Текст книги "Избранные произведения.Том 1. Ледяной союз: Ледовое снаряжение. Миссия в Молокин"

Автор книги: Алан Дин Фостер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 41 страниц) [доступный отрывок для чтения: 15 страниц]

Толпа позади саней росла. Один из воинов в упряжи упал и повис мертвым грузом. Другим никак не удавалось освободиться от него.

Становилось невозможным драться и поддерживать скорость одновременно.

Теперь они приближались к воротам гавани. Этан быстро сделал в уме некоторые подсчеты. Они ни за что не успеют спастись. Прежде, чем они доберутся достаточно близко, их настигнут. Может быть, в конце концов до

Арзудуна смогут добраться только Вильямс и дю Кане.

Один из бродяг появился внезапно и запрыгнул на судно. Этан неуклюже взмахнул мечом, но тот лишь скользнул по доспехам противника. Широкоплечий мускулистый здоровяк бросился на Септембера с ножом, и они сцепились на раскачивающихся санях. Противник пытался столкнуть великана на лед.

Этан отчаянно бросился вперед. В самый последний момент он сумел схватить Септембера за ногу и удержать от падения. Краем глаза, который заливало потом, он увидел, как еще один дикарь подбирается к борту саней, с копьем наготове.

Он судорожно решал, отпустить ему Септембера, вступить в бой или понадеяться на свои доспехи, которые должны выдержать первый удар, как вдруг что-то ударило дикаря с такой силой, что он почти развалился на две половины. Через долю секунды их окружило множество воинов.

Септемберу, наконец, удалось освободиться от своего противника и спихнуть его с саней. Он измученно улыбнулся Этану.

– Что происходит? – недоуменно спросил Этан.

– Ну и здоровый же был парень! – задыхаясь, сказал великан. – А эти, должно быть, из города.

Да, теперь и Этан узнал доспехи софолдских войск, которые одной яростной атакой разгромили и разметали преследователей. Минутами позже они ринулись под цепь у ворот гавани и оказались в ее холодной утробе. Ветер превратился в бурю. Вконец измученный, Этан упал на сани, не заботясь о том, что он мог свалиться. Он стянул с себя неудобный дикарский шлем и забросил его далеко на лед.

Он лежал там все время, пока они медленно двигались к пирсу ландграфа и ночной толпе, издававшей приветственные крики. Пока народ что-то там выкрикивал и распевал, он таращился на чужие звезды и пытался догадаться, под которой из них находится его дом.

Когда они наконец причалили и сам ландграф вышел к ним с приветствием, даже Септембер не мог бы объяснить, почему плачет Этан.

– Они долго еще сюда не сунутся, – прокомментировал Септембер.

Его раны и ссадины были заботливо перевязаны, и теперь, через несколько дней после их отчаянной вылазки, он выглядел посвежевшим.

Никакой активности бродяги не проявляли. Может быть, вопреки ожиданиям Гуннара, они готовились к осаде?

Прошла почти неделя. Этану было так же скучно, как любому Софолдскому дозорному из тех, что целыми днями сидели на стене, уставясь на лед.

Он стал учиться играть в «сил» – местную игру, похожую на шахматы.

Эльфа взялась быть его наставницей, и он позволил ей это, предупредив, что сил – единственнаявещь, которой они оба могут заняться.

Однако Колетта постоянно прерывала их занятия, то предлагая прогуляться, то проверить, каких успехов она добилась в языке, то еще по какому-либо поводу. А иногда она делала вид, что увлечена игрой. Стоя позади него, она низко наклонялась над его плечом, как бы захваченная баталией на доске.

И поскольку она не носила платья, сшитого из местных тканей, а ее спецкомбинезон был сильно потрепан, то внимание Этана всякий раз было отвлечено вещами, о которых не принято говорить в приличном обществе. И, заметив это, Эльфа немедленно прекращала игру и гневно удалялась.

Говоря откровенно, он не совсем понимал, что происходит. Но и не слишком над-этим задумывался. Ему не совсем нравилось, как развиваются события, но что он мог с этим поделать? К тому же это ему немного льстило.

Но сегодня Септембер зашел за ним в местную библиотеку – очаровательное место, где он посиживал, разглядывая редкие иллюстрации в книгах. Он немедленно поднялся, увидев выражение лица своего друга. Они направились в ту часть замка, где Этан бывал редко.

– Что случилось, Сква? Почему у вас такая кислая мина?

– Гуннар как-то сказал, что не может представить наших мстителей, долго сидящими без дела. Он оказался прав. Они и не сидели. Они работали, как проклятые, круглые сутки.

– Да? Над чем? – приятели повернули за угол и начали подниматься по лестнице. – Еще одна катапульта?

– Ох-хо-хо. Гуннар говорит, что им потребуются месяцы, чтобы восстановить нечто подобное. Я видел эту штуку, я теперь я ему верю. Нет, такое впечатление, что этот Саганак приготовил нам другой сюрприз, и нам чертовски повезло, что мы обнаружили это. Хотя в любом случае, я не знаю, что нам делать.

Этан был очень огорчен пессимизмом великана. Тогда – во время битвы – он был самой уверенностью в океане хаоса. Сейчас его слова звучали более обескураженно, чем когда-либо.

– Откуда вы узнали об этом «сюрпризе»? – наконец спросил Этан.

– Колдовской телескоп, – раздался короткий ответ.

Они еще раз повернули за угол, и оказались перед апартаментами старого ученого-волшебника.

Его комната не изменилась с тех пор, как Этан однажды посетил ее, и все так же воняла. Гуннар ждал их, лицо его было таким же мрачным, как у

Септембера. Как у Вильямса.

Этан почти не видел школьного учителя с тех пор, как началось сражение. Они проходили мимо друг друга по коридорам и случайно встречались за трапезой. Но чем лучше они узнавали язык и людей Уоннома, тем слабее становилась необходимость держаться рядом с себе подобными.

Этан предполагал, что учитель находится в литейной, помогая транским ремесленникам в жизненно важном для них деле изготовления арбалетов и стрел к ним. Он был слегка удивлен, увидев его здесь.

– Похоже, что они почти закончили, друг Сква, – сказал Гуннар встревоженным тоном. Он выглядел смирившимся. – Взгляни, сэр Этан.

Этан уселся за грубый, причудливо украшенный телескоп и посмотрел правым глазом в объектив.

– Его регулируют маленькой ручкой справа, – сказал Септембер.

– Спасибо.

Этан слегка повернул ручку, и изображение стало гораздо более четким и рельефным. Чуть-чуть, правда, осталось неясным, но из-за грубо обработанных линз. Учитывая материалы, которые софолдцы использовали для полировки, телескоп следовало признать замечательным достижением.

Далеко, среди прочно стоящего на якоре дикарского флота было расчищено большое пространство. Значительная активность наблюдалась вокруг одинокого огромного, низкого плота. Множество больших бревен были связаны между собой поперечными балками, так что получилось огромная открытая палуба на гигантских каменных полозьях.

– Мы обнаружили это только сегодня утром, – сказал Септембер.

Ээр-Меезах заговорил из тени:

– Мне повезло, что я разглядел этих паразитов, иначе нас бы никто не предупредил.

– Для чего эта штука? – спросил Этан, не отрывая глаза от телескопа.

– Это проще простого, юноша, – ответил Септембер. – Посмотрите налево, на груду камней, которую они собрали. Может быть, вас следует немного подвинуть телескоп.

Этан так и сделал. Да, слева толпа кочевников сгружала на лед с плотов огромные валуны. Некоторые камни были такими громадными, что потребовалось связать по паре плотов, чтобы их доставить.

– Вижу, – сказал Этан.

– Они строят чертовски здоровый плот, – объяснил великан. – Больше, чем любой, который доводилось видеть Гуннару или любому здешнему жителю.

Его размер и конструкция не позволят ему маневрировать, но это не имеет значения.

Губы Септембера сжались, выступающий подбородок еще больше выдвинулся.

– Они нагрузят его до краев камнями и валунами в сотни тонн весом, поставят пару чудовищных парусов и пустят по ветру. С подходящим ветром и хорошим стартом эта штуковина разовьет приличную скорость, а? Недурной получится таран, я так понимаю.

– Он может пробить брешь в стене? – спокойно спросил Этан.

– Боюсь, что так оно и будет, друг Этан, – ответил Гуннар. – Они собрали довольно много камней, но приносят все больше и больше. Я думаю, что они прорежут стену, как масло.

Этан поднял голову от телескопа.

– Разве нельзя держать наготове сети и цепи?

– Другой такой цепи, как Великая Цепь, охраняющая ворота гавани, нет,

– горестно отозвался Гуннар. – Они будут пробираться за этим чудовищем.

Конечно, мы попытаемся задержать их сетями, но это будет очень трудно.

Ведь мы не представляем себе размера пробоины, не знаем легко ли будет заделать такую дыру? Успеем ли ее заделать прежде, чем орда нападет на нас? К тому же нам придется оборонять и другие части стены, чтобы они не прорвались в каком-нибудь слабом месте. Если они прорвутся в гавань, с нами будет покончено. Мы будем вынуждены сдать им город.

Рыцарь выглядел ужасно удрученным. Настроение Этана тоже было не из лучших.

После некоторого молчания заговорил Вильямс.

– Наверное, лучше сказать им сейчас.

– Но нам удалось это лишь на таком маленьком пространстве, – отозвался маг. – И все-таки, я должен с тобой согласиться: это может помочь.

– О чем это вы? – резко спросил Гуннар.

– Великий колдун Вильямс показал мне много разных вещей, – сказал

Ээр-Меезах, не обратив внимания на недостаток почтительности в словах

Гуннара. – Арбалеты, которыми вооружены твои стрелки, юноша, натолкнули нас на одну мысль. У нас есть кое-что еще, и оно может пригодиться.

– Но я до сих пор не знаю, как с ним обращаться! – сказал Вильямс почти умоляюще. – У нас не хватает ни возможностей, ни времени, ничего!

– Ну, ладно, – вздохнул Септембер, – дайте нам хотя бы посмотреть на ваше изобретение.

Глава 10

Многие горожане работали в две и в три смены, день и ночь, но в ту ночь активность Уоннома была еще выше. Если бы шпионам Саганака удалось заглянуть за стену гавани, они несомненно были бы озадачены деятельностью, которая наполняла береговую линию и близлежащий лед. Масляные лампы и факелы проливали осторожный свет на поле действия.

Они были бы еще более озадачены, если бы заметили странные действия в горных ущельях, на заброшенных участках сельской местности и старого города и у больших костров, которые освещали главную площадь.

В главной части главного замка софолдский военный совет вел разгоряченную дискуссию.

– Говорю вам, это слишком опасно! – воскликнул один из знати. Он ударил кулаком по толстому столу. – Слишком ново, слишком странно. Это не для нас.

– Чепуха! – возразил Малмевин Ээр-Меезах, сидевший рядом с ландграфом.

– Наши арбалеты не менее новы и странны для вас, – парировал Гуннар.

– Нет. Они похожи на наши собственные большие луки. Но это… это работа Того, Кто Темен!

– Я совсем не такой темный, – сказал Ээр-Меезах.

– Не будь легкомысленным, старик, – фыркнул дворянин. – На меня-то не подействует твоя ученая чепуха.

– Еще как подействует, добрый сэр, – заметил Гуннар, – если завтра мы не успеем приготовиться и таран пробьет стену гавани!

– Может ли он действительно разрушить великую стену? – с недоверием спросил один из рыцарей.

– Ты не видел его, Сулетджа, – сказал генерал Балавер торжественно. -

Он пробьет стену. Если только не подойдет к нему под слишком острым углом, но я думаю, что на это мало шансов. Хотя, – он задумался, – если он будет запущен неверно, то понадобится тысяча людей, чтобы исправить его курс.

– Если ваше изобретение не сработает так, как вы описали, – сказал старый мэр одного из небольших городков, – мы все провалимся к центру мира.

– Я еще раз вам говорю, – начал Септембер, но остановился, беспомощно разведя руками: они уже не меньше дюжины раз обсуждали этот самый вопрос,

– Софолд так же крепок, как ландграфский трон или еще прочнее.

– Все это может оказаться правдой, ответил старый мэр, почесывая затылок, – но говоря откровенно, своим бы мы не поверили. Только вашислова убеждают нас в этом. Вы заставляете нас верить в сказки.

– Знаю, – сказал Септембер. – Но у нас нет времени… Это единственная возможность, которую необходимо использовать.

– И все-таки вы говорите, что это не остановит таран от разрушения стены.

– Нет. Эту штуку не остановить никаким способом. Я не думаю, что они отважатся еще на одну ночную экспедицию на таране. Но это может всех нас спасти, в конце концов.

– А что если мы потерпим неудачу?

– Тогда вам достанется то, что оставит Саганак от моего трупа, – закончил великан.

– Отличное возмещение, отличное! – неискренне засмеялся тран.

– Генерал? – ландграф посмотрел на главного военного советника, взваливая проблему на его плечи.

– Это одно из самых трудных решений, которое мне когда-либо приходилось принимать, – начал старый солдат. – Потому, что многие проблемы выходят за военные рамки. Я должен отказаться от многого, чему меня учили с детства. Конечно… конечно… наши чужеземные друзья были правы во многих вопросах. Но, конечно, естьшанс, что противники направят таран неправильно, или что ветер изменит его направление и он ударит стену под таким углом, что не пробьет ее, может быть, даже вообще проедет мимо.

– Не уклоняйся, Бал, – мягко упрекнул ландграф.

Двое старых транов внимательно посмотрели друг на друга. Потом

Балавер слегка улыбнулся.

– Не буду, Тор. Я рекомендую воспользоваться планом сэра Септембера.

Мне хотелось бы посмотреть на то, что он обещает… даже если мы все провалимся к центру мира.

– Пусть будет так, – объявил ландграф.

Все поднялись.

– Благодарю вас за терпение, господа, – сказал Септембер. – Колдун

Вильямс и я должны спуститься к пристани. У нас еще много дел прежде, чем лед извергнет солнце, он повернулся к Этану. – Приятель, вы позаботитесь о сборе материала?

– Сейчас же. Да, дю Кане хочет помочь.

– Да неужто? – сказал Септембер. – Ну, тогда возьмите его с собой. Я не хочу, чтобы старый негодник болтался у меня под ногами, но по крайней мере он узнает настоящий мир.

Выходя из зала, Этан вдруг почувствовал, что симпатизирует больше дю

Кане, чем Септемберу. Он знал, что финансист был не бесполезен, просто он переоценил собственное всемогущество. Он испытал нечто вроде угрызений совести с тех пор, как они впервые врезались в тот маленький остров,

Западный ветер на следующий день был мощным и стабильным – абсолютно подходящим для целей кочевников. Этан прятался за крепостной стеной от ветра.

Ночью огромный плот был закончен и отведен на расстояние, не досягаемое даже для колдовского телескопа.

– Хотят иметь достаточно места, чтобы разогнаться, – объяснил Гуннар.

– Понадобилась бы дюжина куджат, только чтобы сдвинуть плот с места.

– Не знаю, зачем им беспокоиться, – сказал Септембер. – И половины этого плота хватило бы, чтобы свалить стену.

– Ты абсолютно прав, друг Септембер, но подозреваю, что они не просто хотят свалить часть стены, но расчистить достаточное место, чтобы туда мог пройти плот порядочного размера.

– Ты думаешь, что они попытаются проникнуть сюда на плотах? – спросил

Септембер. – Все равно сейчас нам уже ничего не изменить.

– Нет. Это потребовало бы действительно искусного управления. Даже несколько валунов подходящего размера могли бы задержать плот и заблокировать брешь. Что мы, допустим, будем пытаться делать. Но отдельные воины могли бы проскочить еще до того, как мы найдем что-нибудь, чтобы закрыть отверстие.

– А ты не думаешь, что такие вещи могут вызвать у ник подозрения? продолжал великан.

– Саганак, или Олокс, или им подобный может подумать об этом. Но я не думаю, что эти убийцы окажутся настолько храбрыми, чтобы быть в первых рядах нападающих. А простой воин не увидит ничего, кроме открытого льда между собой и беззащитным городом. Для таких зверей, как они, это соблазн, которому нельзя не поддаться.

– Давайте испытаем вспышку еще раз, – предложил Септембер.

– Отлично.

На их наблюдательной площадке, высоко в замке, с южной стороны, находились два до блеска отполированных устройства на случай, если одно из них откажет. Септембер отдавал приказы двум операторам.

– Скажите Вильямсу, что до сих пор нет ни следа.

Немедленно опытные связники ввели вспышки в действие. Боковые зеркала направили солнце в центральный отражатель. Снизу из гавани замерцало.

– Они передают: «Очень хорошо, ждем», сэр.

– Отлично, спасибо, – сказал великан.

Им пришлось ждать еще час, пока не показался плот. Кочевники выстроились в знакомый полумесяц, параллельный стене, окружавшей гавань.

Как и несколько дней назад, линия была прочной и неразрывной. Ничто не указывало на то, откуда появится таран. Однако никто не ожидал, что он появится с востока или севера, против ветра, и потому большая часть сосредоточилась на южной стороне.

Несмотря на потери, которые они понесли в первый день, захватчиков было все еще больше, чем софолдских защитников. Но хотя линия варваров все еще была неразрывной, она уже не казалась бесконечной, как вначале.

Как обычно, Гуннар заметил их первый.

– Вот! Выше их голов, темное пятно на льду.

Этан наклонился через ограду, прищуриваясь. Почти сразу же враги начали расступаться. В линии образовался большой проем.

Сначала таран казался крохотным пятнышком, но быстро стал увеличиваться. Вскоре он уже был величиной со ставанцера, потом стал больше, чем самый большой плот, который доводилось видеть Этану. Он необычно искрился в солнечном свете.

– Отчего так отражается солнце? Не от камней, разумеется?

– И да, и нет, друг Этан, – ровно ответил Гуннар. – Они полили талой водой камни. Когда она замерзла, то все это превратилось в монолитную массу.

Все замолчали. Таран подходил ближе и ближе с неумолимостью солнечного затмения. Ни звука не доносилось снизу, ни рычащих моторов, ни грохочущих ракет. Джаггернаут приближался неслышно.

Не поворачиваясь, Септембер приказал операторам:

– Просигнальте, чтобы все были наготове.

Таран стал еще больше. Он миновал разрыв в рядах кочевников.

Покачиваясь, он несся со скоростью почти двести километров в час. С воем дикарский полумесяц двинулся вперед.

– Готовсь! – раздался крик с разных сторон замковых укреплений.

Таран ударил.

Стены затряслись, и люди в замке попадали на землю. Этан слышал, как внутри рушатся каменные кладки, звенит разбитое стекло. Часть стены западнее главных ворот рассыпалась каменным дождем. Грохот от осыпающихся камней закладывал уши.

Дождь из обломков скал и дерева обрушился вниз, и каждый попытался укрыться от него, как только мог. Огромные колоды перелетели через гавань к дальней стене, отбивая куски с внутренней стороны.

Таран проехал две трети пути через гавань, таща за собой две сломанные мачты и целое море изорванной в клочья парусины из пика-пины.

Валуны и обломки дерева образовали на льду уродливое пятно.

В стене зияла дыра, достаточно широкая для того, чтобы пропустить транов по двадцати в ряд. Сплоченная толпа вопящих, размахивающих топорами дикарей последовала за плотом. Они добрались до стен и бреши.

Дюжины крюков и лестниц набросились на стены, веревки были крепко затянуты. Издавая кровожадные возгласы, враги ввалились в отверстие, готовые отразить любую попытку закрыть его.

Другие карабкались на стену и перелезали через нее, но находили только пустые укрепления, покинутые бойницы. Оглушительные крики раздались по всему периметру. Башни великих ворот были завоеваны. Великая Цепь была оставлена на месте, но сети были обрезаны и новый поток бешеных воинов влился через главные ворота.

Этан увидел разодетого в пух и прах варвара у разверстого проема. Он колебался, неуверенно осматриваясь, явно озадаченный отсутствием защитников. Этан затаился. Но осторожный офицер был увлечен рекой атакующих кочевников.

Несколько дикарей побежали к городу и замку, неуклюже ковыляя, потому что ледяные дорожки растаяли и стали бесполезны. Они достигли того места, где стена входила в замок – и были остановлены прочным барьером из камней и градом стрел сверху. Некоторые начали безрезультатно колотить в замурованные входы.

Другие пытались перелезть через необработанный камень. Стрелки легко сталкивали их вниз. Большинство повернуло, расправив крылья, и заспешило на лед.

Гавань быстро наполнялась кричащими воинами, устремленными на встречу с противником. Но противников нигде не было видно. Орда заколебалась, заворочалась. Потом, как один, бросилась к незащищенному городу с жутким воплем.

Софолдская армия встретила орду у береговой линии.

Взорам дикарей открылись замаскированные преграды из камней и линии заостренных столбов, крепко связанные канатами из колючих пика-пиновых веревок. Прочные, почти не рвущиеся веревки были трудолюбиво обработаны заточенными кусочками дерева, стекла, металла. Септембер, а не Вильямс, показал туземцам, как сделать имитацию колючей проволоки. Град стрел из арбалетов и луков, тьма копий встретили и свалили с ног сотни удивленных врагов в этой первой контратаке.

Но командиры дикарей подбадривали своих солдат, утверждая, что они имеют дело с последней попыткой обороны, что еще одно усилие, и слабые горожане непременно падут! Огромная волна накатила снова – и снова потеряла сотни воинов, упавших в едва прикрытые глубокие канавы, наполненные острыми кольями с ядом на остриях. Скрытые рвы были вскоре забиты стонущими, извивающимися телами.

И еще раз убеждали одетые в ярко-красные наряды капитаны кочевников своих солдат напрячься в последнем усилии и разметать ослабевших защитников! И в третий раз толпа бродяг бросилась вперед на софолдских солдат. Рукопашные схватки завязались вдоль берега, дикарская орда отвоевывала по сантиметру, каждое копье и каждый меч были при деле.

С высоты замковых укреплений Септембер спокойно сказал связникам:

– Будьте готовы.

Ответная серия вспышек раздалась из маленького домика, теперь находящегося в опасной близости к передней линии сражения.

Тем временем еще больше врагов ворвалось в гавань, влившись в толпу своих товарищей. Не менее десяти тысяч захватчиков обрушились на непрочные софолдские укрепления, с каждой секундой их становилось больше, и каждый из них был воплощением ненависти и ярости.

– Пора, – спокойно сказал Септембер.

Его приказ был передан по цепи. Операторы вспышек не успокоились, пока не убедились, что их сообщение принято.

Прошла минута. Этан приподнял голову и вгляделся через бойницу.

Лед задрожал.

Сотрясение подняло Этана с земли и бросило о твердую скалу. На своей щеке он почувствовал влажную липкость, но это была только царапина. На него обрушился шквал взорванного льда, перемешанного с кусками дикарских доспехов, оружия и самими дикарями.

Далеко на юго-западе ледяного поля Борда-тейн-Анст, рыцарь Софолда, чувствовал, как лед дрожит под ним, видел огромный столб пламени и дыма, извергнувшийся из гавани его родного города. Он понял, что сработала магия чужестранного волшебника. Но с другой стороны – испугался до смерти.

Земля под ним не разверзлась. Сдернув белоснежный плащ, под которым он пролежал целое утро, он встал и замахал мечом направо и налево. Потом он и еще шесть сотен софолдских воинов расправили свои даны и направились к тылу разбойничьего лагеря. В добавление к мечам и копьям каждый нес факел.

Когда ветер разогнал дым, в гавани открылась сцена, достойная пера

Данте. В воздухе, как пыль, носились жалящие, слепящие частицы льда, и

Этан был очень благодарен своим защитным очкам.

Снизу доносилась ужасная какофония, – там кричали и стонали от боли и страха. Обычно сдержанный, обладающий чувством собственного достоинства, величественный до холодности, молодой рыцарь прыгал, как дитя, обнимая каждого воина, до которого мог дотянуться, и ликуя от радости.

Неисчислимое множество дикарей, которые мгновение назад толпились в гавани, теперь лежали мертвые или погибающие от ужасных ран. Лед был взорван сотнями зарядов, но трещины не достигли незамерзающих глубин под ним. Расчеты Ээр-Меезаха и Вильямса оказались правильными. В этих местах ледяной покров был слишком толстым, чтобы его могли пробить насквозь взрывчатые вещества.

Пострадала стена, которая подверглась еще одной жестокой встряске.

Некоторые ее места выглядели слишком опасными, грозили обрушиться.

Смертоубийственный взрывной механизм, составленный школьным учителем из остатков их разбитой спасательной шлюпки, сработал эффективно. Сотни зарядов взорвались за считанные секунды один за другим.

В течение ночи во льду были пробуравлены отверстия, которые наполнили стеклом, металлом, костями, кусочками дерева, бронзовыми, железными и стальными опилками. Наполнили всем, что могло резать, колоть и рвать.

Тайники с грубой шрапнелью были залиты водой и к утру они замерзли.

Дикари были срезаны, как трава.

Армия Софолда вышла из-за своих укреплений и временных заграждений и с воем и криком набросилась на остатки врагов. Топоры, мечи и копья добивали и здоровых и раненых.

Ноги Этана стали ватными. Он отвернулся от зрелища отвратительного кровопролития.

Многие из тех, кто вышил, находились в шоке. Они были совершенно не способны оказать сколько-нибудь действенное сопротивление софолдцам.

Лучники и арбалетчики бросились из замка и каменного заграждения у другого конца стены на свои позиции наверху древней каменной стены. Они стреляли в сторону гавани, поражая тех, кто все еще сражался или пытался убежать.

Большая часть вражеских воинов беспорядочно металась взад-вперед, с каждой минутой теряя дюжины транов.

Этан выглянул из укрытия, заметил Септембера, наблюдающего за кровавой резней, и увел его.

Вражеский флот горел. Кто-то безуспешно пытался уйти под охваченными пламенем парусами. Раздуваемый беззаботным, безразличным ко всему ветром, огонь быстро распространялся от одного плота к соседнему, от соседнего – к другим. Этан увидел, как поднялся один парус, и тут же словно только того и ждал, загорелся, как фитиль, от пламени рядом стоящего судна. Пика-пина и мачты вспыхивали, как спички, как бумага на ветру.

От ужасных криков мурашки побежали по спине Этана. Он закрыл лицо руками и опустился на землю. Септембер дружески положил руку на его голову и попытался успокоить его.

– Я знаю, о чем вы думаете, приятель, – сказал он тихо. – Но вы должны вспомнить и о том, что пережил этот народ. Между ними и их врагами небольшая разница: чуть больше начитанности и чуть более гуманная философия жизни. Но по сути, и те и другие – одинаковые животные… как, впрочем, и большинство людей, когда нас вынуждают… Для них женщины и дети кочевников так же опасны, как и мужчины. Не из-за того, что они могут сделать, а из-за того, кого они представляют. Понимаете?

Этан сидел неподвижно, будто окаменевший. Он поднял глаза.

– Нет.

Септембер что-то буркнул и ушел. До конца своих дней Этан не забудет донесшегося издали душераздирающего вопля.

Зажатая между беспощадными врагами с одной стороны и всепожирающим огнем с другой, когда-то гордая, непобедимая Орда Смерти бросала шлемы, оружие и доспехи и в беспорядке бежала к своим горящим жилищам. Септембер пытался привлечь внимание Гуннара. Наконец рыцарь успокоился настолько, что мог его выслушать.

– Твой тейн-Анст хорошо справился со своей работой, правда? Хватит ли у нас здравого смысла, чтобы правильно организовать преследование? Да, они испуганы и многие из них безоружны, но им терять нечего. К тому же ужас удваивает силы. Это может усложнить преследование.

– Тейн-Анст хороший солдат, – сказал Гуннар задумчиво. – Он позаботится о том, чтобы его армия действовала слаженно.

Этан встал и посмотрел на отступающую толпу кочевников.

– Этот тейн-Анст взял с собой только шестьсот воинов, Сква. Разве этих не гораздо больше?

– Никогда никакая толпа не превзойдет группу организованных, дисциплинированных солдат, Этан. Запомните это.

Этан повернулся и снова посмотрел на гавань. Лед был завален грудами извивающихся, бесформенных меховых фигур, погруженных в небольшое озерцо быстро замерзающей крови. Гуннар поднялся к Этану. Рыцарь вздрагивал, и

Этан подумал, что увидел на его лице отражение того, о чем говорил

Септембер.

– Ландграф наблюдает из своих комнат, – сказал рыцарь слегка нетвердым голосом. – Я иду отдать ему официальный рапорт о его войсках… и напомнить ему о том, что он обещал вам, мои друзья. Вы пойдете со мной?

– Нет, это твой час, Гуннар, – сказал Септембер.

Рыцарь обнял по очереди их обоих, потом бегом бросился в замок.

Септембер подошел к краю парапета и выглянул в гавань. Сражение выродилось в ту ужасающую резню, от которой кровь стынет в жилах: софолдские солдаты и ополченцы осматривали каждый труп, методично приканчивая оставшихся в живых.

– Конечно, вряд ли это так уж нравственно, – начал Септембер, – но к лучшему или к худшему, познакомив их с порохом, мы вложили мощное оружие в руки этих воинственных людей. И знаете, что? – он повернулся и взглянул на

Этана. – Как бы я ни старался, я не могу убедить себя, что мы оказали им плохую услугу.

– Плоха она или хороша, – сухо отозвался Этан, прикладывая руку к порезанной щеке, – но это первый им подарок от человечества, не так ли?

В замке тем же вечером был устроен бал. Помимо празднования победы он призван был смягчить горечь от сознания того, что многие замечательные софолдские юноши отправились в Теплые Земли в этот день. К великому прискорбию, смелый и разумный тейн-Анст был среди них, сраженный в тот момент, когда гнался со своим отрядом за одним из плотов.

По крайней мере, три четверти дикарского флота было сожжено или захвачено вместе с оружием, доспехами и сокровищами. На тех кораблях, которым удалось спастись, пассажиров было немного.

Ко всеобщему крайнему разочарованию, Саганак оказался среди счастливых беглецов.

Власть Бича, однако, была навеки сломлена. Из полубога Смерть превратился в обыкновенного надоедливого пирата, чью силу развеяли по ветру.

Чтобы хоть как-то скрасить впечатление от его бегства, за обеденным столом на всеобщее обозрение выставили голову Олокса-Мясника на изукрашенной драгоценностями пике. Ее окружала свита из черепов воинов-собратьев.

Кучка людей сидела на почетном месте рядом с самим ландграфом. Но они видели слишком много крови, чтобы веселиться вместе со всеми.

Только Септембер, сидящий рядом с ним, казался способным с искренним удовольствием разделять всеобщее настроение.

Этан с любопытством уставился через стол на Геллеспонта дю Кане. Один из богатейших людей Вселенной. Выражение на его лице было так же спокойно, как и на «Антаресе», в день неудачного похищения. И на его аппетит, казалось, ничего не повлияло. Он разделывался с изящно порезанным куском жаркого с такой же аккуратностью, как и в лучших земных ресторанах.

Этан почувствовал потребность вмазать кулаком в это механическое лицо. На какое-то мгновение он даже засомневался: уж не подменили ли дю

Кане роботом? Что если настоящий дна Кане в это время находится совсем в другом месте? Это многое бы объяснило в его странностях.