Текст книги "Подарок наблюдающим диковинки городов и чудеса путешествий"
Автор книги: Абу Абдаллах Мухаммед Ибн Баттута
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)
Такшифом называют любого человека из племени массуфа, которого люди каравана нанимают, чтобы до прихода каравана в Ийвалатан он принес письма участников каравана их знакомым в Ийвалатане, дабы те наняли для них дома и вышли бы им навстречу с водой на расстояние четырех дней. Тот же, у кого нет знакомого в Ийвалатане, пишет кому-нибудь из тамошних купцов, известному своей добродетелью. Иногда такшиф погибает в этой пустыне, и жители Ийвалатана остаются в неведении о прибытии каравана, а участники каравана или большая их часть погибают.
В этой пустыне много демонов, и если такшиф один, они начинают играть с ним и околдовывают его, пока он не собьется со своего пути и не погибнет, так как в пустыне нет ни ясно видимой дороги, ни следа, а одни лишь пески, которые переносит ветер, так что один раз видишь песчаную гору в одном месте, а потом видишь, что она переместилась в другое место.
Проводником там может быть только тот, кто много раз ходит по этой пустыне туда и обратно, у кого чистое сердце. Я видел удивительную вещь: проводник, который был с нами, был крив на один глаз, а второй у него был больным, и, несмотря на это, он знал дорогу как никто другой.
В этом нашем путешествии мы наняли такшифа за сто мискалей золота. Он был из /676 / племени массуфа. В ночь седьмого дня мы увидали огни тех, кто вышел нам навстречу, и обрадовались этому.
Эта пустыня, когда в ней находишься, сверкает и сияет, а сердце радуется, и душа становится счастливой.[200]200
Ибн Баттута очень точно описывает впечатления, которые вид пустыни, особенно в утренние часы, вызывает у смотрящего на ее просторы, как я могу свидетельствовать, опираясь на собственный опыт.
[Закрыть] Она безопасна от воров. В ней много антилоп, и случается, что стадо антилоп идет и приближается к людям настолько, что те могут на них охотиться с собаками и стрелами. Но их мясо порождает жажду у тех, кто его ест, и поэтому многие люди остерегаются его есть.
Удивительно, что в желудках этих антилоп – когда их убьют – находят воду. Я видел людей массуфа, которые выжимали желудки антилоп и пили воду, что в них была. В этой пустыне также очень много змей.
Рассказ о человеке, забавлявшемся со змеями[201]201Д: «Рассказ» (t. 4, p. 383).
[Закрыть]
В нашем караване был один тлемсенский купец по имени ал-Хаджж Заййан. У него была привычка хватать змей и играть с ними. Я настоятельно советовал ему не делать этого, но он продолжал свое занятие. Однажды он сунул руку в нору ящерицы, чтобы вытащить ее. Но вместо ящерицы он наткнулся там на змею и взял ее в руку. Он хотел сесть верхом, но змея ужалила его в правый указательный палец, что причинило ему сильную боль. Ему прижгли руку, но вечером этого же дня боль усилилась. Тогда он зарезал верблюда, положил руку в верблюжий желудок и оставил ее в таком положении на ночь. Затем мясо с пальца отпало кусками, и он отрезал палец у самого основания. Люди из племени массуфа сказали нам, что эта змея незадолго до укуса пила воду и что если бы она не пила, то непременно убила бы ужаленного.
После того как к нам присоединились те, кто вышел нас встречать с водой, мы напоили наших лошадей и вступили в очень жаркую пустыню, не такую, как мы уже знали. Мы вступили в путь после послеполуденной молитвы, двигались всю ночь и сделали привал только утром. Пришли люди из племен массуфа, бардама и других и принесли бурдюки с водой для продажи.
Затем после путешествия, начатого из Сиджилмасы и продолжавшегося полных два месяца, в начале месяца раби' первого мы добрались до города Ийвалатан. Этот Ийвалатан есть первая провинция Судана. Наместником султана в этом городе был Фарба Хусайн. А значение слова «фарба»[202]202
В тексте Д добавлено: «фа' с фатхой, р. с сукуном, ба' с одной точкой и фатхой» (t. 4, р. 385).
[Закрыть] – наместник.
Когда мы добрались до города, купцы разложили свои товары на площади, а суданцы взяли на себя ответственность за их сохранение. Купцы же отправились к фарба. Он сидел на ковре под навесом. Его помощники[203]203
В переводе Д: «его стража» («ses gardes»).
[Закрыть] с копьями и луками в руках стояли перед ним, а знатные люди племени массуфа – позади. Купцы остановились перед ним, и он разговаривал с ними через переводчика, несмотря на то что они были близко от него, по причине его презрения к ним. При виде этого я раскаялся, что отправился в их страну, из-за их дурного воспитания и презрения к белым людям. Я направился в дом Ибн Бадда' – это достойный человек, один из жителей Сале. Я заранее написал ему, чтобы он нанял для меня дом, и он сделал это.
Затем мушриф Ийвалатана – его звали Маншаджу[204]204
В тексте Д добавлено: мим с фатхой, нун с сукуном, шин с точками и фатхой, алиф, джим с даммой и вав» (t. 4, p. 386).
[Закрыть] – пригласил прибывших с караваном на угощение, которое он устраивал для них. Сначала я отказался идти на это угощение, но мои спутники так настаивали, что я пошел вместе со всеми. Принесли угощение. Оно состояло из толченого проса анли, смешанного с небольшим количеством меда и молока. Все это было положено в половину тыквы, которой была придана форма миски. Гости пили это угощение и уходили. И я спросил у своих спутников: «Что, разве ради этого этот черный и позвал нас!» Они ответили: «Да, и это считается у них самым большим угощением для гостей». Тогда мне стало ясно, что надеяться на добро от этих людей нельзя, и я хотел тут же уехать обратно вместе с хаджжиями Ийвалатана, но затем все же решил отправиться посмотреть на их царя.
Мое пребывание в Ийвалатане длилось около пятидесяти дней.[205]205
В переводе Д: «около семи недель» (t. 4, р. 381).
[Закрыть] Жители Ийвалатана оказывали мне уважение и приглашали меня в гости. В их числе были кади города Мухаммад ибн 'Абдаллах ибн Йанумар и его брат законовед и учитель Йахйа.
Жара в городе Ийвалатан очень сильна. В нем есть небольшое число финиковых пальм, в тени которых выращивают арбузы.[206]206
В переводе Д: «арбузы и дыни» (t. 4, р. 387).
[Закрыть] Воду там извлекают из песков, покрывающих каменное основание, где она скапливается от дождей. В городе много бараньего мяса. Одежды жителей Ийвалатана изготовляются в Египте. Большинство жителей Ийвалатана принадлежат к числу берберов массуфа. Женщины их исключительно красивы и своим общественным значением превосходят мужчин.
Качества этих людей удивительны, а дела их странны. Что касается их мужчин, то у них нет ревности. Ни один из них не связывает свое происхождение со своим отцом, но связывает его со своим дядей по матери. Человеку наследуют сыновья его сестры, и исключаются его собственные дети. Такое же положение я видел только у неверных страны ал-Мулайбар в Индии. Что же касается этих массуфа, то они мусульмане, соблюдают молитвы, изучают законоведение и учат наизусть Коран.
Что касается их женщин, то они не стыдятся мужчин, не закрывают лиц, несмотря на то что усердны в молитвах. Если кто пожелает взять их в жены, он может это сделать. Однако они не следуют за своим мужем, если тот уезжает. Даже если бы какая-нибудь из них захотела сделать это, ее родственники непременно помешали бы ей.
У тамошних женщин бывают друзья и приятели из числа мужчин-чужестранцев, и точно так же у мужчин бывают подруги из числа посторонних женщин.[207]207
Перевод Д: «… мужчин-чужестранцев или неродственников… женщин, чужих в семье» (t. 4, р. 388–389).
[Закрыть] И бывает так, что кто-нибудь из них входит к себе в дом, и находит свою жену вместе с ее другом, и не видит в этом ничего неприятного для себя.
Д: «Рассказ» (t. 4, р. 389).
[Закрыть]
Однажды я вошел к кади Ийвалатана, после того как получил его разрешение войти, и увидел, что у него находится молодая женщина изумительной красоты. Когда я увидел ее, я пришел в смущение и хотел уйти. Она же начала смеяться надо мной и не выказала застенчивости или стыда. Кади же спросил меня: «Почему ты уходишь? Это же моя подруга». И я подивился им обоим. Ведь кади был законоведом и хаджжием. Мне было известно, что он просил у султана разрешения совершить хаджж в этом году, куда он собирался вместе со своей подругой, – я не знаю, с этой же самой или с другой, – но султан не дал ему разрешения.
Еще один такой же рассказОднажды я вошел к Абу Мухаммаду Йандакану ал-Массуфи, тому, вместе с которым мы прибыли в Ийвалатан. Я нашел его сидящим на ковре, а посередине его жилища было ложе, с навесом для тени сверху; на ложе была женщина, и вместе с нею сидел мужчина. Они беседовали. Я спросил Абу Мухаммада: «Кто эта женщина?» И он ответил: «Это моя жена». Тогда я спросил: «А кто ей тот человек, что сидит вместе с нею?» Он же ответил: «Это ее друг». Тогда я спросил: «И ты допускаешь это? Ведь ты жил в наших странах и знаешь заповеди шариата!» Он же сказал: «У нас общение женщин с мужчинами происходит по-хорошему и приличным образом. В нем нет места подозрениям. Ведь наши женщины не похожи на женщин ваших стран!» Я же подивился его глупости, ушел от него и больше к нему после этого не приходил. Несколько раз он приглашал меня к себе, но я не ответил на его приглашение.
Когда я решил направиться в Малли (а между Малли и Ийвалатаном расстояние в двадцать четыре дня пути, если едешь быстро), я нанял проводника, человека из племени массуфа. Так как ввиду безопасности этого пути нет нужды в путешествии группой, я отправился в путь вместе с тремя своими друзьями.
На этой дороге много деревьев. Это огромные, столетние деревья. Одно такое дерево может укрыть своей тенью целый караван. Среди деревьев есть и такие, у которых нет ни ветвей, ни листьев, и тем не менее их ствол таков, что может укрыть тенью человека. У некоторых подобных деревьев выгнила сердцевина, и в углублении собирается дождевая вода, так что они уподобляются колодцам, и люди пьют воду, которая в них находится. В некоторых из них живут пчелы и бывает мед. Тогда люди собирают оттуда этот мед. Однажды я проходил мимо такого дерева и вдруг увидел в нем ткущего человека. Он установил там свой ткацкий станок и ткал. Я был удивлен этим.
Говорит Ибн Джузай: «В стране ал-Андалус есть два дерева из рода каштанов. И в дупле каждого дерева – ткач, который ткет ткань. Одно из них находится на склоне горы, около Вади Аш, а другое – в Альпухарре(, около) Гранады».
Среди деревьев тех зарослей, что протянулись между Ийвалатаном и Малли, есть такие, плоды которых похожи на сливы, яблоки, груши, абрикосы, но сами деревья иного рода. Там есть также деревья, что приносят плоды, похожие на длинный огурец. Когда такой огурец созревает, он лопается и обнаруживается вещество, напоминающее муку. Эту муку приготовляют и едят. И продают на рынках.
Из этой земли жители извлекают зерна, похожие на зерна бобов. Их жарят и едят. Вкус их напоминает вкус жареного гороха. Иногда они мелют их и из полученной муки приготовляют что-то вроде пирожного.[209]209
В переводе Д добавлено: «круглое и ноздреватое» (t. 4, р. 392).
[Закрыть] Это зерно жарят вместе с гарти. А гарти[210]210
В издании Д добавлено: «… пишется так: гайн с точкой и фатхой, ра' с су-куном и та' с двумя точками и кесрой» (t. 4, р. 392).
[Закрыть] – это плод, похожий на сливу, очень сладкий, но ядовитый для белых людей, если они его едят. Косточки его дробят и извлекают из них масло, которое употребляют для самых разных целей. На нем готовят, его сжигают в светильниках, на нем приготовляют пирожные, о которых было сказано. Они мажутся им сами, смешивают его с землей, какая у них там есть, и обмазывают этой смесью дома, так же как в других местах их обмазывают известью. Этого масла у них много, и получить его легко. В больших тыквах его перевозят из одного города в другой. Одна такая тыква вмещает столько, сколько в наших странах вмещает кувшин. Тыквы в странах Судана бывают очень большие.
Они изготовляют из них блюда: тыкву режут на две половины и из каждой половины делают блюдо или миску, на котором вырезают красивую резьбу.
Когда кто-нибудь из жителей Судана путешествует, с ним следуют его рабы и рабыни. Они несут его постельные принадлежности и циновки, сосуды, сделанные из тыквы, из которых он есть и пьет. Путешествующий по этим странам не несет с собой ни запасов еды, ни приправ, ни динаров, ни дирхамов. Они несут только куски соли, стеклянные украшения – люди называют их ан-назм[211]211
Букв. «стеклянные бусы», т. е. бисер.
[Закрыть] – и кое-какие ароматические вещества. Из ароматических веществ жителям тамошних стран больше всего нравится гвоздика, смола-мастика и тасаргант. Последний является их любимым благовонием.
Когда путешественник прибывает в деревню, суданские женщины приносят просо анли, кислое молоко, кур, муку из плодов ююбы, рис, фонио – оно похоже на зерна горчицы, и из него приготовляют кускус и 'асиду, – муку из фасоли-лобио. Путешественник покупает из этих товаров, что ему нравится. Но рис бывает вреден для белых, если они его едят, и фонио лучше, чем рис.
Пройдя расстояние в десять дней пути от Ийвалатана, мы добрались до деревни Загари.[212]212
В издании Д добавлено: «… точное написание ее названия таково: зайн с фатхой, гайн с точкой и ра' с кесрой» (t. 4, р. 394).
[Закрыть] Это большая деревня, в которой живут суданские купцы. Их называют ванджарата.[213]213
В издании Д добавлено: «… вав с фатхой, нун с сукуном, джим с фатхой, ра', алиф, та' с двумя точками и та' – показатель женского рода» (t. 4, р. 394).
[Закрыть] Вместе с ними живет группа белых хариджитов, которые придерживаются ибадитского толка. Их называют сагангу.[214]214
В издании Д добавлено: «… сад без точки с фатхой, первый гайн с точкой, нун, второй гайн с даммой и вав» (t. 4, р. 395).
[Закрыть] А белых суннитов-маликитов называют у них тури.[215]215
В издании Д добавлено: «… та' с двумя точками и даммой, вав, ра' с кесрой» (t. 4, р. 395).
[Закрыть] Из этой деревни возят в Ийвалатан просо анли.
Затем мы двинулись из Загари и дошли до большой реки. Это был Нил. На его берегу находился город Карсаху[216]216
В издании Д добавлено: «каф с фатхой, ра' с сукуном, син без точек с фатхой, ха' с точкой и даммой и вав» (t. 4, р. 395).
[Закрыть] Оттуда Нил спускается к городу Кабара,[217]217
В издании Д добавлено: «ба' с одной точкой и с фатхой, и pa'» (t. 4, р. 395).
[Закрыть] а затем к Зага.[218]218
В издании Д добавлено: «за' с фатхой и гайн с точкой» (t. 4, р. 395).
[Закрыть] В Кабара и в Зага в каждом из них свой султан, и каждый из них выражает повиновение царю Малли. Жители Зага приняли ислам давно. Они набожны и стремятся к знанию. Затем от Зага Нил спускается до Тунбукту, затем – до Каукау (мы расскажем об этих двух городах далее), затем – до города Мули,[219]219
В издании Д добавлено: «мим с даммой и лам с кесрой» (t. 4, р. 395).
[Закрыть] что в стране ал-лимийун. А Мули – это последний округ Малли. Затем (Нил доходит) до Йуфи,[220]220
В издании Д добавлено: «в его названии – последняя буква алфавита йа' с даммой, вав, и фа' с кесрой» (t. 4, р. 395).
[Закрыть] и это одна из наиболее крупных стран Судана, а ее султан – один из наиболее могущественных среди суданских султанов. Белые люди не входят в эту страну, потому что они их убивают, прежде чем они ее достигнут. Затем (Нил) спускается оттуда к стране нубийцев. Они же придерживаются христианской веры. Затем (Нил течет) до Донголы, и это самый большой город нубийцев.[221]221
В издании Д добавлено: «точное его название: даль с даммой и каф, нун с сукуном между ними, и лам с фатхой» (t. 4, р. 396).
[Закрыть] Султана Донголы зовут Ибн Канз ад-дин. Он принял ислам в дни ал-Малика ан-Насира. Затем (Нил) спускается к порогам, и это конец области Судана и начало области Асуана в Верхнем Египте.
В этом месте Нила вблизи от берега я видел крокодила. Он был похож на небольшую лодку. Однажды я спустился к Нилу для удовлетворения нужды, и вдруг неожиданно появился один из суданцев и остановился между мной и берегом. Я был удивлен его дурному воспитанию и малой стыдливости. Я рассказал об этом одному из знакомых людей, и тот сказал: «Он поступил так только из страха за тебя перед крокодилами и поэтому остановился между тобой и крокодилом».
Затем мы выехали из Карсаху и добрались до реки Сансара,[222]222
В издании Д добавлено: «два сада без точек с фатхой, ра' и нун с сукуном» (t. 4, р. 397).
[Закрыть] а это на расстоянии примерно десяти миль от Малли. У них такой обычай, что они запрещают людям входить в их город без разрешения. Поэтому я заранее написал в общину белых знатным их людям – Мухаммаду ибн ал-Факиху ал-Джазули и Шамс ад-дину ибн ан-Накувайшу ал-Мисри, чтобы они сняли для меня дом. Когда я добрался до упомянутой выше реки, я пересек ее на пароме, и никто мне не препятствовал сделать это, и я достиг города Малли господина – царя Судана.[223]223
Возможный вариант перевода: «Малли, столицы Судана».
[Закрыть] Я остановился там около городского кладбища и отправился в квартал белых. Я искал Мухаммада ибн ал-Факиха. Оказалось, что он уже нанял для меня дом напротив своего дома, я отправился туда. Зять ибн ал-Факиха 'Абд ал-Вахид, законовед и чтец Корана, принес мне свечу и еду. На другое утро ко мне пришел Ибн ал-Факих, Шамс ад-дин ибн ан-Накувайш и 'Али аз-Зуди ал-Марракуши, а он – один из числа ищущих знания. В Малли я встретил кади 'Абд ар-Рахмана. Он пришел ко мне, и оказалось, что он – суданец. Он хаджжий и достойный человек, с благородными качествами. В знак своего гостеприимства он прислал мне корову. Я встретил также переводчика Дуга.[224]224
В издании Д добавлено: «даль с даммой, вав и гайн с точкой» (t. 4, р. 398).
[Закрыть] Он – один из наиболее достойных знатных среди них. Он прислал мне быка. Законовед 'Абд ал-Вахид прислал мне два больших мешка фонио и бутылочную тыкву с маслом гарти. Ибн ал-Факих прислал мне рис и фонио. Шамс ад-дин прислал мне в знак гостеприимства угощение. В общем, они, поистине, снабдили меня наиболее полным образом всем необходимым. Да возблагодарит их Аллах за их добрые дела. Ибн ал-Факих был женат на дочери дяди султана с отцовской стороны, и она взяла на себя заботу о нашем пропитании и обо всем остальном. Спустя десять дней после нашего прибытия мы ели 'асиду, которую приготовляют из чего-то похожего на ал-калкас, что называют ал-кафи.[225]225
издании Д добавлено: «… с кафом. алифом и фа'» (t. 4, р. 399).
[Закрыть] Они предпочитают эту похлебку всем другим кушаньям. Но на другое утро все мы оказались больными, а нас было шесть человек, и один из нас умер. Я же пошел на утреннюю молитву, и во время молитвы сознание покинуло меня. Я попросил одного из египтян дать мне облегчающего лекарства, и он принес мне чего-то, что называлось байдар,[226]226
В издании Д добавлено: «… ба' с одной точкой и фатхой, последняя буква йа' с сукуном, даль без точек с фатхой и pa'» (t. 4, р. 399).
[Закрыть] а это корни какого-то растения. Он смешал их с анисом и сахаром и затем размешал в воде. Я выпил это лекарство и изрыгнул все, что съел, вместе с большим количеством желтой желчи. Аллах спас меня от гибели, однако я болел два месяца.
Этот султан – манса Сулайман. Значение слова манса[227]227
В издании Д добавлено: «… мим с фатхой, нун с сукуном и син без точек с фатхой» (t. 4, р. 399).
[Закрыть] – султан, а Сулайман – его имя. Он – скупой царь. Нельзя надеяться получить от него большой подарок. Случилось так, что я пробыл все это время в Малли и не видел его из-за моей болезни. Затем, ради утешения по случаю кончины господина нашего Абу-л-Хасана,[228]228
Десятый маринидский султан Абу-л-Хасан 'Али (1331–1352).
[Закрыть] да будет доволен им Аллах, он устроил угощение и приказал позвать эмиров, факихов, кади и хатиба, и я пришел вместе с ними. Принесли ящики, содержавшие тетради Корана, и Коран был прочитан весь целиком. Они молились за господина нашего Абу-л-Хасана, да помилует его Аллах. Затем молились за манса Сулаймана. Когда кончили молиться, я вышел вперед и приветствовал манса Сулаймана. Кади, хатиб и Ибн ал-Факих сообщили ему о том, кто я есть, и он ответил им на их языке. Они же сказали мне: «Султан говорит тебе: Благодари Аллаха». И я произнес: «Хвала Аллаху и благодарность за все обстоятельства».
Когда я вернулся к себе в дом, в знак гостеприимства мне прислали подарок. Он был отправлен сначала в дом кади. Затем кади послал его вместе со своими людьми в дом Ибн ал-Факиха. После чего Ибн ал-Факих поспешно, с босыми ногами, вышел из своего дома и вошел ко мне и сказал: «Вставай! Тебе принесли посылку от султана и его подарок». Я встал. Я думал, что это почетные одежды и деньги. И вдруг оказалось, что это три круглые лепешки, кусок говядины, зажаренной на масле гарти, и тыква, в которой было кислое молоко. Когда я увидел все это, я рассмеялся и долго удивлялся скудости их ума и их неумеренному прославлению таких жалких вещей.
Рассказ о том, что я сказал султану после этого, и о том, как он меня облагодетельствовалПосле присылки этого подарка я пробыл в Малли два месяца, на протяжении которых мне ничего не присылали от султана. Но вот пришел месяц рамадан. За это время я ходил в то место, где происходили аудиенции, сидел с кади и хатибом, разговаривал с переводчиком Дуга. Последний сказал мне: «Обратись к султану, а я за тебя объясню то, что нужно». В первые дни рамадана султан давал аудиенцию, и я встал перед ним и сказал: «Воистину, я путешествовал по разным странам света и встречался с их царями. В твоей стране я уже четыре месяца, но ты не обошелся со мной как с гостем и ничего не подарил мне, так что же я смогу сказать о тебе другим султанам?» Султан же ответил: «Подлинно, я не видел тебя и ничего не знал о тебе». Тогда встали кади и Ибн ал-Факих, и ответили ему, и сказали: «Он уже приветствовал тебя, и ты посылал ему угощение». Тогда он приказал выделить для меня дом, в котором бы я поселился, и содержание, которое бы мне шло. Затем в двадцать седьмую ночь месяца рамадана он раздал кади, хатибу, факихам милостыню, которую называют аз-закат. Вместе с ними он дал мне три мискаля с одной третью, а при моем отъезде подарил еще сто мискалей золота.
Рассказ о приеме (султана), который он дал в своей кубеУ султана есть высокая кубба, дверь в которую находится внутри его дворца. Он сидит в ней большую часть времени. В куббе со стороны мешуара есть три сводчатых окна с деревянными решетками. Их деревянные части покрыты листками серебра. Под ними же три других окна, покрытых листками золота или позолоченного серебра. На ее окнах занавески из грубой ткани. Когда бывает день его приема, занавески в куббе поднимают, и становится известно, что султан будет сидеть там. Когда он начинает заседать, через решетку одного из окон выкидывают шелковый шнурок, к которому привязан египетский полосатый шелковый носовой платок. Когда люди видят этот платок, они начинают бить в барабаны и дуть в трубы.
Затем из ворот дворца выходит примерно триста рабов. Из них одни несут в руках луки, у других в руках – маленькие копья и щиты. Те, кто с копьями, становятся справа и слева, а те, что с луками, садятся так же. Затем приводят двух оседланных и взнузданных коней и двух баранов. Говорят, что они помогают от дурного глаза.
Когда султан садится, поспешно выходят трое рабов из числа названных и зовут его заместителя Канджа Муса. Затем приходят фа-рарийа,[229]229
В издании Д добавлено: «фа' с фатхой» (t. 4, р. 404).
[Закрыть] а это эмиры. Приходят также хатиб и законоведы и садятся справа и слева перед рабами с оружием.[230]230
В тексте Ибн Баттуты употреблено персидское слово, происходящее от ед. ч. силахдар, что по-персидски значит «оруженосец» (букв, «имеющий оружие»), чем и объясняется перевод Д. (porteurs d'armes ou ecuyers – t. 4, p. 404). Мы отказываемся от такого перевода, так как он привносит ассоциации, связанные с европейской историей, хотя буквально он и ближе к оригиналу.
[Закрыть] Толмач Дуга становится перед дверями мешуара. На нем в это время бывают надеты великолепные одежды из аз-зардханы и других тканей. На голове у него чалма с красивой каймой. Они умеют накручивать чалму исключительно красиво. Дуга опоясан мечом в золотых ножнах. На ногах у него сапоги и шпоры. В этот день сапоги надевает только он. В руке у него два маленьких копья. Одно – из золота, другое – из серебра, а наконечники – из железа.
Воины, правители, отроки,[231]231
В издании Д – «фитиан».
[Закрыть] люди племени массуфа и другие люди сидят снаружи мешуара, на широкой улице с деревьями, которая там есть. Перед каждым фарари расположены его воины, с копьями, луками, барабанами и трубами. Трубы их изготовлены из слонового бивня, а музыкальные инструменты – из тростника и тыкв. В инструменты бьют небольшими деревянными палочками, и инструменты издают удивительный звук. Каждый фарари имеет колчан, висящий у него между лопаток, в руке лук, и он сидит верхом на лошади. Воины его частью пешие, частью верховые. Внутри мешуара, под окнами, стоит человек. Если кто желает что-нибудь сказать султану, он говорит с Дуга, а затем Дуга говорит с человеком, стоящим под окнами, и уже этот человек говорит с султаном.
