Текст книги "S-T-I-K-S. Обитель магов (СИ)"

Автор книги: Акким Драников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц)

Избиение младенцев, в смысле монстров, длилось минут двадцать. Потом наступила тишина, изредка прерываемая отдаленными вскриками. Это муры отыскивали и выволакивали из домов несознательных граждан, наплевавших на опасность химического заражения. Еще через полчаса раздались первые выстрелы.

Здешний кластер был быстрым – одна из причин, по которой его облюбовали охотники за органами. Люди начали приходить в себя после сонного газа, и стали ясны требования насчет полотенец или плотной ткани. Зараженным не хватало ума избавиться от досадной помехи, и они лишь тыкались мордами в соседей да бессильно клацали зубами. Муры оперативно реагировали на шум. Они хватали агрессоров и отволакивали в сторону, по пути отработанным движением протыкая едва наметившийся споровый мешок. А гражданам заявляли, будто вкололи успокоительное.

Переродившихся становилось все больше, муры буквально сбивались с ног, и в этот момент раздался истошный женский крик. Шестилетняя девчоночка, эдакий ангелочек с умильным личиком и бантиками в горошек, воспользовалась беспечностью своей мамаши, не заметившей, как ребенок содрал с лица осточертевшее полотенце. Теперь, когда девочка стала зараженной, наступила расплата. Дитятко изо всех сил вцепилась в бедро своей матери.

– Оксана, ты с ума сошла! Отпусти немедленно, – женщина попыталась отодрать изголодавшееся чадо от своей ноги.

Но Оксана вцепилась, словно клещ, оторвать ее можно было только с мясом, причем чужим, так что попытки лишь усиливали боль матери. Подскочивший на вопли мур ткнул в затылок тонкую иглу. Ребенок тут же обмяк и разжал челюсти. Но мать еще больше разоралась:

– Негодяй! Что ты сделал с моей крошкой? Ты же ее убил!

– Успокойтесь, женщина, никто никого не убивал. Я просто вколол ей лекарство.

– Чем ты вколол? Покажи! Я не вижу никакого шприца.

Будь это обычная толпа, убийце могло бы не поздоровиться. Но в том-то и дело, что перерождение в основном уже закончилось, и сохранившим разум было не до проблем несчастной матери. Им бы со своими бедами разобраться. На каждого иммунного навалилась толпа зараженных. От серьезных увечий людей спасали две вещи. Во-первых, полотенца и тряпки, нейтрализующие челюсти начинающих монстров, во-вторых то, что действовали они несогласованно, мешая друг другу, а то и схватываясь не на жизнь, а на смерть за лакомый кусок. К тому же муры, видя, что настало время закругляться, перестали церемониться. Рядом с площадью за считанные минуты выросла ограда из необычного металла – еще один подарок внешников. В загон начали грубо заталкивать иммунных. Остальных безжалостно резали и стреляли. Работенка мурам предстояла еще та, на каждого приходилось до сотни потенциальных жертв. При этом надо было не прикончить в запарке иммунных из тех, которых сразу не заметили.

Но муры с работой справлялись успешно. Видно было, что не в первой им приходится чистить город. Всего за час с небольшим они справились с поставленной задачей. Все это время внешники терпеливо ждали, сидя в своем футуристическом транспорте и изредка постреливая в привлеченных шумом одиночных тварей. Разбирать потроха они даже не подумали – не царское это дело. Определив пленников в загон, муры принялись вскрывать споровые мешки. Спораны они забирали себе, а все остальное откладывали хозяевам, недоумевая, на кой черт внешникам жемчуг с горохом. Даров у них нет, развивать нечего. Правда, имелся поощрительный фонд, предназначенный для тех же муров. Только сколько того фонда! Хозяева были очень скупы на похвалу и награды.

Разобравшись с потрохами, муры начали распределять пленников по машинам.

– Мужики, вы бы хоть объяснили, куда вы нас везете, и что с нами будет? – поинтересовался один из иммунных.

– Шашлык из тебя будет! – ухмыльнулся бородатый тип, стаскивая повязку с надписью «МЧС» и запихивая ее в карман.

Его приятели довольно заржали. А чего не радоваться? Улов сегодня больше обычного, а в качестве бонуса пластиковое ведро, доверху заполненное споранами.

– На ферму тебя отвезем, – поведал мужчине второй мур.

– Зачем на ферму? Меня не надо на ферму. Я с домашней скотиной никогда дела не имел, даже не знаю, с какой стороны к ней подходить.

Эти слова вызвали новый взрыв хохота. Один из муров проговорил сквозь смех:

– Это не тебе, а нам надо знать, с какой стороны подходить к скотине. Потому, что ты эта самая скотина и есть. Быстро занял место, иначе схлопочешь автоматом по зубам.

От города к ферме по разделке иммунных дорога большей частью шла среди ровного поля. Ехали беспечно, лишь изредка поглядывая по сторонам. А чего волноваться, когда тебя охраняет такая силища. Лишь одно порождение Улья могло представлять угрозу для колонны. Но тут оглядывайся – не оглядывайся, конец один, быстрый и летальный.

Ферма во многом напоминала стаб иммунных. Она тоже была обнесена бетонной стеной, перед которой шло минной поле. Вот только не было табличек с предупреждением о смертельной угрозе. Кому надо, безопасную дорогу знает, и нечего облегчать жизнь стронгам, если они задумают посчитаться со своими смертельными врагами.

Внутри находилось два больших здания и несколько мелких. Одно большое – казарма для рядовых муров, второе – так называемая ферма с разделочной комнатой, к которой примыкало помещение с морозильными камерами. Почти все остальное пространство занимали клетки. Много клеток, около двух сотен клеток. И на каждой висели листы бумаги, вроде медицинской истории болезни. Там было написано, сколько органов изъято у иммунного, и когда в последний раз ему делалась операция. При виде всего этого у любого нормального человека тут же возникали ассоциации с фашистскими лагерями смерти.

Главарь муров Тротил прошел вдоль рядов клеток с новичками и разразился короткой речью:

– Вы пока ничто, бесполезное мясо. Улей еще не оказал на вас своего чудесного влияния. Но пройдет месяц, и ваша жалкая требуха превратится в бесценные органы, ради которых, собственно, вы здесь и оказались. Так что пока ешьте, пейте, наслаждайтесь жизнью. Недолго вам осталось.

Корис Лар Берадот открыл глаза и тут же зажмурился от яркого света. Немного подождав, снова их приоткрыл и сумел оглядеться. Владетель лежал в своей опочивальне, рядом на столике он увидел большую чашу, заполненную каким-то напитком. Сразу напомнила о себе жажда. Маг протянул руку, тут же на него упала чья-то тень. С трудом повернув голову, Корис увидел своего слугу.

– Господин, наконец-то вы очнулись! – воскликнул тот.

– Помолчи минутку, – маг поднес чашу к губам и сделал несколько жадных глотков.

Стало немного легче. Теперь можно заняться собой. Первым делом Корис убедился, что полон магической энергией. А ведь когда потерял сознание, он исчерпал ее полностью. Значит, с того момента прошло около суток. Магическим зрением маг просканировал свой организм, привел в порядок то, что не требовало много времени. Теперь он был готов к разговору со слугой.

– Господин, мы в другом мире, – первым делом выдал тот то, что считал главным.

– Кто это тебе сказал? – недоверчиво проговорил Лар Берадот.

– Все говорят, Да и я не слепой, видел собственными глазами здешнее небо. Ни одной знакомой звезды. И солнце здесь не заходит. Оно будто взрывается. А с миром нам здорово не повезло. Вскоре после того, как вы потеряли сознание, нас атаковали неведомые чудовища. Если бы не крепостные стены, даже трудно сказать, сумели бы мы отбиться или нет.

– Даже так? Как эти чудовища выглядели?

– По разному. Одни величиной с взрослого мужчину, а другие больше, гораздо больше. Помните забредшего в наши земли циклопа? Так некоторые были почти с него величиной. Но вот что я вам скажу, господин. Такое впечатление, что все эти твари – будто дети одной матери, если бы мать была способна иметь столько детей. Нам очень повезло, что в городе оказалось намного больше обычного магов. Без них мы бы точно пропали. А главная заслуга в победе принадлежит Этолу Риордану. Именно он уничтожил самых больших чудищ.

– Кто же еще, если не единственный среди нас боевой маг-рыцарь, – заметил Корис. – А через какое-то время после атаки чудищ часть наших людей начала превращаться в похожих тварей.

– Как вы догадались, господин?

– Эти бесчисленные частицы в тумане… я видел, что они живые и несут зло, но только после твоего рассказа понял, в чем их главная опасность. Известно, сколько всего людей превратилось?

– В городе только несколько человек. А вот в деревнях больше половины.

– Их всех надо уничтожить. Я не в силах вернуть им человеческий облик. Удалось выяснить, перенеслась в новый мир Эмпория целиком или только мое владение?

– Увы, господин, перенеслась только малая часть вашего владения, участок примерно десять на двадцать километров*. И окружают его совсем другие земли. На западной границе с юга на север тянется подозрительная чернота, которая обрывается пустошью…

– Пустошью? Ты сказал пустошью!

– Да, господин.

– Но откуда взялась пустошь, если до ближайшей из них от Легранса тысяча километров.

– Не знаю господин. Но это пустошь, совершенно точно.

– Ладно, продолжай.

– На востоке течет полноводная река, которая потом резко поворачивает на юг и затем бесследно исчезает в черноте. Река протекает совсем рядом с уцелевшей частью города.

– Ты говоришь с уцелевшей частью. А где остальное? Утонуло?

– Не знаю. Город словно разрубили гигантским топором в двухстах метрах от вашего дворца.

– Вот же дьявольские козни. А что с гранд-магами? Все уцелели?

– К нашему глубочайшему прискорбию Гестий Сиэлат не вынес полного магического истощения.

– Какая огромная потеря! Но его смерть не была напрасной. Без нашей волшбы большинство людей превратилось бы в злобных нелюдей. Подозреваю, что почти все.

– Господин, если вы уж заговорили о нелюдях. Их тела до сих пор лежат у стен города. Маги обнаружили в них что-то странное. Говорят, что вам надо их осмотреть. Лучше бы сделать это побыстрее, а то они уже начинают пованивать.

– Вот ты будешь указывать, что мне делать. Сначала подавай завтрак. Или обед, что там по расписанию. Сколько я провалялся без сознания?

– Ровно сутки, господин.

– Вот видишь – сутки. Не мудрено, что я проголодался.

Перекусив, Лар Берадот в сопровождении свиты поскакал к северной части городской стены, где развернулось основное побоище. Уже в десятке метрах от ближайшего монстра архимаг засек что-то странное, какое-то свечение, отдаленно напоминающее магическое. После осмотра выявился источник свечения – непонятный нарост на затылке чудовища.

– Вскрой, только осторожно, ничего не повреди, – приказал владетель одному из рыцарей.

Вскоре на ладони мага оказалась горстка чего-то странного, напоминающего виноградины и желтый спрессованный сахар. Именно от них шло загадочное свечение. Корис повертел непонятные штуковины и так, и эдак. Никаких мыслей не было кроме того, что, возможно, в этом мире виноградины и сахар играют важную роль. Только что от них будет, польза или вред?

– Вскройте тварям затылки, соберите все эти штуки, засыпьте в амфору и запрячьте ее в самом глубоком подвале. И не забудьте поставить на дверь магическую печать.

Хотя владетель еще не до конца оправился от запредельного напряжения сил, он решил воочию оценить масштабы произошедшей катастрофы. Сначала повернули к черноте, тем более, что от города до нее было рукой подать. Глядя на антрацитовую поверхность, тянувшуюся куда-то вдаль, Лар Берадот угрюмо поинтересовался:

– Ну и что это такое? Кто-нибудь может объяснить?

– Абсолютно неизвестная в Эмпории субстанция, чуждая всему живому. Достаточно ступить на нее шаг, как начинает кружиться голова, а тело повинуется с большим трудом. Скорее всего, человек выживет в черноте всего несколько минут. Понятно, что точно никто не проверял, – сообщил один из магов.

Корис спешился, ступил правой ногой в черноту. Да уж, охватившие его ощущения трудно было назвать приятными. Черноте было наплевать, ступил на нее обычный человек или могущественный архимаг. И того и другого она гарантированно лишала жизни.

– Едем дальше, – вскочив на лошадь, приказал Лар Берадот.

Пустошь выглядела так, словно ее перенесли с родной планеты. А, может, действительно перенесли? Бледно-оранжевый песок, перемещающиеся в разные стороны барханы, выветренные годами и ветром кости – эта картина была хорошо знакома владетелю, изъездившему Эмпорию вдоль и поперек. Сомнительно, чтобы в новом мире оказались точно такие же земли.

– Тварей видели? – спросил он, решив окончательно покончить с сомнениями.

– Нет, только слышали отдаленный рев. Похоже, они боятся подходить к границам земли.

Чтобы твари пустоши боялись? Архимаг считал, что это невозможно в принципе. Что же их могло так напугать? Или его спутники ошибаются? Лар Берадот еще раз слез с лошади, взобрался на ближайший бархан и, удерживая равновесие, вгляделся в даль. Никого. Хотя твари пустоши маскировались идеально, для сильного мага не составляла труда обнаружить любое живое существо. Даже если оно и не совсем живое.

– Возвращаемся. Через три часа я соберу малый совет. А если понадобится, то и большой.

На малом совете присутствовали сильнейшие маги, армейские командиры и четверо богатейших граждан владения. Одно место пустовало. Начали с того, что почтили память скончавшегося гранд-мага. Почтили неприлично быстро, поскольку требовалось решать неотложные вопросы. Начали с подсчета уцелевшего населения. За то время, пока владетель пребывал в беспамятстве, его помощники умудрились собрать всю информацию. Магия помогла многократно ускорить процесс. Маг-рыцарь Шердон Тар коротко и по делу доложил:

– В новый мир перенесло 115 магов, 623 воина и около 4 тысяч всех прочих. Потеряли человеческий облик 20 магов, 192 воина и большая часть остального населения. Утром по моей команде тридцать магов и двести рыцарей выдвинулись к северной границе уцелевшего владения. Отправлены патрули к берегам неизвестной реки. С четвертой стороны мы надежно защищены чернотой и пустошью.

– Да уж. Вот никогда бы не подумал, что пустошь может не только угрожать, но и надежно защищать. И на вашем месте, маг-рыцарь, я бы не торопился с категоричными выводами. Если твари пустоши панически боятся кого-то или чего-то, то угроза вероятна и со стороны пустоши.

– Я понял, владетель, упущение будет немедленно исправлено.

– Мы не имеем представление, куда нас забросила судьба… или злой рок. Это упущение необходимо исправить. Завтра же отправляемся на разведку. Помня об атаке здешних чудовищ, я намерен собрать небольшой, но состоящий из опытных магов отряд. Я лично его возглавлю, а заместителем назначаю Этола Риордана.

– Владетель Корис, – встрял тот же маг-рыцарь, – разве вам не доложили?

– О чем?

– Этол Риордан едва не разделил судьбу Гестия Сиэлата. Разя чудищ, он выплеснулся без остатка и остался жив только благодаря своевременной помощи целителей. Хорошо, если он вернется в строй через неделю. Так что вы не можете на него рассчитывать.

– Я бы тоже не прочь неделю поваляться без дела. Однако как только пришел в себя, сразу впрягся в работу, – с легким раздражением подумал Лар Берадот, одновременно чувствуя неправоту.

Владетель был архимагом, к тому же целителем. Соответственно, для того, чтобы избавиться от недуга, ему требовались не дни, а часы.

– Ладно. Вопрос с заместителем решу завтра. Возьму того из гранд-магов, кто успеет прийти в норму, – заключил он.

– Весело, весело встретим Новый год, – сквозь зубы напевала Химичка, чистя «Винторез».

У нее никогда не лежала душа к оружию, и даже в Улье она наивно надеялась держаться от него подальше. Но Чибис был прямо противоположного мнения:

– Это Стикс, он непредсказуем. Вот представь, что сольешь в ноль свой дар, и тут орудием возмездия нарисуется лотерейщик. Или даже жалкий бегун. Что будешь делать?

– Ждать точного выстрела кого-то из вас.

– А нас нету. Ушли за пивом. Или сквозь землю провалились.

– Ну и я следом за вами провалюсь.

– Нет, голуба, никуда ты не провалишься, а станешь шикарной закуской для вечно голодной твари. Поэтому отставить возражения, шагом марш в оружейный магазин.

Чибис уже все продумал. И вместо банального «Калашникова» подогнал женщине снайперскую винтовку, лаконично обосновав свое решение:

– Во-первых, «Винторез» изначально задумывался, как оружие бесшумного боя. Ты же видела, как я таким же заваливаю зараженных. Вспомни, хотя бы одна посторонняя тварь на шум прискакала? Нет. Во-вторых, поскольку стрелок из тебя сейчас никудышный, нужно оружие, из которого будет достаточно просто попасть. Лотерейщику и даже топтуну этого хватит. К тому же по скорострельности «Винторез» мало чем уступает автомату, а патроны к нему есть в любом стабе.

Пришлось Химичке и внешне соответствовать образу бывалого охотника на зараженных. И только стрельбище наглядно показывало, кто есть кто. Инструктор, шутник и балагур, однако знавший свое дело туго, сразу уловил суть проблемы:

– Тебя от стрельбы с души воротит. Для тебя твое оружие едва ли не хуже зараженного. А ты должна проникнуться к нему искренней симпатией…

– И возлюбить его, как ближнего своего, – скептически добавила женщина.

– Ну, до такого доводить не надо. У нас для этого дела мужиков вагон и маленькая тележка. Но если ты будешь испытывать к своей винтовке отвращение, она всенепременно ответит тебе взаимностью. Причем в самый критический момент. Просто накрепко втемяшь в свою голову мысль, что в полях ты должна полагаться не только на товарищей, но и на оружие в своих руках. И когда ты проникнешься этой мыслью от темечка до копчика, то и на полигоне будешь не отбывать номер, а стараться, чтобы каждый последующий выстрел оказывался лучше предыдущего.

Короче – убедил. Но только для того, чтобы сама Химичка убедилась, что стрельба – это не ее профиль. Даже через два месяца в спокойной обстановке стрельбища женщина попадала в ростовую мишень через раз. А что же будет, когда ее атакуют зараженные? Впрочем, тут вилами по воде писано. В прошлой жизни Химичка отличалась тем, что в решающий момент умела сконцентрироваться и целиком продемонстрировать свои лучшие качества. Не исключено, что и в Улье она продолжит действовать по принципу «чем хуже, тем лучше».

Попутно со стрельбой женщина затеяла строительство собственного жилья. Гостиница уже осточертела ей до невозможности. Вечно шум, снуют какие-то люди. Особенно невыносимой жизнь становилась, когда в стаб прибывал очередной караван. Мужики, изнервничавшиеся за долгую дорогу, снимали стресс традиционным способом, напиваясь в хлам и до умопомрачения. Всякий раз хоть один из них путал номера и начинал ломиться в предусмотрительно запертую Химичкой дверь. Ну и раздающийся посреди ночи дикий рев, который собутыльникам казался пением, тоже мало способствовал умиротворенному состоянию души.

Валюта Улья у нее к этому времени накопилась в достаточном количестве. Работа в команде дала потрясающий результат. Мандарин, успевший развить свой сенсорный дар, четко засекал зараженных, точно определяя их количество и примерно – уровень развития. Если потенциальная добыча оказывалась по зубам, в дело вступала Химичка, а Чибис ее страховал.

Да, порой возникали проблемы, не без этого. Несколько раз им приходилось сломя голову улепетывать от развитых тварей, причем однажды команда притащила к стенам стаба больше десятка зараженных, возглавляемых парочкой руберов. Их, конечно, положили со стен очередями из пулеметов и скорострельных пушек, но всем четверым за такие фокусы здорово влетело. Ну и, разумеется, от взятой богатой добычи команде не перепало ни спорана.

Но в целом каждую неделю Химичка зарабатывала столько, что хватило бы на несколько месяцев жизни в Улье. Вот и решила обзавестись собственным жильем. Руководство стаба, обычно отказывающее в таких просьбах из-за ограниченности территории, пошло навстречу Химичке. Наверняка хотело закрепить у себя ценный кадр, обладающий уникальным даром.

Судьба тоже маленько поспособствовала начинаниям женщины. Однажды команда, возвращаясь с охоты, проезжала мимо кластера, перезагрузившегося с месяц тому назад. Город в буквальном смысле вымер. Всех, кого можно, подъели уже в первую неделю после перезагрузки. Среди зданий виднелось множество навсегда замерших автомобилей, в основном абсолютно целых, хотя встречались и развороченные до состояния металлолома. Если присмотреться, можно было увидеть кости, щедро усеявшие траву и асфальт.

Химичка присматриваться не желала, даже после года, проведенного в Улье, такое зрелище выливалось в ночные кошмары. Но пришлось.

– Мне надо кран поменять, а здесь где-то есть строймаркет, – притормаживая машину, сказал Штукатур.

– Ага. Мне однажды довелось заниматься тут мародеркой, заодно и строймаркет знатно почистили. Насколько помнится, надо свернуть налево, и дальше прямо по улице он будет через несколько кварталов, – Мандарин для верности ткнул рукой в нужную сторону.

– Если там что-то осталось, – выразил сомнение Чибис.

– Осталось. Наши этот кластер в последнюю перезагрузку не потрошили. А если тут побывали залетные, то вряд ли они назло Штукатуру утащили все краны, – заметил Мандарин.

– И залетных не было, – констатировал Чибис, когда машина въехала в город. – Слишком много продуктов осталось в магазине.

– Но витрины же разбиты, – возразила Химичка.

– Разбитые витрины – это нормально. Это развитые зараженные заглянули в магазин перекусить, кем Бог послал.

– Тьфу на тебя, Чибис! – женщина зажмурилась, не желая любоваться останками пира каннибалов.

Шопинг никогда не относился к числу любимых занятий Химички. Особенно, если речь шла о стройматериалах. Этим всегда занимался ее муж. Но теперь, когда речь шла о ее собственном жилье, женщина с энтузиазмом занялась поиском необходимых материалов для отделки дома. Она придирчиво выбирала обои, плитку, напольные покрытия. Мужики долго терпели, но когда Химичка перешла в отдел, где были выставлены ванны, Мандарин не выдержал:

– Тпру, подруга, стоять! Ты хоть соображаешь, куда поперлась?

– А в чем дело? – невинно поинтересовалась Химичка.

– А сначала подумать не судьба? Куда ты собираешься засунуть ванну? Или на собственном горбу ее до стаба попрешь?

– Действительно, что-то я погорячилась. Тогда глянем еще на паркет.

– Чтоб было по-богатому, – усмехнулся Штукатур. – Должен тебя огорчить, нет у нас паркетчиков, все больше пулеметчики и автоматчики. Ни паркетников, ни паркетчиков. И те, и другие в Улье плохо приживаются.

– Жаль. Но ничего, перебьюсь, здесь есть очень симпатичный ламинат, да и линолеум приличный.

– Бери линолеум. К ламинату тоже надо подходить умеючи, а линолеум мы тебе сами уложим, – пообещал Чибис.

– Договорились. Линолеум я уже присмотрела, обои тоже, осталась плитка, раз вы не хотите брать ванну.

– А ты представляешь, сколько уйдет плитки и линолеума на твой домишко? – спросил Чибис.

– Что, опять не поместится? – догадалась Химичка.

– Да, придется выбирать что-то одно. Боливар не вынесет двоих.

– Тогда плитка. Здесь у входа висела реклама итальянской коллекции. Я глянула краем глаза, есть симпатичные расцветки, просто мечта одинокой женщины.

Химичке следовало поблагодарить Бога, что когда-то команда Чибиса выбрала для своих нужд «Хаммер». В любой другой внедорожник прихватизированное ею добро точно бы не влезло.

Выгрузив добычу с помощью мужчин, Химичка спустилась поужинать в ресторан. То есть рестораном заведение называл хозяин гостиницы, и с виду оно соответствовало высокому статусу. В Улье дорогие материалы по цене мало отличались от дешевых, поскольку львиную долю стоимости составляла доставка, поэтому зал был отделан и обставлен с вызывающей роскошью. Но вот посетители оставляли желать много лучшего, поэтому женщина величала заведение не иначе, как забегаловкой. И, что называется, накаркала. Кроме Химички за дальним столиком насыщалось трое мужчин. То есть это женщина уселась подальше от компании, чей столик украшала батарея бутылок.

Не помогло. Химичка едва успела утолить первый голод, как за ее столиком по-хозяйски расположился мужик, решивший слегка отдохнуть от борьбы с зеленым змием.

– Скучаешь? – слегка заплетающимся языком спросил он.

– Нет, веселюсь, – сообщила Химичка.

Такой ответ явно обескуражил мужика. Он даже огляделся по сторонам, словно высматривая того, с кем веселится незнакомка.

– А давай повеселимся вместе, – наконец нашелся он.

– У тебя есть своя компания, вот с ней и веселись.

– Обижаешь! Я не по тем делам. У меня нормальная ориентация.

– А у меня нормальное желание спокойно поесть, чтобы не мешали тут всякие.

– Всякие! Хамишь, девочка! Ты это зря. Лучше давай повеселимся вместе. Вот сейчас поднимемся в мой номер, и ты убедишься, что Водолаз слов на ветер не бросает. Не родилась еще та женщина, которая бы ушла от меня неудовлетворенной.

– Вот и поищи кого-нибудь из удовлетворенных тобой. А мне дай спокойно поесть.

– Деточка, не играй с огнем. Я сейчас с тобой по-хорошему. Но глянь на мой столик. Там еще два мужика, жаждущих дорваться до женского мяса. Так что выбор у тебя невелик, либо со мной одним, либо с нами тремя.

Скорее всего Казанова Улья блефовал. За изнасилование в любом стабе карали жестоко. Но нельзя было исключить, что смесь алкоголя и крайней озабоченности заставят троицу забыть о грозящем наказании. Да, негодяев оскопят… потом, но будет ли от этого легче изнасилованной женщине? Поэтому Химичка решила действовать, надеясь, что ее шалости останутся незамеченными. Но она упустила из виду один существенный нюанс. Женщина всегда имела дело с зараженными, чьи организмы были все же покрепче, чем у иммунных. Вдобавок данный экземпляр иммунного уже был не совсем трезв. И доза, от которой у бегуна лишь поубавилась бы прыть, заставила мужика с грохотом рухнуть на пол. Что уже было подозрительно, поскольку на столе Химички алкоголь отсутствовал напрочь. Когда же мужчина, проспав двенадцать часов, проснулся с жесточайшей головной болью, что для Улья было явлением редким, все стало ясно. Химичку вызвали на ковер к руководителю стаба.

– Ты знаешь, что применение боевых даров на территории поселения строжайше запрещено? – задал он чисто риторический вопрос.

– Кроме случаев самообороны, – напомнила женщина.

– Правильно, – вроде бы согласилось начальство, – но к тебе это не относится.

– Как это! Ко мне пристает какой-то мутный тип, угрожает изнасиловать, а я что, должна улыбаться и пошире раздвигать ноги?

– Мало ли что наговорит пьяный человек. Он ведь не хватал тебя, не пытался с собой уволочь. Камера зафиксировала весь процесс общения от первой до последней минуты. Поэтому ни о какой самообороне речи идти не может.

– Ох уж, этот мужской шовинизм. Значит, женщину разрешено оскорблять, делать ей непристойные предложения, а она должна терпеть и молчать в тряпочку.

– Разумнее всего не появляться одной в местах, где выпивают мужчины. На первый раз я не стану тебя сурово наказывать, штрафа в десять горошин будет достаточно.

– Хорошо еще, что не привяжете к дереву на пути миграции орды, – буркнула Химичка, вставая.