Текст книги "Скрывающийся альфа (ЛП)"

Автор книги: Афтон Лок

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

Глава 6

К тому времени, как она добралась до него, Огден был наполовину волк, наполовину человек с красным мехом, пробивающимся через его белую рубашку. Он скулил, пока живой, но надолго ли?

– Нет! Нет! – она тяжело дышала, легкие болели.

Огден – единственный мужчина, чье прикосновение ей нравилось. Огден – нежная душа, кто не хотел рубить деревья. Огден – ее защитник. Эмоции прострелили ее, как молния, опалили ее красную полоску и вызвали у нее жесткое, быстрое изменение. Каждый дюйм ее кожи потрескивал, как глянец, черный мех начал пробираться через кожу. Как резинки, ее кости стали вытягиваться и менять форму.

Не сейчас! Ей нужно позвонить 911 и помочь своей паре.

Поправочка, она должна убрать человека с ружьем. Потому что в форме волка, она будет его следующей целью. На долю секунды ее кожу опалило, когда винтовку направили на неё. Но она не собиралась быть мишенью мальчика-охотника.

Используя каждый мускул в ее волчьем теле, она отскочила и приблизилась к Тайлеру сбоку. Прыгнув, ей удалось сбить его с ног и ружье выпало из его рук. Горячая слюна капала с губ, когда она сжала свои челюсти вокруг нежной плоти его горла.

Убить его!

Инстинкт вспыхнул в ее мозгу. Он бил ее кулаками и пытался пнуть, но она не отпускала. Если она собралась лишить его жизни, ей нужно сделать это быстро, прежде чем он одержит верх. Мышцы ее челюсти дрожали, желая сильно сжаться, раздавить его горло, разорвать глотку.

Заставить его заплатить за все зло, которое он и другие ублюдки сделали. Если бы он остановился на делегирование убийства волков на своем ранчо, чтобы защитить скот, она позволила бы ему уйти. Но защиты имущества ему было недостаточно. Он убивал волков в одиночку, поэтому что получал кайф, смотря, как они умирают.

Он улыбался, когда ее мать умерла? Это возбудило его настолько, что он потом дрочил? Или отпраздновал это виски? Будет ли он улыбаться, если Огден сейчас умрет?

Ублюдок!

Струйки крови Тайлера, где ее клыки пронзили его шею, попали ей на язык, увеличивая ее кровожадность. Глубокое рычание, подпитываемое запахом его страха, зародилось в ее горле. Она позволила своим зубам впиться немного глубже. Он корчился на пыльной земле, борясь с ней все время. Если он продолжит бороться, то разорвет свою артерию, в конечном итоге, он убьет себя сам. Не ее проблема.

Не делай этого. Может быть уже хватит убийств?

Она не знала, кто говорил с ней, ее собственная совесть или дух матери. Или, может быть, Огден общался с ней в голове, так как они оба были в форме волка.

Ах, черт!

С рычанием Лара открыла свою пасть, выпуская шею Тайлера. Но он не уйдет безнаказанным. Прежде чем он смог подняться, она опустила голову, вцепившись челюстями в его правый бицепс и стала рвать плоть. Затем поймала его махающую правую руку. Дробления костей его пальцев зубами разбудили такую лютую кровожадность в голове, что она едва не решилась убить его в конце концов.

Думаю, ты не сможешь ни в кого выстрелить некоторое время, а, Брукс?

Тот закричал, пронзительно и по-детски, что заставило ее шерсть встать дыбом. Потом он замолчал, его голова упала набок. Умер ли он? Когда она поднесла свою морду к его ноздрями, чтобы проверить дыхание, она поняла, что он просто потерял сознание от шока.

Но времени для того, чтобы позлорадствовать не было. Огдену нужна помощь. Как только она достигла его, услышала сирены на расстоянии. Его сотовый телефон лежал на земле рядом с ним. В его наполовину человеческом состоянии, он, должно быть, успел нажать на кнопку экстренного вызова.

Судя по скорости кровотечения, они вряд ли доберутся до него в срок.

Изменение! Только в форме волка он сможет заживить рану.

Чтобы уговорить его, она начала лизать его лицо и негромко зарычала горлом. Боль прошла через его внутренности, когда тело начало сокращаться. Она тявкнула в поддержку, когда больше серого меха начало просачиваться сквозь кожу. Его синий взгляд … бледно голубой… впился в нее, пока его тело боролось, чтобы стать волком.

Она никогда в жизни не видела столь болезненное изменение. Суставы трещали в его лапах.

Поспеши! Скорая почти приехала. Когда они увидят нас, мы должны быть людьми.

Огден, наконец, полностью стал волком. Он скулил от боли, пока она лизала его рану. Вкус его крови имел обратное влияние на нее, чем кровь Тайлера. Она захотела схватить его за шиворот зубами, отнести в логово и полностью вылечить его.

Но это, похоже, ему уже не нужно. Поток крови замедлился до минимума, и он заскулил, скулеж потом перешел в сильное рычание. Она смогла, наконец, увидеть, куда пуля попала. К счастью, она еле задела его и не застряла во внутренних органах. К ее величайшей радости, он поднялся на четыре лапы и встряхнулся. Эти голубые глаза по-прежнему смотрели на нее со связью, которая никогда не умрет.

Сирены стали ближе. Скорая, должно быть, свернула с основной дороги на длинную подъездную дорожку. Она надеялась, что он сможет превратиться в человека быстрее, чем в волка. Когда власти увидят укушенные раны Тайлера, они обвинят в этом ближайшего волка.

Она прикоснулась носом к его, разделяя с ним дыхание.

Ты был великолепен, милый. Теперь превратись обратно в человека на мой счет. Один, два, три!

Ее тело подчинилось, изменение произошло так быстро, что она упала на твердую почву. Ее кости горели там, где они удлинялись, и голая кожа чувствовала себя так, как будто бы ее измельчили на мельнице.

Блин! Огден был в середине смены, и, кажется, застрял там. Красные мигалки от скорой помощи пронеслись через двор. Если власти найдут его в форме полу-волка, государство запрет его в ближайшей научной лаборатории. Может даже в конечном итоге в цирке, где люди будут брать плату за вход, чтобы увидеть его.

Она взяла его лицо в ладони.

– Я люблю тебя! За то, что ты так защищаешь меня, за нежность, и за то, что ты благородный человек.

Он ответил хриплым стоном.

– Ответь мне. Словами, – потребовала она. – Даже если ты не любишь меня, скажи мне что-нибудь!

Его лицо было таким же красным, как мигалки, из-за того, что он прилагал усилие, чтобы заговорить.

– Я-я люблю те-ебя, Л-лара.

Рыдание вырвалось из ее грудной клетки.

– О, Огден. Я не заслуживаю этого. Посмотри, что я сделала с тобой!

Он закричал, когда его кости ноги начали вытягиваться. Она чуть не сняла с себя скальп, когда грубо провела рукой по своим растрепанным волосам. Двери хлопнули. У них не осталось времени. Она проверила его рану, надеясь, что он не вернулся в критическое состояние, но он, казалось, держался. Даже его одежда, окровавленная и потрепанная, вернулась обратно.

Поскольку слезы текли по его лицу, она погладила его грязный, потный лоб.

– Все будет хорошо.

Он будет жить.

Ничто другое не имело значения. Ничего. Ни ее Стая. Ни проклятое сражение с владельцами ранчо.

Ничто!

Вина накрыла ее, когда она поняла, как была близка к потери другого близкого человека. Если она когда-нибудь забудет это, все что ей нужно сделать – это посмотреть на пятна крови на ее белой блузке, как напоминание. Желудь впился в ее колени, когда Лара опустилась на них на землю. Она схватила и сжала его, нуждаясь в якоре.

Двое санитаров бросились в их сторону.

– Что здесь произошло?

– Его подстрелили, – сказала Лара.

– Эй, здесь еще один, – сказал второй парень, в то время как первый разорвал рубашку Огдена, чтобы проверить его рану.

– Он стрелял, – отметила она.

– Похоже, на этого напал зверь, – он схватил свою рацию. – Где же шериф?

Лара подавила улыбку, зная, что она была тем зверем, но задумалась над тем, что нужно состряпать историю для полиции. Они никогда не поверят в то, что произошло на самом деле, но она и не хотела, чтобы они знали. Стаи хранят свои секреты оборотней.

– Мэм, пожалуйста, подержите этот компресс, прижатым к нему, – поручил ей первый санитар. – Мне нужно достать еще медикаментов из грузовика.

– Слушай, – прошептала она в ухо Огдену, когда они остались наедине. – Я пришла сюда с Тайлером. Ты заревновал и последовал за нами.

– Прямо в точку, – прошептал он.

– Пока мы были в доме, утверждай, что во двор пришел волк. Брукс хотел застрелить его, но ты не дал. Поэтому, он стрелял в тебя. Тогда волк напал на него и убежал.

Звук другой сирены пронзил ночь, больше разноцветного света осветило двор. После того, как шериф вышел из патрульной машины, последовал полицейский допрос и фотографирование. Огден стоял, выглядя лучше. Его рана все еще была красной, но уже запечаталась новой плотью. Они должны уйти от полиции и чем быстрее, тем лучше.

– Не хочешь поехать в больницу? – спросил его первый санитар.

– Терпеть не могу больницы, – сказал Огден деревенским акцентом. – Просто хочу вернуться домой и позволить своей женщине поухаживать за мной.

Шериф выглядел озадаченным, когда последовал за ним с блокнотом и ручкой.

– Уверен, что не хочешь предъявить обвинения?

– Неа, – Огден покачал головой. – Я только хочу забыть, что произошло этой ночью.

– Ну, давай этого заберем в больницу, прежде чем он получит обширную инфекцию, – второй санитар указал на Тайлера, который лежал на носилках. – Может, хирург сможет спасти ему руку, но я сомневаюсь в этом.

Наконец, этот кошмар закончился. Обвив руками своего мужчину, Лара поплелась к его грузовику. Морщась, он ощупывал карман своих джинсов и передал ей ключи.

– Я думаю, лучше тебе сесть за руль.

Она кивнула.

– Я отвезу тебя домой.

Домой. К ее удивлению, Лос-Лобос промелькнул в ее сознании. Она видела себя с Огденом на мельнице, спокойной и счастливой. Ее Стая, то, что осталось от нее, жили там же рядом. Слезы хлынули по ее щекам, когда она посмотрела на звездное небо.

Нуждаясь снова в своем якоре, она достала желудь, который кинула в карман раньше. Хреновина может вырасти и стать деревом, когда-нибудь здесь, если она оставит его, или в Южной Дакоте, если она возьмет его с собой.

Ее нос был все еще чувствителен из-за недавней формы волка. Она чувствовала запах грязи, скал и неподвижности огромной страны. Даже едкий дым от горячих источников сегодня активировал ее детские воспоминания. Каждый знакомый запах в ее голове сейчас был окрашен медным привкусом крови.

Вайоминг был красив, но не был ее домой. Не после сегодняшнего вечера.

***

На следующее утро Огден сидел в гостиной Лариной квартиры, изучая лица сидевших вокруг него. Под фотографиями волков, украшающих стены, сидели на стульях люди всех возрастов, на диване и даже на полу. Вся ее Стая была здесь на встрече, которую она назначила. Она сидела в потертом кресле, напоминая ему королеву на своем троне. Как последняя доминанта в Стае, она и была их королевой.

Стая Тао не поместилась бы в этой комнате. Прошлой ночью, когда они лежали в постели, Лара сказала ему, что Стая Ламар Каньон была даже больше, чем его.

Он все еще не мог поверить во вчерашние странные события. Ревность в одну минуту, почти смерть в следующую и, наконец, оказаться в постели с ней – все это свело его с ума. Его пулевое ранение настолько хорошо зажило, что ему понадобилась всего лишь небольшая повязка.

Она привезла его сюда, а не в номер мотеля, который арендовала для соблазнения Тайлера. Они не произнесли ни слова. Напротив, прижимались друг к другу, касаясь каждого сантиметра кожи, гладили и успокаивали, как будто чтобы доказать, что они оба все еще живы. В конце он вошел своей эрекцией в ее теплое, гостеприимное тело.

Сегодня утром они приготовили завтрак для стаи. С тарелками, балансируемыми на их коленях, оборотни пожирали яйца, ветчину и блинчики. Лара закрыла глаза и сделала глоток горячего кофе, как будто готовясь к своей речи.

– Я собрала вас вместе, чтобы представить вам свою пару, Огдена Вудса.

– Он не один из нас, – сказал молодой человек с черным хвостиком.

– Он из стаи в Южной Дакоте, но он разделяет нашу кровь.

Мужчина кивнул в знак одобрения и откусил кусок ветчины.

– Добро пожаловать, Огден, – сказал пожилой мужчина, склонив голову. – Наша Стая, твоя Стая.

– Спасибо, – ответил он. – Это большая честь.

Женщина со столь же темными волосами, как у Лары, но без красной полосы, всплеснула руками.

– Он поможет тебе спасти нас?

Огден стрельнул в Лару вопросительным взглядом. Она могла бы обсудить этот вопрос с ним, прежде чем созывать эту встречу. Они должны были поговорить вместо того, чтобы заниматься любовью прошлой ночью, но они оба были слишком эмоционально разбиты.

Кроме того, у него не было вагона времени, чтобы коротать его здесь, в Вайоминге. Слава богу, у него все еще была работа. Куча заказов ждала его дома. Если повезет, они уедут к обеду и прибудут домой сегодня вечером. Он скучал по Лос-Лобос с такой болью, которая была сильнее, чем от выстрела.

Он надеялся, что она не попросит его выбрать между Южной Дакотой и ей. Как бы он ни любил ее, он не был уверен, что сможет оставить Дакоту.

– Вторая вещь, которую я хотела бы обсудить со всеми вами… – Лара промокнула рот салфеткой. – Я… Я вчера вечером взяла Тайлера Брукса.

Комната загудела разговорами. Некоторые пробормотали что-то о том, что они слышали эту новость от своих полицейских источников.

– Я оторвала кусок от его руки, но оставила ему жизнь.

– Ты должна была убить его, – сказал тот с хвостиком.

– Огден чуть не умер, так же как и я, – Лара стукнула кружкой, поставив ее. – Убийства должны прекратиться, прежде чем наша Стая исчезнет.

– Тогда ты бросаешь борьбу, – сказал пожилой мужчина с тихой отставкой.

От ее заявления комната снова наполнилась разговорами. Когда она подняла руку, слезы текли по ее лицу. Ее серые глаза напомнили Огдену бесконечность дождливого дня.

– Это…это…решение мне было принять нелегко.

Акцент в ее голосе стал сильнее, чем когда-либо. Когда она склонила голову, чтобы собраться со своими чувствами, Огден захотел взять ее на руки. Но так как она была доминантом, он был уверен, что Лара не оценит это, так что он сжал свои руки в кулаки и стал ждать, когда она продолжит.

– Нет, я прекращаю наши потери, – сказала она тихо. – Мне стало понятно в последнюю ночь, что мы не можем выиграть эту войну. Йеллоустон больше не наш.

– Нет! – крикнул кто-то с другого конца комнаты. – Это наш дом.

– Я привыкла думать, что дом – это земля, – она коснулась красной полосы в волосах. – Это не так. Дом – это люди.

Все перестали есть, опустили вилки и отодвинули тарелки подальше. Видимо, новое определение дома Лары не способствовало пищеварению.

– Вы можете остаться, если хотите, на свой страх и риск, – продолжила она. – Но я собираюсь направить свою энергию на поиски новых земель для нас.

– Возможно, Южная Дакота, – ляпнул Огден. Члены стаи выглядели настолько обезумевшими, что он не мог больше молчать.

Лара кивнула.

– К счастью, Йеллоустон – это парк и безопасная зона. Мы можем приезжать сюда, если пожелаем. Почувствовать родину под нашими лапами.

– Мы могли бы сделать это традицией! – предложил кто-то.

– Какая замечательная идея, – небольшая улыбка промелькнула на лице его пары. – И мы не прекратим бороться. Мы просто сделаем это по-другому. Убедим владельцев ранчо пробовать дополнительные методы защиты их домашнего скота. Работать с законодателями.

– Я не хотел проявлять неуважение, – сказал Хвостик. – А что, если мы не хотим идти твоим путем?

– Я не буду останавливать тебя, – она зафиксировала на нем мрачный, серый взгляд. – Угроза собственной смерти будет достаточным наказанием. Тот, кто останется здесь, должен сделать это по собственному желанию.

Тишина заполнила комнату, Огден поежился с дискомфортом. Он положил омлет в рот.

– Ешьте все. Не позволяйте этой хорошей еде пропадать.

– Спасибо, что пришли, – закончила Лара. – Я буду на связи, когда найду новую землю.

Когда все поели и ушли, Огден уже расправился со своей тарелкой, но не почувствовал вкуса еды в ней. Где бы ему найти смелость сказать Дрю, что он вернулся и, кстати, пятьдесят с лишним членов чужой стаи хотели переехать к ним? Ну, в основном все, кроме Хвостика.

Им тоже нужны будут дома. В Лос-Лобосе уже и так было слишком много бездомных людей, живущих в палатках и автофургонах, пока они ждали, когда им построят дома. Ему придется клонировать себя раз десять, чтобы не отстать от дополнительных заказов на деревообработку.

Тогда почему у него была эта ухмылка на лице? Потому что он любил женщину, сидящую в изношенном, старом троне-кресле. Даже при мысли о том, чтобы объяснить это все Дрю Тао заставляло его желудок сжиматься, но он сделает все для нее.

– Мы должны все убрать, – она стиснула ручки кресла, вставая.

Он похлопал ее по руке.

– Ты все делаешь правильно. И я рад, что ты не убила Брукса.

– Правда?

– Женщина, которую я люблю, выше хладнокровного убийства из мести, – он рассматривал фотографию в фоторамке на журнальном столике, которая изображала ее мать в обоих формах, человека и волка. – Я никогда не знал твою мать, но уверен, она гордилась бы тобой.

Она положила другую руку на его, пока четыре руки не легли на подлокотник кресла, сложенных одна на другую.

– Я думаю, что ты прав, – прошептала она.

– Теперь ты настоящий лидер, потому что знаешь, когда воевать, а когда нет. Иногда сдерживание требует больше смелости.

– Я должна была обсудить Лос-Лобос с тобой заранее, а не упоминать экспромтом в речи.

– Не нужно, – он сжал ее руку в его. – Я ранее предложил то же самое решение.

Они освободили руки и встали, потягиваясь. Его кости все еще болели после вчерашних многократных изменений.

Ее губы дернулись.

– Боюсь, что у меня нет посудомоечной машины.

– После того, что мы пережили прошлой ночью, думаю, мы справимся. Ты моешь. Я вытираю.

К тому времени, когда они закончили, он надеялся, что сможет придумать план, как переговорить с Дрю. Один бой может и закончился, но он боялся, что новый еще не начался.

***

На следующий день, Лара сидела рядом с Огденом в незаконченном конференц-зале. Она была рада, что в этот раз она не на ответственном посту. Вместо этого, она вдыхала аромат нового дерева и свежей краски. Когда они приехали прошлой ночью в Лос-Лобос, Огден позвонил Дрю, прося созвать заседание Совета.

Он лежал ночью в постели с журчащим от беспокойства животом. Она даже не смогла отвлечь его, предлагая секс.

– Что, если они выбросят меня из стаи? – спросил он в очередной раз.

– Значит, ты собираешься рассказать им свой секрет?

– Если буду просить пригласить твою стаю сюда, должен, – он зарычал, что получилось очень сексуально. – Кроме того, самое время стать мужчиной.

Дрю прохромал ко главе стола и сел. Надежда теплилась в груди Лары. Он выглядел как обычный парень, не рычащий, дикий, черноволосый Альфа, которого она себе представляла.

Он пожал ей руку.

– Приятно наконец-то познакомиться с тобой, Лара. Райкер сообщил мне о вашем приезде, конечно.

– Для меня тоже большая честь, наконец, познакомиться с вами, – ответила она.

Развернувшись к Огдену, Дрю спросил:

– Хорошо, Вудс. Что у тебя на уме?

– Я думал об альтернативном стиле резного украшения для этого зала, пока был в Вайоминге, – он вытащил салфетку из кармана своей коричневой рубашки и быстро ее развернул, чтобы показать нарисованное Дрю. – Мотив клыка простой, но элегантный. Это так же дешевле и быстрее. Что ты думаешь?

Дрю нахмурился.

– Ты созвал заседание Совета для обсуждения молдинга?

Огден вздохнул.

– Нет, не для этого. Лара моя пара.

– Мы могли бы отметить ваши отношения в баре за пивом, – Лидер посмотрел на часы. – Что-нибудь еще?

– Да, сэр, – ответил ее супруг. – Я – не Омега.

Челюсть Дрю отвисла.

– Ну, теперь уже кое-что. Объяснись.

Огден скомкал салфетку в пальцах.

– Я был Доминантом все время.

Другие Доминанты посмотрели друг на друга, а затем на него оценивающим взглядом.

– Мы должны будем встретится в баре Джи, в конце концов, – пробормотал один. – Нам нужно пиво, чтобы переварить это.

– Почему ты все время это скрывал? – потребовал Дрю.

Плечи Огдена опустились, когда он подчинился своему Альфе.

– Может быть, все станет понятно, когда я оглашу свою просьбу.

– Просьбу? – спросил Дрю, глядя снова на часы.

– В Йеллоустоне стаю Ламар Каньон почти истребили, это люди моей пары. Остальным членам нужен дом.

– Здесь? – Дрю откинулся на спинку стула, выглядя гораздо более расслабленным, чем она ожидала, основываясь на страхе Огдена перед ним.

Лара положила руку на руку Огдена, на ту, которая лежала на столе. Она могла бы говорить за него, но это будет последней мерой. Ему нужно сделать это самостоятельно.

– Да, здесь, если ты сочтешь это целесообразным, – сказал Огден удивительно твердым голосом. – Их меньше пятидесяти, тех, кто приедет.

– И ты просишь, потому что они люди твоей пары?

Огден молчал. Лара поняла, что это его шанс. Если он согласится с Дрю, ему не придется раскрывать свою семейную тайну.

– Они так же и мои люди, – слова, твердые, как доски, которые он пилил, эхом отразились от голых стен глубоким резонансом его голоса. – Через кровь моего отца. Моего настоящего отца.

Брови Дрю снова соединились.

– Тогда твоя мать изменяла своей паре, мужчине, который вырастил тебя.

– Да, сэр, – Огден склонил голову, словно ожидая, что плеть ударит по нему.

Доминанты вскочили со своих мест, стулья отлетели назад и чуть не опрокинули стол.

Каждый из них впился в него взглядом.

– Итак, эта полукровка пряталась в нашей Стае, лгала нам все время, лизала наши ботинки.

Красная полоса Лары тряслась от гнева. Возможно, она не была согласна с тем, что делал Огден, но понимала его причины. Сжав губы, она заставила себя молчать. Он был достаточно опозорен прямо сейчас.

Второй Доминант скрестил руки на груди.

– Если он останется, то будет постоянно лгать, этот сперматозоид лжи.

– И мы должны были предоставить нашу землю другой Стае? – добавил первый. – Я так не думаю.

Дрю встал и поднял руку.

– Достаточно.

– Я заслуживаю вашего презрения, – сказал Огден. – Я скрывал правду, потому что Лос-Лобос – мой дом, и я боялся потерять его. Ты прав. Моя честь важнее дома и земли.

– Ты жил в страхе все это время на пустом месте, – Дрю посмотрел на всех, стоявших вокруг стола. – Если мы хотим, чтобы наша Стая выжила, мы должны всегда быть открытыми друг с другом.

– Понятно, – ответил Огден. – Я приму любое наказание, которое ты посчитаешь заслуживающим.

– Мне нужно все обдумать, – сказал Дрю. – Сегодня вечером мы вновь соберемся за этим зданием под луной.

Дрожь волнения и предчувствия прошла через Лару. Итак, их следующая встреча будет в форме Волка. Когда они встали из-за стола, Дрю посмотрел Огдену прямо в глаза.

– Ты доказал сегодня, какой ты человек. Посмотрим вечером, какой ты волк.

Помня болезненные полуизменение своей пары, ее надежды умерли в ней, как потушенное пламя. То, что Дрю просил сделать, он не мог.

Глава 7

Когда Огден вернулся домой, его конечности дрожали от усталости и шока, наконец, он признался в своей семейной тайне. Он даже не остановился у деревообрабатывающего станка. В своем психическом состоянии он не мог управлять опасной пилой. Вместо этого остановился перед своим домиком, выключил двигатель и положил лоб на руль.

Лара коснулась его плеча.

– Пойдем внутрь.

– Зачем, – пробормотал он. – Это больше не мое.

– Посмотри на меня, – ее руки, удивительно нежные, ласкали его челюсть. – Я так горжусь тобой за то, что не дал себя в обиду.

Он кивнул.

– Это может стоить мне всего.

– Необязательно.

По крайней мере, в его навыках деревообработки нуждался город.

– Я должен быть идеальным волком сегодня вечером, – он потер подбородок. – Как, черт возьми, я могу это сделать?

– С практикой, а у нас весь день, – ее серые глаза сияли внутренним светом. – Пойдем.

Она вышла из машины, и он, наконец, тоже. Его ноги настолько онемели, что он должен был схватить капот, чтобы не упасть. Взглянув на хижину, он проследил взглядом по бревенчатым балкам, которые прикрепил вручную. Как глупо… самодовольно даже… привязываться к вещам, которые потеряешь в один прекрасный день. Может быть, лучше не иметь их вообще с самого начала.

Он смотрел на Лару, ожидающую его у входной двери. Он тоже ее потеряет? Дом и земля были всего лишь вещами, сказал он себе. Пока у него была его пара, вещи не имели значения.

Дрю планировал дать ему непроходимый тест, который знал, Огден провалит. В каком-то смысле, наконец, избавление от бремени секрета было облегчением. Больше не будет жизни в страхе из-за боязни совершить какой-нибудь неверный шаг.

Взглянув на елку Блек Хиллс, стоявшую на краю его двора, он задался вопросом, почему люди не могут быть, как деревья, укорененные в одном месте на всю свою жизнь. Он присоединился к ней у двери и открыл ее. Прикасаясь к дереву, он понял, что его дом был сделан из деревьев, как и предыдущие дома. Может быть, ничто не может быть укоренено вечно.

– Думаю, мы должны насладиться хижиной, пока можем. Похоже, мы оба бездомные.

Она поцеловала его в щеку после того, как они вошли внутрь.

– Это почти смешно, не так ли?

Ощущение ее мягкого дыхания на лице ненадолго забрало его способность говорить. Он нуждался в ней, под ним, голой и уязвимой. Кровь прилила к члену, заставляя его жаждать спариться. Но мысль о том, что она увидит сегодня вечером, как он потерпит неудачу, вместе со всем городом, остудила его страсть.

К его удивлению, Лара опустилась до коленей перед ним и расстегнула его джинсы. Кровь, убегающая от его члена, резко развернулась.

– Не расскажешь, что ты делаешь? – спросил он.

– Тренирую тебя для теста, мой Доминант.

– Ты уверена? – ее прошлое проскользнуло между ними, охлаждая его кровь. – Оральный секс не совсем твой любимый, не так ли?

– Будет с тобой.

Через несколько секунд ее умелые руки обхватили его голую плоть. Он застонал, когда ее розовый язык проследил вену на нижней стороне его члена. Затем закружился по головке, разжигая в нем огонь, достаточно сильный, чтобы сжечь всю лесопереработку. Тесная красная майка, которую она носила, еще больше разжигала в нем огонь, когда он смотрел на круглые холмики грудей.

– Возьми меня в рот. Всего меня, – приказал он.

– Да, – прошептала она.

Его дыхание замирало, когда она втягивала дюйм за дюймом его через свои гладкие губы. Они ощущались еще жарче и влажнее, чем ее киска. Он смотрел вниз на ее склоненную голову. Темные блестящие волосы каскадом лежали на ее плечах. Свет из окна отразился на ее красной полосе…адской полосе, которая погнала его в Йеллоустон.

Она выглядела сейчас настолько отличавшейся, жадно сосущей его член. Такой… покорной. Он едва верил своим глазам. Грудь переполняло чувство гордости и доминирования. Не сумев сдержаться, он входил в ее рот снова и снова. Она ответила задушенным стоном, но также впилась ногтями в его одетые в джинсы ягодицы.

Он был главным. И это было так… черт возьми… хорошо.

Он рычал от удовольствия, поняв, чем жестче он входил, тем глубже она сосала. Они нарастили темп, пока он не закричал, и она полностью взяла его в свое горло. Не позволяя этому закончиться.

Плащ господства, от которого он отбивался большую часть своей жизни, обернулся на его плечах. Впервые после сегодняшней конференции Огден был рад, что заговорил. Подумать только, он жил в страхе так долго. Несмотря ни на что, он никогда не вернется к Огдену Вудсу, городскому слабаку.

Она взяла глубже, он зарылся руками в ее густые волосы. Она не возражала, поэтому он усилил свою хватку, заставив ее рот быть именно там, где он хотел.

– Нормально? – спросил он.

– Ммм, – ответила она, проводя ноготками по основанию его мошонки.

– Я… Я кончаю. Проглоти… все.

Его хватка на ее волосах усилилась, когда она взяла его пульсирующую длину всю до конца. Горячий фейерверк танцевал у него в жилах, ожидая сигнала, чтобы взорваться. Бабочки закружились глубоко в животе, щекоча предохранитель. Она пробежала еще раз ногтями над его яйцами. Глубже, на этот раз, вбирая твердую плоть.

Фейерверк взорвался. Он так громко закричал о своем освобождении, что отозвался эхом от деревянных балок над головой. Его пальцы стянули ее волосы. Освобожденный. С примитивным ревом, он излил каждую каплю собственной спермы на язык своей женщины.

Опустошенный, его член выскользнул из рта Лары. Кончив, его пошатывающиеся ноги подкосились, и он упал на колени. Огден сжал обе стороны ее лица. Губы у нее были красные и припухшие. У нее даже было немного его семени в волосах. Что он с ней сделал?

– Прости, – прошептал он, поглаживая ее лицо, очищая его. – Я потерял контроль.

– Все нормально, – ее ресницы опустились. – Покориться было очень трудно для меня, но я знаю, что тебе сегодня вечером это было нужно.

– Спасибо. Надеюсь, процесс был не слишком ужасным.

Ее светящиеся серые глаза загорелись.

– Ты шутишь? Мне понравилось. Не терпится снова испытать доминирование.

– Не соблазняй меня. У меня есть веревка на лесопилке.

– Окей, не испытывай свою удачу, – сказала она, ухмыляясь.

– Выходи за меня.

Ее улыбка исчезла.

– Что?

– Ты меня слышала. С домом или без ты моя пара. Я хочу сделать все официально.

– Давай сегодня думать о первом.

Он проследил пальцем под ее подбородком.

– Думаю, это поможет. Заставь меня выглядеть более общепринятым.

– Это причина, по которой ты этого хочешь?

– Нет! Я хочу этого, потому что люблю тебя.

– Я тоже тебя люблю. И, да, если ты думаешь, что сможешь справиться со мной, ты можешь жениться на мне.

Все его тело задрожало от внезапной радости. Он помог ей встать и обнял ее. Наконец-то этот сексуальный, красно-полосатый волк его?

Она схватила его за руку и потащила.

– Пойдем.

Его главенствование не продлилось долго.

– Куда мы идем?

– Наружу. Я заставлю тебя изменяться, пока ты не разберешься с этим или пока тебя не начнет рвать, чтобы ни случилось сначала.

Огден засунул член в джинсы. Зачем беспокоиться о мытье? Чувство дискомфорта и грязи поможет ему измениться. Ему понравилось, что Лара высосала из него все до капли. Еще больше ему нравилось, что она, казалось, не спешила смывать доказательства его метки, что она его.

Он пошел за ней в лес. Замечательная идея. Здесь у них было бы больше уединения на случай, если бы кто-то пришел. Изменение в середине дня было не совсем принято.

Она закатала рукава.

– Ладно. Позволь суставам расслабиться. Ты должен войти в мышление волка и представить, что ты уже в волчьей форме.

– Ты мне ничего не говоришь, чего я не знаю, – вздохнул он.

– И сбрось спесь, – она обогнула его, как если бы она была сержантом-инструктором. Луч солнца отражался на ее красной полосе. Она определенно была бы властной женой. И ему не нужна никакая другая. – На мой счет, – добавила она, – сделай это лучше, чем ты сделал в Вайоминге, когда твоя жизнь зависела от этого.

Ноздри Огдена расширились от отвращения. Он бы лучше отпилил пальцы ног, чем изменился. Превращение в животное было самое ужасное, что он когда-либо испытывал. Если она сказала, что не отстанет, пока его не начнет рвать, то ей, скорее всего, не придется ждать слишком долго.