Текст книги "Логово"

Автор книги: Агата Кристи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

Герда. Никаких денег не хватит, чтобы вознаградить твою преданность делу, дорогой. Ты так увлечен своей работой в больнице. Ты освобождаешь людей от боли и страдания.

Джон (хмыкнув). Боль – это биологическая необходимость. А страдание всегда пребудет с нами. Меня интересует лишь технический аспект медицины.

Герда. И – человеческие страдания!

Джон (вставая, отходит от софы, в досаде). Ох, ради Бога… (Вдруг останавливается, пристыженно.) Извини, Герда. Я не хотел тебя обидеть. (Достает из кармана портсигар.) Последние месяцы я очень нервничаю. У меня испортился характер. Я… Извини меня.

Герда. Все в порядке, дорогой. Я все понимаю.

Возникает пауза. Джон подходит к креслу, вынимает сигарету из портсигара.

Джон. Знаешь, Герда, если бы ты не была такой терпеливой, было бы гораздо лучше. Почему ты никогда на меня не сердишься? Накричала бы на меня хоть разок. Может быть, так было бы лучше? Ох, да не смотри на меня так удивленно! В самом деле, было бы гораздо лучше, если бы ты вела себя более самостоятельно. Мужчины не любят, когда им все время льстят и поддакивают. (Захлопывает портсигар, прячет в карман.)

Герда. Ты очень устал, Джон.

Джон (садясь в кресло, мрачно). Да, я очень устал. (Откидывается на спинку, закрывает глаза.)

Герда. Тебе нужен отпуск.

Джон (сонно). Да. Мне бы хотелось отправиться на юг Франции. Средиземноморье… Солнце… Мимоза в цвету…

Герда (встает, подходит к Джону). Почему бы нам не поехать в самом деле? (С сомнением.) Ох, я совершенно не представляю себе, что делать с детьми? Конечно, Теренс проводит в школе целый день, но он так грубит гувернантке. Она не внушает уважения даже Зене. Может быть, их отправить к Элизе, в Бексхилл? Или, может быть, Мэри Фолли возьмет их себе на время отпуска…

Джон (открывая глаза, рассеянно). Что ты сказала?

Герда. Я говорю, дети.

Джон. А что дети?

Герда. Я думаю, куда бы их пристроить, пока мы с тобой будем отдыхать на юге Франции.

Джон (вынимает из кармана зажигалку). Почему мы с тобой должны ехать на юг Франции? Что ты несешь? (Прикуривает сигарету.)

Герда. Ты же сам сказал, что мы… Что ты бы хотел…

Джон. Ах, это! Нет, это я просто мечтал.

Герда (подходит к нему). Я не понимаю, почему мы не могли бы поехать в отпуск? Разве что твои больные останутся на время на попечении твоих помощников. Конечно, это в самом деле для них не очень приятно…

Джон (вставая, направляясь вправо). Перестань беспокоиться о других, черт побери! Не раздражай меня, хотя бы в этот уик-энд. Можешь ты хоть в гостях отвлечься от домашних забот?

Герда. Хорошо, Джон, я поняла.

Джон (подходит к софе). Ангтеллы – удивительные люди. Никогда не теряют бодрости духа.

Герда. Да.

Джон (выходит на террасу). Но где же они? (Смотрит влево.)

Герда (сидя в кресле). А Генриетта приедет?

Джон (оборачиваясь). Она уже здесь.

Герда. О, я так рада! Я так люблю Генриетту.

Джон (сухо). У Генриетты, если хочешь знать, все в порядке.

Герда. Интересно, она закончила ту статуэтку, которую лепила с меня?

Джон (подходит к софе, резко). Не понимаю, почему она предложила позировать именно тебе? Очень оригинально.

Герда вздрагивает, опускает взгляд.

(Направляется вправо.) Я всегда думал, что встречать приезжающих гостей считается хорошим тоном.

Джон уходит. Герда поднимается, проходит перед софой направо, выглядывает в сад, поворачивается, смотрит налево. В нерешительности мнет свою сучочку, нервно кашляет, затем возвращается в центр.

Эдвард (за сценой). А в эту зиму я намерен спилить все деревья на этой аллее, чтобы они не загораживали вид на озеро.

Снова входят Генриетта и Эдвард. Герда оборачивается. Эдвард направляется к софе.

Генриетта (входя). Отличная мысль, Эдвард. Привет, Герда. Как поживаешь? Ты знакома с Эдвардом Ангтеллом? (Подходит к правому краю софы.)

Эдвард. Здравствуйте, миссис Кристоу.

Герда. Здравствуйте. (Роняет перчатку и наклоняется, чтобы поднять.)

Эдвард наклоняется, чтобы поднять перчатку, но Герда успевает раньше.

Генриетта. А где Джон?

Эдвард оборачивается и смотрит на Генриетту.

Герда. Он только что вышел в сад, чтобы поискать леди Ангтелл.

Генриетта (подходит к французскому окну, выглядывает наружу). В таком саду, среди этих разросшихся деревьев и густых кустов, совершенно невозможно найти кого-нибудь.

Герда. Скоро тут будет прозрачная осенняя пустота.

Генриетта. Да. (Смотрит в окно.)

Эдвард (направляется к двери слева). Простите меня, мне надо переодеться. (Уходит влево.)

Герда направляется за ним, но, услышав слова Генриетты, останавливается.

Генриетта. Осень напоминает нам о прошлом, она словно говорит нам: “Ты помнишь?”

Герда вздыхает, задумчиво идет к креслу слева.

(Неожиданно оборачивается и смотрит на Герду, лицо ее смягчается.) Может быть, мы тоже пойдем и поищем остальных?

Герда. Нет, пожалуй… Я хотела сказать… Да, ты права, так будет лучше.

Генриетта (подходит к софе). Герда, зачем ты приезжаешь в этот дом, если так его ненавидишь?

Герда. Ничего подобного.

Генриетта (одним коленом опирается о софу). Конечно ненавидишь.

Герда. Нет, правда. Наоборот, мне даже приятно вырваться из города на свежий воздух. Да и леди Ангтелл всегда так добра ко мне.

Генриетта. Это кто? Люси? (Садится на софу). Ни капельки она не добрая. Просто у нее хорошие манеры. Она умеет быть обаятельной. Но я всегда считала, что она очень жестокий человек. Порой она мне кажется совершенно бесчеловечной. Она не представляет себе, что думает и чувствует обыкновенный человек. Тебе здесь все ненавистно, Герда, и ты сама прекрасно это знаешь.

Герда (присаживаясь на левый край софы). Как бы то ни было, но Джону здесь нравится.

Генриетта. Да, Джону здесь очень нравится. Но почему ты не отпустила его одного?

Герда. Он сам не хотел. Он не хочет веселиться один, без меня, он никогда не был эгоистичным. Он думает, что мне очень нравится приезжать сюда. Я очень рада, что ты приехала. Когда ты здесь, мне намного лучше.

Генриетта. В самом деле? Спасибо, мне очень приятно слышать.

Герда (доверительно). Видишь ли, я в самом деле очень не люблю уезжать из дома. К тому же, у меня осталось столько дел! Но Джон так настаивал, что я бросила все и поехала. Я даже не помню, закрыла ли в ванной кран и оставила ли записку для прачки. Знаешь, Генриетта, честно говоря, я не очень доверяю этим гувернанткам-француженкам. Когда меня нет дома, дети совсем не слушают нашу гувернантку. Но ничего, меня не будет всего два дня.

Генриетта. Два дня в аду! Не слишком ли большая жертва ради Джона?

Герда. Ты, наверное, думаешь, что я очень неблагодарная? А ведь здесь в самом деле все так добры ко мне. Завтрак мне приносят прямо в комнату, и горничные так вышколены. Но все равно иногда я чувствую…

Генриетта. Знаю. Они куда-то утаскивают вашу одежду, где вы не можете ее найти, вываливают перед вами платья и обувь, которые вы не собираетесь надевать. Сколько же для этого надо ума.

Герда. Боюсь, мне никогда не стать такой умной.

Генриетта. Как твое вязание?

Герда. Теперь я шью из кожи. (Показывает свою сумочку.) Я сделала ее сама.

Генриетта. Ты? Сама? Собственными руками? (Поднимается, направляется к нише, раздвигает штору.) Хорошо, что ты мне напомнила. У меня для тебя кое-что есть. (Включает свет, уходит в альков и тут же появляется, неся в руках маленькую гипсовую статуэтку. Выключив свет и задернув штору, возвращается к Герде.)

Герда (встав, делает шаг навстречу Генриетте). Генриетта, это ты вылепила для меня?

Генриетта протягивает Герде статуэтку.

О, какое чудо!

Генриетта. Я очень рада, если тебе понравилось.

Герда (садится на софу). Да, она мне очень понравилась.

Джон (за сценой справа). Нет, сэр Генри, но спорьте. Ваш садовник сотворил просто чудо с эти ми розами.

Справа входят леди Ангтелл, Мидж, Джон и сэр Генри.

Сэр Генри (входя). Просто здесь для роз очень хорошая почва.

Джон (направляясь к софе). Привет, Генриетта.

Генриетта. Привет, Джон.

Леди Ангтелл (подходит к софе). Как я рада тебя видеть, Герда!

Сэр Генри (подходит к софе). Как поживаете, миссис Кристоу?

Леди Ангтелл (Герде). Вы так долго не были у нас. Вы знакомы с моей кузиной Мидж Харви? (Садится на софу.)

Мидж. Да, мы познакомились в прошлом году. (Кладет свою сумочку на письменный стол.)

Генриетта направляется к камину, достает из коробки на каминной полке сигарету и прикуривает от настольной зажигалки.

Герда (подходит к Джону). Джон, посмотри, что подарила мне Генриетта.

Джон (Генриетте). Это еще что такое? Зачем ты тратишь время на эту чепуху?

Герда. Но, Джон, она такая миленькая!

Джон (направляется влево, оборачивается и смотрит на Генриетту). В самом деле, Генриетта!

Сэр Генри (тактично вмешивается). Миссис Кристоу, я обязательно должен рассказать вам о нашем последнем приключении. Вы помните тот особняк в конце нашей улицы? Его купила какая-то знаменитая кинозвезда. И все вокруг просто млеют от восторга.

Герда. Еще бы!

Мидж. Она очень красива?

Сэр Генри. Мне еще не довелось ее видеть, хотя она уже поселилась здесь. Как же ее зовут? (Морщит лоб.)

Мидж. Хеди Ломарр?

Сэр Генри. Нет. Как же ее зовут? У нее еще полосы падают на самые глаза…

Мидж. Вероника Лейк?

Сэр Генри. Нет.

Мидж. Лорен Бэколл?

Сэр Генри. Нет.

Леди Ангтелл. Это Назимова, хотя тоже нет. Лучше спросить у Гаджена. Он знает всех.

Сэр Генри. Она снималась в том самом фильме, ты помнишь, дорогая, вместе с тем грубоватым парнем, что играет гангстеров? Они вместе сбегают на Тихоокеанское побережье, а затем возвращаются, но уже с этим ужасным ребенком…

Мидж. “Однажды в Сан-Франциско”?

Сэр Генри. Да.

Мидж. Вероника Крэй?

Джон вдруг роняет статуэтку. Герда быстро бросается к нему и с криком подхватывает статуэтку на лету, не дав ей разбиться.

Генриетта. Джон! (Смотрит на него с внезапным интересом.)

Герда (одновременно). Ох, Джон, моя статуэтка!

Джон (одновременно). Извини, дорогая.

Сэр Генри (одновременно). Блондинка с хриплым голосом. Именно она.

Леди Ангтелл (встав, направляется к Герде). Тебе показать твою комнату, Герда?

Герда. Ох… Да. Лучше я пойду, разберу вещи.

Леди Ангтелл (идет мимо Герды к двери слева). Мисс Симонс уже все там приготовила. Но если ты хочешь подняться…

Мидж (направляясь влево). Я пойду с вами. Где я буду, Люси? Как обычно, в голубой комнате?

Леди Ангтелл. Да. Эдварда я поместила и самой дальней комнате. А остальных я… (Выходит, ее голос удаляется за сценой слева.)

Герда и Мидж уходят за ней. Джон озадаченно оглядывается.

Сэр Генри. А где Эдвард? Надеюсь, он уже поставил свою машину? Там оставался свободный отсек в конце гаража. (Выходит в дверь слева.)

Генриетта подходит к Джону, протягивает ему свою сигарету. Теперь, когда они остались вдвоем, ее голос приобретает неожиданную интимность.

Генриетта. Тебя что-нибудь беспокоит, дорогой?

Джон (подходит к софе). Что? Нет. Я просто задумался. Воспоминания. (Садится на софу слева, лицом вправо.)

Генриетта (останавливается у камина). В этом доме всегда царила атмосфера воспоминаний. (Смотрит на картину над каминной полкой.) Мне тоже многое вспомнилось.

Джон. И тебе тоже. (Без интереса.) И что же вспомнилось?

Генриетта (оборачиваясь, с горечью). Мне вспомнились годы, когда я была длинноногой, долговязой девчонкой с растрепанными волосами. Я представления не имела о том, что такое жизнь, и была вполне счастлива. (Отворачивается, смотрит на огонь.) Вернуться бы назад…

Джон (задумчиво). Почему вдруг тебе захотелось вернуться назад? Что именно, о чем ты не думала долгие годы, внезапно тебе вспомнилось?

Генриетта (оборачиваясь к нему). А что вспомнил ты, Джон?

Джон (мечтательно). Синее море, запах мимозы…

Генриетта. Когда это было?

Джон. Десять лет назад.

Генриетта (подходит к софе). И ты тоже хотел бы вернуться назад?

Джон. Я не знаю. Я так устал.

Генриетта обходит софу сзади, подходит к Джону, кладет ему руку на плечо. Он накрывает ее руку своей ладонью, мечтательно глядя вправо.

Что бы я без тебя делал?

Генриетта. Думаю, у тебя все было бы хорошо.

Джон. Почему людям одни вещи вспоминаются чаще, чем другие? Ведь, что бы ни случилось с человеком, все остается в прошлом.

Генриетта (обходит софу, садится на правый край). Возможно, потому, что эти вещи еще не стали прошлым для человека.

Джон. Даже десять лет спустя? Одному Богу известно, как давно я перестал об этом вспоминать. Но позже – даже когда я делал обход больничных палат – эта мысль не раз приходила мне в голову, и перед глазами вставало это воспоминание, яркое, как в кино. (Замолкает, затем с неожиданной энергией.) А теперь, в довершение ко всему, она приехала сюда и находится совсем рядом, всего в нескольких ярдах отсюда.

Генриетта (задумчиво идет направо, вдоль софы). Вероника Крэй… Ты ее имеешь в виду?

Джон. Да. Когда-то, десять лет назад, мы с нею были помолвлены.

Генриетта (садится на софу справа). Понятно…

Джон. Какой же дурак я был в молодости! Я сходил по ней с ума. Она только начинала сниматься в кино. А я уже почти год работал в клинике. У меня были прекрасные шансы попасть в лабораторию к самому Редли! Д. Х. Редли. Ты должна знать. Наш главный авторитет по болезням коры головного мозга.

Генриетта. И что же произошло между вами?

Джон. Случилось то, о чем бы я мог догадаться и раньше. Веронике выпал шанс поехать в Голливуд. Естественно, она от него не отказалась. Но она решила, что я непременно должен бросить все и поехать вместе с ней. (Улыбается.) Она даже не представляла, насколько важна была для меня моя профессия. У меня до сих пор стоят в ушах ее слова. “Ох, дорогой, для тебя нет абсолютно никакой необходимости работать врачом. Я буду зарабатывать кучу денег, хватит на двоих”. (Протягивает сигарету Генриетте.) Я пытался объяснить все это ей. Я говорил, что работа у Редли – прекрасная возможность повысить свою квалификацию. Знаешь, что она мне сказала? “Что? У этого маленького смешного старикашки?” Я сказал ей, что “этот маленький смешной старикашка” написал несколько замечательных научных работ, что его эксперименты станут настоящей революцией в практике лечения болезни Ригга. Конечно же, я напрасно тратил время. О болезни Ригга она даже не слышала.

Генриетта. В самом деле, немногие люди знают о ней. Я тоже не знала, пока ты не рассказал. Лишь после этого я прочла о ней в книге.

Джон встает, выходит на середину, медленно поворачивается, уходит на террасу, останавливается, смотрит влево.

Джон. Она сказала, что и без меня найдется кому лечить такие замысловатые болезни. Она сказала, что в Калифорнии прекрасный климат, что у меня будет прекрасная возможность увидеть мир, что она не мыслит ехать туда без меня. (Вздыхает.) Нет, мисс Крэй была совершенной эгоисткой. Она никогда не думала ни о ком, кроме себя.

Генриетта. Между прочим, ты тоже порядочный эгоист, Джон.

Джон (оборачивается и смотрит на Генриетту). Кик бы то ни было, но я сумел понять ее. Почему же она не смогла понять меня?

Генриетта. И что ты ей сказал?

Джон (возвращается к софе, прислоняется к спинке). Я сказал ей, что люблю ее. Я сказал ей, что умоляю ее отказаться от Голливуда и выйти за меня замуж.

Генриетта. И что же она ответила?

Джон (сердито). Она? Она очень удивилась.

Генриетта. А дальше?

Джон (задумчиво шагает вправо). А что дальше? Дальше могло быть только одно – разрыв. Так и вышло. Нам обоим было нелегко. Все это происходило как раз тогда, когда мы с ней были на юге Франции. (Подходит к кофейному столику, берет журнал, медленно идет к креслу слева, останавливается.) Я порвал с Вероникой и вернулся в Лондон, чтобы работать у Редли. (При этих словах взгляд его бездумно блуждает по страницам журнала.)

Генриетта. И тогда ты женился на Герде?

Джон. Да, через год.

Генриетта. Почему?

Джон. Что значит – почему?

Генриетта. Да, почему? Неужели ты женился только потому, что хотел видеть рядом с собой женщину, которая нисколько не походила на Веронику Крэй?

Джон. Да. Думаю, что так и было. (Садится в кресло слева.) Мне больше не нужна была страстная красотка в роли жены. Мне больше не хотелось иметь дел с эгоисткой, которая пытается подчинить себе все, до чего только может дотянуться. Мне хотелось мира, покоя и преданности. Я нуждался в прочных жизненных основах. Мне нужна была женщина, которая, если и воспринимала идеи, то лишь мои.

Генриетта. Ты, конечно же, получил то, что и хотел. В самом деле, никто тебе не предан так, как Герда.

Джон. В том-то и состоит вся ирония. Я выбрал Герду именно за эти качества, которых у нее в достатке. А теперь трачу половину своих сил на то, чтобы выбить у нее из головы эту чушь. Откуда я мог знать, что ее преданность превратится для меня в такое мучение?

Генриетта (поднимается, гасит сигарету в пепельнице). А что же Герда? Она довольна вашим браком?

Джон. О, с Гердой все в порядке. Она совершенно счастлива.

Генриетта. Так ли?

Джон. Да. Она проводит свою жизнь в суете по дому и с детьми. Она об этом только и мечтала. Она самая никудышная из всех домохозяек и самая неразумная из всех матерей, каких только можно представить. И в то же время она только этим и занята.

Генриетта (подходит справа к Джону). Какой же ты все-таки жестокий человек, Джон!

Джон (удивленно). Я?

Генриетта. Неужели ты никогда не думал о том, что у другого человека может быть иная точка зрения? Зачем ты привозишь Герду сюда, на эти уик-энды? Чтобы унижать ее?

Джон. Чепуха! Она сама рвется в гости. Для нее это неплохая разрядка от домашних дел.

Генриетта. Честное слово, Джон, иногда я просто ненавижу тебя.

Джон (страдальчески морщится). Генриетта. (Встает.) Дорогая, не надо так говорить. Ты же знаешь сама, что только ты делаешь сносной для меня эту жизнь.

Генриетта. Хотела бы надеяться. (Поднимает руку, чтобы, с нежностью погладить его по щеке, но удерживается.)

Джон целует ее, затем отходит к столику, кладет журнал.

Джон. А кто такой этот самый Эдвард Ангтелл?

Генриетта. Это мой троюродный брат – и сэра Генри.

Джон. Я с ним встречался?

Генриетта. Дважды.

Джон. А я не помню. (Откидывается на левый подлокотник софы.) Он тебя любит, Генриетта?

Генриетта. Да.

Джон. Если так, будь осторожнее. Не забывай, что ты моя.

Генриетта молча, в задумчивости смотрит на него.

И послушай, дорогая моя, что за фантазия взбрела тебе в голову подарить Герде эту дурацкую статуэтку? Не думал, что ты опустишься до такого примитива.

Генриетта. Напрасно ты так считаешь. Технически работа сделана с большим мастерством. Настоящий скульптурный портрет. Она очень понравилась Герде.

Джон. Еще бы!

Генриетта. Я специально сделала эту вещицу, чтобы отблагодарить ее.

Джон. Нашла кого благодарить. Да она не видит никакой разницы между живописным полотном и раскрашенной фотографией. А как дела с фигурой из грушевого дерева для международной выставки? Ты ее закончила?

Генриетта. Да.

Джон. Позволь на нее взглянуть.

Генриетта с неохотой направляется к алькову, опт двигает штору, включает свет, затем отстраняется и смотрит на Джона. Джон встает, входит в альков и останавливается сразу за аркой, смотрит влево.

О, да! Это действительно вещь… Но, послушай… (Сердито.) Так вот почему ты просила, чтобы Герда позировала тебе! Как тебе не стыдно!

Генриетта (задумчиво). Я рада, что ты это заметил.

Джон. Заметил? Тут только слепой не заметит.

Генриетта. Но ведь лицо-то совсем не Герды!

Джон. А шея? А плечи? А вся фигура?

Дневной свет начинает меркнуть и понемногу угасает до конца действия.

Генриетта. Именно этого я и добивалась.

Джон. Как ты могла решиться на это? Зачем же так беспощадно?

Генриетта. Ты не понимаешь, Джон. Ты не представляешь себе, что это значит – очень сильно чего-то хотеть. Ты не представляешь, что значит день за днем искать то, что тебе надо, выглядывать в толпе прохожих изгиб шеи, выпуклости мышц, наклон головы. Я искала эти черты повсюду, я ждала, мучилась и… И все время замечала их в Герде. В конце концов, я решилась и взяла все это у нее.

Джон. Это просто бессовестно.

Генриетта. Да, можно сказать и так.

Джон (с затруднением). Послушай, Генриетта, это самая ужасная вещь из всего, что ты сделала. Куда она смотрит? Кто там наверху, перед нею?

Генриетта (пожимая плечами). Не знаю, Джон. Наверное, ты.

Слева входит Эдвард. Он уже переоделся к обеду.

Джон, ты помнишь Эдварда?

Джон (сухо). Конечно.

Эдвард (подходит к креслу слева). Любуетесь последней работой Генриетты?

Джон (не глядя на Эдварда). Да. (Направляется к камину.) Да, полюбовался.

Эдвард. Что вы о ней думаете?

Джон (спиной к Эдварду). Я не художник, поэтому не могу судить. (Достает из портсигара сигарету.)

Эдвард. А я думаю, что это грандиозно.

Джон. М-м?

Эдвард. Да, это просто великолепно.

Джон. Может быть. (Пожимает плечами.)

Генриетта (закрывает штору в альков, гасит свет). Я должна уйти, мне надо переодеться.

Эдвард. Еще рано. (Подходит к столику с напитками.) Позвольте предложить вам выпить чего-нибудь, Кристоу.

Джон. Нет, благодарю вас. (Стучит мундштуком сигареты по портсигару.)

Эдвард (направляется к французскому окну справа). Какой тихий вечер.

Эдвард смотрит сначала на Генриетту, затем на Джона, потом выходит вправо.

Генриетта (выходя на середину). Ты был очень груб с ним, Джон.

Джон (оборачиваясь). У меня нет времени для подобного рода людей.

Генриетта. Эдвард очень милый.

Джон. Возможно. (Закуривает сигарету.) Но мне он не нравится. Я думаю, что он неудачник.

Генриетта. Знаешь, Джон, иногда я просто боюсь за тебя.

Джон. Боишься за меня? Что ты имеешь в виду?

Генриетта. Быть таким безразличным, как ты, просто опасно.

Джон. Безразличным?

Генриетта. Ты не знаешь и не хочешь знать, что о тебе думают люди.

Джон. А я бы сказал наоборот.

Генриетта. Да, конечно, ты понимаешь все, что ты видишь – глазами. Ты как прожектор. Яркий луч света, бьющий в одну точку, которая интересует только тебя и никого больше, а все, что вокруг тебя, что не попадает в круг света, – все это остается в темноте.

Джон. Генриетта, дорогая, что все это значит?

Генриетта. Я говорю тебе, это опасно. Ты считаешь, что каждый человек точно такой же, как ты сам. Все – (медленно шагает в сторону Джона) и Люси, и Герда, и Мидж, и Эдвард…

Джон кладет свою сигарету в пепельницу на каминной полке.

Ты хоть немного догадываешься, как они тебя воспринимают?

Джон (улыбаясь). А Генриетта? Что чувствует она? Но крайней мере, (берет ее за руку, притягивает к себе) в тебе-то я уверен.

Генриетта. Ни в ком на свете ты не можешь быть уверен, Джон.

Джон целует ее. Она беспомощно отталкивает его, он отпускает ее, улыбается. Поворачивается, берет из пепельницы свою сигарету и направляется к двери слева. Справа входит Эдвард. Джон окидывает Эдварда презрительным взглядом, затем уходит.

(Поворачиваясь к Эдварду.) Давай выпьем, Эдвард, пока я не ушла. (Оборачивается, смотрит в зеркало над каминной полкой, носовым платком убирает смазанную губную помаду.)

Эдвард (подходя к столику с напитками). Шерри?

Генриетта. Да, пожалуйста.

Эдвард (наполняя два бокала). Мне бы хотелось, чтобы ты почаще приезжала в Ансвик, Генриетта. Ты уже давно не была у нас.

Генриетта. Я знаю. Просто я совершенно замутилась.

Эдвард. И что же, это настоящая причина? Генриетта. Конечно нет.

Эдвард. Ты можешь мне сказать, Генриетта?

Генриетта (отводя взгляд, с чувством). Ты такой милый, Эдвард. Я тебя очень люблю.

Эдвард (подходит к Генриетте с бокалами в руках). Почему ты не приезжаешь в Ансвик? (Протягивает ей шерри.)

Генриетта. Потому что… никто не может вернуться назад.

Эдвард. Ты была там так счастлива! Вспомни старые добрые времена.

Генриетта. Да. Там я была совершенно счастлива, но обычно человек даже не подозревает о своем счастье.

Эдвард (поднимая бокал). За Ансвик.

Генриетта (поднимая бокал). За Ансвик.

Оба улыбаются, пьют шерри.

Там все по-прежнему, Эдвард? Или все переменилось? Обычно все со временем меняется.

Эдвард. Я не меняюсь.

Генриетта. Да, дорогой Эдвард, ты все тот же.

Эдвард. Все тот же, как старый пень посреди поляны.

Генриетта (направляется к софе). Не говори так. (Садится на софу слева.)

Эдвард. И все-таки это правда. Мне так и не удалось что-либо совершить.

Генриетта. Я думаю, что у тебя хватало мудрости ничего не совершить.

Эдвард. Ты говоришь странные вещи, Генриетта, я тебя не понимаю. Ты добилась такого успеха.

Генриетта. Скульптура совсем не то дело, которым стоит заниматься ради успеха. Она просто захватывает тебя целиком, преследует тебя до тех пор, пока в конце концов тебе не удается как-то выразить себя. И вот тогда ты можешь изредка достичь какого-то умиротворения, впрочем ненадолго.

Эдвард. Ты хочешь добиться душевного спокойствия, Генриетта?

Генриетта. Иногда я думаю, что такое спокойствие для меня важнее всего на свете.

Эдвард (подходит к софе). Ты могла бы найти мир и покой в Ансвике. (Кладет руку Генриетте на плечо.) Я думаю, ты могла бы быть там счастлива. Даже… даже если бы ты была рядом со мной. (Отходит от нее, садится справа на софу.) Что ты на это скажешь, Генриетта? Не хочешь приехать в Ансвик, чтобы сделать его своим домом? Впрочем, он всегда был твоим домом, ты же знаешь. Он и сейчас ждет тебя.

Генриетта. Эдвард, я бы очень хотела не испытывать к тебе никаких чувств, тогда мне было бы легче сказать тебе “нет”.

Эдвард. Так значит опять “нет”?

Генриетта (ставит бокал на кофейный столик). Мне очень жаль, Эдвард.

Эдвард. Ты и прежде отказывала мне. Но в этот раз… (Встает.) В этот раз я подумал, что все могло бы быть по-другому. Когда мы гуляли в лесу, твое лицо было таким юным, таким счастливым! (Направляется к окну справа.) Оно показалось мне точно таким, как и прежде, много лет назад. Говорить об Ансвике… Думать об Ансвике… Ты понимаешь, что все это значит, Генриетта?

Генриетта. Эдвард, этот вечер мы с тобой прожили в прошлом.

Эдвард (подходит к софе). Прошлое иногда бывает очень подходящим местом для жизни.

Генриетта. Никто не может вернуться в прошлое. Единственное, чего мы не можем, это вернуться назад.

Наступает пауза. Эдвард задумчиво шагает за софой влево, устремив взгляд на дверь.

Эдвард (спокойно). На самом деле это значит, что ты не хочешь выйти за меня замуж из-за Джона Кристоу. (Умолкает, оборачивается к ней.) Это правда, не так ли? Если бы Джона Кристоу не существовало на свете, тогда бы ты вышла за меня замуж.

Генриетта. Я не могу представить себе, чтобы на свете не было Джона Кристоу.

Слева входит сэр Генри. Он уже переоделся к обеду. Генриетта встает.

Сэр Генри (включает настенные бра и лампу на каминной полке). Поспешите, Генриетта, уже пора обедать.

Генриетта (направляется к двери слева). Я буду быстрее молнии. (Она торопливо уходит влево.)

Эдвард садится слева на софу.

Сэр Генри (подходит к столику с напитками). Тебе налить, Эдвард? (Включает лампу, стоящую на столике с напитками.)

Эдвард. Да, будьте добры.

Сэр Генри (смешивая коктейль). Не видел тебя с тех самых пор, как мы с Люси обосновались здесь, и “Логове”.

Эдвард. Да. А как вы и Люси чувствуете себя после ваших государственных забот?

Сэр Генри. Иногда я думаю, Эдвард, что из всей нашей семьи ты самый мудрый.

Эдвард. Оригинальная мысль, позвольте вам заметить. А я всегда смотрел на себя, как на ходячий пример самого банального неудачника.

Сэр Генри. О, нет. Это вопрос истинных ценностей. Содержать в полном порядке свое имение, копаться в книгах…

Слева входит Мидж. На ней вечернее платье. Эдвард встает.

...Не гоняться за материальным благополучием… (Оборачивается к Мидж.) Привет. Какой милый наряд.

Мидж (выходит на середину, кружится, показывая свой наряд). Это моя премия.

Эдвард. Мидж, но не может же тебе в самом деле нравиться эта твоя работа в твоем магазине.

Мидж (подходит к столику с напитками). А кто сказал, что она мне нравится? (Берет вазочку с оливками.)

Эдвард (снова садясь на софу). Зачем же тогда ты работаешь?

Мидж. А чем, по-твоему, я должна питаться? Возвышенными мыслями?

Эдвард (смущенно). Но, дорогая моя, если бы я прежде знал, как тебе приходится тяжело…

Сэр Генри. Побереги свой пыл, Эдвард. Она очень упряма. Наотрез отказывается от всякой помощи и не хочет жить у нас, хотя мы с Люси чуть не на коленях ее умоляем. Больше всего на свете я хочу, чтобы малышка Мидж жила в нашем доме.

Эдвард. Так почему же, Мидж?

Мидж (неторопливо обходит софу). У меня есть спои принципы. (Протягивает вазочку Эдварду, предлагая оливки.) Бедность, гордость и собственное мнение…

Эдвард качает головой, отказываясь от оливок.

...это как раз по мне.

Слева входит леди Ангтелл. Она в вечернем платье. Эдвард встает.

Они меня дразнят, Люси.

Леди Ангтелл (направляется к креслу слева). В самом деле, дорогая? (Садится.)

Эдвард. Мне совсем не нравится, что она работают в магазине готового платья.

Мидж (подходит к леди Ангтелл). Хорошо, Эдвард, найди мне работу получше. (Предлагает ей оливки.)

Леди Ангтелл берет оливку. Мидж направляется к камину, ставит вазочку на каминную полку.

Эдвард. Я думаю, наверняка что-нибудь можно было бы подыскать.

Мидж. Не забудь, у меня нет никакой профессии. Одни хорошие манеры и способность улыбаться, когда на меня кричат.

Эдвард. Ты хочешь сказать, что покупатели грубо с тобой обращаются?

Мидж. Иногда просто отвратительно. (Садится на пуфик.) Но это их право.

Эдвард (подходит к камину, с ужасом). Но, дорогая моя! Ведь так же нельзя! (Ставит бокал на камин.) Если бы я только знал…

Достает из кармана портсигар и предлагает Мидж сигарету.

Мидж (взяв сигарету). Откуда тебе знать? Твой мир бесконечно далек от моего.

Эдвард подносит ей зажигалку.

Я только наполовину из Ангтеллов. Вторая моя половина – обыкновенная девушка, часто безработная, забившаяся в угол и трясущаяся от страха, несмотря на всю свою браваду.

Сэр Генри (подходит к Мидж с двумя наполненными бокалами). Вы – добрая девушка, и давайте выпьем за это. (Протягивает ей бокал.) Кто же это посмел погладить вас против шерсти, мой котенок? (Протягивает другой бокал леди Ангтелл.)

Леди Ангтелл (сэру Генри). Мне лучше шерри, дорогой.

Сэр Генри идет к столику с напитками.

Эдвард иногда делал это с большим успехом.

Слева входит Герда. На ней вечернее платье.

Герда (направляется вправо, к леди Ангтелл). Прошу прощения за то, что опоздала.

Леди Ангтелл (берет Герду за руку). Ты совсем не опоздала, моя дорогая.

Мидж. Мы только что спустились.

Сэр Генри. Что вам налить, миссис Кристоу? Шерри, джин?

Слева входит Джон в смокинге.

Герда (подходит к столику с напитками). О, благодарю вас. Джин с чем-нибудь, пожалуйста.

Джон. Я опоздал? (Направляется вправо.)

Леди Ангтелл. А Генриетты все еще нет.

Сэр Генри с бокалом в руках подходит к леди Ангтелл, протягивает ей шерри. Затем возвращается к столику и наполняет рюмку для Герды. Разговор становится беспорядочным.