Текст книги "Око Терры"

Автор книги: Аарон Дембски-Боуден

Соавторы: Гэв Торп,Крис Райт,Ник Кайм,Джон Френч,Роб Сандерс,Гай Хейли,Дэвид Эннендейл,Энди Смайли,Мэттью Фаррер
сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 18 страниц)

Где-то вдали раздается свист и лязг. Это перестраиваются некоторые компоненты огромного Кольца Железа. На миг вибрация ощущается даже через тяжелые металлические ноги Раала.

А возможно пристыковался корабль, или же от бронированной шкуры Кольца отскочил фрагмент огромного орбитального поля обломков.

Не важно. Кольцо – артефакт старого Механикума. Раал не ждет, что оно долго протянет в новом порядке Келбор-Хала, после того как закончится эта война и Марс начнет основательную перестройку.

Задание Раала – часть самых ранних стадий этого великого замысла. Небольшая, но значимая. Такая же второстепенная и все же важная, как…стачивание священных символов с серебряной аугметики. Какая аналогия! Раал почти смеется на бинарике от собственной дерзости, продолжая тащить обмякшее тело Арриса.

Вперед и все дальше во влажную и наполненную дымом темноту.

Один шлюз все еще работает, несмотря на то, что существует масса возможностей использовать его не по назначению.

Раал находит это забавным. Шлюзы не относятся к военным объектам, и их наверняка не используют для блокады, которую терранцы пытаются установить вокруг Марса. Это не более чем устройства для удаления мусора. Отходы в космос выбрасываются с силой, достаточной, чтобы они не возвращались на орбиту и не засоряли пустоту вокруг Кольца.

Правда, орбита теперь и в самом деле загромождена. Вид из каждого иллюминатора, мимо которого проходил Раал, заполнен обломками, оставшимися после первого сражения и первых попыток прорвать блокаду.

И, тем не менее, кто-то настолько зациклен на надлежащем удалении мусора, что оставил функционирующим один из шлюзов. Словно специально для рациоманта.

Раал снова смеется при помощи механического кода. Рабочий шлюз – большая удача для человека в его положении. И бесконечное поле деятельности. Раал выбросил через шлюз тела убитых им имперских чиновников в поле обломков, где их никто не найдет. Также он запустил из аварийных станций Кольца множество спасательных скафандров, в которых были не отчаявшиеся, эвакуирующиеся члены экипажей, но специальный груз. Рациомант изготовил его в своем тесном логове на одной из безлюдных палуб Кольца. Возможно, не все из скафандров будут найдены, но наверняка парочку отыщут. Их доставят на имперский корабль благодаря ложным жизненным показателям, посчитав, что это пропавшие товарищи. И как только лоялисты вскроют скафандры, то получат чудесный токсичный сюрприз. Раал стал весьма изобретательным в создании химических и биологических начинок. Это стало одной из любимых его забав.

А еще технопровидец Аррис. Какое чудесное развлечение! Мусорный код уже почти полностью подчинил его системы, и хищные алогичные структуры, вырастающие в этом плодородном сосуде, жаждут вырваться и завладеть новыми машинами. Раал слышит и чувствует, как они буйствуют в исходящих от аугметики Арриса сигналах. Ожидая открытия шлюза, рациомант быстро и мягко бьет по голове дергающегося человека. Заставлять работать на себя одного из бывших братьев Механикума доставляет Раалу удовольствие. Но возможности для этого выпадают тем реже, чем сильнее терранцы прибирают к рукам Кольцо Железа. Рациоманту почти жаль расставаться с технопровидцем.

< Если бы ты знал, какой у тебя восхитительный потенциал!> восклицает он. Из шахты шлюза раздается лязг, и окошко в люке на минуту мутнеет от конденсата. <Тебя сделали на совесть. Кто знает, сколько ты протянешь в холоде! И будешь так страдать> Раал снова смеется. <А еще, тебя услышит каждый, пусть даже не осознавая этого. Во всех окрестностях Кольца, на всех кораблях и шаттлах. Ты оставишь свой след в каждой системе, которая услышит тебя. Ты ведь поблагодаришь наших дорогих братьев из Механикума за то, что наградили тебя такими полезными системами и отправили ко мне? >

Раал подпрыгивает на пружинящих металлических ногах, радостно встряхивая тело технопровидца. Отмыкающим кодам понадобится еще несколько секунд, чтобы открыть люк, не потревожив имперских контролеров, а затем рациоманту придется сказать «прощай» своему новому другу. Лучше извлечь максимум из этих последних мгновений.

Люк открывается. Раал стоит спиной к нему, сосредоточившись на Аррисе. Только какой-то непонятный инстинкт заставляет его повернуться и взглянуть в лицо существу, присевшему в шлюзе и смотрящему на него.

На миг воцарилась тишина.

А затем Раал издает вопль человеческим голосом, а к нему устремляется блестящая, похожая на богомолью, морда. Рациомант рефлекторно отпрыгивает назад, и резцы-жвалы рассекают воздух там, где долю секунды назад был его череп.

Раал приземляется. Времени на размышления нет. Дистанция, которую он выиграл благодаря прыжку, сократилась – существо уже наполовину вылезло из люка в коридор. Рациомант делает следующий шаг, но его плечо ударяется о подпорку и он, развернувшись в воздухе, падает лицом вниз на палубу. Раал слышит, как скребут его когти, когда он пытается встать.

Сквозь этот шум раздается звук более тяжелой поступи. Враг идет за ним.

С отрывистым хлопком приводов руки Раала вытягиваются и помогают подняться на ноги. Рациомант стремительно оборачивается, подняв руки и завопив. За первым существом через люки протискивается второе, топча останки Арриса.

Миг растерянности едва не стоит Раалу жизни. Существо поднимает руку-пушку, прицеливается и открывает огонь, продолжая неумолимо шагать вперед.

Раал снова кричит, в этот раз и голосом и кодом. От этого звука по всему коридору взрываются предохранители в распределительных щитках. Пространство вдруг заполняется паром, испарившимся охладителем и металлическими фрагментами, с лязгом отлетающими от стен и падающими с потолка. Их достаточно, чтобы отразить первые из снарядов и наполнить коридор треском и воем рикошетов.

К тому времени, как металлический монстр поправил прицел, коридор опустел.

Раал на согнутых ногах и с сильно вытянувшимися руками, словно гиена несется на четвереньках по техническому туннелю, снова и снова выкрикивая одно слово.

– Воракс! Воракс! Воракс!

Он не слышит собственного голоса из-за постоянного скрежета металла. Ведущий боевой автоматон следует за ним по коридору, прорубая путь через переборки клинками и изрешечивая снарядами пушки любое препятствие, которое не может пробить достаточно быстро. Зрение Раала с полем зрения в 310 градусов улавливает второго зверя, который втиснулся в туннель, каким-то образом трансформировав себя из богомола в ужасающего бронированного червя. Он тащит свое тело на влажных от крови Арриса клещах.

Это наводит на мысль Раала, но когда он собирается обдумать ее, ведущий воракс вскрывает разрезанную переборку и видит рациоманта. Зверь тут же бросается на него.

Ослепленный ужасом Раал отталкивается от стены туннеля и ныряет вперед под прыгнувшего врага. Затем безостановочно ползет вперед и, наконец, протискивается через люк в дальнем конце туннеля. На искаженном от ужаса бинарике он выкрикивает запирающий код. Но клинки устремляются вперед, не позволяя люку закрыться, и голова с плечами воракса проникают через него.

Тварь идет за Раалом по пятам. Крючковатый клинок отсекает одну из металлических ног Раала ниже голени, и обратная связь затуманивает его чувства, а системы накрывает резкий всплеск энергии.

Раала душит гнев. Гнев на самого себя – тупицу. Один работающий шлюз, конечно же, это была ловушка. Они ждали неподалеку, как хищники у водопоя! Здесь хищником должен был быть он. Эти твари пожалеют, решив, что могут так просто прийти и убить его. Руки волочат его тело вперед, и он чувствует жар и напряжение в плечевых суставах. Дело только в…

Палубный настил с грохотом подпрыгивает, и Раал снова переворачивается лицом вниз. Из туннеля вырывается следовавший по пятам второй воракс. Рациомант снова перекатывается и чувствует удар, острие клинка на конечности-орудии вспарывает бок. Первая машина шагает сразу за рациомантом, уставившись сверху вниз насекомоподобным лицом. Раал ползет, оставляя за собой след яркой крови, и видит, как поднимаются стволы орудия.

Это всего лишь вопрос времени.

Обе машины проходят через люк и наступают на тело Арриса, шагая прямо через его ноосферную связь в тот самый момент, когда Раал теряет ее. Детища заражения его мусорным кодом проникнут в вораксов, подобно раку и гнойникам, кисты извергнут паразитов и отраву в системы автоматов. На это уйдет всего несколько секунд.

Код одолеет их. Вораксы подчинятся Раалу или же сгорят. Будет достаточно просто замедлить их на несколько секунд…

И когда две машины уже возвышаются над ним, Раал запускает через внешние трансмиттеры сигнал искаженной реконфигурации, а затем направляет всю энергию, что смог собрать, в пакет кода. Это смертельный удар, проклятье богов, созданный Хаосом смертоносный вопль, который должен парализовать любую атакованную им систему. Он даст Раалу необходимое время.

Потолочные лампы взрываются. Регуляторы мощности на стенах визжат. Раал даже чувствует короткое изменение равновесия – это на миг сбоят гравитационные плиты. У него есть время для радостного короткого возгласа – <Хе!>, а затем рациомант проникает в головы автоматов, чтобы посмотреть на нанесенный им ущерб.

И обнаруживает, что его нет.

Ни показателей системы. Ни имитации сложного сознания. Чувства Раала, настроенные на почти мистические потоки изощренного кода с трудом воспринимают функции, которые так непреклонно гонят за ним зверомашины. В головном мозгу созданий Кибернетики нет ничего, что мусорный код мог свести с ума, как и нет логической сети, которую он мог разорвать.

Только один голый инстинкт убивать, защищенный чистотой собственной злобы.

В голове Раала мелькает последняя мысль: «Стойте, я…»

Затем первый воракс опускает ногу, а второй пронзает уже обезглавленное тело клинком руки. И не медля ни секунды, два существа разворачиваются и уходят прочь, оставляя кровь Раала на все менее заметных отпечатках ног в коридорах Кольца Железа.

Роб Сандерс

ЖЕЛЕЗНЫЙ ОГОНЬ

Идрисс Крендл хотел разрушить что-то красивое.

Кузнец войны Железных Воинов был воплощением уродства. Когда-то он нес в себе генетическое совершенство и был награжден мрачным ликом завоевателя, повторявшим облик его отца. Но это было до Малого Дамантина, до Шаденхольда.

До Барабаса Дантиоха.

Раньше Крендл издевался над братом-калекой – несовершенной копией их примарха. Жестокая ирония заключалась в том, что именно по вине Дантиоха он вернулся к отцу изуродованным. Когда прибыло подкрепление для их отряда, противник уже исчез без следа, а сам Крендл, едва живой, был похоронен заживо под горой обломков. Шаденхольд пал, но с ним пала и целая армия – большая часть космодесантников и даже божественная машина «Омниа виктрум».

Но не сам Крендл. Израненного и изломанного, но все еще живого его извлекли из-под развалин крепости. Его спасли изменения, внесенные в его тело генной инженерией и позволившие ему погрузиться в состояние комы. Но когда лекарства и самовнушение вернули его в агонию настоящего, он обнаружил, что превратился в монстра. Калека, своим видом оскорблявший других Железных Воинов, несовершенный сын, каждым своим вдохом позоривший отца. Но кузнец войны выдержал и это унижение, ибо Идрисс Крендл не собирался умирать.

– Значит, вот оно, – сказал Виктрус Кругеран, поднимаясь на гребень дюны. На доспехе осадного капитана еще можно было разглядеть знаки Додекатеона: Братство камня, знавшее, что это значит – созидать и разрушать. Пертурабо благоволил Кругерану и доверил ему два самых мощных осадных орудия в легионе – «Эрадикант» и «Облитератус». Большая честь, которую немного подпортил тот факт, что командиром Кругерана был назначен Крендл.

– Это ваша цель, осадный капитан, – сказал ему Крендл.

Два Железных Воина стояли неподвижно, и крупинки песка, гонимого ветром, собирались во впадинах и изгибах их тусклой брони. Доспех Кругерана был серебристым, с шевронной отделкой, золото которой потемнело; броня Крендла цветом напоминала грязный хром.

Не просто броня. Доспех, словно древнее орудие пыток, пронзали металлические стержни и скелетные винты, которые удерживали в нужном положении кости его владельца. Пластины были утыканы заклепками и болтами, придававшими броне шипастый вид. Грубые бионические протезы, служившие воину конечностями, выдыхали пар; вокруг головы его возвышался проволочный каркас, скрепляющий расколотый череп. Половину лица спасти не удалось, и если на одной стороне еще были лоскуты кожи, стянутые вместе скобами, то на месте другой зиял страшный провал.

Поверх брони Крендл носил рваный кольчужный плащ кузнеца войны, хотя звание это оставалось за ним лишь номинально. 14-я гранд-рота погибла на Малом Дамантине, а его флагманский корабль угнал предатель Барабас Дантиох. Когда-то под его началом была тысяча Железных Воинов, рассчитывавших вместе с примархом принять участие в триумфальном наступлении на Тронный мир; теперь с ним была лишь горстка боевых братьев, приданных батарее Кругерана и вспомогательным дивизиям.

– Большая, – констатировал капитан, рассматривая гигантскую конструкцию, которая заслоняла собой горизонт на северной стороне. – Никогда не видел ничего подобного.

– Значит, вы никогда не бывали на Терре. Архитектура, украшения, декоративные башни, сам размер, оборонительный потенциал, стены, расположение строений внутри – это очень точное подобие.

– Подобие чего?

– Императорского дворца. Этой помпезной мусорной кучи, которую Дорн и его шавки пытаются превратить в крепость. Склепа, в котором укрылся Император.

– Не может быть.

– Я сам выполнил вычисления, – Крендл протянул Кругерану потертый инфопланшет. – Я сравнил тысячи известных фортификаций на тысяче различных планет. Это самая точная аналогия, на которую только могли рассчитывать Пертурабо или Магистр войны.

– Цифры верны? – спросил Кругеран, просматривая поток данных.

– Верны, – прошипел в ответ Крендл. – Мы должны стать частью имперской истории, осадный капитан. Она начинается с нас. Первый этап подготовки к атаке Дворца. Первое реальное моделирование осады. Здесь мы выясним, как взломать оборону подобного укрепления.

– Но что это за место?

– Все данные есть в файлах. – Крендл мог думать лишь об истреблении и разрушении.

Планета называлась Эвфорос. Много лет назад после быстрой и бескровной операции по приведению к Согласию она вновь стала частью Империума и получила обозначение 1-40-1-19. Адепты Администратума классифицировали ее как мир-сад, отличавшийся столь невероятной, почти гипнотической красотой, что даже жадные до битвы Легионес Астартес завоевали ее тихо и мирно. На полюсах, обладавших мягким климатом, раскинулись полихромные пустыни, а в экваториальной области кристально чистые реки сплетались в череде дельт и пойменных равнин, образуя зеленый пояс, видимый даже с орбиты. Аромат мангровых лесов далеко уносили ветра, которые сформировали дюны на юге. На севере безбрежную пустыню нарушали оазисы, в которых обосновались города и космические порты, и сельскохозяйственные угодья, где росли приспособленные к пустынной зоне фрукты и зерновые культуры. Высокие цитадели и алькасары каждого района соединяли в себе гений военной инженерии и отточенность искусства, вершиной которого стали колоссальные дворцы на полюсах.

Обитатели этого рая создали технологически развитую цивилизацию и до приведения к Согласию называли себя эвфантинцами. За тысячи лет изоляции они исследовали все чувственные чудеса, возможные в их мире, расширили свои научные познания, успешно отбивались от пиратов и мародеров из соседних систем и полностью выработали запасы полезных ископаемых на спутнике планеты, Фибее, так что от луны осталась лишь полая оболочка. Из породы, добытой на Фибее, эвфантинцы возвели на северном полюсе укрепленный дворец титанических размеров, который вмещал значительную часть населения планеты. Этот дворец, Великий Селен, был защищен километрами высоких концентрических стен, внутри которых раскинулись висячие сады и возвышались купола и башни, способные соперничать даже с Императорским дворцом древней Терры.

– И правда, это чудо, – признал Виктрус Кругеран.

– Чудо, которое мы уничтожим, – отозвался Крендл.

– Но, кузнец войны… – Кругеран помедлил, прежде чем обратиться к командиру по званию. – Кажется, вы кое-что забыли.

Крендл проигнорировал скрытое оскорбление. Он и так знал, что воины вроде Кругерана думают насчет него, калеки, и поражения на Малом Дамантине.

– Так просветите меня, осадный капитан. Если сможете.

– Когда мы, да поможет нам примарх, доберемся до Императорского дворца, его будут оборонять Имперская Армия, Легио Кустодес и Дорновы псы из Седьмого легиона. Кузнец войны, как вы смоделируете все это?

– Буду импровизировать, – пожал плечами Крендл. – Я дам нашему отцу и Магистру войны то, чего они так жаждут: реальные данные, тактические симуляции, проверенные артиллерийским огнем, стратагемы, успешность которых доказана кровью.

– Даже миллионы жителей покоренной планеты, укрывшиеся за этими стенами, не смогут на равных противостоять сынам Пертурабо.

– И у нас будет, надеюсь, побольше осадных орудий, чем эти две жалкие пушки, которые были доверены вашему батальону, – сказал Крендл. Он не дал Кругерану возразить: – Вы правы, конечно. При настоящем моделировании, даже с учетом скудных сил в нашем распоряжении, нам понадобятся легионеры. Нужно увидеть, как наши собратья ответят на нападение на такую крепость, и тогда мы сможем учесть их присутствие в планах будущей битвы.

– И как вы собираетесь это сделать? – спросил Кругеран.

– 1-19-41 была приведена к Согласию Третьим легионом.

– Дети Императора?

– Да, – подтвердил Крендл. – Извращенцам Фулгрима понравилась бесполезная красота этого мира и бесконечные удовольствия его обитателей. И теперь за этими прочными стенами дворца у них есть целая цивилизация, которую можно терзать и мучить. Согласно приказу примарха лорд-командор Лелантий должен был перегруппировать свои войска, но вместо этого он только потратил время зря и послал половину своих сил к Фулгриму на Гидру Кордатус, а сам остался здесь с сотней воинов.

– Здешний гарнизон – всего сто легионеров? – удивился Кругеран.

– По правде говоря, я понятия не имею, чем этот нечестивец и его воины занимаются за стенами дворца. Но я точно знаю, что они будут делать, когда мы нападем.

– Мы не можем атаковать сынов Фулгрима! – воспротивился Кругеран. – Наши примархи – союзники. Они сражаются бок о бок за Хоруса.

– На этой войне, осадный капитан, вам придется свыкнуться с такими крайними мерами, – ответил Крендл. – Мы преданны только победе – и тем, кто добьется ее вместе с нами. Все остальное – лишь прах, сопутствующие потери, оправданные тем великим разгромом, который еще предстоит. Помните, что мне уже приходилось проливать кровь собственных братьев. Необходимость требовала такой жертвы. Ее требовали, еще не ведая того, и Пертурабо и Магистр войны. Неужели вы думаете, что судьба воинов Третьего легиона заботит меня больше, чем жизни тех, кто плоть от плоти нашего примарха?

– Когда Фулгрим узнает об этом, он решит, что приказ отдал Пертурабо. Хорус накажет их обоих. Страдания лишили вас разума, Крендл. То, что вы предлагаете, – безумие.

Крендл забрал планшет из рук осадного капитана.

– Еще до выхода на орбиту я отправил лорду-командору Лелантию послание. Я сообщил ему, что мы заметили флотилию Имперских Кулаков в двух системах отсюда. Никакой флотилии, конечно, не было. Он отправил «Восторг», свой единственный ударный крейсер, на разведку. Когда Фулгрим наконец обнаружит, что его заблудших сынов стерли с лица этой планеты, именно бортовые журналы «Восторга» расскажут ему все, что нужно: вражеские силы, на поиски которых был отправлен крейсер, тем временем начали атаку на Эвфорос. Правду должен узнать только Пертурабо – и лишь в тот момент, когда в его руках окажутся бесценные данные, собранные благодаря нашему моделированию. Когда наш отец предложит Магистру войны тактический ключ от Императорского Дворца, как вы думаете, станет ли Хорус переживать из-за потери нескольких беспутников из Третьего легиона?

Виктрус Кругеран смерил кузнеца войны сердитым взглядом.

– Не уверен, что подобный план свидетельствует о вашей вменяемости.

– Ваша уверенность сейчас неважна, – ответил Крендл. – Сейчас важно, чтобы вы уничтожили эту крепость. Позовите ваших артиллеристов.

Кругеран еще мгновение сверлил уродливого кузнеца войны злобным взглядом, а потом жестом подозвал двоих Железных Воинов.

Крендл отвернулся от дворца, чьи очертания мерцали в мареве идеальной пустыни. Перед ним возвышался «Эрадикант» – сердце лагеря Железных Воинов. Эта подвижная артиллерийская установка гигантских размеров была украдена Первым легионом у Механикум на Диамате и передана в распоряжение Пертурабо незадолго до Резни в зоне высадки. В длину «Эрадикант» не уступал титану, и гусеницы его отдельных движителей глубоко погрузились в песок Эвфороса. Орудие переместили на позицию с помощью сложной системы шкивов и подъемных стрел, и теперь исполинское жерло макропушки даже при свете дня казалось черным провалом в царство смерти. Массивный корпус машины был утыкан автоматическими огневыми точками: счетверенные лазеры, зенитные батареи и мегаболтеры, пока молчавшие, были готовы яростно оборонять осадное орудие. Громоздкие склады боеприпасов, также на гусеничном ходу, достигали нескольких сотен метров в длину и тянулись за лафетом орудия, словно сегменты какой-то адской многоножки.

Двое технодесантников, тяжело шагая по полихромному песку, подошли к Крендлу и осадному капитану.

– Братья Аркаси Акоракс и Мордан Воск, – представил Кругеран. – Смотрители и старшие артиллеристы «Эрадиканта» и «Облитератуса». Они из Додекатеона – лучшие из моих стрелков.

– Хорошо, если так, – буркнул кузнец войны. – Только лучшие смогут воплотить мой план. Акоракс, Воск, я много слышал о мощи ваших орудий. Создания Механикум, трофеи, дарованные одним примархом другому. Лион Эль’Джонсон, ослепленный гордостью, надеялся таким образом купить преданность нашего отца. За такую недальновидность они еще поплатятся – и сам Эль’Джонсон, и те, кто его поддерживает. Он увидит цену своей ошибки, когда ваши орудия сокрушат стены великого дворца его повелителя. Вот тогда Темные Ангелы познают истинную тьму.

– Эти орудия удивительны, – сказал Кругеран. – Они крупнее любой установки, которую могут выставить мои братья-капитаны из Додекатеона, и превосходят любой экземпляр в экспериментальном арсенале Стор Безашх.

– Так расскажите, что в них особенного, – приказал Крендл.

– Они полностью бронированы и оснащены генераторами пустотных щитов, – начал Акоракс. – Их мощи хватит, чтобы с расстояния в несколько миль без труда сровнять с землей небольшую крепость.

– А что, если я захочу в стратегических целях уничтожить части большей фортификации – скажем, Селен позади меня? – спросил Крендл.

– У каждого орудия есть своя камера мыслеуправления, – ответил Вокс.

– Которую мы несколько усовершенствовали, – добавил Акоракс.

– Нейронная связь между оружием и стрелком обеспечивает непревзойденную точность, потоковую передачу данных, коррекцию ответного огня и высокий темп стрельбы, – cказал Воск. – Эти параметры близки к показателям, характеризующим артиллерийских модератусов титана.

– Стать с орудием единым целым, – проговорил Крендл. – Интересная идея. Братья, это просто замечательно. Ваши осадные орудия действительно способны на все, о чем говорил капитан. И это хорошо, потому что наши с Кругераном жизни будут в ваших руках.

– Милорд? – Кругеран нахмурился. – Я впервые об этом слышу. Обычно братья-офицеры наблюдают за обстрелом цели из командирской машины.

Он указал на четыре «Спартанца»: штурмовые танки расположились по обе стороны от «Эрадиканта», словно бронированное сопровождение. Над его собственным транспортом, носившим название «Щит», в порывах пустынного ветра развевалось знамя Додекатеона.

– Именно оттуда мы и будем следить за обстрелом, – сказал ему Крендл. – С той лишь разницей, что, когда начнется штурм, командирская машина будет в самом его сердце.

Столь явное безумие заставило Кругерана опять измениться в лице. Он уже собирался что-то рявкнуть в ответ, но сдержался: не дело ставить под сомнение решения Крендла в присутствии Aкоракса и Воска.

– Просто чтобы внести ясность, – процедил он сквозь зубы. – Вы хотите вести прямую атаку на эту крепость?

– Да.

– Используя для этого моих Железных Воинов?

– Всех без исключения. Хотя в батарее их наберется немного. Не гранд-рота, конечно, но примарх рассудил, что я, получив малость, добьюсь большего.

– А что насчет самих орудий? – спросил Кругеран, надеясь найти брешь в упрямом оптимизме спятившего кузнеца войны.

– Вы сами сказали, орудия хорошо защищены и смогут постоять за себя, если придется. Мобильными установками будут командовать Акоракс и Воск; им помогут сервиторы и рабы, приписанные к отсекам боеприпасов.

– И снова уточню: вы хотите атаковать дворец? Когда по нему будут стрелять осадные орудия?

– Действительно, необычно, – ответил Крендл, поднимая бионический протез, заменивший ему руку. – Оказаться в самом центре битвы вместо того, чтобы следить за разрушением из-за горизонта. Ощутить всю ярость уничтожающего огня, под которым осажденная крепость обращается вокруг вас в прах. Не смею отказать вам в таком удовольствии, капитан. После моей последней осады у меня было много времени, чтобы подумать. Пока тело восстанавливается, важно не давать разуму впасть в праздность. Я разрабатывал новую осадную тактику – приемы, которые позволят нам разгромить самую упорную оборону. Когда я вспоминал падение Шаденхольда, все эти горы камня и металла, которые тогда обрушились, меня осенило. Сломались мои кости, сломался мой разум – а вместе с ними и те догмы, которым меня учили. Традиция легиона диктует, что вначале следует разбомбить вражеские позиции, разбить их защиту, а затем вести штурмовые силы внутрь. А если сделать это одновременно?

– Вы говорите об артиллерийском обстреле собственных сил, – сказал Кругеран, неверяще покачав головой. – Моих сил.

– Если я смог пережить то, что пережить невозможно, – продолжал Крендл, – то, вероятно, смогут и мои братья. Предположим, осаждающие могут атаковать крепость в ходе крупномасштабного обстрела, а не после него. Предположим, грозная армия, укрывшись в эпицентре бури, несущей с собой пепел и смерть, сумеет ударить по самой важной стратегической позиции врага, который оказался в замешательстве. Кто еще сможет проверить на практике такую теорию, кроме Железных Воинов?

– Но мы все можем погибнуть... – Кругеран видел, что его возражения для кузнеца войны ничего не значат.

– Не с этими новыми осадными орудиями, – сказал Крендл. – И не с преимуществом в точности, которое может дать мыслеуправляемая артиллерия. Братья Акоракс и Воск – как вы сами сказали, ваши лучшие артиллеристы – могут следить за нашей позицией по сигнатурам доспехов и рассчитать момент выстрела так, чтобы убрать с нашего пути стены, здания, огневые точки и силы противника. Идеальный расчет времени и места – это будет триумф трансчеловеческих способностей.

– Кузнец войны, прошу вас...

Крендл, не слушая, повернулся к двум артиллеристам, которые улыбались в жестоком предвкушении. – Брат Акоракс?

– Мы войдем в историю, – отозвался Железный Воин.

– Воск?

– Кузнец войны, вы уже подобрали название для этой стратагемы? – спросил тот.

– Да, брат, – сказал Крендл. – Я назвал ее «Железный огонь».

Восемь «Спартанцев», штурмовых танков в темно-серебряных цветах Железных Воинов, мчались по песчаной равнине. «Щит» под развевающимся флагом Додекатеона ехал впереди, неся осадного капитана Кругерана, Идрисса Крендла и еще десять Железных Воинов в аугментированной броне, вооруженных болтганами и абордажными щитами. Отряд стоял молча, стойко выдерживая тряску, которой сопровождалось эта шквальная атака. Под рев двигателей, разбрасывая траками песок, «Щит» вел за собой колонну танков.

Хотя Кругеран был в шлеме, Крендл и так знал, что лицо офицера батареи искажено отчаянием.

Осадный капитан не был трусом – он просто не хотел умереть под огнем собственных орудий.

Отвернувшись от него и остальных воинов, погруженных в молчание, Крендл перебрался вперед.

Водитель штурмового танка, брат Гхолик, управлялся с окружавшими его дросселями, рычагами и педалями из приподнятого кресла, к которому был пристегнут ремнями. Так линзы его шипастого шлема оказывались почти вровень с бронированным стеклом узкого смотрового окна, и Гхолик гнал «Спартанца», не сбавляя скорости, по пескам пустыни.

– Отставить, брат, – сказал Крендл на приветствие воина.

Наклонившись к дополнительному окну, кузнец войны выглянул наружу. «Щит» несся по пустыне, как корабль по волнам, рассекая полихромные барханы и оставляя в кильватере облако, переливающееся красивейшими оттенками. Впереди глубину неба пронзали могучие стены Великого Селена. Крендл чувствовал, что на него направлены прицелы орудий и глаза тысячи часовых, чувствовал, как тянулся навстречу авгуры. Цитадель следила за их приближением, но пока не знала, как его истолковать.

– Почему они не стреляют? – спросил Гхолик. На фоне ритмичного лязга, наполнявшего танк при движении, его голос, доносившийся сквозь решетку шлема, казался шипением.

– Эта планета была завоевана Детьми Императора, – ответил Крендл. – Если только то, что здесь учинили извращенцы Фулгрима, можно назвать завоеванием. Они прибыли как глашатаи новой эпохи, но затем превратились в тиранов. Жители этого мира мало что знают об идущей войне, они не станут стрелять в легионеров. Пока нет.

– А если на стенах окажется кто-то из Третьего легиона? – допытывался Гхолик.

– Подозреваю, у Лелантия и его воинов найдутся другие дела, – сказал кузнец войны. – А если и так, не все ли равно? Они знают, что наш корабль находится в этом районе. Может быть, мы несем вести от Пертурабо или Фулгрима на Гидре Кордатус – или даже от самого Магистра войны.

Мы – братья, объединенные предательством. Не беспокойся: мы первыми пустим им кровь. – Крендл открыл канал связи с другими танками в колонне: – Перекличка.

– «Свирепый», к бою готов.

– «Железный тиран», готов.

– «Феррико», жду команды.

– «Инкаладион ирэ» «Щиту», следую прямо за вами.

– «Нерушимая литания», ждем приказа.

– «Иктус» готов, кузнец войны.

– «Эрадикант», «Облитератус», доложитесь, – передал Крендл по воксу.

– Осадное орудие «Эрадикант» готово открыть огонь, – сообщил Акоракс.