Текст книги "В сетях любви"
Автор книги: Адриенна Бэссо (Бассо)
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 21 страниц)
Глава 4
– Как ты думаешь, Мейвис, его преподобие Джеймсон сумеет помочь мне найти место? – спросила Алиса свою бывшую няню.
Уже целую неделю после печальной встречи с мистером Бартлеттом Алиса искала работу, но тщетно. Придя в отчаяние, она обратилась за помощью к приходскому священнику, надеясь, что в его возможностях обеспечить ее по меньшей мере рекомендательными письмами. Он очень удивил ее, предложив связаться с его сестрой, проживающей в Корнуолле, дамой весьма состоятельной, полагая, что она-то знает семью, нуждающуюся в гувернантке или компаньонке.
– Уверена, что преподобный Джеймсон сделает все, на что способен, – ответила Мейвис, хмыкнув. – Он добрый человек, хотя и клирик. – Не испытывая особого почтения к представителям духовенства, она использовала любую возможность высказать свое мнение.
Приводя в порядок спальные покои бывшего хозяина, они занимались разборкой вещей, изымая жалкие остатки личных принадлежностей лорда Каррингтона.
– Хотя ты и не совсем одобрительно относишься к его преподобию Джеймсону, я, признаться, весьма благодарна ему за помощь.
Прервав работу, Мейвис отвернулась, чтобы Алиса не видела ее лица. Срывающимся от переполняющих ее чувств голосом заговорила:
– Если бы я могла оберегать тебя, как раньше, когда ты была крошкой! Как представлю себе: сидишь ты безвылазно в чьей-то постылой детской и гробишь юность свою и красу из-за чужих сопливых детишек – сердце мое разрывается! – и, вынув из кармана передника носовой платок, Мейвис звучно высморкалась.
– О, Мейвис! – Алиса бросилась к пышнотелой няне и обняла ее, пытаясь успокоить. – Не такая уж я красавица, и юность моя давно миновала. И хочется верить, что у меня достанет ума и силы духа пойти своим путем в жизни.
– Не тоже, – возразила Мейвис. – Ты и по рождению, и по воспитанию – леди. Ты должна выйти замуж, чтобы у тебя были свои дети, которым ты и будешь отдавать свою любовь, и заботливый супруг, оберегающий твои интересы. Тебе не пристало мучиться, зарабатывая на пропитание.
– Не изводи себя, Мейвис! Все будет хорошо. Уверена, что не смогу найти место гувернантки. Наймусь в компаньонки.
– Страшно слышать.
– Но для женщины в моем положении других возможностей просто не существует. – Приняв вызывающую позу, Алиса насмешливо добавила: – Конечно, всегда можно попробовать себя на сцене.
– Леди Алиса! – У оторопевшей Мейвис отвисла челюсть.
Алиса от души расхохоталась:
– Прекрасно! Ты уже не плачешь! Долой мрачные мысли! У нас полно работы, а хотелось бы закончить все до въезда сюда герцога.
– Когда ж он въедет? Все нет вестей? – спросила Мейвис, извлекая из гардероба траченные молью бриджи.
Алиса отрицательно тряхнула головой и сказала:
– Наверняка, очень скоро узнаем.
Единственную весточку от герцога Алиса получила через четыре дня после его отъезда из Вестгейт-Мэнора. В короткой записке просто сообщалось, что она может не уезжать из имения сколь угодно долго. Герцог написал это собственноручно, не передоверив секретарю. Подписался без титула, и тайное любование словами «Морган Эштон», круто выведенными внизу листка плотной бумаги, так поглотило Алису, что на это ушла вся вторая половина дня.
Алиса понимала, что проявляет слабость и ведет себя безрассудно, но не могла изгнать из памяти прощальные объятия и поцелуй герцога. Прикосновения мужчины да еще и поцелуй были для нее столь необычны, что случай этот не мог легко забыться.
Открыв большой дорожный сундук, Алиса вывалила одежду из него на пол и принялась просматривать ее. Вещи были сильно изношены, в винных и пищевых пятнах. Вообще, во всем был жуткий беспорядок, многие сундуки не открывались годами. И эта комната с мрачными свидетельствами того, насколько может опуститься человек, подействовала на Алису угнетающе. Да и Мейвис своими охами о будущем расстроила ее сверх меры. Алису вовсе не прельщала перспектива провести остаток жизни среди чужих, к тому же в роли чуть ли не служанки.
– К нам едет карета, – объявила Мейвис, посмотрев в окно. – Кого-то ждем?
– Нет. Герб на дверцах мне незнаком. А тебе? – И Алиса, вытянув шею, выглянула из открытого окна, чтобы получше рассмотреть приближающуюся карету.
– Отсюда мне не разглядеть, – посетовала Мейвис. – Старые глаза уже не те, что раньше, но, по-моему, это кто-то важный. Таких больших карет давно не встречала в наших краях.
Из окна им хорошо было видно, как карета проехала по круговой дорожке и остановилась у парадного входа. С запяток спрыгнул долговязый лакей и отворил дверцы.
Из шикарного экипажа сначала вышел мужчина, а за ним две женщины. Даже с такого расстояния Алисе было видно, что одеты они богато и модно. «Быть может, кто-то из соседей пожелал выразить соболезнования, – подумала она. – Однако это маловероятно».
И вдруг она узрела всадника, стремительно влетевшего в усадьбу. Под ним был вороной жеребец, такой огромный, каких Алиса и не видывала. Натянув поводья, всадник осадил коня у кареты и заговорил с только что вышедшей троицей.
В надежде расслышать разговор Алиса попыталась побольше высунуться из окна. Когда она подалась вперед, часть оконной рамы, сгнившая от старости и небрежения, оторвалась, и Алиса начала падать. Почувствовав, что вот-вот полетит головой вниз, она испуганно вскрикнула. Раскинув руки в тщетной попытке обрести равновесие, она впала в панику и громко закричала. Услышав этот крик, Мейвис своими большими руками обхватила тонкую девичью талию и втянула Алису обратно.
На крик Алисы все четверо внизу подняли головы. С помощью Мейвис Алиса стала прямо, но ее шатало еще секунды две. Пригладив растрепавшиеся волосы, Алиса снова выглянула из окна. И натолкнулась на четыре пары любопытных глаз. И сразу же во всаднике узнала герцога Джиллингема.
Он, лихо отдав честь, поприветствовал ее, и она вспыхнула от стыда. Ведь крайне унизительно, когда тебя видят висящей на окне, как непослушное дитя.
– Ну вот, взгляни, все дерево насквозь прогнило, – воскликнула Мейвис, осматривая расщепившийся подоконник. – Все разваливается. Ты же могла упасть вниз и сломать шею.
– Я-то цела. Не ранена, но достоинство уронила, – Алиса тяжело вздохнула. – Жуть, что им пришлось увидеть, – охнула она глухо. – У герцога просто дар какой-то заставать меня в самый неподходящий момент.
– Значит, и герцог приехал?
– Да. Мне лучше сойти вниз. Перкинз помогает миссис Стрэттон разобраться с запасами в кладовой и оттуда вряд ли услышит стук парадной двери.
Она спустилась в холл, но никого не нашла там.
Хотела было отправиться на поиски нежданных гостей, но тут из передней гостиной вышел Перкинз.
– Герцог пожелал пройти в переднюю гостиную, – объяснил Перкинз. – Просил принести что-нибудь перекусить и попить.
Алиса досадливо вздохнула: мол, едва ли мы готовы принимать гостей.
– Миссис Стрэттон, я уверена, сможет сотворить что-нибудь приемлемое. Попросите ее приготовить чай с сэндвичами и захватите вина для джентльменов. – И, коснувшись руки старика, ободряюще добавила: – Все будет хорошо.
– Ого, быстро обслуживают! – прозвучал мужской голос, когда Алиса вошла в гостиную.
Она обернулась к сказавшему это молодому человеку и смерила его холодным взглядом. Но сие не возымело никакого действия, и он сердечно улыбнулся ей в ответ. И Алиса мгновенно осознала свою оплошность: очень похож на герцога, явно его родственник, скорее всего, младший брат, Тристан. Тот самый человек, которого Алисе непозволительно обижать, если она питает надежду пристроить у него своих немногочисленных помощников.
– Мисс Каррингтон, очень рад видеть вас снова! – шагнув навстречу, произнес герцог, чтобы вызволить ее из состояния немого оцепенения. – Надеюсь, та небольшая неприятность не привела к травме.
– Я невредима, ваша светлость, уверяю вас, – ответила она скупо. – Весьма любезно с вашей стороны проявить такое участие ко мне, благодарю.
Последняя фраза, которую следовало бы воспринять как отповедь, наоборот, его порадовала. В черном креповом платье, так же плохо пригнанном, как и другие ее наряды, она казалась еще худее и гораздо бледнее, чем прежде. Но душа ее не пострадала. И Морган был безмерно рад ее видеть.
– Мисс Каррингтон, позвольте представить вам моего брата лорда Тристана Эштона, его суженую мисс Каролину Грэнтем и сестру Каролины леди Присциллу Огден.
Алиса приветствовала их глубоким реверансом.
А они, надо сказать, впечатляли! Тристан, не такой высокий, как герцог, но того же телосложения, с широкими, сильными плечами, был чрезвычайно хорош в своем двубортном кафтане из темно-синего бархата, который очень шел к его глазам цвета голубого сапфира. От него не исходил дух повелительной властности, столь естественно присущий старшему брату, но было видно, что с ним следует считаться. Его невеста, Каролина, небольшого росточка, прехорошенькая – сплошь золотистые кудряшки да розовые щечки, в прелестном наряде: дорожное платье из розового атласа, широкополая соломенная шляпа с отделкой из розовой атласной ленты в тон платью и с вуалеткой из белых кружев, была само воплощение женской элегантности. И Алиса сразу ощутила все безвкусие своей одежды. Затем заметила, как мало сестры схожи меж собой. Леди Огден – в отличие от белокурой сестры темноволосая и не такая обворожительная, как Каролина, но по-своему красивая женщина – была облачена во все черное, траурное.
– Нас не известили, ваша светлость, о предстоящем вашем приезде, – с упреком сказала Алиса. – Если б мы знали, мы бы подготовились к встрече, обеспечив больший комфорт вам и вашим гостям.
– Боюсь, что в этом виновата я, леди Алиса, – заговорила мягким, нежным голосочком Каролина. – Когда Морган рассказал нам о своем дивном свадебном порядке, я убедила Триса ехать смотреть имение немедленно. Мы не очень вам помешали?
И Алиса помедлила с ответом, утратив уверенность. Ведь никакого права раздражаться у нее уже нет, ибо имение принадлежит герцогу. По сути, она-то и создает бестолковую ситуацию.
– Слугам бы хотелось произвести на вас хорошее впечатление, – проговорила она неторопливо и уже менее резким тоном. – Надеюсь, вы не станете судить их слишком строго.
– Ей-богу, нет! – заверила Каролина. – И Морган говорил нам, что слуги здесь очень умелы. Мы пробудем часа два-три, не больше. К вечеру нас ждет у себя герцогиня, в Рэмзгейт-Касле.
«Герцогиня? Жена герцога? – И горечь сожаления волной захлестнула Алису, больно ударила в сердце, оставив в нем глубокую рану разочарования. – Но человеку такого масштаба, как герцог, естественно быть женатым. Интересно, сколько у него детей?» – она украдкой глянула на герцога, но ничего не почерпнула из выражения его лица.
– Быть может, чуть позже вы нас поводите по дому? – спросила отчужденным тоном леди Огден.
Алиса уставилась на нее, лишившись дара речи. «Что бы такое ответить? Как уклониться, не показавшись невежливой? Но разве можно согласиться и потом испытывать унижение, водя чужих людей по дому, который уж не мой?» – думала она, нервно теребя черную ткань своего платья. Она осторожно взглянула на герцога, но лицо его оставалось непроницаемым. Помощи от него не будет.
Все ждали, полагая, что она согласится. Не найдя достойного выхода, Алиса сдалась. С трудом изобразив на лице сияющую улыбку, выдавила:
– С удовольствием повожу вас после чая. Извините, но я должна посмотреть, почему задерживается Перкинз. Когда будете готовы, позвоните в колокольчик.
Алиса сделала поспешный реверанс, всем вообще и никому в частности, и проскользнула в дверь прежде, чем кто-нибудь попробовал бы остановить ее.
Показ всего дома оказался для Алисы не просто неловкостью, но мучением. Обход начали с самого верхнего этажа, посмотрев сначала комнаты в антресолях, предназначаемых, как правило, для слуг.
Алиса и не помнила, жил ли здесь когда-нибудь кто-то из слуг, но то, что комнаты пустовали многие годы, было очевидно. Им попадались не прибитые половицы, треснувшие оконные стекла, поломанная мебель и везде хлопья пыли. В углу одной из комнат обнаружили семейку мышей, что ввергло Каролину в легкую истерику. Но когда грызуны бросились врассыпную, она завопила по-настоящему и вцепилась в Тристана так, будто ее сейчас съедят заживо. Тристан счел это весьма забавным и потом получал огромное удовольствие, выслеживая мышей почти в каждой комнате, в которую они заходили.
Леди Огден, явно безучастная к мышам, сделала выговор сестре:
– Каролина, будь добра, прекрати вести себя как дурочка. – Потом пожурила Тристана: – Да и ты не лучше, потворствуешь ей!
– Я только защищаю свою возлюбленную, – простодушно ответил Тристан, ничуть не обидевшись на замечание будущей свояченицы.
– Брось, Трис! – вмешался, ухмыльнувшись, герцог. – Ты просто млеешь от счастья, когда Каролина оказывается в твоих объятиях, вот и находишь очередную мышку! – Морган откровенно подмигнул Каролине, а она в ответ прелестно зарделась и застенчиво улыбнулась.
Когда они наконец спустились на первый этаж, Алиса так устала, что почувствовала приближение головной боли. Помедлив в нерешительности перед дверьми большой гостиной, она мысленно поругала себя за то, что вовремя не разобрала свой «зал сокровищ». Если бы некоторые прекрасные вещи, собранные сейчас в гостиной, были возвращены на их первоначальные места, то дом не показался бы таким убогим и запущенным. Теперь же она просто не могла представить, как поведут себя Каролина и леди Огден, когда увидят содержимое этого зала. Без всякой охоты Алиса широко распахнула двери.
– Боже мой! – воскликнула потрясенная Каролина, и ее голубые глаза стали круглыми.
– Что это значит?! – изумленно вскрикнула леди Огден. И они обе повернулись к Алисе.
Алиса застывшим взором смотрела прямо перед собой, всем видом показывая, что не намерена давать пояснений. «Что им сказать? – раздраженно подумала она. – Что в этом зале я расплачивалась за карточные долги лорда Каррингтона? Разумеется, пока он не застрелился».
– Морган говорил мне, что вы собирались составить для нас опись имущества поместья, – заметил как бы между прочим Тристан и тем прервал неловкое молчание. – Считаю своим долгом похвалить вас за прекрасную работу, леди Алиса.
Алиса озадаченно взглянула на герцога, но тот с не меньшим удивлением смотрел на брата.
– Это – для нас? – не веря своим глазам, с трудом выдохнула Каролина. – Все это?
Все обернулись к герцогу за подтверждением. Кашлянув, он произнес экспромтом:
– Все самое лучшее – моему брату и его очаровательной невесте!
Секунды три-четыре стояла полнейшая тишина, а затем зал взорвался разноголосицей – все вдруг заговорили разом. Взоры Алисы и Тристана встретились, и он ей заговорщически подмигнул. Теплое чувство признательности за проявленную им доброту охватило Алису, и она незаметно улыбнулась ему.
Потом Алиса повела всех в розарий, единственный во всем имении ухоженный цветник. Когда они застряли в лабиринте давно не прорежавшихся зарослей самшита, небо зловеще потемнело. Налетел мощный порыв ветра, и вдруг разверзлись грозовые тучи. Все сломя голову бросились к террасе, прорвались сквозь стеклянные двери и, оказавшись внутри, принялись выжимать одежду. Чтоб порывы ветра с ливнем не распахнули двери, герцог запер их на шпингалеты.
– Боюсь, такая буря скоро не утихнет, и нам придется здесь заночевать.
Алиса рассеянно потерла пальцами виски, так как гул в голове у нее усилился. «А что потом? – подумала она устало. – Что дальше?»
Дождь продолжал лить как из ведра уж третий час подряд, и Алиса вместе с горничными Молли и Люси все это время занималась подготовкой спален для гостей. Каролина мило настояла на том, что они с сестрой великолепно обойдутся одной спальней на двоих. Алиса решила отдать им свою комнату. Уберет свои личные вещи, постелит им чистое белье, и у них будет вполне пристойная спальня. А себе поставит небольшую кровать в комнате Мейвис.
Герцог разместился в покоях хозяина, как и в первый его приезд. Небольшая уборка, чистые простыни – и комната для него готова. Остается Тристан. Четыре спальни в восточном крыле – одна другой краше: в каждой что-нибудь неладно. В одной камин дымит ужасно; в другой кровати нет; в третьей отличная мебель и даже ковер на полу, но матрац весь в пятнах и обои пахнут плесенью; четвертая – самая пустая, но в ней делали уборку и кровать там очень удобная. Алиса решила четвертую и предоставить Тристану, ведь удобство важнее обстановки. Тристан воспринял это добродушно и беспечно. Она не сомневалась, что он не станет жаловаться на далеко не роскошную спальню.
Когда все комнаты были подготовлены, Алиса попросила Перкинза проводить каждого в соответствующие апартаменты, чтобы переодеться к обеду. Затем она отправилась в расположенную близ кухни пристройку для слуг, чтобы позаботиться о ночлеге герцогских кучера и лакея. Она взяла с собой Люси, а Молли отправила помогать Каролине и леди Огден.
В кухне Алиса обсудила с миссис Стрэттон меню обеда, а затем пошла в комнату Мейвис, чтобы освежиться перед вечерней трапезой. Герцог настоял на ее участии в обеде, и она не смогла отказаться.
Перед дверьми столовой Алиса случайно столкнулась с герцогом. Любезно поприветствовав ее, он умело загладил неловкость, а она лишь взглянула на него, и от одного его вида в вечернем костюме ее сердце забилось быстро и неровно. Они вошли вместе, но Алиса сразу же перестала прислушиваться к высказываниям герцога о погоде: она, разинув рот, воззрилась на Тристана с Каролиной. Они в горячем, страстном объятии замерли перед камином. Тристан плотно прижал к себе Каролину, а его губы нежно скользили вниз по ее шее, ласково пощипывая. Руки Каролины крепко обвились вокруг плеч Тристана, а сама она застыла на цыпочках, чтобы ее плоть стала более доступной его плоти. Его ладони бережными чашами охватили ее груди и пальцы мягко пожимали упругие выпуклости, но вот его губы нашли ее губы и они слились в самозабвенном поцелуе. Каролина застонала и прижалась к Тристану еще сильнее.
Алису охватило неведомое чувство какой-то истомы. У нее перехватило дыханье, когда она представила себе, что Морган вот так же сжимает ее в объятиях.
Герцог громко кашлянул, Тристан приподнял голову и покосился в сторону звука, но Каролину продолжал тесно прижимать к себе.
– Морган, леди Алиса, вечер добрый! – выпалил он скороговоркой.
– Добрый вечер, Тристан, – произнес Морган небрежно, давая понять, что якобы не видел пылкой сцены, которую они с Алисой только что прервали.
– Вы с Каролиной хотите по стаканчику хереса перед обедом? – Морган подошел к столу атласного дерева, где стояло вино, и принялся наливать в бокалы.
– Херес – именно то, что надо, – сказал Тристан. – И Каролина выпьет немного, – решил он за невесту, которая спрятала лицо, уткнувшись ему в плечо, и старалась успокоиться.
Сначала, смущенная тем, что ее застали в таком положении, Каролина было попробовала отодвинуться от своего суженого, но он не разжал рук и удержал ее. И она ждала, зная, что он ее отпустит, когда будет готов к этому. Но самой-то ей не хотелось отрываться от него. Она любила его с такой страстью, что это иногда ее даже пугало.
– Херес, – Морган поднес бокал к уху Каролины. Она хихикнула и слегка отстранилась от плеча Тристана, открыв лицо.
– Спасибо, Морган, – сказала она, сумев сохранить невозмутимое выражение лица. Морган так же озорно, как это делал Тристан, улыбнулся ей, и она почувствовала, что ее смущение начало таять.
– Думаю, ты произведешь на свет чудное прибавление к нашему семейству, – в глазах его сверкнул веселый огонек. – Мне очень приятно сознавать, что, оказавшись теперь в твоих умелых… м – м-м… руках, наследственная передача нашего родового титула гарантирована. Полон надежд стать любящим дядюшкой уже в следующем году.
От продолжения поддразнивания Каролину спасло появление леди Огден, которая отказалась от вина, и, отлично устроившись в палисандровом креслице у камина, просидела там, пока Перкинз не объявил, что кушать подано. Морган инстинктивно предложил руку леди Огден прежде, чем сообразил, что и Алису кто-то должен проводить к столу. Он обернулся к Алисе, чтобы предложить ей вторую свою руку, но опоздал: она уже выходила из столовой, тихо совещаясь о чем-то с Перкинзом.
При рассаживании возникли некоторые недоразумения. Морган предложил Тристану и Каролине занять традиционные места хозяина и хозяйки на противоположных торцах огромного стола красного дерева, а он при этом сел бы, где ему заблагорассудится. У Тристана оказались иные представления. Он усадил сначала леди Огден и Каролину, затем уютно устроился между ними и, довольный, улыбнулся Моргану. Герцогу ничего не оставалось, как сесть во главе стола, и Алиса быстренько уселась на свободный стул слева от него.
Перкинз и Нед подали черепаховый суп. Каролина все время мило болтала, став центром застольной беседы, и после фрикасе из телятины и морковного пудинга Алиса уже знала, что леди Огден – вдова, что муж ее погиб в начале прошлого года в одном из боев на Пиренейском полуострове, что служил он в одном с Тристаном полку, поэтому Каролина и Тристан познакомились, что Тристан вышел в отставку после тяжелого ранения в том же бою, в котором отдал свою жизнь лорд Огден.
Каролина умело направляла разговор в желанное русло, и в течение того времени, когда подавались ростбиф, жареная баранина, пастернак в сливочном масле и отварной картофель с мятным соусом, Алиса получила некоторое представление о беспутной жизни лондонского высшего общества. Нескончаемый вихрь балов, вечеринок, посиделок и чаепитий; игорные клубы, бои боксеров-профессионалов, театр и опера, цирк и Воксхолл-Гарденз – эта страна чудес околдовала Алису.
За обедом Алиса почти не говорила, изучая своих сотрапезников. Леди Огден держалась с большим достоинством, герцог тоже, хотя и выглядел веселым и довольным. Оказавшись в центре всеобщего внимания, Каролина блаженно парила в своей стихии, хотя она частенько, как заметила Алиса, поглядывала на Тристана. Он тоже не мог глаз от нее оторвать. «Он любит ее, – поняла потрясенная Алиса. Она воочию видела их страсть, но тем не менее приятно поразилась их взаимному чувству. – Брак по любви – большая редкость в высшем свете. Тристан с Каролиной – счастливое исключение».
Потом перешли к сплетням, и стало ясно, что Каролиной и до сих пор очарованы некоторые мужчины. Первым она упомянула джентльмена по имени Джордж Брамэл,[4]4
Джордж Брамэл (1778–1840), по прозвищу Франт Брамэл, английский великосветский законодатель мод, прославился щегольскими нарядами.
[Закрыть] которого называла просто «Франт».
– Какое мне дело до того, что у Франта испортились отношения с регентом! – дерзко проговорила она. – По-моему, Франт совершенно очарователен. Он постоянно стремится к изысканному совершенству, и вы не можете отрицать его подлинно утонченный вкус во всем. Его одежда, дом, мебель, библиотека – все восхитительно.
– Как и его причуды, – отозвался герцог на ее пылкое перечисление достоинств Брамэла. – Говорят, он свое белье стирать отсылает за двадцать миль от Лондона, потому что якобы только там это делают удовлетворительно; обувь он моет шампанским, а перчатки ему шьют три мастера.
– Да, Морган, он оригинал, – вступилась Каролина за Франта.
– Генри Коупа, моя дорогая, тоже считают оригинальным, – засмеявшись, сказал Тристан. – А называют его «лешим», потому что он, как дикарь из леса, весь в зеленом: одежда – зеленая, жилье – зеленое, все вещи у него зеленые, и ест он, говорят, только зеленые овощи и зеленые фрукты.
– Как странно, – вставила Алиса.
– Два придурковатых фата, – недовольно вымолвила леди Огден.
– Честное слово, Присцилла, ты говоришь так о любом мужчине, кроме герцога Веллингтона, – заметила Каролина.
– Артур Уэлсли,[5]5
Артур Уэлсли (1769–1852) – имя первого герцога (1814) Веллингтона, английского фельдмаршала (1813), командовавшего союзными войсками на Пиренейском полуострове в войнах (1808–1813) против наполеоновской армии и англо-голландской армии при Ватерлоо (1815). В 1827–1852 герцог Веллинггон – главнокомандующий, в 1828–1830 – премьер-министр кабинета тори; в 1834–1835 – министр иностранных дел; в 1841–1846 – министр без портфеля.
[Закрыть] быть может, и не романтик, Каролина, но он гений и самая большая надежда всей нашей страны в деле разгрома корсиканского чудовища и его маршалов, – запальчиво заявила леди Огден.
– А я отдаю предпочтение настоящему романтику, – сказала добродушно Каролина, дотронувшись до руки Тристана. – Такому, как мой дорогой Трис или милый лорд Байрон. Его поэзия – сущая магия!
– А я не знал, Трис, что в такие дни ты пишешь стихи, – манерно растягивая слова, насмешливо проговорил Морган.
– Ты же слышал критическую оценку Каролины, – хохотнул Тристан, – «сущая магия».
– Ах, ты! – Каролина нацелилась в Тристана вилкой. – Я не единственная женщина в Лондоне, кто считает лорда Байрона восхитительным. Говоря, даже одна замужняя дама ведет себя ужасно неблагоразумно из-за Байрона. Их всюду видят вместе, и с поздних вечеринок она всегда уезжает в его карете.
– Бедный лорд Мелбурн,[6]6
Лорд Мелбурн – Вильям Лэм (1779–1848), второй виконт Мелбурн, английский политик.
[Закрыть] – посочувствовала леди Огден. – Как скверно, когда нельзя удержать собственную жену!
– Тот, кто позволяет такой импульсивной женщине, как Каролина Лэм, свободно разъезжать по Лондону, заслуживает позора, который она навлекает на него, – презрительно хмыкнул герцог.
– Но у нее прелестные ножки, – съязвил Тристан. – На той неделе я видел ее на балу у леди Холленд. Она не была приглашена, поэтому явилась в своем излюбленном маскарадном костюме пажа.
– Тристан! – укорила его леди Огден. – Хватит уже о физических особенностях и внешности Каролины Лэм! Сомневаюсь, что это подходящая тема для нашей беседы за обеденным столом, – и она взглянула на герцога, ища у него поддержки.
– Расскажи нам, Трис, о последних новостях из министерства обороны, – мягко попросил Морган.
Тристан согласно кивнул и принялся пересказывать последние военные сводки. Алисе показалось, что это умиротворило леди Огден. Она слушала внимательно и расслабилась. Алиса подумала, что, слушая сводки боевых действий, она как бы становится ближе к своему погибшему мужу.
Джентльмены не задержались ради портвейна, а присоединились к дамам, и все перешли в переднюю гостиную. Тристан убедил леди Огден поиграть на фортепьяно, а сам с Каролиной уютно устроился рядом, на канапе.
Алиса отступила в дальний угол комнаты к мягкому креслу, надеясь посидеть там, не обременяя никого своим присутствием, и, извинившись, уйти сразу, как только почувствует, что это удобно. Едва она села, тут же сбоку от нее материализовался Морган, волочивший за собою палисандровое кресло явно для того, чтобы расположиться в нем рядом с Алисой.
– Вы что-то совсем притихли за обедом, мисс Каррингтон, – сказал герцог.
– Разве?
– Надеюсь, наша болтовня о Лондоне не очень вам надоела.
– Напротив, ваша светлость, – ответила Алиса, – я многое почерпнула из нее. И поняла, как мало я знаю об обществе.
– Теперь желаете узнать больше? И, вероятно, из личного опыта?
Она отрицательно покачала головой.
– Я очень давно усвоила, что бесполезно желать то, что никогда не сбудется, – ответила она без обиняков.
– Неужто удовольствуетесь тем, что проведете всю оставшуюся жизнь в затворничестве, в вашем маленьком коттеджике? Забавно, но я-то думал, что у вас натура посильней, – попробовал спровоцировать ее Морган.
И она не подвела: зеленые очи так полыхнули, что Морган сразу же узрел всплеск затаенной силы духа.
– Никакого «коттеджика» не будет, ваша светлость. Как только все будет улажено, поеду в Корнуолл, – сообщила она ледяным тоном.
– Жить у родных?
– Работать у чужих.
– Работать? Кем? Гувернанткой? Или, того лучше, компаньонкой? – скептически спросил Морган, и невольно перед ним возник образ бабушкиной компаньонки, миссис Глиндон.
– Именно такую работу я теперь и пытаюсь найти, – оживленно отозвалась Алиса. – Поскольку все места управляющих имениями заняты, выбор для меня невелик, – проговорила она с легкостью, к которой герцог остался глух.
Морган, пристально глядя на ее профиль, спросил:
– Отчего столь внезапное изменение планов?
Алиса резко обернулась к нему в полной готовности сказать, чтоб занимался бы своими делами, но его вопрошающий взгляд сдержал ее. «Да разве важно, если он узнает?» – подумала она устало. Не совсем понимая, с чего бы герцогу хоть отдаленно интересоваться этим, все же объяснила спокойным тоном:
– К изменению моих планов меня вынудили дополнительные расходы, связанные с имущественными делами лорда Каррингтона.
– А что же новый виконт Малгрэйв? Или другие ваши родственники?
– Других родственников у меня нет. Новым виконтом стал брат лорда Каррингтона, но он в Америке, – ответила она. – И его не могут найти. Посему вся ответственность и свалилась на меня.
– Как всегда, – напомнил герцог, и в глазах его отразилось глубокое сочувствие.
Заметив это, Алиса отнюдь не растрогалась. Ее гордость была задета, она не желала быть в глазах герцога персоной, постоянно вызывающей сочувствие.
– Я справлюсь, ваша светлость, – упрямо проговорила она и вздернула подбородок. – Я всегда справлялась. В конечном счете я сумею добиться устойчивого положения. Но пока меня прежде всего волнует моя бывшая няня Мейвис.
– А что с ней?
– С ней-то самой ничего. Ваш брат намекнул, что хотел бы оставить слуг работать здесь, но Мейвис слишком стара начинать все заново. А лорд Каррингтон ведь никому из слуг не оставил никакого обеспечения, и у меня теперь ничего не осталось, – и, тихо вздохнув, Алиса отвернулась.
– Я назначу ей пенсию.
– За что? Мейвис не имеет к вам никакого отношения, – она посмотрела ему в лицо, пытаясь определить, насколько он искренен.
– Я обеспечу ей, – подтвердил Морган. – Или вы против?
– Совсем наоборот. Буду весьма обязана вам, сэр. Благодарю вас.
– Могу еще чем-нибудь помочь сам, мисс Каррингтон? – заторопился Морган.
Алиса заглянула в его гипнотизирующие серые глаза и засмотрелась, зачарованная сиянием внезапно вспыхнувшего света в глубине. Сильная, почти первобытная потребность молить его о покровительстве всколыхнула всю ее кровь, но она подавила ее. В отчаянном усилии Алиса поборола смятенье чувств, сохранив самообладание, и смогла ответить спокойным голосом:
– Нет, спасибо, ваша светлость. Вы и так уже делаете больше, чем приличия позволяют мне принимать. Однако, пожалуйста, извините меня, но я безмерно устала. Желаю вам доброй ночи.
Алиса быстро встала, пожелала всем доброй ночи и вышла. Морган щедро налил себе бренди, перешел поближе к фортепьяно и застыл в кресле, уставившись окаменело на дверь, за которой пропала она.
