенно сведущ в отрубании голов противникам или в дружеской пьянке с местной солдатней, но что может управлять большими группами людей. Он достаточно знаком с местным наречием. И я попросил его приняться за дело.

Этан не разделял уверенности великана в финансисте.

– А вы думаете, он правильно возьмется за дело? Он же – не самый дипломатичный человек.

– Не путайте внешность с сущностью, – ответил Септембер, почесывая за ухом. – Я сам не поклонник старого пирата я людей его сорта. Но у нас не так уж много рабочей силы, из которой приходится выбирать. А кроме того, догадываюсь, сколько ему может стоить каждый день, оторванный от своей империи. Он позаботится о том, чтобы судно было построено со всевозможной быстротой.

– Дай Бог, – неуверенно заключил Этан. – Так что же все-таки случилось с Уолтером?

Септембер хрюкнул при упоминании об исчезнувшем похитителе.

– Кто его знает! Замерз на льду? Или нашел себе уют и покой в желудке друма а, может, и еще какого-нибудь очаровательного представителя местной фауны.

– Что ж, очень может быть.

Этан поспешил в свою комнату, чтобы согреться.

Глава 11

Строительство «Сландескри» велось так быстро, как едва ли кто-нибудь надеялся. Правда, это не мешало ландграфу Торску Курдаг-Влата стонать по поводу бесконечного списка расходов. Его стенания отлично вторили непрестанному ветру.

Септембер обжег себе руку, когда в импровизированном горне появились первые искры. После многих часов неустанной работы и проклятий непокорный механизм наконец заработал совершенно. Устрашенный, несомненно, стихийной силой, более великой, чем он сам.

Великан потел в литейной; Вильямс и Ээр-Меезах бегали от гор к гавани и от гавани к заводу с чертежами и дюжинами исправлений, дю Кане наблюдал за строительством. Этану досталось неблагодарное дело обеспечивать сооружение деталями.

Он даже не мог поначалу поверить в то, что постройка такого примитивного, грубого плота потребует столько уточнений и породит столько вопросов, которые придется разрешать на месте. Наверное, не более сложно было бы построить межзвездный грузовой корабль. В соответствии с планом была подобрана коричнево-зеленая парусина. Метры тросов из пика-пины были отмерены и обрезаны. Новые ящики с болтами и фитингами, только что выкованными, должны были быть перенесены в ледовую пристань.

Наконец-то «Сландескри» начинал обретать очертания.

Еще кое-что начало обретать очертания, и Этану нравилось это не меньше, чем строительство судна. Эльфа явно пыталась стать для него чем-то большим, чем просто знакомой.

Однажды, невзирая на то, что он мог обидеть ландграфа и тем причинить вред их делу, он наорал на нее. К его удивлению, она восприняла это спокойно – будто этого и ожидала. После чего она уже не надоедала ему. Он был озадачен, но решил не подгонять естественный ход событий. Лучше оставить все как есть.

Несмотря на проволочки и неизбежную неразбериху из-за трудностей с перевязками, несмотря на временные неудачи в работе электрического горна, несмотря на бесконечные часы тщетных объяснений Вильямса, как нужно устанавливать оснащение, наступил-таки день и час, когда «Сландескри» был завершен и готов к отплытию – хотя Этан много раз уже разуверялся в этом.

Судно стояло в ландграфской пристани и рядом с ним парусные плоты казались водяными клопами. Почти в двести метров длиной, с тремя возвышающимися мачтами, бушпритом, дюжинами туго свернутых парусов, оно производило впечатление огромной мощи. Только два больших крыла портили лихие его линия.

В утро их отплытия не случилось ничего необычного. Нормальный транский день – солнечный, ветреный, мороз, пробирающий до костей.

Заканчивались последние приготовления. Порядочная толпа оторвалась от нудной работы, чтобы проводить их или присутствовать при занимательном крушении. Траны выстроились вдоль берега и стояли на льду. Дети не обращали внимания на окрики матерей и вовсю носились вокруг металлических полозьев.

Сэр Гуннар взошел на борт начальником личного состава корабля. Но и генерал Балавер отправлялся в путешествие. В детстве ему довелось увидеть и испытать на себе дождь из пепла и раскаленных камней, принесенный из

Места-Где-Пылает-Кровь-Земли. Тогда этот дождь закрыл небо Уоннома на четыре дня. Несомненно, то было священное место – а с возрастом генерал все больше верил в это. И теперь собирался увидеть эту легендарную гору.

Старого Ээр-Меезаха, конечно, не смогло бы удержать и стадо изголодавшихся крокимов.

Обязанности команды судна не были похожи на те, что существовали на борту межпространственного лайнера. Вильямс помнил только, что у древних земных клиперов были капитаны. Кто еще должен быть на судне, Вильямс не знал. Так что оруженосцы Гуннара, Сваксус и Буджир, стали его помощниками.

А Та-ходинг взял с собой большую часть команды со своего плота.

Еще одна сторона Гуннара проявилась в выборе его оруженосцев. Ни одного из них Этан бы для себя не взял: Сваксус был всегда суровым и подозрительным, а Буджир лаконичным до явного идиотизма. Однако, оба свое дело знали.

Команда и пассажиры собрались на палубе над оглушительные крики и одобрительные, а иногда и добродушно-непристойные взгляды. Некоторые пришли из таких отдаленных мест, как Рицфасен на западном окончании острова Софолд.

Ландграф стоял на пристани, окруженный знатью и рыцарями. Когда все поднялись на судно, он поднял свой жезл. В толпе воцарилось почтительное молчание.

– Вы пришли из чужих краев и уходите в чужие края, – торжественно провозгласил он. – За короткое время между двумя событиями вы совершили то, что навсегда останется в памяти людей Софолда. Мы убедились в том, что

Вселенная не имеет границ, что она громаднее, чем мы себе это представляли, что в ней сто тысяч миров, населенных существами, которые так же отличаются от нас, как мы отличаемся от вас. Будут ли эти миры и существа продолжаться в бесконечности, а вы – путешествовать среди них, вы всегда найдете приют и очаг для себя и детей ваших детей здесь, в Уонноме.

Отправляйтесь же теперь, отправляйтесь с ветром!

– С ветром, – мрачно отозвалась эхом толпа. Потом кто-то издал резкий звук, и они разразились дикими воплями и криками.

– Пророческая мысль, – сказал Геллеспонт дю Кане.

– Да? Может, они кричат для нас, а, может, потому что речь их экзальтированного правителя была восхитительно короткой, – подумал вслух

Септембер, отворачиваясь.

Но, кажется, в глазах великана блеснула влага? Или это искаженно блестели исцарапанные и побитые защитные очки?

– Ладно, Та-ходинг! – закричал он с кормы. – Давай-ка проверим, как это корыто выйдет из гавани!

Раздались странные для транской мореходной терминологии команды, адресованные тем, кто был на палубе, и вверх, к матросам на мачтах.

Этану было страшно смотреть на то, как здоровые траны карабкаются по снастям на ванты, не обращая внимания на непрекращающиеся порывы ветра. А ведь когда они покинут свое убежище в гавани, станет еще хуже – но мощные мускулы и когтистые руки крепко держали ванты, когда один за другим начали падать и раскрываться ржаво-зеленые паруса и наполняться ветром.

Медленно, гладко «Сландескри» начал отходить от пристани, а крики с берега становились громче и громче. Глядя на матросов наверху, Септембер подошел к Этану и похлопал его по плечу.

– Как вам удалось отделаться от ландграфского отпрыска?

– Мне ничего для этого не пришлось делать, – парировал Этан. – Я вообще ее не видел сегодня. Во всяком случае, в первых рядах толпы ее точно не было. Может быть, она и не пришла.

– Я тоже ее не видел. Хотя я давно заметил, что вы проявляете интерес к дочери дю Кане.

Дама, о которой шла речь, скрылась, уйдя с палубы, сразу же, как взошла на борт, чтобы спастись от ветра. Хотя вряд ли ей это удалось. На плоту ли, на корабле или в замке полностью укрыться от ветра было практически невозможно.

– Чепуха, – возразил Этан, перегибаясь через перила и глядя на ускользающий лед. – Она ведь тоже человек. И ей нужно хоть с кем-нибудь поговорить. Понятно, что с отцом ей это почти не удается. Да и вы с

Вильямсом тоже не самые словоохотливые собеседники в округе.

– Простите, приятель, но я вижу ее без этого меха и защитного костюма, фигурально выражаясь. Я чувствую склонность к подшучиванию над ее кудряшками.

Он еще раз по-отцовски хлопнул Этана по спине и медленно удалился, насвистывая.

«Сландескри» вышел из-под защиты гор. Он быстро набирал скорость по мере того, как проворная команда ставила все больше парусов. К тому времени, как они подошли к главным воротам, судно двигалось со скоростью тридцати километров в час. Но им бы повезло, если бы они смогли удержать такую скорость, направляясь на запад. Двигаясь на восток, по ветру,

«Сландескри» был ограничен в скорости только прочностью своих парусов и мачт и способностью не подняться в воздух.

Последние приветственные возгласы, которые они услышали, издали охранники и операторы Великой Цепи, когда судно проскочило между башнями.

Выйдя на свободу из окружающих гавань стен, Та-ходинг, не переставая молиться, развернул корабль широким полукругом, чтобы направить его на юго-восток по намеченному курсу.

Этан затаил дыхание во время этого маневра. Никто не мог предсказать, как поведет себя совершенно новое судовое парусно-мачтовое оснащение на планете, далеко не похожей на представления Дональда Мак-Кея.

Паруса трещали, как грубый порох Вильямса, мачты скрипели, но судно послушно изменило направление. Все крепко держалось за канаты, когда неслись по ветру. Они скользили зигзагами, покрывая тысячи километров.

Каждый раз, поворачивая на юг, «Сландескри» набирал добрых шестьдесят километров в час или около того, пока не поворачивал на запад, против ветра.

Этан оглянулся и осмотрел палубу: нет ли на ней Септембера. Но великан, по-видимому, спустился в каюту, чтобы ненадолго спрятаться от ветра. Этан решил сделать то же самое.

Он уже подходил к люку, когда услышал крики и гиканья, доносившиеся с неба. Этан посмотрел вверх.

Там, взгромоздившись, как на насест, в плетеную наблюдательную корзину на верхушке грот-мачты, сидел Сква Септембер, сжимая ногами открытый всем ветрам шест, размахивая руками и блея, как волосатый осел.

Этан прирос к палубе, затаив дыхание и каждую минуту ожидая, что объятия великана разожмутся и его унесет ураганом, как последний осенний лист. Наконец Септембер утомился и полез вниз.

Добравшись до палубы, он подошел к Этану. Крошечные льдинки покрывали его защитные очки. Он смахнул их перчаткой. Он тяжело дышал.

– Ах, что там за вид, старина, что там за вид! Как циркулирует кровь!

Не хотите попробовать?

– Вам следовало бы знать, что я не отношусь к типу безрассудных исследователей, Сква.

– Ладно, дружище, ладно, – вздохнул тот. – Вы относитесь к типу беспомощных столичных жителей. Стыдно. Это потрясающее чувство.

– Не сомневаюсь, но я порядочно замерз и здесь, не подвергая себя смертельной опасности. Я предпочитаю палубу. И даже еще больше предпочитаю свою каюту.

Он отвернулся и открыл люк. И с удивлением уставился на знакомую фигуру, загородившую ему вход.

– Доброе утро, сэр Этан, – кокетливо сказала Эльфа Курдаг-Влата. -

Внизу действительно не так холодно.

– Эльфа, – сказал он, запнувшись. – Вот это да! Как же ты смогла уговорить отца отпустить тебя в путешествие?

Она вылезла из люка и встала на палубе.

– А я его и не спрашивала. Я пряталась на борту до тех пор, пока не решила, что вы уже вряд ли захотите поменять курс и вернуться. Ведь не захотите, не правда ли?

– Ты не предупредила отца? Как же, черт возьми, ты пробралась на борт?

– Матросы взяли ящик и погрузили его вместе с другими. Только ящик не был пуст, – она кокетливо улыбнулась. – Там была я.

Гуннар поднялся на палубу и узнал Эльфу. Это ошарашило его даже еще больше, чем Этана.

– Эльфа!

– Наблюдательность руководителей экспедиции меня просто поражает. Вы второй, сэр Гуннар, кто сразу же меня узнал.