Текст книги "Нагая мишень (СИ)"

Автор книги: Адам Вишневский-Снерг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц)

Еще через пару минут агент, сидящий рядом с регистраторшей, подмигнул нам, указав на девушек жестом головы. Та, которая заметила нас первой, вызывающе подкрашивала губы и строила глупые мины. Волосы у нее были замечательные, но вот в чертах лица что-то мне не нравилось. Ее подружка – тоже брюнетка – ростом была пониже, но весом побольше, зато улыбка ее была более симпатичной.

Принимая все это во внимание, обе не выглядели слишком притягательно. Но агент записал их номер, так что пружина сработала. Обеспокоенный данным фактом, я глянул в глаза Нузана и увидел в них отчаяние. Ну что я мог сказать, чтобы его утешить? Никакой драмы и не было бы, если бы нам пришлось до конца жизни проторчать с этими девицами на безлюдном острове. Вдали от возможностей сравнения легче согласиться с горем, и даже, в конце концов, найти достоинства даже там, где их никогда и не было. Но здесь у нас была просто масса искушений: повсюду буквально роилось от красавиц, к которым бандиты де Стины даже не разрешали нам приблизиться.

Настроение, более-менее, вернулось только возле бассейна, где две другие итальянки уже прямо пристали к нам, выкрикивая наши имена. Они были постарше, чем первые, которых мы встретили в холле, зато значительно привлекательнее. На меня они обратили внимание в тот самый момент, когда, направляемый женщиной-агентом, плавающей со значком, спрятанным в бюстгальтере, я вынырнул прямо рядом с ними. Те тут же завизжали от восторга, а тут еще и Нузан, привлеченный воплями, прыгнул с трамплина прямо на нас. Его узнали в то же мгновение, и мне пришлось переводить ему все те комплименты, которыми девицы без всякой умеренности засыпали нашу группу.

Несколько минут мы плавали вместе. На берегу оказалось, что обе девушки ловкие и загорелые. Мы и не могли желать для себя чего-нибудь лучшего, поэтому с охотой бы пофлиртовали с ними, тем более, что одна из них неплохо говорила по-английски. У второй были большие глаза, и как раз она более всего мне понравилась.

Хотя обе и входили в группу женщин, за которыми велась слежка, Мельфеи со своего поста под зонтиком приказывающим жестом направил нас на другой конец площадки с бассейнами. Чтобы иметь полную картину ситуации, поначалу ему хотелось испробовать все остальные пары. Наши новые знакомые вернулись на свои шезлонги. Мы только и успели спросить, как их зовут: Мариса и Клара. Проживали они на пятнадцатом этаже «Голоса Тишины» в номере 1507.

Получив данную информацию, мы исчезли в зарослях, окружавших бассейны.

Психопатка

Крупные рестораны на первом этаже «Голоса Тишины», равно как и все харчевни в курортных деревушках типа Сита дель Маре на Сицилии, подавали блюда и вино собственного производства в неограниченных количествах. Все это были заведения самообслуживания. Жилец гостиницы, оплачивая за свое пребывание здесь, получал пакет талонов. У входа он отдавал билетерше действующий в данное время талончик, после чего с подносом и пустыми тарелками проходил по обширному залу между столами, прогибающимися под тяжестью самых различных блюд. Каждый сам себе выбирал и накладывал холодные блюда – выложенные на фарфоровых тарелках, или горячие – со столика с нагревателями tavolo calda. Вино официанты разносили в больших кувшинах, только оно нам не нравилось. Зато во всех остальных гастрономических заведениях отеля за все нужно было платить наличными.

Без четверти час мы вышли из бассейна и, присев на лавочке под зданием гостиницы, несколькими краткими предложениями проанализировали проблему, как завоевать доверие Марисы и Клары. Подумав о том, что без горючки труднее сломить сопротивление грозных террористок, по дороге на обед мы остановились под стойкой с более серьезным спиртным.

В холле уже начиналась толкучка. Поскольку в магазине уже стояло несколько желающих выпить, Ибрагим, чтобы не терять времени, оставил меня в очереди, а сам отправился в киоск со всякими туалетными принадлежностями, которых нам не хватало.

Я купил литр виски и уверенным шагом направился к лифтам.

– Ну, как там? – спросил мой приятель еще издалека.

Я поднял руки с бутылками.

– Мало! – заявил он.

– С ума сошел?

– А ты что, уверен, что мы до вечера успеем раскопать грунт возле бомбы?

– Будем подкапываться и несколько дней, пока девицы размякнут.

– Господи, какой же ты неопытный! – Нузан отдал мне пакет со своими покупками и вытянул руку за деньгами. – Их нужно сразу же разогреть, и ковать железо, пока горячо.

Он возвратился в магазин, я же прошел в лифт. В кабину я зашел спиной, нажал кнопку шестнадцатого этажа и только лишь потом заметил, что в углу стоит Лючия – светловолосая девушка, на которую я обратил внимание еще вчера, когда мы ехали в порт Марина Гранде.

На сей раз она даже и не глянула в мою сторону. Девушка спустилась сверху, но на первом этаже не вышла. Она была чем-то взволнована и вела себя странно. Лючия глядела куда-то в пространство мимо меня, в ее глазах был виден испуг. Развеселенный разгоном Ибрагима в подготовке ко встрече с Марисой и Кларой, я не сразу сообразил, что Лючию в лифте парализовал какой-то придуманный ею образ.

Даже и сейчас у нее был такой вид, словно она увидела упыря.

– Что с тобой? – спросил я у нее по-итальянски.

Девушка вздрогнула и бросилась к двери. По пути она успела бросить мне взгляд, в котором я распознал немую мольбу о спасении.

Поскольку она отступала в направлении открытой стенки, где с приличной скоростью проскакивали двери очередных этажей, чтобы не допустить несчастья, я охватил ее руками в поясе. Глядя куда-то вдаль, над моим плечом, девушка доверчиво прижалась ко мне. На мне были только плавки, на ней – легкое, застегнутое на пару пуговиц платьице, через которое я чувствовал на своей коже ее горячие бедра и груди.

Вместо слов утешения в голову приходил лишь вопрос: «А кто она, собственно, такая?» Вслушиваясь в биение наших сердец, я пытался размышлять над несчастьями этого загадочного существа, но физически находился рядом с ее приоткрытыми губами и радовался блеску ее глаз, хотя их зрачки и были расширены страхом.

Она была красива и настолько перепугана, что, наверняка, вплоть до момента, когда я поцеловал ее в губы, Лючия не видела во мне мужчины, но только единственную защиту от угрозы. Совершенно бессознательно, она тоже обняла меня. Но когда лифт застыл на шестнадцатом этаже, девушка вырвалась из моих объятий и выскочила в коридор. Я видел ее столько же времени, сколько длится соединение электрических контактов, поскольку кто-то вызвал лифт на пару этажей выше, откуда я сбежал по лестнице, чтобы с отчаянием выяснить, что в коридоре никого нет.

«Ну почему я не вышел вместе с ней?» – что-то вскрикнуло внутри меня. – «Потому что она захлопнула дверь, да еще и придержала ее», – ответил я на это. Но странное дело: я не был уверен в этом на все сто.

Наша вторая встреча продолжалась всего лишь двадцать с лишним секунд. Ошеломленный ее необычным содержанием, я то радовался мысли, что свидание вообще не состоялось, то уже видя себя в роли опекуна девушки, обвинял в страшных ошибках в поведении с умственно больным человеком.

Лючия видела каких-то призраков. Но вначале нужно было сориентироваться, что же это, в данном случае, было. Атмосфера безопасности помогла бы ей преодолеть необоснованные страхи. А разве мое поведение в лифте имело хоть что-то общего со спокойствием? Уж не испортил я единственный шанс на то, чтобы познакомится с девушкой? Я не завоевал ее доверия, и вот она и сбежала.

– Нет, преувеличение, – сразу же затем подумал я. – Она не имела ничего против, что я ее в этом замешательстве поцеловал. А убежала лишь потому, что женщины любят играть в прятки.

Во всяком случае, у меня даже не было уверенности в том, что Лючия вообще живет в «Голосе Тишины», и увижу ли я ее еще когда-нибудь. Злой на самого себя и прибитый, я шатался по пустым коридорам нескольких нижних этажей. В конце концов, вернулся на шестнадцатый – где Ибрагим ждал ключа от нашего номера.

Не говоря ни слова, я открыл дверь и вышел на балкон. Было ужасно жарко. Ни единого облачка не заслоняло насыщенной небесной лазури. К пристани в Марина Гранде подошел большой корабль. В центре Капри царило оживленное движение, но территория возле бассейнов несколько опустела. Какое-то время я следил за машинами, направлявшимися в сторону деревушки Анакапри, которую с этой стороны острова заслоняла вершина Монте Соляро.

Вся эта убедительная картина существовала далеко за рамками экрана. И тут мне пришло в голову, что про Лючию можно было бы спросить и в регистрации.

– Что-то нет у меня охоты флиртовать с этими девицами, – сказал я, вернувшись в комнату.

– На столе стояли четыре бутылки виски. Ибрагим подал мне уже наполненный стакан.

– Еще с четверть часа назад ты был в лучшем настроении, – удивленно заметил он.

– Это факт.

– Выходит, что-то изменилось?

– Возможно.

– Что же?

– Мне не хотелось надоедать ему рассказом о своем приключении и знакомой из лифта.

– Когда-то на Монте Соляро был подъемник, – сказал я с надеждой, что мне еще удастся как-то выкрутиться. – Поедем туда?

Нузан внимательно пригляделся ко мне из-за строя бутылок.

– Если ты имеешь в виду совместную поездку с Марисой и Кларой, то я тебя не понимаю. Что, ты желаешь болтать с пьяными девицами о водородной бомбе на таком подъемнике? Ты знаешь, какое расстояние между отдельными сиденьями? Лично я собираюсь залить в Клару стакан виски и вытянуться с нею в постели, а не на каком-то холодном сидении.

Я же размышлял лишь о том, как бы мне избавиться от Ибрагима, подозрительных женщин вместе с сопровождающими их агентами, чтобы те не мешали мне искать Лючию.

– Пригласи Клару в наш номер, – предложил я. – Поскольку я не обязан ассистировать вам при заключении более тесного знакомства, поеду-ка я в Аникапри.

– А я вылечу из кровати еще до того, как ты туда доберешься.

– Что ты снова плетешь?

– Стенка блока киноэкрана выпихнула бы меня через окно, если бы ты сел в автобус и отправился туда. Что, забыл про размеры экрана?

– Ой, правда!

– В данный момент параллелепипед охватывает обе гостиницы и группу бассейнов между ними.

– В таком случае, пойду выкупаюсь.

– Ты заболел?

– Нет.

– Тогда перестань маяться дурью! – Нузан налил виски в стаканы и дополнил тоником. – Проведем день в приятной компании. Не знаю, что там выйдет из первой встречи, но вся эта забава – наша обязанность. Сейчас мы уже не можем выйти из раскрученной операции, поскольку Мельфеи знает выдержку натянутой струны, и наши капризы ему очень скоро осточертеют. А ситуация страшная: до тех пор, пока мы действуем в соответствии с их планами. Итальянцы будут с нами вежливыми и сердечными, ведь исключительно от нашей доброй воли и изобретательности в обращении с экстремистками зависит судьба обитателей большого города.

– Но ведь их жизнь – это фикция!

– Это факт, за пределами экрана ничего нет. Зато, благодаря этому стереону, нам сейчас не нужно пропихиваться в толкучке под Крышей Мира.

– Но ты можешь, наконец, сказать, что там, собственно, происходит!

Нузан усмехнулся, но потом резко помрачнел.

– Не сейчас, – буркнул он. – И, по крайней мере, несколько дней не морочь мне голову этим вопросом.

– Я уже заметил, что ты стараешься его избегать.

Настроение Ибрагима резко сменилось в худшую сторону.

– Зачем вообще люди раньше снимали фильмы?

– Среди всего прочего и затем, чтобы, смотря их, забыть о действительности.

– Именно! Для меня стереон является тем же, что в твоей эпохе кино было для человека, замурованного в тюремной камере.

– Догадываюсь, почему ты столь неохотно говоришь о ситуации людей из девяносто шестого века.

– Тогда зачем же ты постоянно упоминаешь, где мы фактически находимся?

– Ладно, попробую придержать любопытство до времени нереальной смерти. Но мне ты мог бы и простить…

Мы выпили приготовленный аперитив.

– Ты помнишь, откуда мы прилетели на Крышу Мира? – отозвался Нузан после какого-то времени.

– Сверху.

– И с тех пор пребываем здесь нелегально: словно зрители в кинотеатре, попавшие туда без билетов. Свободные места на киноплощадке нужно ждать в очереди многие годы. Тем не менее, благодаря хитрым маневрам, большую часть жизни я провел в стереонах. Действие в них, как правило, проходило в двадцатом веке. Благодаря этому, я неплохо ориентируюсь в делах твоей эпохи и знаю ваш архаичный язык.

Он поднялся с места.

– На обед идем?

– Еще один вопрос, – придержал его я. В моем сознании жило воспоминании про слишком уж убедительный образ психопатки. – Они… мыслят?… чувствуют?…

– Кто?

– Все те люди, которые нас окружают или бегают где-то дальше, в глубине трехмерного экрана.

– Шутишь? Точно так же мог бы спросить, сопровождают ли мысли и чувства движениям персонажей в плоских кинофильмах. Игра света и теней на киноэкране вызывает мысли и чувства только у нас. И вообще, никто из зрителей не отождествляет эти плоские фигуры с настоящими людьми. Все они – только мертвые передатчики живых идей, с помощью которых творцы обращаются к зрителям. Технические усовершенствования на пути от фотографии через кинематограф и к стереону ничего существенного в данной иллюзии не изменили: в значительной степени возросла только лишь степень обмана чувств зрителей, но введение третьего измерения в кино не одарило этих персонажей душой; точно так же, как неподвижные фотографии не оживил тот факт, что кино подарило им движение.

– То есть, у них нет осознания своего существования? – еще раз спросил я.

Нузан пожал плечами.

– Слушай, выбей ты это себе из головы.

Способ употребления

Прежде чем уйти, Ибрагим позвонил в 1507 номер – Марисе и Кларе. Девушки уже возвратились из ресторана. Трубку взяла Клара, которая знала английский. Она сообщила, что собираются поехать в Марина Гранде, где хотят снять лодку и поплыть в Лазурный Грот. Ибрагим попытался изменить их планы, в конце концов он попросил, чтобы девушки подождали нас до трех часов дня.

Пообедали мы за столом, занятым шумной группой молодых итальянцев. Но там же сидела и вторая пара сестер. Нам их указал дежурящий у входа агент. Первую пару сестер из группы подозреваемых женщин мы встретили утром на завтраке; и сейчас мы попытались вмешаться в беседу, которая велась за столом. Сестры выглядели довольно молодо и были похожи друг на друга как близнецы. Хотя Ибрагим и строил им соблазнительные мины, нас они почти что и не заметили.

По дороге к выходу мы заметили, что агент вычеркнул из своего списка их номер. При этом он тут же отослал нас в другой конец зала – к женщине, на вид, уже в годах, явно не совпадающих с верхним пределом возраста из «черного списка». На коленях у нее сидел ребенок. Кормя его, она участвовала в споре неаполитанского семейства. По их неодобрительным взглядам и реакции в тот момент, когда Ибрагим, шутя, потрепал мальчишку за ухо, легко было сделать вывод, что и эта попытка завершилась отрицательно.

Уже в холле молодой агент МТ обратил мое внимание на милую шатенку, которая, по его словам, с утра не спускала с нас глаз. Якобы, она была возле бассейнов до обеда и следила за нашими забавами в воде. И во время обеда она заглядывала через окно вовнутрь зала, прослеживая за нами взглядом. Парнишка был очень возбужден своей ролью, но старался вести себя тихо.

Нузан, не колеблясь, подошел к девушке и несколько минут беседовал с ней. Оба улыбались друг другу и живо жестикулировали. Я догадался, что новая – потенциальная жертва Ибрагима слабо знала английский язык.

– Ну что, как пошло? – спросил я, когда Нузан расстался с итальянкой и вошел за мной в лифт.

– Договорился с ней на восемь вечера, – сообщил он.

– А что узнал?

– Ей известны наши имена, и в какой группе мы поем.

– Ты ее спросил об этом?

– Нет, сама сказа.

– Из этого что-то может и получиться.

Я глядел на свое отражение в зеркале. Если ему можно было доверять, то действительно – в соответствии со словами Ибрагима – я выглядел очень свежо и даже моложе своих лет.

– Ты ее видел? – Нузан копался в кармане, время от времени глядя в зеркало.

– Кого?

– А о ком мы говорим?

– Ту черненькую, под гостиницей?

– Да.

– Издали.

– Классная, правда? – нпконец он вынул листок с номерами комнат. – Надо записать, а то мы скоро запутаемся. В нашем списке уже пять подозреваемых.

– Ничего, – согласился с ним я, думая о девушке с красотой, типичной для женщин с северных берегов Средиземного моря.

– Сразу же после ужина мы идем на дискотеку. Даже и убалтывать не пришлось.

– Наверняка у вас будут проблемы с ее английским, если захотите поболтать.

– Ничего, справимся. Да, она живет в 1205 номере. Зовут Катариной..

– А подружку как звать?

– Узнаю вечером.

Сначала мы зашли к нам в номер, где Ибрагим собрал две бутылки виски. По ходу мы пропустили по стаканчику. Ближе к трем, мы спустились по лестнице на пятнадцатый этаж и постучали в двери с номером «1507».

Наши знакомые по бассейну уже заканчивали готовиться к планируемой поездке.

– Siamo pronte, – сказала Мариса.

Ибрагим вопросительно поднял брови.

– Они уже готовы, – перевел я.

– А мы тоже готовы! – Нузан танцевальным шагом подошел к столу и поставил бутылки.

Клара осуждающе глянула на него.

– Я думала, что мы поплывем в Лазурный Грот.

– И ты не ошиблась, – Нузан разлил виски в четыре стакана, – уже плывем, только, чур, не брызгаться!

Девушки не выглядели довольными. После нескольких гримас с их стороны, я предложил тост за такое милое знакомство. Стаканы к губам они поднесли с истинно итальянским темпераментом, но, в то время как мы с нузаном выпили до дна, Мариса с Кларой едва смочили губы.

Сразу же после этого Клара вернулась к теме Лазурного Грота. С румянцем на щеках она сообщила, что знаменитая пещера привлекает многочисленных туристов, посещающих Капри. Чтобы попасть в нее, нужно нанять лодку в Марина Гранде, поскольку вход в громадную пещеру находится в известняковой скале со стороны моря. Отверстие, ведущее в пещеру, имеет высоты всего полтора метра. Когда светит солнце, всю Лазурную Пещеру заливает потрясающее сияние, проникающее сквозь голубую воду и отражающееся от снежно-белого дна.

После того девушка кратко изложила нам историю острова. Какое-то время Ибрагим вежливо поддерживал эту тему, хотя в условиях скорой атомной угрозы ему, наверняка, было сложно думать про развалины старинных вилл римских императоров; Клара же – возбужденная видениями, извлеченными из туристического проводника – настолько была увлечена собственным рассказом, что даже не заметила его руки на своих коленях.

Мариса с недоверием прислушивалась к беседе, которая велась на английском языке. Внезапно она показала мне на нашу сумку, из которой выглядывало горлышко второй бутылки.

– Che cosa avete portato?

В этот момент Ибрагим перенес свой интерес с коленок на руки Клары и тут же получил по лапам.

– Что она там поет? – бросил он в мою сторону, чтобы отвлечь внимание своей надувшейся собеседницы.

Тем не менее, Клара поднялась и заявила, что сделает нам кофе. Она достала нагреватель и отправилась в ванную за стаканами.

– Мариса выследила наш фиксаж, – ответил я на вопрос Ибрагима.

Тот встал с кровати и, пошатываясь, направился к столу, откуда, уже с бутылкой в руке пошел к Марисе.

– Нехорошо, – пробормотал он. – Хорошие девочки не заглядывают в чужие сумки.

Он подлил в стакан девушки.

– Troppo! – отозвалась та.

– О! – Нузан осмотрелся по сторонам. Снова торопится что-то вынюхать…

– На этот раз нет, – возразил я. – Просто ей не нравится, что ты ей много налил.

– Много? – Ибрагим пошатнулся.

– Troppo, – повторила Мариса.

– А я говорю, что совсем и не много…

– Lui ha detto che non e troppo, – тут же перевел я.

– Mi dispiace molto, ma tanto non posso.

– Ей весьма жаль, но так много она не может.

– Может! – топнул Нузан.

– Если до самого вечера вы собираетесь вести именно такого рода беседы, тогда найдите себе другого переводчика, – запротестовал я.

– Погоди, – измерил он меня туманным взглядом. – О чем это я говорил?

– Ты сказал, что уже не можешь пить, – подсказал я ему. – И правильно.

– Я?! – возмутился Нузан. Он забрал стакан у Марисы и вылил его содержимое себе в рот. – Вот! – Он перевернул стакан вверх дном.

– A meraviglia! – обрадовалась Мариса.

– Чего?

– Ты ее поразил, – объяснил я.

– Мелочевка…

Нузан гордо выпрямился; при этом он сделал жест рукой и сбил с телевизора вазу с цветами. Шум в комнате привлек Клару.

– Что это вы тут устраиваете? – спросила она.

Несколькими простыми словами я описал ей весь инцидент. Девушка поглядела на Ибрагима.

– Вы меня обманываете! Три четверти стакана?

– Именно! Не больше, и не меньше!

С серьезной миной он схватил бутылку, чтобы точно показать, сколько там было. Поскольку итальянка все так же не могла поверить, что он одним глотком смог выпить такое количество неразбавленного виски, Ибрагим, не успел я его удержать, повторил свой номер.

Клара заварила кофе и подала его нам, поставив на столе и тарелочку со сладостями; затем она включила телевизор. На экране появилась пара мужчин. Они вели между собой оживленную дискуссию. Один говорил приятным, низким голосом, хотя высказывался весьма лаконично; второй аргументировал пискливо, зато строил более длинные предложения. В звуковом плане они дополняли один другого и даже не мешали нам, тем более, что после того, как алкогольная тема была исчерпана (в основном, по причине усиливающегося опьянения Ибрагима), в течение следующей четверти часа наша беседа никак не коснулась мрачных и опасных дел, связанных с терроризмом.

Одна лишь Мариса упорно смотрела телевизор. После окончания передачи она сообщила мне, что бас был заглушен альтом, сто ей не понравилось, поскольку о сексуальных проблемах – так же по ее мнению – следовало бы говорить открыто.

Тут зазвонил телефон. Трубку подняла Клара, но сразу же передала ее мне. Я узнал голос седого Де Стины. Он вызывал нас в «Бриллиантовое Поместье» на очень важное совещание, посвященное тактике. Только тогда до меня в полной мере дошло, где мы находимся, и с какой целью нас привезли на Капри.

«Очень серьезное совещание», – подумал я. Я догадывался, о чем там будут говорить, поэтому с беспокойством поглядел на Ибрагима. К сожалению, тот не выглядел достаточно серьезно: именно в этот момент он с пола взбирался на кровать Клары, чтобы снова – в соответствии со своим стратегическим планом на вторую половину дня – вытянуться там, где один раз мы его уже укладывали совместными усилиями. Я размышлял над тем, а откуда Де Стина узнал, в каком номере сможет найти нас в это время. Правды говорить ему мне не хотелось. Я только спросил у него телефонный номер «Бриллиантового Поместья» и пообещал, что вскоре перезвоню.

Итак: лажа! Я уже представлял себе сцену, когда достойный старец начнет нас поучать, как следует вести себя с женщинами. Примененная Ибрагимом система добычи информации – в случае Марисы и Клары – экзамен не сдала. Теперь мне предстояло проявить инициативу и сдвинуть дело с мертвой точки. Но как?

Терроризм – во всяком случае, в первой фазе заключения знакомства – был запретной темой. Нам нельзя было касаться ее в присутствии подозреваемых женщин, поскольку тем сразу же пробудили в них недоверчивость, раз и навсегда хороня шансы обнаружения бомбы. Но ведь и любая из экстремисток – даже спонтанно – не доверила бы тайны почти что чужому человеку. Де Стина основывал свои надежды на факте, что разыскиваемые итальянки уже давно интересовались нами. И в силу его пана – применяя данное способствующее обстоятельство – нужно было бы сблизиться с ними, подружиться, завоевать их доверие – возможно, даже любовь.

Останки Ибрагима я оставил заботе трезвой Клары и, под тем предлогом, что мы отправимся на прогулку, вытащил Марису из номера.

В лифте я нажал на кнопку шестнадцатого этажа.

– Куда это ты хочешь идти? – удивилась девушка.

– Заскочу в номер за сигаретами.

Понятное дело, что мы разговаривали на итальянском, а сигареты лежали у меня в кармане. Когда я вошел, Мариса осталась в коридоре.

Двери в номер я оставил широко открытыми.

– Погляди, – позвал я с балкона, – какой тут замечательный вид!

– Точно такой же и из моего окна, – ответила Мариса из коридора.

– Ты не зайдешь на минутку?

Я налил в два стакана апельсиновый сок, допил остатки виски прямо из бутылки и закурил.

– Долго ты там? – сердитым голосом отозвалась девушка. – Бери сигареты, и пошли уже.

«Нехорошо», – подумал я. «Она слишком осторожничает. Может быть тяжко. Что делать?»

– Антонио…

– Слушаю.

– Если тебе так нравятся виды, можем пойти в кафе на вершине «Голоса Тишины».

Я махнул рукой.

– Согласен.

Мы отправились на двадцатый этаж. Мариса была права. С высоты крыши небоскреба можно было увидеть намного больше, чем из окна гостиничного номера: полную панораму острова и округи. Больше двух часов мы болтали над двумя порциями мороженого. В роли шпиона я чувствовал себя не самым лучшим образом. Девушку я ни о чем не спрашивал, потому что она сама много рассказывала о себе. Ей было двадцать шесть лет, жила с родителями в Милане и работала там продавщицей в универмаге. Из описания ее материального положения следовало, что Мариса не замужем, но у нее был ребенок – двухлетняя девочка. Про дочку она тоже много и охотно рассказывала.

«Нет, это не она», – подумал я в какой-то момент. Хотя, кто знает? Что на ее месте выдумала бы настоящая террористка? Несколько раз Мариса спросила у меня про какие-то подробности из жизни и про ближайшие планы нашего ансамбля. Я выкрутился общими фразами.

Слушая Марису, я глядел вдаль: на востоке – за мысом Кампанелла – лежал городок Сорренто; сразу же над северным горизонтом, словно узенькая серебристая полоска на синем фоне – блистал далекий мираж Неаполя, а на пол пути между ними маячил окутанный облаками величественный силуэт Везувия.

В шесть вечера дежурящий в кафе агент дал мне незаметный знак, чтобы я подошел к нему. Я поднялся из-за стола под предлогом оплаты счета. Когда я подошел к итальянцу, тот сообщил, что девушки из номера 0216, которые узнали нас в холле еще до полудня, сейчас гуляют на террасе и в любой момент могут войти в кафе.

Он разговаривал на ломаном английском, так что поначалу я не понимал, к чему он ведет.

– Говорите по-итальянски.

– Будет лучше, если они не увидят вас в компании другой женщины, поскольку двойная игра крайне усложняет у нас матримониальные планы. Итальянки очень ревнивы!

«Действительно, – подумал я без особой охоты. – Ими тоже вскоре придется заняться». Возвращаясь к столику, я вспомнил их не слишком-то притягательные фигуры.

Марисе я сообщил, что мне нужно позвонить по весьма срочному делу.

– Какой-нибудь женщине? – недоверчиво спросила она.

– Нет, нашему импресарио.

– О! Вы, случаем, не будете выступать в Италии?

– Не исключено. Собственно говоря, именно сейчас ведутся переговоры. Я буду звонить из номера, поскольку это может занять много времени.

Перед дверями лифта Мариса помялась и неожиданно спросила:

– А мне можно послушать?

– Как торгуются мужчины?

– Это должно быть интересно.

– Конечно! Приглашаю тебя к себе на апельсиновый сок.

«Интересные вы ребята, – подумал я про себя по дороге в номер. – Сначала нужно сходить с вами в кафе, чтобы у вас появилась иллюзия, будто бы заключенное знакомство – благодаря порции мороженого – перешло в более доверенные отношения.

Нузана в номере не было. Когда мы вошли, я тут же закрыл дверь на ключ, чего Мариса не заметила. Я поднял трубку телефона. Когда я уже набрал номер «Бриллиантового Поместья» до меня дошло, какие направления и скорости необходимо придать всем нашим усилиям, чтобы расшифровать всех этих женщин еще перед тем, как произойдет взрыв водородной бомбы. На длительный флирт времени просто не было: мужчина или женщина – если вообще доверит кому-либо какую-нибудь тайну – скорее всего, выдаст ее в постели.

Трубку поднял Мельфеи.

– Наконец… – сказал он по-английски. – Ну… что там?

– Так вы уже переговорили? – спросил я по-итальянски.

– Нет. А с кем? Мы уже часа два ждем вас.

– Так сколько?

– Не понял.

– По-моему, вы потеряли в этом счете один ноль.

– Какой еще ноль?

– Мало.

– О чем вы говорите?

– Нет, такой контракт мы не подпишем.

– Синьор Антонио, вы, случаем, не перегрелись на солнце?

– Выходит, итальянское телевидение за выступление артистов, пребывающих в отпуске, может предложить только эту мелочь? Для меня эта сумма не слишком круглая! Я спрошу у Нузана. Сейчас же я провожу время в приятной компании и не собираюсь, чтобы моя подружка скучала по причине отсутствующего нуля. Мы подойдем к вам завтра, около девяти.

И я повесил трубку.

– И часто ты проводишь время в приятной компании? – заинтересовалась Мариса.

Меня удивил этот вопрос, поскольку я ожидал другого: «Сколько?».

– Редко, – ответил я. – Потому и рад, что познакомился с тобой. Ты очень милая и приятная женщина.

– Правда?

Мариса и вправду мне нравилась. Я уселся рядом с ней. У нее были карие глаза. Когда же я попробовал поцеловать ее в губы, девушка отпрянула от меня и встала. Краем глаза я глянул на часы.

– Ты любишь при свете или в темноте? – спросил я.

– Что в темноте?

Я опустил штору.

– Послать?

– За кем ты хочешь послать?

– Не «за кем», а «что», – указал я на кровать.

– Ты идешь спать?

– Так не сам же!

Я недоумевал: откуда у нее взялся ребенок. Мариса удивленно глядела на меня.

– Как ты это себе представляешь?

– Обычно: мы раздеваемся…

– Погоди, погоди, – она погасила сигарету в пепельнице. – Я с тобой?

– Нет: ты со мной.

– С чего это тебе пришло в голову… будто бы я могла вот так… просто…

– А что ты сама говорила два часа назад, там – возле телевизора? Что о сексуальных проблемах следует говорить открыто!

– Говорить и решать их…

– …это две разные вещи, – закончил я. – Поэтому, не будем больше разговаривать. Давай решим эту проблему молча.

До сих пор Мариса была серьезной, а сейчас рассмеялась.

– Но ведь тут нет никаких проблем.

– Так лучше!

Я поднялся, чтобы начать действовать.

– Только не пялься на меня, – шепнула девушка.

Она уже расстегивала блузку. С самого начала я был мягким, и решил выдержать деликатность своего чувства к Марисе до победного конца. Поскольку она отвернулась лицом к стене, я тоже тактично не стал подглядывать: и в этой фазе ухаживания я проявил всю свою культуру.

– Ну что, кто скорее? – предложила она у меня за спиной.

– Идет! – принял я вызов и тут же сорвал с себя рубашку и брюки. – Я готов!

– Тогда забирайся под одеяло, а не то замерзнешь, – бросила Мариса по дорогк к двери. – Спокойной ночи!

Она была полностью одета. Повернула ключ в замке и вышла.