Текст книги "Не раскрытые тайны друг друга"
Автор книги: Агата Ашу
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)
Измерила давление.
– (180 на 100, это при моем нормальном 100 на 60. Так можно и не дожить до победы капитализма. Успокойся, Урбанова, это только начало революционного Октября. Испеки блинов, которые ты не умеешь делать. Выплесни на них свой закипающий гнев).
* * *
К вечеру шум и стрельба за окнами усилились. Афоня сидел на диване в прихожей перед настежь открытыми дверями спальни, как в кино с боевиком.
– Папс, что это? – спросил сын, с восторгом глядя на перелетающих по дуге с крыши на крышу светлячков от трассирующих автоматных очередей метрах в пятидесяти от их окна.
– Пули летают.
– Они нас убьют? – ребенок еще не понимал, что такое смерть, и особо не боялся. Он был уверен, что всё, что происходит, похоже на путч 1991 года: побегают, пошумят и разойдутся. Зато можно днем по настоящим танкам поползать и залезть внутрь.
Раздражительность Урбановой не снижала градуса, блины выходили комом.
– (Скоты! – думала Алёна. – Защитники фиговы. Я еще им еду носила и раздавала. Смылись, как последние трусы. Хотя что они могли бы сделать против многотысячной толпы? Кучка милиционеров, омоновцев и новобранцев? Спасибо Виктору. Он хотя бы предложил остаться и защищать нас. Предупредил об опасности. А эти, правительство, называется, – она продолжала шипеть сковородой. – Слава богу, мой папа этого уже не видит. Он со своей заставой на границе держал высоту в 41-ом. Горстка бойцов заботилась о гражданском населении. Его отряд дал возможность отступить женщинам и детям, эвакуировать продовольствие и боеприпасы. Фашисты так и не смогли их взять, только через несколько дней сообразили, что русские не сдаются, и обошли, оставив его отряд в тылу, – Урбанову трясло от негодования и стыда за собственный народ и его правительство).
И вдруг вспомнила свою бывшую подругу Вику:
– (А ведь она была права. Мы действительно по разные стороны баррикад, хотя их баррикады ни с той, ни с другой стороны ко мне не имеют никакого отношения. Я за мир, дружбу и цивилизованное решение всех споров, поэтому и сижу теперь, как дура, между их баррикад!)
* * *
Семейство окопалось в своей квартире метрах в ста от Белого дома и было счастливо оттого, что живет в сталинской постройке с толстыми стенами, дающими надежду остаться в живых. Ни одна из противоборствующих сторон ни разу не подумала о том, что в прилегающих к вооруженному конфликту густонаселенных кварталах живут люди: мужчины, женщины, старики и дети. Никто не позаботился об их безопасности. Предостережение не было обозначено нигде: ни по телевидению, ни по радио, ни в газетах. Никому до них не было дела.
* * *
Заканчивался самый длинный и сумбурный день в жизни Алёны. Все устали, пора было укладывать сына спать. Понятно, что никакой школы или работы завтра, в понедельник 4 октября, уже не будет. Из окружения толпы и боевиков им не выбраться, а психов с оружием на улице хоть отбавляй. Пришлось остаться там, где их застал очередной российский переворот.
Решили постелить Афоне и Наталье Николаевне на диванах в холле, казалось, что там безопаснее.
– Лёнушка, Алёшенька, а вы где спать будете? – беспокоилась самая старшая в семье.
Супруги рискнули лечь в спальне с закрытыми шторами. Возник вопрос:
– Какая кровать безопаснее? Та что ближе или дальше от окна?
Ответа не было. Траектория возможного движения пуль непредсказуема, а практика в этом вопросе отсутствовала.
Телевизор продолжал трансляцию. Крутили старые сюжеты, показывали новые: в основном стрельбу на улицах Москвы. Смотреть на это безумие в мирное еще вчера время было невыносимо. В студию «Вестей» продолжали приходить либералы и демократы, слабо понимающие, какая между ними разница, но у всех были заготовлены слова призывов: выходить, защищать свободу, не дремать. Интересно, что они при этом делали сами?
Сильно за полночь в промежутках между хроникой на экране стали сводить счеты бизнесмены, обвиняя друг друга в краже огромных, немыслимых сумм денег, аж по сто двадцать тысяч долларов. Маразм крепчал, дебаты отходили от политики и переносились на личности.
Выключив телевизор, супруги забрались на узкую односпальную кровать, и, как Ромео и Джульетта, обнявшись, прильнули друг к другу, переплелись в единый клубок. Они молча, в полусне «созерцали» происходящее. Из дома напротив в небо вспорхнула душа десятилетней девочки, неосторожно выглянувшей в окно и встретившейся с пулей испуганного солдата, впервые взявшего в руки настоящее боевое оружие. Выше, где-то над Останкино, к ней присоединились несколько новопреставленных рабов Божиих из коммуналки, в которую по ошибке угодил выстрел гранатомета. Взявшись за руки (души продолжают помнить контуры тела), они легко парили над трассирующим салютом, кружили над Москвой и возносились в свое иное будущее.
* * *
Разбудил Алёну не луч солнца и не дуновение свежего ветра, а бодрый утренний треск автоматных очередей. Вчерашний вполне нормальный для психически здорового человека страх был безвозвратно вытеснен острым паническим ужасом.
– (Какая же я дура, – корила она себя. – Ведь предлагали и Алёшкины родственники, и мои тетушки, и сестра, чтобы мы перекантовались у них. Не надо было отказываться! Думать надо, Урбанова, думать и самой заботиться о себе и семье, а не надеяться на правительство с его липовой охраной. Хотя ни у кого из наших нет лишнего места, чтобы всех вместе на ночлег устроить. Но были бы сейчас вне этого пулеметного кошмара, хоть по отдельности, но в безопасности. Мама не хотела разъединять семью, я не спорила. Может быть, она и права. Что теперь будет? – настроение у Алёны было мрачным, беспокойство туманило разум. – Возьми себя в руки, не распускайся, лучше пойди и разведай, что снаружи происходит).
Она на цыпочках выбралась из спальни и перелезла через баррикаду из столов, кресел и диванов, на которой еще спали мама и сын. Стараясь не брякать ключами, открыла дверь в комнату, пригибаясь пониже к полу, по-черепашьи проползла к окну на набережную. «Калашниковы» не спали всю ночь и теперь вяло и устало переругивались между собой в ожидании более мощного подкрепления.
Урбанова встала на стул сбоку от окна вплотную к стене и посмотрела вниз. На набережной как раз напротив их подъезда за прошедшую ночь появились две длинные фуры, перегораживающие проезд к Белому дому со стороны Хаммеровского центра. На земле между фурами лежали тела молодых парней. Алёна испугалась и съежилась, подумав, что это мертвые, однако, приглядевшись, заметила, что люди шевелят руками, заложенными за голову. К ним приблизился некто в военном камуфляже с автоматом, приказал всем подняться и встать вдоль парапета набережной, отошел в сторону и вскинул оружие.
– (Неужели он сейчас будет их расстреливать?!) – с ужасом подумала Алёна, напряженно отслеживая происходящее.
К радости всех действующих лиц и наблюдателей, военный отдал приказ шеренге развернуться и повел их в сторону здания парламента.
– (По-видимому, это мародеры), – сделала вывод Урбанова, сверху рассматривая распахнутые настежь двери фур и разбросанные повсюду непонятные предметы.
Алёна перевела взгляд на противоположный берег Москвы-реки, где на набережной прямо напротив их дома стояли боевые машины с расчехленными орудиями. Она мысленно оценила толщину собственных стен и калибр пушек. Нервный озноб усилился, даже задергалось левое веко, что заставило отправиться на кухню и порыться в домашней аптечке.
– (Спасибо, что мама врач и у нас всегда есть запас медикаментов на любые случаи жизни, – нашла что-то успокаивающее типа тазепама и положила таблетку под язык. – Закончится это мракобесие, надо будет йогой заняться. Так ведь могу и на сильнодействующие усмирительные подсесть. У меня, кажется, есть книга по медитации. Вдруг поможет?)
В коридоре, под бормотание включенного в спальне телевизора, зашуршали, выбираясь из баррикадных лежбищ, бабуля с Афоней. Жизнь продолжалась.
* * *
Рано утром в понедельник, 4 октября, автобусно-троллейбусные остановки на Кутузовском проспекте были как всегда многолюдными. Толпились и судачили старушки с пустыми пластиковыми пакетами в расчете купить что-нибудь недорого, пока цены на продукты из-за политических событий не поползли стремительно вверх. Беспечные родители отводили детей в школу, не обращая внимания на грохот боевых машин рядом с мирным городским транспортом. Введение чрезвычайного положения в городе их не смущало. Люди из окрестных домов выходили на улицы в надежде понять, что происходит. В один из танков рядом с подъездом солдаты перетаскивали ящики с боевыми снарядами из соседнего грузовика.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
