Текст книги "В объятиях искушения (СИ)"
Автор книги: Аделина Росс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)
Глава 9
Очертил пальцем контур губ, провел по скуле, спустился к подбородку. Мне не хотелось открывать глаза из-за желания продлить эту незатейливую ласку. Щеки коснулась щетина, и я почувствовала на себе невесомый поцелуй и ехидное:
– Я знаю, что ты не спишь, солнышко. Можешь открывать глазки.
– И что тебе не спится?! – притворно воскликнула я.
– Ну кто-то же из нас двоих должен быть более сознательным и приготовить завтрак. – подмигнул мне Дима. – А раз у моей птички болят крылышки, то это дело досталось мне.
– А что у нас на завтрак для птички? – блаженно улыбнулась. Я однозначно попала в рай!
– А для птички у нас пшено. – показал язык и расхохотался.
– Нет, ты, Дёмин, точно не жилец! Обосновался в моей квартире и еще издевается!
– Я предлагал тебе переехать к себе, – пожал плечами, – тогда бы право издеваться осталось за собой.
– Да конечно! На своей территории ты бы вообще берегов не видел. – хмыкнула я.
Дима продолжил подпирать косяк спиной, неотрывно смотря на меня.
– Все, ладно. Может ты выйдешь? – вспомнив, что вчерашний вечер закончился тем, что на мне совсем не осталось одежды, я зарделась.
– Ты очень милая, когда краснеешь. – заметил этот нахал.
– Выйди! – процедила сквозь зубы.
Шикарно, конечно! Вскочил самый первый, быстренько оделся, теперь стоит весь такой приличный, взглядами своими соблазняет других.
– Не выйду. Все, что надо я уже видел вчера. – попробовал в очередной раз применить свой леденящий голос на мне и обломался.
Дорогой мой, Дмитрий Алексеевич, спешу сообщить тебе о том, что, если ты хотел, чтобы я продолжила тебя временами опасаться, следовало не показывать себя с другой стороны. Теперь же, мой милый друг, твои штучки не работают, ибо я прекрасно знаю, что мне ничего не будет. – пронеслось в моей голове. Шикарное чувство – будто иммунитет в видеоигре получил!
С невозмутимым видом, прожигая дырку в Дёмине, лежа, закаталась в одеяло и встала. Волоча за собой длинный шлейф, босыми ногами прошлепала на кухню. Ну как прошлепала – на половине пути меня перехватили и, взвалив на себя, вернули в кровать.
– Полы холодные, отопление еще не скоро включат, куда босиком понесло тебя?! Еще лечить от простуды не хватало! – прорычал недовольно.
– Слушаюсь, папочка! – едко бросила. – Я тебе не ребенок, чтобы мне все запрещать!
Тот вскипел:
– А ведешь себя именно как ребенок, потому что не можешь прожить и дня, чтобы не втянуть себя в какое-то недоразумение! Если ты не можешь позаботиться о себе, то это буду делать я! И это не обсуждается! – припечатал своим коронным.
– Нет, именно это мы сейчас и обсудим! Какого черта ты возомнил себя не пойми кем? – сорвалась на крик я.
Дима сейчас был больше похож на разъяренного быка, чем на человека. Медленно подкрадываясь, он излучал только ярость. Я его уже окончательно вывела из себя или можно еще немного выжать? – мелькнула шальная мысль в голове.
Осклабившись, он стал походить на самого Дьявола. Как будто любое другое описание стало бы слишком нежным для него сейчас.
– Малышка, ты сейчас очень сильно разозлила меня. – медленно и вкрадчиво начал он. – видишь ли, я совсем не хотел этих мер, но я не раз предупреждал тебя, что не стоит вести себя глупо. А если ты продолжаешь вести себя неразумно, то хотя бы не мешай другим разгребать твои проблемы.
– Я хочу, чтобы в твоей прелестной головке раз и навсегда кое-что уложилось, – с этими словами он скинул с меня одеяло, перехватил и положил себе на колени. Ни мои укусы, ни визги, ни царапины не брали этого идиота, – я делаю только то, что лучше для тебя в первую очередь, – на мою пятую точку обрушился первый ощутимый шлепок, – и я никогда не причинял и не причиню тебе вреда, потому что ты дорога мне. – Еще один звонкий удар ладонью, – подумай о том, что ты пытаешься показать мне в ответ. – Еще один шлепок и затем впервые легкое успокаивающее поглаживание, – не стоит доказывать свою самостоятельность и независимость, потому что я ни разу не ограничил тебя в угоду себе или своему эгоизму. – очередной хлесткий удар по ягодицам. – Подумай об этом на досуге.
Все еще не отпуская меня с колен, но уже не предпринимая никаких действий, продолжил:
– Теперь я спокойно занимаюсь твоей спиной, а потом мы идем завтракать.
Для полного ощущения картины рекомендуется слушать Demi Lovato «Cry baby»
Я так и осталась пребывать в каком-то шоке, а потому безропотно сидела, пока он мазал ушибы от аварии, потом также молча поковырялась в тарелке с восхитительным на запах омлетом. Также молча встала, сполоснула тарелку и пошла собираться на работу. В голове было только перекати-поле. Накрасилась, расчесалась – все и так доведено до автоматизма. С каким-то циничным безразличием надела на себя свитер, брюки и тренч. Движения чисто механические – сознание, что странно – все еще абсолютно пустое. Дима ждал меня в прихожей. Также молча, взаимодействуя друг с другом чисто по наитию, мы спустились к машине. Внутри я позволила себе, не обращая внимания на хмурого водителя транспортного средства, воткнуть наушники в уши и молча (похоже это слово – бесспорный фаворит сегодняшнего утра) уставиться в окно со своей стороны.
Включив абсолютно случайную песню, я не смогла удержаться от истеричного смешка. «Cry baby». Плакса. Как символично, аж до зубного скрежета.
«Ладим, как гром с дождём,
С тобой я хочу испытать всё, даже боль.
Поздравляю, можно праздновать,
Потому что моё сердце разбить сложнее, чем другие.
Ссоримся, чтобы мириться,
Чтобы мне просыпаться с растёкшейся по лицу тушью.
Я не плакса, но ты заставляешь меня плакать.»
Продолжила усердно вглядываться в пролетающий пейзаж. На Диму даже не смотрела, было слишком тошно…
Я не умею не обращать внимание на посыл, который несет песня. Как бы я не старалась, буду усердно вслушиваться и что-то выискивать. Все же нам, людям, свойственно примерять ситуации, события на себя.
Так и тут: «с тобой я хочу испытать все, даже боль». Хочу, но, черт возьми, обиду и злость никто не отменял. Пыльная завеса нездорового безразличия потихоньку начала спадать, принуждая меня рефлексировать. Не хочу. Мысленно отмахиваюсь от недавних воспоминаний словно от назойливой мухи. Но она жужжит, все ближе и ближе, мешает слышать, раздражает и тебе ничего не остается как принять этот звук. Здесь то же самое, сдаюсь и стойко принимаю удар собственными размышлениями.
По порядку: от и до. От первой встречи, когда я вылила на него кофе, до сегодняшнего утра. Прошло не так много времени с того момента. Недели две? Подумать страшно, насколько это мало. На деле же это ощущается маленькой, но очень насыщенной жизнью.
Вот я, сама не знаю, как, даю ему в глаз, а он не просит взамен никакой компенсации. Вот он ловит меня у бизнес центра. Вот принимает опоздавшую девушку на собеседование, даже после того, как понимает, кто перед ним. Вот старается скорректировать рабочее расписание с учетом моей учебы, хотя это его должно волновать в последнюю очередь. Терпеливо объясняет, что делать, потому что на практике все происходит слегка не так, как нам объясняли в институте. Наплевав на формальности, кормит меня, потому что не ела весь день. Подвозит, потому что темно. Приезжает после пары неясных фраз, наплевав на чертовски забитый график, и таскается по больницам. Оплачивает врачей и лекарства. Караулит денно и нощно, чтобы лишний раз не напрягалась, когда все болит.
И там, и сям, и подай, и принеси, и по головке погладь. Черт! – медленно прикрываю глаза и пытаюсь восстановить дыхание, которое неумолимо ускоряется. – картинки продолжают всплывать одна за другой: носит на руках, одевает, беспокоится о моих травмах больше, чем я сама. «Ты дорога мне» – неожиданно застучало в голове его голосом. Упрямо продолжаю вызывать воспоминания, несмотря на подкатывающую тошноту.
Переносит все свои встречи, носится по кабинетам, вместо того, чтобы меня, рядового переводчика, пусть и временно инвалида, отправить в отдельный кабинет и не заморачиваться. Не грузит проблемами, успокаивает, не дает понять, что крайне нуждается в поддержке, хотя действительно загружен.
Больше не могу, еще минута и меня вырвет прямо в машине. Еле сдерживаясь, продолжая зеленеть, выкрикиваю:
– Останови машину, мне плохо!
Мое счастье, что сегодня по нашему привычному маршруту все перекопано, и Дима решил поехать в объезд. Лесополоса, возле которой мы проезжали во время моего «приступа дури», сильно облегчала мне жизнь. Все же делать свои дела проще на безлюдной обочине, чем на тротуаре в центре Москвы.
Максимально быстро, насколько это было возможно в условиях трафика, Дима перестроился в крайний ряд и встал на обочине. Я же со скоростью света выбежала из машины.
И даже в этот момент он держал мне волосы, а потом дал бутылку воды и салфетки. Чувства разрывали меня изнутри, тошнота подкатывала снова и снова, но на мое счастье, желудок уже был полностью пуст.
Руки безумно тряслись, я ощущала себя просто отвратительно. И резко стало легче, когда на плече я почувствовала руку Димы. Моего Димы.
– Пойдем посидим сзади. – мягко проговорил он. От бархата в его голосе все внутри снова перевернулось.
Он сел на заднее сидение и посадил меня на колени, лицом к себе. Я уткнулась ему в плечо и глубоко вдохнула свой любимый запах. Он успокаивал. Мне придется объясниться. Пора поступать как адекватный взрослый человек. Ну хотя бы попытаться.
– Малыш, что случилось? Тебя укачало? – с неподдельной заботой в голосе спросил Дима.
– Нет. – я помотала головой и кашлянула.
– Не торопись.
– Мы опоздаем на работу. – тихо пробормотала.
– Боже, Маш, сейчас это не имеет ровным счетом никакого значения. – провел большим пальцем по щеке, а спустя несколько мгновений продолжил, – Так почему тебе стало плохо?
– Я перенервничала. – я не узнавала свой голос. Будто кто-то другой говорит, а я стою и наблюдаю со стороны.
– Почему ты перенервничала? – продолжил неспешно вытягивать из меня информацию.
– Я вспоминала, как я…а ты…а я… – голос охрип и срывался. Я толком не могла ничего сказать, потому что боялась снова спровоцировать приступ. Снова вдохнула его аромат.
– Ты был так заботлив ко мне, а я… а ты… а я… – продолжала я нести несвязное «одно и то же». – Дима в сотый раз стал стирать мои слезы, и тревога в его глазах отразилась в моем сердце сильным уколом, что привело к новому выплеску слез.
– Дим, – протянула я и всхлипнула.
– Да, моя зайка. – он был таким осторожным в этот момент.
– Прости меня. – окончательно сорвалась я. Вжималась в него словно сумасшедшая, намочила пиджак, рубашку слезами, шею испачкала тушью.
– Т-ш-ш. – продолжал он. Боже! Какая я истеричка. Как меня вообще земля-то еще не скинула?! Мысленно надавала себе отрезвляющих лещей. Прекращай ныть, Новикова! От тебя и так одни неприятности.
– Прости меня, солнышко. – взял мое лицо в руки и уверенно посмотрел, будто обволакивая коконом спокойствия. – Не за это, – огладил ягодицы, – а за то, что был груб и испугал.
У меня снова все перевернулось. Почему он такой? Такой… Слов подобрать невозможно, от того насколько этот человек важен для меня.
– Ну не реви, я же люблю тебя, дуреха. – увидел мою реакцию и пробормотал, – да, не вовремя я это сказал, ты же сейчас мне весь салон зальешь.
– Привстань. – наклонился в бардачок за большой упаковкой салфеток. – А теперь будем вытираться, солнышко. Пора возвращать мою бойкую красавицу. – улыбнулся.
Спустя еще минут пятнадцать растрепанное, красноглазое чучело, уже без грамма косметики на лице, переместили на переднее сидение и повезли исполнять непосредственные рабочие обязанности.
– Да, – на телефон Димы кто-то позвонил. – Форс-мажор, скоро буду. – Нет, Владимир Михайлович, вы все должны успеть сегодня. Кто не успевает доделать свою работу – остается на ночь, приезжает в выходные и прочее. О деньгах пусть не беспокоятся. Не буду говорить в сотый раз, что этот договор мы получим любой ценой. – продолжал Большой Босс, – Повторю лишь то, что в воскресенье вечером все документы, всё, абсолютно всё должно быть у меня. Нет, я сам зайду, когда приеду. До свидания. – положил трубку.
На лице ни одной эмоции. Только руки выдают его злость – костяшки пальцев побелели, от того, насколько сильно он сжимал руль. «Ты нужна ему» – заговорил внутренний голос.
Кладу руку Диме на бедро и легонько сжимаю в знак безмолвной поддержки. Руки на руле слегка расслабились.
Дима взял мою кисть и поднес к губам. Единственно доступная ему часть меня, пока он ведет.
– Дим, все получится. По-другому просто быть не может. Этот договор будет твой.
– Наш. Этот договор будет наш. Ты, твоя поддержка, да и работа чего стоят. Огромный пласт проделан не только мной и офисом, но и тобой, хочу заметить, за крайне короткий срок. И именно ты будешь общаться с турками на следующей неделе. Считай, примешь на себя весь удар. – с пафосом выразился Дёмин.
– У тебя прекрасно получается толкать торжественный речи, Большой Босс.
Дима усмехнулся:
– Скажи мне, Маша, сколько прозвищ для меня у тебя припасено?
– О чем ты? – стушевалась. Вот индюшачья задница, опять выкручиваться!
– Ну же, милая, колись! – предвкушая, сверкнул глазами этот засранец.
– Придумываешь себе невесть чего, а я потом думай и напрягайся! – не сдавать позиции, не в этот раз! Врагу не сдаётся наш гордый Варяг!
– Ну ладно, – протянул, – сделаю вид, что поверил тебе.
– Мне сразу стало легче, спасибо! – притворно вытерла несуществующий пот со лба.
– Не паясничай.
– Хочу и буду, – проговорила прямо в губы, но в последний момент увернулась от поцелуя.
Мы уже приехали, сидели и дурачились на парковке, несмотря на то, что Дима опаздывал. Значит тут есть два варианта: либо все на самом деле не так плохо, как он считает, либо ему совсем снесло крышу. И, честно говоря, я предпочитаю первый.
Дернула ручку двери, но та не поддалась.
– Дёмин, открой дверь!
– Сначала поцелуй.
– Какой тебе поцелуй?! Ты плохо вёл себя в прошлом году. – лукаво посмотрела и облизнула губу.
– Такой. – он так резко дернулся со своего сидения ко мне, что от неожиданности я завизжала. Но звук быстро потонул в хаотичных движениях губ. Дима лизнул мою нижнюю губу и отстранился.
– Ну все, пошли работать. – и как ни в чем не бывало, вышел из машины.
– Засранец, – пробормотала я.
– Я все слышу. – хохотнул.
– А я и не скрываю. – миленько улыбнулась.
– Выходи. – подал мне руку.
***
– Анна, доброе утро. Два кофе, ту сводку и список рекламщиков. – Большой Босс вернулся в игру.
– Доброе утро, Дмитрий Алексеевич. Сейчас принесу. – ответила «приторно профессиональная» секретарша.
– Спасибо.
– Ну вот, сейчас нам кофе принесут. – закрыв дверь, подошёл ко мне.
– Ага, а ещё «ту сводку и список рекламщиков». – повторила голосом Димы, который не преминул поморщиться.
– Это не так интересно.
– Тебе однозначно нужно в отпуск. Обещай, заканчиваешь разбираться с этим договором и уходишь отдыхать. – пытливо посмотрела на Дёмина.
– Я не могу.
– Можешь. – но неожиданно вспомнив, что я могу неплохо им управлять при желании, решила добавить, – я переживаю за тебя, Дим. Скрывай – не скрывай, но ты напряжен. Ты до позднего вечера сидишь на работе, и я вообще боюсь предположить, сколько часов в сутки проводил здесь, пока на твою голову не свалилась я.
– Ладно, обещаю, маленькая шантажистка. – сдался.
– Спасибо. – выдохнула и обняла его.
– Поедем к родителям в Италию. С Нового года их не видел. Ты им точно понравишься. – неожиданно «обрадовал».
Я аж кофе подавилась. М-да, к такому меня жизнь точно не готовила. Что-то мы торопимся, нет? Одно дело – наши чувства и отношения между собой. Но знакомство с родителями. Это абсолютно другой уровень. Не хочется как-то. Страшные вещи предлагают, однако!
– Э-э-э, ну…потом решим как-нибудь. Да, я совсем забыла, мне там нужно, это… Да, мне срочно нужно это. – кивнула самой себе для убедительности и поспешила ретироваться. Уселась на своё импровизированное рабочее место (хочу домой себе такой же диван) и стала усердно печатать в ноутбуке. Видимость рабочего процесса – наше все!
– Маш, – Дима бесшумно подошёл сзади и стал массировать мне плечи. – Мне тридцать лет. Хочу семью и серьезных отношений. И когда я встретил девушку, которая стала для меня той самой, я ни за что не отпущу её. Я упрям, поэтому буду делать все, чтобы она считала меня устоявшейся и неотъемлемой частью своей жизни.
– Та самая? – сдавленно прошептала я.
– Да, я встретил ту самую. Ту, которая стала дороже и важнее, чем кто-либо и что-либо ещё. Ту, с которой я вообще забываю, что горят все сроки.
– И кто же она? – на сердце разливалось тепло.
– О, – протянул Дима, принимая участие в моей игре, – одна бесконечно упрямая и непослушная малышка. И мне очень интересно узнать, что находится в её светлой головке.
– А у малышки в головке страхи. – грустно хмыкнула я и отложила ноутбук. – Малышке двадцать один, и она никогда не чувствовала подобного. Малышка неопытна и не особо доверчива. Она боится своей неопытности и того, что она влечет за собой. Боится, что наделает ошибок или что ей сделают больно. Малышка, как и все, не любит боль. – пожала плечами и продолжила разглядывать маникюр.
– Дим, – я повернулась лицом к нему и подняла голову, чтобы встретиться с пронзительным взглядом его голубых глаз, – пусть я покажусь тебе глупой и слабой. Пусть. Но я боюсь, боюсь не тебя, а того, что между нами. С нашей первой встречи прошло две недели, и за них моя жизнь встала с ног на голову, потом вернулась на место, а затем кувыркнулась еще раз. Мне кажется, у меня едет крыша. – провела нервным движением по волосам. – я вообще себя не узнаю. Обстоятельства, ты – я стала чересчур эмоциональной. Боже, – протянула, – да я же настоящая истеричка! – хохотнула.
– М-да, милая, мы друг друга стоим. – улыбнулся Дима. – По-моему, тебе тоже пора в отпуск. – он задумался, и на мгновение в его глазах промелькнул огонек идеи. – Придумал, – плюхнулся на диван, – мы сейчас денек поработаем, а на выходные у меня есть для тебя сюрприз. Тебе понравится, – шепнул на ухо змей-искуситель.
– А вообще, – продолжил он, – я хочу, чтобы ты знала, что я не считаю тебя глупой или ограниченной, – он скривился. – В тебе есть и сила, и слабость. Все девочки становятся по-своему слабыми, когда о них заботятся. Рано или поздно. – как само собой разумеющееся продолжил он. – У тебя просто отпала необходимость показывать свою силу, когда у тебя появился я, – мы одновременно усмехнулись его самодовольному мнению. – Позволь себе быть слабой, а мне защищать тебя. В этом нет ничего плохого. И не бойся. – подумав, добавил. – Я ни за что на свете сознательно не причиню тебе боли. У меня все внутри перевернулось, когда я увидел тебя тогда на лавочке. – посмотрел на меня таким непередаваемым взглядом, будто обнажал мне свою душу.
– Поцелуй меня, и пойдем работать. – напоследок бросил он.
Чмокнула его в щеку и спихнула с дивана. Дима прищурился, но посягательства на меня не продолжил. И только выходя из кабинета спросил:
– Напомни мне ту фразу, что тогда сказала на турецком, пожалуйста.
– Что, еще не посмотрел в переводчике? – рассмеялась я.
– Я обещал лично спросить у турок, – подмигнул он мне, – хотя если честно, то безумно хочется. Но, – ехидно посмотрел, – я надеюсь, что это не что-то неприличное, иначе договора нам не видать, как своих ушей. – рассмеялся в ответ.
– О, не переживай, тебе однозначно понравится то, что они скажут. – таинственно улыбнулась. – Maviş seviyorum.
– Я почти запомнил. – почесал голову и вышел из кабинета.
Глава 10. Часть 1
День вышел безумно продуктивным. Стоило отложить все личное, как работа потекла с невероятной скоростью и энтузиазмом. Ни разу не пожалела, что согласилась на предложение профессора и пошла на собеседование. Если справлюсь с этими переговорами и Дима не выгонит меня из фирмы, то я буду безумно счастлива. Непередаваемое чувство, когда находишь то, чем тебе хочется заниматься, то к чему тянется душа и то, от чего получаешь истинное удовольствие. Переводы шли из-под моей руки как на конвейере. Вечером Диме, который уже со всем закончил, пришлось чуть ли не насильно утаскивать меня с моего рабочего дивана, потому что он обиделся, что я совсем на него не реагировала, погруженная в текст.
Вырубились оба, стоило головам коснуться подушки. Часа в три ночи проснулась и пошла попить воды на кухню. Стоя босиком на кафеле и наслаждаясь его приятной прохладой (боже, как я люблю отсутствие домашней обуви на своих ногах! Главное, чтобы Дима не увидел), я смотрела в окно, в глубокую ночь, где фонарь подсвечивал листву деревьев теплым светом и очень хотела оказаться сейчас на улице среди всего этого волшебства. Сон как рукой сняло. Шальную мысль разбудить Дёмина и упросить выйти со мной на улицу, отмела сразу. Я не настолько эгоистична, чтобы приставать к измотанному человеку. Пусть отоспится, сам ведь говорил, что следующая неделя сложная.
Открыла окно и вдохнула приятный свежий, но удивительно теплый воздух. Поэтому я всегда мечтала о собственном доме: выйти из дома в одном одеяле и сидеть где-нибудь на садовых качелях хоть всю ночь напролет. Смотреть на звезды и загадывать желания. Здесь так никогда не получится. Москва – слишком освещенный город для того, чтобы исполнить это желание. Только у бабушки на даче я каждый раз, когда приезжаю, беру плед, чай с термосом и провожу часы с поднятой к верху головой.
Блаженно улыбнулась, вызывая в памяти такие теплые и родные воспоминания. Дедушка, еще когда я была совсем маленькой, научил меня находить полярную звезду и определять крупные созвездия. Милая, по-детски кудрявая пятилетка, чрезвычайно гордилась своими навыками. Чего греха таить, до сих пор горжусь! – усмехнулась про себя. Эх, скучаю по кудряшкам. С возрастом волосы полностью выпрямились, да и потемнели слегка.
От созерцания меня отвлекло теплое дыхание на моем обнаженном плече.
– Солнышко, я говорил тебе не ходить босиком? – проурчал Дима.
– Я думала, ты спишь. – привела неопровержимый аргумент.
В ответ мне тихо рассмеялись.
– Я спал, а потом почувствовал, что чего-то не хватает. Ты чего полуночничаешь? – обнял меня сзади.
– Не спится. – слегка дернула плечом. – Заглушаю мысли о ночной прогулке осенним воздухом. У меня ароматерапия, не мешай. – шутливо шикнула на него. – Иди, ложись. Тебе надо выспаться. Я скоро приду.
– Нет, не пойду. Я может тоже хочу твою ароматерапию. – встал рядом.
– Я очень люблю ночь. – в тишине раздался мой тихий голос. – Она такая свежая, чистая, что ли. Даже здесь, что уже говорить о том, какая невероятная она бывает загородом. – откинула голову на плечо молчавшему Диме. – Ты спишь? – тихо спросила я темноту.
– Нет. – я чувствовала, что его губы растянулись в улыбке.
– Дим, пошли, я тоже полежу и усну. – попыталась высвободиться из объятий.
– Не пущу. – нежно рыкнули на ухо. – Оденься потеплее, пойдём, на улице посидим.
– Правда? – развернулась и потерлась носом о щеку.
– Правда. Идём нюхать осень. – усмехнулся.
Довольная, все ещё не верящая в привалившее счастье, я натянула на себя спортивный костюм с капюшоном и куртку. Дима в одной толстовке, что самое странное, не менее счастливый, критично оглядел теплоту моего аутфита и видимо одобрил.
Сумасшедшая капуста и не менее чокнутый парень, одетый по погоде, выползли из подъезда и уселись на лавочку. Это было самое высказанное и полное молчание в моей жизни. Гораздо более комфортное, чем любые разговоры сейчас, оно умиротворяло и дарило какое-то невероятное успокоение.
Тихо шелестела листва по дворе, сквозь неё ярким светом пробовалась почти полная луна. Момент был окутан волшебством. Дима превратил мою жизнь в сказку. Мою собственную. И именно эта ночь, как ни странно, дала мне это понять.
Моя голова уютно покоилась на его плече и, казалось, мы даже дышали в унисон.
– Спасибо тебе.
– Это самое малое, что я могу сделать для тебя. – прижался губами к виску.
– Пойдём домой, я сон нагуляла, – спустя время зевнула в очередной раз.
– Хорошо. – Дима все ещё улыбался. Но я ничуть не удивилась, ночью мы все немного другие.
Утро наступило как всегда слишком неожиданно. Но каково было моё удивление, когда, проснувшись и взглянув на часы, которые показывали восемь утра, я поняла, что, несмотря на ночные похождения, я полностью выспалась. А спать можно было без зазрения совести ещё минимум пару часов!
Не шевелясь, чтобы не разбудить Диму, который подмял меня под себя, стала невольно его разглядывать.
Пушистые ресницы из-под опущенных век слегка подрагивали. Я спустилась взглядом ниже, к торсу, и рвано выдохнула, вспомнив, что все это – полностью мое. Могучее тело с самым любимым запахом в мире в моей постели – когда-то я и мечтать о таком не могла.
– Нравлюсь? – хриплым ото сна голосом спросил Большой Босс. Я, поняв, что меня застукали, тут же стушевалась.
– Сойдет. – пробормотала ему в шею.
– Не стесняйся. – взял мою руку и положил себе на плечо. – Потрогай. – провел ею ниже. Я, осмелев и принимая его правила игры, уже сама исследовала его тело. Твердые мышцы бугрились под руками, Дима не был качком и вероятно не проводил дни напролет в зале, однако его телосложение было крепким, а вкупе с ростом давало бесценный результат.
– Так, демонстрация окончена. – просипел сорвавшимся шепотом он. – Мне надо в душ.
Дима ушел, а я, нацепив его футболку, пошла готовить завтрак. Спина уже не болела, неприятные ощущения остались, но проявлялись они, только если надавить на больное место. Я снова смогла спокойно ходить, самостоятельно одеваться, не шипя от боли. Да, меня пока ещё не хватало надолго. Я бы не смогла сейчас как раньше пробыть на ногах весь день, но я была довольна своим прогрессом. В конце концов, я легко отделалась. Врач сказал, что если бы велосипедист врезался в меня под немного другим углом, то тяжелых последствий было бы не миновать.
Слегка пританцовывая под «I need a good one», я быстренько разбила яйца, вмесила муку, молоко, ванильный сахар и щепотку соли. Разлила смесь по сковородам и стала ждать своих любимых блинчиков. Оглядела отражение своей растрепанной шевелюры в дверце кухонного шкафчика и ухмыльнулась. Как он ещё не сбежал? Которое утро такое наблюдать.
– Вкусно пахнет. – промурлыкал неожиданно рядом Дима, обхватывая меня руками. – Выхожу я значит из душа, – продолжил он, – а на кухне нарушает предписания врача моя девушка в моей футболке. В этом что-то есть, да, милая? – Потом его взгляд зацепился за мои, в очередной раз, босые ноги, и он устало пробормотал:
– Давай я вызову ремонтников, они быстренько поменяют покрытие и проведут тёплые полы.
– Думаю, родители не будут в восторге от того, что за несколько недель, пока их не было, в их доме успел поселиться нахал, крушащий квартиру.
– Когда они возвращаются? – зарылся в мои волосы.
– Во вторник. – я разомлела.
– Ты ведь понимаешь, что я тебя уже не отпущу? Я дал привыкнуть к себе на твоей территории, но теперь тебе придётся переехать ко мне.
– Давай не сейчас, Дим, пожалуйста. – попросила. – Я ещё не готова. Вернёмся к этому разговору снова после приезда родителей? Когда-нибудь потом, ладно?
– Хорошо, я дам тебе время. Но потом пеняй на себя. – поджал губы.
– Спасибо.
– Так, планы на выходные. – Дима перевёл тему. – Сейчас быстренько завтракаем, собираем сумку на два дня и едем.
– Куда? – в моих глазах загорелось предвкушение.
– Сюрприз. – нагло ухмыльнулся, а я насупилась.
– Переверни блины, я пока в душ схожу. – вынырнула из его захвата и поспешила в ванную.
Встала перед зеркалом и посмотрела себе самой в глаза. Ну и чего ты пасуешь? – задала самой себе очередной вопрос. Черт! Просто все очень быстро! Некоторые годами друг к другу притираются, а тут меня меньше чем за две недели заклеймили. С другой стороны, мне безумно комфортно с Димой, что в этом такого, если мы попробуем жить вместе? Ага, конечно, попробуем! Не думаю, что, если мне что-то не поправится, меня вернут домой.
Дёмин ясно дал понять, что настроен серьёзно, но это мои первые отношения и я очень не хочу напороться. Но все наши ошибки – наш опыт. Он делает нас сильнее, взрослее. Ну какой же бред…
Кто же виноват, что так получилось, что у нас достаточно большая разница в возрасте. Все проблемы в том, что он уже нагулялся, а я ещё толком жизнь не вдохнула. Хотя, наверное, было бы гораздо хуже, если бы получилось наоборот. И вообще, мы же вместе, а значит должны справиться. В любом случае, я полностью доверяю ему, хоть и знаю его всего ничего. Это вообще нормально?
А ведь придётся ещё и родителям рассказывать. А рассказать точно есть что: работа, авария, то, что я сплю со своим шефом (ну не совсем в полном значении, но думаю, и это ненадолго). Возможно мою участь облегчит то, что я не просто сплю, а мы вроде как в отношениях.
А тут он ещё со своим переездом. Чего ему одному не живётся. Ну буду я к нему переодически приезжать, что ж так сразу в омут с головой.
Так, надо переключиться. Что он сказал? Сюрприз. Точно, он ещё вчера что-то об этом говорил, но я совсем забыла, заработавшись. Вот на сюрпризе и сконцентрируемся.
Быстро приняла душ, вышла к Диме, который уже раскладывал блины по тарелкам.
Залезла в кухонный шкафчик в поисках чего-нибудь к блинам:
– Есть клубничное варенье, есть малиновое. Ты что-то будешь? – повернулась к нему.
– Малиновое. – разлил кофе по чашкам.
Собиралась уже сесть, как меня перехватили и посадили рядом.
– Ты чего?
– Ничего. Соскучился. – тихим шепотом проговорил мне куда-то в затылок.
– Так быстро? – я улыбалась.
– Постоянно. – чмокнул меня в нос и поднес ко рту блин, с малиновым вареньем на кончике.
Блаженно прикрыла глаза. Очень вкусно. Что-что, а кулинарные способности у меня объективно неплохие, просто готовить я не люблю.
– Попробуй. – поднесла Диме другой блин.
– У тебя однозначно талант. – резюмировал довольный.
– Я знаю. – хмыкнула в ответ.
Еда закончилась быстрее, чем наше дурашливое настроение. Быстро собрав вещи, мы сели в машину.
– Так куда мы все же едем? – спросила ещё раз.
– Узнаешь на месте. – тоже мне, напустил таинственности! Но приятно же, что уж тут.
В машине играла музыка, мы смеялись и подпевали исполнителям. Странно, но пробок не было, несмотря на то, что по прогнозу планировались тёплые и солнечные выходные.
Мы выехали со МКАДа. Интересно, мы что едем загород?
– Мы едем загород? – ну любопытно мне, ничего не могу поделать.
– Сюрприз. – довольно продолжал гнуть своё.
Особо и не надеясь на конструктивный ответ, пожала плечами и продолжила смотреть на мелькающие деревья. То ли монотонность, то ли аура у этой машины такая, но меня снова вырубило.
