Текст книги "Научи меня (жить) любить... (СИ)"

Автор книги: Аглая Беккер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)

Глава 17 ТИМУР

Аня вышла из комнаты, схватив свою сумку. Я лежал и лыбился, как дурак. Ничего еще не потеряно. Вчера она меня конечно очень разозлила. Несла какой-то бред про карму, знаки судьбы и прочую ересь, что отношения между нами невозможны. А сегодня утром проявляла такое участие и заботу, что я понял, что не смогу отказаться от нее, даже если она будет прятаться. Ее присутствие теперь в моей жизни так же естественно, как дышать. И плевать, что она думает на этот счет, плевать на то что у нее в голове – пигалица никуда не денется. С этими мыслями я провалился в сон.

Когда проснулся, за окном был уже вечер. Ничего себе. Что она мне вколола, не знаю, но чувствовал я себя гораздо лучше. Встал без труда. Прохладный душ добавил мне хорошего настроения. С кухни доносились голоса Лены, Сони и Матвея.

– Привет. Где Аня? И Марк.

– Марк повез твою Аню в город. Ее срочно вызвали на работу.

– Не понял. Что значит «вызвали на работу». И в смысле «Марк повез». Почему меня не разбудили?

– Я предлагала, знала что разозлишься. Но Аня запретила.

– В смысле? Вы с каких пор ее слушаться стали-то?

– Знаешь, она была очень убедительна. Особенно когда сказала, что у тебя температура под 40, и она оставила тебе летичку с димедролом.

– Ладно. Так что случилось?

– Позвонил ее начальник. Семеныч кажется.

– Да, есть такой – я сделал глоток чая. Горло болело, но было уже намного легче. – Петр Семенович, главврач больницы, где Аня работает. И что?

– В общем, на трассе, перед городом какая-то жуткая авария, автобус, несколько легковых и грузовиков. Я не поняла, что случилось, но срочно понадобились все работники. В общем, такси ждать долго, а Марку все равно нужно было в салон. Вот они и поехали. Она оставила тебе лекарство и наказала вечером поставить тебе укол. И постельный режим.

– Раскомандовалась. Хорошо. Я понял. Лен, слушай, мне надо ехать. В город. У меня встреча на вечер запланирована была. Ты не против, если Соня побудет у вас сегодня. А завтра я ее заберу.

– Да я понимаю. Я-то не против, пусть побудет. Ты только поешь. Тебе нужно силы восстанавливать. А то твоя Аня меня убьет.

Мы пообедали, я поговорил с Соней. Ей очень нравилось играть с Матвеем, и Лену она очень любила. В общем, Соня без капризов осталась и я погнал. Я планировал поговорить с Аней вечером, пока ее светлая головушка не начала генерировать новые бредовые идеи. А до этого еще предстояло встретиться с адвокатом. В последнее время появились новости о моей бывшей жене. Я решил подстраховаться, чтобы ее внезапное появление не повлияло на нашу жизнь. А главное на Соню. Дочь только начала приходить в себя. И я не мог допустить, чтобы эта с. сволочь все испортила.

Встреча с адвокатом прошла неплохо. Я рассказал все как есть. Он предложил начать процедуру по лишению Лики родительских прав. В нашем случае это был оптимальный вариант. Ее не было год, в жизни дочери она не участвовала. И доказательств этому было масса. Меня такой вариант более чем устраивал. Да и с Аней это бы укрепило мои позиции. Когда с адвокатом вопросы были решены, я поехал в больницу к Ане. И к отцу. Надо бы его проведать. Привезти фруктов. По дороге я заехал в магазин, взял, все что нужно. Несколько раз пытался звонить своей пигалице, но она не отвечала. Меня это стало напрягать. Ладно, приеду и разберусь, чего это меня игнорит.

Подъезжая к больнице, я увидел большое количество людей, карет скорой помощи. Еще здесь была полиция. Видимо действительно случилось что-то серьезное, а Ане просто некогда ответить на телефон. В приемном отделении также было очень шумно и многолюдно. Если бы не Семеныч, который был в этот момент на улице, меня вообще бы не пустили в больницу. Он же мне подсказал, где Аню найти, но предупредил, что у нее нет свободной минуты. Но уезжать ни с чем было глупо.

Аня находилась как всегда в эпицентре событий. Я наблюдал за тем, как она работает и восхищался силой духа этой маленькой хрупкой девочки. Ее четкие действия, быстрая реакция и холодный расчет завораживали. Она действовала очень профессионально. И я сейчас убедился, насколько она правильно сделала выбор. Танцевала она шикарно, но то, как она работала здесь, говорило о том, что медицина – это действительно ее призвание. Она спасала! И делала это уверено, не боясь поступить неправильно, потому что думать то и некогда было. Да и в медицинском костюме выглядела она очень сексуально. Хотя она в любом виде была сексуальна.

Вид у нее был уставший. Людей было много, всем нужна была помощь, экстренная помощь. И девчонки вертелись как волчки. Я засмотрелся. Она прекрасна. Мне вспомнился сейчас ее рассказ об аварии родителей, о том, как им помочь не могли. Может им просто не повезло, им не попался такой врач как их дочь. Она бы сделала все возможное. Она сейчас делала все что могла. А может даже больше.

Я стоял уже минут 20, но Аня меня не замечала. Народу меньше не становилось. Кто-то сидел, ждал своей очереди, те кому нужна была экстренная помощь, принимались неотложно. Было видно, что медиков не хватает. Когда основную массу людей уже приняли и определили в отделение, девочки немного вздохнули, и я решился подойти. Но не успел. В отделение влетел фельдшер со скорой и прокричал, что у них тяжелые. Я сразу не понял о чем речь. Оказалось, что привезли семейную пару. Они были в крайне тяжелом состоянии, им нужна была экстренная помощь. Врача на месте не оказалось, он был занят с другими больными. И девчонки взялись сами, ждать было нельзя. Я был поражен тем, как самоотверженно они боролись за жизнь этой пары. Но сделать ничего не смогли. Действительно было поздно. Женщина скончалась на руках у Ани. Когда она поняла, что все… у нее случился шок. Она сползла по стенке и заплакала. И я не мог больше молча наблюдать, подлетел к ней, хватил в охапку. Она смотрела на меня и, казалось, не понимала, кто я. Секунды и пришло осознание. Она уткнулась мне в грудь и зарыдала в голос.

– Успокойся, Анечка, не плач. – Я не знал как вести себя. Женские истерики всегда сводили меня с ума.

– Я не смогла, понимаешь, не смогла. Я должна была помочь им, обязана помочь. А я не смогла. – она повторяла одно и тоже. И плакала. – Мамочка, прости меня. Я не смогла, не смогла.

К нам подошла ее старшая коллега, протянула ей стакан с водой.

– Пей. – Довольно грубо как мне показалось, но это подействовало. Аня подняла глаза, молча взяла стакан, выпила залпом.

– Уведите ее на улицу. Ей нужно успокоиться. К сожалению, такое бывает. Травмы не совместимые с жизнью. Им невозможно было помочь. – потом обратилась к Ане и резко, прямо в лицо. – Слышишь? Ничего. Нельзя. Было. Сделать. Ты ни в чем не виновата. Это жизнь. – ее позвали и она ушла.

– Ань, пойдем на воздух, тебе нужно подышать, – я повел ее на улицу.

Аня сначала упиралась, говорила, что работы много. Но потом сдалась – признала, что ей действительно нужно прийти в себя. Тем более, что девочки заверили, что дальше справятся без нее. Мы вышли на крыльцо, народ начал понемногу расходиться – основную помощь почти всем уже казали и родственники немного успокоились, перестали толпиться. Я повел ее в парк, мы присели на лавку. Я так и не выпускал ее руку из своей. Она, присев, положила голову мне на плечо и закрыла глаза. Я боялся даже дышать – просто не знал что делать, чем еще мог ей помочь. Я даже представить себе не смог, каково это, когда у тебя на руках умирает человек, а ты ничего не можешь сделать.

– Спасибо. – прошептала она спустя какое-то время.

– Ань, ты не виновата. Ты же врач, и должна понимать, что это было неизбежно. Ты все сделала, что смогла.

– Я знаю. – она была раздавлена, и слова давались ей с трудом. – но это все равно невыносимо. – и плакала беззвучно, слезы просто текли из глаз. Сердце у меня сжалось в комок.

– Знаешь, когда мама с папой погибли, я думала, что это врачи виноваты. Я до сегодняшнего дня винила в смерти родителей тех врачей. Считала, что они делали недостаточно, злилась, ненавидела. Я с этим жила все это время. А сейчас я оказалась на их месте. И теперь меня кто-то будет обвинять и ненавидеть, – говорила она спокойно. Толи действовало то, что ей дала ее старшая коллега, толи просто сил не оставалось на истерики.

Я не выдержал, присел на корточки перед ней, обхватил ее лицо руками:

– Не смей так думать, слышишь! Никогда не бери на себя ответственность за то, в чем нет твоей вины. Ты сделала все, что было возможно здесь и сейчас. Конкретно в их смерти виноват виновник аварии. Вспомни, скольких ты сегодня спасла! Сколько людей будут тебе благодарны всю жизнь. Невозможно осчастливить весь мир. Ты и не должна это делать, слышишь.

– Я понимаю, но это все равно тяжело. Я ведь ради этого только пошла в медицину – я пообещала родителям в день их похорон, что стану врачом и буду помогать людям, что никогда не допущу подобного. А сегодня допустила, понимаешь. Она умерла у меня на руках. А если у нее есть дети, семья? – Аня убрала мои руки и опустила голову, видимо, чтобы я не видел ее слез.

– К сожалению, это случилось. И когда-нибудь случится снова. И ты не сможешь повлиять на естественный ход событий. Невозможно спасти того, кто обречен. Это жизнь, такое случается. И в этом не будет твоей вины, – я снова взял ее за подбородок и поднял лицо, чтоб посмотреть ей в глаза. – Добрее и отзывчивее тебя я никого не встречал. А видел я много, поверь мне. И я благодарю бога, что он свел меня с тобой. Ты очень светлый человек, ты спасла мою дочь, и меня спасаешь. Я вот после твоего чудо-укола прям ожил.

– Не говори ерунды, я ничего такого не сделала.

– Вот видишь, ты даже не замечаешь, как одним своим присутствием делаешь жизнь людей ярче. Но ты слишком много отдаешь, ничего не беря взамен. Ты горишь, но всегда ради кого-то. Ты просто обязана думать о себе, понимаешь. Иначе когда-нибудь не сможешь помогать, потому что у тебя не останется сил.

– Может ты и прав. – Аня понемногу начала приходить в себя, слез уже не было, осталась отрешенность. – но я не умею. Я просто не умею жить в свое удовольствие, для себя. – она слабо улыбнулась, даже с досадой. – Не для меня это, наверное.

– Ты просто позволь быть рядом людям, которые готовы дать тебе тепло и заботу, принимай ее без оглядки. Не отталкивай. И увидишь, как это приятно и нужно.

– У меня были только родители, только они любили меня просто, по факту. Давали тепло и заботу. Не стало их, и я осталась одна. И как то все пошло не туда – если я и хотела верить кому-то, то потом горько жалела об этом. Проще не ждать ничего от людей, понимаешь. Тогда и разочаровываться не придется.

– Ань, посмотри на меня. – она подняла глаза и устало посмотрела. Я сейчас только понял, что эта девочка пережила гораздо больше, чем смерть родителей. Было что-то еще. Возможно что-то, из-за чего она не верит мужчинам. И я для нее просто очередной тип, который может сделать больно, если она доверится. – Ты обязательно мне расскажешь обо всем, слышишь. Но сейчас я хочу, чтоб ты четко услышала и зарубила это на своем красивом носике – я никогда, слышишь– никогда, не сделаю тебе больно. Я порву любого, кто посмеет даже подумать о том, чтобы тебя обидеть. Ты всегда можешь на меня рассчитывать. Но ты должна позволить мне быть рядом, понимаешь. Позволить мне дать тебе то, что дает мужчина своей женщине – заботу, безопасность…

– Но я не твоя женщина, – она не дала мне договорить.

– Это вопрос времени. Одно твое слово и ты будешь самой счастливой женщиной на земле. Я сделаю все для тебя – возможное и невозможное.

– Ты сам не понимаешь, что говоришь.

– Я говорю это совершенно осознано. Сегодня, глядя на тебя здесь, я понял, что ты лучшее, что случалось со мной. Ань, ты нужна мне, нужна Соне, нам нужна понимаешь. И выброси из своей прекрасной головушки всю ту чушь, которую ты себе вбила. Если мы захотим, у нас все получится. Я верю в это, несмотря ни на что.

– Я не знаю, что сказать. – она выглядела растеряно.

– Тогда помолчи, но пожалуйста, не отталкивай. Не строй стен между нами, дай нам шанс, мне и себе.

– Я не могу ничего сейчас сказать, я просто не могу даже думать сейчас. Просто спасибо тебе большое. Мне, наверное, сейчас это и было нужно. Если бы не ты, я бы, наверное, сейчас глупостей наделала.

Я не смог удержаться, поцеловал ее в губы быстрым поцелуем, чтобы она опомниться не успела и обнял, крепко обнял. Аня не сопротивлялась, полностью расслабилась в моих руках. Как бы мне сейчас хотелось, чтобы это длилось вечно. Но Аню уже позвали, и мне пришлось ее отпустить.

– Спасибо тебе. – Аня встала с лавочки, поправила свой костюм – правда спасибо.

– Не благодари, просто обещай подумать над моими словами.

– Обещаю. – Она улыбалась и эта улыбка была для меня самым дорогим подарком судьбы. – А ты обещай зайти к отцу. Ему уже лучше.

– Да, я собирался. Сейчас поднимусь. Ты во сколько заканчиваешь?

– Вообще у меня ночная смена должна быть. Но теперь и не знаю даже, – пожала плечами.

– Позвони мне, я увезу тебя домой. В любое время, слышишь.

– Не стоит, тебе тоже нужно отдыхать. Напомнить тебе про твою температуру?

– Ты вынуждаешь меня дежурить здесь.

– Нет-нет, я позвоню – езжай, пожалуйста.

– Смотри мне – я погрозил ей пальцем – зайду к отцу и поеду. Не буду мешать.

Глава 18 АНЯ

Господи что за день. Петр Семенович срочно приказал явиться на работу из любой точки вселенной. Спасибо Марку– увез меня в город. Что тут началось на работе – словами не описать. Такого я еще не видела. Страшная автомобильная авария – это то, чего я боялась больше всего на свете. Я ведь так и не смогла смириться с уходом родителей. А люди поступали и поступали, но мы с девочками вроде справлялись, действовали оперативно, помогали всем.

А потом привезли женщину с мужчиной в тяжелом состоянии – в них врезалась машина виновника аварии, а их машина влетела под грузовик. Женщина без сознания – мы с Алькой старались что-то сделать, но увы…. И тут у меня накрыло, случилась настоящая истерика – я вдруг на миг увидела на месте этой женщины свою маму. Осознав, что мы потеряли ее, я пришла в ужас. Я не смогла, не спасла, как обещала маме с папой. Женщина не выжила. И это был шок. Я должна была, но не смогла ничего сделать, как и те доктора, которые не спасли моих родителей. А ведь они, наверное, тоже отчаянно боролись, и тоже не смогли. А я 9 лет ненавидела их за это. Жила этой ненавистью, этой обидой. А теперь сама оказалась по эту сторону. И вроде умом понимаю, что сделала все что могла, а сердце не принимает.

И тут появился Тимур – его ожидала увидеть меньше всего. Но он появился очень вовремя – мне так нужно было плечо сейчас. И он подставил его. Говорил такие важные и нужные слова. Я была ему очень благодарна, но что делать дальше не знала. Впервые в жизни растерялась настолько, что не знала, как действовать. Еще вчера была уверена в том, что делаю, а сегодня снова на перепутье. Так хочется поступить правильно. Но как снова научиться доверять? Как жить дальше, когда все идет не так, как ты себе планируешь? Как впустить в свою жизнь человека и не ждать от него подвоха? И как перестать думать, что беру чужое, хотя Тимур убеждает в обратном? Голова от всех этих мыслей начала гудеть.

Когда аврал закончился, время было уже за полночь. Мы с Алькой оставались до утра, ведь смена ночная была все-таки наша. Остальные девочки разъехались домой. Мы с Алькой, хоть не дружили, но общались неплохо. Она тоже решила меня поддержать, видя мое состояние.

– Как ты? – спросила, когда все разошлись, и мы остались в приемном вдвоем.

– Жить буду. Все нормально.

– Это в первый раз тяжело. Но главное понять, что ты не виновата. Мы делаем все возможное, но не всегда, к сожалению, можем помочь.

– Да я понимаю, но все равно страшно. Понимаешь, у меня родители погибли так же, когда мне было 12. Сложно осознавать спустя почти 10 лет, что в этом никто не виноват, что все, что случилось – это просто судьба-злодейка. Сложно принять, понимаешь.

– А ты винила врачей? Ань, мы же не боги.

– Я сегодня это только поняла. И на миг даже задумалась, что зря я пошла в медицинский.

Алька чуть чаем не подавилась.

– Ты что совсем дурная? Да таких как ты по пальцам пересчитать, Ань. Не смей бросать, слышь. Ты врач от бога, у тебя еще все впереди. Прекрати эти черные мысли думать.

– Да это я так, минутная слабость. Переварить все нужно.

– Ань, ты только знаешь что, не зацикливайся. Бери от жизни все, что она может дать. Ты ведь учишься и работаешь, как проклятая. Ничего не видишь вокруг. А жизнь то она идет. Когда жить-то если не сейчас? Влюбляться, семью заводить.

– Да уж, хорошо-бы если все было просто.

– А ты не усложняй.

– Сговорились вы все что ли. Ну что я усложняю? Просто хочу избежать проблем, мне и так головняка хватает.

– Дурочка ты, Анька. Это не головняк– это жизнь.

Мы еще немного поспорили на тему отношений и проблем от них, посмеялись друг над другом. Мне стало немного легче. Зазвонил телефон, это был Тимур. Я посмотрела на время – половина второго. Он что, обалдел.

– Алло. – я все таки сняла трубку.

– Ты как? – вот так сразу, без предисловий.

– Жить буду.

– Я этому очень рад. А улыбаться?

– Постараюсь, – меня все таки смутило время, в которое он не спит. – Ты почему не спишь? Ты время видел?

– Я переживал, не мог уснуть.

– Тимур, ты температуры мерил? Тебе укол нужно было поставить вечером.

– Докладываю: температуру я не мерил, но чувствую себя нормально. Думаю, температуры нет. А укол мне ставила мамина помощница. Но знаешь, я решил ей больше не доверять это делать.

– Почему?

– Я решил, что мой зад можно доверить только самым близким. И тем более, если уж ты взялась меня лечить – будьте любезны доктор, доводить дело до конца.

– Хорошо, Тимур Александрович, – я даже засмеялась.

– А если серьезно, Ань, что у вас там? Хочешь, я приеду?

– Нет, не нужно. Уже все закончилось тут. Мы с Алькой вдвоем, пациенты по палатам, сотрудники по домам. Правда. Я в норме.

– Ну, тогда я спокоен. Какие планы на завтра?

– Спать. Завтра у Сони должно быть занятие утром, но я думаю его можно отложить, хотя бы на после обеда, если ты не против. Я с ног валюсь.

– Ань, я думаю его можно отложить на другой день. Она все равно у Марка с Леной. Тогда я утром приеду, увезу тебя домой.

– Я сама могу добраться, у тебя же наверное дела.

– Я приеду утром, к 8 часам. – он проигнорировал мои попытки отказаться от помощи. – спокойной вам ночи, девчонки.

– Спокойной ночи. – уже коротким гудкам сказала я.

Что будет дальше? Этот вопрос меня не оставлял до самого утра. Настойчивость Тимура просто не оставляла мне шанса. Впервые мужчина говорил мне такие важные слова, что я снова почувствовала себя важной и нужной. К утру я окончательно для себя решила – я просто обязана дать нам шанс. Должна попробовать стать немного счастливее. Поэтому когда утром Тимур позвонил, я была очень этому рада.

Глава 19 ТИМУР

Утром я проснулся на удивление бодрым. Чувствовал я себя хорошо – легкое недомогание еще оставалось, но Анины укольчики делали свое дело. Температуры не было, горло не болело. Я быстро принял душ, привел себя в порядок и поехал в больницу. Утром у меня не было ничего срочного и я позвонил своей секретарше предупредить, что буду позже. Мама услышала это и совсем не скромно поинтересовалась – куда это я намылился с утра пораньше. Не то чтобы я хотел скрывать – не мальчик уже, 35 стукнуло, но и объясняться был не готов. Поэтому пришлось сказать, что хочу заехать к отцу. Тем более так почти и было, но истинные мотивы ей знать не обязательно. Мама настояла, чтобы я взял ее с собой. Ладно, на месте разберемся.

Ане я позвонил еще из дома, пока мама собиралась. Надо было убедиться, что Аня меня дождется, не сбежит. Она ведь может – что в ее голове могло родиться на ночь одному богу известно.

Приехали мы достаточно быстро, пробок почти не было. Я даже усмехнулся сам себе – говоря Аниными словами – Вселенная была на моей стороне. Аня, несмотря на то, что ее рабочая ночь закончилась еще в 6 утра, была еще в отделении и даже не переоделась. Вот что с ней делать, а. Если бы не наша договоренность, уверен, что она бы тут проторчала еще долго.

– Тимур, возьми пакет. – Мама напомнила мне официальную версию нашего визита.

– Мам, ты иди я догоню. Я смотрю сегодня тут Аня на смене, а я с утра не укололся же. Пойду, попрошу ее, чтоб сделала инъекцию. И сразу поднимусь.

– А ну давай, конечно, – мама всегда отличалась особой прозорливостью, – здоровье очень важно. Не торопись. – и пошла быстрым шагом, взяв из рук у меня сумку с едой для отца.

Как только она свернула в коридор, я как ненормальный полетел к Ней.

– Ань, у тебя совесть есть, время половина девятого, а ты даже форму не сняла. И вообще, Меня сегодня еще никто не лечил.

Она развернулась на месте и как будто удивилась, увидев меня.

– Ой, привет, ты уже здесь. Я сейчас – уже готова была ломануться в раздевалку, но резко остановилась. – Что значит – не лечил никто?

– Я же тебе вчера сказал, что доверю свое здоровье только тебе. Так что – куда прилечь?

– Вообще-то сказано было менее пафосно и в основном про зад. Ну ладно, пошли в процерурку. Лекарства с собой?

– Конечно. Пошли.

В процерурке не было никого, и я решился на маленькую наглость. Не удержался и прижал мою медсестричку к двери.

– Ты чего творишь? – Аня пыталась выглядеть серьезно, – это же больница.

– Ну так и я не совсем здоров. А Все из-за тебя.

– Перестань, нас могут увидеть. Утро же, народу тьма, – ее смущение только меня заводило. Понимал. что тороплюсь, но сдерживать себя было все сложнее.

– Хотя бы поцелуй меня.

– С ума сошел? Мы вообще так недоговаривались.

– Тогда я сам, – и резко ее поцеловал. Она сначала видимо хотела возразить. Но я не оставил ей возможности для маневра – руки ее были крепко зажаты за спиной, а тело плотно прижато к стене. Так что ничего ей больше не оставалось, кроме как подчиниться.

Когда воздух окончательно закончился в наших легких, пришлось разорвать контакт.

– Вот видишь, это совсем не страшно. – она смотрела на меня большими глазами. Лицо ее залила краска и от этого она выглядела еще притягательнее.

– Ты что творишь, совсем крышу снесло? – она злилась как маленькая девочка. Хотя по сути она такой и была.

– Да, точно. Никак не мог понять, что же со мной происходит. Спасибо доктор, диагноз верный, теперь нужно лечение. – и снова полез целоваться.

– Тимур блин, прекрати. Нас ведь и, правда, могут увидеть, слухи начнут распускать. И вообще – больница не место для всего этого.

– Хорошо. Но ты сама виновата. Если ты постоянно торчишь в больнице, где еще я могу распускать руки?

– Во первых я не торчу в больнице постоянно. Еще есть школа. А вообще, хочу напомнить тебе где я провела предыдущие сутки. И во-вторых – как раз руки распускать тебя никто и не просил, – вылезла все таки из рук и подошла к столу – давай уже свой драгоценный зад.

– Как прикажете, мой генерал, – подошел и еще раз нагло чмокнул в нос – буду все делать без рук.

– Клоун, – все таки руки у нее золотые. Уколы делает, что даже глазом моргнуть не успеваю.

– Так, ты по– моему хотел меня домой довезти. Или передумал? Вообще то я сегодня планировала выспаться. – и смешно так руки сложила, ну прям как Сонька, когда ей что то нужно.

– Едем. Ты переодеваться то будешь или так поедешь?

– Буду. Жди на крыльце, – и вылетела с кабинета.

Она так забавно стесняется. Просто дите, ей богу.

Я пошел к родителям. Все таки. надо было поддержать официальную версию. Пока поднимался в палату, все думал, как бы сегодня заманить мою скромницу – бунтарку к себе. Расставаться совсем не хотелось, а держать свое слово о неприкосновенности – все сложнее. Подойдя к палате, где лежал отец, я притормозил и прислушался. Слов было не разобрать, но мать с отцом о чем– то отчаянно спорили. Все как всегда. Они столько лет вместе – отец всегда любил и уважал маму, ни разу не дал повода усомниться в своей любви. Их отношения для меня были образцом для подражания, тем идеалом, которому хотелось соответствовать. Жаль, что у меня не получилось построить крепкую семью. Но может у меня есть еще шанс. Я вспомнил вечер у Марка и Лены. Да, Аня идеально вписалась. Почему я не встретил ее лет несколько назад. Ах, да, она же еще в школу ходила, когда я уже ребенка завел.

С этими мыслями вошел в палату к родителю.

– Что не поделили опять? О чем спор? Привет отец – протянул руку для приветствия – отлично выглядишь. Идешь на поправку.

– Еще бы, когда эти эскулапы житья не дают своими процедурами.

– Прекрати, здесь отличный персонал. Правда сынок? – и смотрит на меня так, как будто все знает обо мне.

– Наверное, я тут знаю только парочку человек.

– И того достаточно. Как там Анечка?

– Прекрасно, мам. Ты к чему клонишь?

– Нет, я просто. Ты же к ней ходил, инъекцию ставить. Все уже? Быстро.

– Да, уже все. Дело то не хитрое.

– Я что-то пропустил? – отец смотрит на нас в недоумении.

– Нет пап. Все нормально, у мамы разыгралась фантазия. – на что мама только улыбнулась. Мне иногда кажется, что она знает все наперед. – и кстати, я предложил подвести Аню домой, она после смены, а вчера тут был треш. Мам ты как, едешь или еще побудешь?

– Езжайте молодежь, я Николаю позвоню.

Я простился с родителями и побежал вниз. Аня уже стояла на крыльце, а вокруг нее вился уже этот дрищь, что и позавчера. Я не понял, он бессмертный что-ли?

– Прости, отца забежал проведать. – я подошел по свойски обнял и поцеловал. Надо сразу очертить территорию, чтобы всякие холуи не путались под ногами. Аня как всегда вытаращила не меня свои красивые глазки, но подыграла. Видимо этот хрен ей тоже порядком надоел.

– Да, пошли. Пока, Леш.

Когда мы сели в машину, я не выдержал:

– Что ему нужно? Он так и вьется вокруг.

– Сама не пойму. Полгода признаков жизни не подавал, а тут неделю уже глаза мозолит. И видимо обращенную речь понимает с трудом.

– Так что, если я ему шею сверну. Ты против не будешь?

– А без насилия никак? Живой человек, все-таки, хоть и чудненький.

– Добрая ты душа.

Неожиданно ожил телефон, звонила Катерина, мой секретарь.

– Да, – пришлось ответить. Мало ли что. Катя девка была умная, просто так не звонила никогда, если могла все решить сама. – Вы что там, совсем офонарели? Хорошо сейчас буду.

– Что-то случилось? Тимур, если ты занят, я прекрасно доберусь сама. Тут не далеко, а я с удовольствием пройдусь пешком, ты же знаешь, что машины я не очень люблю.

– Так, ну с твоими фобиями нам еще предстоит разобраться. А пока прыгай назад, если хочешь, заскочим на работу, я быстро решу все дела и мы кое-куда сгоняем.

– Уверен? Я не хочу тебе мешать.

– Ань давай сразу договоримся – ты мне не мешаешь, ни сейчас ни в принципе. И я очень не люблю менять свои планы. Поэтому, расслабься. Час времени и дальше нам никто не помешает.

– Вообще-то ты просто хотел меня подвести домой. – напоминает. Ха, детка, если бы ты знала о моих планах. И сон, это последнее, что было в списке.

– Так и будет, только немного позже. Ты как? Тут поедешь?

– Ладно, черт с тобой, поехали. Сам говоришь, надо бороться со своими страхами.

Доехали мы без приключений, хотя Аня за всю дорогу и слова не проронила. Эта машинная фобия ее доконает, надо будет что-то с этим делать.

В приемной нас ждала Катя. Состояние у нее было как пред казнью.

– Тимур Александрович, я сделала все, что только было можно. Но этот Мирянский просто меня с ума свел. Подавайте ему генерального и все. И слушать ничего не хочет. В общем я..

– Так, Катя успокойся, я все дальше знаю. Где он?

– В конференцзале. Сказал никуда не уйдет, пока вы не явитесь. Простите. Это он так сказал.

– Ладно. Ань, – поворачиваюсь к своему доктору, – подожди меня в кабинете. Катя, принеси чай и никого не пускай. А я максимально быстро.

– Хорошо, выбор то у меня все равно невелик. Пойдемте Катя, покажите мне зал ожидания. – Ну вот, обиделась.

Аня демонстративно взяла мою секретаршу за руку, Катя посмотрела на меня. Я кивнул ей, и пошел к Мирянскому.

Строительный бизнес – это мое детище. Я создавал свою компанию с нуля. Именно поэтому я и сейчас дорожу каждым клиентом и своей репутацией. Мирянский клиент особый. Он в нашем городе человек не последний, поэтому ссориться с ним отчаянно не хотелось. Дебаты выдались жаркими, а главное затянулись на 2 часа. Сергей Леонидович был крайне недоволен дизайном своего особняка в новом поселке. Проект согласовывала его очередная супруга, с которой он успел уже развестись. Поэтому пришлось срочно менять практически все. Пригласил своих дизайнеров, они выслушали все его пожелания, и пошли работать. Катастрофа была отменена, клиент доволен.

Когда я шел в свой кабинет, ожидал что угодно – бурю, цунами, скандал, наконец. Но только не то, что увидел. Аня культурно расположилась на моем диване и… спала. Просто спала. Я сел рядом. Как же у нее получается так срывать все мои планы. И это она даже усилий еще никаких не прилагала. Будить ее не хотелось – она так сладко сопела, что мешать ей просто преступление. Пусть спит, я тогда займусь делами. Тем более, что их накопилось не мало.

В приемной сидела испуганная Катя, с подносом чая.

– Тимур Александрович, я не виновата. Я буквально на две минуты вышла чай приготовить, возвращаюсь, а она уже спит. Я и не знаю, что делать то, пыталась разбудить, но ваша гостья ….

– Так, Катерина, выдохни. Все нормально. Ты слышала про аварию вчера вечером?

– Да, конечно. Это же просто ужас.

– Так вот, Аня с 6 вчера принимала пострадавших, она в больнице работает. Потому силы и кончились. Так что имеет право.

– Да я же не против. Точнее мне-то все равно. Ну в смысле, ради бога. Ну, в общем вы поняли.

– Короче, я у себя, ко мне соответственно никого не пускать. И неси уже свой чай.