Текст книги "Три слепых мышонка"

Автор книги: Агата Кристи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

– Возможно, всего лишь одна, сэр.

– Едва ли нам так повезет. Однако надо действовать. Нельзя терять времени.

Сержант задумчиво разглядывал запись в книжке: «Калвер-стрит, семьдесят четыре. „Поместье Манксвелл"“.

– Стало быть, вы думаете… – начал он.

– Да. А вы разве нет? – нетерпеливо бросил Парминтер.

– Может быть. «Поместье Манксвелл».., где я… Знаете, сэр, готов поклясться, что совсем недавно где-то видел это название.

– Где?

– Вот я и стараюсь припомнить. Постойте минутку… Газета… «Тайме». Последняя страница. Минутку… Гостиницы и пансионы… Секундочку, сэр… Старая газета. Я еще там кроссворд отгадывал.

Он выскочил из кабинета и вскоре вернулся с газетой в руках.

– Вот, смотрите, сэр, – с торжествующим видом сказал сержант, указывая пальцем нужную строку.

– «Поместье Манксвелл», Харпледен, Беркшир, прочел инспектор и придвинул к себе телефонный аппарат. – Соедините с Главным полицейским управлением графства Беркшир.

С приездом майора Меткалфа в «Поместье Манксвелл» пошла такая же размеренная, хорошо налаженная жизнь, как и во всяком процветающем пансионе. В майоре не было ни сокрушительной напористости, как в миссис Бойл, ни сумасбродства, как в мистере Кристофере Рене. Это был флегматичный господин средних лет, щеголеватый, с военной выправкой, прослуживший, видно, почти всю свою жизнь в Индии. Казалось, он вполне доволен и своей комнатой, и тем, как она обставлена. Хотя общих друзей у них с миссис Бойл не нашлось, тем не менее выяснилось, что в Пуне[8]8
  Пуна – город в Индии в штате Махарашгра на западе центральной части страны.


[Закрыть] он был знаком с родственниками – «йоркширской ветвью» – ее друзей. Багаж майора Меткалфа – два тяжелых чемодана свиной кожи – не вызывал сомнений даже у недоверчивого Джайлса.

Сказать по правде, у Молли и Джайлса не было времени особенно раздумывать о своих постояльцах. Они приготовили и подали обед, все убрали, вымыли посуду. Майор Меткалф похвалил кофе. Джайлс и Молли отправились спать усталые, но очень довольные. А в два часа ночи их разбудил настойчивый звонок.

– Проклятье! – проворчал Джайлс. – Звонят в дверь. Какого черта…

– Быстрее, – сказала Молли. – Пойди посмотри.

Бросив на жену укоризненный взгляд, Джайлс запахнул халат и спустился вниз. Молли услышала звук открываемой задвижки и приглушенные голоса в холле. Влекомая любопытством, она выскользнула из постели и принялась подглядывать с верхней площадки лестницы. Джайлс помогал бородатому незнакомцу снять заснеженное пальто. До нее долетели обрывки разговора.

– Брр, – раскатисто на французский лад произнес незнакомец. – Пальцы совсем окоченели – я их не чувствую. А ноги…

Молли услышала, как он бьет нога об ногу.

– Входите. – Джайлс отворил дверь библиотеки. – Тут тепло. Вам лучше подождать здесь, пока я приготовлю комнату.

– Право, мне необыкновенно повезло, – вежливо сказал незнакомец.

Молли с любопытством выглянула из-под перил. Она увидела немолодого джентльмена с маленькой черной бородкой и мефистофельскими бровями[9]9
  …и мефистофельскими бровями… – Имеются в виду густые черные брови, сросшиеся на переносице и расходящиеся под углом к надбровным дугам, как на изображениях духа сомнения и зла Мефистофеля, которому доктор Фауст согласно средневековой легенде продал душу.


[Закрыть]. Незнакомец двигался легко и упруго, как юноша, хотя на висках у него пробивалась седина.

Джайлс затворил за собой дверь библиотеки и торопливо взбежал по лестнице. Молли, которая сидела согнувшись в три погибели, выпрямилась.

– Кто это? – спросила она. Джайлс усмехнулся:

– Еще один гость. У него машина перевернулась в сугроб. Он еле выбрался, шел пешком, совсем из сил выбился. Ну и буран! Послушай, как завывает. Ну вот, шел он, шел, видит – наша вывеска. Говорит, Бог внял его молитвам.

– Он правду говорит, как ты думаешь?

– Дорогая, грабитель в такую ночку на промысел не пойдет.

– Он что, иностранец?

– Да. Его зовут Паравицини. Я видел его кошелек наверное, он нарочно мне его показал – видно, денег у него куры не клюют. Какую комнату мы ему отведем?

– Зеленую. Там все прибрано и приготовлено. Нужно только застелить постель.

– Наверное, надо дать ему мою пижаму. Все его вещи остались в машине. Он сказал, что ему пришлось вылезти через окно.

Молли достала простыни, наволочки, полотенце.

Они проворно приготовили постель.

– А снег все валит! – сказал Джайлс. – Похоже, скоро нас совсем занесет и мы будем отрезаны от всего мира. Даже интересно, правда?

– Право, не знаю, – с сомнением в голосе отвечала Молли. – Как ты думаешь, я смогу испечь хлеб на соде?

– Конечно! Ты все можешь, – восхищенно воскликнул преданный Джайлс.

– Никогда не приходилось печь хлеб. Вообще как-то про хлеб забываешь. Свежий ли, черствый ли, но всегда знаешь, что пекарь его доставит. Но если нас занесет, какой уж тут пекарь.

– Какой уж мясник, какой уж почтальон! Какие уж газеты, хорошо, если телефон будет работать.

– Значит, останется только радио, да?

– Хорошо хоть электричество-то у нас собственное!

– Тебе надо завтра обязательно снова запустить генератор. И за центральным отоплением мы должны следить.

– Думаю, теперь и кокс нам не подвезут. А у нас его в обрез.

– О, Господи! Ну, Джайлс, чувствую, попали мы с тобой в переделку. Ладно, веди поскорее Пара.., как бишь его? А я пойду спать.

Утром прогноз Джайлса подтвердился. Снежный покров достигал высоты пять футов. Окна и двери занесло, а снег все шел и шел. Кругом было белым-бело и тихо-тихо – все представало в каком-то зловещем виде.

Миссис Бойл спустилась к завтраку. В столовой никого, кроме нее, не было. Прибор майора Меткалфа за соседним столиком уже убрали, а столик мистера Рена был накрыт. Видимо, один жаворонок, другой сова. Сама миссис Бойл твердо знала, что единственное подходящее время для завтрака – девять часов.

Она покончила с превосходным омлетом и теперь пережевывала тост своими крепкими белыми зубами. Она пребывала в дурном настроении, и ее одолевали сомнения. «Поместье Манксвелл» оказалось совсем не таким, каким оно рисовалось в воображении миссис Бойл. Она-то надеялась, что тут составится партия в бридж… Что ее ждет общество увядающих одиноких дам, которые будут благоговеть перед нею – еще бы, ведь у нее такое положение, такие связи, – а она им намекнет, сколь важная секретная миссия была возложена на нее во время войны.

Когда война окончилась, миссис Бойл оказалась не у дел – ее будто выбросили на необитаемый остров. А она привыкла быть в гуще событий, привыкла чувствовать себя нужной, любила порассуждать о том, каким умелым и расторопным должен быть ответственный государственный чиновник. Она отличалась столь сокрушительной энергией и напористостью, что никому и в голову не приходило поинтересоваться, насколько она сама умелый и расторопный чиновник. Ее деятельность подходила ей как нельзя лучше. Она командовала людьми, нагоняла на них страх, терроризировала начальников департаментов и, надо отдать ей должное, себя тоже не щадила. Своих подчиненных гоняла в хвост и в гриву, и они трепетали от одного ее взгляда. Но вот эта захватывающая, кипучая деятельность окончилась. Миссис Бойл вернулась к мирным будням, от того, что составляло ее жизнь прежде, не осталось и следа. В свой дом, который во время воины реквизировали для нужд армии, она въехать не могла – его надо было прежде основательно отремонтировать и заново обставить. Да и как вернешься в дом, когда нанять прислугу почти невозможно. Друзей у миссис Бойл не осталось во время войны их раскидало по всему свету. Дайте срок, и эта почтенная леди, безусловно, найдет себе место в обществе, но теперь ей необходимо было немного выждать. Гостиница или пансион давали, по ее мнению, возможность достойно выйти из положения. И она остановила свой выбор на «Поместье Манксвелл».

Миссис Бойл брезгливо огляделась.

«С их стороны просто непорядочно, – думала она, не предупредить, что они только начинают».

Она отодвинула от себя тарелку. Завтрак приготовлен и сервирован безупречно, кофе и домашний мармелад превосходны. Однако это обстоятельство почему-то еще больше ее раздосадовало. Ну как тут выразить недовольство, когда тебя лишают законного предлога. Постель у нее тоже оказалась необычайно удобная, простыни вышитые, а подушка как пух. Миссис Бойл любила комфорт, но столь же пылко она любила ко всему придираться. Из двух этих страстей последняя была даже более сильной.

Поднявшись, миссис Бойл величественно выпрямилась и выплыла из столовой. В дверях она едва разминулась с тем самым чудаковатым рыжеволосым юнцом. На нем был клетчатый ядовито-зеленый – вырви глаз! – шерстяной галстук.

«До чего нелепый тип, – подумала миссис Бойл. – Просто на редкость нелепый».

А какой взгляд он искоса кинул на нее своими бесцветными глазами! Нет, этот взгляд ей решительно не нравился. Будто юнец над ней издевается, что ли… Весьма странный взгляд, он вызвал у нее тревогу.

«Психопат, это сразу видно», – сказала себе миссис Бойл.

Едва кивнув в ответ на его подчеркнуто церемонный поклон, она прошествовала мимо него в просторную гостиную. Весьма удобные здесь кресла, и особенно вот это, розовое. Надо сразу дать всем понять, что это будет ее кресло. И чтобы никто на него не посягал, она положила на сиденье свою рабочую корзинку. Потом подошла к батарее, тронула ее рукой. Как она и ожидала, батарея была не горячая, а всего лишь теплая. В глазах миссис Бойл сверкнул воинственный огонь. Наконец появился повод отчитать хозяев.

Она взглянула в окно. Отвратительная погода.., совершенно отвратительная. Нет, надолго она здесь не останется, разве что понаедут еще постояльцы и станет повеселее.

Снег с шорохом соскользнул с крыши. Миссис Бойл вздрогнула.

– Нет, – вслух сказала она, – надолго я здесь не останусь.

За спиной у нее раздался негромкий визгливый смешок. Она испуганно обернулась. В дверях стоял юный Рен и смотрел на нее своим загадочным взглядом.

– Нет, – сказал он. – Скорее всего, останетесь.

Майор Меткалф помогал Джайлсу отгребать снег от задней двери. Работал он истово, и Джайлс не скупился на изъявление благодарности.

– Отличная зарядка, – сказал майор Меткалф. – Это надо проделывать ежедневно. Чувствуешь себя в форме.

Стало быть, майор Меткалф питает пристрастие к физическому труду. Джайлс так и думал. Недаром он потребовал завтрак в половине восьмого.

Майор будто прочел мысли Джайлса.

– Очень любезно, что ваша жена приготовила мне завтрак пораньше. Свежие яйца оказались весьма кстати.

Сам Джайлс встал, когда еще и семи не было, – он ведь хозяин и у него целый ворох обязанностей. Они с Молли позавтракали яйцами и чаем и принялись за уборку. Вскоре все у них уже сияло и блестело чистотой. Джайлс невольно подумал, что, будь он сам постояльцем; нипочем бы не вылез в такую погоду из постели в эдакую-то рань. Валялся бы до последнего момента.

А вот майор встал, позавтракал и бродил по дому, ища, куда бы приложить свои силы.

«Ну что ж, – подумал Джайлс, – пусть работает снегу хватит».

Джайлс искоса взглянул на своего помощника. Что он за человек, сразу и не скажешь. Грубоватый, уже немолодой, смотрит как-то настороженно.., с чего бы это? Но такой не проговорится, сразу видно. Зачем он приехал в «Манксвелл», удивлялся Джайлс. Наверное, демобилизованный и не может найти работу.

Мистер Паравицини спустился поздно, спросил кофе и тост – скудный французский завтрак.

Когда Молли принесла ему все это, он вскочил, отвесил преувеличенно вежливый поклон и пылко воскликнул:

– Наша очаровательная хозяйка? Я не ошибаюсь?

Молли немного смутилась и сдержанно ответила, что он не ошибается. Она была совсем не расположена выслушивать любезности.

– Ишь какие! – ворчала она, с грохотом сваливая в раковину грязную посуду. – Изволят завтракать в разное время. Хлопот не оберешься.

Она швырнула тарелки на полку и понеслась наверх убирать постели. Сегодня от Джайлса помощи не дождешься. Ему надо расчистить дорожку к котельной и к курятнику.

Молли мигом убрала постели, кое-как расправив простыни и одним махом взбив подушки.

Она наводила чистоту в ванных комнатах, когда зазвонил телефон.

Молли чертыхнулась, досадуя, что ей помешали, но тут же почувствовала облегчение – хоть телефон-то еще работает! – и побежала вниз.

Запыхавшись, она влетела в библиотеку и сняла трубку.

– Да?

– «Поместье Манксвелл»? – услышала она уверенный мужской голос. Выговор у незнакомца был немного провинциальный, но вполне приятный.

– Пансион «Поместье Манксвелл».

– Могу ли я поговорить с хозяином, мистером Дэвисом? Будьте любезны.

– К сожалению, он сейчас не сможет подойти к телефону, – сказала Молли. – Я миссис Дэвис. С кем я говорю?

– Старший инспектор Хогбен. Беркширкское полицейское управление.

Молли онемела от изумления.

– О! Гм-гм… Да? – с трудом произнесла она.

– Миссис Дэвис, понимаете, дело срочное. Не хочу говорить об этом по телефону. Я послал к вам сержанта Троттера. Он будет с минуты на минуту.

– Пока никого нет. Нас занесло снегом, совершенно занесло. По дорогам не проедешь.

Голос на другом конце провода звучал по-прежнему уверенно:

– Троттер до вас доберется, не сомневайтесь. Пожалуйста, миссис Дэвис, внушите своему мужу, чтобы он внимательно выслушал то, что сообщит вам Троттер, и неукоснительно выполнил его распоряжения. Это все.

– Позвольте, старший инспектор Хогбен, как вас… – начала было Молли, но услышала резкий щелчок.

Хогбен, видно, сказал все, что считал нужным, и дал отбой. Дважды нажав на рычаг, Молли тоже положила трубку. Услышав, как отворяется дверь, она обернулась.

– О Джайлс, наконец-то!

На волосах у него лежал снег, угольная пыль въелась в кожу. Вид у него был возбужденный.

– Вот, послушай, дорогая! Ящики для угля наполнил, дрова принес, в курятнике убрал, бойлер проверил. Все, кажется? Что с тобой, Молли? Вид у тебя какой-то испуганный.

– Джайлс, звонили из полиции.

– Из полиции? – неуверенно переспросил он.

– Да, они послали сюда то ли инспектора, то ли сержанта, в общем что-то вроде этого.

– Зачем? Что мы сделали?

– Не знаю. Может быть, это из-за тех двух фунтов масла, которые мы получили из Ирландии.

Джайлс нахмурился.

– Кстати, надо найти лицензию на радиоприемник.

– Да, она в письменном столе. Знаешь, Джайлс, миссис Бидлок дала мне пять талонов за мое старое твидовое пальто. Наверное, это незаконно.., хотя, по-моему, совершенно честно. Отдаю пальто – получаю талоны, что тут такого? Господи, что еще мы могли натворить?

– На днях я чуть не столкнулся на автомобиле с одним парнем. По его вине, это точно.

– Должно быть, мы все-таки что-то натворили, причитала Молли.

– В наше время что ни сделаешь, все незаконно, – уныло отозвался Джайлс. – От этого постоянно чувствуешь себя виноватым. Вообще-то, по-моему, все дело в том, что мы содержим этот пансион. Наверняка есть множество каких-то ограничений, о которых мы и понятия не имеем.

– Что точно грозит неприятностями, так это продажа спиртного. Но мы ведь этим не занимаемся. А в остальном.., ведь это наш собственный дом, что хотим, то и делаем.

– Совершенно справедливо. Но я же говорю, в наше время почти все запрещено.

– О, лучше бы нам было за это не браться. Как занесет нас снегом на несколько дней.., все начнут злиться, раздражаться. Запасы консервов кончатся…

– Не вешай нос, любимая, – сказал Джайлс. – Сейчас нам не везет, но все устроится, вот увидишь.

Он с рассеянным видом поцеловал ее в макушку и сказал уже совсем иным тоном:

– Знаешь, Молли, должно быть, случилось что-то весьма серьезное, иначе бы не послали сержанта сюда, за тридевять земель в этакую-то непогоду. – Джайлс махнул рукой в сторону заснеженного окна. – Да, что-то не терпящее отлагательств…

Они стояли, уставившись друг на друга. Вдруг отворилась дверь и вошла миссис Бойл.

– А, вот вы где, миссис Дэвис, – приступила она. – Известно ли вам, что батареи в гостиной совсем холодные?

– Извините, миссис Бойл. У нас мало угля, и мы… начала Молли.

– Я плачу семь гиней в неделю, – гневно перебила ее миссис Бойл. – Семь гиней! И не собираюсь мерзнуть!

Джайлс вспыхнул.

– Пойду подброшу угля, – сухо сказал он и вышел из комнаты.

Как только дверь за ним затворилась, миссис Бойл повернулась к Молли.

– Позвольте сказать вам, миссис Дэвис, тут живет весьма странный молодой человек. Его манеры.., а галстук… И он что, никогда не причесывается?

– Он талантливый молодой архитектор, – ввернула Молли.

– Простите?

– Кристофер Рен – архитектор и…

– Милочка, – снова перебила ее миссис Бойл, – естественно, я слышала о сэре Кристофере Рене. Разумеется, он был архитектором. Он построил собор Святого Павла. Вы, молодые, кажется, считаете, что до того, как вышел Закон о всеобщем образовании[10]10
  Закон о всеобщем образовании – Имеется в виду закон Фишера 1918 года о введении бесплатного обучения в общеобразовательной школе и о повышении минимального возраста выпускников до 15 лет (по имени министра образования Х. Фишера).


[Закрыть], мы все были темные.

– Да нет, я говорю о нашем мистере Рене. Его зовут Кристофер. Родители так его назвали, потому что надеялись, что он станет архитектором. Вот он и стал им.., или вот-вот станет, так что все получилось очень удачно.

– Гм! – фыркнула миссис Бойл. – Что-то не верится. Все это весьма подозрительно. На вашем месте я навела бы справки. Много ли вам известно об этом молодом человеке?

– Столько же, сколько и о вас, миссис Бойл. И вы и он платите нам по семь гиней в неделю. Только это мне и следует знать, вам не кажется? Остальное меня не касается. Нравятся ли мне мои постояльцы, – Молли твердо посмотрела в глаза миссис Бойл, – нет ли, не имеет ровно никакого значения.

Миссис Бойл сердито покраснела.

– Вы молоды и неопытны, вы должны прислушиваться к советам тех, кто более искушен, чем вы! А этот ваш чудаковатый иностранец? Когда он явился?

– Ночью.

– Вот видите. Что за блажь такая! Нашел время!

– У нас нет права отказывать путнику в гостеприимстве, миссис Бойл. Впрочем, возможно, вы этого и не знаете, – добавила, приятно улыбаясь, Молли.

– Могу сказать только одно – мне кажется, этот ваш Паравицини или как там он себя называет…

– Берегитесь, сударыня. Как известно, черт легок на помине.

Миссис Бойл вздрогнула, будто и в самом деле услышала голос потусторонних сил. Мистер Паравицини проскользнул в комнату так тихо, что дамы ничего не заметили. Он потирал руки и негромко по-стариковски посмеивался сатанинским смехом.

– Вы меня напугали, – сказала миссис Бойл. – Я не слышала, как вы вошли.

– А я хожу на цыпочках, – сказал мистер Паравицини. – Никто никогда не слышит, как я вхожу. Ужасно забавно. Поэтому иногда я невольно подслушиваю, что тоже бывает забавно. И никогда не забываю того, что услышал, – тихо добавил он.

– В самом деле? – сказала миссис Бойл каким-то тусклым голосом. – Пойду возьму свое вязание, я его оставила в гостиной.

И она торопливо вышла из комнаты. Молли недоуменно глядела на мистера Паравицини. Он, странно подпрыгивая на каждом шагу, приблизился к ней.

– Кажется, моя очаровательная хозяйка немного растерянна.

И прежде чем Молли успела ему помешать, он схватил ее руку и поцеловал.

– Что случилось, сударыня?

Молли попятилась от него. Ей было как-то не по себе. Он, не сводя глаз, смотрел на нее взглядом стареющего сатира.

– Ах, сегодня все идет неладно, – стараясь казаться беспечной, сказала она. – А все этот снег.

– Да. – Мистер Паравицини обернулся и посмотрел в окно. – Снег усложняет нам жизнь, правда? Но кое-что он весьма облегчает.

– О чем вы? Не понимаю.

– Да, – задумчиво проговорил он. – Вы еще многого не понимаете. Например, вы даже не знаете толком, как содержать пансион.

Молли упрямо вздернула подбородок.

– Да, не знаем. Но намерены преуспеть в этом деле.

– Браво, браво!

– В конце концов, – в голосе Молли звучала легкая тревога, – готовлю я не так уж плохо.

– Вы прекрасно готовите, спору нет, – сказал мистер Паравицини.

«До чего все-таки неприятные манеры у этих иностранцев», – подумала Молли.

Похоже, мистер Паравицини прочел ее мысли. Во всяком случае, его поведение резко изменилось. Он вдруг заговорил серьезно и сдержанно:

– Могу я дать вам маленький совет, миссис Дэвис? Видите ли, вы с мужем слишком доверчивы. Навели ли вы справки о ваших постояльцах?

– Разве это принято? – встревожилась Молли. – Я думала, что приехать может всякий, кто захочет.

– Всегда полезно хоть немного знать о людях, которые живут с тобой под одной крышей. – Мистер Паравицини подался к Молли и похлопал ее по плечу. – Возьмем, например, меня. – В его голосе зазвучали зловещие нотки. – Появился среди ночи, сказал, что автомобиль опрокинулся в сугроб. Что вы знаете обо мне? Ничего. Вероятно, и о других постояльцах тоже.

– Миссис Бойл… – начала Молли, но запнулась, потому что почтенная леди с вязанием в руках как раз входила в комнату.

– В гостиной слишком холодно. Посижу здесь.

И она прошествовала к камину. Мистер Паравицини, проворно совершив почти балетный пируэт, опередил миссис Бойл.

– Позвольте, я для вас поправлю огонь в камине.

Как и вчера вечером, Молли поразила юношеская живость его движений. И еще она заметила, что он все время старается повернуться спиной к свету. А сейчас, когда он, опустившись на колени, мешал в камине, она угадала причину – его лицо было явно, хотя и очень искусно, загримировано.

Значит, этот старый осел старается казаться моложе своих лет! Ну и ну! Однако это ему плохо удается. Он выглядит на свои годы и даже старше. Правда, легкость, с которой он двигается, никак не согласуется с его почтенным возрастом. Хотя, возможно, свою походку он просто умело имитирует.

Внезапное появление майора Меткалфа вывело Молли из задумчивости и заставило ее вновь обратиться мыслями к неприятностям насущной жизни.

– Миссис Дэвис, боюсь, трубы.., э… – майор деликатно понизил голос, – внизу в уборной замерзли.

– О, Боже, – простонала Молли. – Ужасный день! То полиция, то трубы.

Мистер Паравицини со стуком уронил кочергу в камин. Миссис Бойл перестала вязать. Молли с изумлением увидела, как майор Меткалф внезапно окаменел и на лице у него появилось странное выражение. Молли даже не могла бы его описать. Ничего нельзя было прочесть на этом лице, ни чувств, ни мыслей – все куда-то ушло, и оно стало как маска, вырезанная из дерева.

– Полиция, вы говорите? – отрывисто бросил майор. Молли понимала, что эта его скованность не более чем личина, скрывающая сильные чувства. Может быть, страх, или тревогу, или крайнее возбуждение. «Этого человека надо опасаться», – сказала себе Молли.

– Так что же полиция? – Теперь в его голосе звучало сдержанное любопытство.

– Оттуда звонили, – сказала Молли. – Только что. Уведомили, что к нам послан сержант. – Молли взглянула в окно. – Думаю, что он сюда не доберется, – с надеждой сказала она.

– Зачем они послали полицейского? – Майор при двинулся к ней, но она не успела ответить – дверь отворилась и вошел Джайлс.

– Проклятый кокс! Сплошные камни! – с раздражением сказал он. И, обведя всех взглядом, резко бросил:

– Что тут у вас стряслось?

Майор Меткалф повернулся к нему:

– Говорят, сюда едет полиция? Зачем?

– О, нечего беспокоиться, – сказал Джайлс. – Сюда не доберешься. Сугробы пять футов высотой. По дорогам не проедешь. Сегодня здесь никто не появится.

В эту минуту кто-то громко постучал в застекленную дверь – три сильных отчетливых удара.

Все вздрогнули. Было непонятно, кто мог стучать. В этом звуке слышалось что-то зловещее, будто потусторонние силы подали свой таинственный знак. Вдруг Молли вскрикнула и указала на застекленную дверь. Человек, стоявший за ней, снова постучал в стекло. Тайна появления незнакомца объяснялась просто – на нем были лыжи.

Джайлс бросился открывать и, немного повозившись с задвижкой, отворил дверь, – Благодарю вас, сэр, – сказал незнакомец. У него был сочный, грубоватый голос и загорелое, обветренное лицо.

– Сержант Троттер, – представился он. Миссис Бойл, забыв про вязанье, сверлила вновь прибывшего взглядом.

– Он не может быть сержантом, – строго сказала она. – Он слишком молод, Молодого человека, который и вправду был очень юн, такое заявление, казалось, оскорбило.

– Я выгляжу моложе своих лет, только и всего, сударыня, – сказал он немного раздраженно.

Его глаза обежали всех присутствующих и остановились на Джайлсе.

– Вы мистер Дэвис? Я хотел бы сбросить лыжи и куда-нибудь их убрать.

– Разумеется. Пойдемте со мной.

Когда дверь за ними затворилась, миссис Бойл язвительно заметила:

– По-моему, теперь мы платим полицейским за то, что они развлекаются лыжными прогулками.

Паравицини подошел к Молли.

– Зачем вы послали за полицией, миссис Дэвис? – прошипел он.

В его взгляде было столько холодной злобы, что Молли даже отшатнулась. В нем не осталось ничего от прежнего мистера Паравицини. Молли почувствовала страх.

– Я не… не посылала, – пролепетала она.

В комнату ворвался взволнованный Кристофер Рен.

– Кто этот человек в холле? – спросил он громким шепотом. – Откуда он взялся? Ведь все дороги занесло снегом.

– Хотите – верьте, хотите – нет, но он – полицейский. Полицейский на лыжах! – прогудела миссис Бойл, позвякивая спицами.

Видимо, по ее мнению, это обстоятельство свидетельствовало о безнадежном падении нравов в низших сословиях.

– Извините, миссис Дэвис, могу я позвонить по телефону? – тихо сказал майор Меткалф.

– Конечно, майор Меткалф.

– А этот полисмен красивый малый, вы не находите? И вообще мне всегда казалось, что полисмены ужасно привлекательны, – сказал своим визгливым голосом Кристофер Рен.

– Алло, алло. – Майор Меткалф нервно постукивал по рычагу телефонного аппарата. – Миссис Дэвис, телефон молчит! Ни звука!

– Он только что работал. Я…

Она не договорила. Кристофер Рен принялся смеяться – громко, пронзительно, почти истерически:

– Значит, мы теперь отрезаны от мира! Совершенно отрезаны! Забавно, правда?

– Не вижу ничего смешного, – сухо заметил майор Меткалф.

– Действительно, – процедила миссис Бойл. А Кристофер все смеялся.

– Лично у меня, например, есть повод для смеха. – Он хихикнул, потом приложил палец к губам. – Ш-шш, идет сыщик.

Вошел Джайлс с сержантом Троттером. Сержант освободился наконец от своих лыж, отряхнул снег. В руках у него был большой блокнот и карандаш. Неторопливый и основательный, сержант как бы олицетворял собою идею правосудия.

– Молли, – сказал Джайлс, – сержант Троттер хочет поговорить с нами наедине.

И все трое вышли из комнаты.

– Идемте в кабинет, – предложил Джайлс. Они вошли в небольшую комнату по другую сторону холла, которая гордо именовалась кабинетом. Сержант Троттер плотно затворил за собой двери.

– Что мы такого натворили, сержант? – жалобно сказала Молли.

– Вы? – Сержант Троттер удивленно уставился на нее, потом широко улыбнулся. – О! Ровно ничего, мэм. Извините, если ввел вас в заблуждение. Нет, миссис Дэвис, тут совсем другое дело. Речь о том, что вы нуждаетесь в защите полиции.

В полном недоумении они вопросительно смотрели на сержанта.

– Дело связано со смертью миссис Лайон, – быстро заговорил он, – миссис Морин Лайон, которую убили в Лондоне два дня назад. Может быть, вы читали об этом.

– Да, – сказала Молли.

– Я хочу узнать, во-первых, были ли вы знакомы с миссис Лайон?

– Никогда о ней не слышал, – сказал Джайлс.

– Я тоже, – шепотом сказала Молли.

– Ну, так мы и думали. Однако дело в том, что Лайон – не настоящее ее имя. Она зарегистрирована в полиции, и в картотеке есть ее отпечатки пальцев, поэтому мы смогли без труда идентифицировать личность убитой. Ее настоящее имя Грегг, Морин Грегг. Ее покойный муж, Джон Грегг, был фермер. Его ферма «Лонгридж» находится неподалеку отсюда. Может быть, вы слышали о том, что там случилось.

Молли и Джайлс хранили молчание, которое неожиданно нарушил негромкий шорох соскользнувшего с крыши снега – таинственный, зловещий звук.

– В тысяча девятьсот сороковом году на ферме у Греггов были размещены трое эвакуированных детей, – продолжал между тем Троттер. – Один из них умер в результате небрежного лечения и дурного ухода. Этот случай получил широкую огласку, и Грегги были осуждены и приговорены к тюремному заключению. По пути в тюрьму Грегг бежал, угнал автомобиль и, пытаясь скрыться от полиции, попал в аварию и скончался на месте. Миссис Грегг отбыла наказание и два месяца назад вышла на свободу.

– А теперь ее убили, – сказал Джайлс. – Кто убийца? Что думают в полиции?

Сержант Троттер не спешил с ответом.

– Вы помните дело Греггов? – спросил он.

Джайлс покачал головой.

– В тысяча девятьсот сороковом я был гардемарином и служил во флоте в Средиземном море.

Троттер перевел взгляд на Молли.

– Я.., я, помнится, что-то слышала. – У нее перехватило дыхание. – Но что вас привело к нам? Чем мы можем вам помочь?

– Все дело в том, что вам угрожает опасность, миссис Дэвис!

– Опасность? – недоверчиво переспросил Джайлс.

– Вот именно, сэр. Поблизости от места преступления была подобрана записная книжка. В ней значатся два адреса. Один из них – семьдесят четыре, Калвер-стрит.

– Это ведь там была убита эта женщина? – спросила Молли.

– Да, миссис Дэвис. А второй адрес – «Поместье Манксвелл».

– Что? – изумилась Молли. – Просто невероятно!

– Да. Вот почему старший инспектор Хогбен счел необходимым узнать, не связаны ли вы с делом Греггов.

– Нет, конечно.., решительно нет, – сказал Джайлс. – Должно быть, это совпадение.

– Старший инспектор Хогбен, – терпеливо проговорил сержант Троттер, – полагает, что это не совпадение. Если бы было возможно, он бы приехал сам. Учитывая погоду и то, что я опытный лыжник, он послал меня с заданием собрать подробные сведения о каждом, кто находится в этом доме, и сообщить их ему по телефону, а также принять все меры, которые я сочту необходимыми, чтобы обеспечить общую безопасность.

– Безопасность? – быстро переспросил Джайлс. – Вы что же, дружище, считаете, что здесь собираются кого-то убить?

– Не хотелось бы пугать вашу жену, сэр, но старший инспектор Хогбен думает, что так.

– Но какая, черт побери, причина?..

Джайлс осекся, а Троттер сказал:

– Я здесь как раз для того, чтобы это узнать.

– Но это же просто безумие!

– Да, сэр. В том-то и опасность.

– Вы ведь еще не все рассказали нам, сержант, правда? – спросила Молли.

– Да, мадам. В записной книжке, на той же странице, сверху написано: «Три слепых мышонка». К телу убитой был пришпилен клочок бумаги со словами «Первая». А ниже нарисованы три мышонка и нотная строка мелодия детской песенки «Три слепых мышонка».

Молли тихонько напела:

 
Три слепых мышонка
Бегали сторонкой,
Хозяйка острый нож взяла,
Взмахнула раз, взмахнула два…
 

Она запнулась.

– Ох, это просто ужасно.., ужасно. Ведь на ферме Греггов было трое детей, да?

– Да, миссис Дэвис. Мальчик пятнадцати и девочка четырнадцати лет и еще один двенадцатилетний мальчик, тот, который умер.

– Что же случилось с остальными?

– Девочку, я думаю, кто-то удочерил. Нам не удалось выяснить, где она теперь. Мальчику, должно быть, сейчас двадцать три года. Его след мы тоже потеряли. Поговаривали, что он какой-то.., странный. В восемнадцать он поступил на военную службу. Потом дезертировал. И с тех пор исчез. Армейский психиатр утверждает, что он был не вполне нормален.