Текст книги "Космическая опера про космического опера (СИ)"

Автор книги: Абдуллин Илнур

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц)

Зал разразился овациями, когда Кондрат Пропубертат закончил выступление. Он вернулся на своё место и продолжил слушать других участников конференции. Вскоре научное мероприятие подошло к концу, и капитан Полторы-Петренко вместе с младшим лейтенантом Рабиновичем поспешили к интересующему их психологу.

– Чем могу быть полезен? – спросил Кондрат Пропубертат, когда к нему подошли космический опер с напарником.

– Мы проводим расследование убийства одной женщины. Предполагаемыми преступниками являются подростки. Поэтому мы бы хотели с Вами побеседовать, чтобы понять их возможные мотивы.

– Можете задавать мне любые вопросы.

– Что заставляет современных подростков совершать преступления? Можно ли понять мышление криминальных личностей, чтобы эффективнее их отлавливать?

– Как я уже говорил, пубертата не существует. Подростки сами начинают додумывать о себе несуществующее, поэтому позволяют себе подобное поведение. Читая в морально устаревших учебниках бред о переходном возрасте, они считают, что описываемое в них является нормой, поэтому-то стараются придерживаться данных установок. Нередки случаи, когда они становятся преступниками. Видимо, романтизация криминального образа жизни приводит их к выводу, что совершать зло вполне нормально.

– А как же нам искать этих малолетних убийц?

– Вы должны научиться думать, как они. Звучит одновременно легко и трудно. Однако нужно в этом вопросе всего-то немного разобраться. Представьте, что вы и есть подросток-убийца. Задайте сами себе вопрос, зачем Вам убивать. Какие выгоды Вы получите от душегубства?

– Пока что всё, что приходит мне на ум, говорит, что наше расследование может продолжиться. Мне кажется, что малолетней шпане нужно получить развлечения. Возможно, она заинтересована в покупке сладостей, чипсов и газировки. Так как родители дают им мало карманных денег, они добывают их незаконным путём. Иногда, когда жертвы сопротивляются, им приходится от них избавляться.

– Звучит правдоподобно. От себя как специалист добавлю, что подростки, какие бы мотивы их ни толкали на эту скользкую дорожку, всегда будут оправдываться несуществующим переходным возрастом, а также негативным влиянием произведений культуры. Якобы просмотренный фильм заставил их пойти грабить и убивать. Но это не так. На жизненные установки человека, даже если это детсадовец, не повлияет ни кино, ни музыка, ни видеоигра. Это всего лишь оправдание попавшихся полиции преступников, которые хотят смягчить наказание. Лица пубертатного возраста сами добровольно и осознанно выбирают такое антисоциальное поведение и в своём кругу начинают считать его нормой. Законопослушное поведение в их глазах становится отклонением.

Раздался телефонный звонок. Владлен Феофанович вытащил из кармана смартфон и принял вызов.

– Приезжайте в Управление, у нас готовы результаты графологической экспертизы записки, обнаруженной при убитой, – сообщил голос из динамика.

Глава 4

Владлен Феофанович бежал к экспертам-графологам, расталкивая в коридоре каждого, до кого мог дотянуться. Особой нужды в этом не было, однако такими действиями он мог показать окружающим, что занимается невероятно важным делом. Случайные люди, пришедшие на дачу свидетельских показаний, подчинённые и вышестоящие по должностной иерархии лица – всех раскидывал в стороны Полторы-Петренко. Недовольных таким поведением прохожих Святогор Всеволодович жалел. Он мог бы помочь подняться хоть одному из них, но не делал этого, дабы соответствовать образу, который формировал капитан. А ещё он шагал с хрустальной вазой в руках, которую обнимал, как какую-то драгоценность.

Владлен влетел в кабинет к графологам и упал, зацепившись ботинком о порог. Вслед за ним свалился Святогор. Однако младший лейтенант сумел вовремя отреагировать на эту непредвиденную ситуацию. Он перевернулся на спину и тем самым защитил сосуд, купленный в поезде, чему долго не мог нарадоваться.

Едва Рабинович поднялся на ноги, как это действие тут же повторил капитан. Оказавшись снова на ногах, он подошёл к эксперту.

– Ну, что там? – спросил он с надеждой в голосе.

– Долго же ты добирался досюда. Вечер уже.

– Да знаю я об этом. Поезда нынче быстро не летают по космосу. Ты мне давай лучше говори, что там с экспертизой.

– Мы установили, что записка, обнаруженная в кармане Ольги Кощеевны Бессмертной, была написана женщиной. По возрасту выходит так, что её написала сама убитая, если не её ровесница. Во время создания записки человек был спокоен и сосредоточен. По всей видимости, слово была написано в умиротворённой и ненапряжённой обстановке. Нельзя утверждать, что буквы выводились на бумаге под давлением.

– Понятно. Что-нибудь ещё?

– Больше ничего. Только нам принесли кое-какой документ, сказав, передать его тебе, когда ты тут появишься.

– Это, наверное, результаты поиска Добролюбова по базе данных. Дай-ка сюда эту бумагу.

Капитан Полторы-Петренко Владлен Феофанович взял в руки распечатку с результатами запроса поиска человека по фамилии и по фотографии. Личность очередного свидетеля или даже подозреваемого была установлена. Это был Добролюбов Иннокентий Акакиевич, девяносто трёх лет от роду. Если верить отчёту, живёт он в Москве в районе с элитными небоскрёбами. А это дало космическому оперу новую пищу для размышлений.

Если гражданин Добролюбов имеет дорогое жильё, значит, у него много денег. Из этого следует, что он хорошо зарабатывает. Если у него всё хорошо с финансами, значит, всегда найдутся люди, желающие присвоить себе заработанные им средства. Если такие индивиды регулярно беспокоят этого богатея, то он, скорее всего, избавляется от них. Нельзя исключать такой вероятности.

Владлен поразмыслил немного об этом и пришёл к выводу, что Иннокентий Акакиевич может оказаться заказчиком убийства Ольги Бессмертной, если это было наёмное убийство. Однако пока что было слишком мало фактов, на основе которых можно сделать какое-либо заключение. Пока что требовалось копать правду дальше.

– Святогор, – подозвал подчинённого капитан Полторы-Петренко, – отправляйся домой спать. Завтра же поедем в гости к этому товарищу и зададим ему пару вопросов.

Капитан и младший лейтенант покинули Управление Министерства внутренних дел Российской Космической Федерации по Солнечной системе и отправились по домам. Владлен шёл медленно, но вскоре ускорился. Время было позднее, поэтому требовалось как можно скорее добраться домой. Немного хотелось спать.

В метро, куда спустился Владлен Феофанович, было многолюдно. Все возвращались с работы, свободных мест не было. Платформы каждой станции, которую проезжал космический опер, были переполнены. Казалось, что пассажиры не уместятся, даже если заполонят всё доступное пространство, встав друг другу на головы.

Поезд доехал до пункта назначения, и опер выскочил из вагона и побежал к вестибюлю, пока брешь в бескрайнем людском потоке не исчезла. Выбравшись на поверхность, он пошёл домой. Было темно. О фонарных столбах в этом районе столицы Российской Космической Федерации никакой речи и не шло.

Полторы-Петренко слышал рассказы своего деда, которому его предки на протяжении многих поколений передавали это семейное предание. В нём повествовалось об отсутствии света в округе. Куда только жильцы не обращались, кому только они не писали жалобы. А наладить нормальное освещение во дворах и на улицах не могли уже многие десятки если не сотни лет. В полном мраке, в котором ориентиром служили лишь светящиеся четырёхугольники окон, приходилось передвигаться местным жителям.

Двадцать четвёртый век был на улице. Менее четверти от него оставалось до следующего, призванного ознаменовать наступление нового периода в человеческой истории. Однако в районе, где жил Полторы-Петренко Владлен Феофанович, всё равно было довольно плохо. И отсутствие уличного освещения было лишь малой частью всех проблем, которые копились здесь чуть ли не с момента преобразования России в Российскую Космическую Федерацию.

Все здания, находящиеся на данной территории, стояли посреди гор мусора. Сначала мусоропроводы оказались забиты, их никто не очищал. Поэтому жильцам пришлось выносить мусор в контейнеры на улице. Но никто не вывозил содержимое мусорных контейнеров, несмотря на то, что это самое сердце целой страны, являющейся передовой космической державой. Коммунальщики лишь разводили руками, говоря, что у них недостаточное финансирование. Однако жители района прекрасно знали, как обстоят там дела на самом деле. Главы ЖЭКа всегда присваивали деньги себе, из-за чего не оставалось средств на уборку территории и на прочие нужды.

Кварталы утопали в горах мусора. Зимой они превращались в горнолыжные спуски, чем привлекали туристов. На них жильцы могли зарабатывать. Все полученные доходы направлялись на наём различных организаций, которые и приводили весь район в порядок. Делали они это быстро, всего за неделю. Зато чистота потом была такая, что глаз не мог нарадоваться. Коммунальщики же гордо присваивали результат чужих заслуг себе, о чём готовили регулярные отчёты, где они писали, как героически и самоотверженно дворники убирают мусор, который местные жители нарочно выкидывают на улицы в больших количествах, чтобы испортить облик города.

Но из-за паталогического бездействия ЖЭКа Гималайские горы из отходов возвращались в течение месяца после генеральной уборки. И всё повторялось по новой. Замкнутый круг не разрывался, вынуждая жителей района регулярно бороться с несправедливостью жадных до чужих денег коммунальщиков.

Полторы-Петренко Владлен Феофанович регулярно поражался тому, что такие проблемы смогли пережить двадцать первый век. Казалось бы, давно ушедшая эпоха с отсталой наукой и с не менее примитивным технологическим уровнем осталась в прошлом. Но не так всё оказывалось на самом деле. Нелицеприятные анахронизмы смогли сохраниться сквозь времена. Самым удивительным было то, что большинство людей считало это явление нормой. Отсутствие уличного освещения и горы мусора, по мнению основной части жителей родного района Владлена, было вполне обыденным и безобидным. Как будто им нравилось жить в таких условиях. А ведь в других частях Москвы всё было намного благополучнее, было с чем сравнивать. Но всё равно находились индивидуумы, которым вполне хватало и того, что они имели, и никакого желания хоть немного исправить сложившуюся ситуацию они не хотели. На борьбу соседей с мусором они вообще не обращали внимания, считая её лишней тратой времени и сил.

Владлен включил фонарик на смартфоне и стал освещать им путь. Только так можно было быть уверенным, что не провалишься куда-нибудь в яму или не наступишь на что-нибудь острое. Полторы-Петренко каждый день повторял это действие. Будь то ночь или зимнее утро, он всегда пользовался телефоном, чтобы видеть, куда идёт. В полном мраке, когда ничто не мешает разглядеть на небосводе Млечный Путь, который в Москве никто более не может узреть, даже далёкого света окон домов было недостаточно; он едва-едва делал светлее ближайшее пространство около зданий.

В ужасных условиях приходилось проводить своё время, существовать. Полторы-Петренко был не рад этому. Он неоднократно пытался вразумить главу ЖЭКа, но тот его не слушал. Использование связей ни к чему не привело. Зато была у Владлена Феофановича надежда переехать в более благополучное место. В Москве таких полным-полно. В конце концов, не везде же царить грязи и разрухе. В столице есть много районов, где можно жить и наслаждаться прекрасной жизнью. Ради переезда космический опер копил деньги и старался заработать достаточно средств, чтобы можно было купить хорошую и просторную квартиру. Нынешнюю он намеревался продать, чтобы вырученные деньги добавить к накоплениям. Всё-таки приобрести жильё в Москве честным трудом невозможно. Так было, так есть и так будет всегда. Лишь преступники, которые имеют нелегальные доходы, могут позволить себе такие колоссальные траты. С ними-то и боролся космический опер. Его отец точно так же служил в органах внутренних дел, всецело отдавая себя священному долгу блюстителя порядка. Владлену всегда нравилось думать об этом, ибо мысль, что он продолжает династию, начатую родителем, грела ему душу.

Наконец-то Полторы-Петренко вернулся домой. Заперев за собой входную дверь, он снял обувь и, пройдя в гостиную, рухнул на диван.

– Ты бы хоть переоделся ради приличия, – проворчал Феофан Ларисович.

– Я тоже рад тебя видеть, батя, – устало промычал Владлен.

– Что так поздно? Обычно ты возвращаешься раньше.

– Пришлось полетать в космос туда-сюда. Вот и потратил я столько времени, что сам не заметил, как наступил вечер.

– Новое дело что ли? Это из-за него ты себя не бережёшь и работаешь допоздна?

– А что ещё может быть? – встал с дивана Владлен. – Тут что ни час, то всё новое преступление совершается. Сначала убийство какой-то дамочки, потом разбой в продуктовом магазине. И так каждый день. Ты, к слову, как домой добрался? Происшествий не было? А то сегодня снова подростки буянили.

– Нет, всё спокойно прошло. Домой добрался без проблем. Ну, разве что чуть не оказался похоронен заживо под грудой мусора. Тут из отходов лавина очередная сошла, пока тебя не было. Я с трудом сумел увернуться. Чуть не помер на пороге родного дома.

– И куда смотрит начальник ЖЭКа? – ударил кулаком стену опер. – Я бы ему голову оторвал, а потом на машине времени отправлялся бы в прошлое к каждому предыдущему главе ЖЭКа и им бы тоже отрывал лишние детали. Уж я бы этим извергам показал, как дела делаются и что бывает, когда не исполняешь обязанностей. Ох, и задал бы я им жару. Им бы ад раем показался.

– Хватить пустословить, сынок. Лучше садись ужинать. У нас сегодня международное меню. Японский рамен, итальянская лазанья, грузинские хачапури, белорусские драники, русская кулебяка и татарский чак-чак на десерт. Наслаждайся блюдами и ешь досыта.

– Где ты столько заказал? – удивился Владлен.

– Сам приготовил. Или ты думал, что у меня, старика, силёнок не хватит устроить такой пир? Я ещё могу тряхнуть стариной. Порох в пороховницах никуда не делся, – энергично ударил себя кулаком по груди Феофан Ларисович. – После того, как твоя мать умерла, мне пришлось научиться готовить. Хорошо, хоть в интернете за века его существования накопились видео с рецептами. По ним смог научиться всему, что надо. Помимо освоения основ кулинарного искусства я развивал в себе выносливость, чтобы можно было ежедневно готовить несколько блюд. Даже постарев, я не стал бросать регулярных тренировок, чтобы можно было постоянно устраивать сытные пиры на завтрак, на обед и на ужин. В конце концов, жена меня, как на тот свет попаду, убьёт, если я не смогу достичь того же уровня, что и она.

Владлен выслушал речи отца и приступил к еде. Съев всё, что было на столе, он принял перед сном душ и отправился в свою комнату. Там он лёг на кровать и заснул.

Утром капитан Полторы-Петренко отправился в Управление Министерства внутренних дел Российской Космической Федерации по Солнечной системе. Навигатор в смартфоне подсказывал, что наиболее оптимальным видом транспорта для поездки на работу будет аэромобиль. Пробки уже успели захватить улицы города, и движение в Москве вновь, как и столетия назад, встало. Так было когда-то давно, так было сейчас и так будет всегда, даже спустя тысячелетия.

Владлен Феофанович решил не пользоваться услугами сервиса по прокату летающих машин. Вместо этого он заказал такси. Оно довольно быстро оказалось рядом и приземлилось. Едва он сел в салон, начался взлёт.

Внизу остались горы мусора родного района столицы. И всё-таки было в них что-то странное. Их было видно всему городу из любой точки. Даже Верховный Канцлер Российской Космической Федерации знал об этом антропогенном чуде, которому явно не место посреди улиц Москвы. Но никто ничего не мог поделать. В конце концов, главное должностное лицо государства по закону не могло вмешаться в дела организаций, которые ему не подведомственны. Тем более, что ЖЭК не является органом власти. Единственное, что он мог сделать, это дать указание Спикеру Сената заняться этим вопросом. Но и у того не было полномочий заниматься такими делами. Он поручал данное дело Космическому Министру, который передавал его Планетарному Правительству, которое делегировало его Московской Мэрии, а та – отправляла оформленный в соответствии с законодательством запрос муниципальному району, в котором происходит мусорная катастрофа. И уже местные власти пытались что-то сделать, но они не обладали высокой полнотой полномочий, которая позволила бы им держать ЖЭК в ежовых рукавицах.

Несмотря на нередкую смену руководителей жилищно-эксплуатационных контор, несмотря на частные многомилионные штрафы, главы этих предприятий никогда ничего не делали ради того, чтобы жители района, в котором они должны заниматься в том числе устранением последствий мусорных катастроф, жили комфортно. Они лишь бездельничали, получая за это деньги.

Разные экстрасенсы, шаманы и колдуны говорили, что необходимо переселить ЖЭК в другое место, так как нынешнее его здание построено на бывшем языческом капище, где теперь регулярно присутствует плохая энергетика, из-за которой начальники конторы и превращаются в лентяев, провоцируя всех подчинённых ничего не делать. Но во всём мире не было никого кто бы верил в россказни шарлатанов. Люди перестали им верить ещё много веков назад, когда стало понятно, что передачи с их участием снимаются только ради того, чтобы вернуть высокие рейтинги умирающим телеканалам.

Владлен пожалел, что находятся люди, которые не желают ничего делать, исправно работать и исполнять свои обязанности. Именно из-за таких оболтусов и образовались проблемы с вывозом мусора в его районе. Но не было смысла горевать о том, что рано или поздно можно будет исправить.

Такси тем временем летело дальше. Москва стояла в пробках. Не наученные горьким опытом водители электромобилей всё равно продолжали пользоваться колёсным транспортом, хотя стоило давным-давно воспользоваться другими средствами передвижения. Много раз они зарекались садиться за руль наземных машин, много раз они, оказываясь снова и снова в многокилометровых заторах, давали самим себе слово не наступать на одни и те же грабли. Но всё равно они продолжали совершать те же ошибки, что и прежде. Как гласила официальная статистика, каждый человек имел как летающий, так и колёсный транспорт. Однако причины, по которым москвичи предпочитали усложнять себе жизнь, оставались неясны даже для них самих.

Полторы-Петренко Владлен Феофанович включил экран смартфона, чтобы узнать время. До начала рабочего дня ещё оставалось много времени. За оставшиеся полчаса можно успеть многое. Прибытие к Управлению планировалось через десять-пятнадцать минут. Однако сидеть в кабинете без дела и смотреть на часы в ожидании, когда настанет пора выполнять служебные обязанности, космический опер не хотел. Он знал, что едва он ступит за порог здания, как тут же окунётся с головой в труд. Не будет времени даже на то, чтобы пройти в кабинет, так как ещё в коридоре кто-нибудь передаст важные документы, сообщит новые раскрывшиеся факты о ходе расследования. Или произойдёт ещё что-нибудь в этом духе. Сомнений в этом нет.

Наконец такси приземлилось, и Владлен вышел из транспорта. Он остановился на миг возле входа в Управление и задумался. А ведь было бы намного дешевле добраться досюда на метро. Вспомнив про увиденный много раз в фильмах жест, когда человек понял, что совершил нечто нелепое, и бьёт себя по лбу ладонью, капитан Полторы-Петренко решил повторить его. Вот только он не рассчитал свои силы и ударил чересчур мощно, отчего, не удержав равновесия, упал.

Оперуполномоченный открыл глаза после того, как полежал некоторое время в полной темноте. Перед ним находилось женское лицо. К счастью, это была не Приста Вриста, а Нюра.

– Очнулись, наконец, – заговорила она. – Слава богу! Я уж было начала волноваться за Вас. Ещё бы чуть-чуть и вызвала бы скорую помощь, палец вон едва-едва не нажал на кнопку.

– Что тут случилось? Долго я лежал в отключке?

– Не больше минуты или двух. Как только я увидела, что Вы упали в обморок, сразу же побежала к Вам. С Вами всё в порядке, товарищ капитан?

– Нормально, – протянул Владлен Феофанович. – Спасибо тебе за беспокойство, старший лейтенант Нюрочка.

– Разве мы с Вами перешли на ты? – удивилась девушка.

– Думаю, я могу это сделать. Мы же в одном месте работаем. Ты ниже по званию, поэтому я могу в неформальной обстановке обращаться к тебе на ты. Наверное, это будет лучше для нас обоих, потому что позволит выстроить более крепкие доверительные служебные отношения, которые в нашем деле чрезвычайно важны.

– Товарищ капитан, у Вас кровь! – ужаснулась Нюра. – Давайте я Вашу голову перебинтую.

Несмотря на возражения Владлена Полторы-Петренко, старший лейтенант опустила руку в дамскую сумочку, в которой, как и у любой другой представительницы прекрасной половины человечества, можно найти всё, что угодно, начиная ключами от дома и заканчивая непонятно как поместившимся домкратом, и вытащила оттуда ватный диск, хлоргекседин, бинт и прочие предметы, так или иначе связанные с медициной. Не обошлось и без совсем уж необычного прибора.

– Что это за чудо такое? – показал пальцем капитан.

– Дыхательный аппарат моего дедушки, – ответила Нюра.

– А он разрешил тебе его взять с собой?

– Конечно, – кивнула девушка-опер.

– Да? – недоверчиво посмотрел на собеседницу Владлен. – И что же он тебе сказал?

– Ап, ап, ап, – вдохнула воздух Нюра.

Вскоре капитану Полторы-Петренко продезинфицировали ранку и перевязали голову. Девушка так этим делом увлеклась, что переборщила с бинтами, отчего они стали выглядеть, как тюрбан. Пришлось космическому оперу смириться с новым имиджем и приступить к службе в таком виде. Войдя в Управление Министерства внутренних дел Российской Космической Федерации по Солнечной системе, он вскоре встретил в коридоре Святогора, который всё ещё ходил туда-сюда с хрустальной базой в руках.

Капитан прошёл мимо него, а подчинённый не обратил внимания на вышестоящего по званию. Вообще никак не отреагировал. Это насторожило опера, ибо несоблюдение базовых правил поведения, которые известны даже детсадовцам, было совершенно немыслимым. Особенно в органах внутренних дел, где им уделяется особое внимание. В конце концов, это позволяет выстраивать необходимые отношения в строго иерархичной группе индивидуумов.

– О, Владлен Феофанович! – обрадовался младший лейтенант, войдя в кабинет. – Что ты так необычно выглядишь сегодня? Ты что, Джавахарлал Неру?

– Во-первых, не Неру, а Нюру. А во-вторых, не твоё дело, кого я джавахарлал!

– Ладно, ладно, успокойся! Нам ведь надо побеседовать сегодня с Добролюбовым. Пора бы выезжать.

– Твоя правда. Отправляемся сейчас же. Кстати, Святогор, почему, когда я мимо тебя не прошёл, ты мне честь не отдал?

– Виноват, Владлен Феофанович. Заснул, наверное, на ходу, в облаках витал.

– Слава богу, – с облегчением выдохнул Полторы-Петренко, – а то я уж было подумал, что ты меня не уважаешь.

Капитан и его подчинённый, продолжающий держать вазу в руках, вышли на крышу Управления и сели в один из звездолётов. Хоть им не требовалось сейчас покидать планету, они решили воспользоваться доступным казённым транспортом. Заказывать такси или ехать на метро желания не было. Только зря время терять.

Космический корабль медленно воспарил над посадочной платформой и полетел вперёд. Владлен Феофанович сидел за штурвалом и время от времени просил напарника проверить показания бортового компьютера. Направление, запас топлива, высота полёта и многие другие показатели постоянно назывались вслух. Полторы-Петренко понимал, что неполадок в работе систем не имеется и возникать не должно. В конце концов, надёжное качество германской техники было известно ещё на заре космической эры, когда бензиновые автомобили из этой тогда ещё не объединившейся страны расхваливали во всём мире. Вот и сейчас транспорт, произведённый на родине Иоганна Себастьяна Баха, Фридриха Ницше, Иммануила Канта и Тилля Линдеманна, доказывал, что не зря люди говорят о высоком немецком качестве.

Звездолёт вскоре долетел до нужного адреса. Жил Добролюбов в престижном районе, в котором стояли одни лишь небоскрёбы. Как именно он заработал деньги на такую дорогую недвижимость, Владлен Феофанович мог только догадываться. И всё равно ни за что на свете не догадался бы об истинных причинах этого. В конце концов, он был простым работягой, а не небожителем, для которого выбросить в окно три тонны драгоценностей, было действием, совершенно незаметным для кошелька.

Полторы-Петренко и Рабинович вышли из космического корабля и подошли ко входу в подъезд. Консьерж открыл им дверь после недолгого разговора по домофону, и оперуполномоченный вместе с напарником вошли внутрь. На лифте они поднялись до последнего этажа всего за минуту. Правда из-за стремительного подъёма на двухкилометровую высоту заложило уши, закружилась голова, и потемнело в глазах. Опер вместе с подчинёнными даже присели на пол, чтобы не упасть. Младший лейтенант при этом больше переживал не за себя любимого, а за вазу, которую осторожно прижимал к груди. К счастью, всё обошлось. Организмы оказались достаточно крепки, сумели выстоять. С хрустальным сосудом тоже ничего не приключилось, чему Святогор долго не мог нарадоваться.

Шестьсот шестьдесят шестой этаж встретил служителей закона небольшим коридором, похожим на барак. Это было тесноватое прямоугольное помещение без окон, в котором вольно-невольно все начинали испытывать приступ клаустрофобии. Лишь пара дверей, одна ведущая на лестничную площадку, а вторая – в единственную квартиру, расположенную здесь, немного успокаивали, давая понять, что за второй начинается настоящий простор.

Стоило нажать на кнопку звонка, как проход в жильё открылся, и Владлена со Святогором встретил облачённый в дорогой костюм швейцар.

– Who are you? (Кто вы?) – спросил он их по-английски.

– От хуаю слышу! – произнёс в ответ Полторы-Петренко.

– Что там за суета в дверях творится? – послышался старческий голос где-то в глубине квартиры. Вскоре его обладатель показался гостям на глаза и, поняв, кто перед ним, продолжил, – Чем могу быть вам полезен, молодёжь?

– Мы расследуем преступление и хотим задать Вам несколько вопросов, Иннокентий Акакиевич, – назвал цель визита космоопер.

– Ну, чего нам тут разговаривать? Проходите внутрь, – пригласил стражей правопорядка старик.

Владлен Феофанович и Святогор Всеволодович ступили за порог и оказались посреди невиданной прежде роскоши. Ни в одном фильме, ни в одном сериале никогда не демонстрировалось столько богатства. Шёлковые обои, шкуры вымерших животных, используемые в качестве ковров, паркет из красного дерева – это было самое дешёвое, что замечал глаз. Настоящие ценности располагались чуть дальше, в других комнатах. Их не выставляли напоказ в прихожей. Несколько гостиных и спален было обставлено скульптурами, ранее находившимися в музеях. Подлинники картин висели на стенах. В некоторых помещениях имелись фонтаны, изготовленные из платины. Потолки были инкрустированы драгоценными камнями и самородками драгоценных металлов. Это было совершенно вульгарно, однако впечатление производило именно то, которое и было нужно хозяину квартиры.

Святогор Всеволодович отстал от капитана и стал ходить-бродить по квартире, рассматривая богатства, коих было пруд-пруди. Космический оперативный уполномоченный же проследовал за хозяином жилья в одну из гостиных. Пол, стены и потолок в ней были сделаны из золота. Это был вовсе не тончайший слой этого жёлтого металла. Никакой сусалки здесь и в помине не было. Вся комната была отделана драгоценной материей, ради которой люди убивали друг друга на протяжении всей истории. Из-за неё вспыхивали войны в далёком прошлом, из-за неё некоторые личности убивали родных. Толщина золота, которым были покрыты каменные поверхности в гостиной, как сказал Добролюбов, была больше длины его ладони примерно в полтора раза. У Владлена Феофановича аж отвисла челюсть, когда он это услышал. Часть жевательного аппарата непременно упала бы на пол, если бы не находилась под надёжной защитой кожи и мышц, которые удержали кость вместе с зубами на месте, не давая им отправиться в свободное падение на сверхсветовой скорости.

– Приношу Вам свои извинения за моего грубоватого швейцара, – сел в кресло возле кофейного столика старик. – Он порой старается работать слишком уж активно. Отдаёт всего себя делу, поэтому его временами заносит. Впрочем, может сказываться его профессиональная привычка со старого места работы. Видите ли, он ранее был вышибалой в баре, поэтому иногда он может действовать по старинке.

– Давайте приступим, – предложил капитан Полторы-Петренко. – Служба не терпит отлагательств.

– Я не возражаю. Так какие вопросы Вы хотите мне задать? Подождите, пожалуйста. Давайте выпьем по чашке кофе. Вы не против?

– Нет.

Иннокентий Акакиевич пару раз хлопнул в ладоши, и вскоре в гостиную вошёл швейцар с подносом. Положив на столик чашки с напитком, он удалился.

– Он у Вас ещё и горничным подрабатывает что ли? – удивился Владлен Феофанович.

– Нет. Однако он делает превосходный капучино. Такой за все деньги мира не купишь. Именно поэтому честь создавать это божественное питьё в моём доме отведена именно ему.

– А он по-русски говорит вообще?

– Слова сказать не может, – махнул рукой Добролюбов. – Он по-нашему вообще, что называется, ни бе ни ме ни кукареку. Он, между прочим, в России уже десять лет живёт. За это время мог бы выучить язык.

– У нас в стране многие все равно говорят по-английски, поэтому проблем в общении Ваш швейцар, видимо, не испытывает. Вот только со мной у него разговаривать не получится, ибо я его родного языка не знаю от слова совсем. Я в школе учил немецкий и бурятский, а в вузе – польский.

– Надо бы этого работничка отдать татарам. Они его мигом научат на своём говорить. Менее чем за год сможет говорить по-татарски, словно никакого другого языка никогда в жизни не знал.

– Вы уверены, что это сработает? – удивился Владлен Феофанович.

– Конечно. Уж если они в двадцать первом веке научили своему языку Афганистан, Пакистан и Иран, то что мешает им сделать нечто похожее, но только в гораздо меньших масштабах. В конце концов, они и меня по-татарски говорить научили.

– Вот как? Удивительные вещи в России творятся. Кстати, как зовут-то хоть этого швейцара?

– Ангус Макфайф, – назвал имя старик.