Текст книги "Госпожа следователь, или Мария Сергеевна снова в деле (СИ)"

Автор книги: Агния Сказка

Соавторы: Хелен Гуда
сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц)

Глава 7.

После ночного бдения и череды безумных происшествий, утро встретило меня отнюдь не ласково. Всю ночь я прокручивала в голове, почему не прихватила это злосчастное завещание с собой и кто это там шнырял в конторе поверенного?

Господин Дюбуа заявился раньше обычного, застав меня врасплох. Едва успев собраться, я плюхнулась в карету и с удивлением уставилась на помятого начальника.

– Вы сегодня рано, – констатировала я, устраиваясь напротив него.

– Решил угостить вас завтраком, – буркнул он с недовольным видом.

– Плохо себя чувствуете? – скептически приподняла я бровь. Казалось, это не я ночью по нотариальным конторам лазила, а он.

– Вы оказались правы, Мари, – проворчал Дюбуа, болезненно потирая затылок.

– В чем же? – я удивленно смотрела на него, и тут до меня стало доходить.

– Ночью в контору этого Фраца с улицы Роз пробралась какая-то дамочка и перетряхнула все бумаги. Мне пришлось изъять завещание, – было видно, как ему неприятно признавать мою правоту. А я еле сдерживала смех.

– Значит, вы решили проверить мою версию? – с улыбкой спросила я, наблюдая, как лицо Дюбуа наливается краской. – И, как я понимаю, именно вы спугнули эту отчаянную особу?

– Мари, давайте не будем об этом, – отмахнулся он. – Важно, что завещание у меня. И чего вы смеетесь?

– Потому что это была я, – призналась я, с трудом давя истерический смех. А еще потому, что до меня дошло: я огрела своего босса по голове и нарушила его прямой приказ не соваться в это дело.

Дюбуа застыл, будто его током ударило. Смех мигом застрял в горле, и я почувствовала, как щеки вспыхивают. Вот это я влипла! Похоже, ночные приключения – это цветочки по сравнению с тем, что меня сейчас ждет.

– Вы… вы это сделали? – прохрипел он, глядя на меня так, словно я только что призналась в убийстве королевской семьи. – Мари, да вы просто безумная! Я же велел вам не лезть!

– Простите, господин Дюбуа, – пролепетала я, стараясь придать голосу максимально виноватый тон. – Вы просто не восприняли мои слова всерьез. Я всего лишь хотела убедиться, что кто-то действительно собирается туда пробраться.

– Убедиться?! Вы рисковали всем, Мари! Вашей жизнью, моей репутацией, всей операцией! Что бы произошло, если бы вас поймали? Вы бы все испортили! И что теперь? Что мы будем делать? – Дюбуа был в ярости, и я понимала, что заслужила каждую его толику его недовольства.

– А вы там всю ночь проторчали? – вдруг промелькнула у меня ужасная мысль.

– Нет, конечно, – нахмурился он. – Когда эта девица… в смысле, когда вы треснули меня по голове, я пришел в себя и бросился за ней… в смысле, за вами.

– А потом? – я приподняла брови, глядя на него.

– Что потом? – удивился Жофрей.

– Что было потом? Вы вернулись в контору? – я уже предвидела его ответ.

– Вернулся, забрал завещание и уехал домой, – отрезал начальник. – Решил, что преступница не вернется, и подумывал утром спокойно все осмотреть.

– Я подумала, что вы преступник. Вы решили, что это я. А настоящий преступник мог залезть в контору, пока нас там обоих не было, – задумчиво проговорила я.

– Что? – Дюбуа изменился в лице. – Бен, на улицу Роз, к поверенному Фрацу! Живо! – заорал он вознице. Кони рванули вперед, подгоняемые кнутом извозчика.

Десять минут спустя мы прибыли на улицу Роз, и первое, что бросилось в глаза, – карета с гербом, вычурно красующимся на дверце.

– Кажется, мы опоздали, – с досадой произнес Дюбуа.

– Чья это карета? – кивнула я на зловещий черный экипаж, от одного вида которого по коже пробежали мурашки. Не знаю, что тому виной, но от сочетания вороной масти лошадей, черного лака кареты и этого выпуклого герба веяло могильным холодом.

– Великой Инквизиции, – тихо ответил Дюбуа и обратился к полицейскому, охраняющему вход в контору поверенного: – Что здесь произошло?

– А вы кто будете? – не торопился с ответом страж порядка.

– Начальник Королевского Следственного Управления Жофрей Дюбуа, а это мой следователь, – представил меня босс.

– Мадемуазель – следователь? – полицейский удивленно вскинул брови.

– Именно, – подтвердил Дюбуа. – Так что случилось?

– Ночью в контору господина Фраца забрались грабители, – ответил мужчина, вышедший из здания. – Рад вас видеть, господин Дюбуа.

– Я ответил бы вам тем же, если бы не столь печальный повод, – произнес Дюбуа, но ни единым жестом не выказал своей радости. Скорее наоборот.

– Жофрей, что за прелестница с вами? – на лице незнакомца расцвела хищная улыбка. Такие я видела не раз, когда мужчины оценивали меня исключительно по внешности.

– Госпожа следователь мисс Мари Уилкотт, – представил меня начальник.

– Инспектор королевской Инквизиции Герхард Шмидт, к вашим услугам, – представился тот, слегка поклонившись. – Как я понимаю, вас интересуют подробности ограбления? Боюсь, ничего утешительного сообщить не могу. Грабители действовали профессионально, не оставив практически никаких следов. Похоже, искали что-то конкретное.

Дюбуа нахмурился.

– Что-то конкретное? Что именно? У вас есть какие-то зацепки? И почему вызвали вас, а не моих людей?

– Грабители наворотили дел с использованием запрещенных заклинаний, из-за которых немного пострадал клерк господина Фраца. Его зацепило заклинанием, когда он вошел в контору. Зацепок пока нет. Но мы работаем над этим. Поверьте, господин Дюбуа, мы приложим все усилия, чтобы найти виновных. А вы, мадемуазель Уилкотт, не находите, что для столь юной особы вы слишком серьезны? – инспектор Шмидт явно пытался флиртовать.

Я проигнорировала его выпад, сосредоточившись на деталях. "Профессионально", "следов нет", "искали что-то конкретное". Все это звучало до боли знакомо. Кто-то охотится за завещанием, и этот кто-то явно не новичок в подобных делах. Значит, кроме меня и Дюбуа в контору наведался еще кто-то и покопался в ней, используя запрещенную магию.

– Запрещенные заклинания? – переспросила я, пытаясь оценить всю серьезность ситуации, в которой я, признаться, не разбиралась. Но интуиция подсказывала, что дело пахнет серьезными неприятностями. Если в преступлении замешана магия, тем более запрещенная, ставки автоматически взлетают до небес. Инквизиция церемониться не станет, а просто сметет всех, кто хоть как-то причастен. Это понимала даже такая новенькая в этом деле, как я.

– Именно, – подтвердил Шмидт, не сводя с меня изучающего взгляда. – Не думаю, что вас, юная леди, должны волновать такие детали. Это дело для профессионалов.

Дюбуа помрачнел еще больше. Соперничество между королевскими следователями и Инквизицией, видимо, всегда было напряженным, а тут еще и такой конфуз. Получается, пока мы тут выясняли отношения, кто-то более проворный и, судя по всему, весьма осведомленный вынес все самое ценное прямо у нас из-под носа. Или не вынес, а всего лишь искал, но ничего не нашел и ушел ни с чем. Завещание-то осталось у Дюбуа.

– Нам необходимо осмотреть место преступления, – заявил Дюбуа, игнорируя колкости Шмидта. – И поговорить с клерком господина Фраца. Возможно, он что-то видел.

Шмидт пожал плечами, пропуская нас в контору. Внутри царил хаос: бумаги разбросаны, шкафы перевернуты, воздух пропитан запахом гари и какой-то странной химической примеси. Клерк, бледный и дрожащий, сидел в углу, укутанный в плед. На его лице застыл отпечаток ужаса. Похоже, он напишет заявление об увольнении сразу же, как в город вернется господин Фрац.

– Добрый день, – Дюбуа бросил клерку приветствие, от которого тот съежился, словно испугался или ждал какого-то подвоха. – Заметили что-нибудь эдакое? Ну, знаете, подозрительное?

– П-п-подозрительное? – пролепетал клерк, нервно комкая плед, как будто тот был виноват во всех бедах мира. – Я… ничего не видел. Просто пришел утром, а тут… ба-бах!

Дюбуа, словно дирижер безумного оркестра, взмахнул руками, и воздух вокруг него вспыхнул серебристыми искрами. – Магия. И какая-то корявая, будто медведь заклинания накладывал, – проворчал он себе под нос. – Перевернули все вверх дном, да еще и после нашего визита.

Я тем временем изучала перевернутый шкаф, пытаясь разглядеть логику в этом хаосе. Бумаги валялись как попало, но моя интуиция вопила: "Это показуха!". Милди благоразумно молчал, за что ему отдельное спасибо. Порой сложно отделить его мысли от моих у себя в голове. Грабители, скорее всего, знали, что ищут. Завещание? Слишком просто! Зачем тогда магические выкрутасы? Бумажку можно просто стащить. Значит, дело не в завещании, а в какой-то заковыристой тайне.

– Господин Дюбуа, а что, если они охотились не за завещанием, а за чем-то поинтереснее? – выпалила я, надеясь пробить броню его гениальности. – Может, у Фраца тут тайная сокровищница с артефактами или секретные документы, способные взорвать мир?

Дюбуа нахмурился так, словно ему предложили съесть лимон целиком. Чувствует, что я права, но признавать это – выше его мужского достоинства. “Настоящая цель где-то глубже зарыта. И нам её надо откопать, иначе Инквизиция с лопатами примчится, и тогда всем мало не покажется”, – читалось на его лице.

– Что, например? – босс смотрел на меня с подозрением, будто я собираюсь угнать его любимую трубку. Интересно, а он курит? Я не видела. Тогда почему у меня такие ассоциации?

– Да откуда ж мне знать! Тайная комната, потайной ход… – я развела руками, чувствуя себя полной идиоткой. В моем мире поверенные хранили ключи от банковских ячеек, деньги, документы на недвижимость. Стоп! – Уважаемый, – я повернулась к клерку, который все еще трепал плед, словно тот был его личным врагом, – а господин Фрац случайно ключики от банковских ячеек тут не прятал?

– Точно! Здесь заклинания обнаружения скрытого, – Дюбуа осенило, как будто его молнией ударило.

– Х-х-хранил, – пролепетал паренек, заикаясь так, что его речь можно было расшифровывать как древний манускрипт.

– Где?! – я уже готова была прыгнуть на него, но Дюбуа меня опередил.

– Где они, дракон тебя побери?! – и, не церемонясь, схватил клерка за грудки и встряхнул его, как грушу для битья.

– В сейфе! – пропищал клерк, едва не лишившись дара речи. – В большом железном сейфе за книжным шкафом. Там… их целая куча.

Дюбуа отодвинул его в сторону и бросился к книжному шкафу. Я за ним, предвкушая, что мы сейчас откопаем. Шкаф оказался тяжеленным, но под напором разъяренного начальника рухнул на пол, подняв облако пыли, словно в египетской гробнице. За ним и правда стоял огромный, видавший виды сейф. Дюбуа дернул за ручку – заперто!

– Чего застыл?! – взревел он на клерка. – Открывай! Живо!

– Но у меня нет ключа, – пролепетал паренек. – Ключ у господина Фраца, а он…

– В отъезде, – закончил за него Дюбуа и помрачнел, как грозовая туча.

– Отойдите, – вздохнула я, доставая из прически шпильку для волос – единственное, что у меня было подходящее. Отмычек-то у меня, увы, не было. И принялась ковыряться в замке. Шпилька гнулась и ломалась, но упорство – это мое второе имя (после "Вечно-в-передрягах"). И вот спустя пять минут с противным скрипом замок поддался.

Дюбуа распахнул дверцу сейфа, и мы оба ахнули.

Внутри, словно сельди в бочке, ютились металлические ячейки, каждая с биркой, номером и чьим-то именем. Имена знатные, все как на подбор – сливки общества. Инквизиция бы удавилась от счастья, дорвавшись до такого компромата. Вот тебе и поверенный! Скорее крысиный король, свивший гнездо из чужих тайн.

– Да это же золотая жила, – выдохнула я, предвкушая, какой переполох мы устроим, когда все это всплывет. Но Дюбуа был мрачнее тучи.

– Золотая жила для Инквизиции, – прошипел он. – А для нас – сплошная головная боль. Если они тут что-то накопают, то нас всех в бараний рог скрутят. Надо их опередить. Мари, копаем. Ищем все, что связано с завещанием или с теми, кому была выгодна смерть Натали.

– А зачем копать? – мой взгляд уже выцепил нужную бирку. – Вот и ключик от нашей ячейки, – кивнула я на два одиноких ключика на одном кольце.

– Ого! – раздался за спиной голос главного инквизитора. – А я знал, что у вас, Дюбуа, чутье получше, чем у моих псов. Зря вы ко мне в помощники не пошли.

Мы обернулись как по команде. Герхард Шмидт подкрался так тихо, что мы и не заметили.

– У вас я буду одним из, а в своем отделе я сам себе голова, – отрезал Дюбуа, как бы невзначай подталкивая меня в сторону, якобы демонстрируя Шмидту нашу находку, но так, чтобы я заслоняла собой эти самые ключики. Надеюсь, я правильно поняла его маневр. Пока он отвлекал инквизитора разговорами, я нашарила рукой за спиной и стащила с крючка нужные ключи.

– Да, да, да, – заулыбался Шмидт, уже предвкушая, сколько власти ему принесет содержимое этих ячеек.

– Да и ваши методы работы мне не по душе, – добавил Дюбуа. Шмидт недовольно скривился. Видимо, это была их старая больная тема.

– Ну, тогда не смею вас больше задерживать, дабы вы не запачкались о наши методы, – процедил инквизитор, бросая на нас недобрый взгляд. Нам просто указали на дверь без лишних церемоний.

– Идемте, Мари, нам здесь больше нечего делать, – Жофрей скорчил оскорбленную невинность, гордо задрал голову и вытолкнул меня вперед из конторы поверенного.

Выскочив на улицу, я облегченно выдохнула. Адреналин бурлил в крови, а в руке приятно тяжелели заветные ключики.

– Ну вы, господин Дюбуа, и актер погорелого театра! Я думала, Шмидт нас там прихлопнет, – я и не думала, что так нервничала, и теперь испытывала такое облегчение.

– Вы взяли ключи, Мари? – Дюбуа вопросительно посмотрел на меня.

Я разжала ладонь и показала ему добычу.

– Тогда поспешим. Садитесь в экипаж, нельзя терять ни минуты. В главный королевский банк, Бен, да поживее! – скомандовал Дюбуа кучеру. Тот кивнул, щелкнул кнутом, и лошади рванули с места.

В экипаже Дюбуа молчал, уставившись в окно. Его профиль казался высеченным из камня, а в глазах плясали тревожные огоньки. Я тоже предпочла тишину, перебирая в уме последние события. Инквизиция, ключи от ячеек, смерть Натали – все сплеталось в запутанный клубок, который нам предстояло распутать.

Остановились мы возле огромного здания банка, возвышающегося над городом, словно великан. Внутри царили полумрак и тишина, нарушаемая лишь тихим шелестом бумаг и приглушенными голосами клерков. Дюбуа, не говоря ни слова, направился к комнате с ячейками, я поспешила за ним.

– Господин Дюбуа, а вы не расскажите мне, чем занимается Инквизиция и что там у них за методы, о которых вы говорили? – мы подошли к стойке клерка, который услужливо нам улыбнулся.

– Мари, сейчас не время и не место это обсуждать, – еле слышно ответил мне начальник.

– Чем могу вам помочь? – к нам обратился банковский сотрудник.

– Нам нужно заглянуть в ячейку, – Дюбуа ответил клерку своей самой доброжелательной улыбкой.

– А у вас есть ключи? – также вежливо поинтересовался молодой человек, но при этом его взгляд цепко нас осмотрел и, видимо, уже сделал соответствующие выводы.

Дюбуа кивнул и протянул ключи. Клерк сверил их с какой-то карточкой и, убедившись в подлинности, повел нас в святая святых – хранилище. Тяжелая металлическая дверь с лязгом отворилась, и мы оказались в узком коридоре, уставленном рядами одинаковых серых ячеек.

Найти нужную оказалось делом пары минут. Дюбуа ловко вставил ключ в замок, повернул его, и дверца с тихим щелчком открылась. Внутри лежал небольшой кожаный конверт, в которых обычно в этом мире хранили корреспонденцию, чтобы она не пострадала и не измялась. Дюбуа вытащил его и с каким-то странным облегчением вздохнул.

– Это всё? – удивилась я, ожидая увидеть горы золота или хотя бы пачку компрометирующих документов.

– Этого вполне достаточно, – ответил Дюбуа, пряча конверт под плащ. – Благодарю вас, – обратился он к клерку, – мы закончили. Идем, Мари.

Мы сели в экипаж, и он тронулся, увозя нас подальше от банка.

– Вы спрашивали меня, чем отличается Инквизиция короля и следственное управление, – решил ответить мужчина на заданный мною ранее вопрос.

– Так вот, Мари, мы ищем правду, опираясь на факты и доказательства. Собираем улики, опрашиваем свидетелей. А Инквизиция… Они ищут виновных, исходя из своих подозрений и догадок. Для них признание – царица доказательств, и они не гнушаются никакими методами, чтобы это признание получить. Пытки, шантаж, подлог – для них все средства хороши. Поэтому я и сказал, что не хочу "пачкаться об их методы".

– А как же король? Он что, не знает про их методы работы? – я шокировано смотрела на мужчину.

– Король действует их руками, но я не хотел бы распространяться на эту тему, – и мужчина покосился на кучера, а я кивнула, понимая, о чем он говорит.

Всю дорогу я думала об этом конверте. Что в нем такого важного? Неужели там разгадка смерти Натали? Или что-то еще более значимое? Интрига нарастала с каждой минутой.

Наконец экипаж остановился у следственного управления. Мы поднялись в его кабинет, где он, не говоря ни слова, достал из-под плаща кожаный конверт и положил его на стол. Затем он достал нож и аккуратно вскрыл конверт, сорвав сургучную печать. Внутри оказалась пачка писем, перевязанная шелковой лентой.

Дюбуа развязал ленту и начал читать письма. Его лицо менялось с каждой строчкой: удивление, гнев, печаль. Я терпеливо ждала, пока он закончит. Наконец он поднял на меня глаза.

– Это письма Натали, – сказал он глухо. – Письма, адресованные… ее возлюбленному. И, судя по их содержанию, возлюбленному весьма влиятельному. И женатому. Вот тебе и мотив для убийства.

– Откуда у нее взялся этот "возлюбленный"? – я выделила слово, словно занозу вытащила. – И что, из-за этого убивают?

– Вы еще юны и не искушены жестоким высшим светом, – Дюбуа произнес эту фразу тоном учителя, который наставляет на путь истинный нерадивого школяра.

– Да ладно, – я скривилась, как от зубной боли. – Может, все-таки в завещании всё дело?

– Возможно, но проверить стоит, – уперся начальник. Мне-то казалось, деньги – мотив куда реальнее. О каких романтических бреднях Натали он толкует? Я с ней в одной комнате жила, и о ее амурных делах ничегошеньки не знала.

– Проверить-то надо, но давайте с более вероятного начнем, – настаиваю, а сама забыла, что я не у себя дома и авторитетом давить не выйдет. Здесь я для него юная дурочка, на которую смотрят сверху вниз, снисходительно так, с улыбочкой.

"Не связывайся с ним, видишь же, какой он упертый", – прозвучал в голове голос Милди.

– В любом случае у нас сейчас скачки по плану, – вдруг вспомнил он, глянув на часы.

– Душнила, – пробурчала я себе под нос, а Жофрей аж подпрыгнул. Я что, вслух это сказала? Ну, блин.

– Вы о чем? – брови домиком, ждет объяснений.

– Я говорю, душно очень, – попытка выкрутиться звучала по-идиотски, но хоть что-то. – Может, я не поеду, мне и надеть-то нечего.

– Неужели вы не хотите увидеть, как моя лошадка всех обставит? – и взгляд такой, что отказать просто невозможно.

– Да я в них ничего не понимаю, – оправдываюсь, как школьница.

– Тогда живо в магазин готового платья и на скачки, а то опоздаем! – командует начальник, и я только вздохнула. Хотелось спокойно посидеть, письма Натали перечитать, понять, когда она успела влюбиться и почему молчала.

В магазине началась пытка примерками. Дюбуа, похоже, искренне развлекался, оценивая меня в разных нарядах. В итоге выбрали легкое шелковое платье небесно-голубого цвета с кружевами. К нему шляпку с огромными полями, украшенную перьями. Я чувствовала себя куклой, которую наряжают для потехи. Выглядела как барышня на выданье, а не как серьезный следователь. Но спорить с Дюбуа было бесполезно. У него явно был какой-то план на мой счет, но делиться им он не спешил.

Скачки оказались шумной толпой. Я вообще не понимала, что происходит, а Дюбуа был в своей стихии. Он с азартом следил за лошадьми, что-то выкрикивал, делал ставки. Я просто улыбалась фальшивой улыбкой. Неужели это так интересно? Вернее, не понимала, пока на старт не вышла пятерка лошадей, и среди них конь Жофрея.

Я с замиранием сердца смотрела на коня, который то вырывался вперед, то немного отставал. Оказывается, я все же азартна, но только если заинтересована. На последнем круге, когда казалось, что победа ускользает, конь Дюбуа рванул вперед с такой силой, что трибуны взревели! Я невольно закричала, схватив Дюбуа за рукав. Он, казалось, забыл обо всем на свете, полностью поглощенный гонкой. И вот – финиш! Конь Дюбуа первый! Восторг! И мужчина прижал меня к себе, обняв в порыве веселья, а я замерла пораженная.

– Простите, Мари, – Дюбуа растерянно уставился на меня, а я хлопала ресницами, словно взлететь пыталась. "Это у меня от неожиданности такая глупая реакция, а не потому, что мне были приятны объятия Дюбуа", – убеждала я себя.

– Мои поздравления, – к нам подошел де Ришелье. Он был недоволен, но старательно пытался скрыть этот факт за вежливой улыбкой. – Вам, как всегда, повезло.

– Ну что вы, Арман! Везение – это всего лишь результат упорного труда и ежедневных тренировок, – с такой же улыбкой ответил Дюбуа.

– Конечно-конечно, – кивнул с саркастической улыбкой наш коллега. – Предлагаю отметить это событие.

– У нас много дел, – попытался ответить отказом мой босс.

– Жофрей, ты как был преданным своей работе, таким и остался, – к нам приблизилась роскошная во всех отношениях женщина.

– Графиня де Валуа, – Жофрей почтительно поклонился даме, а у меня брови поползли вверх. У меня во взгляде можно было прочесть: "Это та самая графиня, у которой пропали украшения?".

– Жофрей, отказ не принимается, – словно королева, женщина протянула руку, к которой припал мой босс. А мне хотелось наступить ему на ногу, и я очень жалела, что у меня на ногах туфли на удобном низком каблуке, а не шпилька. Это все я хотела сделать чисто в воспитательных мерах. Чтобы заставить Дюбуа думать головой, а не нырять взглядом в декольте графини.

– Что ж, раз графиня настаивает, кто я такой, чтобы спорить, – сдался Дюбуа, и мы все вместе направились в сторону шатров, где уже накрывали столы. Ришелье не сводил с меня глаз, сверлил взглядом, словно пытался разгадать какой-то секрет. А я? Я чувствовала себя не в своей тарелке. Эти светские львы и львицы, их напускная вежливость, фальшивые улыбки… хотелось сбежать куда подальше, в тишину и покой.

Но от судьбы не уйдешь. Графиня де Валуа усадила меня рядом с собой и начала расспрашивать обо всем на свете. Откуда я родом, чем занимаюсь, какие у меня планы на будущее. Я отвечала уклончиво, стараясь не выдать никаких секретов. А графиня, как кошка, играла со мной, то выпуская когти, то снова пряча их. В какой-то момент я поймала себя на мысли, что эта женщина – настоящий хищник и лучше держаться от нее подальше.

Неужели у такой дамы смогли увести украшения? И ведь это дело мне дали только лишь потому, что оно проще простого. Горничная сидела в камере, хоть и утверждала, что она не трогала ничего. И из показаний графини следовало, что инициатором расследования была не она, а ее дражайший супруг.

В какой-то момент за столом разгорелся спор между Ришелье и мужем графини. Я заметила, что этот мужчина почтенного возраста неодобрительно смотрел на моего коллегу и любые его слова ставил под сомнения. Интересно почему? Я внимательно посмотрела на графа, графиню и Ришелье. Уж не любовник ли графини товарищ Ришелье?

– Господин Дюбуа, позволите на пару слов? – с лукавой улыбкой, достойной самой опытной кокетки, я подцепила начальника под локоть и увела в сторону, пока он не увяз в этом балагане и не запорол все к чертям.

– Да, слушаю вас, – Жофрей вроде бы обращался ко мне, но всем своим нутром рвался обратно к разгорающемуся спору.

– Ришелье и графиня – любовники? – мой вопрос сбил его с толку, словно обухом по голове.

– Да нет… да ну, – пробормотал Жофрей, но осекся и уставился куда-то за мое плечо.

– Задумались? – я вскинула бровь.

– Да-а-а-а-а, задумался, – протянул он, словно пробуя слова на вкус. – Ришелье тот еще мот и ловелас. За вечер спускает месячный оклад, а поместье его отца давно в закладных погрязло, – рассуждал Дюбуа. – Откуда у него деньги на скакуна? – вопросил он. – Нужно с ним срочно переговорить! – и он уже рванулся было к спорщикам, но я вцепилась ему в рукав.

– Не нужно, – отрезала я, стараясь загипнотизировать его взглядом.

– Что вы имеете в виду? – Жофрей нахмурился.

– Ну, предъявите вы ему расходы, не соответствующие доходам, и что? – я вопросительно вскинула брови.

– Я припру его к стенке! – нахмурился он и стукнул кулаком по ладони.

– Вечно вы все кулаками решаете, – недовольно поджала я губы.

– А у вас, Мари, есть варианты получше? – Дюбуа смотрел на меня исподлобья.

– Представьте себе, есть! – огрызнулась я.

– Слушаю, – великодушно разрешил начальник.

– Если он украл колье или получил его от графини в благодарность за ночь любви, то не им же он расплатился, когда покупал скакуна? – я выгнула бровь.

– Не им, – медленно кивнул Дюбуа.

– И кому он мог его предложить, чтобы разжиться деньгами? Есть у вас тут старушки-процентщицы? – Дюбуа намека на Раскольникова не оценил, а вот у кого может быть колье, догадался. По глазам вижу – осенило.

– Я сейчас отвезу вас домой, а сам наведаюсь в одно местечко, – на губах начальника заиграла хищная улыбка.

– Я с вами! – тут же выпалила я, но наткнулась на ледяной взгляд.

– И речи быть не может, – отрезал он.

– Но… – моя попытка возразить разбилась о сурово поджатые губы, и я беспомощно опустила плечи.

– Я отвезу вас домой, и когда через пару часов вернусь, вы будете там меня ждать. Ясно? – он смотрел на меня так, словно дыру прожечь хотел.

– Ясно, – буркнула я себе под нос.

По пути домой я дулась на Дюбуа как мышь на крупу. С какой стати он решает за меня? Я тоже следователь и тоже хочу участвовать в расследовании! А он, видите ли, отправил меня домой, как девчонку на побегушках. Ну, это уж ни в какие ворота!

Как только карета остановилась у моего дома, я выскочила из экипажа, хлопнув дверцей так, что, кажется, даже лошади возмутились от моей наглости. Дюбуа даже не попытался меня остановить. Ну и ладно, тем хуже для него. Я все равно что-нибудь придумаю.

Прошло два часа, а Дюбуа все не было. Я нервно расхаживала по комнате, как тигр в клетке. Что он там делает? Почему так долго? Неужели нашел колье? Или закрутил интрижку с какой-нибудь красоткой? От последней мысли меня аж передернуло. Что за бред? С чего это я вдруг начала ревновать своего начальника? "Это все от скуки", – решила я, накинула плащ и вышла из дома. Пора развеяться.

Но развеялась я совсем не так, как ожидала. Прогуливаясь по городу, я случайно наткнулась на Ришелье, выходящего из сомнительного вида лавки ростовщика. В руках он держал небольшой бархатный футлярчик. Сердце екнуло. Неужели это и есть колье графини? Похоже, пора действовать.

Слежка давалась мне с трудом. Всё-таки я была следователем, а не опером, так что вполне ожидаемо, что Ришелье я упустила. Он свернул в переулок, пестрящий огнями рестораций и кафе, и в этой суматохе я потеряла его из виду. Медленно проплывая мимо подсвеченных витрин, я тщетно пыталась его разглядеть. В итоге, выбрав наблюдательный пункт у афишной тумбы, я с увлеченным видом принялась изучать театральные новинки.

– Знаете, я ничуть не удивлен вас здесь увидеть, – голос Жофрея за спиной заставил меня подпрыгнуть. – И кому я приказывал оставаться дома и ждать моего появления?

Я обернулась, стараясь скрыть досаду и изобразить невинную улыбку.

– Просто решила прогуляться, – пожала я плечами. – Воздухом подышать.

– Воздухом? В два часа ночи? Мари, я, конечно, ценю вашу преданность делу, но не до такой же степени.

Он взял меня под руку и потянул в сторону темной подворотни.

– Что вы делаете? – возмутилась я, пытаясь вырваться.

– Тихо, – прошипел Дюбуа. – Не привлекайте внимания.

Он прижал меня к стене и осторожно выглянул из-за угла. Я последовала его примеру и увидела, как из кафе выскользнул Ришелье и стремительно скрылся в поджидавшей его карете.

– Вот черт, – пробормотал Дюбуа. – Упустили.

– Вообще-то, это не моя вина, – поспешила я оправдаться.

– И зачем вы за ним вообще увязались ? – Дюбуа испепелял меня взглядом.

– Да говорю же, вышла на прогулку, пока вас ждала, и тут он выходит от какого-то ростовщика. А вы где пропадали?

– Ах этот пройдоха Маркус. Обещал немедленно дать мне знать, как только Ришелье явится выкупать драгоценность, – досадливо ответил мужчина. – Ну ничего, завтра, точнее сегодня, я прикрою его лавочку, и он мигом выложит мне всё как на духу. Так, а вот это уже становится интересно, – пока Дюбуа говорил, он не сводил глаз с заведения, из которого вышел его подчиненный, и теперь его внимание привлек другой посетитель ресторана.

– Что интересного? – я тут же насторожилась, пытаясь угадать, кто заинтересовал моего босса.

– Да это же дядюшка Натали, – и Жофрей указал на статного господина, который вышел из гостеприимно распахнутых дверей и оглядел освещенную фонарями улицу. – Шарль Анри собственной персоной.

– Какова вероятность, что появление господина Ришелье и господина Анри в одном и том же заведении – всего лишь совпадение? – я уже выискивала глазами экипаж, потянув Дюбуа за собой.

– Я не верю в такие совпадения, – ответил мужчина и помог мне забраться в карету. – За тем господином в сером плаще, что сел в экипаж, любезный, – обратился Дюбуа к кучеру. – И побыстрее.

– Вот и я не верю, – ответила я нахмурившись. – А где вы пропадали всё это время?

– Ну, пока мы преследуем господина Анри, я могу рассказать вам, где я был и что узнал, – усаживаясь поудобнее, ответил мой начальник.

– Слушаю вас внимательно, – я с любопытством посмотрела на Дюбуа.

– Первым делом я отправился к тому ростовщику, у лавки которого вы встретили Ришелье, – улыбнулся мне мужчина. – Он славится тем, что ссужает деньги всему высшему свету и умеет держать язык за зубами. Под напором моего авторитета он всё же признался, что колье графини действительно у него. И принес его Ришелье, сказав, что сама графиня стеснена в средствах и постеснялась принести украшение лично, – объяснил мне босс.

– Какая нелепость, – прокомментировала я слова ростовщика.

– Полностью согласен. Поэтому я приставил к лавке своего человека, а с ростовщика взял клятву, что, когда за колье придут, он поставит меня в известность. Но, как видите, он своего слова не сдержал, за что и поплатится, – недовольно поджал губы Дюбуа.

– Ваш человек и сообщил вам о Ришелье в ресторане? – я одобрительно хмыкнула, понимая, что и за Ришелье, и за мной следили, а я и не заметила.

– Да, и про вас он мне тоже сообщил, – улыбнулся Жофрей. – И я еще раз вас прошу, нет, я настоятельно требую, чтобы вы так больше не делали.

– Я услышала вас, – ответила я улыбкой на улыбку, прекрасно понимая, что, скорее всего, в следующий раз я поступлю так же, просто буду осторожнее. – Так это и все ваши успехи?