Текст книги "Зависима по Фрейду (СИ)"
Автор книги: Агата Рэд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 13 страниц)
Глава 22.
Глава 22.
10 марта 2019г
От новых таблеток всё время хотелось спать. Кажется, я даже стала ещё более рассеянной и неуклюжей. То и дело задевала плечом дверные косяки и отбивала ноги о мебель.
Сегодня утром Мартина снова вызвали на работу, в его очередной выходной. Это уже казалось каким-то издевательством.
Думают, если подняли зарплату, теперь можно поселить его в больнице?
Я предложила ему сослаться на плохое самочувствие или срочное дело, которое он не может перенести, но наотрез отказался отлынивать, ведь кому-то нужна была его помощь. Как и мне. Мне тоже нужна была его поддержка и наблюдение.
Я волновалась из-за своего состояния. У меня даже не было сил на уборку. Всё что я могла делать – это лежать на диване и смотреть телевизор, изредка пролистывать сообщения в телефоне (но мне никто и не писал) и постоянно что-то жевать. Когда жуёшь – спать хочется меньше.
Мартин достал из гардеробной голубую рубашку и, заметив небольшую складку на рукаве, недовольно поморщился. Мне хотелось сделать ему приятно, поэтому я предложила погладить её, пока он будет в душе.
Включив утюг, я стала аккуратно разглаживать складку. Она оказалась больше, чем я думала, поэтому нужно было постараться, чтобы от неё избавится. Из душа раздался голос Мартина – он просил принести ему полотенце. И тут я вспомнила, что накануне перестирала полотенца и совсем забыла положить новые. Пришлось бежать и выручать моего мокрого и невероятно соблазнительного мужчину. На рельефных мышцах блестели крупные капли воды, которые то и дело сливались между собой и тоненькими струйками скользили по телу вниз.
Какой же красивый мужчина мне достался.
Улыбаясь, я вышла из ванной и, не спеша, направилась в комнату. Оттуда доносился странный печёный запах.
«Соседи что-то пекут?»– мелькнуло у меня в голове, пока я не увидела, что у меня дымится утюг.
Твою мать!
В руках у меня была рубашка с огромной прожжённой дырой на рукаве, как раз на том месте, где была чёртова складка. Когда Мартин меня позвал, я просто оставила утюг прямо на рубашке.
Отличное начало дня, Клэр!
Мартин, облачённый в белоснежное полотенце, вышел из ванной и увидел меня. Мне этот момент почему-то показался очень смешным, и я громко захохотала. Он пару минут смотрел на меня, вытаращив глаза, а потом быстро приблизился:
– Тебе кажется это смешным? – с оглушительным звоном он влепил мне пощёчину.
Перед глазами всё поплыло. Я попятилась назад к гладильной доске и рукой задела горячий утюг. Одернув руку, я смотрела на Мартина, широко раскрыв глаза. Место удара горело и прижигало. На ожог я даже не обратила внимания. И было не так обидно за пощёчину, как за его холодный равнодушный взгляд. Я будто совсем не знала человека, который стоял передо мной.
Нет, это определённо был не тот Мартин, который меня целовал и любил в постели.
Он молча развернулся и отправился в гардеробную. Я слышала, как с вешалок летят на пол вещи.
Почему-то мне хотелось броситься за ним, упасть в ноги и извинится. Но я стояла, не в состоянии пошевелится.
Вечером он вернулся в добром расположении духа. Как обычно чмокнул в щеку, и заказал доставку китайской еды, так как я полдня проспала и не смогла приготовить ужин. Где-то глубоко во мне поселился зародыш обиды. Он был совсем крохотным и ещё не умел говорить.
Улыбающееся лицо Мартина и его внимательный взгляд растопили моё сердце, и я укрыла зародыш в глубине своей души.
У нас всё хорошо. Пусть он и дальше молчит.
Мартин бережно осторожно осмотрел мою руку, на которой красовался небольшой след от утюга и бережно наложил на него мазь от ожогов.
– Ты у меня такая неловкая, – улыбнулся он и чмокнул в губы.
Я не стала возражать. Я, правда, неловкая. Времени, обдумать произошедшее, было достаточно, и я пришла к выводу, что вина лежит полностью на мне. Я испортила его рубашку прямо перед выходом, да ещё и посмеялась над этим, словно издеваясь. Скорее всего, он подумал, что я сделала это специально.
Правда, удара я все-таки не заслужила.
Думаю, он просто не смог совладать с собой, из-за того что очень спешил и нервничал.
– Извини, что сожгла твою рубашку. Это вышло случайно, я забыла, что оставила утюг прямо на ней.
– Ничего, моя маленькая, с кем не бывает, – он положил руку мне на плечи, по-отцовски прижимая к себе. – И ты извини, что вспылил. Не знаю, что на меня нашло. Хоть ты меня и очень расстроила, я не должен был тебя бить.
Я была рада, что мы всё выяснили.
Тем же вечером, он увеличил дозу таблеток. Теперь нужно было пить по четыре таблетки три раза в день. Он объяснил, что сонливость всегда возникает в самом начале приёма новых лекарств, организму нужно время, чтобы привыкнуть.
***
Я мало, что помню о событиях, которые произошли со мной вчера. Поэтому напишу всё со слов Сэма, именно с его слов мне удалось восстановить полную картину этого странного дня.
Итак, утром 11 марта я выпила положенные мне четыре таблетки и проводила Мартина на работу. После этого я вроде бы собиралась сходить прогуляться, но накатила сильная слабость, и глаза заволокло пеленой сна.
В три часа дня я уже стояла перед Сэмом в «Гриновуче», вцепившись в него мёртвой хваткой.
– Клэр, успокойся. Я не понял ни слова из того, что ты мне сказала. Куда ты хочешь, чтобы я поехал? Что случилось? – раздражённо и в то же время встревоженно спросил Сэм.
Слезы по щекам лились градом, они душили, не давали вздохнуть полной грудью.
– Я знаю,… ему угрожает опасность! – задыхаясь, проревела я.
– Черт возьми. Кому, Клэр?!
– Надо ехать, иначе с ним случится беда!!! – изо всех сил завопила я.
– Успокойся. Просто объясни нормально.
– Отец… ему нужна моя помощь.
– Он вроде погиб не так давно… – отозвался у меня за спиной тихий голос Клары.
– Это точно? – нахмурился Сэм.
Они с Кларой подозрительно переглянулись, и между ними словно произошел немой диалог.
Внезапно начала сильно кружиться голова. Мне было знакомо это ощущение, это как сильно перебрать с алкоголем. Вместе с тошнотой возникают «вертолёты» и кажется, будто ты сейчас улетишь в стратосферу, закручиваясь в беспощадном хмельном вихре. Вместе с тем, меня прошиб холодный пот – на лбу проступили мелкие капли, бросало то в жар, то в холод. Это ощущение я хорошо запомнила. Мне стало очень плохо.
Сэм подошёл ближе и схватил тонкими пальцами за подбородок, заставляя посмотреть ему прямо в глаза. Ему хватило пару секунд, чтобы сделать вывод.
– Под чем ты?
– Я не понимаю…
– Что ты приняла?
Я начала соскальзывать, но он вовремя меня подхватил под руки, рядом была Клара, она тоже помогала.
– Принеси воды и мой телефон, придётся вызывать 911. – Он шумно выдохнул, – только этого мне не хватало. Это точно привлечет сюда копов.
– Нет, нет,… Мартин… позвони Мартину… – язык заплетался так, что я с трудом выговорила его имя.
– Пошарь у неё в карманах. Там должна быть мобила.
– Нашла! – с облегчением вскрикнула Клара.
– Позвони этому Мартину, если там есть его номер, – недовольно пробурчал Сэм, – но я бы лучше вызвал 911.
Сэм был в смятении. Он не хотел привлекать внимание к своему кафе и незаконной деятельности, которой он промышлял. А если нагрянут копы, кто-нибудь из персонала наверняка проговорится и тогда ничего хорошего ему точно не светит. Но и меня оставить в беде он не мог. Он был человеком не с самыми идеальными моральными принципами, но и подонком никогда не был.
– Мар… ин, – промычала я, закрывая глаза.
Дальше всё было туманно. Я будто спала и сквозь сон слышала обрывки разговоров.
– Да, передоз.
– Бедняжка… видимо, не смогла справиться со смертью отца.
– Тшш, не трогай ее. Хотя нет, проверь, она дышит?
– Дышит.
Зазвенел колокольчик на двери, Кто-то вбежал в зал. Неразличимые слова и голоса, всё сливалось в одно единое. Тяжёлые шаги по лестнице. Скрип двери. Удивлённый голос Сэма:
– Ты?
– Уйди с дороги, пока я тебе голову не проломил, – знакомый тембр, но интонация пугающая.
Это Мартин, он пришёл за мной.
– Полегче, чувак. Так-то это мы тебе позвонили. Ей нужно в больницу, у неё…
– Я знаю, что с ней и сам разберусь. Спасибо. – сквозь зубы процедил Мартин.
Меня подхватили сильные руки. Уверенный голос сказал:
– С тобой всё будет хорошо.
***
12 марта 2019г
– Спасибо, что помогли мне… – мой виноватый взгляд метался, попадая то на Сэма, то на Клару.
– Выглядишь лучше, – заметил бывший начальник.
– Что с тобой происходит, Клэр? Ты сама на себя не похожа, – голос у Клары звучал сочувствующе.
– Я не знаю. Наверное, гибель отца сказалась на мне серьезнее, чем я думала. Я устала, ребят, – я не стала им говорить про таблетки. Мы не настолько близки, чтобы посвящать их в это.
– Мне жаль, что это случилось с Брендоном… – Сэм опустил глаза. Вид у него был несчастный. Мне показалось, что его что-то мучает, будто он не решается сказать что-то важное, и это разрывает его изнутри.
– Слушай, у нас с тобой не самые доверительные отношения, но если тебе что-то будет нужно, обращайся, – тихо произнесла Клара.
Я была немного шокирована. От стервы и след простыл. Казалось бы, как просто… нужно всего лишь лишиться близкого человека и упасть на самое дно, чтобы у человека изменилось к тебе отношение.
Я кивнула, слегка улыбнувшись. А затем перевела взгляд на Сэма и задала вопрос, который не давал мне покоя, и из-за которого я и пришла к нему снова.
– Когда за мной пришел Мартин, ты сильно удивился. Узнал его. Что ты не договариваешь, Сэм?
Я отлично помнила этот момент, их голоса. Они будто отпечатались в моей голове.
Он лихорадочно запустил руки в волосы и отошел к окну.
Мы были в той же комнате на втором этаже, в мотеле. Половицы скрипнули от его шагов. На стене громко тикали круглые старые часы. Они висели там уже лет сорок, не меньше. Кровать, на которой я сидела, была продавлена в нескольких местах, ее бы уже не мешало заменить.
На Кларе был рабочий фартук, а рыжие волосы собраны в высокий хвост, кончик которого слегка завивался. Она стояла напротив меня, сложив руки в замок у себя за спиной.
Наконец, Сэм отвернулся от окна и посмотрел на меня.
– Я уже видел его. В то утро, когда тебя уволили.
– Жду подробностей, – сверлила его глазами я.
Глаза Клары метались между нами.
– Я не хотел, Клэр…но он не оставил мне другого выбора.
– Ну! – вспылила я. Терпение заканчивалось.
– Он приехал утром и выследил меня. Зажал на заднем дворе и пригрозил, что расскажет копам о моем промысле, если я не уволю тебя. Он был очень зол и убедителен. У меня не было выбора, я пообещал, что сделаю это. Пришлось попросить Клару помочь мне. Я не мог уволить тебя без повода. А тут подвернулся этот парень, Клара специально отправила тебя к нему.
– Прости меня. Я только потом поняла, как это было подло.
Я не могла вымолвить ни слова. Внутри меня будто разбилась хрустальная ваза. Но прежде чем она разбилась, она долго летела вниз, как и мое сердце.
Мартин это подстроил. Но зачем ему это? Какая ему от этого выгода?
Я похлопала Сэма по плечу и на прощание сказала:
– Спасибо за честность.
Глава 23.
Глава 23.
Утром того же дня
Я пришла в себя утром. От яркого света было тяжело разлепить глаза, но у меня это получилось. Мартин сидел рядом на стуле, я лежала на нашей кровати с пластырями на обеих руках.
Мартин заметил мой взгляд и опередил вопрос, который так и порывался слететь с моих губ.
– Я делал тебе капельницу. Я в этом не силён, поэтому пришлось повозиться, прежде чем попасть в вену.
Язык будто разбух и всё ещё не слушался.
– Доза оказалась для тебя большой. Поэтому, вернёмся к прежней схеме: по три таблетки три раза в день.
– Они мне не подходят, – вяло сказала я.
– Подходят или нет – не твоего ума дело. Запомни, доктор тут я и мне решать, что тебе принимать и как, – его тон резанул по ушам.
Но почти сразу он добавил мягким голосом, будто говорил с ребёнком:
– Теперь твоему здоровью ничего не угрожает. Я возьму неделю отпуска, чтобы внимательнее за тобой наблюдать.
Губы пересохли и потрескались, слюны во рту почти не было, из-за этого не хотелось говорить. Но он и это предусмотрел и поднёс к моим губам стакан с прохладной водой.
Я попыталась приподняться, но тело отозвалось лёгкой ноющей болью. Я была слишком слаба.
Через пару часов стало гораздо легче, и я уже смогла встать и заниматься несложными делами, например, сделать себе бутерброды и налить кофе, принять освежающий душ. Мартину нужно было съездить на работу, подписать бумаги на небольшой отпуск.
В то время когда он отсутствовал, я как раз и съездила в «Гриновуч».
***
После разговора с Сэмом я вернулась домой в смешанных чувствах. Складывалось ощущение, что я совсем не знаю человека, с которым живу. Если верить бывшему босу, Мартин сам подстроил моё увольнение. А может быть, и лишить меня квартиры входило в его планы. Вот только зачем?
У меня не было ничего, что могло бы заинтересовать такого человека, как он. В плане выгоды это было бы очень спорно. Скорее, от меня одни убытки и проблемы, нежели какая-то польза. Мне хотелось верить, что в этом замешаны его чувства – он так сильно хотел быть со мной, что сделал все, чтобы скорее сблизиться.
Деньги, квартира, полное обеспечение, продление медицинской страховки – всё это немалого стоит. И лишь закрепляет серьёзные намерения.
Мне нужно придумать, как подступиться к нему, чтобы узнать правду ли сказал Сэм и если это так, зачем Мартин всё это сделал?
Если бы у меня было всё по-прежнему, были бы мы вместе сейчас?
Одно я знала точно, мои чувства настоящие. Или я хотела, чтобы так и было. Где-то в глубине души, я боялась. Вдруг, Джулс была права? Что если это перенос (или как там это называется), и я попала под психологические манипуляции?
Нет, Мартин не такой. Он бы со мной так не поступил. О чем я вообще думаю?
***
5 апреля 2019г
Запястья ныли от тугой верёвки, что связывала онемевшие руки и изголовье кровати. Ноги были расставлены и привязаны к решётчатой спинке. Щеки обжигали горячие слезы, злость и безысходность окутала меня словно старое ватное одеяло.
Теперь нужно было поберечь силы, всё равно мои крики никто не слышит – как оказалось в этой квартире звуконепроницаемые стены. Он снова ушел, оставив меня в таком нелепом, отчаянном положении.
Нужно перестать плакать. Это сильно выматывает. Не нужно давать ему повод радоваться победе.
За окном наверняка радостно щебечут птицы, но я их не слышу. Окна плотно закрыты и зашторены. Сквозь узкую щель между ними пробирается тоненькая полоска золотистого света, что свидетельствует о солнечной погоде. Давно в наш город не приходило солнце, но мне его сегодня не видать. Он наказал меня. Снова.
Я услышала, как несколько раз провернулся ключ в замочной скважине. А затем дверь захлопнулась и снова несколько поворотов ключом. Шаги устремились прямо ко мне, в спальню.
– Развяжи меня, пожалуйста, – я старалась говорить мягко, но в то же время уверенно.
Больше всего мне не хотелось показывать ему свою слабость.
– Ты же знаешь, что пока не могу, – с грустью в голосе ответил Мартин и присел на кровать в паре сантиментов от моего измученного уставшего тела.
– Я не чувствую рук и ног.
Он лишь с лёгкой улыбкой погладил мои волосы.
– Мартин? – с горечью отозвалась я.
– Тебе нужно подумать о своём поведении, дорогая.
И тут я сломалась. Из глаз снова хлынули слезы. Притворяться больше не было сил.
– За что ты так со мной?
– О, не плачь, прошу тебя. Я не этого хочу от тебя добиться. Совсем не этого, – он ласковым движением руки вытер мне лицо.
– Я не понимаю, что ты от меня хочешь! – от морального бессилия мой спокойный голос перешёл на истеричный крик.
– Тшш… не нужно кричать.
Я резко подалась вперёд, но это выглядело жалко и начали сильно болеть мышцы пресса.
– Не буянь. Иначе мне придётся вколоть транквилизатор, – серьёзно сказал он. – Мне нужна сущая мелочь, а ты так яростно сопротивляешься, Клэр.
Я знала, чего он ждет. Но язык не поворачивался такое сказать, тем более после того, что он со мной сделал.
– Ну, – с надеждой в глазах кивнул он, как бы вынуждая меня сказать это вслух.
– Ты исключительный, – голос дрогнул, но я продолжила, лишь бы все это скорей закончилось, – тебе нет равных…
Он шумно выпустил из легких воздух, устало потер глаза. Его терпение трещало по швам.
– Продолжай.
– Что бы ты ни делал, я всегда буду принимать тебя, до беспамятства любить и во всем подчиняться, – последние слова рот, будто сам выплюнул.
– Уже неплохо. Но не хватает искренности, тебе не кажется?
Он встал, задумчиво на меня посмотрел и вышел из комнаты. Через пару минут он вернулся с букетом пушистых белых цветов, укутанных в крафт-бумагу. На прикроватной тумбе стояла пустая стеклянная ваза, в которую он и опустил букет. Теперь, когда цветы были так близко, я смогла определить, что это гвоздики. Не самые романтичные цветы, по моему мнению.
– Совсем забыл про них. Ты любишь гвоздики, Клэр?
– Нет.
Хотя, может, надо было соврать? Поблагодарить и изобразить восторг? Какой там… Я даже улыбнуться не могу.
– Есть одна легенда, – говорил он так непринужденно, словно мы беседовали за чашечкой кофе. – Она гласит о том, как одна богиня, возвращаясь с неудачной охоты, встретила на опушке леса прекрасного пастушка, который весело играл на свирели. Это музыкальный инструмент, похожий на флейту, – пояснил он, – богиня обрушила на пастушка весь свой гнев, обвинив его в своей неудаче и в том, что из-за его музыки разбежалась дичь и сорвалась охота. Как ни оправдывался пастушок, но убедить ее в обратном было невозможно. Богиня, ничего не помня от ярости, набросилась на него и вырвала ему глаза. Позже ее начало мучить раскаяние, но исправить то, что натворила, она уже не могла. И чтобы хоть немного загладить свою вину и увековечить память о юноше, она бросила глаза на тропинку, из которых выросли две гвоздики, напоминавшие собой невинно пролитую кровь.
По коже пробежал неприятный холодок.
Зачем он мне это рассказывает?
– Очень трагичная легенда, – наконец сказала я.
– Есть в ней что-то довольно интересное, правда? – теперь он тепло улыбался.
Он приблизился к спинке кровати, присел на корточки и плавными движениями рук начал развязывать мне ноги. Когда ноги были свободны, он задержал на них ладони, пока я не смогла почувствовать их тепло сквозь боль и покалывание.
– Думаю, на сегодня достаточно, – он принялся освобождать руки.
Я сидела, сгорбившись, и потирала затекшие запястья – на них все еще виднелся слабый вдавленный след от веревки – когда Мартин резко одернул шторы, ослепив меня светом.
Я больше не сомневалась. С ним что-то не так, и мне нужно спасать себя как можно скорее.
Глава 24.
Глава 24.
После того случая с вином и ковром, Мартин стал странно себя вести. Во время интима он мог позволить больно шлёпнуть меня по ягодицам или грубо схватить за волосы. Тогда мне показалось, что он просто раскрепостился и решил привнести в наши отношения что-то новенькое. Но потом он предложил попробовать ещё кое-что, а я дура, согласилась, не ожидая подвоха. Из гардеробной он достал веревки, и мастерки привязал мои руки к кровати. У него определенно был опыт в вязании узлов. Интим стал отдавать привкусом латекса с плётками и нездоровыми эротическими утехами. Мне было тревожно от такой резкой перемены. Я просила его прекратить, говорила, что мне это не нравится, но он не унимался, а лишь требовал повторить за ним странную и идиотскую фразу. Якобы это и есть наше стоп слово. Чёртов извращенец!
Когда руки стали уставать, а он продолжал испытывать меня – я начала толкать его ногами и требовать, чтобы он остановился. Но он уселся сверху, словно оседлал неугомонную кобылу и, взяв меня за подбородок, повторил слова, которые так жаждал услышать. Я сдалась и сквозь зубы их процедила. Он не был доволен, но дал слово, что закончит, как только я их произнесу, поэтому сразу отпустил.
Первые пару часов у меня был шок, и мне хотелось его убить, но вскоре он прильнул ко мне с извинениями. Звучало очень даже искренне, и я поверила. Он уверял, что давно хотел это попробовать, но почти-бывшая-жена была очень консервативна в этом плане и никогда бы на такое не пошла. И правильно – это очень странно!
Уже тогда нужно было бить тревогу. Но я была глупой и влюбленной, хоть и крылышки мои раз за разом незаметно подрезали.
***
4-5 апреля 2019г
В этот раз он прибегнул к веревкам по другой причине – ему показалось, что я флиртовала с доставщиком пиццы, и он решил, таким образом, меня проучить.
– Обязательно было обнажать плечо перед этим уродцем?
Я засмеялась. С одной стороны мне всё ещё было неловко, а с другой приятно, что он это заметил и приревновал.
– Это случайно. Я слабо завязала пояс на халате, и он в самый неподходящий момент начал спадать, – я говорила правду. Халат был из скользящей ткани, и в нём всегда было неудобно, но зато я выглядела довольно соблазнительно.
– Конечно, он моложе. Под стать тебе, не то, что я.
– Да нет же! Меня никто не интересует кроме вас, доктор Брукс. И чтобы вы не обижались на меня, можете овладеть мной прямо тут на кухонном столе, – озорная улыбка отразилась на моём смущенном лице.
Было уже за полночь. В темноте скрывались самое потаённые желания Мартина – я видела это в его пристальном взгляде.
– Ну, уж нет. Я не в том возрасте чтобы резвится как глупый мальчишка, – он подошёл, с лёгкостью поднял меня на руки, – лучше заняться этим в более комфортных условиях, – и понёс меня в спальню.
Ну а утром я увидела знакомые верёвки. Должно быть, он специально встал пораньше, чтобы меня привязать.
– Какого чёрта?! – воскликнула я, вытаращив на него глаза.
Он стоял прямо перед кроватью, разодетый в свой любимый синий костюм-тройку.
– Извини, мы я бы с удовольствием поболтал с тобой, но мне нужно кое-куда отлучиться. Надеюсь, ты не будешь сильно скучать.
На лице – никаких эмоций. Ни злости, ни жалости, ни даже ехидной улыбки.
– Развяжи меня, умоляю.
– Знаешь, я долго думал о том, что вчера было. Так и не смог уснуть, размышляя о том, что ты можешь хотеть кого-то на стороне, пока я пропадаю на работе. Это не дело. Я должен быть уверен, в том, что я у тебя единственный, а на данный момент у меня такой уверенности нет, – он поправил пиджак и развернулся к двери.
– Я ведь тебе объяснила! Мартин, перестань. Прошу, развяжи меня.
– Мне пора, Клэр. Используй время с умом и подумай о своём поведении.
***
Нужно валить. Собрать всё вещи и ждать удобного момента. Сейчас Мартина нет, но он запер дверь и не оставил ключей. Есть окно, но прыгать со второго этажа может быть опасно – рабочие так некстати, накидали прямо под окнами куски арматуры.
Я не знала, куда побегу если вырвусь. Возможно, буду просить помощи у Сэма с Кларой или пойду молить о прощении Джулс. Она мне писала на днях, но я так и не смогла подобрать слов, чтобы ей ответить. Она была права, во всём права, а я глупая, не слушала и оправдывала человека, который, не задумываясь, мог сделать больно.
Я распахнула шкаф и округлила глаза. Моих вещей в нём не было. Обувь тоже куда-то исчезла.
Что за хрень?
В ванной пропала вся косметика, парфюм и даже моя любимая массажная расческа. В стаканчике только щётка Мартина, шампунь, гель для душа, душистое мыло, его одеколон.
Где всё мои вещи?
В комнате я тоже не обнаружила следов своего пребывания. Ни телефона, ни ноутбука – ничего. Я была в пижаме и это все, что у меня было. На секунду пришла мысль, что я умерла и вернулась сюда в качестве призрака.
Но я жива! Я всё ощущаю, отражаюсь в зеркале и даже могу надеть рубашку Мартина, но уже не хочется. Его запах по-прежнему кружит голову, но от поступков волосы встают дыбом.
Весь день я металась и не могла понять, что происходит. Когда выпила таблетки, меня снова сморило сном. Проснулась, когда за окном были непроглядные сумерки, а с кухни доносились ароматы лазаньи и свежих овощей.
Мартин уже почти все приготовил, и в тот момент, когда я вошла, слизывал томатный соус с большого пальца. Увидев меня, он улыбнулся и шагнул ко мне, чтобы обнять. Я отстранилась и обрушила на него своё негодование по поводу вещей.
– Что значит, твои вещи пропали? Я был в ванной, там всё на месте. Уверен, и в шкафу тоже. Может, тебе это приснилось?
– Это точно не было сном, – бросила я и открыла дверь в ванную.
Он был прав.
Всё на месте, даже стоит так же как раньше.
Я распахнула шкаф: вещи мирно покоились на вешалках, обувь прилежно расположилась на полке.
– Сколько время? – крикнула я из коридора.
– Девять тридцать, – ответил Мартин.
Я проспала почти десять часов. Что со мной происходит?
– Клэр, – Мартин обхватил мои плечи руками. Его тон был сладко-успокаивающим – так обычно говорят психиатры со своими пациентами. – Давай выпьем таблетки и поговорим. Я же вижу, что с тобой происходит. Тебя явно что-то беспокоит, расскажи мне.
– Это ты мне расскажи. Зачем ты всё это делаешь???
– Делаю что?
– Это ведь ты подстроил…
– Ну и что я опять сделал?
– Спрятал мои вещи.
– Я вернулся около часа назад. И всё это время готовил ужин. Как ты себе это представляешь? – потом он сказал тише и спокойнее – Я боялся, что это может произойти. Каждый признак опровергал, не хотел принимать.
– О чем ты?
– О твоих галлюцинациях. Это ведь уже не первый раз, помнишь, когда ты была уверена, что я избил тебя?
– Но это было! Ты, правда, ударил меня! У меня был ушиб, и жутко болела голова.
– Ты запнулась о собственные тапочки и влетела головой в стол.
– Я не помню такого.
– Конечно, не помнишь. Произошло замещение реальных воспоминаний на ложные, в которых я злодей и тиран. Твой мозг, таким образом, защищается, и в твоем случае это оправдано – ты ведь недавно потеряла единственного близкого человека, и я тебя за это не виню. Но ты ведь знаешь, что я никогда не поднимал на тебя руку. Связывал – да, но не избивал. А твои галлюцинации в этой забегаловке? Это видел не один человек.… Ты явно была не в себе.
– Ты говорил, что переборщил с таблетками.
– Да, но галлюцинации были не по этой причине. – Он вздохнул и прижал меня к себе, шепнув на ухо – Ты не в себе, Клэр. Но тебе повезло, что я рядом. Я знаю, что с этим делать.
У меня от этого мороз по коже.
***
Ранее
22 марта 2019г
Я всё-таки решилась и задала Мартину вопрос – почему Сэм узнал его в тот день. Но он отмахнулся и сказал, что многие в городе знают его как доктора.
Пришлось рассказать ему то, что я узнала от Сэма. Пока рассказывала – еще больше на него разозлилась и у меня началась самая настоящая истерика. Когда я высказала, что думаю по поводу его обмана, он превратился в другого человека – начал кричать и обвинять меня во всех грехах.
– А почему ты не расскажешь, как спала с ним, с этим долбанным наркоманом и сутенёром? Может, ты только прикидывалась белой овечкой и сама обрабатывала для него клиентов?
У меня пропал дар речи. Его голос сквозил презрением и скрытой злобой.
– Как ты можешь?! Я никогда бы не пошла на это!
– А что тебе оставалось? Жила в дыре с отцом-алкоголиком, которого так отчаянно пыталась спасти! Когда нужны деньги – никакими способами не побрезгуешь. Вот и меня без проблем удалось соблазнить короткой юбчонкой и двусмысленными взглядами. Выглядело так, будто ты в этом профи.
– Ты ужасен! – вскрикнула я.
– Хочешь знатьправду? Хорошо, будет тебе правда. Да, это я пригрозил твоему хахалю, чтобы тебе больше не пришлось жить в грязи. И раз уж на то пошло, это я снял твою квартиру. Я хотел тебе другой жизни, той которую ты заслуживаешь. И вместо того чтобы обвинять меня, ты должна быть благодарна. Ведь я единственный, кто помог тебе, когда всем остальным было плевать.
– Спасибо! Ты постоянно будешь мне об этом напоминать? Какой ты благородный и добродетельный, вынул замухрышку Клэр из ее убогой жизни! Это больше не может так продолжаться. Кажется, нам нужно пожить какое-то время по отдельности, – я встала и развернулась, чтобы пойти собирать вещи.
На самом деле, я не хотела уходить. Я должна была проучить его, заставить извиниться. Все-таки я любила этого человека, и на тот момент это действительно выглядело так, будто он спасал меня. Хоть и многое умалчивалось.
Внезапно крепкая рука ухватилась за мои волосы и с силой дёрнула назад. Я вскрикнула от резкой боли. Он ухватился крепче и ударил меня лбом о стену, которая разделяла кухню и спальню. От удара потемнело в глазах. Он ослабил хватку и прошептал:
– Ты такая неловкая.
Кожа на голове натянулась, и лоб снова встретился с гладкой светлой стеной.
Больше ничего о том дне я вспомнить не могла. Мартин этим воспользовался и стал активно убеждать меня в том, что я упала и ударилась о стол. В какой-то момент я и в правду стала сомневаться в своих воспоминаниях.
***
Теперь я уверена, что не сама ударилась. Я доверяю себе.
Да бывает, что я действую необдуманно и нелогично, но я не сумасшедшая. Мои воспоминания правдивые.
Мартин сильно изменился, и я больше не могла это игнорировать. Но вместе с тем, мной овладевал дикий страх. Он сковывал мысли и связывал руки. Наша сказка оказалась страшной правдивой историей, о которой многие женщины в мире предпочитают молчать. И я стала одной из них.
Мартин слишком крепко за меня уцепился и так просто не отпустит.
Подозреваю, что он злоупотребляет должностью психотерапевта и даёт мне не те лекарства, в которых я нуждаюсь. Проблемы с памятью начались с тех пор, как в моей жизни появились эти таблетки. Черт, я даже не знаю, что он мне даёт. На упаковке нет этикетки с названием и хоть какой-то информацией.
Нужно перестать глотать то, в чем ты не уверена, Клэр.
