Текст книги "Зависть (ЛП)"

Автор книги: А. д. Джастис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

– Поговори со мной, Меган. Пожалуйста.

Я вспоминаю слова Рассела, что мне стоит встретиться со своими проблемами лицом к лицу.

– Иногда у меня случаются сильные панические атаки. Одна из них случилась со мной тем вечером, поэтому мне пришлось уйти оттуда, прежде чем я опозорилась бы перед всеми.

– Рассел знал, что происходит?

– Да. Он видел их раньше. Он помогал мне преодолеть их. Как только он понимал, что происходит, он тут же, как можно быстрее, отвозил меня домой.

– Ты знаешь, что вызвало ее тем вечером?

Я размышляю над тем, как ответить на его вопрос, и почему-то считаю обязанной объяснить ему. Большая часть меня хочет получить ответ и от него. Если бы я владела искусством пытки водой, я бы использовала этот навык, пока он не рассказал бы мне все, что я хотела знать. Но другая часть меня, вообще не хочет никаких ответов. Если его объяснение оказалось бы хуже, чем я себе представляла, то я была бы недостаточна сильной, чтобы справиться с ситуацией.

Он нежно сжимает мою руку, возвращая меня в настоящее. К нему. К его вопросу.

– Стечение обстоятельств. Многое накопилось, и это оказалось последней каплей.

– Что оказалось последней каплей?

– Я не знаю, зачем я говорю тебе все это. Ты не поймешь, но если ты действительно хочешь знать…

– Да.

– Я наблюдала, как председатель правления выходил со своей женой. Они держались за руки и поцеловались. Они были близки. Он хвастался, что недавно у них была годовщина свадьбы. Я осознала, что у меня этого никогда не будет. Потом комната начала надвигаться на меня, и мне пришлось уйти.

– Почему ты считаешь, что у тебя никогда этого не будет, Меган?

Он пытается посмотреть мне в глаза, прочесть мысли и прикоснуться к моей душе снова. Я хочу, чтобы ему это удалось, тогда для меня все стало бы проще и не пришлось бы отвечать на его вопрос.

– Ты уничтожил меня во многих отношениях, Уайт – шепчу я с болью в голосе. – У меня никогда не будет того, что есть у них, потому что я никогда больше не полюблю другого человека. Я никогда не позволю никому любить меня. Мое сердце не просто разбито – оно мертво. Во мне больше не осталось ни капли любви.

Шок и страдание отражаются на его прекрасном лице. Он что-то хочет сказать, но останавливается. Уайт пытается найти идеальный ответ, но у него не получается.

– Меган, – говорит он со вздохом. – Детка.

Как раз в этот самый момент к нам подходит официантка с заказанной пиццей и прерывает тем самым разговор. Когда она уходит, мы смотрим на еду, не шевелясь.

– Я хочу, чтобы ты пообещала мне кое-что, Меган, – начинает он, его голос наполнен мукой. – Нам так о многом нужно поговорить. Здесь не место. Пообещай мне, что ты позже все же поговоришь со мной. Поклянись, или я, обещаю, ты никогда не уйдешь отсюда.

– Стоит ли ворошить прошлое, Уайт? Не пора ли нам двигаться дальше и жить своей жизнью?

Он поднимает голову, чтобы посмотреть мне прямо в глаза.

– Черт, да. Это того стоит. Мы стоим этого. Обещай мне.

– Хорошо. Обещаю.

Он кладет кусок мне на тарелку, а потом себе. После того, как он отрезал пиццу, он опускает кусок на свою тарелку и смотрит на мою, где лежит еще не тронутый кусок, а затем на меня.

– Я сказал, что хочу поговорить о твоих привычках в еде, не так ли?

– Да, но нам не обязательно.

– Нет обязательно. Почему ты пропускаешь приемы пищи? Ты сказала, что голодна, но сейчас не ешь.

Я беру кусок пиццы с тарелки и кусаю.

– Теперь счастлив. Я ем.

– Я не хочу спорить по пустякам, поэтому пока отступлюсь. Но если мне придется приносить тебе обед, чтобы ты ела, я с радостью буду это делать.

– Мне не нужно, чтобы ты спасал меня. Очевидно же, что я ем, раз пока еще жива.

Он съел всю пиццу кроме одного куска, который ела я. Перед тем как позволить мне выйти из кабинки, он еще раз берет с меня обещание, что я приду к нему на следующий день и останусь так долго, как потребуется, чтобы разобраться со всем, что пошло не так между нами. У меня предчувствие, как только я войду в его квартиру, этот черт забаррикадирует двери и окна, чтобы я не смогла убежать от него снова.

Уайт провожает меня до дома, и я сразу же сожалею, что дала ему обещание. У меня возникает ощущение, будто он снова провожает меня на занятия. Разговаривать с ним слишком естественно. В его компании мне слишком комфортно. Но Уайт сказал, что ему нужно многое рассказать мне о том времени, а мне нужно поведать ему, что произошло сразу же после того инцидента в школе. Хотя, после того, как я изложу ему все, чем должна поделиться, он, вероятно, пожалеет, что попросил об этом небольшом разговоре. По крайней мере, мы оба закроем эту тему,… так или иначе. Зная, что откровения душ может занять весь день, я делаю то, чего не делала последние десять лет.

Я планирую взять выходной и предупредить свою команду об этом по электронной почте.

Завтрашний день будет наполнен эмоциональным опустошением и болью.

Глава 9

Я выхожу из такси перед его домом, и делаю глубокий вдох, находясь в сомнениях и раздумьях, прежде чем делаю шаг внутрь. Когда я называю свое имя охраннику, тот сразу же подтверждает, что меня ожидают, и говорит, куда подняться. Я выхожу из лифта и обнаруживаю, что Уайт уже ждет меня. На нем синяя футболку, потёртые джинсы и нет обуви, волосы взъерошены, но выглядят при этом сексуально, как и пробивающаяся щетина. Он чертовски сексуален.

На какое-то мгновение я задумываюсь, а не вернуться ли мне в лифт и пока не поздно сбежать.

– О нет, ты этого не сделаешь. Мы сегодня поговорим, – Уайт хватает меня за руку и мягко подталкивает в свою квартиру. Как только я вхожу, он тут же запирает дверь, а ключ кладет в карман, так что путь к побегу мне отрезан.

– Уайт, ты не знаешь, где я оставила свои ключи? – знакомый женский голос раздается из коридора, я поворачиваюсь и впиваясь взглядом в Уайта.

– Скажи мне, что это не она?

Блэр входит в гостиную и останавливается как вкопанная, когда видит меня.

– О, простите. Я не слышала, как ты вошла. Привет, Меган. Полагаю, не ожидала увидеть меня?

По крайней мере, у нее хватило ума выглядеть смутившейся.

– Да. Уайт не говорил, что ты будешь здесь.

– Он не знал. Когда он сказал мне, что ты придешь поговорить, я спросила, могу ли я пообщаться с тобой.

– Чего ты хочешь, Блэр?

– Я хочу извиниться за то, как я вела себя с тобой все эти годы. Не то, чтобы это что-то меняло, и ты никогда меня не простишь, но мне нужно попытаться все исправить. Мне так жаль, что я была такой злой, ненавидела и плохо относилась к тебе. Я чувствую себя ужасно из-за этого. Оглядываясь назад и вспоминая, как вела себя, пока росла, я содрогаюсь от этих воспоминаний, поэтому не могу даже представить, что чувствовала ты. Что еще хуже, ты никогда ничего не делала, чтобы заслужить такое отношение.

– Тогда зачем ты это делала? Почему превратила мою жизнь в ад?

– Из-за зависти.

– Прости?

– Ты была совершенна, прекрасна во всем, Меган, но ты вела себя очень скромно. Ты была умна, я хочу сказать, ты была лучшей ученицей, собиралась поступить в колледж. Гарвард. Твои родители любили тебя и хотели проводить с тобой время. Твой лучший друг защищал тебя до победного. Когда мои родители были рядом со мной, чтобы провести беседу, они сравнили меня с тобой и всегда приводили тебя в пример, если у меня что-то не получалось. Ты не была виновата в этом, но я злилась именно на тебя. Мне так жаль, и если бы я могла вернуться назад и изменить все, я бы сделала это не задумываясь.

– Спасибо, что рассказала об этом, поделилась этим со мной.

– Конечно. Дай мне знать, если захочешь как-нибудь выпить и пообщаться. Я бы хотела узнать тебя поближе. Я пойду, чтобы вы могли поговорить.

Она подходит и крепко обнимает Уайта. Я слышу, как она шепотом желает ему «удачи».

Уайт направляется к двери и выпускает ее, потом снова запирает и убирает ключ. Когда он поворачивается ко мне, то пожимает плечами и улыбается.

– У меня чувство, что мы оба хотим сегодня сбежать.

– Уверена, что ты прав.

Он мрачнеет и указывает в сторону дивана.

– Чувствуй себя как дома. Могу я предложить тебе что-нибудь, прежде чем мы начнем?

– Бутылку воды?

Он возвращается с несколькими бутылками и ставит их на журнальный столик. Когда он садится рядом со мной, то берет мои руки в свои и нежно гладит их своими большими пальцами.

– Ты – первая.

Я встаю и начинаю расхаживать, чтобы выплеснуть нервную энергию, закипающую внутри меня каждый раз, когда я думаю о том дне, и том аду, который последовал за этим. Я начинаю рассказывать о том, что произошло, когда я побежала в туалет в школе тем утром, сообщаю информацию, словно это произошло не со мной, а с кем-то другим, и это не я сейчас общаюсь с Уайтом. Любым иным образом это было бы слишком личным и заставило бы меня принять страшную правду….

Все эти мальчики и девочки из элиты, голубая кровь, эта избалованная толпа смотрели видео со мной… и делились с тем, кто хотел посмотреть.

Я должна была найти Уайта.

После того, как я прополоскала рот, я открыла дверь туалета и попала на середину разговора в коридоре.

– Это был не ты, чувак? – Билли засмеялся, все еще держа телефон так, чтобы толпа видела.

– Нет, это не я, – сердито ответил Уайт.

Затем Уайт поднял глаза и увидел меня. Я была потрясена и смущена не только его отрицанием, но и тем, что он с легкостью, без раздумий бросил меня на растерзание этим волкам. Он не поддержал меня, не заступился, не потребовал, чтобы видео удалили и перестали делиться им по всей школе. Он не был тем человеком, в которого я влюбилась.

Уайт отрицал, что находился со мной на том видео, и это подразумевало, что я изменила ему с кем-то другим. Это предательство ранило меня почти также сильно, как и то, что он послал наш интимный момент для просмотра своим друзьям, словно я была не более чем его последним завоеванием.

Мне было так больно и неловко, так одиноко. Все школа ополчилась на меня, и тот человек, который должен был любить меня, помог им это сделать. Вина, которая была написана на его лице, когда я застала его за этой ложью, подтвердила мне многое. Билли сказал, что Уайт отправил видео всем. Как я могла оправдать его после этого?

Я вытащила из кармана телефон, который Уайт дал мне, и со всей силы бросила его в стену. Я смутно помню, как он развалился на куски и упал на пол. Я уже побежала и не останавливалась, пока не запыхалась в миле от школы. Я даже не знаю, куда шла, где находилась. Я упала на колени и меня вырвало.

Кто-то, должно быть, позвонил моей маме, потому что следующее, что я помнила, как она поднимала меня с земли и помогала сесть в машину. Она забрала меня домой и ухаживала. Помню, она дала мне пару таблеток, чтобы остановить истерику. Когда я смогла снова говорить, то объяснила, что произошло, ... я рассказала ей все грязные подробности.

Она собрала наши сумки, и мы покинули наш дом. Я едва помню, как садилась в машину, и как свернулась в позе эмбриона на заднем сиденье. Когда мы добрались до дома ее сестры, она отвела меня прямо в запасную спальню и уложила в кровать. Она плакала и провела со мной весь день и ночь.

Мой отец приехал позже в тот же вечер и обнимал нас обеих. Никто из нас не спал всю ночь. Когда взошло солнце, папа сказал, что не хочет, чтобы я возвращалась в ту школу. Я полностью согласилась, но так как оставался месяц до выпускного, я не могла бросить учебу.

Папа поговорил с консультантом, объяснил ситуацию, и они разработали для меня план, чтобы я могла закончить на домашнем обучении. Таким образом, мне не пришлось ни с кем сталкиваться. Мне не нужно было ни с кем разговаривать. Никто не мог издеваться надо мной. Я прервала все связи с внешним миром. Только мой психолог знал мой новый адрес, а все мои работы отправлялись по электронной почте. Я не ходила на выпускной, не произносила прощальную речь. Ты думаешь, что это было худшее из всего, что произошло, да? Быть в главной роли в твоем собственном порно видео, которое было передано всем в школе для просмотра к их общему удовольствию.

Но ты ошибаешься.

Худшее произошло позже, и это ввергло меня глубже в депрессию и отчаяние. Я едва могла двигаться, но должна была оставаться сильной ради мамы. Видишь ли, мой отец был самым любящим человеком в мире. Его семья была его гордостью и радостью. Поэтому то, что он видел, будто я готова отказаться от жизни, навредило ему так, что он не смог этого вынести.

Уайт прерывает мою тираду и заставляет посмотреть ему в лицо. Он кладет руки мне на плечи и слегка встряхивает меня.

– Меган, ты слышишь меня?

Я моргаю и смотрю на него.

– Что?

– Мне нужно, чтобы ты поговорила со мной напрямик. Я здесь, с тобой. Не отталкивай меня сейчас. Ты сказала, что твой отец был самым любящим человеком. Что значит «был»?

– Он был так расстроен из-за этого видео и того, как меня это ранило. Он не смог справиться с ситуацией. Он не смог починить меня. Он не сумел обеспечить свою семью. Он не смог защитить нас от ужасных людей в мире.

Стресс от всего этого слишком сильно сказался на его здоровье. Его кровяное давление вышло из-под контроля, а у нас не было денег на лекарства, в которых он нуждался. Папа же не принимал никакой помощи от моей тети. Он считал, что мы и так многим обязаны, переехав к ней. Он перенес инсульт и умер примерно через два месяца после того, как мы покинули Саванну.

Уайт реагирует так, словно я ударила его в живот, откидывается на диван в подавленном молчании. Я помню, как чувствовала себя так, когда мы отвезли папу в больницу и ждали врача в палате оказания скорой помощи, который сообщил нам ужасные новости.

– Мои мама и тетя уехали за покупками рано утром. Я вышла из комнаты и нашла папу. Он сидел в кресле, без сознания, ни на что не реагируя. Я закричала, трясла его и умоляла проснуться. Затем набрала 911 и объяснила его состояние. Мама приехала, когда его уже погрузили в машину скорой помощи. Шок наступил по дороге в больницу, потому что я знала… Я поняла, что он ушел.

– Меган ... детка ... мне очень жаль. Я не знал. Я ничего не знал…

– Знаю, потому что я об этом позаботилась. Кристина все еще была моей лучшей подругой, но я даже не могла поговорить с ней ни о чем. Я исключила всех из своей жизни.

Уайт закрывает лицо руками, пытаясь осмыслить смерть моего отца и причины, послужившие этому.

– Я не планировала рассказывать тебе следующую часть, но мне нужно…ты имеешь право знать, и я не могу больше держать все это в себе. Это изо дня в день медленно убивает меня.

Уайт смотрит на меня с отчаянием.

– Это хуже, чем смерть твоего отца?

– Также плохо.

– Скажи мне. Я не оставлю тебя одну даже на секунду и не позволю нести бремя в одиночку.

– После того, как мы покинули Саванну и переехали в дом моей тети, я узнала, что беременна. Поначалу я даже не понимала, что у меня задержка. Стресс… слезы… дни, которые я проводила, все больше погружаясь в глубокую депрессию. Мама пришла в мою комнату и потребовала, чтобы я встала и сдала все экзамены в начале недели. Она сказала, что я слишком много трудилась, чтобы пустить все коту под хвост. Итак, я сидела за небольшим столом и просматривала свой календарь, глядя на даты, когда у меня должны быть экзамены, и поняла, что не отметила, когда у меня в последний раз были месячные.… Тогда меня поразило, что у меня их не было,… они уже должны были наступить. Я сдала все экзамены в один день, потому что знала, что не смогу сосредоточиться после того, что должна была сделать дальше.

Отец нашел работу на небольшой ферме неподалеку и ушел туда рано утром. Моя тетя владела собственным бизнесом и наняла мою маму в качестве кассира. Когда на следующее утро они уехали на работу, я пошла к аптеке и купила тест на беременность. Но я понимала, что тест будет положительным, даже не делая его.

– Ты сделала аборт? – спрашивает напряженным шепотом Уайт.

– Нет, я не… У меня был выкидыш. Я потеряла нашего ребенка. Меня часто тошнило перед тем, как я сделала тест. Это была еще одна подсказка, которая еще более подчеркивала эту догадку. Я не могла ничего есть, ни днем, ни ночью. Когда я, наконец, через пару дней после сдачи теста сообщила родителям, что беременна, мама сказала, что уже догадалась. Она отвела меня к врачу, и он был обеспокоен моей потерей веса. Мне сделали УЗИ и …. Пульса не было. Ребенок уже умер.

Это повергло меня в еще большую депрессию. Я перестала есть, не вставала с кровати, ни с кем не разговаривала. Утром я вышла и обнаружила отца. Это был мой первый день за несколько недель, когда я покинула кровать.

Эти сцены проносятся в моем сознании, и я почти цепенею от того, насколько ужасно все это было в реальности. Когда я смотрю на Уайта, по его щекам текут слезы, лицо искажено мукой.

– Боже мой…. Меган…. Я…. Хотя я и говорю, что мне очень жаль, но это даже близко не передает того, как плохо я себя чувствую. Все то время, что ты потеряла со своим отцом из-за меня. Все тяготы, которые ты несла в одиночку.

– Папа каждый день, возвращаясь с работы, тут же приходил в мою комнату. Он обнимал меня, прижимал к себе, говорил, что любит. Я всегда отвечала ему, что тоже люблю его. Он умер, зная, как сильно я люблю его.

Уайт берет меня за руку и притягивает мою ладонь к губам, таким мягким и знакомым. Тепло разливается у меня внутри, я скучаю по тому, что было у нас.

– Когда я вышла из депрессии, то решила уничтожить тебя и все, что связано с твоим именем. Я потеряла все. Дом, друзей, окончание школы… все это меркло в сравнении с потерей отца и нашего ребенка. Я большую часть жизни завидовала тебе и твоим друзьям, потому что у тебя было все, что можно купить за деньги. Я поклялась забрать все это у тебя. Когда я с отличием закончила Гарвард, то не праздновала это достижение. Я запланировала следующий шаг, который мог свергнуть твою империю. Затем следующий, далее следующий. Месть сохранила мне жизнь и мотивировала. Она заставляла меня вставать с постели по утрам и работать по восемьдесят-сто часов в неделю, пока мне не удалось это сделать.

Теперь ты знаешь все.

Глава 10

Я полностью эмоционально выжатая направляюсь к двери, намереваясь уйти отсюда, так как уже рассказала свою историю.

Переживать эти воспоминания заново оказалось больнее, чем я представляла себе. Потерять отца для меня было тяжело, но маму это чуть не убило. Наблюдать за ней на похоронах – это разбивало мое сердце вновь и вновь, и именно это решило судьбу Уайта. Я хотела уничтожить его так же, как он разрушил мою семью.

– Не мог бы ты открыть дверь и выпустить меня? Как я уже сказала, все кончено. Я больше не трачу свое время на все, что связано с тобой. Построй другую компанию. Начни все сначала в новом месте. Займись тем, что сделает тебя счастливым. Там, где не будет меня.

– Теперь я знаю, что случилось с тобой, но ты не знаешь всего, Меган. Мне нужно рассказать, а тебе послушать.

Держась за дверную ручку, я закрываю глаза и опускаю голову.

– Уайт, это ничего не изменит. Мы не можем поменять прошлое. Мы не можем ничего изменить. Нет никакого оправдания тому, что ты сделал. Видеосъемка нас без моего разрешения, а затем рассылка друзьям. Такое не прощают, Уайт.

– Ты всегда была самой упрямой девушкой, – он направляется ко мне, легко поднимает с пола и усаживает по центру дивана. – Если мне придется удерживать тебя и заставить выслушать, то я это сделаю. Или ты можешь спокойно сидеть здесь, как взрослый человек, и послушать то, что я скажу.

– Хорошо Уайт. Я обещаю, что выслушаю все, что ты хочешь мне сказать.

Он садится на журнальный столик передо мной и проходится руками вверх и вниз по моим бедрам. Этот интимный жест возвращает меня в то время, когда я с радостью встречала ласки,… его чувства.

– Сейчас у меня столько мыслей, что я даже не знаю, с чего начать.

Уайт смотрит на меня с нетерпением, не сомневаясь, что я могу убежать от него в любую минуту.

– Начнем с того, что ты солгал Билли и сказал, что это не ты.

– Хорошо, давай сначала разберемся с этой частью. До того, как ты вышла из туалета, Билли дразнил меня этим видео. Я не видел его, так что не знал, что на нем была ты. В коротком отрывке, который я успел увидеть перед тем, как он выдернул у меня телефон, невозможно было разглядеть лица. Я думал, что могу отрицать, будто на видео были мы, и тем самым пресечь слухи прямо сейчас.

– Что? Ты снял видео и отправил ему!

– Нет, я этого не делал, детка. Позволь мне все объяснить, хорошо?

Я киваю и складываю руки.

– Я не снимал видео с тобой, я не снимал нас, и уверен, что не отправлял его никому. Я ничего не знал об этом, пока Билли не показал мне его за шестьдесят секунд до того, как ты вышла и услышала, как я отрицал какое-либо участие в нем. Мало того, что я был в шоке, увидев обнаженное тело моей девушки на телефоне Билли Брауна, так еще и наше занятие любовью стало развлечением для всей школы.

– Затем, когда я увидел твое лицо, то понял, что ты уже видела его. Я не знал, что Билли добрался до тебя раньше меня. Я хотел избавить тебя от всего этого. После того, как ты разбила телефон и убежала, я оттолкнул Билли и попытался остановить тебя, но директор поймал меня и отвел в свой кабинет. Я сходил с ума от беспокойства за тебя, не мог дождаться, чтобы выбраться оттуда и найти тебя. Директор школы уже позвонил отцу, который тут же направился в школу, и объяснил, что несколько учеников показали ему, что текст пришел именно от меня.

Когда мой отец приехал, он был в ярости. Я думал, он убьет меня прямо на месте. Я клялся всем на свете, что никому не рассылал видео, что даже не мог его отправить. Мой отец забрал у меня телефон и, конечно же, там было сообщение с видео, отправленное большинству из списка моих контактов. У меня не было объяснений, и я выглядел чертовски виноватым. Но я был непреклонен настолько, что директор колебался по поводу моего исключения, пока мой отец углублялся в эту тему. В итоге мой отец и наш директор пригрозили выдвинуть обвинения против меня, если выяснится, что я стою за всем этим.

Школьная администрация прошлась по всем кабинетам, просматривая телефон каждого студента и удаляя с него текст и видео. Они предупредили всех об уголовном преследовании за обмен изображений сексуального характера с несовершеннолетними.

Уайт встает и начинает расхаживать по гостиной, глубоко задумавшись, словно вновь переживает то ужасное время.

– Мой отец отвез меня домой, и я ломал голову над тем, как это могло произойти. Я опросил пару моих близких друзей, и они подтвердили, что получили сообщение именно с моего телефона. Они еще подумали, что это очень странно, так как знали, какие чувства я испытывал к тебе, и не осознавали, что с тобой на видео был так же я. Они думали, что это ты с кем-то другим, ... они полагали, что мы расстались, и я разозлился на тебя.

Это не помогло мне в споре с отцом и директором, поэтому меня исключили. Директор вызвал полицию, чтобы сообщить о видео. Он сказал, что мне грозит тюремное заключение и что меня поставят на учет в качестве сексуального преступника за преступление на сексуальной почве. Меган, хуже всего было то, что я нигде не мог тебя найти. Я ходил к тебе домой каждый час. Стучал в дверь. Звал. У меня не было никакой возможности найти тебя, … не было способа связаться с тобой. Это убивало меня. Отсутствие информации о тебе и твоем состоянии почти свело меня с ума. Я обзвонил каждую больницу рядом с Саванной, но не смог получить от них никакой информации.

Начальник полиции дружил с моим отцом, поэтому он позвонил и предупредил отца об обвинениях, выдвинутых против меня. После трех дней отсутствия какой-либо информации о тебе и зацепок, как это видео могло быть отправлено с моего телефона, я отправился в пляжный дом и разнес к черту свою спальню. Я хочу сказать, что разрушил ее в порыве гнева. И тогда я нашел ее…

– Нашел что?

– Маленькая камера была спрятана в моем музыкальном центре.

– Прямо перед твоей кроватью.

– Да, точно. Так что я отнес ее и показал отцу. Полиция отследила ее и обнаружила, что она была куплена в интернете неким Билли Брауном. Отец знал об этом, но не сказал мне… Я узнал об этом, лишь когда полиция пришла в школу, чтобы арестовать Билли. Вот тогда все части головоломки встали на свои места.

– Что ты имеешь в виду?

– Полный лимузин с Блэр и ее друзьями приехал раньше нас. Когда мы прибыли, они уже были в пляжном домике. Это видео было именно с той ночи – это было наш первый и единственный раз в этом положении, если ты помнишь.

Он останавливается и смотрит на меня, жар и желание горят в его глазах. Он помнит ту ночь, как и я.

– Во всяком случае, Блэр была особенно тиха во время этого тяжелого испытания. Насчет видео. Насчет моего исключения. Моего предстоящего ареста. Ареста Билла. Так что я припер ее к стенке. Она сломалась, рыдала, умоляла о прощении. Она поклялась, что понятия не имела, что Билли записал нас на видео. Он пришел в дом, чтобы увидеться с ней поздно вечером в воскресенье. Она тайком привела его в дом и не хотела, чтобы наши родители узнали об этом, иначе у нее были бы большие неприятности. Она сказала, что Билли ненадолго выходил из комнаты, и она подумала, что он в ванной. Но он пробрался в мою комнату и взял мой телефон, пока я был в душе, получил доступ к скрытой камере через Интернет и скачал часть записанного видео. Потом отослал его с моего телефона, так что, все выглядело, будто это сделал я.

– Что? Ублюдок.

– Да, мне удалось ему отплатить. Его родители вытащили его из тюрьмы под залог, и я надрал ему задницу. Я превратил его в кровавое месиво. Его отец даже не пытался меня остановить. Он знал, что Билли заслужил это за то, что сотворил. Позже я узнал, что директор и школьный психолог поговорили с мистером Брауном и рассказали ему все о нас.

– После этого разговора мистер Браун был еще более возмущен поведением своего сына. Он чуть не отрекся от него. В тот вечер он потребовал ответа от Билли в присутствии меня… на их лужайке, когда я избивал кулаками Билли. Он хотел знать, почему Билли приложил столько усилий, чтобы уничтожить тебя. Тот признался, что всегда был влюблен в тебя, но ты никогда даже не смотрела в его сторону. А потом ты полюбила меня, и в его глазах это было равнозначно предательству, так что он нанес нам удар.

– Я даже не догадывалась, что нравлюсь ему. Он был мне отвратителен.

– Блэр всегда была влюблена в Билли, а он в тебя. Поэтому он использовал ее, чтобы навредить нам с тобой. А Блэр ненавидела тебя за то, что Билли ее не любил.

По моим щекам струятся слезы, и я вытираю их. Как много зависти в нашем небольшом мирке. Столько бесполезной зависти и вражды. Столько времени потрачено впустую.

– Я приехал в Гарвард, чтобы найти тебя, – произносит Уайт.

Я смотрю на него с широко раскрытыми глазами полностью ошеломленная.

– Что ты сделал?

– На первой неделе занятий. Я искал тебя каждый день все лето. Я опросил всех, кто хоть каким-то образом имел отношение к поместью Монтегю, где работали твои родители. Ты словно растворилась в воздухе,… но я знал, что ты будешь в колледже. Так что ежедневно, семь дней в неделю я ходил по кампусу в поисках, спрашивая всех, знают ли они тебя. Я возвращался в свой номер после наступления темноты и думал о тебе всю ночь.

Однажды в пятницу я наткнулся на Кристину. Я даже не знал, что она планировала пойти учиться вместе с тобой.

– Нет. Она просто навещала меня в тот день. Она хотела посмотреть мою комнату в общежитии, мы не общались с ней все лето. Я наконец-то позвонила ей, когда устроилась.

Он кивает головой.

– Она сказала мне уйти и никогда не возвращаться. Она сообщила, что ты наконец-то стала выходить из худшей депрессии, которую она когда-либо видела. Ты и так достаточно пережила, и тебе не нужно, чтобы я напоминал об этом, когда впереди тебя ждет светлое будущее. Что мое пребывание там поставило бы под угрозу твою стипендию и шанс освободиться от цепей поместья Монтегю. Как бы меня это не убивало, я не мог отрицать, что в ее словах была истина. Я должен был отпустить, чтобы у тебя имелся шанс на счастье.

Я опустошена. Хочется выть. Я более чем сыта по горло ненавистью, завистью, местью и обидой. Я уже достаточно живу прошлым и позволяю ему управлять моим настоящим и будущим.

– Спасибо, что рассказал мне, Уайт. Я боялась узнать правду последние десять лет. Я боялась, что это окажется хуже, нежели я себе представляла.

Я понимаю, что Уайт может лгать мне обо всем этом. Билли Браун может оказаться совершенно невиновным, но сейчас мне все равно. Я собираюсь уйти. Я сдержала слово и выслушала Уайта.

– Почему ты не питаешься нормально? – он встает и блокирует мне выход.

Не то, чтобы я могла уйти, ведь дверь все еще заперта.

Мои глаза наполняются слезами, подбородок начинает дрожать. Я надеялась, что мы закончим наш разговор не на этом совершенно дурацком вопросе. Моя причина иррациональна, но при этом также реальна, как и все остальное в моей жизни.

– Наш ребенок умер, потому что я не могла кормить его. Недели, проведенные в депрессии, постоянное нахождение в постели, редкие приемы пищи, я с трудом поддерживала свою жизнь. Почему я должна есть сейчас?

Боль, запечатленная в его красивых чертах, адресована мне. Когда он обнимает меня и прижимает к себе, плотина внутри меня рушится. Я рыдаю, уткнувшись в его рубашку, а он держит меня, шепча без остановки утешительные слова. Уверяя, что это не моя вина. Обещая, что все будет хорошо. Клянясь, что он ни в чем меня не винит. Прося, чтобы я снова полюбила его.

Годы, проведенные вдали от него, желание наказать его и себя – все это тает, как дым, и все, что я чувствую сейчас, это то, как он обнимает меня, как его губы находят мои, как его тело прижато к моему. Мы должны были прожить жизнь вместе!

Он целует меня, как будто от этого зависит его жизнь. Уайт пожирает мой рот, как будто я тот самый воздух, которым он дышит, тот самый источник, который поддерживает в нем силы. Его язык скользит по моему в эротическом танце, увлекая меня все больше под его чары и полностью лишая каких-либо мыслей. Я сдаюсь, так как не желаю ничего так сильно, как ощутить его тело на моем. Вернуться в то время, когда наше желание по отношению друг к другу не угасало.

Он оттесняет меня, и я делаю пару шагов назад, пока мои ноги не упираются в диван. Отработанным движением он мягко толкает меня вниз на спину и накрывает меня своим телом. Уайт двигает бедрами вверх, скользя между моих ног и задевая клитор, что мгновенно вызывает во мне жгучее желание. Я обхватываю его ногами и притягиваю ближе к себе, прижимая его эрекцию к верху моих бедер.