Текст книги "Каваша и Купалу (ЛП)"

Автор книги: Адам Ли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

Самрита встала на колени перед маленькими существами.

– Спасибо, ребята.

Чвинги посмотрели на всех в их компании, а затем, будто бы довольные, кивнули друг другу. Они развернулись и, держась за руки, начали карабкаться по камням и лианам, возвращаясь в джунгли.

Каваша

По мере приближения к Мезро деревья, растения и даже сам воздух изменились. Каваша почувствовал запах соли в воздухе, когда они начали пробираться вниз к долине реки Олунг и разрушенному городу. Вскоре джунгли стали редеть, каменные стены и остатки зданий показались среди клубка лиан и покрытой мхом земли. По мере того, как они приближались, постоянный гул и жужжание животных и насекомых в джунглях затихали и становилось устрашающе тихо. К тому же не было видно ни одной птицы.

– Где все животные? – спросила Самрита.

– Магическая чума, – ответил Каваша. – Ее магия все еще здесь. Животные знают, что это место не для живых. Лучше быть начеку.

Зара кивнула и обнажила меч.

Им не потребовалось много времени, прежде чем они наконец прорвались через последние деревья и увидели руины Мезро. Когда они стояли на небольшом возвышении, рассматривая его осыпающиеся стены, Каваша мог видеть лица своих товарищей, смотревших на него. Некогда великие доки и широкие улицы теперь были затоплены рекой Олунг так, что можно было исследовать город на лодке. Лианы и деревья росли внутри и вокруг зданий, находившихся в различных состояниях разрушения. Но даже с серьезными разрушениями, вызванными Магической Чумой, можно было представить город в его расцвете сил и по-прежнему ощущать уникальное присутствие, которое было здесь когда-то.

Самрита указала на центральную площадь, теперь затонувшую, где пересекались две главные улицы, разделявших город с востока на запад и с севера на юг.

– Это то место, где должен был быть хрустальный храм?

– Да, – подавленно ответил Каваша. Он почувствовал смесь эмоций, когда его взгляд остановился на обломках некогда священного города. Он был полон печали из-за того, что потерял доступ к чему-то большему – Лабиринту – возможности использовать устройство, созданное богом, чтобы упорядочивать смятение и хаос в смертном разуме и душе, и исцелять раз и навсегда все то, что было скрыто, перекручено и искривлено внутри себя. Пройти лабиринт и прийти к месту воздаяния, а затем войти в очищающий свет кристального храма… все это было потеряно из-за глупости людей, которая привела к гневу на всех – тех, кто растратил такой дар, тех, кто воспользовался возможностью у него, и всех тех, кто искренне жаждал ясности. Уникальной ценность этого места была жемчужиной, втоптанной в грязь невежества в жадной битве свиней, жаждущих господства над корытом бессмысленных отбросов.

Такой подарок сделал Убтао только для того, чтобы растратить его на дураков.

Самрита видела боль, наполняющую Кавашу. Не требовалось особой проницательности, чтобы увидеть, что Мезро был для него чем-то большим, чем просто достопримечательностью или зрелищем. Разрушенный город символизировал смерть чего-то особенного и уникального, редкий цветок божественной идеи, шанс чего-то сверхъестественного, чего-то, что всегда было за пределами войны, страданий, ненависти и разделения. Когда она посмотрела на город, она поняла, что здесь возникла  идея нового сообщества, в котором живущие могли пройти по Лабиринту и прийти в гармонию с окружающими. Каких граждан мог бы взрастить такой город? Что могли бы сделать мезроанцы, если бы он не пал? Слезы внезапно начали появляться в ее глазах, когда Самрита столкнулась с чем-то большим, чем ее разум мог осознать – священным, свободным от мелких забот.

– Я должен пойти в центр и посмотреть, услышит ли Убтао мое сердце, – сказал Каваша.

– Ну, ты не пойдешь туда один, – ответила Зара.

Достигнув дна речной долины, они начали свой путь к берегам Олунга и Мезро. Они прошли мимо обвитых лианами деревьев и чистых ручьев, которые впадали в реку. По мере того, как они приближались к стенам города, все больше и больше руин высовывалось из редеющей флоры джунглей, будто надгробия давно забытого кладбища.

– Окрестности Мезро, – сказал Каваша. – Когда-то здесь жили люди.

Он провел рукой по одному из покрытых мхом камней и подумал, сколько человек прошло через это место и возложило руки на этот камень. Теперь они могли видеть рушащиеся стены и широкие бреши там, где они рухнули в щебень. Сквозь щели они мельком увидели центральную часть города, многоэтажные здания, разделенные узкими улочками и переулками. Когда они перелезли через груду обрушившихся камней и сделали первые шаги в городе, Самрита увидела, что один из переулков выходит на одну из великих улиц, ведущих к храму. Несмотря на то, что улица была покрыта корнями инжира-душителя и толстыми листьями растений джунглей, Самрита смогла различить каменную кладку – массивные блоки из камня, оформленные и обработанные с удивительной четкостью.

– Там внизу. – Самрита указала.

Когда они двигались по улице к грандиозной площади, то на ней было тесно и завалено щебнем, а из булыжников выросло несколько больших деревьев, сужающих проход. На полпути ветер переменился, и воздух стал затхлым.

Зара застыла.

– Проклятие, – она выругалась себе под нос. – Нежить.

Каваша схватил свой посох и наделил его друидической магией, готовясь к битве. Он попытался понять, где находится нежить, но улица была забита корнями и камнями, а окна в выдолбленных зданиях создавали сквозняки.

– Оно исходит от одного из этих… – слова Каваши были заглушены стонами зомби. Некоторые выскочили из темных дыр в разрушенных зданиях, а другие вышли из темных луж застоялой воды.

– Держись ко мне ближе и продолжай двигаться, – сказала Зара, обнажая меч. – Мы должны добраться до площади. Мы будем мертвы, если окажемся здесь в ловушке.

Зомби хлынули на улицу впереди и позади них. Некоторые карабкались друг на друга, скользя по булыжникам, в то время как другие пытались прорваться через трещины в стенах, ненадежно возвышающиеся по обе стороны улицы. Самрита использовала свой рюкзак в качестве щита, отражая когти трупов, а Зара бросалась вперед, отрубая конечности и головы на своем пути. В некоторых местах им приходилось карабкаться гуськом, когда они передвигались вокруг стволов деревьев и мимо разрушенных зданий, но улица быстро заполнялась нежитью.

Каваша отступил, взмахнув посохом обеими руками, сокрушая головы зомби, а Зара шла впереди.

– Они приближаются, быстрее! – предупредил Каваша. Самрита увидела, как кожа друида покрылась магической рябью и приобрела вид коры дерева, когда зомби укусил и разбил гниющие зубы об его руку. Нежить хлынула на улицу позади них и устремилась к Каваше, а Зара взмахнула своим клинком, как косой.

– Мы почти на месте! – закричала Зара, тяжело дыша.

– Их слишком много позади нас! – сказала Самрита, задаваясь вопросом, как долго друид сможет продержаться.

Наверху Каваша услышал короткую серию стаккато. Подняв глаза, он увидел множество вегепигмеев на крышах разрушенных зданий, которые вздымались на больших колоннах, словно палки на неустойчивых камнях. В считанные секунды ненадежные стены по обе стороны улицы обрушились на орду зомби, превратив их в прогорклую кашицу. Зара изрубила оставшуюся нежить, и, наконец, они вырвались на улицу, глотая ртами воздух.

Когда они перевели дыхание, Зара и Самрита увидели, как Каваша поднял взгляд и окликнул странных существ на крыше.

– Купа! Мой друг! – сказал он одному из грибоподобных гуманоидов, когда тот спускался вниз. Каваша встал на колени перед своим другом и поднял руки ладонями к Купалу в традиционном приветствии вегепигмеев. Купалу положил свои руки на руки Каваши, и десятки крошечных щупалец потянулись, чтобы коснуться его. Некоторое время они оставались в безмолвном общении, прежде чем Каваша открыл глаза и увидел лицо Купалу.

Должно быть, это сложно сделать мясу. Купалу указал на Кавашу, и они оба расхохотались.

Купалу

Четверо товарищей стояли у кромки реки, затопившую величественную площадь. С того места, где они находились, они могли видеть центр города и круглую площадь, залитые водой из Олунга. Вода медленно двигалась по городу и отражала солнце, как колеблющееся зеркало. После встречи с Купалу и его племенем вегепигмеев они обследовали местность на предмет новых следов нежити и монстров. Но, помимо тревожных отголосков Магической чумы, Мезро не сообщил ничего.

– Начало Лабиринта там, – сказал Каваша, показывая назад на площадь. – Об этом можно догадаться, потому как архитектура Убтао начинается здесь и тянется до центра.

Самрита видела, что каменная кладка Убтао начиналась там, где заканчивалась кривая кладка мезроанцев. Эти два стиля были совершенно разными. Блоки, использованные в Лабиринте, были намного больше, некоторые размером с небольшой сарай, сложенные вместе, как огромная головоломка, соединенная бесшовным переплетением. Камни Лабиринта образовывали стены по обе стороны от грандиозной площади. Но по мере того, как они постепенно уходили в затопленный центр, некогда безупречные углы разомкнулись, и теперь из них росли растения, корни и небольшие деревья.

Каваша подошел к началу большой площади и внимательно посмотрел на нее. Самрита встала рядом с ним и тоже посмотрела в центр.

– Силы больше нет. Лабиринт разрушен, – сказал Каваша. Как бы сильно Самрита ни хотела утешить своего друга, но даже она могла сказать, что сила, которая когда-то здесь была, давно исчезла.

– Мне очень жаль, Каваша, – сказала Самрита. Она почти забыла о своем увлечении и интересе к истории этого места, когда стояла с Кавашей. Она знала, что друид возлагал большие надежды на возможность пройти по Лабиринту и испытать его силу. Она знала, что никакими словами нельзя все исправить. Она сунула руку в карман и вынула амулет, подаренный ей чвинга, посмотрела на его странный рисунок и протянула Каваше.

– Может, это поможет?

Каваша улыбнулся и активировал заклинание. В мгновение ока магия разразилась по его телу, как огонь. Затем с испуганным взглядом Каваша исчез во вспышке света.

Солнце мягко сияло переливами радуги, а звуки, запахи и яркие цвета города потрясали Кавашу. Он поискал Самриту и остальных, но их не было видно. Он задался вопросом, не был ли он перенесен в царство бараэ – рай, о котором говорили старейшины и мудрецы, в который был доставлен Мезро, чтобы спасти его от хищников мира. Каваша посмотрел на солнце, его свет освещал перед ним грандиозную площадь Лабиринта; в конце пути мерцающие стены хрустального храма вздымались в голубое небо, как некий мистический драгоценный камень. Даже отсюда, он чувствовал, что он сделан из магии.

Каваша подошел к краю Лабиринта, не зная, чего ожидать. Магия, которую он чувствовал здесь, была намного мощнее всего, что он когда-либо испытывал – достаточно мощной, чтобы создать новую реальность и перенести весь город. Теперь он понял, почему люди боялись силы бараэ, и на мгновение Каваша почувствовал, как его охватывает страх. Что, если бараэ сочтут его появление угрозой? Несколько пугающих мыслей промелькнули в его голове, но Каваша остановился и сосредоточился на тоске в своем сердце. Все, чего он хотел – это попросить у Убтао прощения, чтобы зло было изгнано, и чтобы все люди жили в мире и согласии. Разве подобная просьба могла вызвать гнев бараэ и Убтао? И с этим намерением он вошел в Лабиринт.

В ослепляющей вспышке он был перенесен сквозь мили джунглей, словно на ковре-самолете, в давно потерянный город, зарытый в земле, будто кожица гнилого фрукта, со впалой гнилой сердцевиной. Спускаясь, он знал, что находится недалеко от центра зла, преследовавшего Чульт – он чувствовал, как оно гудит, словно шершневое гнездо.

Его внимание привлек темный коридор, в конце которого находилась дверь с символами животных. Каваша узнал в них богов-обманщиков, уроженцев Чульта. Символы загорелись узором, и дверь распахнулась, открывая проход в темноту. Он вошел, и по мере продвижения, он превращался в девять животных, одно за другим. Каждая трансформация длилась достаточно времени, чтобы он мог ощутить их странные личности, и он продвигался все глубже в то, что все больше и больше стало напоминать гробницу. Когда их духи входили в него, каждый из богов-обманщиков рассказывал ему историю своего создания и то, как они оказались в ловушке внутри этой гробницы. И когда Каваша спрашивал каждого бога: «Куда вы меня ведете?», каждый бог отвечал: «Вот увидишь. Вот увидишь».

Каваша прошел через множество комнат, каждая из которых была создана злым разумом. Он чувствовал безумие, создавшее это место, отчаяние рабов, обрабатывающих и укладывающих камень, в то время как боги-обманщики тянули его все глубже и глубже, пока не достигли центра. Каваша почувствовал пульсацию за огромной дверью.

– Это цена. – прошептал ему на ухо женский голос.

Дверь открылась, являя устрашающую конструкцию – огромный хрустальный цилиндр, подвешенный на металлических опорах над кипящей лавой. С помощью некоторой интуиции Каваша знал, что это устройство ловило души в цилиндр и, наполняясь их спектральной энергией, душило все живое в мире. Пойманные призраки кружились в нем и стонали от боли. Но это было не самое худшее. Из цилиндра выходила гладкая черная пуповина, которая кормила гротескного монстра, парящего в воздухе рядом с ним – проклятый и застрявший в развитии эмбрион какого-то забытого бога, который бормотал и хватался за воздух, пытаясь когтями отыскать живую плоть.

Каваше потребовалось все, чтобы на него взглянуть. Его чувства были ошеломлены, подобно лодке во время цунами, не только потому что перед ним была причина распада и упадка Чульта во всем его ужасе, но и потому, что теперь он понимал так, будто сам пережил каждое событие – почему и как все происходило, воздвигая гробницу. Слезы текли по его лицу, когда осознание предназначения гробницы погрузилось в его существо. Каваша закрыл глаза, не в силах больше смотреть на эту сцену.

– Теперь ты знаешь, – сказал женский голос.

Когда Каваша открыл глаза, он находился в хрустальной комнате, большей, чем пять Больших Колизеев в Порте Нианзару. Он стоял перед фигурой женщины, которая светилась божественным сиянием, а за ней стояли пять других бараэ, воинов-жрецов Мезро.

– Ты уже какое-то время стучишься в дверь, – сказала женщина. – И теперь она открыта для тебя.

Каваша огляделся в поисках признаков того, что ему снится сон, но чем внимательнее он смотрел, тем реальнее все становилось. Он мог различить город и небо, окружающие хрустальный храм, но божественный свет заливал стены, делая их полупрозрачными, и открывал лишь смутные силуэты зданий и площадей снаружи.

– Как мне это остановить? Как мне его уничтожить? – спросил Каваша, все еще не оправившись от видения в гробнице.

– Следуя тому пути, который привел тебя сюда. Внимая этому чувству, которое никогда не покидало тебя, словно тигра, преследующего свою добычу, – ответила женщина.

Каваша подумал об этом чувстве внутри него. Ощущение, которое в молодости тянуло его в джунгли, привело к Купалу, Самрите и Заре. Он подумал о том, как каждый из них сыграл важную роль в его появлении в хрустальном храме, как их действия привели его в это место. На каждом этапе пути Каваша двигался в неизведанное, но в то же время казалось, что все было организовано божественной рукой.

– Жизнь – это лабиринт, а Мезро – это вселенная. –  сказала женщина, когда она, другие бараэ, и хрустальный храм начали исчезать. – Ты всегда ходил по нему.

Каваша вернулся к жизни.

– Слава Огме, ты вернулся, – задыхаясь, воскликнула Самрита. – Куда ты пропал?

Зара и Купалу подбежали к Каваше. Зара с облегчением похлопала его по плечу, в то время как Купалу обнял его.

– Что, черт возьми, случилось? – спросила Зара.

– Я прошел по лабиринту, – сказал им Каваша. – Это заклинание, которое ты дала мне, Самрита, открыло врата в Мезро.

– Ты ходил по лабиринту? Святой ад. Тебя не было всего секунду, – сказала Зара.

– На что это было похоже? – спросила Самрита. – Он был заполнен людьми? Ты вошел в храм?

– Город был в другом мире, тихом и красивом. Людей не было, но когда я шел по Лабиринту, я увидел все, что пошло не так. Я видел зло, которое вызывает гниение на нашей земле, и я увидел, где оно захоронено.

Каваша почувствовал, как его разум и тело зашатались, когда воспоминания о том, что он понял в центре гробницы, расползлись по его существу, как ядовитый паук.

– Затем я вошел в хрустальный храм и увидел шестерых барае, сияющих силой. Со мной заговорила женщина. Она была мудрой, могущественной, но я почувствовал в ней глубокую грусть, как будто она по кому-то тосковала.

– Что она сказала? – Самрита и остальные пошли с Кавашей, посадили его на камень и собрались вокруг.

– Она сказала мне идти по указанному передо мной пути. Она сказала, что Лабиринт повсюду, и сказала, чтобы я продолжал. Это сложно описать, и все, что я могу сказать, так это то, что я знаю, что нужно делать.

Каваша взял камень и нарисовал на земле грубую карту Чульта.

– Здесь, глубоко в джунглях, – Каваша указал на точку рядом с центром карты, – находится вход в гробницу, скрытую в затонувшем городе. В самой глубине этой гробницы находится ужасный артефакт, созданный существом зла, повелителем нежити, желающим украсть жизнь из мира. Артефакт охраняется мерзостью безмерной силы. Лабиринт показал мне, что я должен уничтожить этот артефакт. Только тогда можно будет восстановить течение жизни. Только тогда Мезро и Убтао смогут вернуться.

– Тогда это нужно остановить, – сказал Самрита. – Мы должны найти затонувший город.

– Чтобы добраться до этой гробницы из Порта Нианзару, потребуется многодневная экспедиция. Чтобы пройти через джунгли живыми, нам понадобится больше мечей. Возможно, тебе захочется научиться пользоваться одним, – сказала Зара, толкнув Самриту локтем.

– Большое вам спасибо, но пожалуй, я буду придерживаться своих книг и оставлю борьбу экспертам.

– Племя поможет. Мы можем разыскать мясоедов. – Купалу сделал жест.

– Если мы хотим это сделать, нам предстоит хорошо подготовиться. Мы еще не готовы к тому, что я видел. В гробнице есть вещи, которые не от мира сего. – Каваша серьезно посмотрел в лица своих друзей. – Это не то, к чему следует относиться легкомысленно.

– Я могу стереть пыль со старых книг заклинаний моего отца. Научусь быть волшебником, как он, – сказала Самрита. – Я продолжаю таскать их по всему миру с собой, может быть, теперь пришло время их использовать.

– Я могу перенять некоторые новые техники у тренера из Нианзару, с которым я работала перед отъездом. Еще несколько месяцев, и я буду готова проложить путь прямо сквозь эту твою гробницу, Каваша, – сказала Зара, обнажая меч и размахивая им в нескольких изящных дугах.

Каваша посмотрел на эту невероятную группу авантюристов, каждый из разных уголков мира, и все же каждый был связан желанием принести пользу. Не так давно он думал, что его недавний опыт невозможен, но здесь он шел через Лабиринт, встретил бараэ в хрустальном храме, увидел устройство похищения душ, которое заглушало жизнь в его мире. После того, через что он прошел, он знал, что понятия не имеет, как работает мультивселенная и что она припасла для него на следующем повороте лабиринта.

Именно там, когда группа покинула руины Мезро и отправилась в Порт Нианзару, Каваша наконец нашел ответ.