Текст книги "(не) Случайная ночь (СИ)"

Автор книги: Адалин Черно

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)

Глава 19

Кира

Кирилл обхватывает меня за подбородок и вынуждает подняться с колен. Они у меня горят, потому что я так усердно сосала его член, что непроизвольно ерзала ими по полу. Правда, я почти сразу забываю о дискомфорте, потому что Кирилл… он так смотрит. У меня от его потемневшего взгляда дух захватывает и душа улетает. Могла ли я мечтать, что Багров когда-то будет так на меня смотреть?

– Понравилось? – спрашиваю.

Не понимаю, откуда во мне эта смелость. Я вообще довольно закрытая. Мне всегда было трудно раздеваться даже перед девчонками, неловко как-то и неудобно, хотя фигура у меня ничего. С Кириллом все иначе. Я ни капли не стесняюсь. Даже не думаю об этом. Стою перед ним голая и не чувствую ничего, кроме возбуждения.

– Понравилось, – любимый голос звучит с легкой хрипотцой, от которой у меня мурашки табуном по коже пробегают. – Тебе тоже должно.

Я не сразу понимаю, о чем он. Доходит, лишь когда Кирилл толкает меня к столу. Уперевшись ягодицами в поверхность, я сглатываю.

– Ложись, – командует.

Я выполняю. Касаюсь лопатками холодной поверхности стекла и вздрагиваю. Ноги при этом сведены вместе. Мне неловко, ведь я перед ним сейчас, как на ладони. А он смотрит. Я не вижу, потому что зажмурилась, но чувствую его взгляд на коже. Горю вся под ним.

До недавнего времени я даже не подозревала, что могу быть такой. Открытой, развратной, готовой к сексуальным приключениям с любимым мужчиной.

Кирилл неожиданно касается меня рукой. Подушечками пальцев проводит по правой груди, спускается к солнечному сплетению, обводит пупок. Мягко, едва ощутимо, водит кончиками по телу, вызывая огонь желания.

– Ноги… раздвинь.

Я поджимаю губы и с шумом выдыхаю, но приказ его исполняю. Спускаю одну со стола, а вторую отодвигаю в сторону.

– Умница.

Он делает все медленно. Возбуждает меня с каждой секундой все сильнее. Ему спешить некуда. Он свое удовольствие только что получил, может позволить себе растягивать. У меня же между ног горит так, что я едва сдерживаюсь, чтобы не свести бедра вместе. Там пульсирует, потому что я возбудилась еще когда его член был у меня во рту. И возбуждение меня не покидает.

– Течешь вся, – комментирует, когда проводит пальцами по промежности.

Ему, видимо, нравится меня смущать, потому что от его слов мои щеки становятся пунцовыми. Я делаю глубокий вдох и с шумом выдыхаю, когда Кирилл гладит мой клитор, распределяя смазку. Его касания приносят в сотню раз больше эмоций, чем собственные. Это все Кирилл. До встречи с ним я себя практически не ласкала. Не было необходимости.

– Нравится? – задает тот же вопрос, что и я ему совсем недавно.

Я молчу. По моему дрожащему от возбуждения телу и опухшему клитору, должно быть понятно, но он повторяет вопрос, и я выдыхаю громче, чем надо:

– Да!

– А так? – спрашивает за секунду до того, как коснуться меня языком между ног.

Делает несколько плавных движений, обводит кончиком чувствительную горошинку и отстраняется. Снова спрашивает.

– Да! Да, да, да! – повторяю раздраженно.

Он ничего не отвечает, но я почему-то точно знаю, что ухмыляется. Касается ладонью моей лодыжки и закидывает ногу себе на плечо. Я сглатываю, ощущая его дыхание на лобке за секунду до прикосновения. Он легкое и едва ощутимое, но этого оказывается достаточно, чтобы я задрожала всем телом, а сердце разогналось до максимальных оборотов.

Еще… я хочу еще.

Кирилл, словно услышав мою просьбу, задевает чувствительную горошинку, надавливает сильнее, а затем всасывает. Я не сдерживаю громкого выдоха, когда его движения становятся настойчивыми и совсем теряю контроль, стоит ему втолкнуть в меня пальцы. Я запускаю руку Кириллу в волосы и прижимаю к себе.

Представляю, как это все выглядит со стороны и возбуждаюсь сильнее. Я, абсолютно голая, распластанная на стеклянном столе и Кирилл, уверенный, сильный, сексуальный, тоже голый, потому что он снял одежду, как только мы шагнули к столу, вылизывает меня. Я не могу сдержать стонов и остается только надеяться, что у него хорошая шумоизоляция, иначе мы рискуем познакомиться с соседями.

Каждый шлепок языка вызывает вспышку удовольствия, нарастающего с каждой секундой. Оно увеличивается, концентрируется внизу живота, растекается по всему телу жалящими языками. В разгаре блаженства, когда я чувствую, что вот-вот, еще чуть-чуть и меня накроет оргазм, Кирилл отстраняется. Нависает сверху, вдавливаясь твердым членом мне в промежность.

Он словно пьяный. Блуждает поплывшим от возбуждения взглядом по моему лицу, опускается ниже. Его руки скользят по моей талии, широкие ладони стискивают грудь, а пальцы скручивают соски. Удовольствие стремительно стекает между ног, туда, где располагается его член. Я бесстыже начинаю тереться о него. Вверх, вниз, не заботясь о том, что подумает Кирилл. Сколько можно, в конце концов, меня мучить?

– Какая нетерпеливая девочка, – говорит Багров, склоняясь к моим соскам.

Его губы обхватывают чувствительные горошинки, перекатывает их между языком, прикусывает, отправляя меня в путешествие к бессознательности. Я балансирую на грани, горю вся, во рту пересыхает от постоянных вздохов и стонов и дрожу в ожидании мужской ласки.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​– Бо… же, – рвано выдыхаю.

– Вкусная, – хрипит Кирилл. – Офигительно вкусная, Кира.

– Кирилл… – я хнычу, потому что больше не могу.

Хочу его до зуда в кончиках пальцев. Я тру ими его грудь, плечи, спину, но это не унимает нетерпения, не облегчает мое состояние.

Кирилл на мгновение отстраняется. Я слышу шелест упаковки, приподнимаюсь на локтях и вижу, как Багров раскатывает на члене презерватив. Сглатываю, на мгновение зависая над этим зрелищем. Посмотреть есть на что. Член у него большой, весь в проступивших венах. И он совсем скоро будет во мне.

Я сгораю от предвкушения.

Кирилл замечает мое внимание. Я чувствую, как начинают гореть щеки. Краснею, а он ухмыляется тому, что получилось застать меня за подглядыванием.

– Только что отсасывала мне, а сейчас смущаешься, – комментирует, вгоняя меня в краску еще больше.

Еще и таким голосом… слегка хриплым, низким, со щепоткой нежности. Я таю, когда он так со мной разговаривает. Плавлюсь, как воск горящей свечи.

Кирилл пристраивается у входа. Тычет головкой между влажных складочек, медленно, продлевая блаженство, толкает в меня член. Растягивает меня аккуратно. Он большой, так что мне требуется время, чтобы привыкнуть и расслабиться, принять его в себя полностью.

Как только это происходит, толчки становятся интенсивней. Багров впивается пальцами в мои бедра и толкает на себя, срывая громкий стон с моих губ. Для меня мир существовать перестает. Я обо всем забываю, когда он так меня трахает.

А смотрит…

Господи, как он смотрит. Ладно я влюбленная в него дура, но он… он заставляет меня поверить в то, что я единственная, желанная, неповторимая. Его взгляд огнем желания пылает, пожирает меня буквально. У меня чувство такое, что я для него уникальная, и он хочет только меня. Верю в это.

Мое тело вспыхивает от его прикосновений, от жестких пальцев, сжимающих до легкой боли, от совсем не щадящих меня толчков. С каждым я теряюсь еще больше, выпадаю из реальности, теряюсь. У меня внутри все дрожит, жар концентрируется внизу живота. Я давлюсь стонами, хрипами, даже дыханием.

Оргазм простреливает меня за мгновение. Кирилл прикасается большим пальцем к клитору, и я взрываюсь. Дрожу всем телом от наслаждения, которое Багров продлевает круговыми движениями пальца и резкими толчками. Растягивает, позволяет прочувствовать каждый миг, эмоцию, ощущение. Они у меня в подкорке откладываются, навсегда запоминаются.

Мой первый мужчина. Любимый, желанный, умелый…

– Сладко кончаешь.

Он замедляется лишь ненадолго. Дает мне отдышаться и снова ускоряется. Он уже кончил, когда я делала ему минет и теперь ему нужно больше времени, чем мне, чтобы достичь удовольствия. Кирилл ускоряется, толкается в меня на всю длину, растягивает, под себя подстраивает, ловит мои глубокие стоны.

Кирилл доходит до пика с рыком, толкается в меня жестко, размашисто, я уезжаю со стола на самый край, но он тут же тянет меня обратно, наклоняется, утыкается лбом мне в ребра, а затем проводит по ним языком, рисует дорожку к груди и соскам.

Мы оба переводим дыхание. Я полностью обессилена, но когда Кирилл отстраняется и выходит из меня, откуда-то беру силы, чтобы подняться и сесть на столе. Понятия не имею, как за ним есть после всего, что между нами здесь было. У меня бы на его месте постоянно воспоминания давили, я бы зависала, вспоминая каждое мгновение.

Кириллу же, кажется, нипочем. Он стаскивает презерватив, выбрасывает его в урну. Одевается.

Я продолжаю сидеть на столе. Тело все еще немного подрагивает, а еще я словно в невесомости нахожусь. Мне трудно даже руку поднять. Я не представляю, как буду стоять на ногах. Сейчас кажется, что никак – я едва свела их вместе.

– Что дальше? – все же решаюсь спросить. – Если мне нужно собраться и уехать, то…

– Не нужно. Со мной останешься. Я же говорил в машине, чтобы предупредила подруг, что не приедешь.

Конечно, я не забыла, но уточнить стоило. Сразу после близости он кажется мне отстраненным. Холодным. И он уже почти одет, по крайней мере на нем боксеры и брюки, а я все еще голая. Может, поэтому ощущаю себя некомфортно. Впрочем, как представлю, что мне нужно встать и дойти до своей одежды, а затем еще и одеваться под его пристальным взглядом – внутренности вибрируют. Мне не стыдно, это что-то другое, и я пока не могу найти ему определения.

Подхватив рубашку с пола и перебросив ее через плечо, Кирилл тянет мне руку.

– Идем.

– Куда?

– В спальню, – он улыбается, и я немного расслабляюсь. – Выдам тебе свою футболку, иначе отдохнуть у нас не получится.

Я вкладываю свою ладонь в его руку и спрыгиваю со стола. Неловко быть голой, когда он одет, но оказавшись в спальне, Кирилл действительно дает мне свою футболку.

– Я схожу в душ, если ты не против.

Не хочу надевать его вещи на вспотевшее тело, да и мне не помешает освежиться. Привести в порядок мысли и осознать случившееся.

– Иди, я тоже схожу.

Он достает из шкафа одежду и идет на выход из спальни. Чуть дальше кухни у него еще одна ванная комната, видимо, он направляется как раз туда. Уступает мне свою ванную.

Я скрываюсь за дверью. Забираюсь под горячие струи душа, выдавливаю на ладонь его геля для душа и тщательно распределяю по коже и волосам. Хочу пахнуть им. Хоть немного, наполовину.

Под душем получается расслабиться, но не выходит привести мысли в порядок. Они хаотично расползаются, не останавливаясь на важном. Я пока не могу осознать, что произошло. Вроде бы понимаю, тело болезненно реагирует на прикосновения, а между ног саднит, а ощущение, что я во сне. Разве может происходящее быть реальностью?

Мы переспали с Багровым.

Второй раз.

Снова.

Он привез меня к себе и у нас был секс. А теперь мы будем спать в одной постели.

Выбравшись из душа, я наспех вытираю волосы и надеваю его футболку. Когда выхожу в спальню, Кирилла еще нет, но я решаю его не ждать и забираюсь под одеяло. Думаю о том, как с ним поговорить и сформулировать свои мысли. Нам ведь нужно поговорить? В первую нашу встречу в этом не было необходимости, а сейчас? Мне нужно знать, что будет дальше.

Я больше не смогу жить в неведении, потому что буду ждать его появления. У меня не получится абстрагироваться и убедить себя, что это конец. Я сделала это в первый раз, потому что он был случайностью, мимолетным помутнением, но сейчас… Я хочу знать, что будет. Если он больше не планирует со мной встречаться – пусть скажет, а если планирует… мамочки… у меня бабочки в животе порхают и в груди все вибрирует от этого предположения.

Глава 20

Кирилл

Когда я возвращаюсь из душа, застаю необычное зрелище. Кира, раскинувшись, спит на моей кровати. Ее волосы разметались по подушке, веки едва заметно подрагивают, а грудная клетка размеренно вздымается. Одеяло скрывает только половину ее тела. Я тяну его повыше, до самого подбородка, потому что в квартире довольно прохладно. Мне комфортно в такой температуре, а вот Кире, судя по покрытой мурашками груди и острым соскам – не очень.

Стоит мне ее укрыть, как она переворачивается на бок, подтягивает одеяло под щеку и смешно надувает губы.

Спать мне не хочется, поэтому я выхожу из спальни. В моих планах на сегодня не было ничего, кроме нее. Я действовал на голых инстинктах, поддался желанию, а теперь чувствую, что нужно подумать. Принять решение и признаться себе, наконец, что девчонка зацепила.

В моей жизни редко происходят случайные связи, еще реже я их повторяю. Если начать вспоминать – никогда такого не было, чтобы я переспал после клуба с девушкой, встретил ее в кафе через неделю и потащил к себе снова. И дело не в том, что таких встреч не бывает. Случаются. Особенно ухищренные умудрялись подкараулить меня у дома или работы и сделать вид, что они здесь случайно. И встреча наша не что иное, как знак свыше.

Проблема лишь в том, что я с трудом их вспоминал, не говоря уже о том, чтобы воссоздать в памяти наш секс и возбудиться. С ней вот… иначе. Я могу бесконечно винить себя в том, что оставил ее на ночь, что переспал с ней еще раз утром, что повез на завтрак и попросил выпить таблетку экстренной контрацепции. Все это не меняет того факта, что я испытываю к ней не чувство вины.

Единственное, что я ощущаю – желание. Острое, неконтролируемое, разрушающее.

Я наливаю себе полстакана виски и иду на террасу. Прикрываю за собой дверь, сажусь в кресло, широко расставив ноги и расположив руки на подлокотниках. Ночь сегодня теплая, но я все равно ощущаю холод на затылке, потому что вышел сразу после душа. Делаю глоток виски и ощущаю острый недостаток никотина. Я пытаюсь бросить курить. Сокращаю количество сигарет в день. Говорят, это помогает постепенно отказаться полностью. Моя сегодняшняя норма уже закончилась, да и идти в коридор, доставать пачку из пиджака не хочется.

Медленно тяну виски из стакана. У меня эта бутылка открыта уже несколько месяцев и все никак не закончится. Я редко бываю в этой квартире. Она находится в хорошем районе, почти в самом центре, здесь спокойно, но я предпочитаю ночевать за городом. Сюда приезжаю, если задерживаюсь допоздна, как сегодня. Ну и девушек я к себе домой не привожу. Лика там была пару раз, и мы официально состояли в отношениях.

В дом я привозил максимум трех женщин за последние десять лет. Все потому, что живу в одном квартале с родителями. Они ко мне, конечно, не приходят просто так, без предупреждения, но и таскать в дом каждый день новую женщину не соответствует моему статусу. Я вообще не размениваюсь на одноразовые связи. Женщин выбираю с четким пониманием, кого хочу видеть рядом с собой.

Выбирал…

Кира вот… с ней сложнее. Она не подходит мне, как бы я ни пытался натянуть ее на свой образ жизни. Начиная с неравного социального статуса и заканчивая ее возрастом, мы абсолютно не подходим друг другу. Однако меня к ней тянет. Так, как ни к одной женщине за последние годы. Я успел забыть, каково это, когда ты настолько хочешь женщину, что тебе плевать на весь окружающий мир. Что от одного взгляда на нее руки чешутся от желания прикоснуться.

– Ты не спишь…

Ее мягкий сонный голос отвлекает меня от мыслей. Я ставлю пустой бокал на стол и поднимаю голову, чтобы взглянуть на Киру. Она стоит, завернувшись в мой халат.

– Я подумала, ты уехал.

– Не спится. Присоединишься?

– Не помешаю?

– Садись.

Я киваю на свободное ротанговое кресло и, пока она садится в него, подминая под себя ноги, любуюсь ею.

Она красивая девушка. С правильными чертами лица, небольшим носом, пухлыми чувственными губами, аккуратным подбородком с ямочкой в центре, которая появляется, когда она улыбается. У нее карамельные миндалевидные глаза, обрамленные натуральными длинными ресницами. Она хмурится, когда не может удобно умоститься, и я замечаю то, чего раньше не видел – маленькую впадинку под нижней губой. Мне почему-то тут же хочется провести по ней пальцем, разгладить, хотя она смотрится гармонично. Ни единого недостатка на лице. А взгляд…

– Что? – она смущается, заметив мое внимание.

Обнимает себя рукой и размещает подбородок на плече. Взгляд на меня поднимает и смотрит. Внимательно так, не стесняясь. У нее щеки слегка порозовели, но взгляд она не отводит. Когда она так смотрит, мне кажется, что она меня соблазняет, хотя я понимаю, что нет. Она смущена до невозможности, и видно, что теряется в происходящем. У нее пальцы на руках дрожат, и сама Кира шумно дышит.

– Красивая ты. Любуюсь.

Ее так легко вогнать в краску. Просто сделать комплимент – и щеки моментально становятся пунцовыми. А еще эта улыбка. Я глаз отвести не могу от нее, да и не хочу. Сидел тут, думал, а решение так и не принял. Единственное, что приходит сейчас в голову – не хочу отпускать.

– Что дальше будем делать, Кира?

Она начинает смотреть заинтересованно, даже корпусом ко мне разворачивается. Мне же дико не хватает еще немного виски, чтобы чем-то занять руки и не хотеть ее трогать.

– Сейчас или глобально?

– Сейчас у меня одна мысль в голове, – говорю и многозначительно опускаю взгляд на ее грудь. – Я про утро, день, неделю, месяц…

– Значит, глобально.

– Значит, да.

– А ты что думаешь? – переводит стрелки.

– Я тебя хочу.

– Мы только что переспали.

– С тех пор ничего не изменилось.

Она улыбается. Трется щекой о свое плечо и пожимает плечами.

– Это проблема?

– В некотором роде.

– То есть ты меня только хочешь…

– Не только.

– Вот как.

– Ты меня привлекаешь.

– Это все?

Я улыбаюсь, неожиданно вовлекаясь в игру. Я привык быть серьезным, решения принимать в тишине и самостоятельно, но я так ни до чего не дошел, сидя со стаканом виски в руках. Может, для принятия этого решения сработает другая тактика?

– С тобой… я чувствую себя свободным.

– Неожиданно.

Для меня, оказывается, тоже. Но это действительно так. Кира вышла ко мне, и я забыл все, что занимало мои мысли. Забыл о работе, других женщинах, грузе лежащей на мне ответственности. Остались только она и я.

– А ты? – решаю спросить у нее.

– А я…

Кира замолкает и улыбается. А потом встает с кресла, развязывает пояс халата и сбрасывает махровую ткань с плеч. Оставляет его на кресле и идет ко мне. Она в моей футболке, и я подозреваю, что на ней больше ничего нет.

Кира останавливается между моих ног, а затем садится мне на колени. Кресло довольно широкое, так что она может забраться на меня с ногами. Пол холодный, вот она и прячет голые ступни.

– У меня никогда не было такого мужчины, как ты, – шепчет рядом с моим ухом.

От волнения ее голос звучит прерывисто.

– У тебя вообще не было мужчины, – напоминаю ей и себе заодно о том, что она была девственницей.

– У меня не было секса, – говорит она, хитро улыбаясь.

– Мужики, значит, были? – спрашиваю.

– Были.

Я сглатываю. Мне не нравится это слышать. Но больше всего не нравится моя реакция на ее слова. Я в красках представляю на ее теле другие руки, и мне хочется сжать свои в кулаки. Скрыть эмоции получается с трудом. Я чуть сильнее ее обнимаю, сдавливаю талию рукой, но быстро беру себя в руки, когда она говорит:

– Такого, как ты – ни одного.

– Какого?

– Настоящего, – выдыхает в губы, а затем несмело меня целует.

Глава 21

Кира

– И-и-и?

– Что дальше?

Нинка с Верой смотрят на меня выжидающе. Нина, конечно же, в курсе, что я вчера поехала с Багровым, а сегодня, стоило мне прийти домой, они сговорились и устроили мне допрос. Я нехотя сказала, что мы поехали к нему, но им нужны подробности, которыми я не очень хочу делиться.

– А дальше двадцать один плюс, девочки, – говорю с улыбкой. – Не доросли еще.

Верка цокает языком и подрывается с табуретки, но Нина тут же усаживает ее обратно. Она, в отличие от доброй и понимающей Рязанцевой, настойчивая.

– Так не пойдет, – говорит Шорохова. – Я тут тебе печеньки, чай… мед даже поставила, а ты не хочешь рассказать, что было.

– А что рассказывать?

– Вы с ним… спали?

– Ну, конечно они спали, – влезает в разговор Вера. – Подробности нам ни к чему.

Рязанцева обычно молчаливая и неразговорчивая, отношения свои она тщательно от нас скрывала целых полгода. И только когда перестала приходить ночевать, Нинка заподозрила что-то и сказала мне, ну а дальше у Веры просто не было возможности отвертеться. Пришлось признаваться. Вот она нас тогда удивила, рассказав, что встречается с самым популярным парнем универа. Она его терпеть не могла, бесилась постоянно, когда он ее задевал, а задевал он всех и довольно часто. И тут на тебе… любовь.

– Согласна! – хлопаю в ладоши и встаю со стула.

– Сидеть! – рявкает Нина. – Вы издеваетесь, что ли? Одна про своего сказала через полгода, главное, как блин скрыли от всего универа, другая вот… отхватила мужика богатого и тоже молчит. Поделитесь с одинокой кошатницей своими любовными похождениями, а?

– У тебя нет кошки! – почти в один голос говорим с Верой и начинаем смеяться.

– Такими темпами кошка у меня появится быстрее мужика!

Мы с Верой переглядываемся и начинаем хохотать, а Нина на нас дуется.

– Спали, господи! – решаю удовлетворить ее любопытство.

– И как он?

– Как бог, – говорю, ни капли не кривя душой.

У меня, конечно, не так много опыта в сексе, но мне с Кириллом очень хорошо, и я не представляю, что есть кто-то лучше. Да и не хочу даже воображать! В моих мечтах мы с ним будем встречаться еще долго, хотя здравый рассудок меня, конечно, тормозит и возвращает с небес на землю.

– Ой, ну это у тебя еще других парней не было! – бубнит Нинка.

– Словно у тебя их много было, – фыркает Вера.

Мы смеемся, я допиваю чай и подруги меня отпускают, больше ни о чем не спрашивая. Я ни капли не злюсь на Шорохову, она всегда была любопытной, да и ничего такого я не рассказала.

Расходиться нам некуда. В квартире одна комната и кухня. Ванну с туалетом я не считаю. Там прятаться, когда в квартире проживает три девушки, бесчеловечно.

К счастью, расспрашивать дальше они не начинают. Верка убегает на свидание со своим Марком, а Нинка надевает наушники и погружается в мир кинематографа. Я некоторое время сижу за лекциями, а затем ухожу на кухню и снова завариваю себе чай. Руки немного подрагивают, и я постоянно посматриваю на телефон.

Утром, когда Кирилл привез меня домой, он попросил номер телефона и сказал, что позвонит. Мы не обсудили, что будет дальше. Я попыталась завести разговор, но он закрыл мне рот поцелуем и сказал, что всему свое время. Неопределенность давила, но я ждала его звонка. Уговаривала себя прекратить, потому что это нелогично. Кирилл ничего мне не обещал, просто сказал, что наберет.

Когда трель звонка нарушает тишину на кухне, я подпрыгиваю на месте и быстро хватаю мобильный в руки и вздыхаю от разочарования, потому что на дисплее высвечивается неожиданное “Папа”. Трубку я не беру, отключаю звук и отставляю телефон, добавляю в чашку сахара, когда экран загорается снова. Я понимаю, что папа не отстанет, а так как знает адрес подруг, то может и нагрянуть. Этого я хочу меньше всего.

– Да.

– Ты теперь еще и не отвечаешь? – спрашивает без приветствия.

– Привет, папа, – решаю быть вежливой. – Не успела взять трубку, посуду мыла.

Он тяжело вздыхает в трубку. Я слышу шорох, а затем недовольно-презрительное:

– Не надоело еще?

– О чем ты, пап?

– В самостоятельность, говорю, заигралась. Я тебя сегодня домой жду. К восьми чтобы приехала. К нам Багровы в гости придут, я сказал, ты вернулась, они тебя увидеть хотят.

Острое давление в груди сковывает все тело. На мгновение мне кажется, что это инсульт и я умираю. Но затем начинают дрожать руки. Я едва не роняю телефон на пол, когда слышу голос отца в трубке:

– Ты меня слышишь?

– Да.

– Жду в восемь!

Папа отключается, а я мечусь по комнате. Мне никак нельзя ехать. Кирилл, конечно, может и не прийти, но вот его родители… Да я в глаза им смотреть не смогу, если пойду. Они же меня маленькой помнят, тетя Снежана наверняка подарков накупила. Она же моя крестная, ни один мой приезд не пропускала. А в этот раз так совпало, что когда я приехала, они улетали на отдых, а потом папе, видимо, не до того было. И вот…

Нет, я не могу поехать!

Не знаю даже, сколько проходит времени. Я совсем теряю ему счет, пока хожу туда-сюда по кухне и пытаюсь найти выход. Причину, по которой не смогу приехать на встречу. Забываю обо всем, переключая все ресурсы мозга на обработку одной проблемы, поэтому когда слышу резкий звук – не сразу понимаю, что это смс-сообщение.

Экран светится входящим с незнакомого номера. Я снимаю блокировку, жму прочитать. сглатываю и перечитываю несколько раз написанные строчки:

“Заеду за тобой в восемь. Скажи подругам, что снова не ночуешь дома”

Сердце, что и без того стучало, как бешеное, разгоняется еще сильнее. Жар приливает к щекам и мне приходится приложить к ним тыльные стороны ладоней. Эти бесконтрольные эмоции… голова кружится и мысли плывут. Сосредоточиться совсем не получается. Мне и до его сообщения думалось с трудом, а уж после…

– Ты что тут?!

Я подпрыгиваю на месте, когда в кухню заходит Нина. Подруга смотрит на меня удивленно, я же совсем не знаю, откуда такая реакция. Наверное, я боюсь, что отец пришлет за мной машину, а тут еще Кирилл должен приехать.

– Нинка! – восклицаю. – Ты-то мне и нужна… я совершенно не знаю, что делать.

Выслушав мои проблемы, подруга пожимает плечами, словно в том, что я ей рассказала, нет ничего ужасного, и изрекает:

– Звони отцу, говори, что у тебя температура и приехать никак не можешь. А Кириллу своему пиши, что будешь его ждать.

– Думаешь?

– Можешь наоборот, если есть желание провести несколько часов в компании ваших родителей.

Я морщусь и набираю номер отца. Он отвечает не сразу, но резко, так что я на мгновение теряюсь и молчу.

– Кира!

– Пап… я не смогу приехать.

– Что за глупости? Ну, поиграла в самостоятельную, домой пора. Давай, собирай шмотки, я Толю за тобой пришлю.

– У меня температура, пап… я приболела немного.

– Тогда тем более собирайся! Подруг этих своих непутевых попроси, чтобы они тебе помогли и спускайся. Нечего в этом рассаднике заразы находиться.

– Я не приеду, – говорю строго. – Не проси даже. Я все еще планирую работать и быть самостоятельной.

– Кира…

– Это не обсуждается, папа.

– К нам друзья придут, тебе не стыдно?

– Я все равно не смогу присутствовать. У тети Снежаны иммунитет плохой, а я болею, так что… в другой раз.

Я быстро отключаюсь и кладу телефон на стол. Отодвигаю подальше, словно папа может подсматривать.

– Ну вот… не трудно ведь! Иди собирайся, уже шесть.