Текст книги "Срединные пути (СИ)"
Автор книги: Афет Сариев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 13 страниц)
Глава 10
Крытая тележка, запряженная двойкой, в которой ехала Мила с ребенком, пристроилась в хвост к двум роскошным каретам вершителей. Несмотря ее на убогий вид, за счет четырехслойных рессор над колесами со сванговыми покрышками, она была намного лучше приспособлена к бездорожью по сравнению с красивыми, но примитивными каретами братьев. И внутренним удобствам позавидовали бы они. Тут был складной мягкий диван, шкафчик с фиксирующейся на полках посудой, небольшой аргандовый светильник.
Виктор поехал рядом на своем скакуне в компании пятидесяти воинов, сопровождавших сюда вершителей. Стронулись с места ранним утром, провожаемые друзьями и помчались, стартовав от сверкающего новенького паровоза, с множеством прицепов, дальше вдоль прокладываемой железной дороги прямиком на юг. Виктор с гордостью заметил, что дорога несравненно длиннее стала. Такими темпами через месяц достигнут шахты. А там, рукой подать до Горданы.
Сами уже поздним вечером достигли этой самой шахты. Виктор потребовал разбить стоянку возле поселка, чтобы его семья смогла в удобстве поспать на ночь. Недовольные вершители, в конце концов, согласились уступить. Негоже перечить Избранному по пустякам. Сами, конечно, предпочли ночевать в шатрах, а не с простолюдинами. А Виктор, забрав Милу и Кольку, с удовольствием опять погостил в доме старшины.
С утра процессия двинулась дальше, пока к полудню не завиднелись каменные стены Горданы.
За ворота вышли встречать молодого вершителя весь народ Сонары. Хотя, как узнавали Виктора, не менее восторженно и его приветствовали. Особенно при этом усердствовал простой люд.
– Приехали уже, – пригнувшись к проему паланкина, известил Виктор жену. Устала она с непривычки путешествовать. – Скоро в собственном доме отдохнешь.
Тем временем процессия врезалась в толпу встречающих и продвигалась к железным воротам. Бердион и Дорсис довольно улыбались, помахивали из окошек карет шелковыми платками.
Прямо у ворот карета Дорсиса резко повернула и пошла вдоль крепостной стены. Виктор ухмыльнулся. Не только не погостил у брата, даже не попрощался. Точно сказал Марзан насчет родственных чувств вершителей.
Половина сопровождающей охраны тоже покатила за каретой Дорсиса. Остальные медленно въехали в ворота города.
Впервые в жизни оказавшаяся в загранице, Мила любопытно высунулась из проема и во все глаза разглядывала невидаль чужой страны.
Тележка покатила по многолюдной круглой площади гильдии торговцев. Теперь вокруг Милы возвышаются двухэтажные дома самой причудливой архитектуры. Все разнятся формами и цветами. Первые этажи разноцветных домов устроены под местные лавки, торгующие такими же товарами, что ежемесячно везли купцы до плато. За распахнутыми ставнями восседают зазывающие покупателей продавцы.
Карета Бердиона, не задерживаясь, покатила по центральной широкой дороге, выложенной плоскими камнями до видного вдали большого дворца со шпилем, торчащим высоко над всеми остальными серыми двухэтажными домами, а Виктор остался с тележкой на площади в ожидании прихода знакомых купцов.
Наконец, они, сияя, прибежали. Молча, покивали ему, оглядывались в поиске его переводчика, чтобы выразить и словами свою радость от встречи.
– Ну, как идут тут ваши дела? – по-гордански спросил их Виктор.
Оба купца остались опешившими. Удивленно уставились на гостя, не веря своим ушам.
– Ты уже говоришь на нашем языке? – первым пришел в себя Паланит. – Как это хорошо!
Глазастый Фелодон уже засек в тележке Милу с ребенком в руках, радостно воскликнул:
– Ты переехал в Сонару?
– Да, – улыбнулся Виктор. – Не навсегда, но долго буду тут. Потом еще поеду отсюда и в Кулан. Потому, семью с собой взял. Вы не будете возражать, если мы в том же доме поживем, где я останавливаюсь всегда?
– Как же можем мы возражать, если это твой дом? Я уже ключи с собой прихватил. Вот, держи, – протянул Паланит Виктору бронзовый ключ. – Устраивай семью. Потом встретимся и поговорим.
Купцы покивали им и ушли. Виктор же подкатил тележку к сиреневым стенам своей личной гостиницы, с лязгом открыл замок на фигурной двери и кивнул Миле, мол, заходите. Сам же быстро принялся перетаскивать собранные Милой тюки на второй этаж.
До позднего вечера они обустраивались на новом месте. Приходится снова жить в отсталых условиях, от которых уже успели напрочь отучиться.
Виктор принял решение делами заняться с завтрашнего дня. Сегодня побудет с семьей. Тем более, что нужно еще объяснить Миле зачем они сюда перебрались.
***
На следующий день, учитывая распорядок вершителей, ближе к полудню Виктор выбрался из дому на городскую площадь. Тут уже была уйма народу. Подкатывали тележки с товаром к торговым лавкам, рядами вкатывались и выкатывались из настежь распахнутых ворот. Множество стражников мельтешили в этом человеческом море в сверкающих кольчугах. Увидел с ними прохаживающихся и своих воинов в плетенках, вооруженных винтовками.
Виктор прямиком направился к казарме. В дверях стоял его воин. Он козырнул Виктору и сообщил ему, кто тут командует. Им оказался их ветеран, достигший звания капитана.
– Позови сюда командира, – попросил Виктор и остался дожидаться в дверях.
Капитан быстро вылез из казармы к нему, козырнул:
– Чем могу помочь?
– Капитан. Я семью сюда на некоторое время переселил. А меня часто, даже сутками не будет дома. Нужна их круглосуточная охрана нашими воинами.
– Организую. Где живете?
– Вон, в том сиреневом доме. И еще. Одного лишнего направь, чтобы следовал за женой по городу. Сам понимаешь, возможно, есть у меня тут враги.
– И это организую, – обещал капитан. – Переодетого под местного приставлю для этого дела. Что еще?
– Больше ничего. Благодарю. – Виктор повернулся и пошел в сторону, виднеющегося на конце центральной улицы, дворца.
Достиг второй площади, на котором красовался Буд из красного камня. У подножья коленепреклонно молились два немолодых жреца. Люди вокруг не обращали на них вниманье. Это происходило слишком часто, чтобы обращать. Виктор решил незаметно мимо них проскочить, зайти во дворец, но не тут-то было. Тут же жрецы среагировали на его появление, вскочили на ноги. Они резво подбежали к нему и, смутив Виктора до краски, плюхнулись теперь перед ним на колени.
– Вот черт! – вырвалось у Виктора.
Народ тем временем обступил эту живую скульптурную композицию и с интересом изучал ее.
– Вставайте! – рявкнул Виктор на жрецов. – Что случилось с вами?
Оба тут же с испугом поднялись, но продолжали находиться в угловатой позе. Один из них дребезжащим голосом пояснил причину их такого поведения:
– Несравненный Бердион сообщил старшему жрецу содержание сна. Это великая радость, что великий Буд сначала направил в наш скромный храм своего Избранного.
– А! Вот в чем дело, – дошло до Виктора причина преждевременного обожания его персоны. Как и предполагалось, не сдержал обещание скрывать. – Чтож, это хорошо, что уже сказал вам Бердион… несравненный.
Иронично оглядел их белые одеяния, отороченные белым мехом и шутовские красные колпаки. Неужели придется и ему так выглядеть?
– Идите в храм. Предупредите старшего, что скоро приду. Пока поздороваюсь с несравненным.
Жрецы посеменили в сторону храма, а Виктор направился к парадным дверям дворца, где при его приближении охрана из местных офицеров и своих в плетенках вытянулись в струнку.
Кивнув страже, Виктор прямиком пошел по мраморным ступенькам в тронный зал. Завидев его лакей, с колокольчиками на посохе поспешил объявить о госте, но Виктор небрежно отпихнул его в сторону и прошел, расталкивая выряженных придворных, к трону.
Молодой Бердион совсем не смотрелся на троне в качестве грозного вершителя. Словно мальчишка решил побаловаться, нацепив на себя отцовские украшения. Но тем не менее он и был тем самым долгожданным «несравненным».
Тот засиял при появлении Виктора, как майская роза, по-юношески скатился с высокого пьедестала и побежал навстречу.
– А я ждал Избранного с самого раннего утра! – воскликнул мальчик-вершитель.
– Разве несравненный Бердион не любит поутру долго спать? – улыбнулся Виктор.
– Люблю, – согласился Бердион. – А сегодня не спалось.
– Значит, я провинился, что с раннего утра не жду в дверях, когда проснется вершитель? Ну, чтож. Теперь я буду приходить сюда еще до рассвета и в дверях досыпать. Тебя такое устраивает?
– Вполне, – обрадовался покладистости Виктора Бердион. Но тут же притух, как услышал:
– Не дождешься!
Уже собирался обратно взбираться на свой трон, когда грозный голос Виктора заставил его передумать.
– Садись тут, – показал он на кресло у стены. – И запомни: со мной будешь говорить только у подножья трона. Запомнил?
Бердион переменился в лице. Он собственной кровью из пореза на пальце подписал союз. Куда теперь денется? Может, брат был прав, но уже поздно махать кулаками.
– Запомнил, – выдохнул он.
Окружавшие трон придворные ахнули от произошедшего на их глазах. Совсем недавно надеялись видеть грозного вершителя, свою опору. Вмиг полностью разочаровались. И, конечно, сразу стали уверены, что такой правитель долго не задержится на почетном возвышении. Либо сами гурьбой скинут, либо напорется на кинжал милосердия в темном закутке. Виктор легко догадался к чему привело его унижающие слова и решил исправить положение, как говорится, не отходя от кассы. Он жестом вызвал к себе внимание присутствующих и громко, чтоб все себе уяснили, заявил, обращаясь к Бердиону.
– Ты – великий вершитель Гордана, несравненный Бердион. Я – Избранный. Остальные тут, – Виктор обвел рукой толпу в зале, – ничто. Кто посмеет косо на тебя посмотреть или задумать коварство, будет иметь дело с мощью нашей мести. Весь род того будет истреблен.
Потом мягче посмотрел на воспрянувшего духом Бердиона и за плечи повел к креслам. По пути рявкнул в сторону:
– Все покиньте зал!
Когда они приземлились на кресла в зале оставались только ухмыляющийся майор и десяток его воинов.
– Итак, – дружески заговорил Виктор, – ты уже правишь. Пора начать договор соблюдать. Триумвират собирать немедленно.
– Я готов. Но из кого он состоять будет?
– От нашей страны – он, – Виктор указал на майора. – А кто из Эритреи, решит твой брат. Пошли ему письмо с просьбой выслать члена триумвирата, а сам отправляй туда своего представителя. Сам выбирай, кого считаешь нужным. Но только хорошенько подумай над кандидатурой. Чтоб тебя не подвел.
– Я никому не доверяю, – прошипел Бердион. – Все они продажные.
– Я понимаю, – ухмыльнулся Виктор. – Но высылать необходимо.
– Я подумаю, – вздохнул молодой вершитель.
– Подумай, подумай. Теперь, насчет школ. Выделяй из казны золота, сколько потребуется. Не хватит – компенсируем. Пусть строят в городе несколько школ для детей. План помещений и что будет в них, строители получать будут от нашего представителя триумвирата. Учителей и учебники мы будем высылать сюда, сколько потребуется. Главное, чтобы все дети от семи лет отроду до пятнадцати помещались в школах.
– Хорошо. Да будет так, – бодро пообещал Бердион, окрыленный обещанной компенсацией расходов.
– И указ издать придется по поводу обучения детей. Прикажешь всему населению Горданы обучать своих детей в этих школах в обязательном порядке. Нарушителей обещай наказывать большими штрафами.
– Штрафами? – загорелись глаза Бердиона. – Хорошо. Да будет так.
– Тогда договорились с тобой. Завтра приду, проверю что сделал.
Виктор похлопал по плечу Бердиона и встал. Нужно отправляться в храм, с тоской думал он.
На выходе подошел к майору.
– Будешь членом триумвирата, – заявил он ему.
– Знаю, – кивнул ветеран. – Уже получил депешу с подробностями.
Виктор опешил от оперативности Василия Иваныча.
Он вышел в дверь, за которой толпилась сейчас знать, и кивнул в сторону зала:
– Теперь можете войти.
Они поспешили к трону, а Виктор – к парадному выходу.
***
Ждали его с нетерпением. При приближении округлая дверь храма распахнулась, пропуская его в полумрак гигантской сферы. Напротив входа стояли в полусогнутых позах четыре жреца в ряд.
Виктор с большой неохотой прошел за порог и встал, не зная с чего теперь начать свою «службу».
В воздухе стояла непонятная тяжелая аура. От паров ртути, – догадался он. Тут долго пробыть – здоровье загубить. Нужно срочно что-то делать. И он с этого пункта решил взяться за работу. Поэтому, он подошел к служителям и вместо почтительных приветствий сразу заявил:
– Вызывайте сюда строителей. Пусть пробивают в стенах десять окон. И немедленно! – Потом немного подумал и добавил: – Так желает великий Буд.
Услышав эти слова, старший жрец впал в состоянии полуэпилепсии. Еле успокоили его, усадили в уголке, а остальные стремглав бросились исполнять приказ дракона.
Виктор остался в одиночестве в компании ненормального старика, тяжело вздохнул и тоже присел. Только в противоположном уголке, чтоб тот не мозолили глаза.
«Ну, услужил профессор, – сердито думал он. – Однако, надо».
Так он тихо просидел тут, пока не пришли множество работников ведомые тремя жрецами. Виктор показал им, где именно должны быть пробиты прямоугольники оконных проемов и строители пошли строить там помосты. Теперь надо было от своих доставить сюда готовые застекленные оконные рамы. Осень на носу. Решил сегодня же передать заказ через купцов. Тем более, вскоре выйдут в путь. А пока хотя бы отверстия будут в изобилии. Будет хоть чем дышать.
Несколько часов интенсивного труда, и стены украсились десятью прямоугольными проемами, из которых не только приятно подуло свежим воздухом, но и изрядно осветилось внутри.
Работники за собой резво убрали и, низко кланяясь алым рисункам драконов, пошли вон. Тут же все четверо храмовников вновь построились в ряд в согбенных позах. А старший жрец еще держал перед собой аккуратно сложенное одеяние, предназначенное Виктору. Пришлось ему поблагодарить старика за это, забрать и нацепить поверх плетенки. Радовался, что нет тут никого из знакомых. Был бы огорчен тоже, если бы тут было зеркало. Надел на голову красный колпак. На его красовалась оскаленная драконья морда не меньшее, чем у старшего жреца.
– А где ваши покои? – спросил он нарядившись под них.
Все четверо услужливо показали на дальние ширмы. Виктор направился туда, сопровождаемый остальными жрецами.
За перегородками стояли по жесткому лежаку и по сундуку. И это всё! Да и перегорожены были только четыре таких «апартаментов».
– А где мои покои? – удивился Виктор.
– Больше четырех служителей великому Буд не нужны, – грустно пояснил старший жрец. – В Книге написано, что их должно быть столько, сколько углов есть у нашего мира. А пятого угла не существует.
«Вот и прокол! – пронеслось в голове. – Оказывается, не вписываюсь в их библию. Что теперь делать?».
Решил уяснить положение через доверенный источник.
– Почему же вы меня ждали, если я не могу тоже стать служителем храма?
Жрецы недоумевающе переглянулись.
– Так повелел в твоем сне великий Буд.
– И что теперь? – растерялся патовой ситуацией Виктор. – Как же я буду тут… служить, если это противоречит Книге?
– Служителей останется четыре, – глухим голосом заверил старший жрец. – Я должен покинуть этот мир, чтобы ты остался служить.
– Что?! – обалдел Виктор. – Что ты мелешь, старик? – Это он уже автоматически выкрикнул по-русски, прозвучавший в ушах жрецов магическим заклинанием к действию.
Старший жрец кивнул, и поддерживаемый за локти остальными прямиком направился в центр зала. Они пересекли перегородку и вплотную приблизились к каменной чаше со ртутью. Виктор стоял на месте, не понимая, что они собираются сделать. А когда понял, было уже поздно. Старший жрец окунул лицо в чашу!
Виктор совершил большой прыжок в их сторону, да такой, что колпак с головы слетел, но старик уже конвульсировал. Вскоре затих.
Потрясенный случившимся самоубийством по его вине, Виктор впал в прострацию. Его тихо лихорадило. А тем временем трое печальных жреца укутывали умершего в ярко красную ткань. Потом понесли куда-то, оставив Виктора в одиночестве пережить только что случившееся. Он прошел за первую попавшую перегородку, плюхнулся на жесткую лежанку и задумался: срединный ли это путь?
Вывели его из полудремы тихие шаги. Виктор открыл глаза, не сразу сообразив, где находится. Кончик красного крыла перед лицом. Хлынуло осознание, и он вскочил. Нашел время дремать! В храме поодаль понуро стояли трое жрецов. Виктор подошел к ним, чувствуя безмерную виноватость, но ничего уже не переделаешь. Хотя, мелькала жестокая мысль, что не мог же он отказаться от миссии из-за жалости. Профессор уже объяснял, что мораль во внешней политике не чета внутренней. Сейчас он решает внешнеполитические проблемы. Причем тут тогда его эмоции?
Было уже довольно поздно. Из проемов почти не светило. Только лампады вокруг чаши со ртутью тускло освещали всевозможные оскалы, изображенных вокруг на стенах.
– Давно ли вы служите с умершим старшим жрецом? – спросил Виктор, желая с чего-то начать с ними общение.
– Мы его сыновья, Избранный, – грустно ответил один из них. – Служили с ним с той поры, как завершили чтение Книги.
– Почитайте и мне немного. Я послушаю.
Один из них подошел к сундуку, достал толстенную книгу с ярко-красной обложкой и пристроил его на крышке того же сундука. С трепетом открыл первую страницу и прямо в согнутом положении протяжным голосом запричитал:
– Первым делом дракон Буд построил четыре угла мира…
Глава 11
Сергей ежедневно получал донесения Марзана о положении дел в стане, в который отправили человека. Часто собирались у Василия Иваныча и обсуждали их на результативность. Пока все, вроде, шло по задумке. Карябаны, как засветились Федоровы иероглифы, полностью уверили в волшебность пергамента. Теперь их мучили сомнения в возможности одолеть крепость. В свое время их самые сильные кланы поголовно были истреблены Виктором и Марзаном. Теперь оставшиеся лоскутки былых славных конных орд в основном грызлись меж собой. А, не объединив их воедино, нет смысла и мечтать о «клыке непобедимости». И даже не это была главная преграда на пути к великому возрождению грозы всех народов. Главное было решить: кто же станет вождем из теперешних выживших? Стрела засланца принесла весть, что уже две сходки вождей закончились банальным мордобоем участников. Если так пойдет, операция провалится.
Собравшись по этому поводу, Василий Иваныч и Сергей ломали головы, как катализировать объединение этих драчунов.
– Нужно что-то еще им подкинуть с нашей стороны, – был уверен Василий Иваныч. – Иначе просто перебьют друг друга из-за клыка. Останемся ни с чем.
– Предлагаете, еще одного человека к ним послать?
– Другого выхода не вижу.
– Но это займет много времени подготовки. Не будем же еще месяц на это тратить. Атаку должны организовать они до зимы. Таковы условия активации клыка на пергаменте.
– Вот незадача! Не могли на следующий год ее написать?
– Кто знал? – развел руки Сергей.
Василий Иваныч нервно выпускал колечки дыма. Вдруг его озарило:
– А что если его жену за ним отослать?
– Женщину? К ним? Вы что, профессор! А если убьют? Их детей сиротами оставите. Да и сама никогда не согласится оставлять детей тут и идти в клан.
Василий Иваныч пристально поглядел в глаза Сергея.
– Сережа. Хочешь, поспорим, что согласится оставить детей и пойти туда.
– Откуда такая уверенность? – буркнул Сергей. Я бы на ее месте этого точно не сделал бы.
– Сделал бы, – засмеялся Василий Иваныч. – Каждый у нас сделает. Строй у нас такой. Ради его блага каждый сделает общее необходимое действие. Поговори с ней, и убедишься, что я прав. Если не согласится сразу, считай, что я ошибся, планируя наше общество.
– Ладно, – растерянно согласился Сергей. – Сегодня же пойду с ней говорить. Только что ей сказать?
– Скажи, что, ее приход воспримут естественным желанием быть с мужем. Пусть не говорит, что у них есть дети.
– А что им донесет она?
– Пусть скажет, что узнала: новая Русь собирается до конца зимы по одному вылавливать их кланы и поголовно истреблять. Мол, мы решили степь полностью завоевать. Сами будем по ней кочевать, – засмеялся Василий Иваныч.
– Думаете, поверят в такую чушь? – захохотал Сергей. – Это же нелепость получается.
– Ты неверно оцениваешь примитивность, – снова посерьезнел профессор. – Отними у ребенка игрушку, он заплачет от обиды, что сам хочешь играться.
Сергей поднялся:
– Тогда я пойду, проверю: ошиблись вы планировкой или нет.
– Иди, иди, – ухмыльнулся профессор. – Жду тебя после проверки.
Сергей, покинув Василия Иваныча, прямиком отправился в соседний дом, где проживала семья засланного карябана. Был вечер. Жена уже должна была быть дома. На его звонок открыла она сама.
– С мужем что-то случилось? – встревожилась она.
– С ним все в порядке. Можно с тобой поговорить?
Она пригласила гостя в гостиную.
– Есть у нас одна проблема. Сведения, что донес в кланы твой муж, вызывают у вождей разногласия. Не могут никак договориться, чтобы повести орду. Мы хотим вызвать стимул объединить кланы. А таким стимулом может быть только угроза с нашей стороны их истребления поодиночке. Понимаешь идею? Сообщить бы им, что мы собираемся до конца зимы начать на них охоту по всей степи. Решили, как бы, всю степь завоевать для себя.
– Ты хочешь, чтобы это сделала я?
Сергей напрягся. Только кивнул. Молодая женщина грустно окинула взглядом комнату.
– Дети наши… Они, конечно уже почти взрослые… Но нужно за ними смотреть. Я сделаю это, только понаблюдайте за ними, пока я вернусь.
Сергей ошарашено глядел на храбрую женщину.
– А ты не боишься туда?..
– Боюсь, – призналась она. – Если бы кто-то другой мог этого сделать, ты мне не предложил бы, наверное. Когда нужно идти?
– Я тебя завтра с утра буду готовить. На работу не выходи, – поднялся с места потрясенный правотой профессора Сергей. – Обещаю, как орда отправится на войну, отряд Марзана сразу же тебя вытащит оттуда.
***
Не прошло и недели, прилетела стрела с еще одним в трубку свернутым посланием.
Сергей прочел, что кланы уже объединились. Планируют через десять дней отправить к той самой крепости десятитысячную конницу.
Радостный Сергей побежал в школу к Василию Иванычу. Вызвал его с урока и показал полученный текст.
– Замечательно. Собирайся в путь. И пошли гонца к Виктору. Ему пора там пророчить беду.
– Пошел исполнять! – кинулся Сергей прочь, а Василий Иваныч, весьма довольный ходом событий, вернулся в класс.
Сергей в тот же день приказал укомплектовать пять конных рот, пять гаубиц. Поручил командирам в семь часов утра быть готовым к отправке. А одному из воинов Марзана дал депешу:
– Лети в Сонару! Лично в руки Виктору!
Воин стремглав бросился к канатам, свисающим и Балкона, а Сергей пошел предупреждать Катю, что завтра выходит в поход.
***
Виктор дождался. Ему сообщили, что воин из новой Руси хочет его видеть.
Быстро скинул жреческие шмотки и выскочил вон из храма. Сразу увидел коня, из пасти которого текла густая пена. А на нем всадника, покрытого пылью дорог. Тот без слов протянул Виктору пакет, козырнул и шагом повел коня к казарме.
Виктор нетерпеливо развернул письмо, пробежал глазами, ухмыльнулся. Пора!
Вернулся в храм, заново облачился в одеяния жреца и степенно прошел к ожидающим его, троим.
– Итак, на чем я остановился?
– И услышал ты рев с небес, – подсказал один из жрецов.
– Ах, да. Раздался рев, который сложился в моей голове в слова: «помоги жрецам Горданы пророчить по веткам».
– Как по веткам можно пророчить? – не поняли они.
– Он меня научил и велел вас научить. Вот, ты, – показал он на одного жреца. – Выйди, и сорви ветку с дерева.
Тот вышел и вернулся с веткой. Виктор разломал ее на кусочки и протянул ему обратно.
– Только чистый перед Буд может правильно пророчить. Ты чист перед Буд?
Жрец фанатично поднял глаза:
– Чист, как горная вода!
– Хорошо. Тогда кидай своими руками ветки под ноги.
Жрец кинул палочки кучкой перед собой на мраморный пол.
– Ага! – многозначительно покивал Виктор, разглядывая кучку. – Скажите мне, кто из вас что видит в этих возникших по повелению Буд узорах?
Все трое низко склонились над раскиданными палочками. Прошли томительные минуты созерцания, прежде чем один жрец заявил, что видит развалины замка, другой увидел в куче сломанную чашу, а третий горный хребет. Виктору оставалось попытаться из этих слов сложить нужное ему направление мысли.
– Чистые душой получили подсказку от Буд. Теперь думайте, что хотел до вас донести наш крылатый бог?
Но, кажется, на этом воображение жрецов полностью иссякло. Они просто тупо смотрели на него. Виктору необходимо было их подтолкнуть.
– Когда разваливаются замки?
– От древности? – решил блеснуть мыслью один из них.
– А еще? – раздраженный тупостью учеников вопросил Виктор.
– От войн? – развил в нужном направлении другой брат.
– Буд доносит до своих любимых служителей, что будет… Что?
– Война? – ужаснулся пророк.
– Выходит так.
– Нужно сообщить вершителю новость, – встрепенулся третий.
– Погоди сообщать. Дальше думай. А что может означать сломанная чаша?
– Побьется посуда, – уже смелее стал пророчить поднаторевший жрец.
– Верно. А символ чего чаша?
Незнакомые с подобными высокими материями все трое потели, как мерины, но ничего не соображали. Виктор решил заканчивать с их пророчеством.
– Чаша символ жизни города Сонара. Выходит война разгромит Сонару. Никто не выживет.
Ужас был написан на лицах всех троих.
– Тогда, горный хребет будет означать великое спасение народа, если они убегут в горы. Только так могут они спастись.
– Нужно сообщить вершителю! – снова предложил тот же храмовник.
– Ты уверен, что вершитель даст возможность всем покинуть город? Он сам убежит, а остальных заставит отвлекать врага своими смертями. Чистые душой служители Буд позволят такому быть?
– Нет! Никогда! – закричали наивные жрецы.
– А что же тогда нужно сделать, чтобы спасти народ?
– Самому народу сказать о наступающей беде. Пусть все прячутся в горах. Так велит великий Буд!
Лихорадочная белизна покрыла их впалые щеки. Фанатичный огонь заиграл в глазах.
Виктор решил немного подстраховаться:
– А ты, правда, чист душой?
Жрец весь затрясся.
– Ладно, верю. Я спрашиваю потому, что иначе окажется неверно истолкованным. Но раз ты чист, поступайте, как велит великий Буд. Предупредите народ и спасите его.
Все трое пулей вылетели из храма.
Виктор устало скинул с себя одеяние и поплелся домой. Очень хотелось отдохнуть с семьей. Однако, дойти до желанной двери так и не дали. К нему бежал стражник с алебардой наперевес. Добежав, сообщил, что Бердион требует его срочного прихода во дворец. Скрипнув зубами, повернул назад. Еще не доходя до площади перед дворцом, догадался, зачем его ищет Бердион.
На площади накапливался народ, а вплотную к скульптуре стояли все три жреца и во всю глотку пророчили скорое уничтожение граждан, если они не уйдут срочно в горы. Народ волновался не на шутку. Видно было, что тут зарождается большая паника и вскоре превратится в бурю страха.
Ухмыляясь, вошел во дворец, куда уже забились множество офицеров и стражников, протиснулся в тронный зал. Тут сейчас была вся знать Сонары, и все взволнованно шушукались.
Появление Виктора разом обратило на него взоры толпы. Бердион, помня его наказ, скатился с постамента и подошел к нему.
– Что происходит в храме? – застонал он, хватая Виктора за руку. – Почему они такое пророчат?
– Какое? – сделал удивленное лицо Виктор.
– Ты не знаешь? – поразился Бердион. – Вся Сонара уже знает, а ты, Избранный, еще не знаешь?
– Так что я должен был знать? – прикинулся валенком Виктор. – Пожар случился?
– Пожар? Хуже! Пророчат жрецы полное истребление Сонары!
– Когда? – удивленно посмотрел в глаза Бердиона Избранный.
– Скоро!!!
Виктор задумчиво покивал молодому вершителю, потом подруку повел его подальше от толпы. Там он ему тихо «признался»:
– Я тоже предчувствовал наступление беды. Только на два дня раньше. И знаешь, что я сделал?
Бердион с распахнутыми до предела глазами быстро отрицательно покачал головой.
– Я вызвал подмогу. Пять смертоносных рот приближаются к тебе на подмогу.
Бердион облегченно выдохнул.
– Значит, мы спасены?
– Мы же заключили союз. Никто не посмеет напасть на наших союзников. А нападет – горько пожалеет.
Бердиона щеки снова порозовели и сразу еще приосанился.
– Выходят, пророчат они неверно, – с презрением сказал он, направляясь к ближайшему креслу.
– Выходит, так, – пошел с ним туда же Виктор. – Но не мешай им. Пусть себя опозорят. Тогда твоя власть после победы над врагом укрепится еще больше.
– Да, ты прав, – задумчиво подтвердил несравненный. – Даже неплохо получается. Прикажу стражникам немного помочь толпе с беготней.
– Разумная идея, блекло улыбнулся Виктор. – Так и сделай. А я пока пойду по своим делам.
Он кивнул Бердиону и решительно пошел назад. Когда же, черт побери, удастся домой попасть!
На площади стоял великий ор. Виктор зажал уши, когда мимо пробегал. На улицах было чуть тише, потому что тут просто пер людской поток в сторону ворот. С этим потоком и понесло его по-быстрому до сиреневого дома, прямо к фигурным дверям.
Он вошел, заперся изнутри и поднялся на второй этаж.
Мила стояла прилипшая к окну, а Кольке было начхать на происходящее за окном. Он на ковре весело дудел в дудку.
Мила в тревоге обернулась к мужу:
– Что происходит?
– Реализация нашего плана, дорогая.
***
Сергей привел свою рать, буквально, следом за огромной ордой, уже нетерпеливо подступившей к стенам крепости. Карябаны, ожидавшие пробиваться сквозь ядра, были безмерно обрадованы, что нет ни одной пушки на крепости. Возликовали, что теперь быстро покончат с ней. Теперь они кольцом окружили жалкую крепость-жертву и неспешно рубили стволы под таран. Увлеклись скорой победой так, что не сразу заметили, как к ним извне подступает лютая смерть. Первый же залп гаубиц потрясла орду своей смертоносностью. Тут же забыли о существовании крепости и заветного клыка. Справиться бы с новым врагом.
Сергей знал, что в одной из тех пяти шатров, что стояли на дальнем холме его человека держат. Нужно было его достать, прежде чем окончательно истреблять орду. И это была сложная задача. Поэтому, он пытался отдалять их конницу подальше от шатров, только потом атаковать.
Второй залп по этой причине пушки не дали по собиравшейся в кучу вражеской коннице. Ждали их движения к ним.
Конная орда покатила к ним, осыпая тучей стрел. Пришла пора гаубиц. Залп оставил в их рядах пять больших проплешин. Пока остальные смыкались и неслись в их сторону пушки дали еще один залп. Несколько тысяч противников достигали рубежа прицельной стрельбы из винтовок.
Выстрелы слились в один непрерывный треск, не дав ни одному коннику спастись.
