Текст книги "Иностранные известия о восстании Степана Разина"

Автор книги: А. Маньков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)

29. Nam carnifici traditus, nil dedit comparando ad mortem animo, sed gestibus iram odiumque praeferentibus testatus est, malle se everti Russiam exitio alieno, quam liberari suo. Poenam luit palam, et quo majori conficeretur cruciatu, primo manus, deinde pedes amputati sunt, quos ictus sic excepit, ut ne gemitu quidem do-loris indicium ostenderet, atque tarn praefractae mentis esset, ut neque de contumacia remittere vellet, neque timeret tristiorem casum, vultu quoque ac voce sui similis, cum mutilatis brachiis cru-ribusque fratrem superstitem atque in catenis ductum intuens, cum fremitu exclamaret: contine linguam canis.[56]56
  Russica lingua: Multschi sabacka. Eadom et tesserae militares conceplao sunt Notschay, id est, inopinato, in pugna apud Morasky, et Hoyda podiom (agite aggrediamur) in certamine propo Lysko.


[Закрыть] Nam quae invicta tyranni rabies erat, cum armis non posset, silentio ulcisci mortem suam statuit, neque tormentis cogi potuit, utimpias artes atque secreta pat-rati sceleris aperiret. Quae causa erat, quod in ipso mortis articulo cum fratre expostularet, et convitium ipsi faceret, ratus, triste sibi et fratri erubescendum esse, quod quum socius adjutorque sibi hacte-nus in omnibus rebus fuisset, nunc mortem contemnere non posset: quia enim petebat alloquendi Tzaris sibi dari facultatem, hoc sic a barbaro acceptum est, quasi res atque acta sua, quae reticeri volebat, supplicii metu enunciare statuisset. Sed cujusmodi ea fuerint, quae a loco supplicii abductus, Tzari dixit, non liquido constat, et mihi sufficit, Ratzino molestum atque grave fuisse, quod, quae fuerit mens sua ac voluntas, fratrem mdicaturum esse non sine causa, nee falso suspicaretur. Ejus post confessione ita Tzaris flexus est' animus, ut illo tempore vitae parceret, contentus, eum custodia asservasse, qui esset meritus, ut quemadmodum emendatione animi, ita poena apud posteros a Razino fratre distingueretur.

30. Post haec Ratzinus adversus tormenta et ipsam necessitatem contumax, ad supplicium abstractus est, caput manus pedesque acuminatis palis infixa sunt, reliquus truncus canibus objectus, acfoede laceratus consumptusque, cum ignommiae ejus, turn exempli aliorum causa, foedum spectaculum praebuit,[57]57
  А. MDGLXXI, VI Jun.


[Закрыть] nec meliorem exitum habere debuit, qui desertor sui Imperatoris, et Patriae hostis Proditorque fuit.

CTEHKO РАЗИН ДОНСКИ КОЗАК ИЗМЕННИК, Т. Е. СТЕПАН РАЗИН, ДОНСКОЙ КАЗАК ИЗМЕННИК. ПРЕДСТАВЛЕНО НА ПУБЛИЧНОЕ РАССМОТРЕНИЕ ПОД ПРЕДСЕДАТЕЛЬСТВОМ КОНРАДА САМУ ЭЛЯ ШУРЦФЛЕЙША, ВЫСТУПИЛ ИОГАНН ЮСТУС МАРЦИЙ ИЗ МЮЛЬГАУЗЕНА В ТЮРИНГИИ 29 ИЮЛЯ 1674 г

Великолепным, знатнейшим, осмотрительнейшим, высочайшим, благоразумнейшим мужам, прославленным своим влиянием, заслугами и достоинством, всем управителям и сенаторам вольного имперского города Мюльгаузена, отцам отечества, выдающимся добродетелью, редчайшими почестями и всяческой хвалой, высочайшим своим господам и благодетелям желает посвятить это сочинение всепокорнейший, ничтожный, смиреннейший слуга Иоганн Юстус Марций.

1. Шесть лет прошло с той поры, как я проделал путь в Россию[58]58
  К лету 1674 г. со времени приезда Марция в Москву прошло около 6 лет, как об этом свидетельствуют материалы его биографии. Отсюда видно, что sextus annus ex quo нужно понимать здесь в смысле ante hos sex annos, т. e. не «идет шестой год», а «прошло шесть лет». Такое толкование можно считать оправданным, поскольку в латинском языке выражения типа sextus annus post quam могли означать sex annos post quam (см. об этом: Lateinische Syntax und Stilistik von J. B. Hofmann, neubearb. von A. Szantyr. Munchen, 1965, S. 213).


[Закрыть] и сам видел то, о чем другие знают только по слухам. Я сам был зритель тех волнений, которые удивляли всю Европу; многие события я наблюдал прямо на месте. Тогда-то в поле моего зрения и явился зачинщик бунта Степан Разин: его дерзость и отвага навели меня на мысль рассказать о начале, ходе и конце того мятежа, который не только привел Московию в смятение, но и поставил ее перед крайней опасностью; я решил изложить письменно и то, что я видел собственными глазами, и то, что, находясь рядом, узнал из достоверных источников.

2. Прежде чем обращусь к моему рассказу, кратко изложу, каков был исстари характер Московии, ее облик, как называли ее, а также какими путями она возросла, какие области приобрела, как освободилась от татар и как в такой необъятности границ сохранилась эта держава, которая при других обстоятельствах легко бы рухнула от собственной своей громадности.

3. Сначала вся эта земля называлась Скифией; затем распространилось и долгое время было весьма употребительно имя Роксоланы. Затем, наконец, племена эти стали называться русскими и московитами. Сломив силы татар, они заняли обширнейшие области Европы и Азии.

а. Из «Географии» Страбона (ср. кн. 7 и кн. 2) можно понять, что они были частью скифского племени и жили по ту сторону Борисфена. Плиний в «Естественной истории» (кн. 4, гл. 12) помещает их поблизости от аланов (они же литовцы) и называет их роксаланы – несколько иначе, чем Страбон, который называет их Ροξλαυοι.[59]59
  Автор хочет привлечь внимание к тому, что Страбон дает написание «роксоланы»; между тем у Плиния говорится о «роксаланах» (роксаланы), что вполне естественно, если представлять их живущими в соседстве с аланами.


[Закрыть] Здесь же следует заметить, что Иордан, в своем сочинении «De rebus Geticis» уделивший Скифии так много внимания, Борисфеном называет Днестр[60]60
  Борисфен – древнегреческое название Днепра, а не Днестра.


[Закрыть] (р. 84). Можно не сомневаться, что их название «мосхи» чрезвычайно древнее, хоть Страбон (кн. 11) и обозначает им некоторые народы Азии, относя к области мосхов частью колхов, частью иберов (не тех, что живут по реке Эбро, а причерноморских), частью же армян; вслед за ним и Помпоний Мела (De situ orbis, lib. 3, cap. 5) сообщает, что они живут на берегу Гирканского моря[61]61
  Гирканское море – древнегреческое название Каспийского моря.


[Закрыть] и, таким образом, вне Европы. Филипп Клюверий (Germania antiqua, lib. 1, cap. 4; Chronicon Cario-Peucerianum, lib. 1, p. 23), Г. Горн (Historia imperiorum, p. 123[62]62
  Более полное название этого сочинения Горна: Area Noae, sive Historia Imperiorum et Regnorum… Lugduni Batavorum et Roterodami, 1666.


[Закрыть]) производят этих мосхов от Месеха или Мосоха. Таким образом, необходимо помнить, что когда-то как скифы, так и мосхи разделялись на европейских и азиатских.

Переходя к средневековым писателям, обнаруживаем, что область европейских мосхов, которая вообще именуется Россией, неизвестно почему называется также и Грецией (см.: Адам Бременский. Historia ecclesiastica, lib. 2, cap. 12 и De situ Daniae, p. 139). Может быть, это оттого, что они придерживаются греческого обряда и вели друг с другом оживленную торговлю (Генрих Бангерт, прим. к Гельмольду, lib. 1, р. 3[63]63
  Имеются в виду примечания Бангерта (середина XVII в.) к известному сочинению Гельмолъда «Chronicon Slavorum et Venedorum».


[Закрыть]). Однако многие различают русских и греков, например Лиутпранд (lib. 5, cap. 6[64]64
  Здесь и чуть ниже Марций цитирует места из сочинения Лиутпранда, которое в антверпенском издании 1640 г. носит название: Luitprandi Ticinensis Diaconi Rerum Gestarum ab Europae Imperatoribus et Regibus libri sex (p. 8, 95). Позже за этим сочинением утвердилось название «Antapodosis»


[Закрыть]), Сигеберт,[65]65
  Имеется в виду «Chronographia» Сигеберта из Жамблу.


[Закрыть] под 936 годом. Первый прямо называет их северянами (aquilonares) и относит к общей категории норманнов (ср.: Лиутпранд, lib. 1, сар. 3; Кристоф Безольд. Historia imperil orientalis, p. 101; Peйнeкций. Примечания к анонимному поэту, lib. 2, р. 21[66]66
  Под этой невнятной ссылкой подразумевается издание: Annalium de gestis Caroli Magni Im,peratoris libri V. Opus auctoris quidem incerti, sed… Poetae antiquissimi etc. Studio et opera Reineri Reineccii Steinhemii. Helmaestadii, A. 1594.


[Закрыть]). Не вполне ясно, по какой причине их стали называть русскими. Сочинительством занимаются те, кто производит это слово от имени некоего далматинского князя Русса (среди многих других Г. Горн: Orbis politicus, part. I, cap. 3).[67]67
  Точнее: Georgi Hornii Saheb Kiran sive orbis politicus. Вместо cap. 3 нужно cap. 2 (p. 37–51). Добавим, что России посвящены и с. 100–104 этой книги.


[Закрыть] Барон Сигизмунд фон Герберштейн возводит это название к старинному городу Руссе (Russia),[68]68
  Один из немногих случаев, где Марций сильно искажает мысль своего источника. На самом деле Герберштейн (fol. II verso, Viennae, 1549) приводит пять толкований названия русских и России, не выражая предпочтения какому-либо из них.


[Закрыть] но я не стану безоговорочно одобрять это, поскольку очевидно, что русские хроники не дают определенности на этот счет и что россами их называли еще до того, как они пришли в Европу (см.: Самюэль Бошар. Phaleg, lib. 3, cap. 13); Гельмольд (Chronicon Slavorum) называет, их «рузами» (Ruzi), а греческий писатель Иоанн Цеца (joh. Тzetzes. Chiliades. Nic. Gerbelius Basileae, 1546.) дает им название «рос» (Rhos), а по их первичной азиатской родине зовет таврами. Впрочем, я не собираюсь охватить все это в целом, потому что свое старание и усилия я должен сосредоточить на истории Разина. Разве что слегка коснусь здесь писателей, использование которых, хотя бы и частичное, может пойти на пользу и украшение моего труда. Поскольку их много, здесь стоит упомянуть прежде всего следующих писателей;[69]69
  Многие из перечисленных ниже сочинений Герберштейна, Матвея из Мехова, Одерборна, Иовия (Джовио), Гванъини, Гейденштейна, «Epitome genealogiae» и ряд других собраны были в одном томе: Rerum Moscoviticarum auctores varii. Francofurti, 1600.


[Закрыть] Герберштейн (Commentarii rerum Moscoviticarum), Матвей из Мехова (De Sarmatia Europaea), Павел Одерборн (Historia Johannis Basilidis), Иоахим Вадиан (Descriptio Sarmatiae), Якоб Шпигель (прим. к Энею Сильвию, р. 256,[70]70
  Якоб Шпигель, немецкий юрист первой половины XVI в., действительно комментировал сочинения Энея Сильвия Пикколомини (папы Пия II). Возможно, речь идет о «Космографии» последнего.


[Закрыть] Стефан Какаш (Iter Persicum, p. 38 sqq.), Иоганнес Майр,[71]71
  Иоганн Майр издал: Epitome Cronicorum seculi moderni. Das ist: Kurtzzer begriff and inhalt aller gedenckwiirdigen sachen, so von 1500… sich erlaufen. Munchen, 1598.


[Закрыть] под 1503 г., Павел Иовий (De Moscovitarum legatione), Лаврентий Сурий (Commentarii rerum, p. 31 sqq., кельнское издание), также писатели и по истории Польши: Александр Гваньини (Descriptio Moscoviae) и Рейнгольд Гейденштейн (De bello Moscovitico), Антоний Поссевин (кельнское издание[72]72
  «Moscovia» Антония Поссевина вместе с другими его сочинениями в Кёльне издавалась в 1587 и 1595 гг.


[Закрыть]), «Epitome genealogiae Duels Moscoviae», Павел Пясецкий,[73]73
  Здесь и ниже (passim) Марций ссылается на «Хронику» Пясецкого-Chronicon gestorum in Europa singularium a Paulo Piasecio, episcopo Praemisliensi accurate ac fideliter conscripta. Cracoviae, 1645.


[Закрыть] епископ в Перемышле, и особенно Адам Олеарий, прошедший через Московию и татарские земли в Персию и своими глазами видевший эти места, обычаи и нравы; Герман Фаброний Моземан (cap. 13, Historia Moscoviae[74]74
  Германн Фаброний Моземан (писал и под псевдонимом Harminius de Mosa и др.) посвятил русской истории цитируемую здесь 13-ю главу в своем сочинении «Newe Summarische WeltHistoria…» (S. 230–245).


[Закрыть]). (Винцент Плакций, Syntagma pseudonymorum, p. 205, знает о его имени и произведениях как раз столько, сколько положено знать самым несведущим людям-стараясь вытащить из неизвестности на свет имена стольких авторов, он не имеет и отдаленного понятия о том, что это за человек и какие сочинения им написаны, в частности о его «Monarchia caesarea» и «Descriptio imperiorum»). О религии у русских и также о других установлениях, кроме упомянутых уже писателей – Герберштейна, Поссевина, Иовия, Гваньини, – пишут Иоганн Фабр (Liber de religione Moscovitarum[75]75
  Словарь псевдонимов Плакция (Plakke) вышел в 1674 г. Это сочинение как и некоторые из тех, что названы ниже, были собраны в сборнике: De Russorum… religione… e diversis scriptoribus. Spirae, 1582.


[Закрыть]), Мартин Крузиус (Theologia Moscovitica), Давид Хитрей (De statu ecclesiarum Graeciae etc.), Адриан Регенвольский (Syntagma Ecclesiarum Slavonicaruni) Обер Мирей (De statu religionis Ghristianae), Эдуард Брирвуд (Scrutinium religionum). Я сейчас не в состоянии сказать положительно, можно ли справляться и судить о русском церковном каноне по Митрофану Критопулу.[76]76
  Латинское название сочинения Митрофана, которое было издано в 1661 г. в Гелъмштедте: Confessio Catholicae et Apostolicae in oriente ecclesiae… edita et latinitate donata a Joanne Horneio. О Митрофане Критопуче см.: Realenzyklopadie f. protestantische Theologie und Kirche, Bd. 13 s v.


[Закрыть] Во всяком случае, кроме «Исповедания» Митрофана, сюда относятся Послание к епископу римскому Иоанна, митрополита русского,[77]77
  Имеется в виду Послание митрополита Иоанна II (1080–1089 гг.) к папе Клименту III (Гиберту), носящее в славянском переводе название «Я архиепископу римскому о опресноцех» (см.: А. Павлов. Критические опыты по истории древнейшей греко-русской полемики против латинян СПб., 1878, с. 58–62 и прил. VII, с. 169–186). Выдержка из «Правила церковного» того же Иоанна помещена была у Герберштейна.


[Закрыть] а также Послание Иеремии, патриарха константинопольского (последнее было в 1576 г послано виртембергским теологам).[78]78
  Под виртембергскими теологами (нынешнее написание Вюртемберг официально принято только с 1803 г.) подразумеваются прежде всего Якоб Андреэ и Мартин Крузиус, профессора в Тюбингене. Переписка их с Иеремией II Траносом была собрана в тдме «A eta et scripta Theologorum Wirten-bergensium et Patriarchae Constantinopolitani D. Hieremiae quae utrique ab Anno 1576 usque ad A nnum 1581 de A ugustana Confessione inter se miserunt…» (Witebergae, A. 1584).


[Закрыть] Не стану здесь задерживаться на опрометчивости Алляция,[79]79
  Из сочинений Льва Алляция здесь стоит назвать: Leonis Allatii de ecclesiae occidentalis atgue orientalis perpetua consensione libri 3… Coloniae Agrippinae, 1648.


[Закрыть] которая, как мне известно, давно уже осуждена, хотя это весьма ученый человек и менее всего новичок в древностях. Что же касается права и законов Московии, то я до сих пор не встречал там людей, которые хоть что-нибудь написали об этом. Надежду на осуществление такого труда дал мне, а вместе и потомству Иоганн Гравинкель, человек живого ума, который – только бы замыслу этому суждено было свершиться – имеет намерение издать как московскую хронику, так и свод законов царской державы, называемый Уложением (Uloschenie). Он собирается рассказать, как удалось заложить там некоторые основы свободы для нашей веры, а также о всех действиях графа Вальдемара в этом направлении (Иоганн Гравинкель – пастор реформатской церкви в Москве. Умер в 1676 г. Вальдемар, принц датский, сын короля Христиана IV, прибыл в Москву в январе 1644 г. с целью бракосочетания с царевной Ириной Михайловной. Сватовство не состоялось из-за отказа Вальдемара удовлетворить требование о принятии православия. Однако правительство, уничтожившее в 1643 г. по просьбе русского духовенства три лютеранские церкви в Белом и Земляном городе Москвы, с целью привлечь Вальдемара вновь разрешило поставить кирку за Земляным городом (Д. Цветаев. Протестантство и протестанты в России до эпохи преобразований. М., 1890, с. 71–78). И Уложение разрешало ставить кирки «за городом» «от церквей божиих в дальних местех»,[80]80
  Уложение, гл. XIX, ст. 40.


[Закрыть] а также в случае исков к иностранцам «иноземцев к вере приводите по их вере в приказех же».[81]81
  Там же, гл. XIV, ст. 3.


[Закрыть] Остается еще прибавить, что Россия имеет названия: Черная, или Малая, а также Червоная – это области, подвластные Польше, – и так называемая Белая, иначе Великая, о которой говорят как о принадлежащей массагетам, роксоланам или мосхам, что отмечает и Иоганн Авентин (Аnnales Boiorum, lib. 4, p. 360; ср.: Лука де Линда. Descriptio geographica Poloniae et Moscoviae.[82]82
  Название всего труда: Descriptio orbis et omnium eius rerum publicarum. Lugduni Batavorum, 1655.


[Закрыть] И об этих русских повествовали греческие писатели Кедрин, Зонара, а, следуя им, также Туан[83]83
  Туан (Жак Огюст де Ту), автор труда: Ilistoriarum sui temporis ab A. D. 1543 usque adl607, libri CXXXVIII, Francofurti, 1625. – Ниже Марций неоднократно ссылается на это сочинение.


[Закрыть] под 1558 г., кроме того, брат Иероним Роман[84]84
  Херонимо Роман-и-Самора, августинский монах. В г. Саламанке его сочинение было издано в 1595.


[Закрыть] (Rpublicas del mundo, 3 part., cap. 11–16, изд. в Саламанке); Гаспар Энс (Thesaurus politicus, apotelesma 72[85]85
  Гаспар Энс является переводчиком этого сборника на латинский язык. Слово apotelesma, по-видимому, получало иногда значение «раздел, часть книги».


[Закрыть]), где, однако, автор примешивает кое-что ложное, и, наконец, эльзевировское описание Московии.[86]86
  Russia seu Moscovia, itemque Tartaria… Lugduni Batavorum, A. 1630.


[Закрыть]

4. Итак, народ это древний и писать об этом пространнее незачем. Единственно ради ясности дальнейшего решаюсь я, при этом удобном случае, кратко рассказать еще и о том, как московиты боролись за отечество и свободу, как они сбросили с себя татар, под игом которых находились около 300 лет,[87]87
  Татарское иго на Руси длилось не «около 300 лет», а примерно 240 лет (1237–1480).


[Закрыть] и как объединились в государство, ни в чем не подвластное скифам.

5. И зачинателем, и свершителем этого был Иоанн III. Он не только подчинил единой власти Россию, прежде разделенную между многими князьями, но и восторжествовал над татарами, которые завладели было этими землями, и так преобразил облик государства, что от татарского владычества не осталось и следа. За это, как говорят, получил он прозвание Великого, сыну же своему, Василию, дал пример для подражания и указал ему тот славный путь, на который он сам так счастливо ступил. Василий действительно проявил силу и бодрость духа; он очень скоро распространил свою власть на Смоленское княжество, а подчинив Псковию, мог еще более укрепить границы своего царства. Столь же великим и достопамятным было и другое его предприятие, когда он чуть не захватил Казанское царство. Некоторые говорят, что ему первому был дан титул царя, который сохраняется и поныне, но украшен еще более пышно после присоединения сыном его Иоанном царств Казанского и Астраханского. Я решительно утверждаю – и я должен сказать об этом, так как это заслуживает упоминания, – Василий этих царств не захватил и в свой титул их не ввел.

b. Павел Иовий (De Moscovitarum legatione) приводит титул, принятый в канцелярии Василия в такой форме: великий государь Василий, божией милостью властитель и повелитель всея Руси, великий князь владимирский, московский, новгородский, псковский, смоленский, тверский,[88]88
  См.: Pauli Jovii Novocomensis libellus de legatione Basilii magni… Basileae, 1527, p. 9. – Мы следуем пашей поправке: Tfferia (встречаются также написания Tweria, Zweria, Tiverrd) вместо Ifferia, как пишет Марций вслед за Иовием. Это написание можно было бы понять иначе, если бы Iveria, или Iverlandia, не появилась в титуле русских царей позже («иверский»); притом она помещалась на другом месте, в конце титула.


[Закрыть] югорский, пермский, вятский, болгарский и иных, повелитель и великий князь новгородский низовской земли, черниговский, рязанский, волошский, ржевский, бельский, ростовский, ярославский, белозерский, удорский, об-дорский, кондинский и иных. Тот же титул приводит и Петр Берций (Breviarium orbis terrarum, p. 56), хотя названия областей, из которых состоит титул, приводятся у него не в таком, как у Иовия, написании. О том, как дать правильное и согласное с географией начертание, можно справиться хотя бы в эльзевировском описании Московии, а полную форму титула и то, каковы теперь обычай и образец, принятые официально, взялся после Олеа-рия разъяснить Иоганн Фридрих Шппинг (Orbis illustratus, lib. 2, p. 404). Титул очень разросся. После имени «великий государь и великий князь» и еще некоторых слов, заключающих начало титула, повелитель Московии зовется и царем казанским, астраханским, сибирским, а под конец – государем и господином царей карталинских и грузинских. Гораздо короче титул, который можно прочесть у Гольдаста; как раз им пользовался император Рудольф II: светлейшему и владетельнейшему князю Федору Иоанновичу, царю и великому князю русскому, владимирскому, московскому, новгородскому (см. torn 3 Constitutionum iinperialmm,[89]89
  Имеется в виду 3-й том труда Мельхиора Гольдаста: Corstitutionum imperialium collectio. Francofurti, 1613, vol. 1–4.


[Закрыть] под годом 1594). Иоганн Кристоф Бекман в сочинении, снискавшем большой успех (De titulis regum dissertatio, 1 cap. 2, n. 6.), говорит, что Иоанн Васильевич был первый, кто стал называться царем. Не станем отрицать: он расширил царский титул, присоединив царства Казанское и Астраханское. Но мы – не в обиду ученейшему Бекману – отнесем его утверждение не к Иоанну Васильевичу, а к отцу его, Василию. Всем хорошо известно, с каким упорством держатся московиты титулов. Их послы[90]90
  Марций дважды употребляет здесь слово orator в значении посол, посланец, дипломатический агент вообще.


[Закрыть] утверждают, что стоит им случайно ошибиться в написании титула, приходится расплачиваться за это головой. В прошлом, 73-м году, своим свидетельством подтвердил это шотландец Павел Менезиус, барон Битфоделз, который, выполняя дипломатические поручения, имел при себе данные на этот случай бумаги, где говорилось, что он – посланник светлейшего и владетельнейшего царя, всея Руси самодержца к императору римскому, курфюрстам саксонскому и бранденбургскому, а также в Венецианскую республику и к римскому первосвященнику.[91]91
  Менезий Павел, шотландец, приехал в Россию около 1660 г. и был оставлен при дворе. В 1672 г. отправлен посланником к германскому императору, курфюрсту бранденбургскому, в Венецию и к папе просить помощи полякам против турок. Миссия прошла успешно, за что Менезий был пожалован в генерал-майоры и определен в наставники к Петру Алексеевичу.


[Закрыть] Поучительна также история с Николаем Гейнзиусом, человеком необыкновенного дарования и познаний. Исполняя в 1670 г. должность посла в Москве, столице рутенов, он убедился, как трудно было уговорить или смягчить царя, когда зашла речь о приеме и о порядке сопровождения посла во дворец; так что и на этот раз все осталось по-прежнему и не захотели отойти ни на шаг от старинного обряда и допустить хотя бы малейшие изменения в старом обычае.[92]92
  Николай Гейнзиус, голландский филолог, был резидентом Генеральных штатов в Швеции и послан в 1669 г. в Москву для посредничества между Швецией и Россией. Еще в Швеции Гейнзиус тяжело болел, в Москве ему стало хуже, однако, невзирая на это, ему не разрешили нарушить обычай и приехать ко двору в карете.


[Закрыть] Рассуждая обо всем этом, мы не должны умолчать о том, что титул «царь» по существу равносилен обозначению королевского достоинства (rех).[93]93
  Герберштейн (fol. 10 recto) привел в доказательство этого следующий филологический аргумент: в славянской библии царями называются те, кого в Европе называют rex или konig.


[Закрыть] Однако – такое мнение и нынче имеет хождение в Москве – в царском титуле достоинства больше, чем в королевском (об этом прекрасно рассказывает барон Герберштейн). Сюда же относится то, что утверждает составитель «Галльского Меркурия», том 3: Михаил Федорович якобы через своего посланца велел объявить Матвею, что он происходит из древнего рода кесарей. Это ложно, но, кроме того, я сомневаюсь и в добросовестности этих сведений; да и вообще мне известно, что много ложного вкралось в «Галльский Меркурий» и что Габриель Бартоломей Грамонд не зря уличал во лжи его издателя (см.: Historia Galliae, lib. 10, p. 474).[94]94
  Марций цитирует это сочинение в эльзевировском издании (Амстердам, 1653). Упрек сделан Грамондом в другой связи. Между тем в «Мerkure Francais» под 1613 г. (р. 262–264) находим сообщение о том, что посольство, прибывшее в Вену к императору Матвею от Михаила Федоровича, сообщало, между прочим, что новый царь «происходит из древнего рода царей» (de I'ancienne famille des Czars), т. е. подчеркивалась прежде всего связь прежней и новой династий, а не происхождение от кесарей.


[Закрыть] Павел Пясецкий, пожалуй, упомянул бы о таком деле, если бы что-либо подобное имело место: ведь он делает отступления и особенно о московских делах; к тому же в другом месте он рассказывает, что Федор, великий князь московский, обращался к римскому папе с просьбами о королевском титуле (см.: Chronica, p. 112). Однако тут мы могли бы привести доводы, в силу которых расходимся и с Пясецким: из истории того времени ясно видно, что Федор не так относился к папе, чтобы просить его о титуле. Это прекрасно известно всякому, кто хотя бы бегло прочел записки Герберштейна о Московии, насколько они соотносимы с тем временем, когда якобы произошли эти события. Непоследовательны и сообщения Павла Иовия, который говорит, что папа Климент VII по собственному почину давал Василию королевское достоинство, только бы тот согласился на воссоединение с римской церковью. Но тут же добавляет, что Василий жаждал получить королевский титул с соизволения папы; а немного дальше без особенной уверенности пишет о слухе, что Василий требовал титул такого же рода от императора Максимилиана (см.: De Moscovitarum legatione, базельское издание).[95]95
  См. с. 7–8 сочинения Иовия, которое цитировалось выше.


[Закрыть]

6. Иоанн, по отчеству Васильевич, был не менее деятелен, чем его отец; он не упустил ни одной возможности увеличить свою державу, но, поскольку он был немилосерден и считал, что это единственный способ укрепить власть, оказался причислен к тиранам. То, что во многих делах он часто отступал от обычаев доброго государя, а нередко даже преступал законы, как божественные, так и человеческие, не вызывает сомнений. Однако необходимо с определенностью сказать, что многое говорилось о нем не столько из подлинного знания его деяний, сколько по злобе к нему, а между тем он неоднократно предпринимал дальние походы и одержал ряд блестящих побед, подчинил себе царства Казанское и Астраханское, каковыми деяниями доказал, что величием духа он оказался достоин своего державного назначения.

с. Из суждения Якоба Августа Туана о Павле Одерборне (под 1584 г.) сразу становится ясно, что тот преувеличивал деяния Иоанна Васильевича с тем, чтобы наиболее ярко изобразить его тираном. В том же подозревает Александра Гваньини и повторяет это вслед за Туаном эльзевировская Московия (с. 114), которая в дальнейшем дает деятельности этого царя чрезвычайно высокую оценку, считая, что ему должны подражать государи, желающие расширить свою державу (с. 150, ср. с. 180). Впрочем, у меня есть одна рукопись, которую Туан несомненно не видел, между тем здесь сообщается то же, что и у Одерборна. Ей следует англичанин Горсей, посланный к Иоанну Васильевичу Елизаветой;[96]96
  Сочинения Джерома Горсея и ван ден Боса известны Марцию, видимо, по краткому изложению у Эразма Францисци (см. прим. «г»).


[Закрыть] с ним можно объединить голландца Л. ван дер Боса,[97]97
  Точнее – Lambert van den Bos (или Bosch), он же Lambertus Silvius (также Sylvius), голландский историк и литератор (1610–1698 гг.). Отметим, что он интересовался и Разиным. Кроме перепечатки голландского текста «Сообщения…» в своей «Истории нашего времени» (изданной под именем L. Sylvius в 1685 г.), он еще раньше включил «Сообщение…» в сборник, который издал под своим нелатинизированным именем. L. van den Bos. Het toonell der vorstelycke gunstelingen… t'Amsterdam, 1676.


[Закрыть] они оба сходятся в описании зверств царя; Олеарий повторяет то же самое, чтобы как-нибудь не отступить от Гваньини. Так что совсем неудивительно, что Эразм Францисци подписался под этим в своем «Theatrum actorum lugubrium», XVI.[98]98
  Действительное название: Der Zweite Traur-Saal steigender und fallender Herren, durch Erasmum Francisci. Nurnberg, 1673.


[Закрыть] И все-таки Туан не боится в другом месте высказать то, что он писал раньше, а в опровержение ходячего мнения дает по этому вопросу свое заключение, в котором показывает могучий дух и великую душу царя (см. под 1606 г.). При этом Туан, снискавший себе величайшую похвалу как необыкновенной своей ученостью, так и опытностью в государственных делах, конечно, не мог не знать того, что об Иоанне Васильевиче многие писали слишком сурово, то ли забуждаясь, то ли подстрекаемые злобой, то ли не зная, что тиранами называют тех, кто совершил большее, чем несколько тиранических поступков.

7. Зато как только Иоанна Васильевича не стало, началось сильное смятение. Судьба Феодора была несчастливой, власть – непрочной, а к тому же, как это обыкновенно бывает, бездетность его вызвала презрение.[99]99
  Мы предпочли понять orbitas как «бездетность [Федора]», а не как «сиротство [царевича Дмитрия]».


[Закрыть] Когда в 1598 г. он умер, не оставив детей, под видом сына Иоанна Васильевича явился некий Григорий Отрепьев,[100]100
  У Марция Отрепьев называется Strepius. Форма имени, как и сам рассказ, заимствован Марцием у де Ту и из эльзевир веского издания «Истории Московии».


[Закрыть] выдававший себя за младшего брата Феодора – Дмитрия, который еще раньше был погублен кознями Бориса. На своем порочнейшем пути к трону он пользовался внешним сходством с Дмитрием, которое вводило всех в заблуждение. Однако эта дерзость не прошла ему даром. Он потерял не только власть, но и жизнь, а после и тело его было отдано на глумление: его проволокли на веревке, продетой через срамные части, и подвергли истязанию. Душа содрогается при виде этого сурового примера, тем более что некоторые все-таки считают Отрепьева, о котором идет речь, настоящим Дмитрием и утверждают, что после смерти Феодора Иоанновича он по праву рождения должен был править московитами, но был свергнут, а затем в нарушение всех человеческих и божеских законов скверно и позорно убит. Об этом говорят многие, но не вполне уверенно. Зато свидетельство хотя бы одного Петра Патерсона[101]101
  Petersonus (также Patersoruis) и Petrejus представляют собой различные варианты латинизации имени Пера Перссона из Упсалы, об этом см.: Ю. А. Лимона в. История о великом княжестве Московском Петра Пет-рея. – Скандинавский сборник, Таллин, 1967, вып. 12, с. 260–261. – А делу us считал Патерсона и Петрея разными авторами.


[Закрыть] из Упсалы (d) вполне убедило остальных в том, что Отрепьев был самозванец и только выдавал себя за Дмитрия и, таким образом, вполне заслуженно был лишен достоинства, не принадлежавшего ему по происхождению, и позорно заклеймен как государственный преступник.

d. Туан видел и читал его сообщение, поскольку под 1606 г. упоминает его. После Туана этим занялся Пясецкий, но не смог дать ничего более убедительного, чем Туан, который скорее упоминает вышеназванное сообщение, чем принимает и одобряет его Пясецкий под 1604 г. пишет, что о происхождении Дмитрия «неясно, истинно ли оно или это измышление». Между тем, если бы он мог что-нибудь выяснить вполне и так передать потомству, он изучил бы это, исследовав дело внимательнейшим образом. Михаэль Каспар Лундорп (Continuatio Sleidani, lib. 3, под 1606 г.) так и оставляет это под сомнением. Я, насколько мне дано судить об этом, считаю, что русские поступили в этом деле не вполне правильно и беспристрастно. Анонимный автор, составивший «Bellum Polono-Moschicum»,[102]102
  Здесь и ниже (в экскурсе «f») Марций называет это сочинение, в отношении которого мы не смогли установить, где и когда оно было издано и на каком языке было написано.


[Закрыть] слишком наивен и доверчив: по тому, как он пересказывает то, что обычно говорят о самозванце Дмитрии, видно, что он не ведает никаких сомнений.

8. К этому времени положение дел в Московии было чрезвычайно трудным: печальны были воспоминания о прошлом и не видно было средств избавиться от новых бед. Трудно поверить, какие безобразные и коварные злодеяния совершил Борис, до основания разрушив строившийся веками великокняжеский дом; устранение Феодора (подозревают, что это Борисово злодеяние) и умерщвление Дмитрия (неизвестно, его ли это рук дело или же Василия Шуйского) стали началом многих очень тяжелых потрясений. Ведь после убийства Дмитрия, вдохновителем которого был Шуйский, место оказалось свободным, так что у Шуйского явилась возможность захватить власть в Московии, которую он удерживал вплоть до 1610 г. Свергнув его, знать призвала из Польши Владислава, сына Сигизмунда. Только ему присягнули, а уж стало ясно, как непрочен этот мир и неверно это подчинение. Ни природа, ни то, что считается еще сильнее – привычка, не могли приучить московитов к правлению и нравам поляков. Было ли им подозрительно отсутствие Владислава, ими избранного, или они испугались той власти, к которой не чувствовали внутреннего расположения, – во всяком случае чужеземная власть им постыла и они стали жаловаться, что терпят несправедливость. Поэтому они в конце концов отказались от Владислава и, склонившись душою к Михаилу Федоровичу, остановились на нем; так что в том же 1612 г.[103]103
  Эту дату (1612 г. вместо 1613-го) дает целый ряд европейских авторов, например цитированные выше Марцием (с. 57–58) «Mercure Francais» и «Хроника» Пясецкого.


[Закрыть] он был всенародно избран преемником престола. По материнской линии он восходил к Иоанну Васильевичу, кроме того, он имел тогда большую силу и мог по заслугам назваться спасителем своего народа. Действительно, твердый духом, приступил он к правлению государством, 28 лет державно и мудро правил и, положив много сил на то, чтобы защитить отечество и подавить всякую смуту, оставил окрепшую державу своему сыну Алексею Михайловичу.[104]104
  Очевидно, Марций приписывает Михаилу то, что по праву может принадлежать его отцу, Филарету, энергичному и властному человеку, руководившему правительством более 10 лет. Общее число лет царствования Михаила равно 32 годам (1613–1645), а не 28, как указано у Марция.


[Закрыть]

е. Природа страны влияет на характер, так что народы проявляют самые несхожие наклонности, и все то, чем очень дорожат одни, может представляться другим вредным и неприятным. Чтобы взглянуть на дело с этой стороны, можно пользоваться трудом Рейнгольда Гейденштейна, который в своей «Historia rerum Polo-nicarum» (lib. 3, p. 123) так описывает московитов, что сразу же видно, насколько их духовный уклад и нравы чужды польским и сколь многое враждебно им друг в друге. Последним взялся изобразить это в своем сочинении «Censura condidatorum sceptri Polonici» Андрей Ольшовский,[105]105
  Это сочинение Андрея Ольшевского было издано в 1669 г.


[Закрыть] один из самых образованных людей в Польше, очень сведущий в государственных делах и снискавший вышеназванной книжкой не только большую похвалу, но и пальму первенства среди всех тех, кто уделил внимание этому вопросу, ср. то, что пишет автор сочинения «Lineamenta Sarmatica», § 23.[106]106
  Виттенбергская аудитория Марция в 1674 г., видимо, не нуждалась в том, чтобы ей напоминали об Алъберти, авторе этого сочинения, и о Шурцфлейше, который председательствовал на диспутации Алъберти за 4 года до диспутации Марция. См.: Lineamenta Sarmatica, sub praesidio С. S. Schurz-fleisch publice asserenda a Johann Christoph Alberti, hob. in Audit. Publ. A. 1670. Wittenbergae, 1672.


[Закрыть] Держась такого мнения, знающие люди готовы не верить в договор, заключенный совсем недавно между Московией и Польшей, особенно если припомнить прошлое.[107]107
  Имеется в виду Андрусовское перемирие 1667 г.


[Закрыть] Впрочем, думают, что как пошли на договор, так и сохранят его, тем более что Алексей Михайлович не стремится более преобладать, а страх перед Турцией одинаково велик как у него, так и у поляков. Разве только случится так, что страх перед турками исчезнет, а Подолия станет предметом новых споров. Я не стану, конечно, утверждать, что это невозможно, и не удивлюсь, если так и будет, раз уж сановники (мы имеем в виду бояр) с легкостью могут пользоваться в своих интересах снисходительностью к ним нынешнего царя и его настроениями. Действительно, – я признаю это открыто – он более занят делами духовными, чем государственными, не считает несовместимым со своим достоинством принимать советы от бояр и не противостоит им с твердостью.[108]108
  Алексей Михайлович действительно отличался приверженностьюк церкви и богомольям, но разрыв с Никоном, претендовавшим на приоритет церковной власти над светской, показывает, что интересы крепнущей самодержавной власти царя были в политике Алексея Михайловича определяющими.


[Закрыть] Но это уже совсем другое: я ведь собирался говорить о прошедшем, а не о будущем.

f. Государство Московское было уже на краю гибели, когда Михаил Федорович пришел ему на помощь: потушил пожар гражданских войн и без промедления подавил растущую силу того, кто – вот уже в другой раз – выдавал себя за Дмитрия, а на деле, вне всяких сомнений, был самозванец и снова сеял смуту (см.: Павел Пясецкий, под 1612 г.). Затем он вооружился на внешних врагов, и, хотя в борьбе с поляками счастье часто покидало его, разум подсказал спасительное решение: в 1634 г. он заключил с Польшей мир, а Владислав отказался от всяких прав, полученных им при предшествующем избрании, и стал воздерживаться от титула великого князя Московского (см.: тот же, уже цитированный в (d), анонимный автор, составивший «Bellum Moscho-Polo-nicum», p. 41).

9. После стольких тяжелых бедствий, перенесенных Московией, дела, казалось, устроились согласно общему желанию, и восшествие на престол Алексея Михайловича в 1645 г. было в глазах всех очень важным событием; причем верили, что он будет достоин своей великой судьбы и станет наравне с самыми могущественными властителями. Он был уже близок к вершине славы, когда, подстрекаемый близкими к нему людьми, решился развязать войну, поставив тем самым Московское государство перед страшной опасностью.[109]109
  Имеется в виду Русско-польская война 1654–1667 гг. Она явилась не следствием подстрекательства бояр, как утверждает Марций, а стала неизбежной в результате воссоединения с Россией Украины, до того входившей в состав Польши.


[Закрыть] Сначала напал он на Польшу – и не безнаказанно; затем устремился на шведов и на своем горьком опыте узнал, с каким упорным и стойким в войне народом имеет дело. Когда же он умиротворил, наконец, своих врагов, возникла внутренняя опасность – бедствие, равных которому еще не было (g): буйства и мятежи, зачинщиком которых был Степан Разин. Страхом была охвачена не одна Московия – вся Европа некоторое время жила в ожидании того, какой оборот примут эти события.

g. Мы не будем здесь останавливаться на том бунте, который случился в 1648 г. и окончился гибелью придворных Плещеева и Тихоновича (Тихонович – П. Т. Траханиотов, окольничий и глава Пушкарского приказа, которого автор в отличие от судьи Земского приказа Л. С. Плещеева назвал не по фамилии, а по отчеству. Оба были убиты во время московского восстания 1648 г.). Могло бы показаться удивительным, что эти люди, которые при своем врожденном почитании царей еще и свыклись с рабством, способны взбунтоваться так неожиданно. Однако известно, что нрав этого народа изменчив. Власть может держать его в узде, но стоит обойтись с ним чересчур несправедливо, как он повергается в отчаяние и «в отчаянии свирепеет», как это тонко замечает и подкрепляет глубокомысленными суждениями Габриель Зинано,[110]110
  L'Eracleide di Gabriel Zinano. Venetiis, 1623. – Настоящее имя автора – Giovanni Battista Manso, Marquis di Villa (1560–1645).


[Закрыть] в своей «Гераклеиде», ученой итальянской поэме, касающейся вопросов гражданской жизни.

10. Теперь ближайшая моя задача изложить, откуда пошли все эти события, а также сказать, почему и благодаря каким силам удалось Разину собрать такое множество мятежников. Как я узнал, родом он был казак и прежде не был известен в Москве как злоумышленник или преступник, но, напротив, известен как человек преданный и, судя по делам, ничем не провинившийся – все это до тех пор, пока Долгоруков проявлял как воевода известную мягкость. Но стоило ему обойтись с казаками несколько строже и, не сообразуясь с их желаниями, попробовать удержать, в то время как они просили отпустить их, они тотчас ушли против его воли. Возмущенный Долгоруков посылает вдогонку ушедшим большой отряд, чтобы их вернули, и сам казнит их начальника – это был брат Разина – для острастки. Разин увидел в этом свирепость. С этого времени он изменил образ мыслей и прежние свои взгляды и стал помышлять только о том, как отомстить, снять с себя этот позор и вовлечь в замышляемое преступление как можно больше сообщников.[111]111
  Ссылка на казнь князем Ю. А. Долгоруковым брата С. Разина – Ивана как на причину выступления Разина против царя получила широкое хождение за рубежом (см.: с.120 данного сборника; Записки иностранцев, с.107, 120). В русских источниках эта версия не находит подтверждения, по всей вероятности, потому, что русские источники преимущественно правительственного происхождения.


[Закрыть]

h. Излишне доискиваться, откуда пошло название «казаки», потому что мнение Пясецкого, исследованиями которого по этой части мы не можем пренебрегать, почти убедило меня в том, что словом этим называют козу. Может быть, дело здесь в том, что подвижностью и упорством в лазанье казаки (Cosaci) схожи с этим животным (см.: Chronica, p. 45). Рейнгольд Гейденштейв считает, что слово это обозначает «разбойник» и имеет персидское или турецкое происхождение (см.: Rerum Polonicarum historia, lib. XI).[112]112
  Взгляды Марция на этимологию слова «казак» совпадают с тем, что утверждал автор «Сообщения…» (Записки иностранцев, с. 107), но при этом Марций называет источник, откуда почерпнуты сведения, – сочинения Павла Пясецкого. Следуя своей манере, Марций указывает и иное мнение, принадлежащее Рейнгольду Гейденштсйну (см. с. 63), которое несомненно ближе к действительности. Слово «казак» («козак») тюркского происхождения, означает «вольный», «гуляющий человек», на половецком языке – «страж». В русском языке того времени «казак» – вольный человек, воин, свободный от тягла (государственных повинностей).


[Закрыть] Для моей цели достаточно заметить одно: под казаками я подразумеваю тех, что живут по Танаису. У нас их принято называть донскими, по другому названию этой реки, близ которой они селятся. Люди они очень непостоянные, беспокойные от природы и охотники до разбоя: великому русскому государю они подчиняются не по принуждению, а по своей воле, причем им дарованы большие льготы. Начальник избирается у них ими же самими. Недавно, когда возникла возможность бунтовать под предводительством Разина, они бунтовали, а пахом, когда он был побежден, вернулись к послушанию. Что же касается казаков, которые до сих пор были подвластны Королевству Польскому, то нам очень хотелось бы, чтобы они вновь признали прежние свои гражданские обязанности и неизменную готовность добровольно подчиняться полякам и, отказавшись от турецкого покровительства, вернулись бы в дружественную им польскую державу. Утверждение Пясецкого о том, что казаки, подчиняющиеся польским законам и юрисдикции, не имеют самоуправления, неоспоримо; тут дело говорит само за себя. В настоящее время этими правами располагают казаки донские и подвластные Московии; того же можно пожелать тем, которые до сих пор находились под властью Королевства Польского. Ведь естественно, что после того как по воле короля Стефана их обучили военному искусству и они стали служить в регулярной армии,[113]113
  Зажиточная часть украинского казачества была включена при польском короле Стефане Батории (1576–1586) в так называемый «казацкий реестр», т. е. список казаков, состоящих на военной службе и получающих государственное жалование. Украинские казаки, находившиеся под властью польского короля, действительно не имели в отличие от донских права выбирать своих начальников.


[Закрыть] а потом отвернулись от поляков и Польши и подняли в 1648 г. мятеж, честь и достоинство поляков требуют вернуть их к исполнению своего долга и исправить то, что приведено было в смятение движением Хмельницкого. Поляки – и это особенно важно – понимают, что для турок нет ничего приятней и милее, как удерживать власть над этим племенем, покровительствуя ему (чего, по их словам, они добились при Дорошенке), вынудив поляков уйти из Провинции (там она называется Украиной), обратить ее в оплот своего могущества, страшный для московитов и всего христианского мира не меньше, чем для поляков.[114]114
  П. Дорошенко, ставший в 1665 г. гетманом Правобережной Украины, опираясь на военную помощь татар и турок, разгромил польские войска и овладел Правобережьем. В 1672 г. Турция при поддержке П. Дорошенко, перешедшего в турецкое подданство, начала войну за захват Украины. Русские войска с участием нового гетмана Левобережной Украины И. Самойловича нанесли поражение турецкому войску (Н. А. Смирнов. Россия и Турция в XVI–XVII вв. – Ученые записки МГУ, 1946, кн. II, вып. 94). В данном случае высказывания Марция являются непосредственным откликом на текущие события. Сожаления автора об уходе украинских казаков Правобережья из-под власти Польши отражают общеевропейскую тревогу перед агрессией со стороны Турции.


[Закрыть] О казацких движениях, поскольку они относятся к Польше, см. Иоахим Пасторий (Bellum scythico-cosacicum), а также «Commentarius rerum per tempus rebellionis Russicae gestarum»,[115]115
  Имеется в виду сочинение «Rerum in Magno Ducatu Lithuaniae per tempus Rebellionis Russicae gestarum commentarius» (Regiomonti, 1653), принадлежащее Войцеху Вьюку Кояловичу.


[Закрыть] изданный в Кенигсберге в 1653 г.; Адольф Брахелий (Historia, lib. 7, под 1648 г.) и, наконец, сочинение о казацком восстании, написанное по-немецки. Восстание донских казаков, не только живущих nai общих и равных с московитами правах, но и пользующихся, как я уже сказал, многими льготами, получило повод в 1665 г., а началось в 1667 г. Об этих событиях совсем недавно появилось одно немецкое сочинение; как мне известно, упоминания о них имеются также в «Theatrum Europaeum» и в «Diarium Europaeum».[116]116
  1665 г. – казнь брата С. Разина – Ивана. 1667 г. – поход донского казачества под предводительством С. Разина на Волгу, ознаменовавший начало Крестьянской войны. Немецкое сочинение о С. Разине – «Сообщение…», напечатанное в 1671 г.: «Kurtze doch Wahrhafftige Erzahlung von der blutigen Rebellion in der Moscau…» Emden, 1671 (Записки иностранцев, с. 84, 106–119).


[Закрыть]