Текст книги "Магия вне закона. Помощница Смерти"

Автор книги: Агата Чернышова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

Глава 2

1

– Ты кто? – спросила я маленького человечка размером с двухлетнего ребёнка, но с лицом взрослого мужчины.

Одет он был в клетчатый костюмчик, даже бабочку носил, словно собирался ехать на бал, а я его задержала, и именно поэтому сейчас у него на лице, окаймлённым аккуратной остроконечной бородкой, было написано такое неудовольствие.

– Я домовик Виктор, – пробасил он с таким апломбом, словно назвал как минимум графский титул. Потом прижал руку к груди, театрально поклонился и сел на стол, на котором, собственно, и стоял, когда я его увидела.

– Вот и говорю, – продолжило существо с короткими ручками. – Не умела Габриэлла читать. Мать её не учила, чтобы по её стопам не пошла. Боялась очень. И не зря.

– Глупо, – вздохнула я, но сама старалась держаться от домовика подальше. Не зря отползла за сундук, правда, чуть не стукнулась головой о каменный подоконник, но это уже мелочи. – Магии она не выучилась, ведьмой не стала, но разве это жизнь? Та, что она вела?

– Нет, согласен, – существо ловко спрыгнуло со стола и подбежало к открытому сундуку, деловито заглянув внутрь. На всякий случай я отодвинулась подальше. – Но характер есть не у всякого. Габриэлла смирной была, тихой.

– Забитой.

– Ну, я ей помогал как мог, –  выпятил грудь домовик и посмотрел на меня из-под косматых бровей. Мол, ты ведь в этом не сомневаешься? – Но советов моих она не слушала. Вот посмотрим, как с тобой у нас сладится.

– Значит, ты давно живёшь здесь?

– Давно. Всегда жил.

Я решила встать на ноги. Всяко лучше, когда ты наполовину выше собеседника, и чувство страха перед этим упитанным человечком в костюмчике с блестящими чёрными ботиночками и взглядом отъявленной нечисти пропадает.

Стану расспрашивать потихоньку, чтобы понять, что да как. Глядишь, скорее освоюсь. И всё-таки в душе гнездилось чувство, что появился он тут неспроста. И ни фига бедной «мышке» не помогал.

Не была же она, в самом деле, слабоумной! Память подсказывала, что нет. Мечтательной, всё хотела уехать в столицу и поступить в Академию целителей. Но ни черта не сделала, потому что надеялась на то, что придёт принц и заберёт с собой неогранённый бриллиант.

А зря надеялась. У нас в общаге тоже были такие, с надеждой в голове. Так и не дождались, Или не того дождались, который приехал не туда и не в то время.

– Дом был плохенький, ну я и переехал на время к соседу. Если хозяин за домом не следит, кто ему голова? А я не могу жить, когда нити дома порваны. Плохо тут было, не то что сейчас!

Домовик говорил важно, полируя ногти миниатюрной пилкой, которую он извёл из кармана вместе с носовым платком.

– И чем ты будешь мне помогать? – я сразу решила прояснить главный на этот момент вопрос.

Всё остальное обсудим потом.

– Смотря что ты задумала, Советом для начала. Я этот мир знаю, а ты – нет.

Страх от появления домовика приутих, и я решила продолжить изучать содержимое сундука. Вдруг на дне его обнаружу волшебную палочку? Это бы решило многие проблемы.

– Лавку целительскую думаю открыть, – постаралась я придать голосу решимости, но всё же он под конец фразы выдал мою неуверенность. Слишком мало знаю о мире Габи, тут домовик прав.

– А что за помощь ты хочешь? Непросто же так советы направо налево раздаёшь?!

Я достала сумку, полную жестяных банок с надписями на неизвестном языке. Явно не латынь.

Решившись открыть одну из баночек, я подсветила себе и чуть не вскрикнула снова. Копошащаяся живая масса гусениц вызвала позывы на рвоту и желания выбросить всё это богатство из окна второго этажа.

Но вовремя одумалась и лишь вернула крышку на место. Кто знает, вдруг это редкий сорт гусениц, способных исцелять бубонную чуму?!

– Не раздаю, – вывел меня из раздумий голос домовика. Он давно спрятал пилочку в карман и теперь внимательно наблюдал за мной.

Чувство у меня было такое, что я только что успешно сдала ему экзамен на сообразительность.

– А без меня тебе ни за что на след Оренды не выйти!

И снова за короткое время от неожиданности я чуть не выронила то, что держала в руках. На этот раз это была новенькая амбарная книга, которую я решила приспособить под журнал учёта содержимого сундука.

Надо есть слона по кускам. Не буду пока думать о том, как организовать кабинет целителя, и кто решится воспользоваться моими сомнительными услугами.

В посёлке уже имелся лекарь, правда, к больным он не подходил, заразиться боялся, да и лечить толком никого не пробовал. Раз попытался – не свезло, решил не испытывать судьбу.

Второй был ещё хуже, потому что лечил активно.

Но все эти мысли отошли на задний план, когда я услышала последнюю фразу домовика.

– Тебя Смерть послала? – шёпотом спросила я, будто боялась, что она услышит и явится спросить за промедление.

Вот, скажет, уже полдня здесь ошиваешься, а толку мало!

Ответить домовик не успел. Кто-то настойчиво дёрнул верёвку, к которой был привязан колокольчик у входа.

2

Первым моим побуждением было затаиться и не открывать. Ну, подумают, что меня нет дома и уберутся восвояси. Я пока не была готова к плотным контактам с жителями этого мира.

В поисках поддержки или того самого пресловутого ценного совета я обернулась на Виктора, но того и след простыл. Я была в спальне матери Габи совершенно одна.

Уже безо всяческой надежды выглянула в коридор, вдруг таинственный домовик зачем-то переместился туда, но ожидаемо, что надежда не оправдалась.

Тем временем колокольчик жалобно стонал под напористой рукой звонившего, к этому добавился вскоре весьма настойчивый стук в дверь. Я решила не искушать судьбу и посмотреть, кто там явился в гости.

За дверью стоял упитанный мужчина среднего роста, в котором память Габи сразу признала главу города-посёлка Ульриха Метровского. Из-за спины его выглядывал мужчина помоложе, но благодаря веснушкам и чуть вдёрнутому носу, а также всё той же памяти я поняла, что передо мной его сын Стефан, занимающий пост попечителя богоугодных заведений.

Позади них у крыльца стояла коляска с запряжённой лошадью. На козлах сидел кучер, человек средних лет с окладистой густой тёмной бородой. Он показался мне смутно знакомым, но вот никак не удавалось понять, в связи с чем я о нём помню. Оставалось только стойкое ощущение, что не однажды он уже помогал Габи.

И, возможно, поможет в будущем.

– Габриэлла, мы к тебе, – чинно кивнул Ульрих, и я посторонилась, чтобы пропустить гостей в прихожую, которую за полчаса до этого осветила масляными лампами. Всеми, что нашла в этой части дома. – Ты, помнится, просила найти покупателя на дом, вижу, что и в порядок его привела.

Мужчина сделал паузу и обвёл глазами интерьер. Мебель, конечно, оставалось прежней, когда-то была покрыта лаком, но он местами облупился, довершив ощущение общего запустения и бесславного упадка некогда весьма состоятельной семьи. Но вот стены благодаря магии Габи выглядели свежими.

– Да, бытовая магия, – ответила я прежде, чем успела подумать, уместно ли такое признание.

– Я думал, ты не обладаешь резервом, – удивлённо произнёс Стефан, молодой человек приятной наружности с мелкими бегающими глазками.

– Да вот как-то получилось, что обладаю, – ответила я, переминаясь с ноги на ногу.

Что делать дальше я и так понимала: пригласить их в гостиную, пусть у меня нет служанки и чаю я не заварю, так как не знаю, что и где хранится на кухне, пока не было времени туда заглянуть, но всё же держать почтенных людей в коридоре не принято.

– Я пока ещё только осваиваюсь с бытовой магией, – ответила я и указала господам на дверь, ведущую в гостиную.

– Покажи метку, – внезапно выпалил глава посёлка и схватил меня за запястье.

От неожиданности я чуть было не отшатнулась и хотела уже ответить, что хватать девушек в их доме задача полиции, но никак не главы города, однако по взгляду тёмных глубоко посаженных глаз бургомистра поняла, что спорить не стоит.

Они явно пришли сюда не чаю попить. От этого визита за километр несло проблемами для Габи. Серьёзными, которые предстояло решать мне.

Очень бы хотелось надеяться, что у меня получится.

– Что вы себе позволяете? – холодно спросила я, но рукав платья закатала, а потом и дар речи потеряла. На левом предплечье  красовался голубой светящийся знак в виде круга с заключённым внутри символом, напоминающим чайку.

Свободной рукой я дотронулась до него: не болит, скорее даже приятные ощущения, мне сразу стало спокойнее и как-то легче на душе.

– Значит, всё-таки ведьма. Давно он у тебя? – спросил бургомистр с таким видом, словно говорил о чём-то весьма печальном. Вроде бы как сочувственно спросил, мол, такого врагу не пожелаешь, не то что бедной сироте.

– Недавно совсем, – ответила я уклончиво и первой отступила в гостиную. Посетителям пришлось пройти следом, мужчины сели в обветшалые кресла с потёртой зелёной обивкой.

Я устроилась на маленьком диванчике и, сложив руки на коленях, приготовилась их выслушать.

– Тебе надо зарегистрироваться в Учётной палате, – миролюбиво сказал Стефан.

– Непременно, – кивнула я, тем временем роясь в памяти Габи. Ни о каком знаке она не помнила, значит, появился он с тех пор, как я заняла её место.

– Мы, собственно, вот по какому вопросу. Габриэлла. Ты сказала, что хочешь продать дом, потому что он тебе не по карману, теперь это сделать будет проще. Покупатели нашлись, правда, сумму они предлагают весьма скромную, но сама понимаешь, слава у Исильды дурной была, много здесь не выручишь.

– Хотя теперь можно попытаться накинут сотню венгов, – вставил Стефан. От его пристального взгляда, пусть и не лишённого сочувствия и горячего желания помочь, мне было не по себе. – Дом немного обновился.

– Да, это возможно, я сам буду хлопотать от твоего имени, – поддержал бургомистр и выжидательно посмотрел на меня.

«Только не создай мне проблем, девочка», – говорил его взгляд.

Странно, в прошлой жизни я не настолько хорошо разбиралась в людях. Либо Смерть решила помочь мне, а у неё есть на то причины, либо это скрытые таланты Габи, которые она старалась прятать всеми силами, боясь однажды повторить судьбу матери.

Одно можно сказать точно, не было у неё магического резерва, способного выдавать стабильные результаты. Бытовая магия в этом мире не редкость, есть у многих, но что-то большее уже у тех, в чьих жилах течёт голубая кровь.

Даже если совсем капля аристократической крови.

– Я решила не продавать дом, – облизав пересохшие и потрескавшиеся губы, ответила я, понимая, что сейчас проблемы будут у меня. – Открою здесь целительскую лавку.

– Правда? – с живейшим участием спросил Стефан. Мне показалось, что он даже обрадовался этому факту. – Придётся получить лицензию.

– Получу, – снова кивнула я, стараясь избегать пристального взгляда бургомистра.

– Только это надо решать завтра, Габриэлла. Метка ещё не говорит о том, что тебе под силу совладать с магией, – бургомистр старался сохранять терпение, но раздражительные нотки всё ещё прорывались в его голосе. Глухое такое раздражение, похожее на ворчание умудрённого опытом человека, но мне от него было не по себе.

Память Габи оказалась очень избирательной. В некоторые воспоминания меня допускать не хотели, они были словно заблокированы паролем, который знать мне не следовало. И это тоже было проблемой.

– Я приду завтра в Управление к девяти утра, – отчеканила я, вставая и давая понять, что время позднее. Для любых решений и разговоров.

Невежливо и неучтиво, но мне была необходима передышка. Время, чтобы всё осмыслить и понять, как себя вести.

Я чувствовала, что хожу по подтаявшему льду. Будет чудо, если не провалюсь под него.

Мужчины ещё помялись, спросили, здорова ли я, видимо, моё поведение поставило их в тупик, но вскоре ушли. На прощание, пока не видел отец, Стефан торопливо пожал мою руку, и от этого я ощутила холодок по спине.

Пожатие было привычным для Габи, можно сказать, приятным для неё. Но память упрямо блокировало все воспоминания о Стефане. Он был дорог Габриэлле, одно это я знала точно. Угадывала женским чутьём.

Когда за мужчинами закрылась дверь, я какое-то время стояла в прихожей и прислушивалась к тишине снаружи.

И только повернулась, чтобы уйти, как внутри дома раздалось жалобное мяуканье.

3

– Кто там? – спросила я громко, а у самой поджилки затряслись.

Сказалось напряжение этого долгого первого дня в новом мире. Мне хотелось скорее лечь спать: накрыться с головой, чтобы унять внутреннюю дрожь, закрыть глаза и сразу провалиться в сон.

Чтобы он был тёмным и без сновидений.

А утром открыть глаза уже в прежней реальности, где ещё нет экзаменов, Смерти и её помощников. И бургомистра с сынком, смотрящем на меня любовно-покровительственно, как барин на фаворитку-крепостную.

Но мяуканье повторилось, на этот раз оно показалось мне ещё более жалобным. Тут уже я и о страхах забыла, а крича «кис-кис», отправилась искать котёнка.

В доме было тихо, я заглянула во все помещения, включая тёмную кухню, чулан и пустые комнаты с мебелью, накрытой чехлами. Пока не наткнулась на дверь, ведущую на заднее крыльцо.

Ручка долго не желала поворачиваться, но мяуканье, доносившееся с той стороны разбухшей от времени дубовой двери, подстёгивало меня не хуже кнута.

 Почему-то я была уверена, что надо спешить.

Наконец, дверь устала сопротивляться и со скрипом поддалась, проехав по доскам пола и оставляя на них глубокие царапины. Я даже не расстроилась, отметила, что займусь этим позже, потому как если я и впрямь надумала открывать целительскую лавку, то второй вход очень кстати.

Задний двор был огорожен от поля покосившимся забором, но это всё я заметила позже, потому как сначала оторопело уставилась на существо, сидевшее на крыльце. Оно, опустив голову, тяжело дышало, высунув широкий фиолетовый язык.

– Мяу!

Багровый кот размером с ротвейлера поднял голову и уставился на меня огромными умными тёмными глазами.

– Мяу! – повторил он, не отпуская взгляда.

– Иди сюда, – осторожно прошептала я, обратив внимание на кровавый след, стелющийся за ним. Всё было хуже, чем я думала.

Существо не было голодно, его ранили в левый бок. Даже думать не хотелось, кто и зачем.

– Не можешь идти? – спросила я, мысленно ругая себя за недогадливость. Конечно, не может. Чудо, что он вообще сюда пришёл! – Давай я тебя понесу.

– Мур-р! – произнёс кот и понюхал воздух, словно в нём что-то изменилось.

Я аккуратно присела рядом с ним, чтобы наши глаза находились на одном уровне и осторожно протянула руку, попутно объясняя свои действия больше для себя, чем для него.

Чтобы не осталось мыслей о том, что сейчас он откусит мне полруки. Пасть вон какая, как у тигра! И усы чёрные торчат в разные стороны, значит, насторожен.

Наверное, мне повезло, и зверь всё понял правильно. Обняв его, я попыталась приподнять тяжёлое тело.

И снова это было наитие: такой способ нести зверя, перекинув его через плечо, был весьма опасным для спасителя, но мне показалось, что так ему будет удобнее, и он за это не станет меня обижать.

Нести кота с такой густой жёсткой короткой шерстью багрового цвета, что захотелось запустить в неё пальцы поглубже и гладить её до бесконечности, как дорогой мех, оказалось задачей тяжёлой во всех смыслах. Он и весил, как молодой ротвейлер, килограмм двадцать-тридцать.

– Я тебя на диван положу, – сказала я вслух, умолчав, что надо бы было донести его до спальни Исильды, где я почти закончила разбор её сундука с заклинаниями, припарками и растирками внутри. Но я поняла, что одна не справлюсь, а кот не хочет, чтобы его видели другие.

Не думаю, что такие существа здесь на каждом шагу. Вероятно, он пришёл из леса, который виднелся на другой стороны поля, если выйти на заднее крыльцо. По крайней мере, я в посёлке-городе подобных котов не встречала.

Конечно, это ни о чём не говорило.

– Мяу! – жалобно вздохнул кот, как бы намекая, что хватит стоять и таращиться на него, пора бы и лечением заняться.

– Я человеческий доктор, – начала было я оправдываться, да сама поняла, что сейчас это не имеет никакого значения. Кот пришёл ко мне, мне и лечить. – Сейчас я осмотрю твою рану. Потерпи, будет немного больно.

Кому я это говорю! И главное, зачем. Мне и обрабатывать её нечем!

Я раздвинула шерсть на боку и увидела рваные следы глубоких царапин. Ну, уже всё не так плохо.

– Мне надо полить сверху антисептиком, – начала объяснять я, посматривая на кота.

Он внимательно смотрел за всеми моими манипуляциями и вроде бы был настроен мирно, но сохранял настороженность, как бы говорившую мне: «если что пойдёт не так, горло перегрызу».

Потом до меня дошло, что антисептиков-то у меня нет и взять их неоткуда.

– Что тебе конкретно нужно? – раздался голос домовика совсем рядом. За правым плечом. Я снова вскрикнула и тихо выругалась.

– Спирт.

– Ну, так бы и сказала! Сейчас у кого-нибудь возьму.

Раздался хлопок, и Виктор исчез. Я снова мысленно поздравила себя с таким находчивым помощником, потому как уже раздумывала о том, что придётся обрабатывать рану собственной мочой. За неимением других средств это хороший вариант.

К счастью, сейчас он не пригодился.

– Вот промою рану от грязи, потом спиртом обработаю и зашью. Правда, больно будет тебе, но так лучше заживёт. Быстрее.

Кот только вздыхал, кончик его хвоста подрагивал на каждое моё слово.

Виктор явился, когда полдела было уже сделано. На полу валялись окровавленные тряпочки, в медном тазу вода окрасилась в ржаво-красный цвет. Всё это я делала на автомате, стараясь не думать, что случиться , когда стану зашивать рану.

Хорошо будет, если этот тигр не откусит мне руки!

– Ты можешь сказать ему так, чтобы он понял.

– Я понимаю, – басовито промурчал кот, чем изрядно напугал меня. – А что ты думала, что я дикий?

– Домашний, значит? – пробормотала я, стараясь унять дрожь в руках. Нитка никак не хотела вдеваться в большое ушко иглы.

Спасибо Виктору, если бы не он, я бы так быстро швейные принадлежности не нашла.

– Свободный.

– Это кот-баюн из Дикого Леса, – пояснил Виктор, устроившийся в кресле, в котором до этого сидел бургомистр.

Он говорил снисходительно, словно сведения были общеизвестными. Образованному человеку стыдно, мол, такое не знать!

– Я зашивать буду, может, тебе палочку в зубы дать? Так легче переносить боль.

– Я сейчас усну и не буду ничего чувствовать. А ты шей, целительница. Я проснусь и посмотрю. Потом и поговорим.

Кот говорил нараспев, словно былину читал. Но я уже ничему не удивлялась. Есть миры, в которых допустимо многое.

Даже домовики и говорящие коты. И девушки, способные лечить дома, людей и котов.

Глава 3

1

– Мне бы помощницу какую по хозяйству! – только и вздохнула я, когда убрала последствия своей бурной деятельности по лечению кота  и наконец разогнулась, почувствовав, как устала спина.

Проблема, конечно, была не в спине, а в натянутых как струна нервах. «Как я буду жить дальше?» – вопрос непраздный, стоило начать предпринимать шаги в налаживании быта, как я поняла, что одна не справлюсь.

Не хватит ни сил, ни запала, ни времени.

А ещё я ляпнула бургомистру про целительскую лавку, потому как больше ничего не умею, это раз, и если лишусь ещё и дома, то станет совсем худо, это два.

В городке меня недолюбливают. Причём неважно, что и когда сделала Габи для налаживания добрых отношений с соседями.

Они всё равно презирали дочь ведьмы, даже если она без способностей. А теперь, когда бургомистр расскажет городу, что я открыла в себе магический резерв, добра и вовсе не жди.

Целительство не запрещено, наоборот, поощряется властями, а вот силы Габи, настоящий Дар, под запретом, поэтому ей и приходилось всячески подавлять его и вести себя «тише воды, ниже травы».

Удивительно, как она с ума не сошла! Теперь я понимала, что она и не старалась обучаться грамоте, потому как это бы усилило Дар.

В самом деле, как не залезть в дневник Исильды и не прочитать мысли матери! Единственное, что осталось от её души.

Память подсказывала, что мать Габриэллы старалась помогать людям, как могла. Но не всё было в её силах, весьма средних, по меркам этого мира.

– Ты так и будешь ходить в этом рванье? – спросил Виктор, появляющийся и исчезающий, когда ему самому так было удобно.

– Мне бы помыться, – снова вздохнула я, оглядев платье, вдобавок ко всему ещё и испачканное кровью. – А потом переоденусь.

Хотя кому я это говорю! Домовика уже и след простыл!

Я зашла в комнату Габриэллы, чтобы выбрать в шкафу приличное платье, но такого там не оказалось. Всё более-менее сносное было либо маловато, либо уже застирано до дыр.

Габриэлла старалась поддерживать приличный внешний вид и одновременно стать как можно незаметнее, но ни то ни другое у неё не получалось.

То ли в силу мечтательности натуры, то ли из-за того, что при матери она воспитывалась как обедневшая аристократка, но она ничего не умела в быту.

После смерти Исильды девушка оказалась на попечении троюродной тётки, которая отказалась от мысли отправить сиротку в монастырь, только когда та подписала отказ от наследства. Остался лишь дом, и то, вероятно, потому что нельзя оставить дитя на улице.

Бургомистр и его люди закрыли глаза на то, что ребёнок живёт с немой служанкой в доме на отшибе. Нанятые матерью учителя испарились, потому как некому было за них платить, да и, по мнению Городского совета, незачем. Девочка простая, хватит ей играть в леди.

Незаконнорождённая дочь преступной ведьмы, пусть помнит, кто она!

Яблоко, как говорится, от яблони укатывается недалеко.

Всё это я выкопала в памяти Габи, когда села на её скрипучую кровать и закрыла глаза, чтобы унять головную боль в висках. И снова у меня возникло стойкое ощущение, что память девушки не допускает меня до некоторых важных событий в прошлом.

– Это остаточное сопротивление, – раздался голос Виктора, вынудивший меня открыть глаза.

Начиналась мигрень. И проблемы. Хотя кто сказал, что они вообще заканчивались?

Боевой настрой я как-то растеряла. Он кончился, как квас в кегах под конец жаркого летнего дня. Но унывать я не собиралась, заставив себя вспомнить, что если бы я не оказалась здесь, то быть мне мёртвой во всех смыслах.

– Что это такое? – поморщившись от прострела в голове, спросила я.

– Она ушла, а ты ещё не овладела её телом в полной мере. Вот оно и сопротивляется. А дом тебе уже поддался. Смотри, что я для тебя ещё достал!

И мне на колени плюхнулся бумажный пакет, перевязанный серой атласной лентой.

– Из-под носа хозяина модной лавки увёл. У меня с тамошним домовиком уговор.

Я только улыбнулась и покачала головой. Бесполезно учить Виктора, этого маленького щеголя, ожидающего похвалы за ловко провёрнутое дельце, не воровать и не привлекать тем самым ко мне лишнего внимания.

Он здесь давно, мир знает неплохо, глаза хитрющие, как у лисы, а новое платье мне весьма кстати. Не пойду же я в Управление в лохмотьях?

А с хозяином модной лавки расплачусь потом. Когда стану на ноги.

Денег у Габи почти не было, она зарабатывала на жизнь, работая на кухне в «Сером замке». Ну, как работая: кухарка жалела сироту и держала её при себе, стараясь не нагружать тяжёлой работой. Поэтому руки у Габи были хоть и не мягкими, как у аристократки, но и не в мозолях от постоянных трудов.

Горничной из неё тоже не получилась. Рассеянная, пугливая, мечтательная, работа в её руках не спорилась. А на всякое замечание она принималась плакать и вздыхать.

– Так, где тут чернила и перо? – спросила я Виктора и тот тут же вернулся с письменными принадлежностями.

– В комнате Исильды были. Правда, чернила высохли, но ты сама сможешь вернуть им жизнь.

И домовик выразительно посмотрел на мои руки. Стоило подумать о чернилах и о том, насколько необходимо записать все траты и долги, я представила, что вот они,  в серебряной чернильнице с причудливым орнаментом, жидкие, чёрные как нефть, и на кончиках пальцев снова появилось голубоватое свечение.

Второй раз задействовать магию было почти приятно. Я уже было даже подумала, что и с основным заданием справлюсь быстрее, чем полагала, но это оказалось ошибкой.

Правда, поняла я её гораздо позже. Когда всё резко изменилось в худшую сторону.

А пока я открыла одну из чистых книг для ведения хозяйственных расчётов излюбленного мной формата А4 и, макая кончик металлического пера в обновлённые чернила, написала заголовок на первой странице:

«Мои долги».

Потом задумалась, забыла, что в руке-то не шариковая ручка, а перо, и посадила жирную кляксу.

На первой же странице.

Хотела было выдрать её да передумала. Книги в этом мире – дорогое удовольствие, нечего бумагу переводить. Промокнула специальной тряпочкой и, перевернув страницу, принялась писать снова.

– Буду записывать, кому должна, чтобы не позабыть. И вычёркивать потом, когда отдам долг.

– А уложишься в одну книгу? – хитро прищурился Виктор и тихонько рассмеялся. Совсем не по-доброму.

– Посмотрим. А теперь взглянем на твой подарочек.

Мне были неприятны намёки домовика, равно как и то, что приходилось пользоваться краденным, но сейчас и впрямь другого способа привести себя в порядок не было.

Вот примерю прекрасное палевое платье, более приличествующее юной аристократке на первом балу, чем сиротке, вынужденной зубами выгрызать себе право жить под солнцем припеваючи, и решу, что да как!

Сказать по-честному, я и не собиралась всерьёз заниматься судьбой Габи, поскольку как только выполню задание, она исчезнет.

Почему-то я была уверена, что выполню миссию Смерти.

И вот сейчас из единственного зеркала, находившегося в комнате Исильды, на меня смотрела запуганная девушка, не понимавшая как ей удалось примерить такой красивый наряд.

Он ей не шёл. Я бы предпочла одеть Габи в тёмные цвета. И макияж сделать поярче, чтобы все вокруг сразу понимали: перед ними ведьма. Та, кто вылечить сможет, но и отправить обидчиков восвояси тоже.

– Спасибо, Виктор! – произнесла я от всей души, но увидела в зеркале, что домовик недобро ухмыляется.

Будет мне наука: всегда помни, что ты сама по себе. Никто не помогает просто так.

Но я сильная, и к этому готова.