Текст книги "Проклятые"

Автор книги: Алан Дин Фостер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 29 страниц)

– Будьте готовы к тому, что кто бы вам ни встретился, он будет в ужасе от вашего вида, – предостерег их Уилл. – Люди в этом случае могут быть очень похожи на сумасшедших.

– Ваше дело предупредить, – ответила она на его замечание.

Уилл глубоко вздохнул.

– Может ли один из ваших челноков долететь до Вашингтона? Я покажу вам на глобусе, где он находится.

– Мы знаем, где расположен Вашингтон, – уверенно сказал Т’вар. – Пока вы занимались своей музыкой, мы делали нашу работу. – Он пошевелил своими короткими, похожими на обрубки пальцами. – Я лично могу найти дорогу в Линкольновский мемориал, Смитсоновский центр и в Белый дом.

– Значит, вы знаете город лучше, чем я, – сказал ему Уилл. – Если я заблуждаюсь во всем этом и ваши люди правы, тогда это означает конец всего. Искусства, музыки, культуры, единого спокойного мира. Всего.

– Вы внушаете себе эту мысль, – резко возразил Т’вар. – Если кому-то и следовало бы внушить эту мысль преждевременно, то это следовало бы делать с’вану, но не нам.

Уилл усмехнулся маленькому чужестранцу.

– Ваш род будет смеяться над Апокалипсисом.

– Таков наш путь, – защищался Т’вар. – Вы и сами это хорошо знаете.

Уилл глубоко задумался. – Я не хочу приземлиться на лужайку перед Белым домом. Мы не должны давать повода для паники. Это должно быть такое место, где правительство не сможет посадить нас всех в тюрьму и изучать нас на досуге или использовать в собственных целях.

– Тогда где? – спросил Т’вар.

– Думаю, что я знаю такое место.

23

– Мистер Бенджамен, сэр?

К.Р.Бенджамен поднял глаза от стола на младшего помощника редактора. Глаза ее были широко раскрыты, лицо пылало. Он откинулся на спинку и заложил руки за голову.

– Сейчас я догадаюсь. Это опять Камбоджа, да? Что там сейчас случилось?

– Это не Камбоджа, сэр.

– Надеюсь, что нечто столь же важное. Я занимаюсь окончательной правкой к воскресному выпуску и не потерплю, чтобы меня дергали каждый раз, когда кто-нибудь пытается выехать на каком-то мини-кризисе, заслуживающем, по их мнению, редакционной статьи. Как, по-вашему, я должен выпускать эту чертову газету? Я не провожу, как некоторые, все свое время на приемах и встречах по сбору денег. В отличие от них, я действительно занимаюсь выпуском газеты.

– Я это знаю, сэр, – она заколебалась. – Но… там на крыше летающая тарелка.

Он наклонился вперед и рассеянно поглядел на экран компьютера.

– Что ж, неплохо. Скажи тем, кто это придумал, что они скрасили мой день. Видишь, я улыбаюсь, – кончики его губ слегка искривились. – Еще скажи им, что смешное один раз не будет смешным во второй, и если кто бы то ни было сегодня потревожит меня снова, они остаток своей карьеры проведут, сочиняя некрологи. Надеюсь, это не твоя идея?

– Нет, мистер Бенджамен.

Он вернулся к своей работе, но лишь на минуту.

– Вы все еще здесь!

– С-сэр? На крыше, действительно, летающая тарелка. И в ней человек. Он говорит, что его зовут Уильям Дьюлак и что он из Луизианы.

К.Р.Бенджамен сделал гримасу.

– Разумеется. Это все объясняет. Не правда ли?

– Это не все, сэр. С ним трое инопланетян. Он говорит, что еще больше их ждет там, в районе Карибского моря.

– Неужели? А что это они там делают сейчас, когда сезон начинается только в ноябре?

В дверях появился крупный лысый человек, и помощница с радостью уступила ему дорогу. Бенджамен покосился на вновь прибывшего.

– Маркус? Только не говори мне, что и тебя в это дело втянули.

Редактор отдела городских новостей боком протиснулся в комнату одновременно с тем, как помощница редактора, издав какой-то сдавленный писк, выскочила в коридор.

Нечто высокое, пригнув голову, чтоб не задеть за притолоку, вошло в комнату. Его угловатая фигура, покрытая коротким серым мехом, была одета в плотно облегающий комбинезон, оставляющий свободными руки до локтей и ноги до колен. В дополнение ко всему на нем был пояс, усаженный какими-то странными приспособлениями. Длинные руки свисали до пола, а зубастая удлиненная морда все время подергивалась, принюхиваясь к воздуху.

За ним следовало нечто, напоминающее маленького бесхвостого динозаврика, иначе одетого и экипированного, и продвигавшегося вперед с грацией балетного танцовщика. За ним последовательно появились чрезвычайно волосатый мускулистый карлик, страус, необыкновенно модно одетый, и человек.

– Мне вызвать службу безопасности? – редактор отдела городских новостей топтался у стены.

К.Р.Бенджамен молча разглядывал своих посетителей, полностью игнорируя нарастающий шум в коридоре. В конце концов его взгляд остановился на единственном в этой компании человеке.

– Скажите мне только одно, молодой человек, на крыше моего здания действительно села ваша летающая тарелка?

– Это всего лишь атмосферный челнок, – ответил ему Уилл, – и формой он совсем не похож на тарелку.

– Понятно. Но вы же знаете людей: всегда хватаются за самое простое привычное описание. Вот поэтому все труднее становится сейчас находить хороших писателей. Все они, как нарочно, пользуются одними и теми же словами и выражениями, – он посмотрел в сторону редактора городских новостей. – Безопасности не надо, Маркус, но будьте недалеко от двери.

Редактор кивнул и сделал то, что велено, не обращая внимания на толпу, которая к тому времени плотно забила все пространство около дверей.

К.Р.Бенджамен медленно уселся на свое место.

– У нас здесь не будет никаких неприятностей, а, мистер… как там тебя зовут, сынок?

– Дьюлак. Уильям Дьюлак.

– Если бы ты сейчас был в Наумсе, что бы ты взял на ланч?

Уилл нахмурился, но ответил:

– Устричную похлебку.

Редактор одобрительно кивнул.

– Тогда ты из Луизианы. Если ты и мошенник, то мошенник с Юга, а они по крайней мере интереснее прочих.

Шум в холле становился все громче.

– Маркус, скажи этим людям, чтобы возвращались к своим столам, а здесь все под контролем.

Редактор отдела городских новостей отправился выполнять приказание. “С радостью”, – подумал Уилл. Хорошенькая помощница редактора последовала за ним без дополнительных указаний.

К.Р.Бенджамен театрально потер руки.

– Мне нравятся истории, которые сами приходят ко мне в кабинет. Так дешевле, чем платить репортерам. А теперь, сынок, если это какой-то сложный фокус или трюк, самое время просветить меня. Ты ведь не из команды Фокса? Я знаю, что наши обозреватели вцепились зубами в их последнее шоу и рвут его по-живому.

– Мы не от Фокса, сэр, и это никакой не трюк. Мне бы искренне хотелось, чтобы это был трюк. Эти люди, – показал он на своих молчаливых спутников, – на самом деле из других миров. Каждый из них представитель какого-то вида. Они объединены в организацию, которую называют Узор.

Бенджамен помахал рукой.

– Надеюсь, вы дадите мне время и средства удостовериться в том, что вы говорите? Ведь сейчас я могу действовать только на основании того, что вижу и слышу, а журналисты так не поступают.

– Мои друзья согласны подвергнуться физическому осмотру, – успокоил его Уилл. – Они понимают вашу настороженность, потому что сталкивались с подобным раньше, в других мирах, которые им довелось посещать.

Бенджамен фыркнул.

– Давайте на какое-то время примем все, о чем вы говорите, за святую истину. Этот ваш Узор, он что, какое-то подобие нашего ЕЭС?

– Суверенные и независимые миры, объединившиеся в целях торговли, коммерции и совместной защиты, – ошеломила редактора вейс, ответив на безупречном без малейшего акцента английском.

Уилл подумал, что старик проявляет в этих обстоятельствах редкое самообладание. Разумеется, было маловероятно, что человек, ставший главным редактором одной из важнейших газет Соединенных Штатов, им не обладал.

– Значит, это и есть долгожданный Первый Контакт… – Бенджамен подумал, что стоит выключить компьютер и задействовать магнитофон в столе. – И при том не с одной инопланетной расой, а с четырьмя. Не думал я, что их будет четыре.

– Сэр, их сотни, – спокойно сообщил Уилл.

– Сотни… – Бенджамен задумался. – И они решили установить контакт у меня в кабинете. За исключением, разумеется, вас, молодой человек. С вами они, очевидно, установили контакт на день-два раньше.

– Боюсь, что нет, сэр. На самом деле они находятся здесь уже несколько лет, наблюдая за нами, изучая, тайно работая с некоторыми из нас.

– Ясно. Я надеюсь, что в нужное время вы просветите меня относительно причин этой их секретности.

– Да, сэр.

Бенджамен указал на вейс.

– Это чудо с перьями говорит по-английски лучше, чем мои спортивные обозреватели.

– Лингвистика – специальность вейсов, сэр. Но, вообще-то, все здесь присутствующие более или менее говорят на нескольких языках Земли. Я говорю на некоторых их языках. И потом у нас есть эти переводчики.

Он приподнял висевший у него на шее транслятор, тронул его раструб.

– Что ж, если это и не первый контакт, то все равно сенсация. Самая большая за последнюю тысячу лет. И вы ее мне подарили. Я очень благодарен вам, мистер Дьюлак. А как получилось, что молодой человек из Луизианы?..

– Всему будет дано объяснение, сэр, – прервал его Уилл. – Сейчас нам надо заняться более важными вещами. И в этом вы не будете единственным.

– А! Что? “Нью-Йорк Таймс”?

– Нет, сэр. Рупор другого великого племени.

– Племени? – недоумевающе нахмурился Бенджамен.

– “Известия”, сэр.

– А, понимаю. Ну, не думаю, что это слишком уменьшит мои тиражи. Я не сомневаюсь, что у вас есть основательные причины так поступить, которые, несомненно, вы также в свое время разъясните.

– Да, сэр. Мы здесь потому, что у нас есть информация, которую надо распространить, и притом быстро. Если бы это зависело от меня, она осталась бы в секрете, но, увы, это уже невозможно.

– Очень хорошо. Моя организация будет более чем счастлива вам помочь. Но осмелюсь поинтересоваться, почему здесь и почему таким манером? Я себе это все как-то не так представлял.

– Нам необходимо высказаться не только быстро, сэр, но без каких-либо сокращений и урезываний, минуя всякие правительственные фокусы.

– Тогда ты выбрал того, кого надо, сынок. Раз это все взаправду, тебе не придется выкручивать мне руки, чтобы освободить для вас в завтрашнем номере первую страницу. Завтрашнее утро вас устраивает? Это даст нам какое-то время, чтобы подготовить статьи, мнения экспертов, и сделать некоторые фотографии. Вы не возражаете против фотографий?

– Вовсе нет, – ответила вейс.

– Мы окажем всяческое содействие. Это отвечает нашим целям, – добавил Кальдак на более неуклюжем, но вполне понятном английском.

– Отлично. Разумеется, если окажется, что это чей-то хитроумный розыгрыш, я постараюсь, чтобы все, кто в нем участвует, пожалели, что родились на свет.

– Хотел бы я, чтобы это было розыгрышем, сэр, – мрачно произнес Уилл.

– Причина нашего присутствия здесь… – начал Кальдак, обращаясь к Уиллу.

– Погодите. Сначала ему нужно удостовериться.

– Простите, не понимаю, – Бенджамен перевел взгляд с инопланетянина на человека.

– Виноват, – сказал Уилл, сообразив, что говорил на массудском.

– Ты упоминал о сотнях разумных видов. Это, сынок, довольно-таки обескураживающее откровение.

– И что обескураживает еще больше, сэр, так это то, что далеко не все из них могут быть настроены дружелюбно.

После этих слов Бенджамен сощурил глаза. Чтобы придать своему заявлению больше веса, Уилл дал возможность вейс объяснить историю конфликта Узора с Амплитуром, включая оценку нынешней ситуации. Когда орниторп закончила свою речь, редактор долго молча сидел, откинувшись, пытаясь осмыслить значение того, что услышал. На его настольном пульте мигали все лампочки, требуя его внимания. Он раздраженно отключил их все.

– Нам нет нужды вмешиваться в это, – осторожно произнес Уилл среди всеобщего молчания. – Это не наша борьба. Мы не члены Узора.

– Это верно, – Бенджамен обратил внимание на ожидающие взгляды четырех инопланетян. Он не мог понять выражения их лиц, не знал, как отражаются на них те или иные чувства, но ошибиться в напряженности их взглядов было невозможно.

– Птичка сказала, что этот Амплитур, эти существа, которые им противостоят, хотят, чтобы все другие существа верили только в то, во что верят они. Люди этого Узора считают иначе. Они потихоньку нанимали каких-то землян помогать им в их борьбе, и поэтому теперь Амплитур заявился к нам сюда. Чтобы помешать еще большему числу землян включиться в этот конфликт.

– Что-то вроде этого, – подтвердил Уилл. – Вопрос состоит в том, придут ли они воевать или разговаривать. И придут ли они сюда вообще?

– Нет, сынок, вопросы стоят не так. Вопрос в том, можем ли мы позволить себе сидеть, разинув рты, и ждать, пока все это решится, никак не готовясь к этому. Пойми меня правильно: я – один из самых миролюбивых людей, которых ты когда-нибудь видел. Если ты читал мою газету, то должен знать, что не одобряю даже так называемые “очистительные операции”, когда мы проводим рейд по ликвидации какого-нибудь наркобарона или что-то в этом роде. С другой стороны мне не очень нравится то, как звучит все это об Амплитуре. И не уверен, что хотел бы, чтобы они решали, во что должны верить мои внуки, когда вырастут.

– Вы должны присоединиться к нам, – не доверяя своему владению языком, Кальдак полагался на переводчика, – хотя бы для того, чтобы защитить себя.

К.Р.Бенджамен переводил свой острый взгляд с Уилла Дьюлака на командира инопланетян и обратно.

– Мне так кажется, или у нас здесь в самом деле наблюдается разница во мнениях? Не важно. Какое бы окончательное решение ни было принято, я считаю, что нам следует по крайней мере позаботиться о мерах своей защиты. Вы видите в этом что-то неправильное, мистер Дьюлак?

Уилл внезапно почувствовал, что все годы работы с массудами и их союзниками мало чего стоят. Что всего за пару минут его собственную значимость для них перевесило значение этого старика, сидящего за большим столом. И произошло это так быстро, что он только начал это осознавать – этого не требуется.

Уилл ошеломленно повернулся к Кальдаку.

– Минуточку. Вы говорили, что…

– Мы говорили, – продолжил Кальдак, медленно выговаривая слова, чтобы дать переводчику достаточно времени для выбора самых точных выражений, – что Амплитур может здесь появиться, и раз есть вероятность этого, ваш мир должен быть готов защитить себя. Мы не говорили, что вам придется участвовать в этой защите. Это была рекомендация, а не требование. Если будет необходимо, Узор сам, один, обеспечит защиту вашего мира.

– Мы не члены вашей организации, – сказал Бенджамен. – Почему вы будете подставлять себя из-за нас?

– На протяжении уже ряда лет несколько тысяч ваших соплеменников воюют на нашей стороне. Это не очень много, но и не мало. Некоторые погибли на службе Узору, если и не ради его целей. Будет очень нецивилизованно бросить их родину на произвол Амплитура.

– Это очень великодушно с вашей стороны.

– Это совсем не великодушно, – Кальдаку приходилось ждать перевода. – Мы сделаем это, потому что некоторые представители вашего вида оказали нам услугу и еще большее количество смогут послужить нам в будущем. И еще потому, что считаем опасным позволить Амплитуру вести себя здесь так, как ему хочется.

– А что, если этот крамол прав? – Редактор ткнул пальцем в Уилла. – Допустим, что когда люди услышат о вашем конфликте, они не захотят в него вмешиваться? Допустим, они захотят, чтобы вы и ваши друзья убрались отсюда и оставили их в покое?

– А каково ваше мнение? – впервые прозвучал переводчик гивистама. – Как по-вашему поступит большинство вашего населения?

– Не знаю. Поэтому мы и считаем голоса. И я могу говорить только об этой стране, но ни о каких других. А как вы считаете, что сделают амплитуры, когда придут сюда?

– Сначала они попробуют поговорить, – сказал Кальдак. – Затем попытаются вступить в более тесный контакт с нашими лидерами, чтобы воздействовать на их умы. Если им помешают это сделать, они постараются подчинить вас силой. И в конце концов, если они сочтут, что представляемая вами опасность больше, чем потенциальная польза, которую вы можете им принести, они приложат все силы, чтобы вас полностью истребить.

– Птичка сказала, что в большинстве случаев бои идут на земле, и практически невозможно предотвратить высадку сил противника.

– Совершенно верно, – вмешалась вейс, – капитан-командир Кальдак может дать более профессиональное объяснение. Я просто переводчик и военные дела знаю слабо, – вейс заметно содрогнулась.

– Как вы будете нас защищать? – спросил Бенджамен.

– Мы вернем сюда несколько тысяч ваших парней, которые научились пользоваться техникой Узора, – объяснил Кальдак. – Огромную часть оборонительных сил будут составлять массуды, с соответствующей поддержкой других членов Узора. Силы Амплитура не будут приземляться в городских районах, население которых они постараются сохранить нетронутым. Они будут воевать так, чтобы захватить ваши защитные Сооружения, источники энергии и запасы продовольствия, чтобы вы капитулировали.

– Они хотят уничтожить не вашу жизнь или благосостояние, а вашу личность, индивидуальность, – добавил Т’вар. – Где только возможно, они будут бороться с сопротивлением на открытой местности или в маленьких городах, пока не уничтожат все силы, направленные против них.

– Выглядит очень цивилизованно, – заметил Бенджамен.

– Вот видите! – возбужденно воскликнул Уилл. – Так кто может утверждать, что нам не удастся уговорить их оставить нас в покое?

К.Р.Бенджамен почесал в затылке.

– Если хоть часть того, что мне здесь рассказали, правда, не похоже, что они оставят кого-бы то ни было в покое.

– Именно так, – Кальдак, не в силах больше стоять на одном месте, сделал шаг вперед. Массуд с меньшим самоконтролем уже давно метался по комнате. – Вы или за их Назначение, или против него.

– У амплитуров есть свое искусство, своя культура. Почему мы не можем попытаться сотрудничать с ними, а не воевать?

– Но ведь у них все направлено на почитание их Назначения, верно? – спросил Бенджамен. – По-моему это очень связывает руки. Я люблю редакторов и авторов, которые не соглашаются со мной. Тогда дело идет веселее. Не думаю, что мне понравится такой выровненный мир, хотя и без войны.

– Мы ведь не знаем точно, что они ограничат разнообразие, – настаивал Уилл. – На протяжении многих лет эти люди говорили мне, что наше общество уникально среди отдельных миров. Если мы убедим в этом Амплитур, я думаю, что имеется достаточная вероятность того, что они оставят нас в покое.

– Может быть. Может быть. Но я не вижу, каким образом мы можем просить ребят Бог знает из какой дали, которые нас даже не знают толком, воевать за нас… если допустить, что воевать придется, – добавил он, чтобы предупредить возражения Уилла, – в любом случае это решение будет приниматься не мной, не вами, и никем другим в этой комнате.

– Вы слышали нашу историю. Как вы собираетесь действовать? – спросил Т’вар.

– Я позабочусь о том, чтобы вам была предоставлена трибуна. Это моя работа, – наклонившись вперед, он включил на столе интерком.

Немедленно откликнулся взволнованный голос. Уилл услышал и другие голоса, создававшие как бы фон.

– Мистер Бенджамен, с вами все в порядке?

– Успокойся, Маркус. Все под контролем.

– Что это за типы?

– Вопросы потом. Нам надо выпускать газету. Скажи Елене, что я хочу, чтобы освободили первую страницу.

– Мистер Бенджамен! Всю первую страницу?

– Всю, вплоть до названия. И еще мне нужно много места внутри. Нет. Не надо, пусть все останется, как есть. Мы сделаем специальный вкладыш. Это даст нам нужную гибкость. Когда закончите, позвоните Пректвику в госдепартамент: я у него в долгу. После этого свяжи меня с пресс-секретарем президента. Потом попробуй соединить меня с генералом Максвеллом в Пентагоне, – и он широко улыбнулся своим визитерам.

– Объединенные начальники штабов. Посмотрим, может, нам удастся провести быструю совместную сессию здесь или у них. Они обычно не любят допускать на свои сессии гостей, но, думаю, в вашем случае сделают исключение, – он снова наклонился над интеркомом.

– Скажи Максвеллу, что это К.Р. из “Пост”, и еще позвони моей жене и скажи, что сегодня я буду работать допоздна.

– Да, сэр, но…

– Пока все, Мэтти. Позже будет еще, – он щелкнул тумблером, откинулся на стуле и сложил руки на животе. – У нас есть несколько минут. Может, мы лучше проговорим, что вы собираетесь сказать брокерам власти? Вы, мистер Дьюлак, знаете, как разговаривать с этими гостями, но я знаю, как разговаривать с политиками. Совершенно разные языки. Мы же не хотим, чтобы говорилось “да”, когда кое-кто подразумевает “нет”.

– Вы думаете, они не выслушают? – спросил его Уилл, как-то сразу почувствовав себя уставшим. – Думаете, они кому-нибудь из нас поверят?

– Поверят, когда биологи, которых я позову через минуту, обнародуют результаты своего осмотра. Вы насмотритесь слишком многого, старых фильмов 40-х и 50-х годов. Посмотрите, как внимательно они отнесутся к вам, когда вы скажете им, что аналогичная встреча сейчас проходит в Кремле.

Несмотря на всю уверенность старика, Уилл не знал, чего ожидать. Разногласия – безусловно, затем дебаты, сопротивление.

Было все это и гораздо больше. Человечество должно было не только принять первый контакт с одной разумной инопланетной расой, но с корнями таких рас. И сразу после этого перед человечеством предстало устрашающее откровение, что его вот-вот ввергнут в пучину тысячелетнего конфликта, о котором он вообще не подозревал.

По всей планете прокатилась волна споров относительно того, как должно реагировать человечество. Начали возвращаться с Визария и Ауруна сотни людей, обученных вейсами. Они не были ни политиками, ни профессиональными солдатами, а просто обычными людьми, завербованными на улицах Центральной Америки.

Они рассыпались по своим родным странам, где каждому довелось испытать мгновенье славы перед телекамерой. Выражений недовольства почти не было. Но обоснования большинства восторженных оценок существенно отличались друг от друга.

Как сказал один сборщик тростника из Тринидада:

– Это же не то, что убивать других людей. Эти криголиты жуть какие уроды. И молитары, и акарии тоже. У ашреганов хоть и забавные мордашки, а мозги у них у всех промыты. Это Амплитур делает со всеми, кого достанет. Промывает мозги, пока в них не останется ничего, кроме их дурацкого Назначения. Ну, и, конечно, плата гораздо лучше, чем за уборку тростника.

Уилл и его единомышленники беспомощно наблюдали, с какой потрясающей скоростью поменялось общественное мнение, от парадности к военной лихорадке, и как весь мир занялся мобилизацией для встречи ожидаемой угрозы. Специалисты Узора терпеливо разъясняли, почему они не могут предсказать, где и когда появится враг, и почему они не могут предотвратить высадку его войск. Они могут приземлиться на окраине Манхэттена или в сердце Африки. Этого никак нельзя было знать заранее.

По крайней мере Земля не испытает судьбу тех примитивных миров, которым пришлось пережить бомбардировку с орбиты. В течение ближайших месяцев несколько дюжин военных кораблей Узора заняли свои места вокруг голубой планеты. Амплитуру придется атаковать Землю так же, как любой развитый мир Узора: выйти в обычное космическое пространство, как можно быстрее высадить войска и немедленно улетать в субпространство, пока их не обнаружили и не уничтожили. А еще им придется столкнуться без подготовки с уникальным и сбивающим с толку строением Земли.

Оказалось, что из-за сильных боев в другом месте войска массудов могли быть использованы только для помощи в обучении местных жителей, а не в активной войне. Но гивистамы и юли позаботились, чтобы вооружение Узора было во множестве предоставлено многочисленным земным армиям. Громадные транспорты появлялись на орбите и выгружали гигантские количества амуниции и припасов.

Впервые в желчной истории человечества все армии земли действовали заодно против общего врага. Профессионалы Массуда вместе со своими усердными легкообучаемыми земными союзниками разрабатывали множество стратегических планов, предназначенных отразить любую высадку противника. Координация всемирных вооруженных сил осуществлялась весьма и весьма удовлетворительно.

Уилл находился на базе в очень расширившемся центре связи и исследований, наблюдая за тем, как специалисты Узора управляются одновременно с дюжинами мелких земных телепрограмм. Они записывали все для дальнейшего внеземного изучения от возвышенного до абсурдного.

– Амплитур, когда явится сюда, окажется в очень невыгодном положении, – Кальдак облокотился на перила, наблюдая за деловой суетой инженеров внизу. – Они должны преодолеть чрезвычайно большое расстояние, и об особенностях вашего мира они почти ничего не знают.

– Мы ничто не можем рассчитывать, – заметил Уилл.

– Верно. Но одно дело прослышать, что земной массив этого мира распадается на много частей, и совсем другое решать связанные с этим фактические задачи. Амплитуру придется учиться на ходу, в бою, – он отвернулся от перил. – Друг Уилл, я читаю на твоем лице разочарование.

– Я думал, что обсуждение будет более долгим, будет больше споров. Я думал, большее число людей не захочет готовиться к войне, – он горько засмеялся. – Я думал, что Америка и Россия, по крайней мере, не сразу решатся довериться друг другу. А эти две сверхвооруженные силы буквально упали в объятия друг другу. После стольких лет взаимного шпионажа они точно знают, как и какие части лучше объединить.

Он поднял глаза на Кальдака.

– Я слышал, что президент был очень раздосадован тем, как вы расставили ваши корабли.

– И не он один, – признался Кальдак. – Многие из вождей ваших племен были встревожены тем, что мы сначала не обсудили все это с ними. В свое время мы просто не поняли, что это вопрос общественных приличий, считая, что это чисто военный вопрос. Наше командование просто не хотело терять времени, – он заколебался. – Я часто ловлю себя на мысли, что ваших людей надо защищать от самих себя.

Амплитуры обнаружат, что им здесь действовать трудно. Возьмем, к примеру, вопрос о безопасности планетарных источников энергии. Обычно высаживающиеся отряды должны обнаружить и попытаться взять под контроль наиболее важные энергопроизводящие станции. Но у вас нет централизованных источников энергии. Ваша энергетическая сеть так же фрагментарна, как и все ваша общество. Энергия производится на нескольких атомных станциях и множестве мелких неэффективных предприятий, сжигающих ископаемое топливо. Ваше общество основано на неразберихе. Если бы это было придумано каким-нибудь сочинителем, ему бы не поверили. Вообразите любую цивилизацию, достигшую вашего технологического уровня и все еще сжигающую невосполнимые запасы углеводородов только для производства энергии. Нелогичность этого ошеломляет. К счастью, так сочтут и амплитуры. Мне говорили, что на всей планете нет ни одной станции слияния.

– У нас с этой проблемой трудности, – Уилл, сам не знал почему, говорил извиняющимся тоном.

– Удивительно. Если бы вы развивались и созревали нормальным путем, то вы давно бы разработали такую технику. Вместо этого ваша энергия рассеивается в бесконечных племенных сварах.

Однако теперь это может обернуться вашим преимуществом. Для Амплитура вы окажетесь такой же загадкой, как для нас, когда мы только начали вас изучать. Мне очень хотелось бы оказаться в их командном центре, когда, вынырнув из субпространства, они перед высадкой своих отрядов обнаружат, что ваше население рассеяно по шести земным материкам, вместо привычного одного. И конечно, нельзя забывать о вашей в высшей степени непредсказуемой погоде. Нет, им это тяжко достанется. Что не гарантирует, – добавил он мрачно, – их поражения. Война может продлиться какое-то время. Но не бойтесь. Узор с вами так же, как некоторые ваши люди были вместе с Узором.

“За золото”, – подумал Уилл. Большинству завербованных, которые вернулись с Васариха и Ауруна, было наплевать на Узор, несмотря на все их заверения. Он знал, что указывать на это бесполезно. Люди, готовящиеся к возможной битве, всегда предпочтут ободряющий вымысел неприятной правде.

– Значит, вы никак не можете узнать, когда они могут здесь появиться?

– Именно в вашем мире – нет. Корабль, проходя через субпространство, энергирует вокруг себя чрезвычайно рассеянную волну искажения. В межзвездном пространстве это незаметно. Но когда она сталкивается с чем-то плотным, вроде солнечной магнитосферы, это искажение можно обнаружить. Этот эффект можно уподобить движению объекта под водой. На глубине оно незаметно, а как только слой воды становится мельче, на поверхности появляются видимые волны. Если в магнитосферу вашего солнца войдет множество космических кораблей, они вызовут существенное искажение. Если повезет, мы сможем получить упреждение о появлении противника в одну-две недели.

– Всего пара недель, – пробормотал Уилл. – Не так уж много времени, чтобы привыкнуть к этой мысли.

– По-моему, большинство представителей вашего вида свыклись с вероятностью этого достаточно легко.

Уилл пожал плечами.

– Пожалуй. Большинство обитателей нашего мира уже довольно давно ждали прибытия из космоса кровожадных жукоглазых чудовищ.

Было видно, что Кальдак в недоумении:

– Но амплитуры вовсе не жукоглазые. И не пьют кровь. Если не принимать во внимание тот факт, что они беспозвоночные, так их можно даже назвать физически привлекательными. Это их философия омерзительна… – И он задумался. – Впрочем, я понимаю ход вашей мысли. Это как если бы весь ваш вид целиком тысячи лет ожидал подобного конфликта. Я слыхал, как отдельные представители говорили о необходимости подготовки к встрече с армиями “Сатаны”.

Уилл пожал плечами:

– Люди пользуются любыми метафорами, которые их успокаивают. Когда они собираются на войну, им надо кого-то ненавидеть.

– Но мы, члены Узора, мы не испытываем ненависти к Амплитуру. Ненависть – во очень уж чрезмерная эмоция. Несогласие – да, зависть – да, неприязнь – безусловно, но не ненависть. Ненависть зря расходует протеин. Даже примитивные хищники, убивая, не испытывают ненависти к своей добыче. Ненависть – это так… по-детски.

– Что вы хотите от нас? Мы – не взрослый вид. Ваши специалисты все время в нас этим тычут. Кстати, говоря об этом, я хотел бы задать вам один вопрос. Дело идет к тому, что несмотря на то, что мне и другим, думающим так же, как я, в конце концов придется воевать на стороне Узора. Мы получаем защиту Узора и его помощь. Но никто пока не обсуждал вопрос о нашем вхождении в Узор, – он остро поглядел на высокого массуда. – Почему это так, Кальдак?

– Генеральный Совет считает, – вежливо ответил командир, – что стоящая сейчас перед нами задача – это предотвратить переход вашего мира на сторону врага. Вопрос о социальной интеграции следует отложить до того момента, когда будет решена эта неотложная задача.