Текст книги "Ленинград' 84 (СИ)"

Автор книги: Ал Коруд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 20 страниц)

Глава 22
Восточные танцы

В этот раз никаких сантиментов себе позволять не стал. В скором темпе спустился по ступенькам из грубо отесанного камня и откинул в сторону портьеру с замысловатой вышивкой. Выбор, конечно, не как в сетевом гипермаркете, но вполне приличный. Несколько изогнутых клинков, копья, сбоку на стенке висит изумительно изогнутая штука, смахивающая на легендарный египетский кхопеш. Забавная вещица, но как ею пользоваться, я не знаю. Это даже не меч, а нечто иное. Двойная заточка. Тяжелый вес, как легендарного двуручного Клеймора. Им только рубить в замысловатом полете.

Нет, вот та смертоносная с изогнутым массивным лезвием, так и лезет ко мне в руки. Некий восточный вариант глефы? Если мне память не изменяет, она здорово смахивает на японский Бисэнте. Ну хотя бы знаю, как правильно сиё оружие держать в руках. Со всей этой изогнутой братией ни одна из моих боевых ипостасей никогда не работала.

Хороший термин – Работа. Особенно в плане убивания похожих на тебя сущностей. Но что-то, а во мне уже нет ни тени сомнений. Не тот я перец, кем себя считал шестьдесят с гаком лет. Или сколько я там на самом деле живу? Так что нечего булки расслаблять. Хватаем оружие в вперед к победе коммунизма!

В вытянутом узком зале меня уже ждали. В пространстве гуляют тени от горящих светильников, ощущается легкий сквознячок. Обстановка такая, хоть фильмы о древнем Вавилоне снимай. Но мне не до рассматривания пышного убранства. Меня понемногу охватывает боевой мандраж. В этот раз противник родом откуда-то с Востока. Коротко подстриженные черные волосы, смоляная бородка, изогнутые брови, подведенные тенями глаза. Просто красавец!

На нем лишь шаровары и кушак, в руках изогнутый меч или сабля. Не разбираюсь. Вроде как у изогнутого клинка удар сильнее с коня. Но режет эта хрень, без сомнения, глубже, чем прямой меч. Так что мне в таком случае однозначно придет капец. Не обязательно сразу убивать человека. Сделай ему несколько глубоких порезов и тот истечет кровью и ослабнет. Останется лишь добить. В бою нет красивых жестов – несколько ударов, и ты или жив, или мертв. Никто не скачет полчаса, как конь педальный ради красивых кадров для режиссера.

Сегодня супротивник молчалив. Лишь поигрывает мышцой, мне до таких далеко.

– Может, что-нибудь скажешь для разнообразия?

Я примеряюсь к незнакомому оружию, прикидывая, как им лучше пользоваться. Любая разновидность глефы – это в первую очередь оружие ударное, режущее, колоть им затруднительно. Так что и тактика иная, чем у копья. Хотя и рогатина режет только в путь. Пока стою в седьмой оборонительной позиции. Повторение – мать учения. Мы все эти позиции тщательно воспроизводили на тренировках, чтобы в физическую память вбилось.

Мой визави, наконец, очнулся и выступил вперед. Глаза горят, эмоционален, как все южные люди. И я даже нисколечко не удивился, осознав, что понимаю его язык. А ведь изъяснялся товарищ на арамейском. Том самом языке, на котором говорил Иисус. Вот так вот. Не знаешь, где найдешь.

– Ты, – воин Востока указал в мою сторону лезвием, – ответишь за все, бастард! Бэ-гин дэ-ит дина уэ-эт дина.

Последнее предложение я понял, как аналог римского – Закон суров, но это закон.

– Я тебе ничего плохого не сделал.

– Ты взял под защиту ту, которая тебе не принадлежит.

Вот пазл и сложился. Кому это, интересно, её семейка понадобилась? Этот поцик случаем не из Изнанки? И не связано ли это с тем обстоятельством, что Дара где-то столько дней пропадала. Да нет, скорее обычный наемник.

– Как скажешь.

И так было понятно, что не договоримся. Дорогу я этим парням перешел. Кто они, можно узнать позже. Сейчас же главная моя задача – ушатать противника и самому при этом не сдохнуть. Никакого тремора или волнения. Спокоен как удав, все наносное убрано в самые потайные места души. Все-таки я воин, только не из мира, где родился и вырос.

Натора, страж бросился на меня стремительно. Но в занятой мною позиции ему достать мою тушку непросто. Одним взмахом я отбил его выпад и показал, что биться умею. Натора тут же изменил тактику, стараясь обойти меня по часовой стрелке. Это стандартно даже для века огнестрельного вооружения. Обычная физика. Нам удобней, держа оружие справа, бить влево. Я иду ва-банк и перекатываюсь в правую стойку, как будто приглашая бойца для атаки. Решить исход боя надо быстро, иначе неизвестно, чьим поражением он закончится.

Эта позиция, где я будто бы расслаблен и держу глефу почти на груди, на самом деле обманка. И мой противник на нее купился. Тут самое главное – поставить руки правильно. Правая полусогнута, как готовый рычаг, левая держит древко ближе к половине. Поэтому мощнейший удар клинка я парировал и принял на дерево, просто резко разогнув локти. Тут же сделал шаг левой ногой, кардинально поменяв позицию на атакующую, и нанес сокрушительный удар лезвием глефы по шее противника. Как раз там в яремная артерия проходит. Хитрость данного удара в том, что одновременно делается шаг вперед и вращается туловище, что способствует ударной мощи.

Натора даже не пискнул, рухнул, как подкошенный, обильно изливая кровь на плиты из ракушечника. Она тут же впитывается камнем. Меня пробивает знакомая дрожь.

Я отступаю назад. Пачкать в крови не хочется. Не в том я месте и положении. В этот раз скрутило моментально. Вокруг меня резко закружился золотисто-черный вихрь, в этот раз даже приподняв немного от пола. Послышались чьи-то глубокие вздохи и бормотания, стало жутковато. Но момент «передачи» продолжался недолго. Видимо, со стражников взять особо нечего. Они лишь слуги и не самые умные. Мощью и страхом берут.

Лишь странное словечко «Тайона» крепок врезалось в память. Приземлился на колено в стойку, схожая с той, с которой стартуют бегуны. То есть лишнее напоминание о том, что пора валить отсюда. Делаю два шага назад и застываю перед тяжелой дверью в кабинку туалета. Фу! Сейчас можно выдохнуть и сделать то, за чем, собственно, сюда пришел. Не к обеду будет сказано, но выходящая из меня жидкость была зело желтой и горячющей, чуть не обожгло. Это так на меня действуют те силы, что вошли после схватки? В прошлый раз подобного не случилось. Так и супротивники там стояли иные.

А этот Натора и на человека не очень похож. Как будто некий иблис с древнего Востока. Там история здорово на чертовщине замешана, потому неимоверно жестокая. Как в Плодородном полумесяце появились зачатки государств, так там несколько тысячелетий не прекращалась резня. Да и сейчас не останавливается. Проклятое местечко! Как же его сюда занесло? Вспоминаю историю града Петрова. Раньше в таких доходных домах туалет ставили у лестниц. Прямого падения. Это скорее всего более поздняя пристройка. И что тут находилась ранее неизвестно. Мне еще сложно разобраться в хитросплетении именно этого мироздания. Сбивает с толку чрезвычайная похожесть на мою проведенную здесь юность. Внезапно перехватывает дыхание. А не мог я своими воспоминаниями повлиять на этот «Карман»?

Дара выжидающе молчала, когда я сел на место, затем внимательно на меня глянула и вздрогнула. Что-то эта девочка во мне чует. Так-так, пожалуй, надо ковать железо пока горячо.

– Кто такие стражники. Наторы? Это из-за них ты так долго отсутствовала?

– Откуда…

Чашка вылетела из рук девушки и разбилась вдребезги. Я и сам вздрогнул.

– Неважно, милая. Его больше нет. Да, я его только что убил. Именно я один из немногих людей, что вас с бабулей, или кто там у тебя, защитит в этом призрачном городе.

– Но этого не может быть!

– Кто такой Тайона?

Таких больших глаз я у нее еще не наблюдал. В этих синих озерах можно утонуть! Я что, влюбляюсь?

– Ты Тайона?

Я пожал плечами:

– Наверное. Я сам себя ищу.

– Как так может быть?

– Неважно. Ты мне ничего объяснить не хочешь?

Девушка некоторое время приходила в себя, затем нехотя выдала:

– Тайона на одном из горских наречий Владыка. Ты сын Владыки Пустошей.

– О как!

Я призадумался. Тогда многое становится понятно. Интересно, как бастард я имею право на наследство? И где мом земли находятся?

– Мне надо идти, Иван.

– Сейчас.

Я подозвал официанта:

– Рассчитайте за чашку, любезный. И еще бутылочку такого же коньяка. И можно от вас вызвать такси?

– Един момент.

Все-таки болгары. Я достал двадцатипятирублевую купюру.

– Хватит? Благодаря друже.

Официант расплылся в улыбке. Чую, меня здесь будут привечать особо. Хорошее местечко!

– Довиждане!

Такси нас уже ждало около входа. Неужели и в Союзе возможен сервис?

– Садись, я тебя довезу! И это не обсуждается.

Девушка была слишком расстроена, чтобы ослушаться. В том и был мой расчет. Она сказала шоферу адрес. В новостройках на проспекте Просвещения. Я уже начал по-питерски называть районы по станциям метро. Что хорошо – в этом времени еще нет пробок. Поэтому на такси довольно быстро добираешься до другого района города. Минут двадцать, и мы сворачиваем на Володарского и подъезжаем к кирпичной девятиэтажке. Хм, никакой таинственности!

Помогаю Даре выбраться, совсем девочку развезло. Она, что ли без меня коньяк трескала? Втихаря сунул таксисту пятерку и попросил несколько минут подождать. А тому чего? Клиент богатый, нового искать не нужно.

– Спасибо, дальше провожать не надо.

Дара была категорична. Догадалась, что и так много дала мне в руки? Я отошел к машине, а потом незаметно вернулся к зданию. Отметил подъезд, затем тихой сапой просочился внутрь. Выходя из дома, я уже знал номер квартиры. И Дара меня не обманула. Оттуда пахнуло… чем-то не нашим. Притащила бабуля из иного мира артефакты, вон как фонят!

Ого! А у меня новый талант? Сколько же их еще припасено?

– Пацаны, идем в спортзал?

– Как видишь, нет, – вздохнул Олег и достал четвертый стакан. Я пил сок, но цвет был похожим. Андрюха с сомнением остановился, но в комнату зашел.

– В честь чего праздник?

Серега уже был навеселе, кивнул на меня и подколол:

– Да Ванюха у нас не может в девчонках разобраться. С горя запил.

– Вот как! – Андрюха присел, понюхал коньяк и начала тут же сооружать бутерброд из колбасы и сыра. – Ты, братан, никак у меня хочешь пальму первенства забрать? – он сделал глоток. – А неплохо! Только я понял, что мы сегодня не треню не пойдем?

– Правильно понял.

Мы немного посидели. Я уже находился в нирване, парни догонялись. Коньяк хороший, да закусочка сытная.

– Вань, а откуда бабки? И уже не первый раз.

Андрей с интересом повернулся в мою сторону. Вот ведь Сереге неймется.

– Оттуда!

– А в оттуда еще нет? Мы бы не прочь заработать.

– Нет. Разовая акция.

– Не понял, Ванек, ты встал на скользкий путь?

– Не дождетесь! Просто помог одному знакомому в родне. А он человек щедрый.

– Темнишь ты.

– Так и родственник не простой.

Друзья переглянулись, но тащить сведения из меня клещами не стали. И в наше студенческое время существовало личное пространство. Просто умели соразмерять его с коллективным, а не впадать, как будущая молодежь в безудержный эгоизм.

Понемногу разговор переключился на учебу и разные, связанные со студенчеством обязанности.

– Могу обрадовать. Нам Самойлов поручил стенгазету к 7 ноября оформлять.

Сереге открыто усмехался. Напомнил мне об общественной работе.

– Намалюем чего-нибудь.

– Так, Маша у тебя хорошо рисует. Лиза говорила.

Память у Андрюхи хваткая, даже чересчур. Олег также оживился.

– Может, пригласим девчонок к нам на выходные. Совместим, так сказать, полезное с приятным?

Я скептически осмотрел наши койки.

– Совмещать где будем?

Парни переглянулись и радостно заржали. Сколько же в нас еще ребячества! Мне внезапно стало жутко неохота отсюда съезжать. Мои юные верные товарищи! Как я скучал по вам там, где все не так и жизнь подлюка! Как будто изнутри меня омывает родниковой водой. Как жаль, что все это ненастоящее. Аж плакать хочется!

Глава 23
Серебряный клинок

Чем хорош Апраксин двор? Работая здесь, можно завести кучу полезных знакомств. Пусть с Моисеевичем я расстался, но ход в Апрашку для меня не закрыт. Продвигаюсь неспешно мимо открытых дверей и вижу на улице скучающего Витьку. Он работал в шмоточном отделе галереи, но нос всегда держал по ветру и приводил в ломбард немало народу. Там же не все оформлялось официально. То есть чувак тертый и открытый к сотрудничеству.

– Здорово Витёк! Как наше не хочу?

– Ванятка, салют. Давно тебя не видел. Дорогу сюда забыл?

– Учеба, девчонки. Занят, короче.

– Понимаю. Айда к нам! Зачем тебе никому не требующийся диплом?

– Спасибо, подумаю, – придвигаюсь ближе к продавану и тихо спрашиваю. – Слушай, мне ювелир нужен. Хороший и главное – неговорливый.

Витя оглядывается по сторонам. Его будто бы скучающий вид ничем не примечателен. Привык в такой манере говорить о делах. Ну и правильно. Меньше подозрений вызываешь.

– Чего не к Абраму своему?

– Мне не продать, а сделать.

– Ясно. Двинули.

Мы зашли внутрь магазина. День был хмурым и холодным. По этой причине покупатели свои наличием не особо радовали. Витёк достал толстую записную книжку, но сначала указал на вешалку.

– «Аляски» завезли. Как раз твой размер есть.

Намек был прозрачен. В принципе я мог поискать человека и сам, но Витя славился тем, что не имел привычки подставлять других. За это его уважали и частенько предлагали не очень законные способы заработка. На самом деле на Апрашке многие продавцы «стучали» в органы. Чуть ли не все. Да и куртки эти мне в ту пору нравились. Крепкие, ноские и теплые. Только появились в Союзе как раз в эти годы. Я выбрал подходящую по размеру и отдал почти двести целковых. Ничего, не убудет, денег у меня еще полно. Да и поддерживать реноме успешного парня стоит.

Витя принял сумму в червонцах, уважительно кивнул и тихо добавил:

– Адрес в правом кармане. Скажешь, что от меня.

– Кто он?

– Немец.

– Почему немец?

– А я почем знаю?

Ехать было не так далеко, клинок лежал у меня в спортивной сумке в только что сшитых ножнах. Несмотря на страшилки Голливуда на каждом шагу милиция граждан не останавливала, и тем более не обыскивала. На моей памяти все началось в девяностых. Да и то не везде. Беспримерно свирепствовал ОМОН. Но им и положено. С лихими людьми имели дело. Так что я особо не опасался, что придется столкнуться с представителями закона. Как неудобно, что в этом времени еще нет моды на рюкзачки. Ходить с туристическим было бы странно.

Куртка и в самом деле оказалась теплой. Так что выйдя из метро, я просто поднял капюшон с искусственным мехом и потопал по улице. Чем славится Ленинград? Своими черт знает, как разбери адресами. Дом четыре флигель три. И этот проклятый флигель обязательно окажется в соседнем квартале. Смартфона и навигатора также в ближайшее время не предвидится. Так что работа таксистом в большом городе очень непростая. Но язык и до Киева доведет, вот и меня привел к невзрачному трёхэтажному зданию. Даже не поймешь, жилой он или нет. Тяжелая дверь открылась на себя, дальше шел длинный плохо освещенный коридор. Нужный мне номер. Трель звонка, неспешащие никуда шаги на той стороне. Наконец, в проеме появилась лысоватая голова с длинными патлами по бокам. Как есть немец! Хозяин подслеповато щурится на меня с немым вопросом.

– Я от Вити. Ну что с Апрашки.

Ювелир с сомнением смотрит на меня. И тут новехонькая «Аляска» помогает мне. Менты или люди бедные такие куртки не носят.

– Проходи!

Ох, уж эта мнимая конспирация! Выглядит смешно. Мы прошли по узкому коридору и вошли в небольшую мастерскую. Я не очень разбираюсь в ювелирных инструментах, но кое-что узнаю. Компактная бормашина для шлифовки лежит на столе. Отдельно стоят горелки и тигли. Паяльник, надфили, столярные тиски, плоскогубцы, кусачки, полировальные круги. Все сложено по-немецки аккуратно. Ювелир явно непростой.

– Что хотели, молодой человек? У меня мало времени и много заказов.

«Цену себе набивает?»

– Собственно, вот.

Достаю из сумки ножны и вынимаю клинок. Зефтинген, так звали ювелира, невольно шарахнулся в сторону.

– Не надо!

Смотрю в недоумении на него, затем усмехаюсь.

– Я не Раскольников и вы не старушка-процентщица. А поработать необходимо именно с этим ножом.

Зефтинген жадно выпил стакан воды:

– Предупреждать надо, молодой человек! Так и заикой можно стать.

– Извините, не подумал.

Ювелир бросил в сторону ножа любопытствующий взгляд. И в самом деле клинок интересный.

– И что вы хотите? Украсить рукоять? Так это не мой профиль.

– Нет, мне нужно окунуть лезвие в кипящее серебро. Надеюсь, у вас есть серебряный лом? Или мне зайти позже?

Зефтинген некоторое время с изумлением взирает на меня, затем садится на табурет, издав булькающий звук.

– Знаете, ко мне за мою карьеру многие странные личности приходили, но такое встречаю впервые. Вы кто, вообще?

Я напрягся. Вопрос был задан с неким подтекстом. Он что-то знает или подозревает? Или считает городским сумасшедшим?

– Так вы беретесь? Или мне уходить? Я ведь не прочь за все заплатить настоящую цену.

– Подождите, не нервничайте так! Можно посмотреть?

Ювелир осторожно взял нож в руки, затем протер фланелевой тряпочкой лезвие и внимательно его рассмотрел. Позже удивленно на меня обернулся.

– Клинок уже покрыт серебром. Зачем это вам? На оборотней охотитесь?

Я хмыкнул и вопрошающе уставился на Зефтингена. По дороге сюда уже прикинул, сколько примерно это будет стоить. С учетом риска и странности заказа. Молча выложил на стол десять сиреневых бумажек с ликом Ильича. Что поделаешь, сегодня день трат. Ювелир вздохнул и молча сгреб их в кучу. Видимо, торгу был неуместен. Ну и славненько.

– Подождите немного вот там.

– Нет. Окунать будете при мне.

– Как скажете. Это же какой тигель для него выбрать?

Вскоре загудела горелка, в специальной ёмкости заплескалось расплавленное серебро. Зефтинген осторожно взялся за клинок и медленно опустил его в горячий драгоценный металл. Запахло паленым и еще чем-то непонятным. Тут меня накрыло. Очухался через несколько мгновений, но привкус крови на зубах, мерзкий запашок требухи так и остался. Да что же это такое? Куда меня постоянно швыряет? И в какой ипостаси я только что пребывал?

– Парень, ты как? Все хорошо? Бледный как смерть. Воды себе налей! Готово! Сейчас остынет и забирай. Не знаю, зачем тебе это понадобилось и знать не хочу.

– Извините, переутомился.

– Ага, – ювелир бросил на меня полный подозрительности взгляд. – Такой лось и переутомился. Забирай.

Я взял блестящий серебром клинок в руки и внезапно получил от него «разряд». В теле разом прибавилось бодрости. Как после нескольких банок энергетиков.

– Ух ты!

Ювелир внезапно взбеленился:

– Да что же это за хрень! Парень, вали отсюда! Мне еще вашей чертовщины не хватало! Откуда только такие и беретесь!

Я резко перехватил руку Зефтингена.

– Ты что-то знаешь, ювелир?

– Не твое дело, – буркнул тот в ответ. Глаза злые, но руку выдернуть не смог.

– Но все-таки?

Зефтинген вздохнул и нехотя рассказал:

– Слышал про таких, но считал, что это детские сказки. Уже и сам не рад твоим деньгам. Я ювелир честный, мне проблемы от вашего брата не нужны.

Он замолк и по глазам, я понял, что больше от него ничего не добьюсь. Ну хоть с паленой овцы клок шерсти. Деньги все-таки он взял, сквалыга. Все они любят денюжку, на том и горят. Но круги по воде ходят. Я не первый такой в граде Петровом.

Обратно шел другой дорогой, то и дело страхуясь. Внезапно проявилось ощущение, что за мной кто-то наблюдает. Но так никого и не заметил. Паранойя? Ага. Еще несколько подобных схваток и превращусь непонятно в кого. Вот и в момент, когда у жадного немца вырубился, привиделось всякое. С этим ножом охотились на разную нежить. То есть тех существ, что умерли, но в астральном плане оставались в реальности. В обычных мирах их исчезающе мало. А вот в ломаных мирозданиях типа этой всякой нечисти хватает.

Нет, тот черный Оборотень не из их числа. Он их ходоков, то есть умеет пролезать во Врата и губить души. Оборотень быстро обнаружил в «кармане» новичка, и не откладывая в долгий ящик, решил меня порешить. Но выбор вооружения случился неудачным. Не ожидал от городского жителя умение использовать холодное оружие. Я же помню его безмерное удивление. На этом и подловил соперника.

Сейчас я так чую, меня убить будет довольно нелегко и бойцам опытным. Мало того что возвращаются умения и опыт предков, так я еще перехватил мастерство убитых мной бойцов. Рыцаря Ордена и арамейского наемника. А так как я бастард, то вдвойне использую способность «перехвата сущностей». Еще бы узнать, для чего это все случилось. Что за миссия у меня в этом странном мире?

Эх, спросить бы у кого.

Дара или лучше её бабка? Та точно много знает. Так что решено – завтра после учебы еду к ней. Выгребаю на Обводный канал и вижу троллейбусную остановку. Пора возвращаться в общагу. Сегодня неплохо бы появиться в спортзале. Вот чую, что это необходимо. Откуда не знаю. Буквально голова кругом от полученной информации. Больно она уж необычна и абсолютно не укладывается в прошлый жизненный опыт. А я привык все распихивать по полочкам и шкафчикам.

Но свежие ощущения мне откровенно нравятся. Я быстрей обычных людей, выносливей и более жесток. Это для них убийство ближнего большой грех. Для меня настоящего это лишь страница в биографии. Да и не факт, что люди в данном мире мне родня. Однако! Столько всего выплеснуто из нескольких мгновений по ту сторону бытия. Получается, что нож – это не только оружие, но и некий активатор? Еще бы научиться им правильно пользоваться. Сколько еще в Ленинграде спрятано артефактов? Чую, мне хватит в эту зиму работы.

– Что-то ты лихо сегодня машешь своей палкой. Времени зря не терял.

– Так тренируемся.

Отложил трость-посох и сел попить водички. Жэка посматривает не меня с нескрываемым интересом. Я сна сей час для него человек из другой вселенной. Что-то произошло с моей мышечной памятью и в этот вечер кручу шестом не хуже иного шаолиньского монаха. Скорее всего, даже лучше. Придется придерживать свою реакцию, чтобы людей зазря не пугать. Зато любая обычная палка станет для противника страшным оружием.

– Молодец! Помнишь, разговор был моих ребят поучить.

– Приводи.

– Так ты бываешь здесь раз через раз.

– Надо на конкретный день забиться. Постараюсь под него освободиться.

– Здрасьте-мордасти, такой весь занятой стал?

– Движуха пошла. Мы же студенты!

– Ладно, одевайся, разговор есть.

Как я и ожидал, обмен мнениями пошел на ту же животрепещущую тему. Мы вышли на улицу, чтобы без лишних ушей перетереть.

– По ходу, Ванёк, ты попал. Пробил я того мажора. Папа у него непростой. Шишка с Литейки. В курсе, что там находится?

Еще бы! УКГБ по Ленинградской области. Много пословиц и присказок об этом здании в Питере родилось.

'Какой самый высокий дом в Ленинграде?

Большой дом на Литейном. Из его подвала виден Магадан'.

Мне вот только этого для полного счастья не хватало!

– Сильно шишка большая?

– Как бы по хозяйственной части. Но сильно говнистая. Как он в отделе орал! Да поздняк метаться. Побои не сняты, протоколов нет. Ну я тут еще нажал на братцев-акробатов, за ними много чего числится. Ради чужого сынка на нарах париться им не особо охота.

Я посмотрел на опера:

– А если на них надавят?

– В деревне ребятки отсиживаются, – Жэка ухмыльнулся. – Но вот каратист кипишь опосля поднял. То же мажорчик, но там папа в торге заведует.

– Так, может, этот по хозяйственной как-то завязан с торгашом?

Старший лейтенант милиции долго меня изучал взглядом.

– Самый умный? Не нашего ума дело. Уровень другой. Секешь момент? А вот тебе надо бы поостеречься. Что папаша, что сынок два говна кусок.

– Спаси, учту.

– И слушай, – Жэка потрогал рукав моей куртки, изучая ткань. – Откуда дровишки? Я же знаю, сколько такие «Аляски» на черном рынке стоят. Ты часом не фарцой занялся, пацан? Вечно где-то пропадаешь.

Вот куда опер гнет! Хотелось сразу послать его на фиг. Тоже мне сеньор джуна учит. Но менты, люди нужные. Всегда и везде. Просто каждый свой интерес блюдет. Так что пустим заготовленную заранее легенду про дядю.

– Какая фарца, Жэка? Я дядьке двоюродному помогал с ремонтом. С Северов приехал, кооператив купил на Приморском. После строителей ведь все переделывать надо.

– Что, хороший дядька?

– Дитев не нажил, так что я у него за сына. С детства меня поддерживает. Сестер то у меня четыре. Я один пацан в семье.

– Во как! – старлей улыбнулся.

– Ну а как родичу не помочь? А у дядьки железное правило – поработал – получи.

– Это он тебя так поддерживает? Умно.

– Так я и не против. Чем на чужого горбатится. Работаем ведь на совесть.

– Так на себя же, – Жэка кинул взгляд на куртку. – С Северов привез или здесь брал?

– Да он разве скажет. Но теплая

– И модная. Потому к нам не заходил?

– После учебы работал, даже ночь прихватывали. Все сами. Дядька, мужик рукастый.

– Во и правильно! Учись у него, пока он есть. Меня дед всему обучил. Я ведь тоже деревенский. Псковские мы!

На этой позитивной ноте мы и расстались. В общаге ко мне тут же подошел Серега.

– Чего Жэка тебя мучил? Ругал?

– Не без этого.

– Колись! Мы же друзья или нет. А то пропадаешь где-то. Обновки вон дорогущие.

Пришлось повторить версию о дядьке.

– Еще работники нужны?

– Да все, закончили ремонт. Разве что погрузить и увезти что. Но мы там и вдвоем справимся. Деньги, что ли нужны?

– Ага.

– Света все вытаскивает?

Серега обиженно замолчал. Я же лихорадочно соображал, чем помочь парню. Просто так в долг дать, не возьмет. Я его знаю. Типа подработки найти? В Апрашке? Надо к Витьку идти на поклон. Пусть сверху из моих добавит. Или сам расплачусь.

– Чего дуешься? Я тебя предупреждал. Света барышня не из простой семьи. Но есть одна маза. Поговорю с человеком из магазина. Но ты там лишнего ни полслова.

Сергей встрепенулся:

– Лады. Чего делать?

– Принести, унести. Но бегать придется туда-сюда.

– Это я как раз умею.

Эх, Сережка, жаль, что и в этом мире помочь тебе не смогу. Добрый ты человек по натуре. А мироздание этого не ценит. Люди тем более. Их тянет к злу с непреодолимой силой.