Текст книги "Гитлер, Сталин и евреи"

Автор книги: Аб Мише

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Гитлер, Сталин и евреи

В интернете среди чуть ли не десятка определений религии первенствует: «Религия – особая форма осознания мира, обусловленная верой в сверхъестественное, включающая в себя свод моральных норм и типов поведения, обрядов, культовых действий и объединение людей в организации (церковь, религиозную общину)» [1]. На этом же адресе  перечисляются  основные функции религии: определение смысла бытия,  контакт людей с богами, связь единоверцев между собой и, наоборот,  отторжение инакомыслящих, вплоть до войн, нормирование поведения, а также политическое воздействие, и культурное, и ещё что-то – немало ролей отыгрывает религия, но может быть, главную черту ухватил безбожник Карл Маркс: «Религия – опиум народа». Однако Маркс не был бы гением, ограничься он этим ударным присловьем. Его высказывание куда содержательней: «Религия есть самосознание и самочувствие человека, который или ещё не отыскал себя или снова потерял себя... Религия – это вздох угнетённой твари, душа бессердечного мира, дух безвременья. Она – опиум народа» [Цит. по 2, т.7, кол. 284].

Тут всё в точку о социальной роли религии (утешение и надежда) и о слабости человека, тут и верное указание на обескураженного («потерял себя») немца после Первой мировой войны.

Германия после поражения, после унизительной капитуляции в 1918 году, страна растоптанная, обессиленная и нищая. Рядовой немец, особенно году, страна растоптанная, обессиленная и нищая. Рядовой немец, особенно из мелкой буржуазии или чиновничества – основа будущего нацизма, треть населения [3, 38] – впал в отчаяние: рухнула великая империя, распорошились, как не были, достаток, самоуважение, добросовестный труд,  устоявшийся быт с привычными домом, кирхой, банком, воскресным гулянием, с верной женой, почтительными детьми, вежливыми соседями, со степенным доктором, добрым пастором, умным учителем и любезным аптекарем, с крепким женским задком, кружкой терпкого пива и застольной песней – где благочинная та жизнь? Где величайшие в мире озарения Гёте и Канта, Баха и Кранаха? Где недавнее могущество в Европе германского духа и силы, надёжа Бисмарк, поверженные в 1870-м французишки?.. В Первой  мировой войне Германия по сути одна чуть не против всей Европы с Америкой, на двух немцев три врага, а четыре года не могли её одолеть. И победив,  распяли с позором, ограбили контрибуцией, земли отняли, семь миллионов германцев убыло… Где ты, легендарная стопа тевтона, попирающая презренного чужеродца? попирающая презренного чужеродца?

Были: держава, мощь, почёт, богатство; ныне: бессилие, безденежье, ничтожество. Из князей в грязь, «мордой об стол». «Порвалась связь времён». Безвременье. То, о котором Маркс. Кто в ответе? И что делать? Кому/чему верить?

«Человек не в силах вынести, что он предоставлен собственным силам, что он должен сам придать смысл жизни, а не получить его от какой-то высшей силы, поэтому людям нужны идолы и мифы» – вторит Марксу  Эрих Фромм [4].

«Блажен, кто верует, тепло ему на свете» – русского поэта краткая строка. Ей конгениально сегодняшнее отточенное учёное слово социального психолога Сержа Московичи: «Массы не могут жить под открытым небом» [5, 419]. Когда слабеет традиционная религия, толпа ищет новой системы верований. Появляется светская религия, – говорит С. Московичи. Она может вдохновляться идолом национализма или социальной справедливости. Она ублажает человека цельным и гармоничным представлением о мире, где ясно, к чему и как стремиться, а в конце пути обещается личное счастье и всеобщее (для своих) благоденствие. Такая религия доступна всем, включая атеистов. Ей не нужны ни бог, ни загробная жизнь. (Стоит добавить: у неё нет и старомодного понятия о грехе, запрещено лишь вредить провозглашённой системе ценностей – и это недурно облегчает существование).»

Подобную религию создали воинствующие атеисты Великой Французской революции, заместив ненавистное им христианство культом Разума или Верховного существа.  Гитлер, которому требовалась такая же светская религия, не случайно пользовался похожей терминологией, он говорил о Высших силах, которые в своей программной книге «Моя борьба» (1924 г.) именовал (тут грамматика немецкая дарила ему особое удовольствие) с заглавной буквы: Вечное Возмездие, Вечное Провидение, Творец Вселенной, Бог, Судьба, Необходимость, История и мощнейшая из них – Природа. Сознавая необходимость нового – объединяюшего и агрессивного – мировоззрения, Гитлер неустанно подчеркивал, что главные законы Природы – расовые. Он вознёс расу в платоновские демиурги – она стала у него Творцом мира, Богом.

(В 1946 г. на Нюрнбергском процессе главных виновников 2-й мировой войны французский обвинитель Франсуа де Ментон заметил, что в гитлеровской Германии «Миф о расе становился подлинной национальной религией». [6, 207]. Ключевое слово «религия» прозвучало, выходит, вон ещё когда, но не откликнулся толком никто, не заметили, не задумались).

 Позднее Ханна Арендт в «Истоках тоталитаризма» по поводу гитлеровского высказывания «Всемогущий Бог создал нашу нацию. Мы защищаем Его дело, защищая её бытие» тоже заметила: «Это не злоупотребление церковным языком. Здесь настоящая теология...» ...» [цит. по7].

 Людям без выдумки – никак. Вот уж ХХ век, науки торжествуют, религии ничего не объясняют, ни от чего не спасают – растерянные отступают под марксову усмешку: «опиум народа».

Сладко, однако, обманчивое это зелье.

Побитая в войне Германия ждала своего мифа. Её почву обильно удобрила традиционная юдофобия, а теперь  взрыхлил плуг исторической невзгоды – оставалось бросить драконово семя, которое взошло бы национальным возрождением, указанием виновника народных несчастий. Семя нашлось – расовый антисемитизм, и нашёлся умелый возделыватель Гитлер – гроссмейстер ненависти.

Расизм снайперски точно угодил в юдофобское сознание националистических организаций от солидно-буржуазного «Пангерманского союза» до новых быстро размножающихся объединений. «Пангерманский союз» (40 тысяч членов в 1919 г.) нацелился «решить еврейский вопрос», для чего организовал «Оборонительный и наступательный союз немецкого народа», вскоре набухший до 300 тысяч человек. Романтика смертельной расовой борьбы завлекала молодёжь, рвущуюся к действию из болота буржуазной респектабельности, – в 1919 г. студенческие союзы решили изгонять из своих рядов наряду с евреями их нееврейских супругов.  Возникший в 1912 г. «Тевтонский орден» внедрял культ древних германцев, его баварское отделение «Общество Туле»  в 1919 г. объединилось с Немецкой рабочей партией – родилась нацистская партия, вскоре названная НСДАП (National-Sozialistische  Deutsche  Arbeiterpartei  –  национал-социалистическая рабочая партия Германии).

НСДАП в 1920 г. насчитывала 3000 членов. Опубликованная тогда её программа «25 пунктов», сулящая немцам светлое будущее, содержала в самом начале, сразу после требований ликвидировать условия капитуляции Германии в Первой мировой войне, 4-й пункт: «Предоставление гражданства по расовому признаку; евреи не могут быть гражданами Германии». В 1921 г. Гитлер стал председателем НСДАП, через год в ней набралось 30 тысяч человек, осенью 1923 года – 55 тысяч. Снежный ком! 30 января 1933 г., когда Гитлер возглавит Германию, в партии  будет 850 тысяч членов, спустя полтора года – два с половиной миллиона.

Гитлер был образец человека толпы, плоть от её плоти. Из той же мелкой буржуазии, верный солдат и горячий патриот, небесталанный художник – всё не состоялось, кругом неудачник, коечник венской ночлежки, то же «мордой об стол» и та же ненависть  к евреям. Он сообразил: чтобы воспрянуть из праха поражения, Германия обязана сплотиться – «Один народ, одна страна, один вождь!». Что объединяет? Любовь – жалкий атрибут иудео-христианства, она склеит в лучшем случае семью. Народу, тупой массе нужна ненависть, нужен враг и только один-единственный, это евреи – противник универсальный, на все случаи,  и вечный; Гитлер, сколок толпы, её модель и деталь, понимал массу безупречно, ведь он высматривал её мысли в собственном мозгу. Образ врага-еврея ублажал и его, Гитлера, сознание. (Ненавидя (с примесью уважения) Сталина, он в 1939 г., посылая на переговоры в  Москву своего министра Риббентропа, отправил с ним фотографа, велев привезти снимки Сталина для последующего анализа формы его ушей сведущими германскими расистами на предмет выявления еврейских признаков. Результат Гитлера не порадовал, Сталин  евреем не обнаружился, но поиск фюрера показателен).

Великий демагог и кукловод, Гитлер следовал мысли, возможно, вычитанной им у Маркса:  «Идея, овладевшая массами, становится материальной силой». Идею он позаимствовал у народа, культивировал и приумножил. Мастер охмурения, он понял, что современное безрелигиозное поколение не проймёшь юдофобией христианства, и заменил прежний безалаберный, «эмоциональный», как он говорил, антисемитизм – «рациональным», замешенным на понятных народу и чарующих его расизме и дуализме: мы –  благородные арийцы, они – подлые евреи, свет – тьма, Добро – Зло.

Гитлер живого еврея толком не видел, не знал, кое-как соприкасался с евреями только в далёкой венской молодости, он холил «чистую идею» еврея-Зла, и не замутнённая житейскими впечатлениями, она тем активнее питала его душу, а от него распахнутые навстречу души немцев.  «Антисемитизм – самое сильное средство в моём пропагандистском арсенале» – говорил Гитлер.  И верно: он вознёс юдофобию до уровня исступлённой расистской идеологии  и развернул увлекательной программой борьбы за общее и личное счастье.

Объявив еврейскую расу абсолютным Злом – разрушителем германской нации и всего человеческого рода, Гитлер  немцу, огорошенному катастрофой войны и разрухи, вконец растерявшемуся, дал смысл жизни: убить еврея. Простейший путь к возрождению нации и самого себя: не трудиться строить, а рушить.

Жан-Поль Сартр («Размышления по еврейскому вопросу», 1944 г.): «Антисемит боится себя, своей свободы, своей ответственности, одиночества, перемен, общества... – всего, только не евреев... Антисемит боится обнаружить, что мировой порядок плох; тогда пришлось бы придумывать что-то иное, искать, менять... Поэтому антисемит хочет сконцентрировать всё зло мира в евреях...» [8, 51].

А вот Э. Фромм: «Идеи Гитлера более или менее идентичны всей идеологии нацистской партии. Эта идеология выросла из его личности – чувство неполноценности, ненависть к жизни, аскетизм и зависть к тем, кто живёт полной жизнью, были почвой его садистско-мазохистских стремлений – и была обращена к тем людям, которых возбуждала и привлекала в силу аналогичного склада их собственого характера». Это из работы Э. Фромма, выразительно названной «Бегство от свободы». [9, 366]. В ней указано, что «огромная часть низов среднего класса в Германии» (а они – опора Гитлера,  две трети членов его партии) – личности «авторитарные» или садистско-мазохистские, в них сочетаются жажда властвовать и стремление подчиняться. Тяга под сильную руку и поиск жертвы. Фромм: «Именно в характерах этого типа нашла живейший отклик идеология нацизма». Хана Арендт, однако, свидетельствовала об ещё одном ресурсе гитлеровцев: «Сотрудничество с нацизмом было правилом среди интеллектуалов» [цит. по7]. Выразительные тому примеры можно видеть в статье Евгения Берковича «Антисемитизм высоколобых»  [10]. Бежать от свободы – соблазнительный спорт.

Провидение, Судьба, Природа, как считал Гитлер, обязывали его (мазохизм подчинённого) вести за собой толпу, руководить, властвовать (садизм). Толпа обрела в нём желанного повелителя и мазохистски подчинилась тем радостнее, что одновременно его установка на истребительный антисемитизм удовлетворяла и её садистские наклонности. Толпа и выдвинула Гитлера в вожди своей волей, выборами вполне демократическими, хотя и подправленными некоторой толикой нацистского вероломства (куда Гитлеру без этого?). «Не тиран делает из людей рабов, а рабы создают тиранов» – подметил  Аристотель [цит. по 11, 517].

Гитлер был убеждён, что призван свыше (опять избранность?) для святого дела:  освободить мир от евреев. «Я утверждаю, что арийцы и евреи всегда противостоят друг другу, и если первых я называю людьми, то вторых надо называть как-то иначе. Между ними разница больше, чем между человеком и зверем… Евреи – за пределами природы и враждебны ей», – гремел Гитлер [цит. по 12, 179]. Под грохот подобных речей немцы с восторгом вспоминали, что древние германцы куда благороднее  и последующих христиан, и тем более евреев, породивших христианство. (Неожиданное эхо от французских просветителей ХVIII века, проклинавших евреев за порчу первобытного человека христианской моралью). Гитлер бесился: «Совесть – еврейская выдумка». Костью в горло фюрера встревала, как он писал, «еврейско-христианская вера с её женственной жалостливой этикой». [цит. по 13, 162].И он отбросил христианство. Христос предрекал детям  «царствие небесное» [14]  – Гитлер испепелил в  аду Катастрофы евреев полтора миллиона детей.

Успех гитлеровского антисемитизма-антихристианства объяснил Зигмунд Фрейд перед самым началом Второй мировой войны: «Все народы, которые ныне особенно отличаются антисемитизмом, стали христианскими в сравнительно недавнее время, порой принужденные к этому кровавым насилием. Можно было бы сказать, что они «дурно христианизованы»; под тонким покровом христианства они остались все теми же многобожными язычниками, какими были их предки. Они еще не преодолели своей враждебности к новой, навязанной им религии, и вот они проецируют ее на тот источник, откуда христианство к ним пришло... Ненависть к иудаизму в основе своей есть ненависть к христианству, и неудивительно, что в немецкой национал-социалистической революции тесная связь между этими двумя монотеистическими религиями нашла столь откровенное выражение во враждебном обращении с обеими» [цит. по 15, 456-7].

По определению Гитлера, евреи – бациллы, разлагающие здоровый мир, чума, сифилис. Христианство, замутившее лучезарность язычества, – порождение еврейского духа. От них и Французская революция с её равенством, либерализмом и демократией, и капитализм (Иосиф – первый капиталист), и большевизм (Моисей – первый большевик). Всё это – еврейский путь, описанный в «Протоколах сионских мудрецов», почитаемых Гитлером. Он вторил «Протоколам»  в своей рукописи 1928 г. (издана в 1961 г.): «Окончательной целью   еврейства    является...  понижение  расового  уровня высокоразвитых народов...»» [16]. В книге «Моя борьба» (Мюнхен, 1924 г.) Гитлер определил себя в Спасители:  «Если бы еврею с помощью его марксистского символа веры удалось одержать победу над народами мира, его корона стала бы венцом на могиле всего человечества. Тогда наша планета, как было с ней миллионы лет назад, носилась бы в эфире, опять безлюдная и пустая... Ныне я уверен, что действую вполне в духе творца всемогущего: борясь за уничтожение еврейства, я борюсь за дело божие» [17].

Николай Бердяев заметил о евреях: «Этот народ был унижен другими народами, и он себя компенсирует сознанием избранности и своей высокой миссии. Так и германский народ, униженный в течение ряда лет после войны [Первой мировой], компенсирует себя тем сознанием, что он высшая раса и призван господствовать над миром» [18].

(Доведись Гитлеру прочесть бердяевское сравнение немцев с евреями – очень огорчился бы фюрер. Тем более, что Бердяев – русский, а этих «недочеловеков» Гитлер не жаловал).

Гитлеровская борьба с евреями «за дело божие» не ограничивалась реальностью, уж если они исчадия ада, то и борьба с ними перехлёстывает в сферы сакральные, мистические – становится потребен соответствующий инструментарий. Гитлер преклонялся перед мифическим атрибутом казни Христа, «копьём Лонгина», которым римский воин проткнул умирающего на кресте Христа, – «Копьём Судьбы, Копьём Власти» по уверению мистиков: владелец его, говорили, «возьмет судьбу мира в свои руки для свершения Добра и Зла». Копьё Лонгина фигурировало в опере «Парсифаль» обожаемого Гитлером Рихарда Вагнера. Захватив Вену в 1938 г., Гитлер на два часа уединился в музейном зале, где хранилось копьё, – ходили и ходят разговоры, что именно тогда он и решился начать Вторую мировую войну. Перемещение копья из Вены в нацистскую цитадель Нюрнберг Гитлер сделал народным праздником.

Гитлер мог отвергать церковь, мог по-разному относиться к магам и ясновидцам, одних гоня, а других приближая, но не могли не подпитывать его сознание и детство под рукой религиозной матушки, и  европейская мода двадцатого века, когда в Берлине вещали тысячи экстрасенсов, и склонное к мистике окружение вроде друга Гесса, или вождя гитлеровской гвардии – СС Гиммлера, или астролога Крафта. Вернее же всего, пожалуй, Гитлера куражила его невероятная власть над толпой, над любым другим вожаком, да ещё и убеждение, что на нём невиданная доселе задача создания нового мира – идеальной пирамиды рас – как тут было ему не проникнуться ощущением своего сверхчеловеческого величия? Друг молодого Гитлера А. Кубичек вспоминал, как он, возбудясь от музыки Р. Вагнера, «начал говорить о задании, которое однажды получит от народа, чтобы вывести его из рабства, об особой миссии, которая будет на него возложена» [цит. по 19].

Хватало и подсказок. Из головы Гитлера не шли фронтовые воспоминания прошлой войны, Первой мировой.  Он сидел с однополчанами у костра, вдруг кольнула нужда отойти в сторону, он сделал десятка два шагов, и за спиной ухнуло: шальной снаряд угодил в костёр, всех разметало кусками, его одного судьба сохранила – для чего? Чудесным представлялось и прозрение в госпитале после газовой атаки, когда Гитлер ослеп. Позже, в ноябре 1923 г. Гитлер попытался совершить вооружённый государственный переворот, угодил в тюрьму, он и всё нацистское движение провалились, казалось бы, бесповоротно, но именно тогда над ним, поверженным,  вдруг взошёл ореол вождя, «фюрера» – опять знак свыше? В том году Хьюстон Чемберлен, автор популярной расистской книги «Основы ХIХ века», встретясь с Гитлером на вилле вдовы Вагнера, объявил, что считает его посланником Бога. В 1932 г. нацистская партия теряла голоса избирателей (на выборах в июле 37%, а в ноябре 34% против 44,5% у соперников, социал-демократов с коммунистами), но модный ясновидец Хануссен (еврей, между прочим) именно тогда неожиданно предрёк Гитлеру великий успех, и года не прошло, как павший было духом лидер нацистов воспарил всенародным вождём, возглавил Германию. Верховная Воля, не иначе. То-то Чемберлен писал Гитлеру, что полагает себя Иоанном Крестителем при мессии-Гитлере.

Гитлер и увидел себя провозвестником древнегерманской религии, обновлённой расизмом ХХ века: «Мы снесём христианскую облицовку и возродим религию, присущую нашей расе» [17]. Когда он вещал это, ему грезился необоримый дух древних германцев, с которыми сам победоносный Юлий Цезарь побаивался воевать. На будущих храмах гитлеровской новой веры по мысли нацистского идеолога Розенберга крест заменялся свастикой.

Свастику – древнеиндийский знак солнца и магические скандинавские руны в петлицах СС – языческие  эти символы  в нацистский обиход ввёл Гитлер самолично: их потусторонний смысл чаровал его, роднил с верованиями арийцев, с их благородной дикостью, ещё не отравленной женской слабостью иудео-христианства.

Сакральное число «12»: 12 созвездий, 12 «бхав»-«домов» в индийской ведической астрологии, 12 библейских колен израилевых, 12 христианских апостолов... И глава СС Гиммлер окружил себя двенадцатью высшими офицерами, группенфюрерами – сообществом руководителей, закрытым, таинственным – судилище и святилище, храм. В СС все признаки мистической секты, религиозного ордена: учёба как подготовка к служению, обряды от торжественного посвящения до факельных шествий – наследства огнепоклонничества древних арийцев. Культ огня и солнца издавна был частью эзотерического самоохмурёжа эсэсовцев и их предшественников из «Общества Туле»: они  и убийство ненавистного министра-еврея Вальтера Ратенау со значением приурочили ко дню солнцестояния. Нападение на Советский Союз Гитлер назначил на 22 июня 1941 года, тоже день солнцестояния – случайно ли? Так уместно начинать религиозную войну.

Принятое Гитлером название нацистского государства «Третья империя» (отсчитанная от Первой – Священной Римской 962-1806 гг. и Второй, бисмарковской, 1871-1918 гг.) также привлекало его связью с мистическими учениями о развитии государств через две стадии до «третьего царства», безупречно совершенного, тысячелетнего. «Третий Рейх» предполагался Гитлером таким же вершинным достижением и потому вечным, «Тысячелетним Рейхом» («Третий» тоже из мистики древности: «третье царство» у друидов – кельтских жрецов, триада шумерских богов, триединство христианского Бога, Троица и  три волхва, и земля на трёх китах, и ещё много чего; тройка – одно из сакральных чисел  в народном рассуждении).

Что лучше для сплочения людей, чем религиозное однодумие и единодушие? Сергей Аверинцев писал о тоталитаризме, «который понимал себя абсолютно всерьёз как новую веру, пришедшую на смену всем религиям мира... Сама формула нацистского приветствия “HeilHitler” сознательно играла с немецкой богословской фразеологией, противопоставляя “спасение” (“Heil”), приносимое вождём, “спасению” (“Heil”), даруемому Христом-Спасителем (“Heiland”). Члены нацистской молодёжной организации распевали: “Христианские добродетели нам не нужны... Никакой зловредный поп не в силах нам помешать чувствовать себя детьми Гитлера... Долой кадило и святую водичку!” Свастика как иной, языческий крест, знак беды и удачи, связанный с культом солнца и огня, противопоставлялась христианскому кресту как символу унижения, достойного “недочеловеков”» [20, 644-5].

Представление о Расе как Божестве блестяще выполняло обе противоположные функции всякой религии, разъединяющую и объединяющую: оно отделяло «своих» – владельцев Истины от заблуждающихся иноверцев и оно же объединяло, сплачивало своих «общей правдой» –  для немцев арийской, тевтонской, германской. Игра одновременно на обоих полях принесла нацистам скорый и вдохновляющий выигрыш.

Для Гитлера Раса, как и положено Божеству, больше, чем собственно немецкий народ. Чисто религиозным исступлением можно объяснить высказанное Гитлером стремление лишить немцев возможности выжить после краха Германии, раз они не выполнили своей священной миссии – утвердить торжество высшей расы. Через полтора месяца после этих его слов, сказанных министру Шпееру, сам фюрер покончил с собой, велев сжечь труп. Словно бы срежиссировал древний ритуал жертвоприношения – может быть, Гитлер так и воображал, предусмотрев совместную с ним смерть верной женщины и любимой собаки.

В документальном кинофильме о системе образования в гитлеровской Германии говорится, что школьным принципом было: «Где существует культ фюрера, нет места другой религии». «Влияние на народ не должно быть уступлено церкви... Только имперское правительство и по его решению партия имеют право на руководство народом», – объявил ближайший сподвижник Гитлера Борман. Сын его в этом фильме вспоминает ответ отца на просьбу растолковать суть национал-социализма: «Национал-социализм – это воля фюрера. Точка». Как и положено в религии: веруй, мозг отдыхает. Душа тоже отдыхает: другой соратник Гитлера Геринг изрёк: «У меня нет совести, моя совесть – это фюрер». О чём тревожиться при этакой-то свободе?! И руки развязаны для главного дела – борьбы со Злом.

А Зло известно: как в христианстве Антихрист, так в религии расы – Еврей. Мистический Враг. Ибо только уничтожение Еврея спасет, позволит создать расово чистое человечество. Ещё в 1912 г. Гитлер в венской брошюре модного общества мистиков  вычитал,  что евреи – особи низшей расы, которые в древности, совокупившись с германскими блондинками, покорили гигантов-тевтонов. Это тонкое наблюдение могло лишь подкрепить гитлеровскую убеждённость в постоянстве войны рас, и вон когда уж евреи глумились над доверчивыми арийцами! Не пора ли вознести меч карающий и спасающий?

16 сентября 1919 г. Гитлер, вовсе ещё не вождь, в частном письме писал, что евреи – расовая общность, несущая в себе страсть к наживе, это «туберкулёзный народ». Просто погром – слабое средство борьбы с ним, «нужно осуществить возрождение моральных и духовных сил нации через беспощадные действия прирожденных вождей  с  националистическим  мировоззрением».  Конечной целью этих действий Гитлер уже тогда назвал «уничтожение  всех  евреев» [цит. по 21]. Вперёд, во имя... не Христа, не Аллаха – во имя Расы!

Гитлер:   «Ариец является Прометеем человечества. Его ясная голова была одарена божьей искрой гения, ему дано было возжечь первые огоньки человеческого разума, ему первому удалось бросить яркий луч света в темную ночь загадок природы и показать человеку дорогу к культуре, научив его таинству господства над всеми остальными живыми существами на этой земле...

Попробуйте устранить роль арийской расы на будущие времена, и, быть может, уже всего через несколько тысячелетий земля опять будет погружена во мрак, человеческая культура погибнет и мир опустеет»[17]/

Это на заре нацизма, в 1924 г. было пропето – аллилуйя высшей расе, арийской, призванной спасти мир.

Такая мессианская идеология ставит своей целью спасение всего человечества от вселенского зла, – говорит израильская исследовательница Людмила Дымерская-Цигельман. Мессия здесь – пророк, вождь (у нацистов Гитлер), а его антипод-«враг», мировое Зло – Еврей. И у христианства Злом был Еврей, но у нацистов  Еврей – злодей злее прежнего, он даже не человек, он «недочеловек» (untermensch), «и именно это определяет ту убойную силу, которая отличает нацистский биолого-гигиенический антисемитизм» [22].

Израильский историк Саул Фридландер определил нацистский мессианский антисемитизм словом «redemptive» (redemption – англ. «искупление», «спасение», по аналогии с искуплением человеческих грехов Спасителем Христом) и растолковал его как «синтез смертоносной ярости и идеалистической цели, овладевший фюрером и основным ядром его партии» [23]. Только ли ядром? Только ли партии? Вся ведь Германия подстелилась. Гитлеровское государство и гитлеровская религия неразделимы. Фундаменталистское государство со всей его свирепостью.

«Окончательное решение еврейского вопроса» гитлеровцами – религиозная война. Отсюда священная одержимость в битве, когда на последнем издыхании тянут бессильную руку к горлу врага, когда не считаясь с очевидной выгодой изводятся необходимые дозарезу еврейские учёные умы и рабочие руки,  когда при аховом положении на фронте поезда везут не снаряды, а евреев на заклание, когда за считанные дни до краха Германии, в Берлине при его штурме советскими солдатами, среди сумятицы стрельбы, белых флагов и плакатных призывов биться до конца прорывается последним воплем надпись на стене «Еврей виноват», когда даже в завещании вождь, уже пистолет у виска держа, предсмертно хрипит последышам своим, что их «первый долг» соблюдать расовые законы и бороться с еврейством. То настойчивая его мечта, неотвязная – мания. С. Фридландер заметил  любопытное: в ранних, до «Моей борьбы», гитлеровских писаниях слово «евреи» встречается в три раза чаще слов «большевизм» и «марксизм», которых Гитлер в своих речах провозгласил первейшими противниками Германии [23]. И в 1919 году, и потом всю жизнь свою Гитлер твердил «евреи – главный враг». В нацистском словаре евреи не только объединялись с сиюминутным врагом, но неизменно выдвигались на первый план: «иудео-большевики», «еврейско-англосаксонские поджигатели войны». И когда позднее, в годы Второй мировой войны, нацисты обвиняли Англию, что та воюет за евреев – здесь была своя логика: мы, нацисты, воюем именно против евреев, следовательно, наши противники – за.

Для толпы и в угоду злобе дня Гитлер мог пренебрежительно определять евреев в паразиты, в зловредные насекомые. (Гиммлер, вторя фюреру, говорил, что с евреями борются, как со вшами). Но в его мозгу евреи  неизмеримо жутче любых паразитов, они и немцы – главные противостоящие расы, и властвовать над миром той, кто возьмёт верх в их войне насмерть – об этом и в программной гитлеровской работе «Моя борьба» и позднее в рукописи 1928 года.

Гитлер свирепел при одном только упоминании евреев – эту его неутолимую ненависть одним расхожим антисемитизмом не объяснить, она – страх сакрального врага, юдоФОБИЯ в самом точном смысле слова. В упомянутом выше завещании Гитлер трижды объявляет причиной войны (и соответственно поражения Германии) не политику свою или ненавистных ему советских большевиков, а козни евреев: «Войну спровоцировали именно те государственные деятели других стран, которые либо сами были еврейского происхождения, либо действовали в интересах евреев». Страшнее кошки зверя нет.

Сегодня учёные спорят, когда нацисты пришли к толкованию своего «Окончательного решения еврейского вопроса» как истребительного – но в дате ли дело? Идея ведь сидела в них изначально и когда они, уже с двадцатых годов, говорили «устранить», «изгнать» евреев, освободиться от них, – то были не оговорки или иносказания, как утешали себя евреи и европейские либералы, – то была точная формулировка цели: физически уничтожить.

В рейхстаге 30 января 1939 г. Гитлер объявил, что евреи разжигают мировую войну и должны быть в ней уничтожены. Мысль об истреблении евреев высказывалась Гитлером многократно: 1 сентября 1939 г. перед вторжением в Польшу, в январе и октябре 1941 г., 30 января 1942-го, перед новым 1943 годом, в 1945-м... Словно заклинал. С трибуны, как с амвона. Нацистская борьба с евреями, как всякая религиозная война, нацеливалась торжествовать не в одной стране и даже не на одном континенте. «Сегодня нам принадлежит Германия, а завтра весь мир!» – пели гитлеровцы. Глобальный замах.

Привычно думать, что главной целью войн Гитлера было построение могучего германского государства, а кроме того уничтожение евреев. Но если по его убеждению евреи – главное препятствие созданию Великой Германии, то очевидно, что сперва надо устранить подрывную первопричину, а уж после класть кирпичи – меняется очерёдность задач, и уничтожение евреев прежде всего, империя  – потом. Вторая мировая война, по определению израильского учёного Иегуды Бауэра, – «война против евреев в самом серьёзном смысле слова».

Польша, с захвата которой Гитлер распалил Вторую мировую войну, не могла не манить его возможностью разделаться с миллионами польских евреев – почти четвертью европейского еврейства. И когда Гитлер переступал тот порог, за которым хлынула безбрежно еврейская кровь, 22 июня 1941 года, – что грезилось ему: только ли разборка со Сталиным, кому из двух волков пасти Европу, только ли русские пространства для нацистской империи или миллионы советских жидов, готовые к распылу впридачу к европейским иудеям? Скоростная война – блицкриг: раз-два и в дамки, и все евреи-комиссары, и прочие комиссары, и тем более прочие евреи – в ногах, в грязи, в пыли, в могиле…