Текст книги "Т 21 (СИ)"

Автор книги: Ал Коруд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

Глава 7
Провинциальная зачистка

– Да сколько еще можно по этим гребаным скалам ползать? Никакой мочи нет!

Кряжистый мужичок, приданный их команде из звена «А» устало присел прямо на большой черный валун. Все здесь в этой части Норвегии было в каких-то черновато-мрачных тонах. Горы, камни, сама почва с остатками летней растительности. Да и погода способствовала общей унылости. Постоянные циклоны с Атлантики регулярно приносили в район Нарвика низко висящие и набухшие влагой облака. Оттого вокруг всегда была стылая сырость.

– Жопу простудишь, Хмель.

– Да что с ней будет, она у меня железная.

Усталые бойцы ответили смешком и прибаутками. Почему-то человеческая задница частенько становилась объектом для незатейливого солдатского юмора. Патрульные уже откровенно вымотались за часы хождения по бесконечным горным тропкам. Но ничего не поделаешь. После недели относительно спокойного занятия затрофеиванием всего и всякого в порту, их неожиданно бросили в горы на зачистку. В контрразведку, видите ли, поступил сигнал. Немногие из имевшихся под рукой военных полицейских и так были заняты по горло наведением порядка и отловом подозрительных элементов.

– Подъем, бойцы, нас ждут великие де…

Гоблин упал быстрее, чем осознал произошедшее. Он даже не сразу воспринял, что все его лицо оказалось заляпано брызгами крови и мозгового вещества. Тяжелая пуля практически взорвала изнутри голову их старшего. Патруль был совместный, собраны люди из разных звеньев. И не только по причине нехватки бойцов, хотя и это дело присутствовало. Просто их полуинвалидная команда не могла выделить только из одного звена группу тех, у кого доставало здоровья бродить среди скал. Горы это все-таки в первую очередь основательная физическая нагрузка.

– Сука!

– Циркач все!

– Гоблин, откуда стреляли⁈

Уже пуганые разным и всяким бойцы живо рассыпались по расщелинам и старались спрятать в них все части своего тела. Самые шустрые уже высунули наверх телещупы и пытались найти неведомого снайпера.

– Да, я бля, знаю! Издалека шмаляли, и стрелок хорош. Хорош, сучара.

– Что еще скажешь? Направление, дальность? – раздался голос Пенса в тактическом шлеме.

– Расстояние около километра. Откуда непонятно, мы тут почти на верхотуре. Ты что-нибудь видишь на радаре?

– В этих чертовых горах все волны гасятся. По карте, на районе, в указанных тобой параметрах, с десяток домов. Эти придурки почему-то любили селиться по отдельности.

– Так мизантропы херовы! – прохрипел кто-то из команды. От постоянного ветра и сырости многие бойцы простыли.

– Отставить разговорчики! Гоблин, ты старший.

– Есть.

Снайпер перешел на «ближнюю связь» и скомандовал всем отползать назад. Его не покидало жутко неприятное ощущение, что они все еще на прицеле. Так и оказалось, но железножопый Хмель вдобавок обладал врожденным чутьем и свою задницу как-то смог уберечь от следующего выстрела.

– Блять, чуть яйца не оттяпала!

Гоблин перевел дух, они только что отползли за скалистый гребень и спускались к дорожке. Но последние слова Хмеля его заинтересовали.

– Ты почему сказал, что это она?

Кряжистый и крепкий как боровичок боец остановился на тропе в задумчивости. Он был нагружен по самое не балуй – переносной ПТРК комплекс даже с использованием нанотехнологий весил предостаточно.

– Не знаю. Но кто еще по яйцам стрелять будет? Это как бы месть всем нам, мужикам.

– Гоблин, к гадалке не ходи, стреляла какая-то гражданская сволочь. В этих местах охотников до хера и больше.

Снайпер звена «Ф» стукнул себя по лбу и тут же заработал пальцами, активировав боевой планшет.

– Ты чего?

– Я же смотрел на Циркача, когда ему прилетело! Пенс, лови картинку. Покадрово можно разглядеть направление. Вот тебе точная привязка к местности на тот момент, я постоянно ловил сигнал с порта.

– Принял, ждите.

Все устало присели прямо на узкую дорожку, идущую между скал. Видимо, по ней ездили на квадроциклах, следы были отчетливо впечатаны в черную жирную грязюку. Ни один из них не снял боевые шлемы, чтобы освежить лицо. Смерть товарища также никто не комментировал. Будет еще для этого время. Сначала надо найти и убить неведомого врага. А это они делать умели! Хорошо умели, благо было на ком поучиться. Дикие финны те еще гадёныши оказались!

– Подъем, народ! Координаты пришли. Все получили карту? Крайний дом справа на склоне. Пенс с автомобилями подкатит с той стороны и встанет за поворотом.

– Ближе не могут?

– Вспугнут, – пробасил Хмель, уже оценивший общую ситуацию. – Мы же не знаем кто еще там кроме снайпера есть.

– Мне также издалека не сработать из винтаря, так что подберемся втихую по вот этой тропке.

Гоблин пошевелил пальцами, и все разглядели в своих шлемах предполагаемый маршрут.

– Ой, бля.

– Не блякай, встаем славяне!

– Надо бы за сотню метров оставить лишнее оружие и припасы, – худощавый мужчина с впалыми щеками тяжело дышал. Ему пришлось тащить на себе разгрузку и карабин убитого Циркача. Гоблин коротко глянул на него и согласно кивнул:

– И там-же наденем накидки. Хрен знает, что у них еще есть. Винтарь точно не из дешевых.

Самый относительно молодой в поисковой команде сорокалетний техник со странным позывным Зубило задумчиво посоветовал:

– Я бы их сразу накинул. Мы разогрелись, следами пышем так, что можно издалека заметить. Солнца нет, скалы холодные.

– Зубило прав.

Гоблин вздохнул и стащил с плеча рюкзак. Выданные им из армейских запасов теплоизолирующие экраны давно пришли в негодность. Но спасибо Натовским кладовщикам. В порту их команда нашла целый ангар всяческого снаряжения, чем тут же воспользовался прижимистый Есаул, пинками отогнав оттуда армейских интендантов. По праву кодекса ЧВК на все находки у Т 21 был весомый приоритет.

– Хреново. Мы тут как на ладони!

Гоблин и Хмель каждый в своем шлеме изучали трехмерную проекцию приземистого здания, где засел неизвестный противник. Спасибо китайскому нанодрону, который прополз намного дальше. И как эти азиаты умудрились впихнуть в него такую качественную оптику?

– Если атаковать бронемашинами?

– Издалека наши стрелять не смогут, поворот буквально в пятидесяти метрах. Подойдут ближе, их сожгут к четям. Будет же слышно движки издалека, есть время подготовить ПТО.

– Так вызвать полкана с ракетами!

– Хмель, мы еще не до конца уверены, что стреляли точно отсюда. И сколько времени ему понадобится, чтобы выйти на позиции?

– Так давай спросим норгов по громкой связи – Ребятушки дорогие, случайно не вы ли по нам стреляли?

Сидевший на «фишке» Зубило подошел к спорщикам, положил руку на бронекостюм Гоблина, чтобы установить «контактную связь».

– Чтобы вы без меня делали.

– Ты это о чем?

Техник молча достал из боевой укладки ручной револьверный гранатомёт.

– Откуда у тебя?

– Обменял по случаю у жандармов. Модель старая, но работоспособная. Жаль обычных боеприпасов нет, но зато разной химией запасся.

– Ага, значит, предлагаешь ворогов попросту выкурить?

Зубило ухмыльнулся:

– Только сначала пусть Хмель издалека «Шилом» вот это большое стекло разобьет. Оно дюже крепкое. Я точно знаю, сам до войны такие богачам устанавливал.

– Блять, ты мне чего, тащиться в гору со станком предлагаешь?

– Ну, можешь выйти на площадку, сказать типа, ребяты, вы тут подождите малёхо. Счас соберу свою щайтан-арбу перед вашим домом и ёбну по тихоньку.

ПТОшник обидчиво поджал губы:

– Все бы тебе прикалываться, Гоблин.

В эфире раздался голос Пенса:

– Хорош спорить. Хмель, тащи станок с ракетой наверх и жди сигнала. Подходящую точку тебе уже скинул. Остальным двадцатиминутная готовность. Отбой.

Как ни странно, но в этот раз все прошло как по маслу. Обычно в реальной боевой обстановке редко так случается, но все-таки случается. Рык моторов, работающих на форсаже, заранее возвестил о начале операции. Тут же послышался громкий хлопок, к дому огненным росчерком прочертила путь облегченная ракета, затем раздался грохот ломающегося каркаса и звон падающих наземь крупных осколков стекла.

– Ходу!

Гоблин мигом проскочил оставшуюся часть открытого пространства и засел за площадкой для мусора с гладкоствольным ружьем. В трофейный Фабарм в «тактическом» исполнении были заряжены патроны с картечью. Зубило в это время стрелял из гранатомета, пусть и прячась среди камней, но на редкость очень точно. Несколько попаданий прямо в разбитое окно и оттуда сразу же повалили клубы дыма. Шум несущихся к дому бронемашин стал еще громче, он должен был дать сидящим в здании знать о том, что на дорогу в эту минуту выбегать чревато. Оставался только одни путь к спасению.

Открылась небольшая дверь и оттуда выскочил пузатый мужик с пистолет-пулеметом в руках. Громкий выстрел из гладкоствола и тот тут же падает прямо на камни, корчась в агонии. Следующий боец решил поступить умнее, они выставил наружу лишь ствол автоматического карабина, стараясь нащупать невидимого для него противника наобум. Еще одна граната со слезоточивым газом, и надсадно выплевывая легкие, неизвестный стрелок вываливается на лестницу. Тут его и встретила в гости стремительная картечь. На рубашке тут же вспыхнуло красным, и он больше не шевелился.

– Не стрелять!

Через окно на улицу сначала вылетело белое полотенце, затем в проёме показалось лицо с безумными глазами. Женщина держала в руках светлый платочек и отчаянно пыталась что-то промычать.

– Гоит, рекке оп хенда! – прокричал на ломаном норвежском Зубило. Он уже поменял гранатомет на верный Калашников и встал напротив двери. Его прикрывал со своей позиции Гоблин. С противоположной от них фасадной части здания уже слышались отрывистые звуки команд подкатившей бронегруппы.

Банда неизвестных оказалась вычислена и заперта между двумя вооруженными отрядами.

Всего из дома вышли трое. Пожилой мужик с трясущимся от волнения подбородком, девочка-подросток с белесыми волосами и тетка, что махала им платком. Судя по белокурой шевелюре, мама или иная родственница ребенка.

– Чистим! – раздалось в эфире и послышался треск выбиваемой парадной двери.

– Больше никого!

Вышедший наружу из дома Солидол расстегнул шлем и поднял щиток. Его живые нахальные глаза споро обежали двор.

– Пенс где?

– Да застрял чего-то. Но мы обыскали все, дом пуст. Несколько стволов на полу валялись и патроны в коробках нашли. Оружие старое, его местному фольксштурму раздавали.

– Сволочи! И чего вам неймется! – пихнул ногой старика Хмель. Он весь изрядно взмок и потому стащил шлем с головы. – С поличным взяли, а так бы и трогать не моги. Мирные жители!

– Имели право, это же их дом.

– Был. Сейчас все права аннулированы!

Все обернулись. Пенс выглядел до предела мрачным. Он и так почти всегда был хмур, а сейчас на него, как будто нашла некая тень. В руках сержант держал фотографию в рамке. Пенс подошел к белобрысой тетке. Если бы не грубовато очерченный подбородок и излишне вытянутое лицо, то её можно было бы назвать симпатичной. На вид лет тридцать пять, тело поджарое. Заметно, что физическими упражнениями норвежка не манкировала. В присутствии вооруженных чужаков её глаза не выражали ничего. Ни страха, ни гнева. Нордическое спокойствие!

– Вот эта сука убила Циркача!

Все уставились на фотографию. Норвежка на ней позировала рядом с тушей подстреленного на охоте оленя. В руках она держала дорогое ружье с оптическим прицелом. За ней стоял старикан и также был с охотничьим оружием.

– Хотела за мирняк сойти, потому и сдалась. Вот ведь хитрожопая блядь! Куда её, Пенс?

– Да никуда!

Никто не успел и слова сказать в ответ, как сержант достал свой знаменитый исторический пистолет и выстрелил женщине прямо в голову. Пуля проделала аккуратное входное отверстие, но с другой стороны головы вырвала целый клок лица, забрызгав веранду. Норвежка свалилась во двор как куль с мусором. Старик схватился за голову и зарыдал, а девочка испуганно заорала.

Гоблин глянул на мертвые тела доморощенных партизан и сердито покачал головой:

– Ну ты, ёпт, и выдал! Что контрразведке скажем? Нам же все мозги выебут.

– Да ничего. Все заснято и запротоколировано. Девчонку в машину, пусть её в Россию отправят. Родословная хорошая, вырастим честного гражданина. Тут все равно уже жизни не будет. Собираем все оружие и патроны. Гоблин и Зубило, подтащите тело Циркача к дороге. Сейчас туда парни на квадрике подкатят. Только осторожно там.

– Старика куда?

– Да пусть здесь сам сдохнет. Это, – Пенс кивнул на двух убитых мужчин, – были его сыновья. Сами напросились.

Через сорок минут все было кончено. Дом ярко пылал, на его поджог не пожалели зарядов. Одинокий старик некоторое время еще стоял на парковке, в его глазах плескались отблески огня и все больше разгоралось безумие. Затем он решительным шагом двинулся к краю скалы. Там далеко внизу шумело море и нужно было сделать только шаг. Пока еще оставался разум. Что еще ему оставалось делать? Его родина разрушена, фамилия уничтожена. Они с треском проиграли эту проклятую войну против старого врага.

Глава 8
Контрразведка бдит

– Погодь, Иваныч, – Есаул остановился перед мостовой и начал кропотливо снимать попавшейся под руку палочкой налипшую на сапоги грязь. Со вчерашнего дня дождь лил не переставая, неожиданно превратив окружающие дороги камни в черную и весьма липкую грязюку.

Пенс оглянулся на командира. Они были вместе с самого формирования отряда. Тогда еще никто толком не знал, что они будут делать и как сложится их фронтовая судьба. Армия проломила северный фланг НАТО, но уже истекала кровью, резервов жутко не хватало. Потому правительству и пришлось пойти на самые крайние шаги, призвав таких, как они.

Но бывший учитель ни о чем не жалел. Они свою главную задачу – охрану тылов действующей армии выполнили. Замирили всех, кто был недоволен приходом проклятых русских, пусть зачастую и самым радикальным способом. Ну так не шали под медвежьей пятой. Не в первый раз учат, но все, видать, без толку.

– Перед смертью не надышишься.

– Ничего, прорвемся! Погодь, с полканом сначала перетру.

Старший сержант закончил с обувью и двинулся к застывшему около дверей подполковнику.

Беглов с недоумением глянул на своего первого заместителя:

– Ты чего тут? Пенса же одного вызывали.

– С ним побуду, рядышком. Мало ли что.

– С сержантом меня хотели видеть.

– Беглов, ну я же в курсе, что не сегодня, так завтра ты свалишь от нас. Так что дальше мне рулить самому. Ну и как я потом ребятам в глаза смотреть буду? Думал о субординации, уставе, а не о них?

Подполковник тяжело уставился на старшего сержанта, по привычке мрачно вращая глазами, но промолчал. Его всегда несколько напрягала странная осведомленность его заместителя о том, о чем ему знать было не положено. Откуда и как он умел выцарапывать до жути секретные новости? Ну в принципе это не его забота. И в самом деле, завтра он, скорее всего, уйдет туда, где нужнее.

– Ладно, черт с тобой! Заходим, контрразведка ждать не любит.

В тесном, но хорошо натопленном помещении стояли два письменных стола со всем сопутствующим им офисным хламом, у самой стенки несколько простецких пластиковых стульев. Старший по званию из контрразведчиков майор заметно нахмурился, когда в кабинет вошли трое.

– Почему ваш зам здесь?

Беглов неспешно отряс форменную кепи от водяных капель и только после ответил:

– Я как бы уже ИО, так что пусть будет. Ему потом за все отвечать.

Настраивавший в это время камеру второй контрразведчик излишне нарочито хмыкнул и оглянулся на старшего. Тот дишь кивнул в сторону стульев:

– Садитесь, товарищи.

– Хорошо хоть не граждане, – тут же нахально осклабился Есаул, быстро осмотрел помещение и с наглецой в голосе спросил. – Сами случаем не представитесь?

– Майор Хромов и старший лейтенант Ягодин. Десятая оперативная группа армии «Север», отдел дознания.

– О как!

Майор лишь тяжело вздохнул в ответ. Ох, уже эти фронтовики, особенно старики ЧВКашники! Все бы им шпильку подпустить вместо конструктива. Оба контрразведчика, наоборот, были относительно молоды. Майору на вид около сорока, старлею еще и тридцати не было. Есаул сразу внутренним чутьем просек в нем новичка на фронте. Хромов же тянуть резину не стал, включил планшет, камеру и заговорил:

– У нас есть вопросы к младшему сержанту Афонину. Как так Владимир Иванович получилось, что мы имеем от вас несколько эпизодов со смертоубийствами местных нонкомбатантов? Не слишком часто в вашем случае это начало происходить?

Пенс заметно нахмурился, а Есаул невежливо влез в процесс допроса:

– Что значит часто, господин майор? В этой округе только один случай произошел позавчера и все, как вы знаете, зафиксировано на камеру. Я лично все проверил перед тем, как вам отослать. Мы действовали согласно протоколу и за нами косяков нет. Так что потрудитесь объясниться!

В ответ на жаркий спич замка резко зачастил старший лейтенант, то и дело бросая взгляд на свой планшет:

– У нас есть сведения о внесудебных расправах в Швеции, округ Керун

– Откуда они у вас взялись, можно на них взглянуть? – тут же среагировал подполковник, мрачно взирая на молодого контрразведчика.

– Это оперативные данные, – кисло ответил Ягодин.

– Ну так засуньте тогда их в задницу!

Хромов вскинул голову:

– Старший сержант, как вас там, Махонин? Придержите, пожалуйста, собственное мнение при себе!

Есаул не остался в долгу тут же подпрыгнул со стула и подскочил к майору вплотную, где набычившись, выдавил из себя:

– А вам бы я посоветовал предельно чётко придерживаться протокола, а не вываливать нам бабкины слухи. Мне ведь сообщить в вышестоящую комиссию недолго.

Хромов заиграл желваками, не привык контрразведчик к такому плевому отношению к собственной персоне, но быстро взял себя в руки и примирительно проговорил:

– Тогда остановимся на эпизоде, что произошел позавчера в доме семьи Клебо. Четыре трупа имеем в итоге вашей миссии.

– Почему четыре? Мы же только троих застрелили.

– Глава семьи после вашей экзекуции покончил с собой, бросившись со скалы.

– Ну и хрен ли нам с этих сраных норгов? – насупился в ответ Есаул. – Они моего человека между прочим убили. Мы вчера еще две подобных семейки в округе разъебашили.

– Ну тут вы сообщили нам вовремя, и тех террористов мы взяли штурмом совместными усилиями.

– Позавчера нам некогда было. Стрелял снайпер и очень метко. Та убитая тетка на соревнованиях призы брала. Мы же всю информацию вам на сервер сразу скинули.

– Могли бы и нас дождаться, – Ягодин сузил глаза. – Вы же штурм удачно закончили, следовало и дальше действовать по протоколу. Зачем самолично казнить?

Пенс как будто очнулся и злобно уставился на контрразведчика:

– Старлей, я был в своем праве. Доказательство налицо, свидетели так же. Чего плодить бюрократию? Это вам бумажки нужны, чтобы начальству жопу подтирать, а нам эффективность требуется и больше ничего. Или тебе эту норговскую сучку, что нашего боевого товарища застрелила, жалко?

Старший лейтенант пошел багровыми пятнами и начал подниматься с места:

– Да что вы себе позволяете? Да я вас…

Затем Ягодин полетел на пол. Есаул его не бил, а просто толкнул руками в плечи обратно. Силы в нем было на два медведя.

– Охолонись, молодой! Слышь, майор, ты чего тут целую антимонию развел? Тебе делать, что ли не хуй?

Хромов еле сдержался, коротко выдохнул и с жесткостью в голове проскрежетал:

– Старший сержант Махонин, держите себя, пожалуйста, в руках. Мы все-таки старше вас по званию.

– Да мне насрать с высокой колокольни! – Махонин демонстративно уселся на стол старлея, сдвинув весь хлам и аппаратуру в сторону.

Старлею пришлось сесть дальше, по его лицу гуляли багровые пятна, но он помалкивал. Больно уж странным нынче получался обычный допрос.

Майор сцепил руки и, стараясь не повышать градус, продолжил дознание:

– Мы здесь потому, что от комендатуры поступил сигнал. Вдобавок мы считаем, что вы могли вызвать нас перед началом штурма. Сами поймите, нам остро необходима информация, а вы застрелили возможного информатора.

– Раньше надо было, майор, шевелиться. Вы тут целую сеть партизан прозевали, а мы, между прочим, потеряли опытного воина. Сами знаете, что у нас впереди работы много, а подкрепления не будет.

Хромов оглянулся на Беглова и в очередной раз вздохнул. Как все-таки тяжело ему работать с этими долбанными стариками. Упертые, свои права четко знают, на кривой кобыле не подъедешь.

– Подполковник, вы же отлично понимаете, что у меня также людей на все про все не хватает. Хоть порт зачистили и то ладно. Ну раз у нас разговора по-хорошему не получается, тогда распишитесь в протоколе и свободны.

– Так, сначала его треба почитать, – Есаул ловко перехватил у старлея планшет и уставился в текст. – Э, ребята, так дело не пойдет!

– Почему? – искренне возмутился готовивший по всем правилам протокол Ягодин.

– Согласно параграфу четыре, подпункт два, мы не обязаны ставить ваше ведомство в известность по каждому случаю. Имеем право, но не обязаны. Приказа от комендатуры также не было, так что извиняйте. Тут целиком ваш проёб.

– Но…

– Молодой человек прочитайте еще раз положение о ЧВК. Исправьте здесь и здесь, иначе эта бумажка не будет иметь законную силу.

Старший лейтенант оглянулся в сторону своего начальника, тот скупо кивнул в ответ.

Вскоре довольные исходом ЧВКашники двинулись к выходу, но в коридоре Хромов успел перехватить Беглова.

– Подполковник, пожалуйста, на два слова.

Командир Т 21 с неохотой обернулся:

– Чем могу быть полезен?

– Подпол, ты бы унял своих, ведь явно беспределят. Ни к чему хорошему это не приведет. Нам тут еще работать и работать, а они постоянно создают трудности.

Беглов уставился на контрразведчика своим пронизывающим взглядом и немного погодя ответил:

– Майор, они делают, что должны. Зачищают территорию и справляются с этим, надо сказать неплохо. Очень не советую вам лезть в их дела. Вы, видимо, с такими отрядами раньше не сталкивались?

– Нет, – честно ответил Хромов. – Мы с флотом шли вдоль побережья.

Беглов вздохнул и подошел к майору практически в упор, заставив того невольно сделать шаг назад.

– Тогда вот вам мой хороший совет – не цепляйтесь к этим людям, не поможет. Они предельно злые на весь белый свет. И лучше им на пути не становиться.

– Хм, даже так?

– И даже так. Мы выпустили в мир одичавших и опробовавших крови волкодавов. Дайте им выполнить свою работу.

Хромов задумался, майор многого не понимал в этой конкретной ситуации, но она ему определенно не нравилась какой-то внутренней неправильностью.

– Ну а потом как, подполковник? После?

– А никак! Нет у нас уже никакого после.

Беглов ушел, не попрощавшись. Майор Хромов еще долго глядел ему вслед. Коридор был длинным. Затем бывший опер управления по организованной преступности Тюменской области тяжело вздохнул и двинулся в кабинет. На его лице играли желваки, а в глазах было темно. Как и темно было их общее будущее. Победа без победы, война без конца. Что же там черт побери будет дальше?

Что?

– Мужики, слушайте меня внимательно. Я оставляю вам командиром КШМ сержанта Набибулина. Парень пусть и по сравнению с вами пердунами старыми молодой, но основательный. Связь и наведение знает лучше меня, да и наблатыкался по пути.

– Норм, – кивнул в ответ Есаул.

После контрразведки они зашли в хорошо их отряду знакомый бар. Беглов решил проставиться перед отъездом. Норг-бармен быстро выставил на стол все, что им могло потребоваться. Когда Т21 работала в порту, то они совместно с хозяином бара совершили кучу разнообразных и не самых законных операций. Потому и обедали здесь всегда бесплатно.

– Сейчас получите партию новых барражирующих дронов, плюс новые решетки для антенны. Так что считай у вас завсегда будет целая батарея арты под рукой.

– Это хорошо, – скупо ответил Филин и спросил. – Сам куда сейчас?

– На юг, – вздохнул подполковник. – Там нынче жарко. И… – он оценивающе посмотрел на боевых товарищей и решился. – Сами, братцы, туда же готовьтесь. Сил наличных остро не хватает, умываются наши ребята кровью. Сопротивление сильное. Там же сборная солянка из Натовских вояк. Датчане, голландцы, даже концы финских егерей. Плюс все, что осталось от норвежской армии.

– Значит, ты был прав, – Пенс повернулся к Есаулу. – Это были самолеты с нашими ранеными. Давно такого количества не видел, как в Швецию вошли.

– Ничего, братцы, добьем гадину и закончим эту треклятую войну. Наши с Прибалтикой сегодня покончили, слышали?

Все тут же оживились. Остатки «прибалтийских тигров» добивали резервисты и «партизаны», то есть добровольцы. Потому там долго и мудохались, но все-таки крайне нужное дело закончили. Почти не осталось на европейском континенте врагов у России. Глобальная зачистка, на которую давно нарывались евросоюзовцы, подходила к своему концу.