Текст книги "Марк Твен и Америка"

Автор книги: Абель Старцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

5

Роман «Позолоченный век» создавался Твеном в соавторстве с Чарльзом Дэдли Уорнером, юристом и литератором либерального направления, в те годы более известным и опытным автором; чем молодой Твен. Количественно доли Твена и Уорнера в романе примерно равны. Однако главы Уорнера и разработанные им сюжетные линии принадлежат целиком к заурядной либерально-буржуазной литературной традиции своего времени, а все наиболее ценное в социальном и художественном отношении, сохранившее силу и свежесть до наших дней, написано Твеном.

Твену и только Твену принадлежат в романе: история семейства Хокинсов и их сближение с полковником Селлерсом; крах Компании судоходства по реке Колумба; союз Лоры и полковника Селлерса с сенатором Дилуорти и сатирическая картина американской столицы; кулуарные интриги и происки в связи с фиктивным законопроектом о негритянском университете; наконец широкая панорама политических нравов в США.

Основное действие «Позолоченного века» развивается в конце 60-х и начале 70-х гг. XIX века, когда США, после окончания Гражданской войны, стали ареной ничем не ограниченного и поощряемого правительством частнокапиталистического предпринимательства и явили миру невиданные образцы политических подкупов и коммерческого разбоя. Приступая к роману, Твен уже был не вполне новичком в политической сатире. Еще в Неваде он высмеивал неспособность и продажность местных политических деятелей. В Сан-Франциско он разоблачал злоупотребления муниципальных властей и полиции. В 1868 году Твен некоторое время провел в Вашингтоне, работая секретарем сенатора от Невады Уильяма Стюарта, и написал «Как меня выбирали в губернаторы», «Подлинную историю великого говяжьего контракта» и другие рассказы этого цикла. Позже, в письме к жене от 8 июля 1870 года, Твен рассказывает, что снова побывал в Вашингтоне. «Ездил в Сенат и сидел там до половины одиннадцатого, только что вернулся в отель, – пишет Твен. – Материала – на целую книгу. Богатейшая жила!» Политическая биография сенатора от Канзаса Помроя, с которым Твен встретился в этот раз в Вашингтоне, пригодилась ему для задуманного сенатора Дилуорти.

Достоверность привлеченного Твеном общественно-политического материала не вызывает сомнений. Афера в «Позолоченном веке» со строительством несуществующего города Наполеона, как и законопроект о мифическом негритянском университете, воспроизводит в типичных чертах бесчисленные американские финансовые аферы тех лет.

В частности, Твен использует факты, связанные с громким делом железнодорожно-строительной компании «Кредит Мобильер», широко практиковавшей подкуп конгрессменов и членов правительства. Как и герои «Позолоченного века», все они с помощью различных ухищрений ушли от ответственности. Махинации Уида и Райли в «Позолоченном веке» во многих деталях совпадают с мошенническими действиями так называемой «Шайки Туида» (по имени «босса» демократической партии – Уильяма Туида), орудовавшей в муниципальном управлении Нью-Йорка во второй половине 1860-х годов.

Такой широкой, изобилующей яркими и убедительными подробностями картины хищничества частного капитала и разложения политической власти в США, какая нарисована Твеном в «Позолоченном веке», американская литература не видывала.

К тому же роман был злободневен, как сегодняшняя газета [3]3
  В этой связи интересно отметить, что в том же 1874 году, когда роман вышел в США, он был переведен и напечатан в руководимых Н.А.Некрасовым и М.Е.Салтыковым-Щедриным «Отечественных записках» («Мишурный век» Марка Туэйна и Чарльза Дэдлей Уорнера. – Отечественные записки, 1874, №№ 5-10).


[Закрыть].

В лице сенатора Дилуорти и полковника Селлерса Твен создал в «Позолоченном веке» характеры, которые остались в американской литературе, стали почти нарицательными.

Сенатор Дилуорти – прожженный делец и бесстыдный политический демагог, как бы воплотивший в себе все пороки и язвы американской политической жизни. Он охотно берется провести через Конгресс заведомо нелепые планы полковника Селлерса; задача сенатора – добиться от Конгресса ассигнований, которые должны осесть в карманах участников спекуляции, включая и его самого.

Многоопытный финансист с Уолл-стрита, один из персонажей романа, так разъясняет новичку в этих делах, своему собеседнику, технику воздействия на Конгресс:

«– Утвердить ассигнование в Конгрессе стоит немалых денег, давайте прикинем: за большинство в бюджетной комиссии Палаты представителей надо заплатить сорок тысяч – по десять тысяч на брата; за большинство в сенатской комиссии – столько же: опять сорок тысяч; небольшая добавка председателям одной – двух комиссий, скажем, по десять тысяч – и вот вам сто тысяч долларов как не бывало. Затем идут семь кулуарных деятелей, по три тысячи долларов каждый: двадцать одна тысяча; несколько членов Палаты представителей и сенаторов с безупречной репутацией (конгрессмены с безупречной репутацией стоят дороже, так как они придают всякому мероприятию нужную для дела окраску), – скажем, десяток на Сенат и Палату представителей вместе – это тридцать тысяч долларов; затем десятка два конгрессменов, которые вообще не станут голосовать, если им не заплатят, – по пятьсот долларов каждому... Наконец, печатная реклама... Ах, дорогой сэр. Реклама разорит хоть кого... Нам удалось уговорить одного правительственного чиновника, восседающего в Вашингтоне прямо-таки на гималайских высотах, написать о ваших скромных планах развития экономики нашей страны в широко распространенную газету, издаваемую святой церковью, и теперь наши акции прекрасно расходятся среди набожных бедняков... Для таких целей нет ничего лучше религиозной газеты. Само собой разумеется, я говорю о крупных столичных газетах, которые умеют и богу послужить и себя не забыть, – вот к ним-то и надо обращаться, сэр, именно к ним...»

Если в сенаторе Дилуорти Твен почти плакатными мазками рисует опасного грозного хищника, то с полковником Селлерсом обстоит в романе сложнее. Селлерс тоже не праведник, но автор наделяет его добросердечностью и простодушием, резко контрастирующими с теми темными финансовыми замыслами, которые он вынашивает и в которых участвует. В чаду своих фантазий Селлерс не видит, что его планы обогащения мало чем отличаются от планов разбойника на большой дороге.

Строя таким образом характер полковника Селлерса, Твен, без сомнения, подмечает важные черты американской действительности. Хищничество в сфере частного предпринимательства не только не считалось безнравственным в навязываемом американскому обществу моральном кодексе американской буржуазии, но признавалось похвальной и в конечном счете полезной для общества предприимчивостью. Эту проблему Твену предстояло еще многократно решать.

Дилуорти и Селлерс не достигают в романе намеченной цели. Крах их планов вызван случайным успехом противника Дилуорти, честного человека, которого авторы, чтобы отметить условность такого персонажа на американской политической сцене, именуют символически Нобл (по-русски – Благородный).

Расстановка сил, однако, ничуть не меняется. Дилуорти с помощью верных друзей в Сенате сохраняет свое политическое могущество. Полковник Селлерс удаляется со сцены, насвистывая, полный новых ошеломляющих планов.

Заглавие романа «Позолоченный век» направлено острием против безудержных апологетов капитализма, предлагавших считать этот период хищнического накопительства в США золотым веком американской истории. С легкой руки Твена и Уорнера наименование «Позолоченный век» было принято прогрессивной американской историографией и закрепилось за периодом «грюндерства» в США 60-70-х годов XIX столетия.

6

Второй период в творчестве Твена приходится в основном на 1880-е годы и тесно связан с нарастающим кризисом буржуазно-демократических иллюзий в сознании писателя. Творческие искания Твена характеризуются в этот период прорывами к более глубокому критико-реалистическому изображению американской действительности. «Приключения Тома Сойера», написанные еще в 1870-х годах, открывают твеновский эпос реки Миссисипи, завершенный «Приключениями Гекльберри Финна» – вершиной творчества зрелого Твена. В те же годы созданы два его выдающихся опыта в историческом жанре – «Принц и нищий» и «Янки из Коннектикута при дворе короля Артура». Важнейшими вехами в идейной эволюции писателя в этот период надо считать произнесенную в 1886 году в защиту американских рабочих речь Твена «Рыцари труда – новая династия» и созданный в следующем, 1887-м году, антибуржуазный рассказ-памфлет «Письмо ангела-хранителя», в котором он заклеймил американского капиталиста в сфере его частной предпринимательской деятельности. Оба эти произведения, которые увидели свет лишь после смерти писателя, как бы подводят итог второму, срединному периоду его творчества и служат введением к третьему, заключительному.

«Приключения Тома Сойера» и «Приключения Гекльберри Финна» – наиболее известные из книг Марка Твена.

Многие помнят их с детских лет, когда впервые знакомились с Томом и Геком. Но, возвращаясь к этим повестям Твена в зрелые годы, читают их как бы заново, находят в них новое содержание и новую притягательность.

Обе книги в значительной мере автобиографичны (особенно первая); они впитали в себя воспоминания писателя о собственном детстве в американской провинции 40-х годов прошлого века. Те, кто ближе знаком с жизнью Твена, без труда установят, что Сент-Питерсберг, городок-деревушка на берегу Миссисипи – это Ганнибал, где вырос Сэм Клеменс, что Том Сойер во многом он сам и тетя Полли тоже во многом списана с матери Твена. Биографы Марка Твена указывают на прототипы других персонажей в обеих книгах и на близость тех или иных эпизодов к известным страницам детства и отрочества писателя.

Не следует преуменьшать значение автобиографических, личных мотивов в книгах о Томе и Геке; к ним восходит юмор и лирика многих лучших страниц Твена. Но значение обеих повестей далеко выходит за эти пределы. Автобиограф и мемуарист уступает в них место историку нравов и художнику-реалисту. Обращаясь к годам своего детства и юности, Твен рисует обширную панораму американской жизни тех лет – «старосветской Америки». Если в книге о Томе Сойере изображение еще ограничено жизнью одного лишь Сент-Питерсберга, то в «Приключениях Гекльберри Финна» Гек и негр Джим спускаются больше чем на тысячу миль вниз по великой реке, посещают другие прибрежные городки и поселки, встречают десятки людей, знакомых и незнакомых, наблюдают обыденные и необычайные происшествия, каждое из которых – замечательная по содержательности и рельефности изображения иллюстрация социального быта эпохи.

Автобиографические мотивы в книгах о Томе и Геке проникнуты мечтательным сожалением о былых временах, неповторимых, единственных в своем роде впечатлениях детства и юности. Но, выступая как бытописатель-историк, Твен бывает суров и требователен, взирает на прошлое, умудренный опытом настоящего, дает волю сатире, не скрывает боли и горечи. Преимущественно в сочетании этих противоречивых тенденций, в их столкновении и внутренней связи воспринимает книги о Томе и Геке современный читатель, для которого сочинения Твена уже достояние мирового культурного прошлого.

Создавая в начале 70-х годов первую повесть о своем детстве на берегу Миссисипи, Твен еще не стремится противопоставить дорогие ему патриархальные нравы ушедших времен тому горькому и непривлекательному, чего он не может принять в современной американской действительности.

Герои «Приключений Тома Сойера» – мальчуганы-подростки, еще не вступившие в жизнь. Они много шалят, дружат и ссорятся, неохотно ходят в школу и в церковь и чувствуют себя лучше всего, отдавшись своим – как бы совсем независимым от взрослых людей – занятиям и интересам.

Том Сойер ускользает от нотаций заботливой тети Полли, врачует кота Питера горьким лекарством, которое не хочет принимать сам, томится на скучной проповеди и на уроках, с немалой выгодой для себя красит забор, влюбляется в девочку-одноклассницу Бекки Тэчер; но веселее всего ему на лоне природы с друзьями-приятелями Джо Гарпером и Геком Финном.

Решив «стать пиратами», Том и его друзья угоняют чужой плот и проводят несколько дней на Джексоновом острове, на Миссисипи. «Они развели костер у поваленного дерева в двадцати – тридцати шагах от темной чащи леса, поджарили на ужин целую сковородку свиной грудинки и съели половину кукурузных лепешек, захваченных с собой. Им казалось, что это замечательно весело – пировать на воле в девственном лесу на необитаемом и еще не исследованном острове, далеко от человеческого жилья, и они решили больше не возвращаться к цивилизованной жизни».

«Белый городок дремлет под утренним летним солнцем», – так вспоминает позднее Твен родной Ганнибал. Этот солнечный городок имел, без сомнения, не только светлые улочки, но и темные закоулки. В самой книге о Томе Сойере разыгрываются кровавые драматические события. Темной ночью на кладбище молодой доктор Робинсон пытается похитить только что погребенное тело для своих анатомических надобностей. Люди, которых он нанял откапывать гроб, затевают с ним спор у разрытой могилы. Метис Джо, сводя старые счеты с доктором, убивает его ударом ножа и сваливает вину на второго участника драки – Мэфа Поттера, городского бродягу и пьяницу. Все это видят оказавшиеся на кладбище мальчики Том и Гек Финн, но выходят из испытания, так и не ведая, что ночное убийство свидетельствует о глубоком неблагополучии всей окружающей жизни. Даже мешок с золотыми монетами, вдруг появляющийся под самый конец в книге, достается мальчикам в результате случайности и не влечет за собой никаких суровых коллизий. Это всего лишь счастливо найденный клад, вполне уместный в увлекательном приключении.

При всем том повесть Твена не вызывает у нас ни малейшего ощущения фальши или искусственности. Она полна неподдельной веселой искренности, она поэтична. Объяснение этому – в детскости взгляда, детском восприятии действительности, последовательно проведенном писателем в книге о Томе Сойере с начала и до конца. Действительность здесь показана такой, какой ее видел, мог видеть подросток в возрасте Тома и Гека. В одной из позднейших автобиографических записей Твен говорит, что Ганнибал его детских лет был «сущий рай для мальчишек». Неучастие в повседневных житейских конфликтах взрослых людей, тем более в окружающих плутнях, низости и насилии как бы ставило мальчиков за пределы «взрослого мира», отделяло от его целей, методов, средств. В особенности это относится к Геку Финну. «Быть богатым не такое веселое дело. Богатство – тоска и забота, тоска и забота...» – говорит он в книге о Томе Сойере в одном из наивных мальчишеских диалогов, где он отстаивает преимущества необеспеченной жизни в старой бочке за городской бойней перед «оковами цивилизации».

Последовательно ограничивая себя таким взглядом на жизнь, диапазоном беззаботного детского взора, можно было показать этот ушедший и почти позабытый мир в его положительных проявлениях, не сильно греша против исторической истины. Бесспорно положительные стороны рисуемой жизни, элементарное довольство, несвязанность, близость к природе получают в книге о Томе Сойере ничем не омраченное выражение. Сатирические этюды не выходят, как правило, за пределы легкой насмешки. Ослепительный солнечный свет заливает идиллию, не оставляя места для пятен. Марк Твен отдавал себе в этом отчет. «А ведь Том Сойер просто псалом, переложенный прозой, чтобы придать ему более мирскую внешность», – писал он в конце 80-х годов. К этому времени он уже вполне сознавал, что идиллия в старосветской Америке существовала только для мальчуганов в возрасте Тома Сойера и исчезала вместе с их детством.

В известной трагической записи Твена 90-х годов, посвященной судьбе Тома и Гека, читаем: «Гек приходит домой бог знает откуда. Ему шестьдесят лет, спятил с ума. Воображает, что он все тот же мальчишка, ищет в толпе Тома, Бекки, других. Из скитаний по свету возвращается шестидесятилетний Том, встречается с Геком. Оба разбиты, отчаялись, жизнь не удалась. Все, что они любили, что считали прекрасным, ничего этого уже нет. Умирают».

7

Первоначальный замысел книги о Геке Финне зародился у Твена, как только он кончил работу над «Томом Сойером». В письме к своему другу, писателю У.Д.Гоуэллсу от 5 июля 1875 года, сообщая, что кончил книгу о Томе, он добавляет: «Придет время, я возьму мальчугана 12 лет и проведу его по жизни (это будет рассказ от первого лица). Только не Тома Сойера, он не годится» [4]4
  Американский романист и критик Уильям Дин Гоуэллс (1837-1920) был многие годы литературным советчиком Твена, и Твен широко делился с ним всеми своими замыслами. Письма Твена к Гоуэллсу приводятся по новейшему комментированному изданию их переписки (The Correspondence of Samuel L.Clemens and William D.Howells. 1872-1910. Vols. 1-2. Harvaid Universily Press, 1960).


[Закрыть]. В следующем, 1876 году Твен приступил к работе над «Приключениями Гекльберри Финна», однако, написав несколько более четверти книги, отложил рукопись в сторону и подошел к ней снова вплотную лишь в 1883 году.

В конце 1884 года «Приключения Гекльберри Финна» вышли в Англии и в начале 1885 года – в США.

Продолжительные паузы в работе над книгой довольно обычны в писательской практике Твена, но этот семилетний перерыв в работе над «Гекльберри Финном» сыграл, как можно считать, очень важную роль в кристаллизации окончательного замысла повести. Первые главы книги о Геке, написанные в 1876 году, выглядят продолжением книги о Томе Сойере. Конечно, замена Тома Сойера Геком в качестве главного действующего лица и его роль как рассказчика сразу меняет всю группировку событий и их освещение. Тем не менее в этих главах «Гекльберри Финна» еще не чувствуется намерения автора столь далеко отойти от трактовки социального материала и художественной манеры, характерных для первой книги.

Конец 70-х и начало 80-х годов XIX столетия были важным рубежом в истории США и в американской общественной жизни. Сделка северных капиталистов с имущими классами южных штатов резко ограничила общедемократические достижения Гражданской войны и свела на нет формально провозглашенное равноправие негров. Американский город и американская деревня все сильнее испытывали гнет капитала. Позицию Твена в эти годы еще нельзя назвать антикапиталистической, но в нем неуклонно крепнет критическое отношение к буржуазному строю.

В 1882 году, собирая материал для «Жизни на Миссисипи», Твен предпринял путешествие вниз по реке, посетил снова памятные места своей юности и родной Ганнибал. Это путешествие, вскоре после которого Твен вернулся к работе над книгой о Геке, имело для него двойное значение. Во-первых, жизнь, знакомая Твену по воспоминаниям юности, предстала перед ним в свете сдвигов и перемен, происшедших в ней за истекшие десятилетия, и романтизирующая дымка, сквозь которую он смотрел на свое далекое детство, в значительной мере развеялась. Во-вторых, пестрые и дробные впечатления молодых лет на Миссисипи стали вырисовываться перед его взором художника-реалиста и зрелого мастера, как «эпос реки Миссисипи», – исполненная общественного значения и безвозвратно уходящая в прошлое страница американской истории.

Можно легко проследить конкретное взаимодействие «Жизни на Миссисипи», над которой работает Твен, и на время отложенной, ожидающей своей очереди рукописи о Геке. Целая глава из «Приключений Гекльберри Финна», посвященная нравам плотовщиков старого времени, была перенесена со специальной авторской оговоркой в книгу о реке Миссисипи. В то же время в «Жизни на Миссисипи» уже содержатся в зачаточной форме некоторые сюжетные мотивы книги о Геке (например, завершающаяся кровопролитием родовая вражда двух плантаторских кланов).

На титуле первого издания «Приключений Гекльберри Финна» указано: «Время действия – сорок или пятьдесят лет назад». В книге запечатлена американская жизнь 40-х годов XIX столетия, еще не расшатанная глубоким конфликтом, приведшим страну через два десятилетия к Гражданской войне.

Гек Финн, беспризорный оборвыш, так хорошо нам знакомый друг Тома Сойера, убегает из Сент-Питерсберга, спасаясь от Финна-отца, который колотит его, и от благонравной вдовы Дуглас, решившей приобщить его к «цивилизации». Вместе с Геком бежит негр Джим. Он бежит от хозяйки, которая хочет продать его в низовья реки Миссисипи и навсегда разлучить с семьей. Гек и Джим рассчитывают добраться на плоту до Огайо, а потом податься на Север, в «вольные штаты», где Джим получит свободу. По пути они переживают множество приключений.

Однако приключения Гека и Джима уже лишены лучезарности приключений Тома и Гека в книге о Томе Сойере, и душевная чистота героев оттенена сумрачными картинами жизни окружающего их общества. Резкие антитезы повести, противопоставление неимущих и бескорыстных Гека и негра Джима насильникам, стяжателям и проходимцам, с которыми они сталкиваются в своем путешествии, и опоэтизированной великой реки – грязным «как деготь» городкам на ее побережье характеризуют становление новых критических взглядов писателя на американскую жизнь, как в ее прошлом, так и в ее настоящем.

Проблема рабовладения, занимающая в повести столь важное место в связи с тем, что Гек укрывает раба, не ставится Твеном в политическом плане. Однако социально-психологическая сторона проблемы освещена им с большой глубиной. Психологию рабовладения Твен знает с детских лет «изнутри» и передает ее единым штрихом, безошибочно:

«– Господи помилуй! Кто-нибудь пострадал?

– Нет, мэм. Убило негра.

– Ну, это вам повезло. А то бывает, что и ранит кого-нибудь...»

Негр Джим, вкусив воли, замышляет насильственное похищение своей семьи, оставшейся у хозяев. Гек, наделенный автором цепко укоренившимися предрассудками рабовладельческого общества, в котором он вырос, склонен считать свою помощь беглому негру тяжким грехом, социальным и моральным падением. Но, движимый справедливостью и искренне дружеским чувством, готов скорее «гореть в аду», нежели отказаться от помощи Джиму.

Образ Гека как положительного героя имеет первостепенное значение для повести и для творчества Твена в целом. Вторым положительным героем повести является негр Джим.

В итоге маленький плот, на котором плывут по Миссисипи беспризорный оборвыш и беглый невольник, становится как бы средоточием подлинно человеческих отношений посреди окружающей фальши, жестокости и обмана.

Один из центральных эпизодов повести связан с аферой, в которую Гека вовлекают севшие на их с Джимом плот два проходимца, «Король» и «Герцог», как они себя именуют. В безымянном городишке на Миссисипи они выступают в роли самозваных наследников умершего кожевника Уилкса. В центре событий мешок с золотом. Но это уже не те золотые монеты, которые ассоциировались в книге о Томе Сойере с игрой мальчишек в пираты и с поисками заколдованных кладов. Это золото – узел буржуазных имущественных отношений. Оно рождает обман, горе и слезы. Вокруг него кипят страсти бесчестной наживы. Требуется все проворство и добрая воля Гека, чтобы помешать мошенникам осуществить свое преступное дело.

Автобиографический материал в книге о Геке продолжает играть заметную роль, хотя и менее значительную, чем в книге о Томе. Так, в основе взаимоотношений Гека и Джима лежит действительный факт из детских лет Твена. Рыбак Бенсон Блэнкеншип, старший брат Тома Блэнкеншипа (послужившего прототипом для Гека Финна), долгое время укрывал в Ганнибале беглого негра-раба, не соблазняясь объявленными за его поимку наградами и не страшась мести рабовладельцев. К детским воспоминаниям Твена восходит и столь яркий эпизод повести, как убийство Боггса (в XXI главе книги). В одном из отрывков своей позднейшей «Автобиографии», после описания убийства пьяного Смарра богатым купцом Оусли на главной улице Ганнибала, Твен на полях помечает: «Смотри „Приключения Гекльберри Финна“». В то же время такие характерные и содержательные картины американской жизни тех лет, как кровавая вражда джентльменов-южан Грэнджерфордов и Шепердсонов, молитвенное собрание в Поквилле, похождения «Короля» и «Герцога» в арканзасских портовых городишках не мемуары в сколько-нибудь существенном смысле и являются результатом художественного обобщения обширного и разнообразного социального материала.

На XXI главе повести Твен обрывает свою социальную панораму и завершает книгу главами, посвященными придуманной Томом Сойером новой игре – «побегу из рабства» Джима (фактически уже получившего вольную, но не знающего об этом и считающего себя беглецом). Эти заключительные главы книги о Геке при всем своем бытописательном и юмористическом интересе возвращают читателя к традиции книги о Томе и являются в этом смысле как бы отходом в сторону от нового содержания, достигнутого в книге о Геке.

И Гек и негр Джим по глубине художественной характеристики принадлежат к лучшим созданиям Твена. Сатира и юмор в книге о Геке насыщены социальным и психологическим содержанием. В изображении национальной жизни, американской природы, в народности языка книга Твена была выдающимся достижением американской литературы и во многом определила ее судьбу, ее будущее.