Текст книги "Леденящий капкан (СИ)"

Автор книги: Адель Малия

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 12 страниц)

ГЛАВА 17

Я стояла у чёрного входа в «Капкан», сжимая кулаки от ярости и унижения. Рука человека Стаса, грубо сжимавшая моё запястье, причиняла боль, но я терпела, стиснув зубы. Мне уже давно опротивело это унизительное положение, эта роль марионетки в его грязной игре.

– Может, хватит меня так сжимать? – резко бросила я, не оборачиваясь. – И так понятно, что я никуда не убегу от тебя, – добавила я с сарказмом, чувствуя, как внутри меня закипает гнев.

Он не ответил, лишь сильнее сжал мою руку, словно желая подчеркнуть свою власть и моё полное бесправие. Я не знала, что делать, поэтому решила размять немного ноги от долгой, мучительной поездки в багажнике. Тело ужасно затекло, мышцы ныли от напряжения, каждая клеточка кричала о боли. Хотелось, наконец, избавиться от этого жуткого онемения. И какой-то твёрдый, острый предмет, лежавший в багажнике, давил мне на спину, причиняя не только дискомфорт, но и острую боль. А эти чёртовы верёвки, сдерживающие мои руки, ужасно тёрли и болели, словно впивались в кожу, усиливая и без того невыносимые страдания.

Я с нетерпением ждала, когда Костя выйдет и заберёт меня из лап этого урода. В голове пульсировала мысль: «Он не отдаст клуб просто так, ведь так?» Каждая секунда тянулась мучительно долго, ожидание сводило с ума. И вдруг я услышала глухой удар, донёсшийся поблизости. Обернувшись, я увидела Арсения, который скручивал мужчину, который держал меня.

– Арсений? Что ты здесь делаешь? – воскликнула я, не веря своим глазам.

– Спасаю тебя, разве не видно? – ответил он с улыбкой.

– А где Костя? – спросила я, тревожно оглядываясь по сторонам.

– Не волнуйся, у него всё под контролем, – заверил меня Арсений.

Я выставила связанные руки вперёд, и он быстро перерезал верёвку. Наконец-то я освободилась от этих чёртовых пут! Я потёрла затёкшие запястья и, взглянув на них, увидела огромные красные пятна, кое-где даже сочилась кровь. Арсений в это время оттаскивал охранника за угол и ловко связывал ему руки.

– Катя, – крикнул он, – не стой под камерами!

– Ой! – воскликнула я и отскочила в сторону.

Подойдя к Арсению, я наблюдала, как он перевязывает этому громиле руки и ноги, а затем заклеивает ему рот широким строительным скотчем. Он сделал всё быстро и профессионально, как будто делал это уже не в первый раз.

– Готово, – сказал Арсений, отряхивая руки. – Теперь этот тип не доставит нам проблем.

– Спасибо тебе, Арсений, – поблагодарила я его. – Ты меня спас.

– Не за что, – ответил он. – Костя бы меня не простил, если бы я позволил тебе пострадать.

Мы с Арсением направились к его машине, как вдруг я услышала, что дверь чёрного входа открывается, и оттуда выходит Костя. Он был в своём черном костюме, его волосы были немного взъерошены, а на лице виднелись следы усталости. Не успел он сделать и пары шагов, как я сорвалась с места и, не обращая внимания на головную боль, бросилась к нему, прыгнув в объятия. Он крепко обнял меня, прижимая к себе, а я не смогла сдержать слёз.

– Как же я рад, что с тобой всё хорошо, – прошептал он, его голос дрожал от волнения. – Я так переживал!

– Костя, мне было так страшно, – всхлипнула я, прижимаясь к нему ещё сильнее. – Я думала, он меня убьёт.

– Я бы никогда не позволил ему причинить тебе вред, – ответил он, гладя меня по голове. – Я люблю тебя, – добавил он тихо, но я услышала каждое его слово.

От этого признания я разрыдалась с новой силой и ещё крепче прижалась к его груди, чувствуя себя в безопасности только рядом с ним. Мне было так хорошо и спокойно в его объятиях, что я не хотела отпускать его ни на секунду. Мы стояли так несколько минут, не говоря ни слова. Мы понимали, что всё самое страшное уже позади, и теперь мы можем быть вместе. Наконец Костя отпустил меня и посмотрел мне в глаза. Его глаза были полны любви и нежности.

– Пойдём, – сказал он.

Он взял меня за руку, и мы направились к машине Арсения. Но не успели мы сделать и пары шагов, как дверь опять открылась и из неё выбежал Стас, а в руках у него был пистолет.

– Ты обманул меня, ублюдок! Ты подставил меня! – кричал он, его голос был полон ярости и отчаяния. Он был похож на загнанного зверя, готового наброситься на любого, кто попадётся ему под руку.

Костя резко остановился, развернулся ко мне спиной и закрыл меня своим телом, словно желая защитить от неминуемой опасности. В ту же секунду раздался оглушительный выстрел, эхом прокатившийся по улице. От неожиданности и страха я зажмурилась, ожидая самого худшего. Сердце бешено колотилось, кровь застыла в жилах. Затем последовал ещё один выстрел, и я услышала глухой удар, от которого у меня похолодело всё внутри, словно кто-то выключил свет.

Я медленно открыла глаза и увидела страшную картину: Костя лежал на асфальте, его рубашка на груди пропиталась кровью, тёмно-красные пятна расползались всё больше и больше, делая и без того черную рубашку ещё темнее. Он не двигался и не издавал ни звука. Чуть дальше, в нескольких метрах от него, лежал Стас. Он тоже был в крови, его лицо было искажено гримасой боли и отчаяния, а рядом с ним валялся пистолет, блестящий на фоне тёмного асфальта. Оказывается, второй выстрел был предназначен для Стаса, его сделал мужчина, который выбежал из клуба вслед за ним. Но было уже поздно, Костя принял удар на себя.

Я опустилась на колени рядом с Костей, мои руки дрожали от ужаса и отчаяния. Он был без сознания, его дыхание было слабым и прерывистым, словно вот-вот готово было оборваться. Я осторожно взяла его руку, она была холодной и безжизненной, словно кусок льда. «Нет, этого не может быть, он не может умереть!» – пронеслось у меня в голове, но я не могла поверить в это страшное известие. Я прижалась к его груди, пытаясь услышать сердцебиение, но ничего не услышала, кроме еле заметного стука в зловещей тишине. Из раны на груди Кости всё ещё сочилась кровь, алая жидкость медленно расползалась по серому асфальту, образуя зловещую лужу. Каждая капля, падающая на землю, отдавалась в моём сердце болезненным уколом. «Неужели это конец? Неужели я потеряла его навсегда?» – эти мысли терзали меня, не давая сосредоточиться ни на чём другом.

– Костя, Костя, очнись! – кричала я, гладя его по лицу и пытаясь привести в чувство. – Пожалуйста, не оставляй меня!

Но он не отвечал и не открывал глаз. Я чувствовала, как слёзы текут по моему лицу, и как внутри меня нарастает паника.

– Катя, держи рану, – донёсся до меня голос Арсения, словно из тумана. Он был встревожен и напряжён, но не терял надежды. – Я уже вызвал скорую, осталось немного подождать, – добавил он, и в его голосе послышались нотки уверенности.

«Он не теряет надежды, значит, и я не буду», – подумала я, сжимая зубы от боли и отчаяния, которые терзали меня изнутри. Я прижала ладонь к ране Кости, пытаясь остановить кровь, которая всё ещё сочилась, но уже не с такой интенсивностью, как раньше. Мои руки дрожали, то ли от страха, то ли от холода, то ли от всего сразу.

Не прошло и минуты, как вдалеке послышался вой сирены, и вот уже на парковку, разрезая ночную тишину своим ярким светом, въехала машина скорой помощи. Я с облегчением выдохнула, надеясь, что теперь Косте помогут, что его спасут, что он будет жить. Подбежавшие медики, одетые в синие костюмы, быстро и слаженно сработали, словно единый механизм. Они осторожно переложили Костю на носилки, подключили какие-то аппараты, которые издавали тихие, успокаивающие звуки, измерили давление. Я наблюдала за ними, затаив дыхание, молясь про себя, чтобы они успели спасти Костю.

Когда Костю погрузили в машину скорой помощи, я не выдержала и бросилась к нему, желая быть рядом в этот тяжёлый момент, поддержать его, сказать, как сильно я его люблю. Но меня остановил один из медиков, покачав головой и жестом показав, что я должна остановиться.

– Извините, но посторонним нельзя, – сказал он, его голос был твёрдым и непреклонным, и я поняла, что должна остаться здесь, у этого проклятого клуба, где всё произошло, где моя жизнь разделилась на «до» и «после».

Машина скорой помощи рванула с места и помчалась прочь, её красные огни мигали в ночи, словно маяки надежды, унося с собой мою любовь, мою жизнь. Я осталась стоять одна, посреди ночи, посреди этого кошмара, который, казалось, никогда не закончится. Пошёл снег, лёгкий, едва заметный, он медленно опускался на землю, покрывая её белым покрывалом, словно пытаясь скрыть следы произошедшей трагедии.

ГЛАВА 18

Арсений, молча, отвёз меня домой. Всю дорогу я сидела, как парализованная, не в силах вымолвить и слова. Мысли путались в голове, перед глазами стояла окровавленная рубашка Кости, его бледное и бездыханное лицо.

– Через пару часов нам нужно быть в больнице, – сказал Арсений, когда мы подъехали к моему дому. Его голос был спокойным и ровным, но я чувствовала, что он тоже переживает. – Я узнал через своих людей, что Костя в реанимации. Пока к нему никого не пускают, но там мы сможем узнать хоть что-то о его состоянии. Я заеду за тобой.

Я кивнула, не в силах произнести ни слова. Мне было страшно, очень страшно. Я боялась, что Костя умрёт, что я потеряю его навсегда.

Попрощавшись с Арсением, я вышла из машины, чувствуя, как ноги подкашиваются от слабости, словно они стали ватными. Домой я шла, как в тумане, не помня, как очутилась у дверей своей квартиры, словно кто-то нёс меня на руках, а я лишь наблюдала за происходящим со стороны. Закрыв за собой дверь, я тут же направилась в ванную, надеясь смыть с себя весь этот ужас, эту боль, которая разрывала меня изнутри.

Включив свет, я замерла перед зеркалом, и увиденное меня ужаснуло. Я была вся грязная, одежда покрыта пятнами крови – моей или Кости, уже не имело значения, всё слилось в единое месиво боли и страданий. Волосы слиплись от крови и спутались, превратившись в колтун, их невозможно было расчесать, они лишь сильнее напоминали о пережитом кошмаре. Всё лицо было в крови, на губе виднелась разбитая рана – это постарался Стас, этот изверг, этот монстр в человеческом обличье. Взглянув на свои руки, я почувствовала, как к горлу подступает тошнота, меня чуть не вырвало от увиденного. Голова закружилась, а из глаз хлынули слёзы, которые, казалось, никогда не закончатся. Мои руки были в крови, в крови Кости, и это зрелище было невыносимым.

Я приняла горячую ванну, надеясь, что вода смоет не только грязь, но и тот ужас, который поселился в моей душе. Но чем чище становилось моё тело, тем сильнее болела душа. Каждая царапина, каждое пятнышко на коже напоминало о том, что я видела, что я чувствовала, как Костя лежал на асфальте, не двигаясь и не издавая ни звука. Смыв с себя кровь и грязь, я наскоро вытерлась полотенцем и, закутавшись в него, вышла из ванной, оставив после себя след из мокрых пятен на полу.

Прошло полчаса. Я сидела на диване, вглядываясь в темноту за окном, пытаясь разглядеть там ответ на все мои вопросы, и прислушиваясь к каждому шороху, словно ожидая, что вот-вот раздастся звонок в дверь и Костя будет рядом. Головная боль меня не отпускала, а руки и ноги дрожали от слабости. В горле стоял ком, а глаза застилали слёзы, от чего мой взгляд мутился. Я ждала звонка Арсения, как манны небесной, он был моей единственной связью с Костей, моей последней надеждой, моей ниточкой, которая соединяла меня с ним.

На улице уже начинало рассветать, но рассвет этот был серым и унылым, словно сама природа оплакивала случившееся. Снег за окном не прекращался, а только усиливался, постепенно превращаясь в настоящую метель, снежинки кружились в воздухе.

Телефон зазвонил неожиданно, прервав поток моих тяжёлых мыслей. Это был Арсений.

– Я жду тебя у подъезда, – сказал он.

Я посмотрела на часы – было уже восемь утра. Неужели прошло столько времени? Я совсем потеряла счёт времени, погружённая в свои переживания.

– Сейчас выйду, – ответила я, стараясь говорить как можно спокойнее.

Одевшись наспех, я выскочила из квартиры и спустилась к подъезду. Арсений ждал меня в машине.

– Есть новости? – спросила я, садясь рядом с ним.

– Нет, – коротко ответил он.

Мы подъехали к больнице, и я почувствовала, как внутри меня всё холодеет от одной мысли о том, что мне сейчас предстоит узнать. Я не решалась выйти из машины, ноги будто приросли к полу. «А вдруг он умер? Что, если всё кончено?» – эти вопросы терзали меня, не давая мне сделать и шага.

Арсений молча открыл дверь, и в салон ворвался холодный воздух, словно напоминая о том, что жизнь не стоит на месте, что нужно двигаться дальше, несмотря ни на что.

– Пойдём, Катя, – сказал он тихо, его голос был полон понимания.

Я кивнула и, собравшись с духом, вышла из машины.

Мы вошли в здание больницы, и меня тут же окутал запах лекарств, спирта и ещё чего-то неуловимо-больничного, отчего у меня закружилась голова. Арсений, заметив моё состояние, взял меня под руку и повёл по коридорам, выкрашенным в унылый светло-зелёный цвет.

– Сейчас мы окажемся в хирургическом отделении, – сказал он, его голос был спокойным и уверенным, словно он знал, что делает. – Ты пока побудь здесь, я сейчас вернусь. Мне нужно уладить кое-какие формальности, чтобы нас пропустили.

Он оставил меня одну в коридоре, полном людей в белых халатах, которые сновали туда-сюда, не обращая на меня никакого внимания. Я чувствовала себя потерянной и одинокой в этом огромном здании, где решались судьбы людей, где боролись за жизнь.

Когда Арсений вернулся, он был не один, с ним был какой-то врач в белом халате. Моё сердце забилось с утроенной силой, я боялась услышать то, что он сейчас скажет.

– Пойдём, – сказал Арсений, его голос был напряжённым, и мы пошли за врачом, который молча шагал впереди нас по коридору, освещённому тусклыми лампами.

Пройдя несколько палат, где лежали больные, подключённые к каким-то аппаратам, мы остановились у одной из них. Врач повернулся к нам, и я увидела на его лице лёгкую улыбку.

– С вашим другом всё хорошо, – сказал он, и эти слова прозвучали для меня, как музыка. – Нам удалось его спасти. Жизненно важные органы задеты не были. Пуля прошла насквозь почти возле сердца. Операция была очень сложная, но прошла она успешно. Сейчас состояние у него стабильное, и он приходит в себя, поэтому вы можете к нему зайти, но ненадолго. Позже мы переведём его в VIP-палату по вашим указаниям, – добавил доктор, посмотрев на Арсения.

– Спасибо вам, доктор, – сказал Арсений, пожимая врачу руку.

– Будьте здоровы. До свидания, – ответил врач и скрылся в коридоре больницы.

У меня после его слов отлегло от сердца, словно камень с души упал. Какое же это было счастье – услышать, что с ним всё хорошо, что он жив! Я не могла сдержать улыбки, слёзы радости навернулись на глаза. Вся тревога, копившаяся внутри, мгновенно исчезла, уступив место облегчению и благодарности. Я чувствовала, как внутри меня разливается тёплая волна любви и нежности к этому человеку, который так дорог мне. Он был жив, он был рядом, и это было самым главным. Мне хотелось кричать от счастья, прыгать, обнять весь мир. Но вместо этого я просто стояла и улыбалась, не в силах вымолвить и слова. Мои эмоции переполняли меня, я была на седьмом небе от счастья.

Мы вошли в палату, и я увидела его. Костя лежал на кровати, его грудь была туго перевязана бинтами, а лицо было бледным и осунувшимся. Он повернул голову в мою сторону, и я увидела в его глазах слабую улыбку.

Не раздумывая ни секунды, я подбежала к нему и, опустившись на колени рядом с кроватью, взяла его руку в свои. Она была холодной и безжизненной, но я чувствовала, что он жив, что он рядом.

Слёзы хлынули из моих глаз ручьём, я не могла их остановить.

– Как же я рада, что ты жив! – воскликнула я, всхлипывая. – Ты меня так напугал!

– Я так и планировал, – с большим усилием произнёс Костя, и уголки его рта растянулись в едва заметной улыбке.

Я улыбнулась в ответ, хотя слёзы продолжали течь по моему лицу.

– Не смешно, – всхлипнула я, сжимая его руку сильнее. – Ты меня чуть до инфаркта не довёл!

– Зато теперь ты знаешь, что я живучий, как кошка, – попытался пошутить Костя, но его голос был слабым и прерывистым.

– Лучше бы ты не проверял это на себе, – ответила я, и слёзы снова покатились по моим щекам. – Как ты себя чувствуешь? Тебе больно?

– Больно, – признался Костя. – Но терпимо.

Он замолчал, и я увидела, что он устал.

– Ладно, не буду тебя мучить, – прошептала я.

Я собралась уходить, но он сжал мою руку сильнее, его пальцы впились в мою кожу, словно он боялся, что я исчезну, как только я отпущу его руку, словно он хотел удержать меня рядом с собой.

– Постой, – его голос был слабым и прерывистым, но в нём чувствовалась настойчивость, словно он хотел сказать что-то очень важное.

– Что такое? – спросила я, наклоняясь к нему ближе.

– Наклонись, – прошептал он, и я послушно наклонилась к нему, чувствуя его тёплое дыхание на своём лице.

– Я люблю тебя, – сказал он, и эти слова эхом отозвались в моём сердце, словно подтверждение того, что всё было не зря.

– Я тоже тебя люблю, – призналась я, еле сдерживая новый поток слёз.

Я нежно поцеловала его в лоб, стараясь передать в этом поцелуе всю свою любовь, всю свою благодарность за то, что он жив, за то, что он мой.

Выйдя из палаты, я почувствовала, как внутри меня разливается тепло, как будто я только что пережила чудо. Костя жив, он любит меня, и я люблю его.

В палате остался Арсений, чтобы побыть с Костей ещё несколько минут. Я вышла в коридор. Минут через пять вышел и Арсений. Он выглядел уставшим и немного встревоженным.

– Арсений, а ты куда сейчас? – спросила я.

– Завезу тебя домой, а затем поеду в клуб, разгребать дела, – ответил он, его голос был немного напряжённым.

– А как же Лера? – спросила я, вспомнив о предстоящем празднике.

– К Лере поеду вечером, слишком много дел накопилось, – ответил он.

– Давай я поеду с тобой? – предложила я. – Хочу скоротать время, заодно и тебе помогу.

– Раз ты хочешь, поехали, – согласился Арсений, и я поняла, что он не против моей компании.

Мы вышли из больницы и направились к машине. На улице было уже довольно светло, но снег всё ещё не прекращался.

Приехав в клуб, мы сразу же направились в кабинет Арсения. На танцполе было непривычно пусто и тихо, лишь одинокий луч прожектора скользил по тёмному полу. Зайдя в кабинет, я опустилась в кресло, чувствуя, как меня охватывает усталость и напряжение.

– Чем я могу тебе помочь? – спросила я, глядя на Арсения, который выглядел сосредоточенным и серьёзным.

– Возле тебя лежат документы, подтверждающие собственность Стаса, – сказал он, указывая на стопку бумаг, лежащих рядом со мной. – Сожги их в мусорке.

Он протянул мне зажигалку, и я, не задавая лишних вопросов, взяла бумаги и приступила к делу. Огонь быстро охватил документы, превращая их в пепел.

– А что со Стасом? – спросила я, не отрывая взгляда от огня.

– Стас умер, – ответил Арсений, и эти слова прозвучали для меня, как гром среди ясного неба.

– Как? – ужаснулась я, и Арсений рассказал мне всю историю их плана с Костей, о том, как они хотели подставить Стаса, чтобы он понёс ответственность за все его грязные дела.

– То есть этот Анатолий убил Стаса и скрылся? – спросила я, пытаясь осмыслить услышанное.

– Да, – подтвердил Арсений.

– А если его поймают? – забеспокоилась я.

– Не поймают, – уверенно ответил Арсений. – На всех камерах, где он засветился, я удалил запись. На записи с камеры чёрного выхода его лица не видно, но зато хорошо видно, что никто из нас не причастен к убийству Стаса.

– А убийство Стаса тоже входило в ваш план?

– Совсем нет. Как позже рассказал Анатолий, Стас, встретившись с ним, неожиданно выхватил оружие и начал угрожать. Люди Анатолия попытались его успокоить, но Стас выстрелил одному из них в ногу и убежал. По трагическому стечению обстоятельств, в этот момент на выходе оказались мы, и, видимо, Стас решил отомстить, выстрелив в Костю. Позже, как ты помнишь, появился Анатолий и выстрелил в Стаса.

Я молча кивнула, понимая, что Арсений всё продумал до мелочей.

Ещё немного повозившись с бумагами, мы наконец-то вышли из клуба. На улице уже стемнело, фонари освещали дорогу тусклым жёлтым светом, а снег продолжал идти, усиливаясь с каждой минутой. Арсений молча подвёз меня до дома, и я, попрощавшись с ним, поблагодарила его за всё и поздравила с наступающим Новым годом, надеясь, что следующий год будет лучше, чем этот. Он лишь кивнул в ответ, и я, полная тяжёлых мыслей, зашла в подъезд.

Я не спала уже больше суток, глаза слипались от усталости, но в голове всё ещё мелькали обрывки воспоминаний о произошедшем, не давая мне покоя. Самое время было завалиться в тёплую кроватку под мерцающие огоньки ёлки. Я накрылась тёплым одеялом, чувствуя, как приятное тепло разливается по всему телу. Я лежала под одеялом, прислушиваясь к тихим звукам ночи, к тому, как за окном завывает ветер, как скрипят ветви деревьев, как падает снег. В конце концов, усталость взяла своё. Я почувствовала, как веки мои тяжелеют, как тело расслабляется, как мысли постепенно начинают путаться. Ещё немного, и я провалюсь в сон, в долгожданное забытье. Но даже на грани сна я не могла отделаться от чувства тревоги, от мыслей о Косте, о том, что с ним будет, как он себя чувствует. И только когда сон окончательно одолел меня, я смогла забыться.