Текст книги "Винни Пух и Все-Все-Все и многое другое (полная версия с приложениями)"

Автор книги: Алан Александр Милн

Соавторы: Борис Заходер
сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц)

Алан Александр Милн, Борис Владимирович Заходер
Винни Пух и Все-Все-Все и многое другое

Художник рассказывает

Прежде в московских издательствах существовала, практика: художник давал заявку на книгу, которую он хотел бы иллюстрировать.

Я написал заявку на «Винни-Пуха». Прошло лет десять, и наконец получил долгожданную рукопись Б. В. Заходера.

Надо сказать, что художники любят рисовать его книжки. Секрет этой любви прост. Заходер создаёт очень яркие, запоминающиеся персонажи, и сюжеты у него интригующие, весёлые.

Специалисты утверждают, что пересказ «Винни-Пуха», исполненный Борисом Владимировичем, занятнее и интереснее, нежели первоисточник.

Книга вышла с моими рисунками в 1986 году.

Однажды встречался я с юными читателями в детской библиотеке. Показывал, слайды с моих иллюстраций к различным книгам, в том числе и к «Винни-Пуху».

Тут встаёт маленький мальчик и спрашивает':

– А почему у вас Винни-Пух не похож?

– На кого не похож?

– На Винни-Пуха! Он ведь в мультике не такой.

Сам того не подозревая, мальчишка затронул сложнейший вопрос.

Я постарался объяснить, что каждый художник придумывает своего героя книги, что, во-первых, неинтересно копировать чужие образы, а, во-вторых, просто нельзя этого делать по этическим и юридическим соображениям.

Да, мультфильм сразу завоёвывает многомиллионную аудиторию, особенно если он создан талантливыми людьми. Режиссёр, художник, композитор, оператор, армия мультипликаторов – каждый вносит свою выдумку своё настроение.

В книге на читателя работают только автор, художник и типография. Всё. Тираж не больше ста тысяч, поэтому охват населения намного меньше, чем у мультика. Кроме того, чтение – это активный труд, не всякому под силу.

Но книги своего детства я помню без фамилий авторов, художников. Какое это было удовольствие рассматривать картинки! Вспоминаю страницу из старого-старого номера, кажется, «Мурзилки». Сосна, пчёлы, медвежонок повис на воздушных шариках. И название: «Медвежонок Винни…».

Виктор Чижиков

ПРЕДИСЛОВИЕ

С тех пор, как известный вам медвежонок Винни-Пух со Всеми-Всеми-Всеми своими друзьями поселился в нашей стране, прошло уже… уже… дайте припомнить… Какой у нас на дворе год? 1995? Ой-ой-ой!

Как ни верти, ровнёхонько тридцать пять лет!

Да, ровно тридцать пять лет тому назад, в 1960 году – боюсь, что НЕКОТОРЫХ ещё и на свете не было! – вышла (кстати сказать, в издательстве «Малыш», только тогда оно называлось «Детский мир») большая, красивая книжка с милыми рисунками художницы Алисы Порет – «ВИННИ-ПУХ И ВСЕ ОСТАЛЬНЫЕ».

В предисловии к ней я рассказал, о том, откуда взялся этот славный плюшевый медвежонок и как он появился у нас. Дело было так.

Винни-Пух и его друзья жили в Англии, в Зачарованном Лесу, а неподалёку жил папа самого большого друга Винни-Пуха – мальчика Кристофера Робина – писатель А. А. Милн.

Он и написал, об их жизни и приключениях – написал целых две книги. Я прочитал эти книги и сразу так полюбил Пуха и Всех-Всех-Всех, что мне ужасно захотелось познакомить с ними и вас, ребята.

«К сожалению, писал я, – сделать это было не так-то легко, потому что Винни-Пух и все его приятели умели говорить только по-английски, а это очень-очень трудный язык – особенно для тех, кто его не знает.

Поэтому я решил сперва выучить Винни-Пуха и его друзей объясняться по-русски, что, уверяю вас, тоже было нелегко. Конечно, по-английски они и сейчас говорят гораздо лучше, чем по-русски, но всё же мне кажется, что теперь вы их поймёте и, я надеюсь, подружитесь с ними, как дружат с ними многие тысячи ребят во многих странах.

А ведь это – самое главное!»

Ну что ж, теперь я могу сказать без всякого преувеличения! – что мои надежды оправдались, С Винни-Пухом за эти годы подружились в нашей стране, по скромным подсчётам, миллионы ребят (да и взрослые, особенно те, которые поумней). А сам Винни-Пух стал совсем-совсем русским медвежонком, и некоторые даже считают, что он говорит по-русски лучше, чем по-английски. Ну, это уж чересчур!

Хотя одно время он даже учил наших ребят по радио РУССКОМУ языку! Хотите верьте, хотите нет – была такая передача! Может быть, ваши старшие о ней помнят.

Между прочим, когда мы с Пухом были в Америке, мы рассказали о ней американскому журналисту, но он, видимо, нам не поверил.

Во всяком случае, когда наше интервью появилось в журнале «Америка», там напечатали, что Пух учил ребят АНГЛИЙСКОМУ языку. Мы с Пухом здорово посмеялись!

А уж как мы с ним за эти годы сроднились – ни в сказке сказать, ни пером описать!

Дело ещё в том, что Пуха (и Всех-Всех-Всех его друзей, понятно!) у нас так полюбили, что им пришлось и сниматься в кино, и выступать, на эстраде, и играть на сценах театров – и простых и кукольных в разных пьесах.

И нашему трудолюбивому медвежонку приходилось снова и снова сочинять Шумелки, потому что истории-то были новые, а значит, и песенки требовались новые.

Должен вам признаться, что тут (как вы, вероятно, и сами догадываетесь) не обошлось без моего участия; мне пришлось писать для фильмов – сценарии, для театров – пьесы и даже либретто, – и, уж конечно, все русские Шумелки, Пыхтелки и Вопилки Пух сочинял под моим руководством. Словом, мы с ним все эти годы не расставались, и, в конце концов, я стал считать медвежонка Пуха своим приёмным сыном, а он меня – своим вторым отцом…

Вот почему на обложке этой книги и стоят две фамилии – Милна и моя. Кстати, могу сказать, что такой книги о Винни-Пухе нет даже в Англии, откуда он, как вы помните, родом. Недаром она – юбилейная! Это, пожалуй, самая-самая полная книга про Пуха – в ней не только Все-Все-Все, но и Всё-Всё-Всё.

В ней, между прочим, не восемнадцать глав, как было в прежних изданиях, а целых двадцать, так что она заметно подросла.

И кроме того, в ней есть Многое Другое (смотрите Приложения!).

Ну, пожалуй, на этом можно и закончить – я, кажется, сказал Всё-Всё-Всё, что собирался, а то и больше! Оставляю вас с Винни-Пухом и его друзьями. Ваш старый товарищ

Борис Заходер

Книга первая. Винни-Пух

ГЛАВА ПЕРВАЯ, в которой мы знакомимся с Винни-Пухом и несколькими пчелами

Ну вот, перед вами Винни-Пух.

Как видите, он спускается по лестнице вслед за своим другом Кристофером Робином, головой вниз, пересчитывая ступеньки собственным затылком: бум-бум-бум. Другого способа сходить с лестницы он пока не знает. Иногда ему, правда, кажется, что можно бы найти какой-то другой способ, если бы он только мог на минутку перестать бумкать и как следует сосредоточиться. Но увы – сосредоточиться-то ему и некогда.

Как бы то ни было, вот он уже спустился и готов с вами познакомиться.

– Винни-Пух. Очень приятно!

Вас, вероятно, удивляет, почему его так странно зовут, а если вы знаете английский, то вы удивитесь еще больше.

Это необыкновенное имя подарил ему Кристофер Робин. Надо вам сказать, что когда-то Кристофер Робин был знаком с одним лебедем на пруду, которого он звал Пухом. Для лебедя это было очень подходящее имя, потому что если ты зовешь лебедя громко: «Пу-ух! Пу-ух!» – а он не откликается, то ты всегда можешь сделать вид, что ты просто понарошку стрелял; а если ты звал его тихо, то все подумают, что ты просто подул себе на нос. Лебедь потом куда-то делся, а имя осталось, и Кристофер Робин решил отдать его своему медвежонку, чтобы оно не пропало зря.

А Винни – так звали самую лучшую, самую добрую медведицу в зоологическом саду, которую очень-очень любил Кристофер Робин. А она очень-очень любила его. Ее ли назвали Винни в честь Пуха, или Пуха назвали в ее честь – теперь уже никто не знает, даже папа Кристофера Робина. Когда-то он знал, а теперь забыл.

Словом, теперь мишку зовут Винни-Пух, и вы знаете почему.

Иногда Винни-Пух любит вечерком во что-нибудь поиграть, а иногда, особенно когда папа дома, он больше любит тихонько посидеть у огня и послушать какую-нибудь интересную сказку.

В этот вечер…

– Папа, как насчет сказки? – спросил Кристофер Робин.

– Что насчет сказки? – спросил папа.

– Ты не мог бы рассказать Винни-Пуху сказочку? Ему очень хочется!

– Может быть, и мог бы, – сказал папа. – А какую ему хочется и про кого?

– Интересную, и про него, конечно. Он ведь у нас ТАКОЙ медвежонок!

– Понимаю. – сказал папа.

– Так, пожалуйста, папочка, расскажи!

– Попробую, – сказал папа.

И он попробовал.

Давным-давно – кажется, в прошлую пятницу – Винни-Пух жил в лесу один-одинешенек, под именем Сандерс.

– Что значит «жил под именем»? – немедленно спросил Кристофер Робин.

– Это значит, что на дощечке над дверью было золотыми буквами написано «Мистер Сандерс», а он под ней жил.

– Он, наверно, и сам этого не понимал, – сказал Кристофер Робин.

– Зато теперь понял, – проворчал кто-то басом.

– Тогда я буду продолжать, – сказал папа.

Вот однажды, гуляя по лесу, Пух вышел на полянку. На полянке рос высокий-превысокий дуб, а на самой верхушке этого дуба кто-то громко жужжал: жжжжжжж…

Винни-Пух сел на траву под деревом, обхватил голову лапами и стал думать.

Сначала он подумал так: «Это – жжжжжж – неспроста! Зря никто жужжать не станет. Само дерево жужжать не может. Значит, тут кто-то жужжит. А зачем тебе жужжать, если ты – не пчела? По-моему, так!»

Потом он еще подумал-подумал и сказал про себя: «А зачем на свете пчелы? Для того, чтобы делать мед! По-моему, так!»

Тут он поднялся и сказал:

– А зачем на свете мед? Для того, чтобы я его ел! По-моему, так, а не иначе!

И с этими словами он полез на дерево.

Он лез, и лез, и все лез, и по дороге он пел про себя песенку, которую сам тут же сочинил. Вот какую:

 
Мишка очень любит мед!
Почему? Кто поймет?
В самом деле, почему
Мед так нравится ему?
 

Вот он влез еще немножко повыше… и еще немножко… и еще совсем-совсем немножко повыше… И тут ему пришла на ум другая песенка-пыхтелка:

 
Если б мишки были пчелами,
То они бы нипочем
Никогда и не подумали
Так высоко строить дом;
И тогда (конечно, если бы
Пчелы – это были мишки!)
Нам бы, мишкам, было незачем
Лазить на такие вышки!
 

По правде говоря, Пух уже порядком устал, поэтому Пыхтелка получилась такая жалобная. Но ему осталось лезть уже совсем-совсем-совсем немножко. Вот стоит только влезть на эту веточку – и…

ТРРАХ!

– Мама! – крикнул Пух, пролетев добрых три метра вниз и чуть не задев носом о толстую ветку.

– Эх, и зачем я только… – пробормотал он, пролетев еще метров пять.

– Да ведь я не хотел сделать ничего пло… – попытался он объяснить, стукнувшись о следующую ветку и перевернувшись вверх тормашками.

– А все из-за того, – признался он наконец, когда перекувырнулся еще три раза, пожелал всего хорошего самым нижним веткам и плавно приземлился в колючий-преколючий терновый куст, – все из-за того, что я слишком люблю мед! Мама!..

Пух выкарабкался из тернового куста, вытащил из носа колючки и снова задумался. И самым первым делом он подумал о Кристофере Робине.

– Обо мне? – переспросил дрожащим от волнения голосом Кристофер Робин, не смея верить такому счастью.

– О тебе.

Кристофер Робин ничего не сказал, но глаза его становились все больше и больше, а щеки все розовели и розовели.

Итак, Винни-Пух отправился к своему другу Кристоферу Робину, который жил в том же лесу, в доме с зеленой дверью.

– Доброе утро, Кристофер Робин! – сказал Пух.

– Доброе утро, Винни-Пух! – сказал мальчик.

– Интересно, нет ли у тебя случайно воздушного шара?

– Воздушного шара?

– Да, я как раз шел и думал: «Нет ли у Кристофера Робина случайно воздушного шара?» Мне было просто интересно.

– Зачем тебе понадобился воздушный шар?

Винни-Пух оглянулся и, убедившись, что никто не подслушивает, прижал лапу к губам и сказал страшным шепотом:

– Мед.

– Что-о?

– Мед! – повторил Пух.

– Кто же это ходит за медом с воздушными шарами?

– Я хожу! – сказал Пух.

Ну, а как раз накануне Кристофер Робин был на вечере у своего друга Пятачка, и там всем гостям дарили воздушные шарики. Кристоферу Робину достался большущий зеленый шар, а одному из Родных и Знакомых Кролика приготовили большой-пребольшой синий шар, но этот Родственник и Знакомый его не взял, потому что сам он был еще такой маленький, что его не взяли в гости, поэтому Кристоферу Робину пришлось, так и быть, захватить с собой оба шара – и зеленый и синий.

– Какой тебе больше нравится? – спросил Кристофер Робин.

Пух обхватил голову лапами и задумался глубоко-глубоко.

– Вот какая история, – сказал он. – Если хочешь достать мед – главное дело в том, чтобы пчелы тебя не заметили. И вот, значит, если шар будет зеленый, они могут подумать, что это листик, и не заметят тебя, а если шар будет синий, они могут подумать, что это просто кусочек неба, и тоже тебя не заметят. Весь вопрос – чему они скорее поверят?

– А думаешь, они не заметят под шариком тебя?

– Может, заметят, а может, и нет, – сказал Винни-Пух. – Разве знаешь, что пчелам в голову придет? – Он подумал минутку и добавил: – Я притворюсь, как будто я маленькая черная тучка. Тогда они не догадаются!

– Тогда тебе лучше взять синий шарик, – сказал Кристофер Робин.

И вопрос был решен.

Друзья взяли с собой синий шар, Кристофер Робин, как всегда (просто на всякий случай), захватил свое ружье, и оба отправились в поход.

Винни-Пух первым делом подошел к одной знакомой луже и как следует вывалялся в грязи, чтобы стать совсем-совсем черным, как настоящая тучка. Потом они стали надувать шар, держа его вдвоем за веревочку. И когда шар раздулся так, что казалось, вот-вот лопнет, Кристофер Робин вдруг отпустил веревочку, и Винни-Пух плавно взлетел в небо и остановился там-как раз напротив верхушки пчелиного дерева, только немного в стороне.

– Ураааа! – закричал Кристофер Робин.

– Что, здорово? – крикнул ему из поднебесья Винни-Пух. – Ну, на кого я похож?

– На медведя, который летит на воздушном шаре!

– А на маленькую черную тучку разве не похож? – тревожно спросил Пух.

– Не очень.

– Ну ладно, может быть, отсюда больше похоже. А потом, разве знаешь, что придет пчелам в голову!

К сожалению, ветра не было, и Пух повис в воздухе совершенно неподвижно. Он мог чуять мед, он мог видеть мед, но достать мед он, увы, никак не мог.

Спустя некоторое время он снова заговорил.

– Кристофер Робин! – крикнул он шепотом.

– Чего?

– По-моему, пчелы что-то подозревают!

– Что именно?

– Не знаю я. Но только, по-моему, они ведут себя подозрительно!

– Может, они думают, что ты хочешь утащить у них мед?

– Может, и так. Разве знаешь, что пчелам в голову придет!

Вновь наступило недолгое молчание. И опять послышался голос Пуха:

– Кристофер Робин!

– Что?

– У тебя дома есть зонтик?

– Кажется, есть.

– Тогда я тебя прошу: принеси его сюда и ходи тут с ним взад и вперед, а сам поглядывай все время на меня и приговаривай: «Тц-тц-тц, похоже, что дождь собирается!» Я думаю, тогда пчелы нам лучше поверят.

Ну, Кристофер Робин, конечно, рассмеялся про себя и подумал: «Ах ты, глупенький мишка!» – но вслух он этого не сказал, потому что он очень любил Пуха.

И он отправился домой за зонтиком.

– Наконец-то! – крикнул Винни-Пух, как только Кристофер Робин вернулся. – А я уже начал беспокоиться. Я заметил, что пчелы ведут себя совсем подозрительно!

– Открыть зонтик или не надо?

– Открыть, но только погоди минутку. Надо действовать наверняка. Самое главное – это обмануть пчелиную царицу. Тебе ее оттуда видно?

– Нет.

– Жаль, жаль. Ну, тогда ты ходи с зонтиком и говори: «Тц-тц-тц, похоже, что дождь собирается», а я буду петь специальную Тучкину Песню – такую, какую, наверно, поют все тучки в небесах… Давай!

Кристофер Робин принялся расхаживать взад и вперед под деревом и говорить, что, кажется, дождь собирается, а Винни-Пух запел такую песню:

 
Я Тучка, Тучка, Тучка,
А вовсе не медведь,
Ах, как приятно Тучке
По небу лететь!
Ах, в синем-синем небе
Порядок и уют —
Поэтому все Тучки
Так весело поют!
 

Но пчелы, как ни странно, жужжали все подозрительнее и подозрительнее. Многие из них даже вылетели из гнезда и стали летать вокруг Тучки, когда она запела второй куплет песни. А одна пчела вдруг на минутку присела на нос Тучки и сразу же снова взлетела.

– Кристофер – ай! – Робин! – закричала Тучка.

– Что?

– Я думал, думал и наконец все понял. Это неправильные пчелы!

– Да ну?

– Совершенно неправильные! И они, наверно, делают неправильный мед, правда?

– Ну да?

– Да. Так что мне, скорей всего, лучше спуститься вниз.

– А как? – спросил Кристофер Робин.

Об этом Винни-Пух как раз еще и не подумал. Если он выпустит из лап веревочку, он упадет и опять бумкнет. Эта мысль ему не понравилась. Тогда он еще как следует подумал и потом сказал:

– Кристофер Робин, ты должен сбить шар из ружья. Ружье у тебя с собой?

– Понятно, с собой, – сказал Кристофер Робин. – Но если я выстрелю в шарик, он же испортится!

– А если ты не выстрелишь, тогда испорчусь я, – сказал Пух.

Конечно, тут Кристофер Робин сразу понял, как надо поступить. Он очень тщательно прицелился в шарик и выстрелил.

– Ой-ой-ой! – вскрикнул Пух.

– Разве я не попал? – спросил Кристофер Робин.

– Не то чтобы совсем не попал, – сказал Пух, – но только не попал в шарик!

– Прости, пожалуйста, – сказал Кристофер Робин и выстрелил снова.

На этот раз он не промахнулся. Воздух начал медленно выходить из шарика, и Винни-Пух плавно опустился на землю.

Правда, лапки у него совсем одеревенели, оттого что ему пришлось столько времени висеть, держась за веревочку. Целую неделю после этого происшествия он не мог ими пошевелить, и они так и торчали кверху. Если ему на нос садилась муха, ему приходилось сдувать ее: «Пухх! Пуххх!»

И, может быть – хотя я в этом не уверен, – может быть, именно тогда-то его и назвали Пухом.

– Сказке конец? – спросил Кристофер Робин.

– Конец этой сказке. А есть и другие.

– Про Пуха и про меня?

– И про Кролика, про Пятачка, и про всех остальных. Ты сам разве не помнишь?

– Помнить-то я помню, но когда хочу вспомнить, то забываю…

– Ну, например, однажды Пух и Пятачок решили поймать Слонопотама…

– А поймали они его?

– Нет.

– Где им! Ведь Пух совсем глупенький. А я его поймал?

– Ну, услышишь – узнаешь.

Кристофер Робин кивнул.

– Понимаешь, папа, я-то все помню, а вот Пух забыл, и ему очень-очень интересно послушать опять. Ведь это будет настоящая сказка, а не просто так… вспоминание.

– Вот и я так думаю.

Кристофер Робин глубоко вздохнул, взял медвежонка за заднюю лапу и поплелся к двери, волоча его за собой. У порога он обернулся и сказал:

– Ты придешь посмотреть, как я купаюсь?

– Наверно, – сказал папа.

– А ему не очень было больно, когда я попал в него из ружья?

– Ни капельки, – сказал папа.

Мальчик кивнул и вышел, и через минуту папа услышал, как Винни-Пух поднимается по лесенке: бум-бум-бум.

ГЛАВА ВТОРАЯ, в которй Винни-Пух пошел в гости, а попал в Безвыходное Положение

Как-то днем известный своим друзьям, а значит, теперь и вам, Винни-Пух (кстати, иногда для краткости его звали просто Пух) не спеша прогуливался по Лесу с довольно важным видом, ворча себе под нос новую песенку.

Ему было чем гордиться – ведь эту песенку-ворчалку он сам сочинил только сегодня утром, занимаясь, как обычно, утренней гимнастикой перед зеркалом. Надо вам сказать, что Винни-Пух очень хотел похудеть и потому старательно занимался гимнастикой. Он поднимался на носки, вытягивался изо всех сил и в это время пел так:

– Тара-тара-тара-ра!

А потом, когда он наклонялся, стараясь дотянуться передними лапками до носков, он пел так:

– Тара-тара-ой, караул, трам-пам-па!

Ну, вот так и сочинилась песенка-ворчалка, и после завтрака Винни все время повторял ее про себя, все ворчал и ворчал, пока не выучил ее всю наизусть. Теперь он знал ее всю от начала до конца. Слова в этой Ворчалке были приблизительно такие:

 
Тара-тара-тара-ра!
Трам-пам-пам-тарарам-пам-па!
Тири-тири-тири-ри,
Трам-пам-пам-тиририм-пим-пи!
 

И вот, ворча себе под нос эту Ворчалку и размышляя – а размышлял Винни-Пух о том, что было бы, если бы он, Винни, был не Винни-Пухом, а кем-нибудь совсем-совсем другим, – наш Винни незаметно дошел до песчаного откоса, в котором была большая дыра.

– Ага! – сказал Пух. (Трам-пам-пам-тирирам-пам-па!) – Если я что-нибудь в чем-нибудь понимаю, то дыра – это нора, а нора – это Кролик, а Кролик – это подходящая компания, а подходящая компания – это такая компания, где меня чем-нибудь угостят и с удовольствием послушают мою Ворчалку. И все такое прочее!

Тут он наклонился, сунул голову в нору и крикнул:

– Эй! Кто-нибудь дома?

Вместо ответа послышалась какая-то возня, а потом снова стало тихо.

– Я спросил: «Эй! Кто-нибудь дома?» – повторил Пух громко-громко.

– Нет! – ответил чей-то голос. – И незачем так орать, – прибавил он, – я и в первый раз прекрасно тебя понял.

– Простите! – сказал Винни-Пух. – А что, совсем-совсем никого нет дома?

– Совсем-совсем никого! – отвечал голос. Тут Винни-Пух вытащил голову из норы и задумался.

Он подумал так: «Не может быть, чтобы там совсем-совсем никого не было! Кто-то там все-таки есть – ведь кто-нибудь должен же был сказать: „Совсем-совсем никого!“»

Поэтому он снова наклонился, сунул голову в отверстие норы и сказал:

– Слушай, Кролик, а это не ты?

– Нет, не я! – сказал Кролик совершенно не своим голосом.

– А разве это не твой голос?

– По-моему, нет, – сказал Кролик. – По-моему, он совсем, ну ни капельки не похож! И не должен быть похож!

– Вот как? – сказал Пух.

Он снова вытащил голову наружу, еще раз задумался, а потом опять сунул голову обратно и сказал:

– Будьте так добры, скажите мне, пожалуйста, куда девался Кролик?

– Он пошел в гости к своему другу Винни-Пуху. Они, знаешь, какие с ним друзья!

Тут Винни-Пух прямо охнул от удивления.

– Так ведь это же я! – сказал он.

– Что значит «я»? «Я» бывают разные!

– Это «я» значит: это я, Винни-Пух!

На этот раз удивился Кролик. Он удивился еще больше Винни.

– А ты в этом уверен? – спросил он.

– Вполне, вполне уверен! – сказал Винни-Пух.

– Ну хорошо, тогда входи!

И Винни полез в нору. Он протискивался, протискивался, протискивался и наконец очутился там.

– Ты был совершенно прав, – сказал Кролик, осмотрев его с головы до ног. – Это действительно ты! Здравствуй, очень рад тебя видеть!

– А ты думал, кто это?

– Ну, я думал, мало ли кто это может быть! Сам знаешь, тут, в Лесу нельзя пускать в дом кого попало! Осторожность никогда не повредит. Ну ладно. А не пора ли чем-нибудь подкрепиться?

Винни-Пух был всегда не прочь немного подкрепиться, в особенности часов в одиннадцать утра, потому что в это время завтрак уже давно окончился, а обед еще и не думал начинаться. И, конечно, он страшно обрадовался, увидев, что Кролик достает чашки и тарелки. А когда Кролик спросил «Тебе чего намазать – меду или сгущенного молока?» – Пух пришел в такой восторг, что выпалил: «И того и другого!» Правда, спохватившись, он, чтобы не показаться очень жадным, поскорее добавил: «А хлеба можно вообще не давать!»

И тут он замолчал и долго-долго ничего не говорил, потому что рот у него был ужасно занят.

А спустя долгое время, мурлыкая что-то сладким-сладким голоском – голос у него стал прямо-таки медовый! – Пух встал из-за стола, от всей души пожал Кролику лапу и сказал, что ему пора идти.

– Уже пора? – вежливо спросил Кролик.

Нельзя ручаться, что он не подумал про себя: «Не очень-то вежливо уходить из гостей сразу, как только ты наелся». Но вслух он этого не сказал, потому что он был очень умный Кролик.

Вслух он спросил:

– Уже пора?

– Ну, – замялся Пух, – я мог бы побыть еще немного, если бы ты… если бы у тебя… – запинался он и при этом почему-то не сводил глаз с буфета.

– По правде говоря, – сказал Кролик, – я сам собирался пойти погулять.

– А-а, ну хорошо, тогда и я пойду. Всего хорошего.

– Ну, всего хорошего, если ты больше ничего не хочешь.

– А разве еще что-нибудь есть? – с надеждой спросил Пух, снова оживляясь.

Кролик заглянул во все кастрюли и банки и со вздохом сказал:

– Увы, совсем ничего не осталось!

– Я так и думал, – сочувственно сказал Пух, покачав головой. – Ну, до свиданья, мне пора идти.

И он полез из норы. Он изо всех сил тянул себя передними лапками и изо всей мочи толкал себя задними лапками, и спустя некоторое время на воле оказался его нос… потом уши… потом передние лапы… потом плечи… а потом… А потом Винни-Пух закричал:

– Ай, спасите! Я лучше полезу назад!

Еще потом он закричал:

– Ай, помогите! Нет, уж лучше вперед!

И, наконец, он завопил отчаянным голосом:

– Ай-ай-ай, спасите-помогите! Не могу ни взад ни вперед!

Тем временем Кролик, который, как мы помним, собирался пойти погулять, видя, что парадная дверь забита, выбежал наружу черным ходом и, обежав кругом, подошел к Пуху.

– Ты что – застрял? – спросил он.

– Не-ет, я просто отдыхаю, – ответил Пух, стараясь говорить веселым голосом. – Просто отдыхаю думаю кой о чем и пою песенку…

– Ну-ка, дай мне лапу, – строго сказал Кролик.

Винни-Пух протянул ему лапу, и Кролик стал его тащить.

Он тащил и тащил, он тянул и тянул, пока Винни не закричал:

– Ой-ой-ой! Больно!

– Теперь все ясно, – сказал Кролик, – ты застрял.

– Все из-за того, – сердито сказал Пух, – что выход слишком узкий!

– Нет, все из-за того, что кто-то пожадничал! – строго сказал Кролик. – За столом мне все время казалось, хотя из вежливости я этого не говорил, что кто-то слишком много ест! И я твердо знал, что этот «кто-то» – не я! Делать нечего, придется сбегать за Кристофером Робином.

Кристофер Робин, друг Винни-Пуха и Кролика, жил, как вы помните, совсем в другом конце Леса. Но он сразу же прибежал на помощь и, когда увидел переднюю половину Винни-Пуха, сказал: «Ах ты, глупенький мой мишка!» – таким ласковым голосом, что у всех сразу стало легче на душе.

– А я как раз начал думать, – сказал Винни, слегка хлюпая носом, – что вдруг бедному Кролику уже никогда-никогда не придется ходить через парадную дверь… Я бы тогда очень-очень огорчился…

– Я тоже, – сказал Кролик.

– Не придется ходить через парадную дверь? – переспросил Кристофер Робин. – Почему? Пожалуй, придется…

– Ну вот и хорошо, – сказал Кролик.

– Пожалуй, придется втолкнуть тебя в нору, если мы не сможем тебя вытащить, – закончил Кристофер Робин.

Тут Кролик задумчиво почесал за ухом и сказал, что ведь если Винни-Пуха втолкнуть в нору, то он там останется насовсем. И что хотя он, Кролик, всегда безумно рад видеть Винни-Пуха, но все-таки, что ни говори, одним полагается жить на земле, а другим под землей, и…

– По-твоему, я теперь никогда-никогда не выйду на волю? – спросил Пух жалобно.

– По-моему, если ты уже наполовину вылез, жаль останавливаться на полпути, – сказал Кролик.

Кристофер Робин кивнул головой.

– Выход один, – сказал он, – нужно подождать, пока ты опять похудеешь.

– А долго мне нужно худеть? – испуганно спросил Пух.

– Да так, с недельку.

– Ой, да не могу же я торчать тут целую неделю!

– Торчать-то ты как раз отлично можешь, глупенький мой мишка. Вот вытащить тебя отсюда – это дело похитрее!

– Не горюй, мы будем читать тебе вслух! – весело воскликнул Кролик. – Только бы снег не пошел… Да, вот еще что, – добавил он, – ты, дружок, занял у меня почти всю комнату… Можно, я буду вешать полотенца на твои задние ноги? А то они торчат там совершенно зря, а из них выйдет чудесная вешалка для полотенец!

– Ой-ой-ой, це-е-лу-ю неделю! – грустно сказал Пух. – А как же обедать?!

– Обедать, дорогой мой, не придется! – сказал Кристофер Робин. – Ведь ты должен скорей похудеть! Вот читать вслух – это мы тебе обещаем!

Медвежонок хотел вздохнуть, но не смог – настолько крепко он застрял. Он уронил слезинку и сказал:

– Ну, уж вы тогда хотя бы читайте мне какую-нибудь удобоваримую книгу, которая может поддержать и утешить несчастного медвежонка в безвыходном положении…

И вот целую неделю Кристофер Робин читал вслух именно такую удобоваримую, то есть понятную и интересную, книжку возле Северного Края Пуха, а Кролик вешал выстиранное белье на его Южный Край… И тем временем Пух становился все тоньше, и тоньше, и тоньше.

А когда неделя кончилась, Кристофер Робин сказал:

– Пора!

Он ухватился за передние лапы Пуха, Кролик ухватился за Кристофера Робина, а все Родные и Знакомые Кролика (их было ужасно много!) ухватились за Кролика и стали тащить изо всей мочи.

И сперва Винни-Пух говорил одно слово:

– Ой!

А потом другое слово:

– Ох!

И вдруг – совсем-совсем вдруг – он сказал:

– Хлоп! – точь-в-точь как говорит пробка, когда она вылетает из бутылки.

Тут Кристофер Робин, и Кролик, и все Родные и Знакомые Кролика сразу полетели вверх тормашками! Получилась настоящая куча мала.

А на верху этой кучи очутился Винни-Пух – свободный!

Винни-Пух важно кивнул всем своим друзьям в знак благодарности и с важным видом отправился гулять по Лесу, напевая свою песенку. А Кристофер Робин посмотрел ему вслед и ласково прошептал:

– Ах ты, глупенький мой мишка!