Текст книги "Свет далекой Земли"
Автор книги: Алан Дин Фостер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)
Уокер понимал, что очень сильно изменился с тех пор, как виленджи взяли его в плен и похитили с родной планеты. Даже тот, кто сказал когда-то, что путешествия расширяют кругозор, не мог бы себе представить, что пришлось пережить Уокеру за последние два года. Нельзя сказать, что Уокер и раньше с предубеждением относился к тем, кто немного отличался от него самого или кичился своей городской культурой. Но теперь, после того как он столько времени провел среди инопланетян, даже из его подсознания улетучились последние остатки неприязни к чуждым культурам и этносам.
Взять хотя бы туукали. Когда Уокер впервые столкнулся с Брауком, тот показался ему свирепым монстром, от которого надо немедленно бежать, если, конечно, успеешь. Да, конечно, Браук страдал от плена и был не в себе, но не только (и не столько) этим определялось отвращение, испытанное Уокером. Он в тот момент отреагировал не думая, отреагировал, как испуганный шимпанзе. Теперь же Уокер не только сдружился с Брауком и его родом, но и, как сказал его туукальский друг, сроднился с ними, стал членом семьи.
Семья. Дома, на Земле, он всегда считал семью чем-то безнадежно унылым, бременем, от которого надо избавиться. Но оказалось, что семья – это нечто сладостное и приятное. Что лежит в основе семьи? Только родство по крови? Прямые генетические связи? Или семья – это единение, основанное на общности идеалов, разума, позволяющего совместить разницу в устремлениях? С кем у него больше общего – с двоюродным братом Ларри, считавшим скабрезные шутки вершиной юмора и с наслаждением дышавшим выхлопными газами автомобильных гонок, или с Брауком – творцом и мыслителем, пусть и велеречивым? Внимание жующего Уокера привлекла наконец Скви, сидевшая на столе прямо над ним.
Пять щупальцев расслабленно свисали с края стола, в то время как пять других служили к'эрему надежным основанием. Из места соединения всех десяти змееподобных щупальцев вырастало конусообразное, суживавшееся кверху красно-коричневое тело, расширявшееся и опадавшее в такт с дыханием. Продолговатые, а не круглые зрачки спрятанных в глубоких щелевидных впадинах глаз были расположены горизонтально. Похожая на челюсти бабочки речевая трубка кольцеобразной формы не совпадала со ртом, а располагалась выше его. Трудно было представить себе два более разных организма, чем Ларри и Скви. Тем не менее, при всем сарказме и оскорбительной снисходительности, Скви была более верным другом и более надежным товарищем, чем его кровный родственник. Не один раз ум и забота Скви спасали ему жизнь. Ларри же был способен только занимать деньги.
Как же судить о разуме и дружелюбии? По числу конечностей и глаз, по языку, по цвету глаз и волос? Чем опытнее становился Уокер, тем лучше понимал мелкость суждений своего вида, довлевшую над ним.
«Все станет по-другому, когда я вернусь домой», – поклялся себе Уокер. Это не будет стоить ему большого труда – путешествие действительно расширило его кругозор.
Они почти покончили с едой, когда в зал ввалилась знакомая фигура. Броулькун-ув-ахд-Храшкин поводил глазными стеблями и обнаружил друзей. Направив один глаз на Джорджа, а второй на Уокера, он спросил:
– Вижу, вам понравилась наша семейная еда?
Собрав подливку в тарелке, непривередливый Уокер извлек из нее кусок, который дома он посчитал бы отбросом, и с чувством отозвался:
– Поатек просто восхитителен, как, впрочем, и все остальное.
Джордж оторвал от тарелки вымазанную синим соусом морду:
– Неплохо, змеерукий. Здесь вся еда хорошая.
Мех Браука слегка затопорщился от гордости.
– Все, что вы едите, мы сделали своими руками. Свежая еда северных равнин считается лучшей на всей Туукалии, а наша семья славится качеством еды на севере. Мне очень стыдно, но вы не сможете долго наслаждаться нашими блюдами.
Нахмурившись, Уокер уронил испачканные пальцы на край тарелки:
– Не понял. Что-то случилось?
Гибкие стебли изогнулись так, что теперь глаза Браука настолько приблизились к лицу Уокера, что заслонили все его поле зрения.
– Наоборот, для вас все складывается как нельзя лучше.
Сидевшая на краю стола Скви перестала созерцать сложную кухонную технику и воззрилась на Браука:
– У тебя новости. – От волнения из угла рта Скви вылетело несколько пузырей. – Я поняла, Собж-ус и ее астрономы что-то нашли.
Отставив в сторону тарелку, Уокер порывисто встал, вытирая губы рукавом:
– Они нашли направление! Они вычислили нам путь домой!
Браук сделал ободряющий жест:
– Думаю, что так оно и есть. Работая вместе с нашими туукальскими учеными, наши нийувские и иолльские друзья смогли – чудесным образом – определить вектор направления к К'эрему. – Оба глаза взметнулись вверх. – Я настоял на том, чтобы лично сообщить вам эту чудесную новость.
Скви прижала к телу все свои десять щупальцев:
– Я сейчас лопну от волнения. При всей неадекватности тех, с кем мне здесь пришлось иметь дело, я теперь надеюсь дожить до того момента, когда мечта станет явью.
– А Земля? – с замиранием сердца спросил Уокер. Сидевший у его ног Джордж так сильно завилял хостом, что все ощутили движение воздуха.
Браук пристально посмотрел на Джорджа и ответил несколько потускневшим голосом:
– Астрономы нашли вектор, соединяющий Туукалию с К'эремом.
Честный Браук не смог произнести это прямо. Его уклончивый ответ сказал человеку и собаке больше, чем могли бы сказать многие тома. Джордж перестал вилять хвостом. Туукали было нечего больше сказать.
Смысл ответа был высказан не словами.
Глава 13
Вернувшись в апартаменты в сопровождении своего спутника и гида, они принялись собирать вещи перед отъездом с северной равнины. Уокер изо всех сил старался сохранять мужество и присутствие духа.
– Я понимаю, было бы нелепо надеяться, что ваши астрономы знают путь к Земле. Мы – изолированная цивилизация, живущая в глухой, никому не известной галактике. Путешественникам трудно даже случайно наткнуться на нашу планету.
– Думаю, что смысл сказанного тобой: «Никто к нам не приезжает, такая скука», – встрял в разговор Джордж. Он поднял голову и посмотрел на Скви, которая, по своему обыкновению, быстро опередила всех в сборах и была уже готова к отъезду. – Конечно, я не могу предвидеть будущее. – Он досадливо фыркнул. – Я вообще мало что вижу, кроме сладких косточек. Но я могу твердо сказать одно: не важно, чем все это закончится, но я не представляю себе, что проведу остаток жизни на К'эреме. С меня вполне хватило общения с одной к'эрему. Не могу себе даже вообразить, каково это будет жить на планете, где, кроме них, вообще никого нет.
– Ты хочешь сказать, что от одного этого можно будет сойти с ума, – понимающе отозвался Уокер.
Скви слышала этот нелицеприятный для нее обмен мнениями, но не стала реагировать. Она привыкла к саркастическим замечаниям и подначкам в свой адрес, так же как они привыкли к ее выпадам. Такова была манера общения к'эрему. Для Скви в ней не было ничего необычного.
– Мы всегда будем рады видеть вас у себя. – Понимая, что его новость обескуражила человека и собаку, Браук делал все, чтобы укрепить их дух. – Вы можете вернуться вместе с вашими друзьями нийувами на их планету или даже на Серематен, о котором я всегда слышал много хорошего.
То есть отступить на исходные позиции, подумалось Уокеру. После всего, что они смогли достичь, это был бы крах, о котором даже не хотелось думать. Он обернулся от неожиданного прикосновения. Сзади к нему тихо и незаметно подошла Скви. Она задумчиво жевала порцию джогиля, одного из ее двух лекарств (трав, послушно поправил себя Уокер). Вечером она позволит себе роскошь побаловаться едко пахнущей си-даной. Однажды она – с большой неохотой – дала любопытному человеку попробовать эту траву и была сильно раздражена, когда он с отвращением ее выплюнул. Для Уокера вкус серы оказался невыносимым.
– Не оставляй надежды, Маркус Уокер. Сколько раз за последние годы мы оказывались в ситуациях, когда это было так легко сделать? Признаюсь, что и я сама не раз была на грани отчаяния. Да и кто бы не впал в отчаяние, видя, сколько бед ополчилось против нас? – Она сделала энергичный жест тремя щупальцами. – Но мы здесь, на этой буколической Туукалии, мы вернули нашего друга Браука на его родину. Теперь представляется, что на родине окажусь и я. – Она нежно обвила Уокера тремя другими щупальцами. – Тем, что мы достигли, мы уже опровергли слово «невозможно». Уже половина из нас, можно считать, вернулась домой. Я клянусь тебе, Уокер, что, как только мы окажемся на К'эреме, я сделаю для вас все, что в моих силах. Я пущу в ход все свои связи. – Она опустила щупальца, которыми обнимала Уокера за пояс. Потом Скви протянула одно щупальце и погладила Джорджа, который от этого прикосновения вздрогнул, но не отбежал в сторону. Что делать, любая собака в принципе щенок и любит ласку.
– Ваши ученые наверняка никогда даже не слышали о Земле, – пробормотал подавленный Уокер. – Ни один вид разумных существ, совершающих межзвездные путешествия, не слышал о нас.
– Да, это так, – тихо прошелестела Скви сквозь речевую трубку, – но если нийувы смогли найти Хюфф, нийувы и хюффийцы вместе смогли найти Туукалию, то кто посмеет судить о том, что смогут и чего не смогут к'эрему? Неужели у тебя хватит дерзости поставить мыслительные способности нийувов, хюффийцев и туукали выше мыслительных способностей нашего вида?
Понимая, что Браук стоит рядом и все слышит, Уокер ответил, тщательно подбирая слова:
– Кто бы ни стал подвергать сомнению умственные способности к'эрему, это точно буду не я.
– Мне нравится такой ответ, – шелестящим голосом сказала Скви. – Мой народ совершил множество удивительных дел. Думаю, что даже обнаружение такой отсталой, примитивной планеты, как ваша, будет ему по силам. Я не стану отрицать тот факт, что ни один к'эрему никогда не только не посещал Землю, но и не слышал о ней, но для нас – если мы за что-то беремся – не существует абсолютно невозможного. Сейчас я вижу только одну проблему.
– И почему это твои слова не заряжают меня безудержным оптимизмом? – тихо проворчал Джордж.
– Поиск вашей планеты, несомненно, потребует усилий специалистов по многим отраслям знаний, – заговорила Скви. – Как вы знаете, к'эрему очень дорожат своим уединением. Склонить наших ученых покинуть скорлупу этого уединения и заняться совместными поисками Земли будет труднее, чем в действительности ее найти. – Скви слегка надулась, став на пару сантиметров выше. – Но, как вы знаете, я не лишена умения убеждать. Ради нашей дружбы я сделаю для вас все, что в моих силах.
– Спасибо, Скви. – Уокер улыбнулся к'эрему. – Я в самом деле очень рад, что у тебя появилась реальная надежда вернуться домой. Когда мы окажемся на К'эреме, мы будем рады получить любую помощь – от тебя и твоих соотечественников.
– Как приятно все это слышать. – Нависая над тремя своими спутниками, Браук поднял все свои верхние щупальца жестом, показавшимся Уокеру до боли знакомым. Он мог бы показаться неуместным, если бы Браук не продолжил: – Так как я хочу и дальше помогать вам, чем могу, я решил сопровождать вас в дальнейшем путешествии.
Едва не потерявший дар речи Уокер обернулся к гиганту:
– Я не ослышался? Ты же теперь дома, Браук. Ты же дома, среди своих друзей и родных! – Он поднял руку и протянул ее в направлении плодородных полей великой северной равнины. – Ты теперь с семьей, со всеми, по кому ты тосковал все эти два года. – Уокер недоуменно покачал головой. – Почему ты хочешь все это оставить? Мы с Джорджем не просим тебя об этом. Мы не ждали такого.
– Конечно не ждали, – с готовностью согласился Джордж. – Не постыжусь сказать, что если бы ситуация была обратной, то я бы, не задумываясь, остался дома в Чикаго и, помахав хвостом, пожелал бы остальным счастливого пути. Да что там говорить, я бы остался на Земле в любом месте. – Он немного подумал и добавил: – Ну, может быть, не в Корее или во Вьетнаме. Но в другом месте точно бы остался.
– Я делаю это не только ради вас, но и ради себя! – торжественно произнес Браук. Уокер пробыл в обществе гиганта достаточно долго времени для того, чтобы научиться толковать его жесты, движения и интонации. Сейчас он чувствовал, что Браук сильно смущен. – Боюсь, – продолжал Браук, – что я был не до конца с вами откровенен.
Нахмурившись, Джордж трусцой подбежал к туукали. Хотя песик был не больше глаза Браука, страха Джордж не выказывал.
– Это звучит очень подозрительно – значит, ты от нас что-то скрывал?
Браук в ответ бесцельно взмахнул в воздухе толстыми, как древесные стволы, щупальцами:
– Каждый туукали втайне мечтает сочинить самую красивую, самую лучшую сагу. Но в таком зрелом обществе, как наше, почти невозможно найти источник вдохновения. – Одним глазом Браук продолжал смотреть на Джорджа, а другой перевел на Уокера и Скви. – Говорят, что даже из несчастий нередко рождается что-то хорошее. Если бы вы сказали мне это в то время, когда я бесновался от бессилия на невольничьем корабле виленджи, то я, вероятно, счел бы такое заявление не только лживым, но и бессердечным. – Он обнял своих друзей всеми четырьмя верхними конечностями. – Но наше совместное путешествие, наше товарищество доказали верность этого старого афоризма, показали мне, что я заблуждался. Опираясь на этот опыт и на воспоминания, я начал работать над сагой, которая станет лучшей из современных туукальских саг. Но для того чтобы она стала лучшей, ей необходимо достойное завершение. Должен быть финал, который послужил бы заключением, оправдывающим все пережитое. Я надеялся, что таким финалом станет мое возвращение домой, но мои надежды не оправдались. Достойным может быть только один финал: все мы – то есть и все вы – возвращаемся на родину. Таким должен быть конец. Незавершенная сага – это вообще не сага, она не стоит усилий на ее сочинение. Что же касается моей собственной судьбы, то теперь, когда координаты Туукалии известны нийувам и иолфам, возвращение меня домой не составит для них никаких проблем. Теперь моя планета всегда будет со мной. Но истинное вдохновение капризно. Оно редко нас посещает. – Всем своим исполинским телом он склонился над Джорджем. Огромные, размером с лопаты, зубы звонко лязгали, пока их обладатель произносил свою речь. – Надеюсь, вы простите мне этот маленький обман.
Разочарованно рыкнув, Джордж небрежно махнул хвостом:
– Почему ты нам не сказал об этом раньше? Подумаешь, большое дело…
– Если бы вы знали о моих намерениях, то, возможно, стали бы вести себя по-другому. Но для того чтобы сага получилась настоящей, ваше поведение должно было быть абсолютно естественным.
Напряженное ожидание в лице Уокера растворилось в широкой улыбке.
– Так вот оно что: «Улыбайтесь – вас снимают для хроники». Все нормально, Браук. Можешь сочинять обо мне все, что захочешь. Я все равно очень рад, что ты останешься с нами до конца путешествия.
Шагнув вперед, он протянул великану руку. Одно из гибких щупальцев протянулось вперед и осторожно обвило руку Уокера. Этот человеческий жест дружбы Браук освоил в самом начале их с Уокером знакомства. В прежние времена Уокер бы страшно боялся, что гигант сейчас просто вырвет ему руку из сустава. Но теперь страха не было. Браук действительно выглядел как кошмарное чудовище, но у него было нежное и ранимое сердце поэта.
– Не хотите послушать первые стансы? – с надеждой в голосе спросил Браук.
Высвободив руку, Уокер не замедлил с ответом:
– Скоро ехать, и перед отъездом нам надо собраться. Да и тебе тоже, наверное, надо взять с собой кое-какие вещи?
– Да, собраться надо, – признался Браук. – К тому же надо закончить приготовления и другим нашим попутчикам. Это очень важно – все согласовать перед таким путешествием.
Уокер насторожился:
– Другим попутчикам?
Браук изобразил туукальский жест, эквивалентный земному пожатию плечами:
– Ваш визит ограничился домом моей семьи, но слух о ваших приключениях пронесся по всей планете, и я не единственный, кого ваша история вдохновила на сочинение саги. Другие мои земляки тоже хотят испытать нечто подобное, приобщиться к путешествию и, проникнувшись его духом, тоже испытать вдохновение. Кроме того, наше правительство объединенных больших семей очень заботится о своих гражданах и хочет выразить свою благодарность вам каким-то ощутимым способом. Руководствуясь желанием стимулировать художественное творчество и желанием вознаградить вас за помощь в моем спасении, правительство решило отправить четыре корабля сопровождения на случай, если экспедиции потребуется оказать какое-то содействие и помочь в возращении на родину других пленников. – Браук гордо выпрямился. – Как вы, должно быть, заметили, туукали считают вещи четверками. – Он протянул вперед свое гибкое щупальце и положил его на плечо Уокера. – Для того чтобы избежать нежелательных конфликтов, все четыре судна и их экипажи согласны подчиниться нынешней организации экспедиции. Я говорил с правительственными чиновниками и объяснил им особенности этой организации. Ответ властей был благоприятным. Правительство не видит никаких препятствий к тому, чтобы подчинить туукальские экипажи твоему формальному командованию.
Уокер едва не поперхнулся. Ситуация начинает выходить из-под контроля. Улетая с Серематена на Нийув, Уокер надеялся, что ему удастся найти экипаж, укомплектованный представителями какого-то разумного вида, которые вызовутся помочь ему, Джорджу, Скви и Брауку вернуться на родину. Теперь же, по странной иронии судьбы, экспедиция разрослась, как галактический снежный ком, и под номинальным командованием Уокера оказались двенадцать кораблей. Он стал – пусть и формально – главой крупной межзвездной операции, и такая ответственность привела его в уныние.
– Это очень любезно со стороны объединенных больших семей. – Это было единственное, что смог выдавить из себя ошеломленный Уокер.
Наоборот, Джордж был просто в восторге:
– Одного туукальского корабля было бы достаточно, чтобы отпугнуть от нас любого забияку. С четырьмя мы будем просто неуязвимы. Если же их присутствие никого не напугает, то на врагов можно натравить нийувов и иолфов – их хлебом не корми, дай подраться.
– Мы не будем ни на кого их натравливать, – строго одернул Уокер Джорджа. – Наша экспедиция была и останется мирной, независимо от того, сколько еще кораблей к ней присоединится.
– Как демонстрация силы, – высказалась Скви, – численность и разнообразие кораблей, участвующих теперь в экспедиции, очень полезны для предупреждения любого возможного конфликта. Даже к'эрему признают, что демонстрация подавляющего превосходства в силах порой может вполне адекватно заменить недостаток интеллекта.
Никаких пышных церемоний в связи с отлетом экспедиции не было. При всей своей мощи и внушительном росте, при всех достижениях местной цивилизации, туукали были на редкость скромным народом. Путешественников, сопровождаемых Брауком, воодушевленным возвращением на родину, провожали сердечно и просто. На всем пути стояли толпы туукали и приветливо махали своими щупальцами. Все это запечатлели для потомства и снабдили душераздирающими комментариями вездесущие нийувские репортеры.
Правда, в четырех туукальских кораблях, напротив, не было ничего скромного. Когда они были выведены на орбиту и присоединились к остальным судам, даже воинственные иолфы были изумлены, если не сказать больше. Каждый из туукальских кораблей был больше нескольких нийувских или иолльских, вместе взятых.
Неудивительно, что в отношениях между гостями и хозяевами возникло некоторое напряжение. Оно, правда, быстро исчезло после того, как представители нийувов и иолфов были приглашены на экскурсию по новоприбывшим кораблям. Огромные отсеки и размеры туукальских кораблей были обусловлены не агрессивностью туукали, а их огромными размерами. Заметив это, иолфы и нийувы успокоились и получили большое удовольствие от этого познавательного визита. Теперь иолфы и нийувы пригласили своих туукальских коллег прибыть на свои корабли с ответным визитом. Правда, рослым гостям пришлось удовольствоваться посещением лишь одного нийувского корабля – флагмана «Дживен-Бха», так как все остальные суда оказались слишком тесными даже для самых низкорослых туукали.
При всех визитах и обменах информацией присутствовала небольшая группа сочинителей саг. Эти поэты хотели немедленно приступить к созданию особой саги для увековечения встречи нескольких цивилизаций. В конце первого дня, выслушав нескончаемую декламацию, иолфы и нийувы были более чем готовы к следующей фазе путешествия.
Навигаторы составили и решили все необходимые уравнения для того, чтобы корабли всех трех флотилий шли в открытом космосе с одинаковой постоянной скоростью, поддерживая друг с другом контакт во время перелета от Туукалии к К'эрему. Когда все было готово, корабли начали готовиться к старту, который должен был представлять собой весьма внушительное зрелище. С орбиты Туукалии должны были одновременно стартовать двенадцать кораблей, представлявших собой последнее слово науки и техники трех развитых галактических цивилизаций. Никакого грохота при этом не ожидалось, но Уокеру сказали, что вспышку во время старта будет видно с Туукалии невооруженным глазом.
Однако у Уокера не было ни малейшего желания наблюдать старт, и он уединился в своей каюте на «Дживен-Бха», пролежав на кровати до тех пор, пока флотилия не стартовала и не устремилась в глубины открытого космоса. Он, конечно, мог теперь выйти из каюты и пройтись по кораблю, но не чувствовал ни малейшего желания это делать. Джордж лучше других чувствовал настроение своего друга. Вот и сейчас он вбежал в его каюту и вспрыгнул на импровизированную кровать.
– Ну и что у нас теперь не так? – Джордж почесал задней лапой за ухом. – Клянусь, я никогда не мог понять, почему род людской до сих пор не вымер из-за своих капризов.
Уокер против воли улыбнулся. Протянув руку, он потрепал густой мех на холке песика. В ответ Джордж опрокинулся на спину и подставил Уокеру свой менее лохматый живот. Уокер принялся рассеянно гладить собаку, глядя в светло-бежевый потолок каюты. В дальнем конце каюты, которую нийувы приспособили под нужды своих гостей, Скви блаженствовала в пруду, погрузив нижнюю часть тела и щупальца в насыщенно соленую воду.
Хотя здесь было достаточно места и для Браука, великана с ними не было: он, естественно, предпочел путешествовать на туукальском корабле, среди соплеменников. Он собирался присоединиться к своим друзьям, как он уверял Уокера, после того, как корабли окажутся на орбите К'эрема. В конце концов, он прав, уединение позволит ему сосредоточиться на сочинении саги.
– Я просто устал, Джордж. Устал от путешествия, устал от чужих планет и народов. Я устал от попыток сохранять присутствие духа, хотя никто здесь никогда не слышал о Земле и не имеет ни малейшего понятия, где ее искать.
– Ну, это не совсем верно.
Перевернувшись на правый бок, Уокер заставил ворчавшего Джорджа лечь на живот. Скви неслышно выбралась из своего пруда и неторопливо подошла к Уокеру и Джорджу. Протянув одно щупальце, она положила его человеку на грудь.
– Не надо, Скви, – пробормотал Уокер. – Ведь, на самом деле, не думаешь же ты, что твои земляки знают, где находится Земля?
– Я признаю, что у них нет никаких причин это знать. – Розовый речевой орган начал извиваться, как насаженный на рыболовный крючок червяк. – Ваша планета не вступает в контакты с другими галактическими цивилизациями, и поэтому другие цивилизации не вступают в контакты с ней, если не считать таких случайных посещений, как набег виленджи. Но не стоит недооценивать способности к'эрему. Мой народ интеллектуально превосходит, как вы уже знаете, все виды, с которыми вы до сих пор сталкивались.
– Это ты говоришь, – с солдатской прямотой ляпнул Джордж, не желая оставлять явное оскорбление без ответа.
Как всегда, роль миротворца пришлось играть Уокеру.
– Ты часто демонстрировала нам, Скви, свои выдающиеся умственные способности. Я не сомневаюсь, что среди твоего народа есть индивиды, не уступающие тебе в них, а может быть, и превосходящие тебя.
– Не надо впадать в крайности, – строго поправила его Скви. – Конечно, в астрономии и космологии работают специалисты, чьи познания в этих областях превосходят мои. При самых лучших намерениях никто не может быть одинаково сведущим во всем.
Джордж собрался что-то возразить, но Уокер успел вовремя обхватить рукой его морду и сжать челюсти. Человек заговорил, не обращая внимания на отчаянные попытки Джорджа освободиться:
– Ты в самом деле считаешь, будто у нас есть шанс, что ваши ученые смогут вычислить путь к Земле?
Скви приподнялась на своих щупальцах и слегка надулась, непрерывно пуская пузыри из угла речевого органа:
– Вспомни, я же только что сказала, что это не совсем верно. Я сказала также, что у нас никто не имеет ни малейшего представления о том, где находится твоя планета. – Несколько щупальцев протянулись к голографическому изображению раскинувшегося за пределами корабля пространства. – Мы знаем, что движемся в верном направлении, потому что виленджи захватили Браука, меня и вас двоих на планетах, находящихся в одной галактической окрестности. Мы можем судить об этом по отрезкам времени, прошедшим между последовательными похищениями.
– Эта окрестность может иметь протяженность в сотни, если не тысячи световых лет, – заметил Джордж, которому между тем удалось освободиться от хватки Уокера.
– Но это уже что-то, – возразила Скви. – Лучше искать на отрезке в тысячу световых лет, чем рыскать по окружности в миллион таких лет. Лучше, если знаешь, что начал поиск в нужном секторе галактики. Еще раз подчеркиваю: не стоит недооценивать способности моего народа.
– Я не собираюсь ничего недооценивать, – снова заговорил Уокер. – Я просто пытаюсь реально оценить все сложности и трудности этого предприятия. – Голос его понизился почти до шепота. – Не важно, что из этого получится, главное, чтобы Браук смог сложить настоящую сагу.
Скви взмахнула двумя щупальцами:
– Такой подход, по крайней мере, разумен.
– А как ты сама, Скви? Я наблюдаю за тобой с того момента, когда мы покинули солнечную систему Туукалии, и мне кажется, что ты не очень взволнована мыслью о скором возвращении на родину.
– Я взволнована сверх всякой меры, – ответила Скви своим обычным размеренным тоном. – Я трепещу от предвкушения, я до самозабвения жажду возвращения. Но каждый разумный вид проявляет свои чувства особым, характерным для этого вида способом. Мы, к'эрему, выражаясь вашими понятиями, не слишком импульсивны. Но уверяю тебя, что с самого момента похищения я не переставала считать часы до того момента, когда смогу снова улечься в мой любимый водоем на родине. – Она, не мигая, уставила на Уокера взгляд своих продолговатых горизонтальных зрачков. – За время нашего совместного путешествия у тебя была возможность достаточно много узнать обо мне и моем народе, и ты должен понять, что если я не приглашаю вас в мой сокровенный круг, то это вызвано тем, что считаю это невежливым.
Уокер понимающе кивнул:
– Я понимаю страсть к'эрему к уединению и частной жизни. Мы и не думали в нее вмешиваться. – Он скосил взгляд влево и вниз: – Правда, Джордж?
– Зачем нам было это делать? – пробурчал пес. – Я и сам могу найти темную, вонючую и сырую дыру и страдать там клаустрофобией сколько моей душе будет угодно.
– Значит, все будет хорошо, – сказала Скви, убрала щупальце с груди Уокера и отошла в сторону. – Конечно, это будет сложно и потребует определенного времени – собрать вместе специалистов и принять решение об оказании помощи в поиске, но я уверена, что у меня все получится. Своей помощью в бегстве от виленджи…
– Минутку, – сердито зарычал Джордж, – скажи-ка, кто кому помог?
– …вы сделали мое общество должником. Так как жизнь каждого к'эрему уникальна и невосполнима, жест доброй воли, совершенный вами, не может остаться без ответа. Это долг, от которого мы не можем отказаться. Необходимая помощь будет оказана, я об этом позабочусь. – Оставив это утверждение висящим в воздухе, Скви величаво направилась к своему баку.
Уокер снова улегся на спину. Скви, конечно, была неисправимой эгоисткой, но не раз доказывала при этом, что она – верный и надежный друг. Он не сомневался, что она сдержит данное ею слово. Недоверие и сомнение касалось не Скви, а ее народа.
Как может кто бы то ни было на планете, населенной исключительно неисправимыми, закоренелыми эгоистами, убедить их помочь не самим себе, а кому-то другому?
