Текст книги "Ходоки в миры СССР (СИ)"

Автор книги: Ал Коруд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц)

Глава 3
Союз минус два. Сцена годовалой давности о прелестях местной жизни

Разборки в своем дворе крайне неприятное событие для любого бизнесмена и подавно для нелегального. Но что поделать, если эти поцы прихватили его по пути домой, тут же заявив о своих нехороших намерениях. Три бычка характерной для подобных деятелей наружности встали у Резидента на пути домой и уходить прочь не собирались. В глазах три класса образования и как минимум две ходки за колючку.

Два громилы для устрашения «клиента». Более мелкий вертлявый поц для вел переговоры. Позади братков прямо на газоне встала «пацанская» наглухо затонированная «точила». Последний вздох здешнего отечественного автопрома. Отчего-то тутошняя мелкая криминальная шелупонь их безумно обожает.

Делать нечего, придется выслушать наглых не по понятиям орёликов.

– Сам вкуривай, дядя. Поднимаешь лавэ на районе, а братве не откидываешь. Некрасиво это. Не по понятиям.

Натан Иосифович Вайсбейн снисходительно скривил губы. Эти шлемазлы еще смеют его поучать! Им и невдомек, что понятия были в свое время выработаны, как некий антизакон против правил остального общества. И первыми, кто его нарушал, как ни странно, являлись сами криминальные элементы. Так что не им учить старого и пожившего на этом свете еврея жизни.

Ладно, насчет старого он, конечно, погорячился. Мужчина в самом расцвете сил. Не хватает лишь пропеллера сзади. А как хорошо начинался день! И закончится он должен был еще лучше. В теплой сауне в приятном дамском обществе. Вайсбейн был грешен и этим не манкировал. Но должны быть у Резидента минусового мира хоть какие-то развлечения! Ему нравились молодые девочки. Нет, не подумайте ничего плохого – все в рамках закона. Но дамы с тугими телами и не висящими сиськами прельщали Натана всегда больше. А умение в «процесс» он и сам принесет. Слава богам на его квартире хватает всяких штучек-дрючек для расцвечивания увлекательного процесса.

– Ну что решил, дядя?

– Мне надо сходить домой. Вы же просто так отсюда не уедете?

– Проводить?

Бычки заржали. Так они были уверен в своем мнимом превосходстве. Но хорошо смеется тот, кто смеется последним, как-то заметил Жен-Пьер Флорин.

– Лучше не надо.

– Ну, гляди! Мы долго ждать не привыкли.

Вертлявый перебирал в руках самодельные четки, считая, что из-за этого выглядит предельно по-пацански. Натан Иосифович еле сдержал рвущуюся наружу усмешку и повернулся к двери.

Он был, насколько мог себе позволить, спокоен. Издержки работы в подобном этому ломаном мире. Но что поделаешь, потенциальный барыш в них всегда дороже! А для Резидента Директории это было самым важным. Вся его трудовая деятельность подразумевала лишь одну цель – получение прибыли для корпорации. Для этого, собственно, и создавались «кротовые норы» между копиями мирозданий. И вести бизнес лучше было там, где имелась существенная маржа. И вот тут копии различных видов Советских Союзов подходили как никто иной. Ведь обычно при капитализме все давно поделено и урвать хороший кусок довольно сложно.

Советское же общество обычно представляло собой сборную солянку. Государственный социализм со всего его плюсами и минусами. Черный рынок с диким процентом прибыли и определенным риском для выгодоприобретателя. И серая зона для спекуляций, в которой обычно варилось большинство граждан Стран Советов и с которой приходилось считаться властям. Искусство резидента как раз и состояло в том, чтобы получить максимальный процент прибыли при минимуме риска. Это было сложно, временами опасно. Бандиты, правоохранительные органы, просто чересчур инициативные граждане.

Много факторов работало одновременно против тебя. Ну, а ты не зевай!

СССР в данной копии корневого мира начал валится еще раньше, чем множество других. Элиты по каким-то причинам не смогли выдвинуть вперед молодых и энергичных, поэтому даже жалкие попытки рыночных реформ проводились спустя рукава и предельно медленно. В итоге система пошла вразнос, а идеологию на местах заменила чистая технократия.

Интересный, однако, в итоге у них получился мирок. Безусловный порядок в столице, в верхних эшелонах власти и спецслужбах. Армия также кормится неплохо, местами даже успешно воюет. Но в итоге превратилась в закрытую корпорацию, как в странах Латинской Америки. Коттеджные поселки менеджеров и квалифицированных специалистов благоухают чистотой и респектабельностью, став высшей кастой общества. А внизу повсеместно царит пергаментный бардак и разруха в стиле околонулевых копий корневого мира.

Интересно, что этот СССР так и не распался и даже крепко держит за яйца страны Восточной Европы, сделав из них кормушку для государственных и получастных корпораций. То, что совершили Западные политики в некоторых неудачливых мирозданиях. Лишь поэтому советские космические корабли все еще бороздят просторы вселенной, а город электронщиков Зеленоград процветает, выдавая на-гора одну суперновинку в области робототехники за другой.

– Будьте добры, майора Садальского к телефону. Приветствую, это Анатолий. Да тот самый. Аркаша, что же такое происходит? Только что во дворе какие-то не представившиеся молодые люди имели ко мне финансовые претензии. Ты же вроде обещал, что ни-ни… Ладно, жду. Давай. Заходи потом.

Вайсбейн подошел к кухонному окну и осторожно попытался выглянуть во двор. Троица все так же тусовалась около своего бакланского автомобиля, задирая проходящих мимо граждан.

«Неудобно как смотреть! Поставить, что ли снаружи зеркала заднего вида?»

Пока опытный гешефтмахер отвлекался на пришедшую в голову идею, во дворе произошли знаковые перемены. Блатных бычков и вертлявого переговорщика прижали к земле крепкие молодые люди в черном. Они показательно работали не в служебной форме, но оружием были обвешаны с ног до головы. Знак остальным гражданам, что поляна окучивается милицией. Какая-то заполошная дура попыталась, было покричать на служивых из окна, но вскоре к своему крайнему огорчению поняла, что оказалась неправа. Как и лишилась напрочь оконного стекла.

Вскоре в дверь Резидента аккуратно позвонили три раза.

– Аркадий, коньячку?

– Не откажусь.

Майор вовсе не походил на привычного по киношным образам брутального оперативника. Рыхловатое лицо, редкие волосы на голове, уже начинающее выпячиваться вперед брюшко. Большую часть времени люди его уровня проводили в служебных кабинетах и заведениях общепита. К основным местам деятельности правоохранителей также можно было добавить совместные заседания с коллегами в саунах и загородных домов отдыха. Работали, так сказать, не покладая рук, живота и члена.

– Что это было, Аркаша?

Вайсбейн мог себе позволить так называть собеседника. За последние несколько лет они совершили вместе немало гешефтов и уважали друг друга прежде всего за деловые качества. Милиционер не собирался рубить несущую золотые яйца курицу, а ушлый махинатор менять сверхнадежную крышу. При его сфере деятельности и образе жизни милиция – лучший выбор!

– Дурачки залетные. Придется сажать милков на кичу. Ну ты, как я понимаю, показания давать не будешь?

– С чего бы это? Мы же просто поговорили о смысле жизни.

– Ладно, – майор кисло усмехнулся и махнул стопку янтарного напитка. – Придется найти у придурков незарегистрированное оружие. У тебя случайно ничего лишнего не завалялось? Поищи, пожалуйста, чтобы быстрее оформить.

Анатолий Иосифович, вздохнул, нарочито закатил вверх глаза и вышел в кабинет. Вскоре на столе перед Садальским лежал завернутый в промасленную бумагу Вальтер и тонкий конвертик. Аркадий глянул мельком на представленные купюры и с большим интересом начал рассматривать пистолет.

– Откуда такой?

– Эхо войны!

Майор промокнул глаза платком, смеялся он заразительно и в приличном обществе обычно был заводилой.

– Нет, с тобой всегда весело, Толик. Ну ладно, на эту акцию сойдет. Надеюсь из него не подстрелили какого-нибудь гестаповца? А то придется заводить дело по вновь открывшимся. Все, молчу, – Садальский примирительно поднял руки. – Ну а конвертик я бы лично с тебя не брал, но сам понимаешь, пацанам из отряда быстрого реагирования надо стол выкатить.

– Да я не в обиде.

– Вот и хорошо! – Садальский подождал, пока хрустальная посуда вновь наполнится, и продолжил разговор. – Раз уж я у тебя в гостях, то подслащу пилюлю.

Анатолий Иосифович немедленно наклонился вперед. Не зря резидент Директории обихаживал продажного милиционера. Тот очень любил деньги. Прямо вот очень! И потому нередко приносил в клюве выгодные наводки для будущих сделок.

– Кореш в области одного барыгу закрыл.

– Что-то серьезное?

Майор махнул рукой:

– Махорку с югов таскал, но обнаглел не по рангу. Так вот, у этого нарколыги нашли основательную коллекцию картин. Кореш в них ничего не понимает, но его эксперт заявил, что вещи оригинальные.

– Мне стоит туда проехать?

– Если пожелаешь, конечно, – пожал плечами милиционер. – Он мне их сдаст по старой памяти незадорого.

Вайсбейн задумался. С наличностью у него на данный момент было не очень. Только что вывел через «ход» большую партию валюты. Но в соседнем «окне» как раз спрашивали за хорошую живопись. И лучше, чтобы художники были старые. Кто будет разбираться на черном рынке которая по счету «настоящая» копия ходит в их мире? Та копия Союза стояла на ногах твердо, народ богател и присматривался к возможным вложениям.

– Каков мой процент?

– Тридцать пять.

– Побойся бога, Аркаша!

– Толя, дело не во мне. Тридцатник только один главк возьмет.

– Да они охренели! – закатил глаза Натан Иосифович. – Без них нельзя?

– А как иначе с баланса спишешь? Так что все честно. Ты главное – пристрой их получше. Чтобы нигде не отсвечивали. Ты же умеешь, я знаю.

– Что хочешь взамен?

Глаза навыкате делали лицо хитрого гешефтмахера несколько глуповатым. Но Садальский успел за эти годы понять, что за маской простоватости скрывается весьма выдающийся ум. Может быть даже лучший в их богом забытой области. Его первая по значимости в рангах города должность давала майору изрядные возможности в сфере незаконного оборота ценных средств. Глава криминального отдела сидел как паук в центре множества нитей, что связывали между собой совершенно разных людей. Представителей официальной власти, органов правопорядка, главарей бандитских группировок и просто деловых людей со стороны.

И это давало ему весьма неплохие доходы. Вложения, так сказать, в пенсию. Но их еще следовало выводить в наиболее ценные из возможных активов. И вот тут весьма пригодился этот странный «жиденок». Что в нем было странного? Да буквально все! Чуйка бывшего опера трубила о неладном с первого дня их знакомства. Появление из ниоткуда, неизвестно откуда бравшиеся ништяки и невероятный нюх на возможную прибыль. Садальский подозревал, что Вайсбейн имел дело с людьми из корпораций, но пока благоразумно помалкивал. Не его это дело разбираться, на кого на самом деле работал сей поц.

Потому ничего личного – просто бизнес!

– Лучше золото. Монеты, слитки.

– Валюта?

Садальский задумался. И где её прикажешь держать? В банке нельзя, гэбня сечет поляну. Тратить и деревянных за глаза хватает. А золото можно спрятать в укромное местечко, и главное – всегда и всюду имеется вероятность его продать. Вечная ценность!

Вайсбейн начал прикидывать. Придется посылать ходоков в одну из «рабочих копий», а это лишние расходы. Но к чему жизнь за эти годы его научила – всегда делись и не жмотничай.

– Хорошо. Когда выезжаем?

Областной город находился в восьмидесяти километрах от них через реку. Отличался разве что более благоустроенным центром, наличием драматического театра и цирка, а также значительным выбором увеселительных учреждений. Можно заказать вечером новых девчонок и хорошенько расслабиться.

– Завтра в восемь. Поедешь с Голиковым.

– Да ну нафиг! Он такой нудный!

– Зато надежный, как швейцарский нож. У меня совещание. Потом по результату позвонишь.

Резидент вздохнул.

– Заметано!

Для Натана Иосифовича давно стало делом привычным выдавать себя за другого. Образ коллекционера-антиквара, любителя нумизматики и старинной мебели требовался ему для выгодных гешефтов. Только не для себя родимого, а той мощной организации, благодаря которой он и попал в эту копию. Неудачную копию медленно угасающего Советского Союза. Его гибель, скорее всего, принесет на планету очередной хаос, а возможно и гибель.

Но чем более мутная обстановка складывается в государстве, тем легче искать в нем выгоду. Вечная неустроенность и ощущение постоянной опасности сопровождает тебя в подобных местах. Но зато тут имеется так называемое «окно возможностей». Ведь именно при смене формаций обычно возникают различные спекулятивные экономические химеры, совершаются полуподпольные сделки, массово нарушается закон.

Что самое главное для махинатора подобного ему уровня? Обустроить гнездышко? Найти надежную крышу? Нет, такое, конечно, также необходимо. Но сначала следует хорошенько устроить каналы сбыта и получения ништяков. Получать их помогали многочисленные связи и образ антиквара. Сбывать же приходилось с помощью Резидентов иных копий, а то и Финансового отдела Директората. Неслыханная маржа со сделок в ломаных реальностях и держала в них подобных Вайсбейну махинаторов.

Жизнь здесь не сахар, а мед.

Дорога в областной центр порядком утомила, и Натан Иосифович настоял на первоначальном посещении кафе. Капитан Голиков был вовсе не против халявы, и они почти целый час провели в приятной обстановке не самого дешевого ресторана города. И потому они несколько опоздали на искомую квартиру, благоухая хорошим табаком и бренди. Местный участковый встретил обоих «экспертов» неласково, торчать на «убойной» квартире ему вовсе не улыбалось. Но старлей быстро успокоился, получив в зубы пару бутылок импортного пива. Вайсбейн уже привык, что здесь брали все и всё.

– Это кровь? – показал он на странное бурое пятно, растекшееся на паркете.

– Вот заразы, не убрали как следует! – проворчал для вида участковый и открыл бутылку с помощью изящной бронзовой статуэтки. Натан Иосифович бросил осуждающий взгляд на Голикова, но тот лишь пожал плечами. А резиденту остро не понравились внезапно открывшиеся обстоятельства уголовного дела. Зато теперь стало понятно почему областное начальство заломило такой бешеный процент. Закрыть убийство несколько сложнее, чем обычный арест. И убили нарколыгу вовсе не конкуренты. К гадалке не ходи, здесь внутренние ментовские разборки. Потому и спешат они избавиться от горячих улик. И сиё обстоятельство можно использовать в свою пользу.

– Показывайте картины, товарищ старший лейтенант.

Участковый посмотрел на гостя так, как будто тот его гестаповцам обозвал, но пригласил за собой. Они прошли в большую гостиную. Натан Иосифович еле сдержался от восторженных вздохов. А посмотреть было на что! Десятки полотен, от которых не отказался бы ни один приличный музей страны. «Эксперт» сделал серьезное лицо, открыл рабочий саквояж, затем приготовился. То есть надел тонкие перчатки и взял в руки лупу. В карман легли специальные очки и кисточка.

Оба представителя закона с интересом наблюдали за специалистом. В их среде Вайсбейн был человеком загадкой, но в целом к нему относились уважительно. Никого никогда не кидал, с милицией дружил и главное – не был жадным. Да и таких спецов еще поищи! Не раз он помогал органам как эксперт по антиквариату бесплатно. Ну, почти бесплатно!

А резидент Директории уже прикидывал, в какую копию выгодней всего отправить эти полотна. Где спрос на старину выше, а маржа получше. Придется, пожалуй, остаться здесь на ночь. Рабочий ход на остров недалеко от конспиративной квартиры, где он переночует. Ему необходима срочная консультация и ходоки. Консультировать будет финансовый отдел Директории, а ходоками в их среде называли людей, что пробирались через «червоточины» между мирами. Несчастные и счастливые люди одновременно.

– Я пока сфотографирую картины, а затем мне необходимо будет кое с кем встретиться. Капитан, докинете до центра?

Глава 4
Союз минус два. Сцена третья криминальная

Чертовы придурки! Ничего доверить им нельзя! Майор Аркадий Садальский нервно ходил по кабинету. Усидеть на месте в такой обстановке он не мог. Пошли двух дураков на дело, и обязательно облажаются. Нет, набор в милицию надо определенно ужесточать! Хотя сюда и так не очень стремятся. В братках уважительней, на охране бабла больше поднимешь. Не в работяги же идти молодым парня после армии?

Хотя упоение властью… Ради такого на многое пойдешь.

Так. Вернемся к нашим баранам в форме. У одного череп проломлен, другой зубы потерял. Хоть хватило мозгов сразу, как вылезли из подвала, позвонить ему. Но каков жиденок! Все ценное из хаты утащил. И главное – узнать бы, кто ему помог? В голове полыхнула крамольная мысль, может, надо было с тем блатным с Хитровки по-хорошему договориться. Но майор сразу её отмел. Он мент или как? Одно – деловые отношения, другое – ложиться под кодлу. А этим блатным только дай руку – откусят по плечи.

Он не выдержал и решил сходить вниз, в дежурку. Там хоть можно накричать на подчиненных, переебашить дубинкой какую-нибудь залетную шпану или просто послать в пешее эротическое путешествие очередного терпилу. Он здесь хозяин и бог! Но не успел майор спуститься на первый этаж, как из полутьмы возникла фигура в черном:

– Аркаша, разговор есть.

Черт! Ну нельзя вот так возникать ниоткуда! Сколько раз предупреждал, чтобы посторонних дальше дежурки не пускали!

– Ты как тут? Зачем?

– Аркаша, разговор есть. Срочный.

По глазам было заметно, что непрошенный собеседник не шутит.

– Сейчас схожу за курткой и подойду. Все там же?

– Обижаешь.

Хоть тут ладно. Кафешка за углом считалась местом вполне приличным. Да и обедать пора, а в ближайшей заводской столовой больно уж погано кормить начали. Подослать, что ли, туда коллег из экономического? Наверняка со сменой директора пошли махинации. Раньше за этим профкомы четко следили, но где они и где реальность? С не самыми веселыми мыслями глава криминального отдела РОВД майор Садальский завалился в помещение кафе. Он огляделся – фирменные столы, барная стойка, место для танцплощадки.

«А неплохо барыги тут развернулись!»

– Садись, дорогой, покушай!

За столом сидели трое. Молодой человек, что приходил в РОВД, громила с абсолютно лысой головой и невысокий толстый азиат, еле влезший в кресло.

– Здравствуй, Равшан. Что хотел?

– Ты садись, сначала покушай. Потом будем разговаривать. Что будешь пить?

Садальский оценил стол, заставленный мясом и овощными блюдами, затем кивнул в сторону бутылки хорошего грузинского коньяка. Он-то знал, что весь «импорт» разливался в Зеленой промзоне. Наложив горячего мяса из блюда, что подогревалось снизу угольками, он поднял рюмку и опрокинул в рот, не чокаясь. По телу прошла тёплая волна, сразу захотелось жить, и майор жадно набросился на съестное. Но последовавший затем от Равшана вопрос тут же кинул его в морозную зиму. Кусок мяса чуть не застрял в горле, и майор махом закинул в себя коньяк. Но ни вкуса, ни удовольствия он уже не почувствовал.

– Аркаша, ты зачем Каравайчика обидел? Человек уважаемый, в авторитете. А ты его племянника в дежурке отлупил, да так, что тот в больничку попал.

– Он… он сопротивлялся при аресте.

– Какой арест, майор? – лысый подался вперед. – Твои архаровцы просто выполняли чей-то заказ.

– И я даже знаю чей, – толстый положил руки на стол. Золота на его пальцах хватило, чтобы купить недорогую иномарку. – Что там случилось с коллекционером Толиком? Ты почему от друзей интересную информацию скрываешь?

– Да ничего я не скрываю. Мутный этот…жидёнок по факту оказался.

– Но ты же его крышевал, а он нынче виноват перед братвой. Нехорошо.

– Чем это интересно? – Садальский уже пришёл в себя и нагло улыбнулся. Ничего эти азиатские упыри на самом деле не знают. Майор налил себе еще коньяку.

– Каравайчик базлал, что к коллекционеру два кореша странных приходили. И очень они обликом похожи на тех, кто беспредел в «Анчаре» устроил. Тамошнему бригадиру, между прочим, череп проломили.

– Ничего про это не знаю. Мы вашу забегаловку не крышуем. Сами разбирайтесь!

– И потому твой жидёнок с Кислым Олежей большую сделку провернул? Целый саквояж золота просто на дороге нашел?

А вот это был удар без правил. За такие суммы с него не только стружку, но и голову снимут. Пора, пожалуй, заканчивать беспредметный разговор, он и так много узнал. Садальский промокнул салфеткой губы и поднялся с места.

– Я сам со всем разберусь. А вам нечего делать на моей территории.

Толстый мрачно посмотрел на борзого мента:

– Ну как знаешь, Аркаша. Сам, значит, сам.

– Вот ведь суки чурекские!

Садальский отошел за угол и достал из внутреннего кармана увесистый «кирпич» мобильного телефона. Цивилизация докатилась и до их городка. Он набрал по памяти номер.

– Гена, собака сутулая. Почему я все узнаю последним? Что? Ты серьезно? Сколько? Какая машина? Двое с ним были? Молодые? Все, будь на связи!

«Час от часу не легче? Кто ж знал, что этот пацан – племянник криминального авторитета? Ну, Толик!»

Майор выдохнул, выругался от души и набрал другой номер.

– Товарищ полковник, это Садальский. Да, дело срочное, потому и звоню по этому номеру. Дмитрий Константинович, тут такая ситуация, что все окупится. Помните коллекционера Анатолия Иосифовича на Хитровке? Так вот – этот чертов жидёнок утаил от нас, что золото имеет. Информация – сто процентов. Много, целый чемодан. Объявите план «Перехват». Да, я в своем уме. У него подельники имеются. Серая машина «АМЗ» 909. Госномер на наш регион. Понял, буду у себя наготове.

«Ну, Анатолий, я с тебя шкуру живым сдеру!»

Занятый мыслями и взвинченный начальственным криком Садальский решил спрямить путь и не заметил, как от старой трансформаторной будки отделилась худощавая фигура. Майор очнулся лишь тогда, когда перед ним из ниоткуда появилось узкое лицо блатного со сломанным носом.

– Что за…

В следующий момент милиционер охнул, получив в печень узкое заточенное лезвие.

– Это тебе за племяша, сука ментовская.

Садальский еще не понял, что умирает, и пытался закричать. Но урка точно ударил усиленным носом рабочего ботинка по гортани офицера, и тот буквально захлебнулся криком. Ловкие руки быстро обыскали карманы, вынули из бумажника небольшую сумму наличности, вызвав новый приступ ненависти:

– Нищеброд! А вот это маза.

Каравайчик прикрыл полой куртки отжатый мобильный телефон и поспешил к дыре в заборе. Он её самолично ночью проделал, чтобы быстро уйти.

– Палёнка же?

Барыга скуксился, давя на жалость, но блатной был непреклонен.

– Цену подними на сотку.

– Да кто у тебя возьмет?

Холодные глаза Каравайчика угрожающе уставились на барыгу, и тот медленно «потек».

– Берешь или я ухожу.

– Да что сразу ухожу! Дам полторы, но малявными «зелеными». Звиняйте, но никто хорошую валюту за палёнку не даст. Её же в городе никому не скинешь.

Уголовный авторитет, недавно вышедший на волю и до конца еще не оценивший новых раскладов, задумался. Пожалуй, барыга прав. Скидывать надо «трубу» пока не хватились.

– Договорились. Но вырубите её сразу.

– Дурных нема, дядя.

– Лимонад у тя есть хороший? Как раньше?

Потертая жизнью продавщица в застиранном халате оценивающе глянула на покупателя. Его принадлежность к криминальному сообществу не вызывала никаких сомнений. Вышел только что и сорит деньгами направо и налево. Вскоре натворит что-то и снова сядет.

– Вот «Кремлевский» хороший. Делают в НЭЗе.

Каравайчик, что такое Новая Экономическая Зона, не знал, но нотку уважения в голосе продавщицы уловил.

– Давай две бутылки и те конфеты в коробке.

Женщина недоверчиво ухмыльнулась, но шоколад на прилавок поставила. Хватит ли у этого плохо одетого субъекта денег на все? Но это уже не её дело. Если что, на вызов приедут братки и пусть разбираются с этим утырком.

– Так, пацану еще еда для выздоровления нужна. Колбасу какую посоветуешь, красавица?

– Так «Кремлевскую» же. Все лучшее там делают.

– Однако цены, – кривился Каравайчик. Он никак не мог привыкнуть к диким расценкам нового времени.

– Не хотите – не берите! – скривилась продавщица.

– Давай всю палку и хлеба черняшку буханку, и все это в пакет красивый заверни. Сколько?

– Восемь тысяч четыреста.

Уголовник покачал головой и пересчитал в уме по курсу, выставив на прилавок несколько бумажек. Продавщицу перекосило:

– Ты что мне даешь, пенек трухлявый? Да кому эти баксы нужны?

Глаза Каравайчика нехорошо сверкнули:

– Это первых выпусков, дура! Глянь на просвет.

Продавщица опасливо просмотрела доллары:

– Но…

– Или берешь, или не куплю. Тебе выручка нужна?

На улице блатной хорошенько выругался и мимоходом поймал тачку. Водила уже был не рад, что остановился, но получив в зубы крупную купюру, успокоился.

– Давай, зёма, в больничку районную.

В палату его провел дежуривший в качестве охранника знакомый. Племянник, весь в бинтах и кровоподтеках, оказался польщен вниманием авторитетного дядьки.

– Что, племяш, с крещением! На, наедайся. Не экономь, еще принесу. Заслужил.

– Спасибо.

Каравайчик кивнул и отошел в туалет покурить. Нарушать порядок он зазря не любил, как и свинячить у себя дома.

– А сейчас, будь добр, расскажи мне все, каждую мелочь. Не торопись.

Минут пятнадцать авторитет внимательно выслушивал парня, потом высказался:

– Молодец, память у тебя хорошая. С мамкой я договорюсь. Ты держись версии, что со шпаной чего-то не поделил. Усёк? Надо бы тебя осенью к делу пристроить. Пойдешь в техникум на технолога. Бабосики на учебу я найду.

– Но, дядя, какое это дело? Я в бригаду хочу!

– Что, не напонтовался, салага? Рядовые бойцы долго не живут, запомни. Пиво варить будешь, тогда и станешь уважаемым человеком. Пиво потребно всем – и братве и барыгам.

Парниша враз присмирел, внимательно слушая дядю. Он предлагал ему нечто серьезное.

– Ага. Сделаю.

– Вот и маладца. Я всегда знал, что племяш у меня умный мальчик. Завтра пришлю кого-нибудь с передачкой. А ты пока выздоравливай.

Каравайчик прошел обшарпанным коридором на улицу и заметил около входа знакомого охранника:

– Лешбан, телефон тут где?

– Так давай из дежурки.

– Не катит.

Охранник понятливо кивнул:

– Тогда за углом.

Телефоны-автоматы в городе берегли. Они единственные не прослушивались милицией, поэтому за поломку автомата с мелкой шпаны могли спросить серьезные люди. Потому на каждой территории существовали «закрепленные», которые следили за состоянием будок. Там всегда имелся в наличии рабочий аппарат, освещение и даже телефонная книга. Никому не хотелось поиметь неприятностей за вырванную втихаря страницу.

Каравайчик сунул в прорезь взятую у охранника монету и набрал по памяти номер.

– Узнаешь? В общем так, мне нужно попасть в ту квартиру. Понимаю, менты, следаки, но надо. Что, значит, запечатано? У такого медвежатника нет печатей? Проехали. В десять жду у подъезда.

Урка прошел до перекрёстка и рассеянно глянул на ехавшие по проспекту с сигналами милицейские машины. Сегодня у них будет знатный кипеш. Бывший зэка злобно осклабился и перешел дорогу по светофору. Пока ему нельзя палиться даже по мелочи. Еще не вечер, но сначала важная встреча. Каравайчик понятия уважал, поэтому перед делом решил посетить «смотрящего». Лучше отдать долю в общак, чем потом «лечиться» от предъяв.

Чертов хитрожопый еврей! Со всех концов соскочил. Но каким местом к коллекционеру местного масштаба те два серьёзных пацана, что вынырнули из заброшенного сарая? Опытный авторитет сразу почуял в них неладное. С виду простаки, но что-то в них не так! Каравайчик остановился. Он понял, на кого они похожи. Приезжали как-то к ним в зону за бывшим министром. Его дружки поспособствовали досрочному освобождению высокопоставленного гражданина. И охрана у той элиты была непростая. Зуб можно было дать, что ребятки из спецуры.

Один к одному в голове блатного сложились впечатления, и внезапно похолодели ноги. Не его это уровень. Он и живет до сих пор лишь потому, что умел вовремя тормозить. Но как же хочется подняться! Надоело по зонам сидеть и баланду жрать, пока всякое отребье процветает.

Патрульный проводил взглядом повернувшегося обратно подозрительного типа:

– Семыч, знаешь такого?

– Нет. Видать, из откинувшихся. Идем дальше?

– Точняк! Он под ориентировки не попадает. Поворачивай к гаражам. Поспрошаем там у мужиков. Мало ли, может, эту машину видели.

– Понял. Ох, чую, не дадут нам сегодня поспать!

– Так не каждый день майоров режут. И как Садальского угораздило!

Патрульная машина, проехав вперед, повернула направо, к промышленной зоне.