Текст книги "Надежный (СИ)"
Автор книги: Адалин Черно
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 12 страниц)
Глава 31
Спустя год
– Поздравляю с удачным разводом, – ко мне подходит Вика и крепко обнимает меня за плечи.
Они с Артуром совсем недавно воссоединились. Она беременна, а Артур… он просто хороший парень, который решил, что пора бороться с ее загонами.
Я крепко обнимаю Вику в ответ, а сама думаю о том, что будет дальше. Когда именно Дан соберет свои вещи и уедет. До или после ужина, который мы устроили в честь развода.
Я ни на минуту не сомневаюсь, что он сделает это. Я вижу решение в его глазах. Он так и не может простить меня за то, чего я не совершала, а я… я не в силах забыть, что он поверил кому-то, но не мне.
У него даже мыслей не возникло, что я могу быть не виновата. Он все решил для себя. Я пыталась рассказать ему, говорила, что не виновата, что Дима сам… сам пришел и сделал то, чего не должен был.
Единственное, что во всей этой истории не вязалось – моя реакция. Я до сих пор не могу понять, почему вела себя так. Почему не оттолкнула его и будто застыла. А когда Даня ушел не плакала, а просто сидела и смотрела в одну точку.
Тогда мне казалось, что я под гипнозом или трансом. Я была готова поверить во что угодно, но ничего из этого не было правдой. Дан не верил мне, но простил.
Говорит, что простил. Забыл и не хочет об этом говорить.
Я ни на минуту не верю ему. Он не может простить, если верит.
А он верит. И не дает в этом усомниться. Ни на минуту. Каждый день я помню о том, что он зол на меня. Что ему не интересны мои мысли, ему плевать, что я думаю обо всем. Он просто живет рядом, пользуется моим телом, обеспечивает меня и моего сына.
Мишка единственный, перед кем Даня раскрывается. С ним он настоящий. Такой, каким был до всего случившегося. И я знаю, что вряд ли смогу достучаться до Дани, как и не смогу его простить.
Мы накрываем на стол, Вика помогает мне приносить еду, а я все не могу успокоиться.
– Все нормально? – Артур, как всегда, спрашивает о моем состоянии.
Мне кажется, что этот парень, как никто другой думает о самочувствии окружающих. Когда-то мне казалось, что Даня такой же. Милый, романтичный и заботливый.
Он и был таким.
И мне кажется, что я все испортила. Не дала ему понять, что он дорог для меня. Что я бы хотела быть с ним, что люблю. Я многое не говорила, решая, что ему не обязательно это знать.
Я не желала привязывать его к себе, но это было так давно. И я знаю свои ошибки. Каждую из них. День за днем, час за часом Даня напоминает мне о них. Своим поведением, жизнью рядом с нами, помощью. Создается ощущение, что он ни на минуту не уйдет из нашей жизни, но я знаю, что все будет по-другому.
Когда он заходит в дом, мое сердце пропускает пару ударов. Я вижу, как Мишка с криком “Даня-я-я” бежит к нему, как запрыгивает ему на руки и обвивает его шею.
Я безмолвно кричу, потому что не представляю, как смогу разлучить сына с ним. Миша привык к нему. Они проводят вместе много времени, Даня буквально воспитывает его и это нельзя игнорировать.
– Привет.
Даня подходит к нам и спокойно садится за стол, рядом со мной. Мне кажется, что именно в этот момент моя спокойная и размеренная жизнь превращается в торнадо, сметающее все на своем пути.
Я не сразу понимаю, что Даня не собирается уходить. И когда он встает из-за стола, подходит ко мне, опускается на одно колено и достает бархатную коробочку, я думаю только о том, что все спланировано. Вика и Артур… они знали, что должно произойти, потому что никто из них не удивлен.
Они улыбаются и ждут моего ответа, а я… я соглашаюсь.
Почему я не отказываюсь и не говорю, что мне нужно подумать? Я не должна говорить да, потому что не хочу замуж. Нет. Не за человека, который до сих пор не может поговорить со мной. И я не хочу всю жизнь жить с виной, которой на мне нет.
Остаток вечера проходит в безумном напряжении. Я с долгожданным кольцом на пальце, а Даня с широкой улыбкой на лице. В этот момент мне кажется, что жизнь совсем другая, и что это реально. Я бы даже забыла все, что между нами произошло. Стерла бы из памяти, лишь бы получить свой глоточек счастья. Чуточку радости и удовольствия.
Когда все уходят, улыбка сходит с лица Дани. Он помогает мне убрать со стола, укладывает Мишку, который отказывается ложиться спать со мной, и выходит через полчаса.
– Распишемся или ты хочешь настоящую свадьбу?
Он так легко спрашивает. Как будто это обычная сделка. Подписание ничего не значащего договора. С единственным отличием. Для меня это жизнь, и я боюсь совершить ошибку.
– Сколько продлится наш брак? – спрашиваю, когда набираюсь сил, и в груди уже не жжет так сильно.
– Тебе сказать точную дату?
Боковым зрением вижу, как Даня склоняется к столешнице, упираясь в нее обеими руками. Поворачиваюсь к нему и вижу его напряженные руки и полуусмешку, блуждающую на лице. Замечаю, как проступили вены на внешней стороне ладоней. Его тело обтягивает тонкая ткань футболки, а я не в силах отвести взгляда.
Я стала называть его Даном, потому что Даня слишком нежно, слишком… интимно, что ли. И я не позволяла себе называть его именно так. Больше нет.
Он замечает мой оценивающий взгляд. Улыбается и движениями хищника двигается ко мне. Отталкивается от стола и приближается, обхватывает мою талию и тянет ближе.
– Я хочу, чтобы это было навсегда.
Сейчас его голос не такой, каким был год назад. Он лишен эмоций, чувств. Расчетливый, отстраненный и насмешливый. Таким он был весь этот год, и такой сейчас.
– Ты же знаешь, что навсегда не будет, – касаюсь его щеки, легонько перебирая пальцами по колючей щетине.
– Знаю, – все тем же голосом. – Нужно быть идиотом, чтобы рассчитывать на это.
– Зачем ты так? – шепчу в перерывах между его ласками.
– А что? Разве неправда, Лена? Тебе это неинтересно, – проводит губами по шее, касается мочки уха и слегка прикусывает. Обвивает мою талию руками и сжимает, притягивая к себе. – Ты хочешь секса и денег, Лена… – грубый голос заставляет отрезветь и вылезти из дурмана чувств.
Глава 32
Я не знаю, как смог забыть все, что между нами произошло. Я просто выбросил это из головы и остался рядом. Мне она была нужна. И я не хотел думать о том, что было.
Мне удавалось, но в редкие моменты я срывался и с улыбкой на лице напоминал ей о том, какая она. Не давал забыть. Понимал, что она после всего не останется со мной, что это ее напрягает, но ничего не мог с собой поделать.
Она целовалась с другим и хотела его. Как это можно простить?
Но и отказаться от нее не мог. Подозревал постоянно. Старался ходить с ней почти везде, даже в магазин и то ходили вместе. А если куда-то Лена шла одна, я старался звонить ей каждые полчаса или следить.
Да, глупо, да, некрасиво и неправильно, но… что мне оставалось? Носить рога и дальше?
Мы не обещали друг другу любви до гроба, но я хотел, чтобы она была верной мне хотя бы то время, что мы будем вместе. Потом она вольна идти куда хочет и делать, что пожелает.
И это приносит новую боль.
После того случая Диму я так и не видел. Друзья говорили, что он уехал. Никому ничего не сказал, собрал вещи и скрылся. Отчасти я был рад, но и хотелось поговорить. Узнать, как давно они двое меня наебывали, или это был первый раз, когда Лена позволила себе зайти так далеко.
Я до сих пор помню день, когда сделал ей предложение перед Артуром и Викой. Знал, что она не откажет, понимал, что будет со мной и специально встал на одно колено и предложил ей выйти замуж.
И вот сейчас, спустя еще три месяца, я понял, что никакой свадьбы не будет! Лена стала отдаляться от меня. Все реже отвечает на мои ласки, скованная, зажатая. Я не понимал, почему она ведет себя именно так. Почему такая растерянная, холодная.
– Лена, что случилось? – спрашиваю поздним вечером, когда Мишка уже спит.
– Ты о чем? – как ни в чем не бывало говорит она.
– Ты стала… другой…
– Какой? – не остается она в долгу.
Смотрю, как она отодвигает одеяло, как забирается под него и сворачивается небольшим клубочком, ложа голову на подушку.
Мы уже давно спим в одной постели. Моя прихоть. Не могу оставаться один даже на ночь. Мне не хватает тепла ее тела и нежности, с которой она иногда смотрит по утрам.
– Холодной, Лена. И мы не назначили дату свадьбы.
– Давай поговорим завтра, – тихо просит, даже не открывая глаза.
– Нет, сегодня.
Она вздыхает. Лежит с закрытыми глазами, но я четко слышу ее вынужденный вздох. Лена поднимается, опирается на спинку кровати и кладет руки перед собой, сцепляя пальцы.
– О чем ты хочешь поговорить? О фальшивой свадьбе?
– Тебе ведь нужна защита, – спокойно говорю я. – Игорь… он…
– Что, Дан? Что Игорь? Ему я давно безразлична. У него другая баба, он даже не хочет видеться с Мишкой, – Лена замолкает и смотрит на меня, оценивая реакцию.
А я… даже не знаю, что сказать. Для меня неожиданно то, как она ведет себя. Лена впервые говорит о том, что Игорю наплевать и… к чему она клонит? Что в свадьбе нет никакой необходимости?
– Я не хочу замуж, Дан. Ни за тебя, ни за кого-то другого. Мне сполна хватило брака с Игорем. Я знаю, что слишком сильно ты мне помог. Финансово и не только. Но я не готова похоронить себя в этой квартире, – последнюю фразу она говорит так, что я чувствую себя виноватым.
Вспоминаю, как она жила все эти месяцы и начинаю ненавидеть себя.
Постоянно дома, без права возможности встречаться с подругами, работать, общаться в сети.
Я понимал это и раньше, просто… старался об этом не думать. Меня устраивало такое положение вещей. Она дома, значит в безопасности и… это эгоистично.
Сейчас, когда Лена решилась озвучить это, только явно почувствовал то, как поступал. А ведь пока она молчала, я не обращал ни на что внимания. Мне казалось, что это нормально.
– А если мы все изменим? Станем обычной парой, будем гулять, ходить в кино, заведем друзей. Забудем все, что случилось между нами, – я говорю совершенно искренне и хочу верить в то, что это реально.
– Ты же знаешь, что этого не будет, – спокойно выдает она. – Ты уже говорил, что забыл, Дан. Простил меня и вообще тебе совершенно безразлично то, что произошло. Ты даже не захотел меня слушать. Оглянись… посмотри на наши отношения со стороны. Их нет, понимаешь? Их просто нет…
– Но ведь они могут быть, разве нет? Мы можем попытаться что-то изменить.
– Нет, не можем. Потому что ничего не изменится. Ты молодой, Дан. И тебе наплевать на то, что произошло в действительности. А ведь ничего не было.
– Замолчи! – тут же говорю я, пытаясь сдержаться.
Я не хочу снова слышать песню о том, что ничего не было. Я все видел. Малейшие детали, ее реакцию, руки на его плечах. Я настолько идиот, что можно мне врать?
– Вот и все, Дан. Это твой ответ. Всегда был и будет. Я не хочу замуж, – она снимает кольцо и бросает его на мою подушку. – Отпусти меня, пожалуйста. Если нужно будет – отдам деньги, которые тебе пришлось потратить на меня, но женой твоей не стану.
Сказать, что в этот момент внутри меня что-то перевернулось – ничего не сказать. Я был шокирован тем, как Лена себя ведет, как уверенно говорит и просит ее отпустить.
Забираю кольцо с подушки и иду на выход. Мне определенно нужно подышать свежим воздухом, потому что в груди все сдавливает тисками. Понимаю, что она не останется и единственный способ сделать так, чтобы она жила со мной – заставить.
И я всерьез думаю об этом. Прикидываю, смогу ли в будущем уговорить ее остаться, изменить мнение обо мне, сделать так, чтобы она была рядом и не хотела уходить.
Я ищу варианты, но не нахожу их. Все не то. Ни через день, ни через два у меня нет на уме ничего, что могло бы как-то повлиять на наши отношения. Я не хочу терять Лену и Мишку. Он стал для меня сыном, которого у меня нет.
И потерять его вместе с ней будет несправедливо. Я понимаю и то, что когда Лена уйдет, я не смогу с ним видеться. По документам он мне не сын, и никаких прав на него у меня нет.
Я не нахожу никаких вариантов, поэтому делаю то, что должен. Отдаю Лене деньги, и она уходит. Собирает вещи, оставляет номер телефона, берет Мишку с обещанием не препятствовать нашему общению и уходит.
Я пытаюсь предложить помощь со съемом квартиры, но она отказывается. Говорит, что она уже все сняла и ее уже ждут. Я хочу проследить за ней, но с трудом отказываюсь от этого варианта. Лена хочет уйти, и я должен ее отпустить.
И я это делаю.
Но когда через три дня набираю ее номер и слышу “Абонент недоступен”, внутри что-то обрывается. Повторяю то же самое еще через пару дней. Названиваю, наверное, сотню-вторую раз, но в ответ слышу все тот же женский голос, говорящий, что абонент недоступен.
Я понимаю все почти сразу. Она ушла навсегда. Ушла, чтобы я не узнал, где она, не позволила помочь, потому что не хотела, чтобы я приходил. И я напиваюсь. Первое, что делаю, когда понимаю, что это гребанный конец. Все, конечная. Дальше ничего не будет, чертов тупик в темном тоннеле.
Я не знаю, сколько пью, чтобы убить свое горе, сделать его чуточку слабее. Наверное, слишком долго. Настолько, что сам не понимаю, как оказываюсь в каком-то клубе. Вокруг море девчонок и парней, танцы, громкая музыка и море выпивки.
Я замечаю Диму не сразу. Сквозь алкогольную пелену угадываю его силуэт и иду к нему. Разворачиваю к себе и когда убеждаюсь, что это действительно он, смеюсь. Надо же! Какая ирония. Лена ушла, а он приехал.
А что если?
– Где она? – спрашиваю прежде чем успеваю подумать.
Хватаю Диму за барки и приковываю к стене, не обращая внимания на визг девчонок и шум толпы.
– Где она, блядь?
– Даня? Ты о ком вообще? – он делает вид, что не понимает, и я бью его в живот. Пусть, сука, вспомнит, каким красивым он вышел из двери моей квартиры.
– Не притворяйся что не знаешь.
– Я не понимаю, – все так же делает вид, что я говорю бред. Ну да, как же.
Я не понимаю, как начинаю избивать его. Прихожу в себя только когда несколько амбалов берут меня за руки и выволакивают на улицу. Единственное преимущество – Диму выволокли следом. Он сплевывает кровью, а я выдаю хищный оскал.
– Правда, не понимаешь, сука?
– Иди нахрен! – тут же выдает он. – Ты о ком вообще?
– О Лене, мразь!
– О Лене? Ты больной? Откуда мне знать где она? Я и близко к ней не подходил после того, как ты меня отделал.
– Хочешь сказать, что она не побежала к тебе?
– С чего бы? Я думаю, после того, что произошло, она бы в жизни не пришла ко мне, – он снова плюет на пол и усмехается, а я пытаюсь понять смысл сказанных им слов.
– То есть? – двигаюсь в его сторону с намерением выжать или выбить все, что меня интересует.
– Эй, остынь, – Дима отходит и выставляет руки вперед. – Мне заплатили, ясно? За то, чтобы я сделал то, что ты видел. Она вообще не в курсе была.
– Не понял.
– Наркоту, говорю, подсыпал ей. Она не могла нормально вести себя. Хваталась, чтобы удержаться, а я ждал, когда ты приедешь.
– Кто заплатил? – мне кажется, что я до сих пор не верю в происходящее.
– Игорь, кто же еще. Дал денег и препарат.
Как только до меня доходит смысл случившегося, Дима тут же становится неинтересным. Мне плевать на него. Да, хочется избить его до полусмерти, но что это даст? Несколько лет на зоне?
Я медленно соображаю, но понимаю, что совершил хуйню. Посадил любимую женщину на цепь и не поверил ей.
Глава 33
Я даже не просыпаюсь. Меня будто вырывает из мглы и ночи и окунает в пугающую реальность, где вокруг только белые стены и пикающие аппараты. Я не сразу понимаю, что нахожусь в больнице, и если этот так, значит, что-то произошло.
Вокруг суетятся доктора, о чем-то переговариваются и нервничают, когда что-то идет не так. Я слабо понимаю, что происходит и снова проваливаюсь в темноту. Во второй раз, когда я прихожу в себя, со мной пытается поговорить доктор.
Спрашивает о моем состоянии, говорит, что я попала в аварию и интересуется, могу ли я пошевелить ногами. Оказывается, могу. Делаю это с легкостью, хотя и с болью и выступающими слезами на глазах.
Доктор удовлетворительно кивает и уходит, говоря, что ко мне пришел посетитель. Я жду Игоря и надеюсь, что он придет трезвый. Но на пороге стоит Даня, и это пугает меня еще больше. Я сразу понимаю, что с Игорем что-то не так, раз он не пришел, или же он просто напился. Снова.
Но то, что говорит Даня потом просто заставляет меня оцепенеть. Какие еще Аня и Аля? Какая семья? Я истерически смеюсь и не могу в это поверить.
– Это ведь розыгрыш, да? Куда мне улыбнуться и помахать, – по щекам катятся слезы, а я все еще успокаиваю себя тем, что это просто шутка.
Да, глупая, но кто шутит по-нормальному?
Понимаю, что что-то не так только когда Даня уходит и возвращается с несколькими докторами и медсестрой. Меня держат, пока медсестра вводит укол, а я просто плачу и вырываюсь, ору:
– Он врет… он все врет… скажите ему.
Но они молча удаляются, а Даня смотрит на меня со страхом в глазах:
– Лен, успокойся, пожалуйста.
Я хочу что-то сказать, но не могу. Не проходит и пары минут, как меня тянет в сон…
Я просыпаюсь когда за окном ярко слепит солнце, а в палате слишком светло. Настолько, что хочется закрыть глаза и не видеть этих фантомных белых цветов. Они раздражают и нервируют, заставляют биться в желании закрыть глаза и поспать еще.
– Доброе утро, – в палату входит вчерашний доктор.
Снова с папкой и ручкой. Он задает те же вопросы, что и вчера, а я думаю о том, не дежавю ли это? Но вчера, кажется, было не так светло, поэтому я успокаиваюсь и отвечаю ему.
– Говорят, вы вчера устроили всем разнос, – с ноткой смеха говорит мужчина. – Пришли в себя и первым делом за скандал, да?
– Они сказали, что у меня есть двое дочерей от другого мужчины, а с мужем развелась, как бы вы реагировали?
Он смотрит на меня несколько долгих минут. Выдерживает мой взгляд и вздыхает. Затем берет стул и садится на него, закидывая ногу на ногу и ставя папку на колено.
– У вас амнезия.
Всего три слова.
И вся жизнь, которую я помню, перед глазами.
– Какая амнезия? – тут же задаю вопрос. – Я помню, что замужем, помню детство, ребенка, – перечисляю и загибаю пальцы на правой руке.
Я вспоминаю даже мать алкоголичку и то, как она чуть не продала меня богатому мажору.
Доктор смотрит на меня с нескрываемой грустью, и я понимаю, что действительно что-то не так.
– Судя по тому, что вы помните только одного ребенка – у вас частичная амнезия.
Сухой тон и полное спокойствие. Он так легко говорит, что я херовая мать и забыла своих детей, что я даже теряюсь. О каких детях вообще речь?
– Я понимаю, что это сложно осознать, но вы попытайтесь просто принять это. Вас никто не заставляет видеться с ними сейчас, просто… попытайтесь не устраивать истерик и дальше, ладно?
Механически киваю головой и жду, когда она расскажет о том, что я обязательно все вспомню, что мне просто нужно не волноваться и получать положительные эмоции. Все как в дешевом бразильском сериале – классическая потеря памяти и заботливый доктор, ах да… еще багаж проблем за спиной, но это фигня в сравнении с тем, что я могла вообще умереть.
Я киваю и жду, когда он выйдет, чтобы попытаться не вспомнить, нет, а осознать – у меня есть дети. И их двое. Аня и Аля. Я смакую их имя и понимаю, что это вполне в моем стиле назвать детей почти одинаково.
По щекам бегут слезы, и я быстро смахиваю их тыльной стороной ладони. У меня две дочери, а я не могу вспомнить их. Как можно назвать такую мать? Мне кажется, что я себя жалею, потому что реву почти без остановки. Именно такой меня и застает Даня – типа друг со щенячьим взглядом.
Он заходит в палату, берет стул и садится рядом с моей кроватью, смотрит на меня, и я понимаю, что не улавливаю в его взгляде той преданности. И вообще он сильно изменился. Возмужал, повзрослел, оброс щетиной и от девушек явно нет отбоя. То, что он говорил о “наших” детях, я даже не воспринимаю. Вот это точно была шутка.
Злая и неинтересная.
– Как ты? – спрашивает спустя несколько минут полного молчания.
– Нормально, – тихо отвечаю, не решаясь что-либо спрашивать. Я не уверена, что смогу выдержать все, что он скажет.
– Что сказал доктор?
Пауза. Взгляд глаза в глаза.
– Расскажи мне, как я рассталась с Игорем… – тихая просьба. – Я не выдержу всего, но… я хочу знать эту часть.
– Лена, там все не так…
– Расскажи.
И он рассказывает. Медленно говорит о том, какие у нас были отношения, как мы с сыном голодали, как он вытянул нас из долгов, а потом… забрал. Он не утаивает и эту часть рассказа, тихо и спокойно повествуя о том, как пришел к нам, как увидел посторонних мужчин и как увозил меня полуголую в домашнем махровом халате.
Я понимаю, что после этого следует долгая часть о наших отношениях, как они развивались, как мы поняли, что можем быть вместе.
– У нас… все хорошо? – решаюсь спросить, потому что не вижу кольца на своем пальце.
И на его тоже. Ни кольца, ни бледного следа от него.
– Мы не виделись два года, Лена.
Шок. Удивление. Замешательство.
Я не могу дать определение тому, что чувствую. И я определенно не хочу слушать дальше.
