Текст книги "(не) Случайная ночь (СИ)"

Автор книги: Адалин Черно

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)

Глава 37

Кирилл

– Иван Вячеславович, полагаю, нам нужно встретиться, – говорю после быстрых приветствий.

– А я все ждал, когда же ты позвонишь! – высокий тон голоса Арбатова выдает его радость.

– Были настолько уверены, что я это сделаю?

– Конечно! Ты ведь тоже заинтересован в том, чтобы получить оборудование для стройки.

Я сжимаю зубы до хруста и пытаюсь быть вежливым, хотя единственное, чего я сейчас хочу – схватить Арбатова за грудки и припечатать к стене. К сожалению, меня многое останавливает: его дружба с отцом, преклонный возраст и мои принципы. Я никогда не решаю дела силой. Не в моих правилах.

– Иван Вячеславович, думаю, вы понимаете, что этим делаете хуже себе. Наша компания уже сократила количество покупаемого у вас оборудования. Если вы продолжите дальше – мы вовсе откажемся от поставок.

– Не откажешься, Кирюш, – спокойно говорит Арбатов. – Наши краны незаменимы. Ты ведь и сам понимаешь. Там, в контейнерах, все, что ты мог заменить, отсюда и снижение поставок. На сорок процентов, между прочим. Шестьдесят все еще за нами. Не нашел ведь аналога, Кирилл.

– Я поэтому и предлагаю вам встретиться. Нам нужно обсудить наше дальнейшее сотрудничество и снятие блокировки на разгрузку судна.

– Хорошо, – соглашается Арбатов. – Приезжай к нам – обсудим дела.

Я понимаю, что ему выгодно меня продавливать на своей территории. Не удивлюсь, если он и отца позовет за компанию, чтобы легче было. И я ведь уверен в том, что отец пойдет против меня, потому что столько лет сотрудничал с Иваном и не было никаких проблем. С одной стороны, я понимаю, почему они начались сейчас. Арбатов решил, что меня можно продавить. Не исключено, что он подумал, будто я не досконально разбираюсь в работе компании. В любом случае, факт пренебрежительного отношения налицо.

– Предлагаю встретиться в городе. В ресторане, в котором мы с вами подписывали последнее соглашение.

– А что так? Ко мне ехать не хочешь? Мы бы шашлыки пожарили, да о работе поговорили. К тому же… дочка у меня приехала не так давно. Вы последний раз когда виделись? Лет шесть назад, да и то мельком. А она выросла у меня, совсем уже взрослой стала и самостоятельной. Из дома ушла, представляешь?

– Вы второй раз мне за дочку свою рассказываете. Замуж выдать хотите?

Арбатов смеется. А я при этом улавливаю теплоту в его голосе. Любит он свою дочку и это очень хорошо заметно. Говорит о ней с гордостью и легкой непонятной тоской.

– За тебя, Кирилл, ни за что на свете. Она у меня девочка нежная, романтичная, мечтательница. Мы вас познакомить хотели, так как вам в будущем работать. Ты думаешь я ее за границей просто так учу? Она скоро будет моей компанией руководить.

– Я предлагал вам выкупить компанию. И цену высокую ставил. Зря не согласились.

– Не зря, Кирилл, не зря. Я дочке ее обещал и должен оставить. Ты, конечно, хорошую сумму предложил, но дочка у меня одна и я хочу, чтобы у нее бизнес был, понимаешь? А ты… ты по старой дружбе мог бы за ней присматривать, потом… в будущем.

– Я не взваливаю на себя ношу воспитателя, Иван Вячеславович. Ваша дочь возглавит компанию – буду работать с ней. Но в няньки и финансовые консультанты к ней я не нанимался и не стану. Вы же понимаете, что если она окажется неграмотным руководителем, я ее просто поглощу? Общение с вашей семьей считаю лишним. В ресторан приедете? Вечером сегодня? Или завтра в обед?

– Вечером, но завтра, – предлагает третий вариант. – Раз ты настаиваешь, я буду один.

– До встречи.

Я отключаюсь и кладу телефон на стол. Раздумываю над тем, звонить Арсению или нет. Он, понятное дело, ко мне не сорвется, но вдруг получится вырваться. Он бы уже давно продавил разгрузку судов. Семен в этом деле неопытный, новичок. Продавить у него не получилось, хотя он старается изо всех сил.

Тишину кабинета нарушает трель входящего смс-сообщения. Я снимаю блокировку с экрана и хмурюсь, когда вижу сумму списания денег со счета. Там неприлично большая цифра и название магазина мне хорошо знакомо. Я был там один раз с Ликой, когда она выбирала купальник, чтобы поехать со мной на острова. Поездка у нас так и не сложилась: произошел несчастный случай на стройке, и я был вынужден заниматься решением всех проблем, связанных с ним. Только купальник пришлось купить за неприлично огромную сумму.

Сейчас моя карта в руках Киры. Я решил хотел следовать совету Богдана и проверять ее, но не удержался дать ей карту, когда она расстроилась из-за порванного на обратном пути платья. Мы приехали вчера поздним вечером, а сегодня утром я дал ей карту и попросил ни в чем себе не отказывать. Я бы, пожалуй, и не обратил внимания на сумму, если бы не Бодя и его предложение устроить проверку.

Я блокирую телефон и беру в руки папку с отчетом. Сосредотачиваюсь на цифрах и тексте, но меня снова отвлекает смс-сообщение. Вторая покупка уже в другом магазине. Сумма куда скромнее, но для обычной официантки размах серьезный. Я бы даже сказал, неприличный. Я уже хочу отложить телефон, как на него падает третье смс. На этот раз от Киры. Я быстро нажимаю открыть и тут же вижу ее фотографию. Она в темно-синем облегающем вечернем платье. Глубокое декольте тут же притягивает мой взгляд, а тонкая талия так и манит сжать ее в объятиях.

“Я только что купила другое платье, но потом увидела это и не смогла пройти мимо. Оно такое… как из другой жизни” – приходит от Киры через пару секунд.

“Возьмешь?” – пишу ответ.

“А можно?”

“Я ведь дал тебе карту. Можешь покупать все, что хочешь”

Я даю ей разрешение, а сам мысленно прикидываю, какая сумма потраченных денег будет считаться вполне допустимой, а какая – признаком меркантильности. Чертов Бодя со своими советами.

Глава 38

Кира

– Сдалось тебе это белье! – бурчит Нинка рядом. – Ты цену его видела? Твой Багров охренеет от такой наглости простой официантки в недорогом ресторане.

– Ресторан, между прочим, хороший.

– Поэтому ты ни разу в нем не ужинала? И твой отец, между прочим, тоже.

– Подловила.

– Зря ты взяла те трусы.

– Там комплект, Нина. И ничего не зря. Я с собой не так много белья взяла, тем более сексуальное, а то, которое купила… Кириллу понравится.

Нинка замолкает, и я забываю о нашем споре до самого вечера. Вплоть до момента, когда надеваю белье перед приходом Кирилла. Смотрюсь на себя в зеркало. Комплект шикарный. Из красного кружева, с тонкими бретельками лифчика и высокой посадкой трусиков, которые выгодно подчеркивают мои бедра. Я кручусь перед зеркалом минут двадцать, рассматриваю свою пятую точку на предмет неприглядных ямочек и, ничего не найдя, остаюсь довольной.

Набрасываю халат на плечи, запахиваю полы и принимаюсь ждать Кирилла. На часах уже восемь, значит, он скоро должен прийти. Возникает мысль приготовиться что-то на ужин, но в кулинарии я не сильна еще больше, чем в постельных утехах, поэтому откладываю эту мысль. Не хватало еще, чтобы Кириллу плохо стало после моей стряпни. Если он голодным приедет – закажет ужин. На крайний случай, могу предложить ему омлет. Лучше тот, который не нужно готовить.

Иногда я поражаюсь тому, как сильно изменилась рядом с ним. Мне больше не интересно ходить по клубам, да и с девочками я начала мало общаться, хотя в этом, признаюсь, чувствую свою вину. Они у меня замечательные, просто сейчас я сконцентрирована на другом.

Чтобы как-то убить время, беру телефон и пропадаю в коротких видео. Листаю ленту без остановки, пока не понимаю, что уже девять, а Кирилла еще нет. Решительно закрываю сеть и откладываю телефон. Корю себя за то, что занималась такой ерундой, лучше бы действительно у плиты простояла, попробовала что-то приготовить. В интернете вон, рецептов куча, какой-то можно было выбрать.

Решаю написать Кириллу сообщение. Спрашиваю, когда он будет и посылаю ему фотографию. Вполне целомудренную, но, как мне кажется, возбуждающую. Там частичка моей ноги и шелкового халатика. Хочу, чтобы ему понравилось.

Нервно хожу из стороны в сторону по комнате, жду, жду, когда ответит, но спустя, кажется, целую вечность, захожу в мессенджер и с сожалением отмечаю, что Кирилл даже не прочитал сообщение, хотя оно доставлено. Понимаю, что прошло всего пять минут, но все равно не могу себя успокоить. Почему он не читает? У него телефон на беззвучном? Он занят? Может, он с другой женщиной? Или… что-то случилось?

Я с трудом выдерживаю полчаса, но ситуация не меняется. Кирилл все еще не читает мое сообщение. И домой не возвращается. Я даже к окну подхожу и выглядываю, вдруг его машина уже во дворе и прямо сейчас он поднимается по лестнице. Увы… его автомобиля там нет. И в двери я не слышу привычного щелчка.

Подумав несколько минут, решаю набрать его номер. В конце концов, если я ему помешаю, он просто не ответит, но может заметить мое смс и напишет, что сейчас занят.

– Слушаю, – звучит в трубке уставший родной голос.

– Кирилл… – я закусываю губу, ощущая себя неловко. – Скоро десять, и я решила узнать… Ты приедешь?

Вопрос выдаю на одном дыхании и жду… жду, что он ответит.

– Нет, – коротко брошенный отказ.

– Ты… еще на работе?

– Я не могу приехать, – оставляет мой вопрос без ответа.

Я пытаюсь придумать, о чем еще спросить, но не могу. Ничего путного в голову не лезет. После идиотских видео я совсем, видимо, отупела.

– Кирилл… – в наш разговор резко врывается женский голос.

Вначале я думаю, что это соседка или… окно открыто. Я не знаю, ищу источник голоса, не осознавая, что он в трубке. Где-то рядом с моим Кириллом.

– Ужин готов, – тот же голос.

– Мне пора, – говорит Кирилл в трубку и, прежде чем отключается, я слышу еще один голос.

Детский.

Мальчику он принадлежит или девочке – понятия не имею. Когда в трубке становится тихо мне даже кажется, что показалось. Но нет же! Нет! Я точно слышала детский голос. Звонкий такой, ребяческий. И женский. Уверенный, ласковый, соблазнительный и… взрослый.

Меня словно в воду ледяную окунули. Я вся дрожу до кончиков пальцев. Кожа покрывается мурашками, а тело сковывает так, что я пошевелиться не могу.

Чей это ребенок? Чей, мать его, ребенок? У него что, есть семья? Откуда? Кто? Разве… господи, неужели это возможно? У него есть ребенок, о котором нигде не написали?

Я быстро открываю браузер, вбиваю имя Кирилла и делаю небольшую приписку “ребенок”. Зажмуриваюсь, осознавая, что плачу. Щеки уже мокрые, глаза жжет от слез. И в груди армагеддон происходит. Мне так плохо, словно меня наизнанку сейчас выкрутит. Господи, почему так болит в районе груди?

В сети, ожидаемо, ничего нет. Кирилл не был женат, детей у него, по версии интернета, нет. Но кто его знает? Я даже маме порываюсь позвонить, но вовремя останавливаюсь. Десять. Мама в такое время спит и ей явно будет интересно узнать, почему я среди ночи спрашиваю ее о сыне лучших друзей семьи.

Я несколько раз набираю номер Кирилла и сбрасываю. Набираю и снова отключаюсь, не дождавшись звонка. Что я ему скажу? Потребую ответа? Настою на незамедлительном приезде? Ничего из того, что я сделаю не повлияет на Кирилла. Он давно зарекомендовал себя человеком, который сам решает, где, когда и зачем ему быть. Сегодня он не хочет быть здесь и хочет – там. Я не могу его винить, но моему сердцу абсолютно наплевать на угороды. Оно упорно рвется к нему, требует. Звонка, звука голоса, сообщения. Чего угодно от Кирилла, но он, разумеется, ничего не дает. Ни слова мне не написал.

Ни-че-го.

Я мечусь по комнате до полуночи и только потом уговариваю себя лечь в кровать. Только вот сон не идет. К звукам и шорохам прислушиваюсь. Жду, жду, что Кирилл позвонит в дверь или откроет ее своим ключом. Я хочу, чтобы он пришел! Приехал ночевать со мной.

Оказывается, я привыкла к тому, что мы с Кириллом ночуем вместе. Сначала пару раз я оставалась у него, затем мы поехали загород и здесь тоже… а теперь он не приехал. Впервые. Я знаю, что он не обещал, но все равно жду и только под утро проваливаюсь в беспокойный сон. Утром просыпаюсь разбитой, но даже это не мешает мне первым делом разблокировать телефон и проверить входящие.

Ни-че-го. Ни смс. Ни звонка. Ни слова.

От резко нахлынувшей тошноты я вскакиваю с кровати и бегу в туалет. Меня выворачивает наизнанку пустым желудком. Рвотные спазмы проходят только после нескольких глотков воды. Я в ужасе смотрю на свое отражение в зеркале. Красные опухшие глаза с застывшими слезами, взлохмаченные волосы и покрасневшие от растирания губы. Выгляжу ужасно, но хуже внутреннее состояние. Мне так плохо. До головокружения и тошноты. Хотя они, возможно, симптомы отравления вчерашней шаурмой, которую я съела с Нинкой в кафе около торгового центра.

Это пройдет? Моя им одержимость.

Пройдет??? Пройдет? Пройдет…

Глава 39

Кира

Кирилл не приезжает ко мне неделю. Вежливо говорит по телефону, что ему некогда, он занят, приедет завтра и… не приезжает. Я жду его каждый день, но вечером он присылает сообщение и моя ночь проходит в одиночестве. Приходится кое-как заставлять себя собираться на работу. Нинка, конечно, мое состояние замечает, но вопросов не задает. Хмурится только и смотрит подозрительно.

– Привет, – бодро говорит она, когда я захожу в подсобку, чтобы переодеться в рабочую форму.

– Привет.

– Как сегодня себя чувствуешь?

– Неплохо.

Нинка знает о том, что в последнее время я чувствую сильную слабость. Несколько раз ей приходилось брать на себя столики, потому что я едва не свалилась в обморок. После этого она стояла надо мной и следила, чтобы я хорошо ела.

– Я картошки нажарила дома и пару яиц, а еще овощи и фрукты взяла, – сообщает Шорохова. – Ты же ничего не готовила? Я не рассчитала и получилось на двоих.

Нинка, конечно же, врет. Она специально приготовила много, чтобы я тоже поела. Я брать еду на работу перестала, просто потому что готовить мне ее некогда. Все свободное время от ресторана я посвящаю телефону и сети. Не могу не искать новую информацию о нем, шерстить интернет в поисках. Я хочу знать, почему он не приезжает, почему меня игнорирует.

В зал с Нинкой мы выходим вместе и почти сразу приступаем к работе. Ранние посетители – не редкость. У нас в ресторане неплохие завтраки, а неподалеку расположен большой бизнес-центр. Некоторые сотрудники предпочитают завтракать у нас, а не дома, поэтому работу мы находим сразу.

К обеду чувствую привычную усталость и все же сдаюсь Нинке и приступаю к ее картошке и фруктам. Становится значительно лучше, но в зал я все равно возвращаюсь уставшей.

– Кира… – Нинка останавливает меня на выходе из подсобки. – Там такое дело…

Она мнется, а я начинаю нервничать.

– Что-то случилось?

– Там отец твой приехал.

– За мной?

– Вроде бы просто в ресторан.

– И что? – я пожимаю плечами и беру поднос у Нинки с рук. – Иди обедай. Я справлюсь.

Нинка пытается меня остановить, но я упорно иду вперед. Знаю же, что папа пришел сюда специально, чтобы посмотреть, как я работаю и справляюсь. Обвожу взглядом полупустой в это время зал и, захватив две папки меня, направляюсь к столику.

– Здравствуйте, – говорю с улыбкой на лице и раздаю меню. – Желаете сделать заказ сразу?

Спутник отца отвечает отказом, а папа пристально на меня смотрит и, поджав губы, мотает головой.

Я тут же отхожу от столика и иду к другим посетителям. Не так уж это и сложно. Папа ни слова не сказал. Посмотрел, конечно, волком, но он имеет право: я ушла из дома и отказалась от его денег, чтобы показать свою самостоятельность.

Ровно через пять минут подхожу к их столику снова, готовая принимать заказ. Отец, кроме пристального прищуренного взгляда, направленного на меня, никак не выказывает наше родство. Словно мы чужие друг другу люди. Приняв заказ, передаю его на кухню. Я обвожу взглядом зал, никто меня не подзывает. В этот момент почему-то думаю о том, что хочу домой. В свою большую двуспальную кровать, к уже приготовленным на кухне завтракам и беззаботной жизни.

Разумеется, это все временное. Напускное. Я быстро беру себя в руки, утираю скопившиеся в уголках глаз слезы и иду работать. Обслуживаю клиентов, ловко лавируя между столиками. Откуда-то появляется лишняя энергия. То ли я просто хочу показать отцу, что способна работать, то ли это Нинкин обед сотворил настоящее чудо.

Отец с другом сидят примерно час, после чего просят счет. Я отношу им чек и терминал. Отец проводит оплату, и я желаю им приятного вечера. Впрочем, надеяться на то, что отец просто уйдет, не приходится. Его партнер по столику уходит первым. И только потом папа подзывает меня к себе. Понимаю, что не отвертеться и придется поговорить.

– Что-то еще желаете? – делаю вид, что не понимаю, зачем отец меня позвал.

– Присядь, Кира, – устало говорит папа.

– Мне запрещено садиться за столики к посетителям.

– Я не посетитель, Кира, я твой отец, – говорит с нажимом. – Садись.

Осматриваюсь. Понимаю, что выбора у меня нет. Если не сяду – папа сиюминутно добьется моего увольнения и мы все равно поговорим, только работы у меня больше не будет. Сажусь напротив, складываю руки впереди себя на столик и внимательно смотрю на папу.

– Не устала еще в самостоятельность играть? – спрашивает.

– Я не играю.

– Играешь, Кира. На нервах у меня, как профессиональный музыкант, играешь. Прекращай. Увольняйся, возвращайся домой.

– Нет.

– Кира, – предупреждающе произносит отец.

– Я вернусь только если ты позволишь работать.

– Сдалась тебе эта забегаловка? – бросает раздраженно. – Возвращайся. У тебя учеба скоро. Университет не откроют, вероятно, придется переводиться и продолжать учиться здесь.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​– Папа, я хочу жить своей жизнью и решать за себя сама. Я не выбирала тот факультет, куда ты меня отправил учиться, но я и слова тебе не сказала. Сейчас я просто хочу работать, но ты и здесь пытаешься меня проконтролировать.

– Я хочу, чтобы ты получила достойное образование и продолжила мое дело. У меня компания, Кира… и она достанется тебе в наследство.

– А если я не хочу?

Папа сжимает челюсти, но ничего не отвечает, вместо этого спрашивает:

– Где ты сейчас живешь?

– У подруг, – вру с легкостью, к тому же, это ведь почти правда. Я действительно жила с Нинкой и Веркой… первое время.

– Ты ни разу не появилась там за последнюю неделю.

– Ты следишь за мной? – выдаю ошарашенно.

– Не слежу. Но ты моя дочь, и я волнуюсь о твоем благополучии.

– Мне что-то угрожает? – спрашиваю у отца напрямую.

– Нет, но… мы должны быть осторожны. Ты должна. Кира… возвращайся.

– Я… я не могу, папа.

– Ты так и не сказала, где живешь.

– Это имеет значение?

– Денег у тебя нет, карты я тебе заблокировал. Снять что-то стоящее ты не могла, да и недорогое тоже, зарплату тебе здесь платят мизерную и ты еще ни копейки не получала. Кира… – отец хмурится.

– Я живу с мужчиной, – спешу успокоить папу.

– Вот как? И на сколько лет он старше?

– Папа…

– Кира! – практически рявкает. – Поверить не могу, что ты предпочла моим деньгам роль содержанки. Так ты хотела? Иметь папика и работать в дешевом ресторане?

– У меня нет папика!

Я резко встаю из-за стола.

– Сядь!

– Разговор окончен. У меня своя жизнь, и я имею право распоряжаться ею так, как хочу.

– Я все равно узнаю, с кем ты живешь! – говорит отец.

Я сажусь обратно за столик. Осознаю, что должна что-то сказать или сделать, чтобы папа прекратил рыть.

– Не нужно узнавать. Я скажу. Его зовут Егор. Он однокурсник Нинки. У него однокомнатная квартира, от бабушки досталась. Он очень хороший, папа. Заботливый, внимательный и он очень сильно меня любит. На руках носит, представляешь? И я его люблю. Не трогай его, папа, пожалуйста. И не мешай нам, позволь мне пожить отдельно.

Несмотря на то, что последние недели мы с папой находились в разладе, моя манипуляция срабатывает. Отец прогибается, тяжело вздыхает, но его голос смягчается, когда он говорит:

– Позволь тебе найти место получше.

– Мне здесь нравится, я с Нинкой работаю.

– Я найду и ей место лучше. Это заведение – не место для моей дочери.

– Хорошо, – резво соглашаюсь я. – Но ты не будешь требовать моего возвращения.

– Не буду, – идет на уступки. – И сниму блокировку с твоей карты.

– Папочка!

Я изображаю тот уровень радости, на который способна в свете последних событий. Сижу с папой еще некоторое время, сочиняю историю про Егора, хотя сочинять в большинстве не приходится, я просто дорисовываю то, чего хотела бы с Кириллом – долгие прогулки по набережной, шикарные букеты цветов, признания в любви. Я настолько увлекаюсь, что в какой-то момент отец просит меня познакомить его с Егором.

– Обязательно, папа, но немножко позже. Я хочу быть уверена, что между нами все серьезно.

– Ты живешь с ним, Кира!

– Да, но… пожалуйста, не дави на меня.

Удивительно, но это срабатывает. Папа, видимо, соскучился, пока я отсутствовала, потому, как только я меняю гнев на милость, он уступает.

Нехотя, но папа все же уходит из ресторана, и я возвращаюсь к работе, благополучно заканчивая смену. По пути домой сообщаю Нинке радостную новость о том, что совсем скоро мы с ней будем работать в другом, более пристойном месте. Подруга, надо заметить, довольна сильнее меня. Даже планы начинает строить далекоидущие.

На очередной остановке мы расходимся. Я еду к Кириллу, а Нинка домой к Верке.

Я настолько уставшая и растерянная, что когда захожу в квартиру, не сразу понимаю, что нахожусь в ней не одна. Только когда разуваюсь, вижу рядом со своей обувью туфли Багрова. Мое сердце пропускает удар. А затем еще один, пока не разгоняется все сильнее. Кирилл здесь. Приехал. Я быстро сбрасываю одежду и направляюсь в гостиную, где царит полумрак. Я тянусь к выключателю, чтобы включить свет, но резко одергиваю руку от хрипло отданного приказа:

– Не трогай.

Я замираю. Останавливаюсь и, когда глаза привыкают к тьме, могу рассмотреть Кирилла, сидящего в кресле. Слышится стук стакана о деревянную поверхность столика. Я не вижу, но думаю, Кирилл что-то пьет.

– Ты не говорил, что приедешь, – тараторю от волнения.

– Решил сделать сюрприз. На работе освободился раньше.

Я чувствую, что он пьян. По заплетающемуся голосу, по ноткам злость в голосе, которой обычно там нет. Он чем-то недоволен, но пока не говорит чем. А я места себе не нахожу. Так и стою посреди гостиной. Хочу подойти, но не знаю, подпустит ли к себе.

– Иди сюда, Кира, – облегчает мои муки выбора. – Иди сюда.