Текст книги "Темный лес (СИ)"
Автор книги: А Стасюк
Жанр:
Драматургия
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)
СТАРЫЙ. А вы никогда не работали?
СЫН. Нет.
СТАРЫЙ. И что, никогда не было желания попробовать?
СЫН. Нет.
СТАРЫЙ. Что же вы делали вместо работы?
ЛЫСЫЙ. Старый, не напрягай его, не то разнервничается.
CЫН. Нет, нет, пусть спрашивает. Разные вещи делал. Проводил время и так далее... А в последнее время увлекаюсь вот этим... (Указывает на пульт.)
СТАРЫЙ. А что это такое?
СЫН. Симулятор.
СТАРЫЙ. Симулятор чего?
СЫН. Всего! Что запрограммируешь – то и симулируешь. Очень удобно.
СТАРЫЙ. Это значит, что..?
СЫН. Всё, абсолютно всё. Хочешь летать – летаешь. Хочешь плавать – плаваешь. А хочешь воевать – воюешь... и так далее. Абсолютно всё! Лень зачитывать инструкцию, но мне кажется, что это общий симулятор – всего. Грубо говоря, на нем можно симулировать жизнь, весь мир как таковой.
СТАРЫЙ. И работу тоже?
СЫН. Да ну вас ко всем чертям, с этой работой. Заговор какой-то!
ЛЫСЫЙ. Разве я тебе не говорил? Говорил ведь, не расстраивай его!
СЫН. И вообще, что вы здесь делаете? В нашем доме? И еще усы себе поотклеивали!
СТАРЫЙ и ЛЫСЫЙ приклеивают усы обратно.
Вот именно! И так должно быть, пока папа не распорядится иначе. Теперь попрошу объяснить, почему уважаемые рабочие с Востока не на работе? Почему вы здесь, где вас не должно быть?
СТАРЫЙ и ЛЫСЫЙ подходят к столу и кладут на него каску и топор.
СТАРЫЙ. Мы здесь потому, что один из нас погиб. Принесли вещи, которые он получил от господина вашего отца. Топор и каску.
СЫН. Как это погиб, как это... А где же он, если погиб... Бред какой-то. Нельзя погибнуть просто так себе...
СТАРЫЙ. Погиб в Темном Лесу. Придавило его деревом. Чтобы его вытащить, нужно больше людей. Четверо, пятеро, чтобы приподнять дерево. Он лежит там... придавленный. Мы не смогли помочь.
СЫН. А зачем сразу же доставать... Сейчас, минутку, надо остановиться, подумать... Впрочем, надо сообщить папе.
СТАРЫЙ. Тогда сообщайте.
ЛЫСЫЙ. Да, хорошо, чтобы шеф знал об этом. И придумал, что делать дальше.
СЫН. Какое "дальше"? Что здесь выдумывать? Если кто-то умирает, ему организуют похороны. Здесь у нас, или там, на вашем Востоке. Всё равно.
ЛЫСЫЙ. Господин Сын...
СЫН. Какое ещё "господин Сын"?
ЛЫСЫЙ. Он, Молодой значит, был здесь нелегально...
СЫН. Как, блин, нелегально... Мой папа кого-то нелегально... он?
ЛЫСЫЙ. Он должен был вот-вот получить разрешение. Должно было прийти в конце недели. Сегодня у нас понедельник. Скорее всего, в пятницу.
СЫН. Да-а... Долбанное "управление по трудоустройству". Блевать хочется от одного названия. Я был прав, что это заговор. Заговор рабочих.
СТАРЫЙ. Господин Сын должен сообщить отцу. Он не может там лежать. Среди леса. Неподвижный, холодный. Начнут сползаться муравьи, прилетят птицы, появятся лисы. Его нельзя оставлять на съедение этим тварям.
СЫН. Да-а, прекрасно, блин, прекрасно. Папаня запрыгает от радости. Я торчу! Труп, труп-нелегал...
СЫН садится за клавиатуру пульта. Что-то там нажимает, включает. На экране появляются какие-то картинки, полосы, помехи – совсем как в испорченном телевизоре.
СЫН (говорит в микрофон). Отец! Отец, где бы ты ни был, выйди на связь! У нас проблемы. Ты слышишь меня? Очень большие проблемы. Здесь пришли двое рабочих с Востока, с приклеенными усами, и говорят, что один из них – мертвый. Его придавило деревом в Темном Лесу. Как в сказке братьев Гримм, блин. Кого сегодня может придавить дерево!? Бредни какие-то... Но похоже, он работал нелегально. Это правда, па?
Открывается дверь в глубине комнаты и на пороге появляется ОТЕЦ.
ОТЕЦ. Сынок, вопреки тому, что ты думаешь, люди умирают постоянно. И не только в больницах или автокатастрофах. И не только от старости. Умирают также и на шахтах, на заводах, фабриках. Также умирают и в лесах. Не сочиняй глупостей. Лучше бы больше интересовался жизнью... как таковой. (Обращается к СТАРОМУ и ЛЫСОМУ.) А господа что здесь делают?
ЛЫСЫЙ. Мы собственно по этому делу...
ОТЕЦ. Это по какому же?
ЛЫСЫЙ. По делу леса.
ОТЕЦ. И что у вас, господа, общего с лесом?
ЛЫСЫЙ. Извините...
ЛЫСЫЙ лезет в карман , достает усы и приклеивает их . Т о же делает и СТАРЫЙ.
ОТЕЦ. А, это вы... (на мгновенье растерялся, но тут же возвращается к своему обычному тону). Почему вы не в лесу?
ЛЫСЫЙ. Потому, что всё это – правда.
ОТЕЦ. Что правда?
ЛЫСЫЙ. Правда то, что один из нас уже не жилец. Молодой. Несчастный случай. Мы ничем не могли ему помочь. Придавило его. Он там так и лежит. Принесли вам каску и топор. Не знаем, что делать... поэтому и пришли.
ОТЕЦ (идет к столу, садится). Как это случилось?
СТАРЫЙ. Пошел сам пилить большое дерево. Наверное, не хотело падать и он допиливал с той стороны, на которую оно должно было упасть. Не успел отскочить. Может быть, споткнулся, а может толстая ветка упала ему на загривок... Не успел. Такое случается. Раз на сто тысяч. Но случается. Должны были быть рядом с ним, но не были.
ЛЫСЫЙ. Он сам так захотел. Мы ему говорили, чтобы не ходил. Но он пошел. Ради денег. Хотел больше заработать. А в чем, собственно, дело?
СТАРЫЙ. Не должны были его отпускать. На работах в лесу человек никогда не должен оставаться один.
ЛЫСЫЙ. Надо делать что-то, господин Отец...
СЫН. Имеем труп, папа. И такой труп, который даже живым не должен здесь находиться.
ЛЫСЫЙ. Если нам пойти туда всем вместе, вчетвером, нам удастся, наверное, поднять ствол. Распилим его на короткие куски и приподнимем...
ОТЕЦ. Ну и что? Что дальше, когда поднимем?
ЛЫСЫЙ. Ну это... то, что всегда... как обычно с человеком...
СТАРЫЙ. Гроб, костел, ксёнз, кладбище, похороны, могила. Как обычно. Все, как издавна заведено. Черный костюм, белая сорочка, свечи...
СЫН. Мне кажется, здесь кто-то чего-то не понимает.
ОТЕЦ. Это все прекрасно. И со свечой, и с ксёндзом. Но мы не можем этого сделать. Знаю, что вы чувствуете, но... к сожалению.
СЫН. Папочка хочет сказать, что никакие траурные церемонии не входят в условия игры. Наши условия предполагают полнейшую тайну. Все должно оставаться в тайне. Мой папа законопослушный гражданин, и у него нет желания садиться в тюрьму только из-за того, что ваш коллега поступил опрометчиво. И, кроме того, как было уже сказано, он руководствовался жаждой дополнительного дохода...
ЛЫСЫЙ. Ну и что вы предлагаете?
ОТЕЦ. Не знаю. Пока не знаю. Скорее всего, ничего. Просто – ничего. Ничего, потому что его, собственно, здесь как бы и не было.
СТАРЫЙ. Извините, извините... Он на вас работал и умер в вашем лесу, погиб на рабочем месте. Это был несчастный случай, конечно, не по вашей вине... Но мы все-таки не можем его там оставить.
ОТЕЦ. И я не хочу. Просто думаю, что делать дальше.
СТАРЫЙ. Нужно сделать так, как я сказал.
ОТЕЦ. Так не получится... И откуда, наконец, я вам здесь ксёндза возьму?
СЫН. Не может ли это быть кто-то другой? Монахиня, например, какая-нибудь... Может кого-то поищем в Интернете...
С ЫН подходит к пульту и щелкает клавишей. На большом экране появляется что-то , напоминающее интернетовский сайт.
СЫН. Что мы вписываем? Ксёндз? Похороны? Покойник?
ОТЕЦ. Не морочь голову. Выключи свой ящик.
СЫН не обращает внимания на слова ОТ ЦА. Продолжает стучать по кнопк ам.
ОТЕЦ. Мы не можем провести похороны. И не можем отослать тело.
СТАРЫЙ. Можем. Можем. Мы должны это сделать. И сделаем...
ЛЫСЫЙ. Как? В лесу закопаем? Или в конверте отошлем?
ОТЕЦ. Я должен обратиться к китайцам. Они очень быстро всё умеют организовать. Никто ни разу не видел мертвого китайца.
СТАРЫЙ. Давайте пока перенесем его сюда. Там он не может лежать.
ОТЕЦ. Ладно, ладно... пойдемте.
СЦЕНА 5
Та же комната. Света меньше. Экран занавешен черной драпировочной тканью. Так же , как и пульт. Стол тоже убран. На нем лежи т только тело – останки М ОЛОДОГО . Он одет в черный костюм и белую рубах у. Тело покоится на столе, как на катафалке. В изголовье горят две большие свечи, две другие – «в ногах». Вок руг стола собрались все: СТАРЫЙ, ЛЫСЫЙ, ОТЕЦ, МАТЬ и СЫН. Сидят в скорбном молчании.
МАТЬ (певуче, набожно, заклинающе). Вечный покой дай ему, Господи, да будет светлой вечная память о нем. Вечный покой ему дай, Господи, да будет светлой вечная память о нем. Вечный покой ему дай, Господи, да будет светлой вечная память о нем. Пусть покоится в мире вечном. Аминь!
СЫН. Откуда вы, мама, знаете такие слова?
МАТЬ. С юности, сынок, смолоду. Так когда-то молились люди. Я помню. Kyrie, eleison!* Господи, помилуй! Жили у нас и так молились, прежде чем умереть. Я помню это. Если кто-то умирал, то приходили женщины и так оплакивали его.
СЫН. Но он уже... того...
МАТЬ. Агнец Божий, искупающий грехи мира сего, прости нас, Господи.
СЫН. Ну, мама, вы и даете!
МАТЬ. Агнец Божий, искупающий грехи мира сего, выслушай нас, Господи.
СЫН. Мама!!!
МАТЬ. Агнец Божий, искупающий грехи мира сего, помилуй нас.
СЫН. Какие люди?
МАТЬ. Тогда тебя еще на свете не было. Работали на нас. С Востока.
СЫН. Что, и тогда тоже приезжали?
МАТЬ. Привозили их. В вагонах.
СЫН. Да будет вам известно, мама, что железная дорога меня никогда не интересовала. Самолеты, автомобили – да, но не поезда! Может мне заняться историей железнодорожного транспорта?.. Паровые локомотивы... с красными колесами на спицах... красота!
МАТЬ. Привозили их в деревянных вагонах... товарняках. Можно было выбрать себе кого угодно: пасечника, плотника, каменщика, земледельца... Стояли в шеренге и ждали. Указывали пальцем и забирали с собой. Они работали, получали еду, денег не хотели...
ОТЕЦ. Перестань!
МАТЬ. Я только вспоминаю. Хочу вспоминать. Что мне еще остается... Хочу вспоминать! Должны же у меня быть хотя бы воспоминания, если внуков нет...
СЫН. Опять вы за свое, мамаша... Сначала папаша со своей работой, теперь
________________________________________-
*
вы с этими детьми...
ОТЕЦ. Могла бы вспоминать что-нибудь другое, черт побери!
МАТЬ. Но это мои самые яркие воспоминания... Все было точно так, как сейчас: свечи, люди вокруг, женщины в черном. Совсем молодой я тогда была. Привозили их в товарняках и можно было выбрать. Плотника или пасечника... Были вежливые и тихие. Даже глаз никогда не смели поднять. Но умирали чаще, чем наши мужчины, и тогда мы разрешали их женщинам собираться и ставить свечи... (Возвращается к молитве.) Агнец Божий, искупающий грехи мира сего, прости нас, Господи.
Во время молитвы к ней присоединяется СТАРЫЙ , и они вместе повторяют вторую часть заклинания.
СТАРЫЙ. ...прости нас, Господи.
МАТЬ. Агнец Божий, искупающий грехи мира сего, выслушай нас, Господи.
СТАРЫЙ. ...выслушай нас, Господи.
МАТЬ. Агнец Божий, искупающий грехи мира сего, помилуй нас.
СТАРЫЙ. ...помилуй нас.
СЫН. Ну нет! Это нужно запретить.
ОТЕЦ Уж лучше пусть молится, чем вспоминает.
СЫН. Но я люблю, когда мама вспоминает. Люблю те давние истории. Вы мне никогда ничего не рассказывали... Всегда с нетерпением ждал, когда мамочка начнет вспоминать, чтобы хоть что-то узнать.
ОТЕЦ (бдительно, очень обеспокоенный). А что еще она вспоминала?
СЫН. Да всякое разное... Всегда только общие фразы, папа, сентиментальные общие фразы... экзамены, аттестат зрелости, первый бал... то же, что и каждый. Но о рабочей силе с Востока – никогда. В этом папа может быть уверен.
ОТЕЦ. Очень хорошо. От реалий должна держаться подальше. Она никогда не могла понять их подлинного смысла.
МАТЬ. Неправда, могла. Приезжали в товарняках, и ты не платил ни гроша.
ОТЕЦ. Учились делать полезные вещи. Там, у себя, ничему бы полезному не научились. На нас была возложена важная цивилизационная миссия. Многому у нас научились.
МАТЬ. Да. И оставались здесь с добытыми знаниями навеки.
СЫН. Где "здесь"? О чем вы говорите, мама?
МАТЬ. Спроси своего отца. Спроси у него, почему так буйно растет Темный Лес!
ОТЕЦ. Лучше уж молись!
СЫН Пап, я могу поиграть в какую-нибудь игру?
ОТЕЦ. Нет, сынок. У нас траур. Воздержись на время.
СЫН выбирает себе один из стульев, садится и замирает, легко раскачиваясь взад - вперед.
МАТЬ и СТАРЫЙ (вместе). Явитесь, поспешите на встречу, Ангелы Божьи. Примите душу эту, вознесите её пред взором Всевышнего. Вечный покой дай ему, Господи, да будет светлой вечная память о нем. Примите душу эту и вознесите её пред взором Всевышнего. Вечный покой дай ему, Господи, да будет светлой вечная память о нем. Kyrie, eleison. Chryste, eleison.* Kyrie, eleison...
ОТЕЦ (к ЛЫСОМУ). А вы не молитесь?
ЛЫСЫЙ. Я приехал сюда работать.
ОТЕЦ. Верно, верно, прежде всего работа. Вы даже не представляете, как нам на самом деле её не хватает. Именно сейчас, когда уже слишком поздно, большинство из нас хотели бы поработать, вспомнить былые времена. Чтобы все было, как прежде. Как двадцать, тридцать лет тому, сорок лет тому...
ЛЫСЫЙ. Не помню. Меня здесь не было. Сидел дома.
ОТЕЦ. Ах, какие это были времена! Никаких посторонних. Мы были одни. И как работалось!
ЛЫСЫЙ. Мы тоже не должны были никуда ездить. Мы вообще не знали, что существуют какие-то посторонние.
ОТЕЦ. Потом труд обесценивался все больше и больше.
ЛЫСЫЙ. Но юги и турки, и алжирцы, а потом и поляки с украинцами, и русские были довольны.
ОТЕЦ. Но для нас их уже было мало. Поляки, украинцы... как давно это было. Пятнадцать, двадцать или тридцать лет тому?.. Сегодня их никто уже и не вспомнит. Исчезли куда-то.
ЛЫСЫЙ. И не вернулись?
ОТЕЦ. Скорее всего, поехали дальше. Зачем возвращаться в Польшу?
ЛЫСЫЙ. Не знаю. Нигде никогда не был. Сразу сюда приехал.
ОТЕЦ. Правильно. Там ничего нет. Солома на крышах. Босая детвора на улицах. Помню.
ЛЫСЫЙ. Давно это было, шеф, разве нет?
ОТЕЦ. Каких-то восемьдесят пять лет тому.
ЛЫСЫЙ. Так сколько же вам лет, шеф, осмелюсь вас спросить?
ОТЕЦ. В этом году исполнится сто десять.
ЛЫСЫЙ. Многовато!
ОТЕЦ. Не работаем, поэтому и живем долго.
ЛЫСЫЙ. Ну да.
ОТЕЦ. Когда не работаешь, на здоровье больше времени остается. Можно сказать, все время остается.
_____________________________-
*
МАТЬ. Kyrie, eleison.
СТАРЫЙ. Chryste, eleison.
МАТЬ. Услышь нас, Иисусе.
СТАРЫЙ. Выслушай нас, Иисусе.
МАТЬ. Отец наш небесный, Боже...
СТАРЫЙ. ...помилуй нас.
МАТЬ. Сын Божий, Искупитель мира, Боже...
СТАРЫЙ. ...помилуй нас.
МАТЬ. Святой Дух, Боже...
СТАРЫЙ. ...помилуй нас.
МАТЬ. Святая Троица, Боже Единый...
СТАРЫЙ. ...помилуй нас.
ЛЫСЫЙ (к МАТЕРИ). А вы, уважаемая, осмелюсь вас спросить, сколько весен себе отсчитали, если можно так выразиться?
МАТЬ. Уже сто семь.
ЛЫСЫЙ. Что за память у вас, если все с молодых лет помните! Что за память...
ОТЕЦ. Жили скромно и спокойно. Собственно, особо и запоминать нечего было.
ЛЫСЫЙ. Сто десять и сто семь. В сумме это будет – двести семнадцать!
ОТЕЦ. Наша медицина...
ЛЫСЫЙ. Если бы Молодой был жив, на троих нам было бы как раз половина вашего.
МАТЬ. Пресвятая Мария...
СТАРЫЙ. ...молись за нас.
МАТЬ. Пресвятая Богородица...
СТАРЫЙ. ...молись за нас.
МАТЬ. Пресвятая Дева Непорочная...
СТАРЫЙ. ...молись за нас.
ОТЕЦ. У вас нет медицины. Но вы не теряйте надежды.
ЛЫСЫЙ. Молодому медицина уже не нужна.
ОТЕЦ. Но вы... вы еще живы и можете дождаться того времени, когда за вас все будут делать китайцы. Даже там у вас, на Востоке. И наше безделье станет началом вашего долгожительства.
ЛЫСЫЙ. Даааааа... Безработица и китайская медицина. Диета и аккупунктура. Весьма признателен. Уж лучше я буду вкалывать в Темном Лесу.
СТАРЫЙ. Богородица Христова...
МАТЬ. ...молись за нас.
СТАРЫЙ. Мать Костела...
МАТЬ. ...молись за нас.
СТАРЫЙ. Мать благодати Божьей...
МАТЬ. ...молись за нас.
СТАРЫЙ. Мать непорочная...
МАТЬ. ...молись за нас.
ОТЕЦ. Конечно, конечно, Темный Лес – это всегда выход... из трудного положения.
ЛЫСЫЙ. Я бы хотел, чтобы было семь пятьдесят в час. Так, как мы договаривались.
ОТЕЦ. Что?
ЛЫСЫЙ. Семь пятьдесят, а не шесть.
ОТЕЦ. Что-о?
ЛЫСЫЙ. Ну, хорошо. Девять, или мы идем в полицию и заявляем, что у нас здесь имеется нелегальный покойник.
МАТЬ. Дева благоразумная...
СТАРЫЙ. ...молись за нас.
МАТЬ. Дева почтенная...
СТАРЫЙ. ...молись за нас.
МАТЬ. Дева прославленная...
СТАРЫЙ. ...молись за нас.
МАТЬ. Дева всемогущая...
СТАРЫЙ. ...молись за нас.
ОТЕЦ. Что?
ЛЫСЫЙ. Пес шелудивый. Никто не смеет здесь нас грабить.
ОТЕЦ (изумленный). Ты... ты... выбирай слова...
ЛЫСЫЙ. Я не позволю здесь издеваться над покойником, господин шеф. Девять в час – или дело о мошенничестве, скандал из-за использования невольничьего труда на лесоповале. Догоняешь?
ОТЕЦ. Девять?!
ЛЫСЫЙ. Девять. Девять и приличные похороны.
ОТЕЦ. Ну нет, нет... Не будь такой старой ханжой...
СТАРЫЙ. Башня Давида...
МАТЬ. ...молись за нас.
СТАРЫЙ. Башня из слоновой кости...
МАТЬ. ...молись за нас.
СТАРЫЙ. Дом из злата...
МАТЬ. ...молись за нас.
СТАРЫЙ. Ковчег десяти заповедей Иеговы...
МАТЬ. ...молись за нас.
ЛЫСЫЙ. Нет. Не семь, а девять. Я понятия не имел, что нанялся на работу к бессмертному.
ОТЕЦ. Но ведь и я тоже умру...
ЛЫСЫЙ. Может быть, может быть, но сколько ты уже пожил для себя, шеф, а?
ОТЕЦ. Ты тоже мог бы, если бы...
ЛЫСЫЙ. Мне хватит девять в час, достойные похороны и, конечно же, денежная компенсация для его семьи.
ОТЕЦ. Лысый! Не морочь себе яйца! И мне не морочь! Могу дать тебе семь и ни гроша больше! А с этим... с этим надо что-то придумать.
МАТЬ. Врата небесные...
СТАРЫЙ. ...молитесь за нас.
В это время СЫН подходит к входной двери и прислушивается. Прикладывает ухо к двери.
МАТЬ. Звезда утренняя...
СТАРЫЙ. ...молись за нас.
МАТЬ. Исцеление больных...
СТАРЫЙ. ...молись за нас.
МАТЬ. Пристанище грешников...
СТАРЫЙ. ...молись за нас.
СЫН. Тссссс....
МАТЬ и СТАРЫЙ (вместе). Утешительница опечаленных... Помощница праведных... Королева ангелов...
СЫН. Тсссссссс....
МАТЬ и СТАРЫЙ (вместе). Королева Ангелов... Королева Патриархов... Королева Апостолов...
СЫН. Блин, да заткнитесь вы!
Все замолкают и обращают взгляды в сторону двери . Из-за двери доносится неопределенный шум.
СЫН (шепотом). Приехала... приехала... папа, мама.... она приехала...
В комнате начинается движение. В се срываются с мест.
ОТЕЦ. Тихо... тихо и быстро... господин Старый, помогите...
ОТЕЦ хватает тело МОЛОДОГО за ноги, а СТАРЫЙ – под руки. Снимают тело со стола и некоторое время стоят п осреди комнаты в замешательстве .
ОТЕЦ (указывая кивком головы за пульт). Туда!
СЦЕНА 6
Та же комната. Все убрано. Следов траура не видать. Нет свечей, нет черной драпировки. Возле камина хлопочут ЛЫСЫЙ и СТАРЫЙ. Пытаются развести огонь. У обоих приклеены усы. За столом сидят ОТЕЦ и МАТЬ. В глубине комнаты, опершись на пульт, стоит СЫН. У входа, с небольшой дорожной сумкой на плече, стоит ЖЕНА МОЛОДОГО.
МАТЬ. Прошу, садитесь. Может, хотя бы чаю...
ЖЕНА МОЛОДОГО. Раз его нет, то я, пожалуй, пойду...
МАТЬ. Присядьте хотя бы на минутку.
ЖЕНА МОЛОДОГО. Должен был бы быть. Говорил, что будет ждать меня.
ОТЕЦ. Вынужден был уехать. Но вернется.
ЖЕНА МОЛОДОГО. Ничего не сообщил мне.
МАТЬ. А может, дитя мое, у тебя телефон был отключен.
ОТЕЦ. Или у него аккумулятор разрядился.
СЫН. Или находился вне зоны досягаемости?
МАТЬ. Или ты, бедненькая, не там находилась.
ЖЕНА МОЛОДОГО. Находилась всегда в зоне. Постоянно находилась. Я специально контролировала.
СЫН. А как там у вас с зоной покрытия?
ЖЕНА МОЛОДОГО. Не везде, но во многих местах нормально.
СЫН. Ну, а как поездка?
ЖЕНА МОЛОДОГО. Спасибо, хорошо. Встала вчера на рассвете. Автобус, поезд, вечером самолет, а потом поезд с одной пересадкой – и вот я здесь.
СЫН. А с вокзала?
ЖЕНА МОЛОДОГО. Пешком. Он же мне все объяснил.
МАТЬ. Пешком, дитя? Боже мой...
ЖЕНА МОЛОДОГО. Всего два часа. Но сколько я всего увидела по дороге!
ОТЕЦ. Правда, вокруг все неплохо выглядит?
ЖЕНА МОЛОДОГО. Он подготовил меня к этому. Звонил и рассказывал.
СЫН. И что он тебе рассказывал?
ЖЕНА МОЛОДОГО. Говорил, что все великолепно, чудесно, что нигде ему так не нравилось... хотел, чтобы так было всегда.
ЛЫСЫЙ (у камина, про себя). Я хренею...
ЖЕНА МОЛОДОГО. Говорил, что мы должны здесь остаться. И больше не возвращаться.
ОТЕЦ. Да, это мощь цивилизации! Покоряла самые дикие народы! Татар, мадьяров, турок, печенегов, аваров, готов и визиготов, гетов и даков, склавинов и антов, лонгобардов и чепидов, сарматов и скифов, красноармейцев и хасидов, славянофилов и антисемитов, поляков и русских, хазар и китайцев...
ЖЕНА МОЛОДОГО. Вероятно, вы правы, но я всего лишь медсестра. Умею делать только уколы.
СЫН. Медсестра?
МАТЬ. Дитя мое дорогое.
ЖЕНА МОЛОДОГО. Но когда шла сюда, все, кого я встречала по дороге, мне улыбались. И это было, собственно, как он говорил: здесь все улыбаются. Говорил (смеется), что к этому трудно привыкнуть.
СЫН. А вы привыкайте.
МАТЬ. Медсестра? Даже не верится...
ЖЕНА МОЛОДОГО. Скорее, не смогу.
СЫН. Он, наверное, скоро должен вернуться.
ЖЕНА МОЛОДОГО. Но когда?
СЫН. Через день-другой, правда, отец? Говорил о дне, другом, ну самое большое – о трех, правда, отец?
ОТЕЦ. Да... кажется что-то такое говорил, если я правильно услышал... да...
СТАРЫЙ и ЛЫСЫЙ заканчивают «разжигание» камина, садятся на полу по-турецки и начинают присматриваться к разыгрывающейся сцене. ЛЫСЫЙ недоверчиво крутит головой.
МАТЬ. Что-то говорил, кажется, что-то говорил, должен был бы оставить какую-то весточку. Эй, вы там! Ничего вам не говорил?
СТАРЫЙ. Нууу... Он нам не все рассказывал.
ЛЫСЫЙ. Мы были мало знакомы.
СТАРЫЙ. Да, не успели ближе познакомиться.
СЫН. Папа, а разве не ты послал его с каким-то поручением? Что-то уладить?
ОТЕЦ. Собственно, такое могло быть. Да, могло быть, однако...
СЫН. Вот видите, пани! Все прояснилось. Папа отправил его, но он скоро вернется.
ЖЕНА МОЛОДОГО. Но когда?
СЫН. Через три дня, как соизволил заметить мой уважаемый отец.
ЖЕНА МОЛОДОГО. А куда?
СЫН. Куда, папенька, вы отправили нашего молодого приятеля?
ОТЕЦ. Отправил его... отправил его... отправил его с одним важным заданием...
МАТЬ. Ты должна понять, дитя: моему мужу уже сто десять лет...
ЛЫСЫЙ. Если мне не изменяет память, то наш уважаемый шеф послал его к китайцам.
ОТЕЦ. Боже милосердный, а зачем к... к китайцам?
ЛЫСЫЙ. На переговоры. Договориться, чтобы они не занижали почасовых ставок. Должен соблюдаться демпинг. Это не соответствует духу fair plaj,* который обязателен при капитализме. Это он и должен был им передать, этим желтым мутантам рыночной экономики и идей ленинизма-маоизма.
СТАРЫЙ. Не говори о них "желтые мутанты"!
ЛЫСЫЙ. А как я о них должен говорить?
ОТЕЦ. Только не разводите мне здесь никакой политики! Никаких переговоров!
ЛЫСЫЙ. Знаем-знаем. И никаких забастовок.
ОТЕЦ (в ужасе). Что-о-о? Никаких... чего-о?
ЛЫСЫЙ. Ээээ, ничего... Я пошутил.
СЫН. Он сказал "забастовок", папа.
ОТЕЦ. Ааааааа! Ааааааааа! Аааааааааааа! (Резко вскакивает со стула, хватается за сердце и падает.)
МАТЬ. Ооооооо! Ооооооооо! (Вскакивает с места и падает на колени рядом с распростертым на полу мужем.) На помощь! На помощь! Его бедное сердце! Его стодесятилетнее сердце!
СЫН (также падает на колени рядом с ОТЦОМ). Мама, а вы не преувеличиваете?
ЛЫСЫЙ. Я хренею, что за цирк! Будет два трупа с большой разницей в возрасте.
ЛЫСЫЙ и СТАРЫЙ встают и наклоняют ся над лежащим ОТЦОМ и коленопре клоненными СЫНОМ и МАТЕРЬЮ.
СТАРЫЙ. Нужно куда-то позвонить, кого-то вызвать...
ЛЫСЫЙ. А они, сволочи, куда-то звонили, кого-то вызывали, а? Расслабься. По-моему, он прикидывается, чтобы как-то с этого всего выкрутиться.
ОТЕЦ (вздрагивает, лежа на полу). Ууууууууу! Эээээээээээээ!
К группе коленопре клоненных и стоящих присоединяется ЖЕНА МОЛОДОГО. Наклоня ет ся над лежащим и начинает делать что-то, напоминающее реанимирование , предварительно сбрасывая свой темный плащ, сковывающий её движения. Затем собирает рассыпавшиеся по плечам волосы в тугой узел. Все это происходит довольно быстро , и на наших
______________________________
* честная игра (англ.)
глазах она превращается с бедной потерянной девушки в красивую и излучающую эротизм женщину. Резкими движениями она разрывает сорочку на груди ОТЦА, прислушивается к биению сердца , заглядывает ему в глаза, припо днимая веки, и начинает делать массаж сердца.
ЖЕНА МОЛОДОГО (к СЫНУ). А чего пан стоит, как теленок? Звоните немедленно! Надеюсь, скорая помощь здесь имеется?
СЫН. Имеется, имеется... (бежит к пульту, извлекает телефон) имеется. Приедет через полчаса... (Однако, он не звонит.)
ЖЕНА МОЛОДОГО. Если кому-то сто десять лет, он не должен жить в лесу. Должен жить рядом со скорой помощью. Должен жить (продолжая делать массаж) в скорой помощи. Зачем так мучить старых людей? Он, конечно же, не хотел умирать?
СЫН (нетерпеливо). Раз хотел, раз не хотел! Разве пани не знает, каково с этими стариками!
ЖЕНА МОЛОДОГО. Знаю, знаю. Наработалась в больнице... Но у нас прожить сто десять – невозможно. Нереально! У нас такое происходит около семидесяти. Сегодня – он хочет умереть, а завтра – уже ни за что на свете! И так изо дня в день. Ха-ха... По кругу.
СЫН. Да, да, с отцом нечто подобное. В субботу говорит, что ему "хватит", а в понедельник заказывает разные органы у китайцев.
ЖЕНА МОЛОДОГО. Что?
СЫН. Органы. Они ими торгуют. Пусть пани присмотрится повнимательней.
ЖЕНА МОЛОДОГО на мгновенье прерывает массаж, по шире распахивает одежду на груди ОТЦА . Крутит головой.
ЖЕНА МОЛОДОГО. Неплохо. Совсем неплохо... Хороший хирург сшивал. Что у него осталось своего?
СЫН. Половина: печень, левое легкое, поджелудочная, почка made in Cina,* правда, люди поговаривают, что они это берут у собак.
ЖЕНА МОЛОДОГО. Собаки не доживают до ста десяти...
МАТЬ (нервно). Прошу продолжать работать! Только приехала и еще ничего!! Одни разговорчики... А он может умереть!!!
СЫН. Мама не преувеличивает.
ЖЕНА МОЛОДОГО. Извините, но я никогда еще не реанимировала стодесятилетних. Боюсь сделать что-то не так.
_______________________________
* сделано в Китае (англ.)
СЫН. Прошу вас не бояться.
ЖЕНА МОЛОДОГО возвращается к реанимированию . Надавливает несколько раз на грудь, а затем прикладывает ухо к груди и прислушивается. И так несколько раз.
ЛЫСЫЙ. Получится что-нибудь из этого?
ЖЕНА МОЛОДОГО. Трудно сказать... здесь не угадаешь.
СТАРЫЙ. Может быть, все-таки, вызвать доктора?
СЫН. Нет никакой необходимости. Пани прекрасно справляется сама.
ЖЕНА МОЛ ОДОГО продолжает реанимирование. Продолжает выполня т ь серию надавливаний и прослушиваний. После очередной манипуляции ОТЕЦ неожиданно оживает. Не открывая глаз, начинает живо принюхиваться. Потом поднимает беспомощно лежащие вдоль неподвижного тела руки и осторожно ощупывает пространство вокруг себя . На ходит тело женщины – спину, плечи ; медленно опуская руки вниз, наконец , останавливается на ягодицах ЖЕНЫ МОЛОДОГО. Но совсем не надолго.
ЖЕНА МОЛОДОГО. Мне кажется, что ему уже получше.
ОТЕЦ, словно лунатик, продолжает свою эротическую забаву.
СЫН. Отче! Не будь свиньей, ладно?! Ведь девушка спасает тебе жизнь!
МАТЬ. Он ведь без сознания. Не ведает, что творит!
ЛЫСЫЙ. Даааа, у него конвульсии...
МАТЬ. Надо вызвать настоящего доктора!
ЛЫСЫЙ. Да бросьте вы его беречь... Закончился дом отдыха, пусть опускается на землю...
СЫН. Никого не будем звать. Этим она владеет в совершенстве. Пан Старый, придержите руки моего старикана.
СТАРЫЙ опуска ется на колени и пытается дотянуться до лежащего , но группа коленопреклоненных (вокруг ОТЦА) очень ему в этом мешает.
МАТЬ. Прошу не толкаться! Никакой выдержки. Звоните к доктору! А она пусть сейчас же... пусть немедленно оставит отца и покинет наш дом!
СЫН (очень решительно). Она останется, мама!
МАТЬ. Пусть она уйдет!
СЫН. Пусть останется.
МАТЬ. Пусть уйдет!
СЫН. Останется.
МАТЬ. Пусть уйдет! Немедленно!
СЫН. Она останется. Потому что будет дожидаться своего мужа, которого твой легкомысленный муж и мой отец послал на переговоры к китайцам. Это мы должны для нее сделать.
МАТЬ. Она должна уйти!
СЫН (со скрытой угрозой в голосе). Мать...
МАТЬ (тише). Должна уйти.
СЫН. Мама...
МАТЬ (еще тише). Должна... уйти...
СЫН (угрожая, почти ласково). Мамочка...
В отв ет – тишина.
ЛЫСЫЙ. Очень правильно, уважаемая пани, очень правильно.
СЦЕНА 7
Та же комната. Но сейчас она больше напоминает больничную палату. В белой постели ,обустроенной на столе, лежит ОТЕЦ. Рядом с ним стоит штатив, на котором подвешены несколько бутылочек : глюкоза , физраствор, бутылочка с чем-то красным, напоминающим кровь. Это капельница, к которой трубочками подсоединен ОТЕЦ. Большой экран, рядом с зеленой подсветкой, пока не работает. Позже на нем появятся линии электрока рдиограмм, энцифалограмм и чего- то там ещё. В комнате – СЫН и ЖЕНА МОЛОДОГО. ЖЕНА МОЛОДОГО – в белом халате медсестры. Выглядит в нем привлекательно, даже вызывающе. На стуле висит черный плащ , в котором она накануне появилась в доме. ЖЕНА МОЛОДОГО чем-то занята у стола; потом она поправляет постель, подушку, вынимает у больного градусник, внимательно смотрит и откладывает его в сторону. СЫН стоит у пульта. Затем наклоняется над ним, втягивает носом «дозу» и растирает себе нос. ЖЕНА МОЛОДОГО этого не видит.
СЫН. А пани белое к лицу.
ЖЕНА МОЛОДОГО. Белое как белое. Стирать только часто приходится.
СЫН. У нас две стиральные машины, сушилка и гладильный стол.
ЖЕНА МОЛОДОГО. Я очень рада.
СЫН. Еще у нас имеется посудомоечная машина, два холодильника, микроволновка и электродуховка... У отца даже есть машинка для завязывания галстуков по воскресеньям. Женщинам у нас вообще мало работы. Так, по мелочам...
ЖЕНА МОЛОДОГО (в рассеянности). Наверное, они счастливы... Но вчера пан сказал такое, что меня насторожило...
СЫН. А именно?
ЖЕНА МОЛОДОГО. Пан сказал, что отец поступил легкомысленно, посылая моего мужа на переговоры к китайцам...
СЫН. Я так сказал?
ЖЕНА МОЛОДОГО. Да. А они что, так опасны?
СЫН. Да в принципе нет. Но иногда были случаи...
ЖЕНА МОЛОДОГО. Я прошу вас ничего не скрывать.
СЫН. Да нет. Очень редко, когда кто-то не возвращался...
ЖЕНА МОЛОДОГО. Из Китая?
СЫН. Да нет, отсюда...Они ведь здесь работают, только немного подальше. В глубине Темного Леса. Собственно, мы их и не видим. Они нам только присылают вагонами вырубленные деревья, а мы отсылаем им деньги. То есть, не мы с отцом, а те, кто их нанимал. Мы нанимаем белых, которые ближе нам по культуре и цивилизованности. И чаще всего мы даем им работу. Хотите увидеть?
СЫН берет с пульта дистанционное управление и нажимает кнопку . С экрана исчезают линии электрокардиограмм и появляется лес с первых сцен. ЛЫСЫЙ и СТАРЫЙ ра ботают: пилят, рубят, переносят бревна, ведя учет. Они с усами.
ЖЕНА МОЛОДОГО. Он работал с ними, да?
СЫН. Да. Он рассказывал об этом?
ЖЕНА МОЛОДОГО. Немного.
СЫН. А что именно?
ЖЕНА МОЛОДОГО. Ничего такого... особенного. Говорил, что работа тяжелая. Но платят хорошо. Говорил, что очень скучает, но выдержит.
