Текст книги "Христианская гармония духа"
Автор книги: А. Малышевский
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 23 страниц)
Глава III. Что есть истина?
§ 1. Томление духаВидел я все дела, какие делаются под солнцем, и вот, всё – суета и томление духа![375]375
Еккл. 1, 14.
[Закрыть]И предал я сердце мое тому, чтобы познать мудрость и познать безумие и глупость: узнал, что и это – томление духа[376]376
Еккл. 1, 17.
[Закрыть].И оглянулся я на все дела мои, которые сделали руки мои, и на труд, которым трудился я, делая их: и вот, всё – суета и томление духа, и нет от них пользы под солнцем![377]377
Еккл. 2, 11.
[Закрыть]И возненавидел я жизнь, потому что противны стали мне дела, которые делаются под солнцем; ибо всё – суета и томление духа![378]378
Еккл. 2, 17.
[Закрыть]Ибо человеку, который добр пред лицом Его, Он дает мудрость и знание и радость; а грешнику дает заботу собирать и копить, чтобы после отдать доброму пред лицом Божиим. И это – суета и томление духа![379]379
Еккл. 2, 26.
[Закрыть]Видел я также, что всякий труд и всякий успех в делах производят взаимную между людьми зависть. И это – суета и томление духа![380]380
Еккл. 4, 4.
[Закрыть]Не было числа всему народу, который был перед ним, хотя позднейшие не порадуются им. И это – суета и томление духа![381]381
Еккл. 4, 16.
[Закрыть]Лучше видеть глазами, нежели бродить душою. И это – также суета и томление духа![382]382
Еккл. 6, 9.
[Закрыть]
Среди утомительной пестроты колеблющейся мысли человека есть одна истина, которая всеми неизбежно признается, без которой нет мысли, нет цели, нет жизни – возможно одно голое прозябание. Эта истина, которую не может отрицать даже самый фанатичный дух отрицания, – разумность человека. Нельзя отказаться от этой истины, не делая самого отрицания бессмысленным.
Мы не можем признавать себя разумными, не признавая себя в то же время способными и обязанными жить разумно. И вот возникает перед нами неизбежный, грозный, роковой вопрос: как жить?
Во все времена человек задавался и не мог не задаваться этим вопросом. Он мучительно поглощал его даже и тогда, когда устраивать жизнь разумно было не в его власти. Только раб, сделавшийся вещью в руках своего властелина, может не задаваться этим вопросом; чужая воля или собственная страсть заменила ему разум; вопрос как жить? подменен для него вопросом что приказано? Даже раб по положению, сохранивший свободу мысли и желаний, отказаться от этого вопроса не может. Именно по мере того как он определеннее решает этот вопрос, по мере того как выясняется перед ним разница между его подневольною жизнью и тем, что он считает разумным, растет и его стремление к свободе. Разумный человек, свободно творящий жизнь, не может не задаваться этим вопросом в каждую минуту своего свободно разумного существования. В настоящее время, когда человечество во имя разума отказывается от вековечных верований и во имя свободы колеблет вековечные устои, этот вопрос становится более грозным, чем когда-либо.
Мы слишком разумны, чтобы верить! Мы слишком свободолюбивы, чтобы подчиняться! Разумный свободный человек, скажи, как жить? Горе, горе тебе, если ты не решил этого вопроса! Нет у тебя разумной цели жизни, не может быть разумна жизнь твоя. Жалкое разумное создание! Твой разум отравит твое существование; он осветит позор каждого бесцельного, неразумного шага твоей бесцельной, неразумной жизни. Жалкий свободный человек! Презренный раб случайных обстоятельств, шатаний мысли, пьянства страсти. Горе, горе тебе! Человечество выше всего ставит свой разум. Мне кажется, пора убедиться, что разум – орудие обоюдоострое. Мы заставили его разрушать, он потребует, чтобы мы созидали, и не дозволит нам долго обманывать себя, пряча за мишурными щитами пустое место с грудами обломков; он заставит нас понимать, что это только обманчивые ширмы, и что вся наша жизнь пустая, глупая игра самообмана, а не разумное, великое, стройное дело. Мы хотим пользоваться своею свободою; пора нам знать, что и это обоюдоострое орудие, свобода неизбежно приведет нас в рабство страстей, если мы свободно не изберем высоких разумных целей.
Итак, если мы не хотим отказаться от права признавать себя существами разумными, нам надо решить этот роковой вопрос: как жить? Это не отвлеченный вопрос досужего ума, это жизненный вопрос, без которого мы не можем жить разумно, а можем только бесцельно прозябать изо дня в день. Никакая наука ответить на этот вопрос не может. Чтобы решить его, надо ответить на целый ряд других столь же роковых, столь же жизненных вопросов, нераздельно, органически связанных между собою, обнимающих в совокупности великую тайну сути бытия.
Нельзя решить вопроса как жить? – не зная конечной цели жизни; нельзя решить вопрос о конечной цели нашей жизни, не зная цели жизни мировой; и вот мы стоим лицом к лицу с таинственным вопросом о вечной истине, об абсолютной правде бытия.
На мировые вопросы пытаются отвечать философы. Когда они слабоумны, они говорят с уверенностью нахального тупоумия; когда они гениальны, они скромно предлагают свои гипотезы, думая, как Платон: Мы будем ждать того, будь это Бог или Богом вдохновенный человек, который научит нас и снимет повязку с наших глаз.
От имени Бога отвечают на эти вопросы основатели религий.
На эти вопросы торжественно и прямо, весь осиянный светом высшего разума мира, Свет от Света небесного, Бог истинный от Бога истинного принес на землю ответ Господь наш и Бог наш, Спаситель Христос.
Пока люди верят, признают какую-либо религию, у них есть ответ на вопрос: как жить? Жизнь их представляет сложный компромисс между разумным выполнением предписаний религии и неразумными уклонениями под влиянием того, что принято называть слабостями человеческими. Как только человек отказывается верить в Откровение свыше, не признает никакой религии, он тем самым отказывается от возможности разумно искать познания истины абсолютной, отказывается тем более от возможности ответить на вопросы о конечной цели жизни мира, о цели земной жизни человека, не имеет почвы под ногами и для решения вопроса о том, как жить? Все равно, будь он грубый невежда или высокоинтеллигентный философ, он неизбежно погружается в хаос противоречивых гипотез, и вся его жизнь превращается в пеструю смесь неразумных привычек и столь же неразумных увлечений. При этом хаосе мысли, лишенной твердой почвы знаний абсолютной истины, может быть только два состояния: мрачное отчаяние разумного существа, сознающего безвыходную неразумность жизни, или пьянство жизни в форме опьянения наукою, бесшабашным разгулом диких страстей, изящными искусствами или усидчивым трудом рабочего муравья. Во всяком случае, разумной цели жизни быть не может. Не имея источников для познания абсолютной истины, мы не можем даже и мечтать познать разумный смысл жизни и смерти; между тем смерть отнимает у жизни всякую возможность иметь самодовлеющее значение, всякую возможность быть разумной самостоятельно, самой по себе.
Не в этом ли главная причина тягостного положения современного человечества? Один отказывается от веры сознательно, якобы во имя разума; другие только не сознают своего отпадения, подменяя веру сознательную и жизнь по вере суевериями и столь же неосмысленными внешними привычками благочестия в жизни. Для них абсолютной истины не существует, разумная жизнь невозможна.
Только для тех, кто смиренно принимает Божественное Откровение, отдавая все силы своего разума на то, чтобы понять его животворящий дух под покровом буквы мертвящей, абсолютная истина существует, возможна разумная жизнь. Для тех, кто гордо, во имя разума отказывается верить, абсолютная истина не существует, разумная жизнь невозможна, остается только гордое сознание разумного отчаяния. Страшная тайна! Пылающее клеймо проклятия на мраке гордого чела!
С той минуты, когда впервые мы сознаем себя разумными и свободными, перед нам возникают вопросы: Как жить? и Что есть истина?
Многим кажется, что вопрос об абсолютной истине – такая философская отвлеченность, что задаваться им могут только люди, специально посвятившие себя витанию в туманной области отвлеченного мышления, что человеку жизни не только можно легко обойтись без него, но даже неприлично, смешно им задаваться.
Разделять человечество на практиков жизни, не нуждающихся в разрешении мировых вопросов, и идеалистов, бесцельно занимающихся разрешением этих вопросов в виде умственной роскоши, – одна из самых наивных привычек материалистического склада ума, современного ума утратившего веру человечества.
На самом деле эта вопросы настолько жизненны, настолько неизбежны для всякого разумного существа, что они ежеминутно возникают в каждом из нас и непременно бессознательно решаются нами по силе возможности. Вся разница в том, что большинство решает их бессознательно, по прихоти своих желаний, не только не формулируя своих решений на словах, но даже не пользуясь при этом услугами разума. Мыслители стараются осмыслить, вылить в определенную словесную форму то, что толпа решает неразумно, по прихоти. Слишком часто мыслители строили свои рассуждения на шатких, иногда даже призрачных основаниях; это давало возможность злорадно издеваться над ними, признавать всю их деятельность беспочвенной; и так относились к ним именно те, кто в жизненной практике бессознательно решает те же вопросы на совершенно неразумном основании собственных прихотей.
Во всяком случае, независимо от того, как мы к ним относимся, они стоят перед нами, эти мировые вопросы, и, не разрешив их, мы не можем сделать ни одного разумного шага, не можем высказать ни одного разумного слова.
Что есть истина?! С этим вопросом, не ожидая ответа, Пилат прервал свою беседу с Христом. Этот вопрос не был в действительности вопросом; это было восклицание убежденного скептика. Пилат был так уверен, что никто на этот вопрос ответить не может, что ему и в голову не могло придти дать время ответить на него. Это было восклицание презрительной жалости к этому простому, в его глазах, еврею, говорящему о том, что мучительно поглощало умы целого сонма философов и все же оставалось неразрешенной, таинственной загадкой.
Только абсолютная истина и есть истина, относительной истины нет и быть не может. Дойти до познания абсолютной истины самостоятельно, при помощи тех гипотез, которые порождает в ограниченном уме человека обманчивая деятельность органов чувств, невозможно.
Познание абсолютной истины может дать человеку только Бог. Отнимите у человека веру в Бога, и самое понятие об абсолютной истине для него теряет всякий смысл. Даже веруя в существование Бога, но не веруя в то, что на землю было принесено Божественное Откровение, что Бог поведал человечеству абсолютную истину бытия, нельзя разумно допустить, что эта истина известна на земле.
Пилат, не признавая Бога во Христе, не мог разумно ожидать от Него ответа на предложенный вопрос; не мог разумно допустить самую возможность познания абсолютной истины на земле.
Мы, христиане, признаем Христа Богом, и, однако, как много нас, способных повторить вопрос язычника Пилата именно в том смысле, в каком он его высказал: в смысле презрительной жалости к тому, кто задается этим невозможным вопросом, в смысле глубокого убеждения в том, что разрешить его нельзя. Не говорю о тех, кто сознательно отказался от Христа и носит имя христианина только потому, что его принуждают к тому законы или расчеты практической мудрости; не признавая Христа, не веруя в Божественное Откровение, отрицая, может быть, самое существование Бога, – эти христиане-политики обязательно должны вместе с Пилатом отрицать и самую возможность познания истины. Говорю о тех бессознательно отпадших от веры, которые по рутине продолжают считать себя верующими, исполняют обряды внешнего культа, когда живая вера давно угасла в них; угасла настолько, что они, в непонимании истины, упали до уровня язычника Пилата; угасла настолько, что они более не умеют ни думать, ни чувствовать по-христиански, и каждый шаг их жизни служит доказательством их молчаливого отречения от того, что признано за истину Христом.
Нет и быть не может относительной истины, нет и быть не может относительной веры. Слова относительная истина, относительная вера лишены всякого разумного смысла. Истина абсолютна или ее нет, и вера абсолютна или ее нет. Говоря относительная истина, относительная вера, мы подразумеваем, что к истине примешана ложь, к вере – сомнения. Большей частью мы только обманываем себя, ребячески пряча за ширмочку неприятное для нас сознание, что истины мы не знаем, что веры мы не имеем.
Нельзя верить во Христа и не признавать, что Он принес на землю абсолютную истину, абсолютный Свет от Света небесного, вечную правду Божию, что истинны и святы слова Его[384]384
…истинны и святы слова Его… – Я на то родился и на то пришел в мир, чтобы свидетельствовать о истине (Ин. 18, 37). Освяти их истиною Твоею; слово Твое есть истина (Ин. 17, 17). И за них Я посвящаю Себя, чтобы и они были освящены истиною (Ин. 17, 19). Я есмь путь и истина и жизнь (Ин. 14, 6).
[Закрыть]. Нельзя разумному созданию признать, что Христос принес на землю абсолютную истину, и не стараться уразуметь ее: иметь глаза и не хотеть видеть, иметь уши и не хотеть слышать. Нельзя разумному созданию понять абсолютную истину и не желать жить разумно, не желать согласовывать весь склад ума своего, чувства и весь строй жизни с этой на деле воспринятой истиной.
Если склад ума нашего, наши чувства, весь строй нашей жизни есть сплошное отрицание, вопиющее противоречие с тем, что Христос признал за истину, не будем обманывать себя, извиняясь какою-то относительной, слабой верою. Можно только верить или не верить. Если абсолютной веры нет, мы не верим во Христа. Он сказал: я есть путь, и истина, и жизнь[385]385
Ин. 14, 6.
[Закрыть]. Если мы вместе с язычником Пилатом способны скептически ставить вопрос: Что есть истина? – упорно уклоняясь от пути, указанного Христом, способны думать, что согласовать жизнь с Его учением невозможно, – мы не верим во Христа; никакой относительной веры в нас нет, есть только абсолютное неверие, которое мы по дряблости своей боимся выразить словами, может быть, даже по трусливому суеверию боимся признать и в тайнике нашего сознания.
Итак, не может разумно искать знания абсолютной истины тот, кто не верит в Божественное Откровение; не может разумно игнорировать абсолютную истину учения Христа тот, кто верит во Христа, признает Его сыном Бога живого. Мы непременно должны выбрать одно из двух: верить во Христа, благоговейно принять от Него вечную истину правды воли Божией и отдать все силы умственные, нравственные и материальные на разумное согласование жизни с верою или отказаться от веры во Христа, не признавать Божественное Откровение, отказаться от возможности познать абсолютную истину, отказаться с тем вместе и от возможности разумного существования, обречь себя на отчаяние или бесцельное прозябание на земле, заглушая страшное сознание своего абсолютного непонимания мировой правды и цели жизни бесцельной, суетливой деловитостью или опьяняя себя дурманом пестрых развлечений.
Даже тот, кто никогда не открывал Евангелия и не испытал благодатного умиления молитвы, кто не испытал тихой радости веры в Отца Небесного и не продумал чуда истории: торжества бедных темных галилейских рыбаков над Римской империей, высокоумными философами Греции и фанатизмом европейских изуверов, даже язычник, не сознающий, что христианству человечество обязано лучшими сторонами современной цивилизации, и тот, желая понять смысл жизни и жить разумно, тоскливо искал бы луча с неба, сознавая, что земля не может дать ему ни малейшей нити для искания абсолютной истины; по первому заявлению, что есть книга, содержащая в себе Божественное Откровение, этот искатель истины не может с жадностью не ухватиться за нее как за доску спасения, утопая в море противоречивых гипотез, не может не изучить ее содержания добросовестно, с трепетным чувством того, кто алчет и жаждет правды, не может отказаться от нее раньше, как убедившись, что и она – дитя земли, ничтожная соломинка бренного мира.
Мы родились в христианской стране; у нас есть книга, которая, по официальному признанию, заключает в себе сокровище абсолютной истины, свет Божественного Откровения, и должна служить основой жизни частной, общественной и государственной, – эта книга Библия. Знаем ли мы ее содержание? Стремимся ли согласовать жизнь с тем, что мы признаем за вечную истину правды Божией? Если в ней действительно абсолютная истина, ведь это свет во мраке жизни, великое откровение цели бытия, возможность разумно направлять свободу воли – жить разумно! Таинственная, святая книга жизни! Хорошо ли мы усвоили твое животворное содержание? Существуют ли разумные основания нашего равнодушия к тебе или мы нашли себе другой источник воды живой, другой источник познания абсолютной истины, или то сонная апатия бесцельного прозябания неверующего, для которого легче, не заглядывая в Библию, саркастично повторять полувопрос язычника Пилата: Что есть истина?!
Вся Европа официально признает Христа Богом, признает, что Библия содержит в себе Божественное Откровение, абсолютную истину; торжественно признает тем самым, что христианское мировоззрение и есть абсолютная истина бытия, что христианский идеал и есть высший идеал не только земной, но и мировой, что христианская нравственность не дисциплинарная мера, основанная на политическом расчете, а самая суть жизни, согласованная с абсолютной истиной вечной правды Божией; торжественно признает и то, что весь строй жизни в семье и государстве должен быть, по возможности, согласован в мельчайших подробностях с этой поведанной нам Божественным Откровением, официально нами признаваемой, вечной, абсолютной истиной бытия, вечной, неизменной правдой Божией.
Жизнь целого государства не может быть разумно согласована с абсолютной истиной правды Божией, если не согласована с нею жизнь большинства многомиллионного населения; не может быть согласована с нею и жизнь отдельной личности без ясного понимания истины, без строгого согласования с нею всего склада ума, общего настроения духа. Царствие Божие внутрь вас есть[387]387
Лк. 17, 21.
[Закрыть].
С другой стороны, не может человек, искренно и сознательно верующий, считать разумною какую-нибудь другую жизнь, кроме жизни по вере; не может не стремиться согласовать с абсолютной правдой весь строй жизни своей. Не может не быть христианским и весь строй жизни целого государства, если честно согласована с верой жизнь миллионов его граждан.
Святая, непременная обязанность христианской школы – дать своим питомцам строго определенное, совершенно ясное понимание христианского мировоззрения, христианского идеала и христианской нравственности. Она обязана достигнуть того, чтобы сознание абсолютной истины бытия, вечной правды Божией так сроднилось с умом воспитанников, чтобы они приобрели привычку христианского склада ума, привычку христианского настроения духа.
По образу Божию создан человек, и вечный дух его, как Бог, свободен. Школа не может дать живой веры; вера – результат совокупной деятельности свободного произволения духа и благости Божией, школа обязана дать ясный, определенный ответ на вопрос: Что есть истина? Что есть абсолютная вечная правда Божия? – одним словом, во что верить? Если она этого не делает, она перестает быть школою христианскою. Отказываясь научить тому, что государство официально признает за единую абсолютную истину, за единую разумную основу жизни, школа отказывается давать возможность христианам получать навык христианского склада ума, подготовить себя к возможности честно согласовать жизнь с верою.
Христианская школа обязана поставить во главе наук высшее знание абсолютной истины бытия и затем строго согласовать с нею знания, основанные на опыте обманчивых органов чувств и сомнительной достоверности выкладок разума. Тут никакого компромисса быть не может. Одно из двух: школа должна признать абсолютную истину Божественного Откровения или открыто отказаться признавать ее. Если она признает абсолютную истину Божественного Откровения, она должна признавать абсолютной ложью всякую научную гипотезу, с нею не согласную.
Если школа этого не делает, если рядом с абсолютною истиной Божественного Откровения она выдает за истину научные гипотезы, прямо ей противоречащие; если она терпит учебники с вредным направлением и преподавателей со складом ума не христианским, она явно, торжественно отказывается от веры во Христа и в истину Божественного Откровения, навязывает ученикам привычки антихристианского склада ума, воспитывает врагов религиозной жизни государства, становится миссионерским учреждением для пропаганды неверия.
При таких обстоятельствах школа издевается над Божественным Откровением, выдавая за результаты строго научного исследования гипотезы, допустив которые, нельзя верить не только в существование разумного духа, но даже и в существование Бога разумного, навязывая ученикам такой склад ума, при котором каждая мысль, каждое слово становятся актом отречения от веры, издевательством над нею.
Не будем смешивать свободу научных исследований со свободою преподавания. Государство может предоставить ученым людям широкую свободу заблуждаться, но оно не может, оставаясь христианским, предоставить свободу вводить в заблуждение тех представителей подрастающих поколений, в которых вся будущность страны. В своих лабораториях и кабинетах ученые могут создавать самые дикие гипотезы, но допускать их в государственную школу, подрывать религиозные основы государственной жизни христианское государство права не имеет.
Школа, если она хочет быть христианскою, должна водворить стройный порядок в умах и сердцах своих питомцев, дать им путеводную нить ясного понимания истины абсолютной среди хаоса пестрых впечатлений и противоречивых гипотез и прежде всего озаботиться приисканием педагогов, умеющих думать и чувствовать по-христиански. Без этого горемычный искалеченный человек, когда, помимо школы, свет веры озарит его, должен будет направить всю энергию воспрянувшего духа на мучительную внутреннюю борьбу с привитыми школою неразумными привычками антихристианского склада ума.
Если школа не способствует тому, чтобы вера становилась сознательною, и самое изложение наук не согласует с общим христианским мировоззрением, она признает свое неверие или клевещет на Божественное Откровение, заставляя предполагать, что в нем нельзя почерпнуть ни познания абсолютной истины, ни понимания того, как жить разумно и свято, согласно абсолютной истине вечной правды Божией. Вот это хула на Духа Святого, и не простится она тем, кто держит ключи Царства Небесного, сами не входят и хотящих войти не пускают[388]388
…сами не входят и хотящих войти не пускают… – Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что затворяете Царство Небесное человекам, ибо сами не входите и хотящих войти не допускаете (Мф. 23, 13).
[Закрыть], а христианская школа должна быть ключом к пониманию абсолютной истины Божественного Откровения, без которого для христиан нет реального знания, нет понимания смысла жизни, нет возможности жить христиански-разумною жизнью.
Что дает христианская школа, я сам знаю по собственному опыту. Родившись в христианской России, пройдя курсы христианской гимназии и христианского университета, когда с душою, изнывшею по правде Божией, желая согласовать мою жизнь с моими христианскими убеждениями, начать жить разумно и честно, я задал себе неизбежный вопрос: как жить? Оказалось, что школа не дала мне самого необходимого. Она не дала мне цельного христианского мировоззрения, не дала мне ясного понимания христианского идеала и стройной системы христианской нравственности, не дала мне познания абсолютной истины, стройного понимания святого учения Христа Спасителя и определенного указания на мои христианские обязанности относительно Бога, самого себя и моих ближних. Все это было подменено мертвящею буквою чудесных событий и столь же мертвящею буквою нравоучительных сентенций.
Пройдя курс гимназии, я узнал несколько эпизодов из жизни ветхозаветных патриархов без всякого объяснения глубокого внутреннего значения их примера для нас, узнал точное число лет, прожитых ими, и точное измерение Ноева ковчега; узнал несколько чудесных обстоятельств из жизни пророков и не слышал ни малейшего намека на содержание наиболее замечательных из пророческих книг; ни одного слова из этих страниц, полных жгучего вдохновения, которые писали эти колоссы духа: Исайя, Иеремия, Иезекииль, Ездра, когда дух Божий был на них[389]389
…дух Божий был на них… – Дух Господа Бога на Мне, ибо Господь помазал Меня благовествовать нищим, послал Меня исцелять сокрушенных сердцем, проповедовать пленным освобождение и узникам открытие темницы (Ис. 61, 1).
[Закрыть]. Узнал о слабостях царя Давида и остроумии царя Соломона и не слышал ни о глубоком внутреннем смысле псалмов, ни о неисчерпаемых рудниках мысли в книгах Соломона. Узнал о чудесах, сопровождавших рождение, жизнь и кончину Господа нашего Иисуса Христа, и не получил ясного понимания громадного значения неисчерпаемого богатства содержания Нагорной проповеди, бесед Спасителя в Евангелии от Иоанна и апостольских посланий.
Что же могло дать мне подобное преподавание Закона Божия?! Что сказали бы тому, кто вздумал бы заменить преподавание геометрии серией эпизодов из жизни Архимеда и других великих геометров с подобными исчислениями величины тех геометрических фигур, которые они чертили?! Тем менее простительно подобное отношение к абсолютной истине Божественного Откровения!
Вся история Ветхого и Нового Заветов – непрерывная серия чудесных событий. Вполне признавая не только возможность чудес, но и то, что они ежеминутно совершаются и в нас самих, и кругом нас, вполне понимая их громадное значение для очевидцев в минуту их совершения, мы не можем не признавать значения повествования о них второстепенным сравнительно с насущною необходимостью ясного цельного христианского мировоззрения и учения Христа Спасителя. Людей, верующих в чудеса, ни в чем не убеждают, так как верят они рассказам о них не раньше, а после того, как свет веры озарил их; ничему и не научают, так как совершать чудеса научает вера, а не пример чудес, совершенных другими. Для человека неверующего рассказы о чудесах не имеют ровно никакого значения; он просто отвергает их достоверность, что и делает в настоящее время большинство юношей, получающих образование в псевдохристианских школах.
Столь же плачевны и результаты преподавания катехизиса. О, если бы он выполнил то, что обещает на первой странице. На вопрос о значении катехизиса, он отвечает: Православный катехизис есть наставление в православной вере христианской, преподаваемое всякому христианину для благоугождения Богу и спасения души, и далее, на вопрос о том, что нужно для благоугождения Богу и спасения души, он отвечает прекрасными словами: Во-первых, познание истинного Бога и правая вера в Него; во-вторых, жизнь по вере и добрые дела. Вот широкая, прекрасная программа: научить познанию истинного Бога – значит научить абсолютной истине бытия, озарить светом небесным стройное, цельное мировоззрение, в котором Бог есть альфа и омега[390]390
…Бог есть альфа и омега… – Я есмь Альфа и Омега (Откр. 1, 8, 10; 21, 6).
[Закрыть] мироздания; научить тому, как жить по вере и творить добро – значит дать определенный ответ на вопрос, как жить, указать путь алчущим и жаждущим правды к источнику воды живой, совершить великое чудо претворения буквы мертвящей в дух животворящий слова Бога живого.
Тот, кто изучит Библию и поймет заключающуюся в ней абсолютную истину вечной правды Божией, поймет и живое значение тех глубоких истин, которые для остальных кажутся в катехизисе такою мертвою буквою, но не в катехизисе он почерпнет понимание животворящего духа религии. Все, долбившие наизусть катехизис, знают, каким мертвым духом ученого педантизма веет от этой книги, как она мало способствует пробуждению живого интереса к познанию абсолютной истины, живого понимания способов осуществления в жизни правды Божией. И вот молодые христиане, на самом пороге жизни приняв в катехизисе животрепещущую правду бытия за бессодержательную риторическую формулу, как они приняли судьбы человечества на уроках священной истории за фантастическую сказку из «Тысячи и одной ночи», надолго теряют охоту вникать в основные вопросы жизни, без которых, однако, невозможно разумное существование.
Слушая лекции богословия в университете, я познакомился с взглядами и разрушительными теориями Баура, Шлейермахера, Штрауса, Ренана и прочих врагов Божественного Откровения и опять-таки не приобрел никаких положительных знаний.
Нет, современная школа не дает познания воли Бога живого, не дает и понимания того, как жить по вере и творить добро; не отвечает ни на основной мировой вопрос о том, что есть истина, ни на насущный жизненный вопрос о том, как жить. Она не научает беззаконных путям Божиим, и нечестные к ней не обращаются.
