Текст книги "Помолвка в прямом эфире"

Автор книги: А. Ченгери

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)

– Конечно, вообще-то я целовалась, но только не с профессионалом.

«Верно, – с горечью подумал Марк, – парень типичный профи, все видеокассеты просто вопиют об этом». Он знает, как держать женщину в объятьях, как смотреть ей в глаза. А после поцелуя нежно проводит по ее щеке костяшками пальцев. Почему этот тип делает так? А вдруг – что гораздо важнее – Юльчику понравится?

– Наш поцелуй будут показывать по телевидению, это меня нервирует, – между тем делилась сомнениями Юлька. – Ты же знаешь, большого опыта у меня нет. И не хотелось бы, чтобы случилось что-то из ряда вон – ну, носами столкнемся или еще что-то в этом роде. – («Ничего не случится! Не с профи! ФФ всегда отлично владеет ситуацией».)

– Мне кажется, надо потренироваться, – робко сказала она.

– В чем?

– Да в поцелуях же!

– Ты хочешь тренироваться в поцелуях с ФФ?

«Все хужее и хужее, как сказала бы Алиса».

– Да нет, не с ним! Ведь контакты, помимо шоу, запрещены.

«Вот это правильно! К чему же она клонит?»

– Если бы у меня был знакомый, – вздохнула она, бесцельно, как казалось ему, слоняясь по комнате, – и он откликнулся бы на мою просьбу…

Он закашлялся.

– Когда ты целовалась в последний раз?

– Помнишь Илью?

– Ты имеешь в виду того губошлепа?

– А кого еще? – Она передернула плечами. – Б-р-р! Мне тогда не особенно понравилось!

Марк на минуту задумался: кого же он целовал в последний раз? Валентину? Или Алевтину? Или ее звали Тина? Нет, не помнит. Да и значения это сейчас не имеет. Случалось такое крайне редко. На первом месте у него работа. Единственная женщина, которая что-то значит для него, – это Юльчик.

– С кем это ты вздумала тренироваться?

– Может быть, поспрашать в главном офисе? Вахтанг очень красив. Я не думаю, чтобы он был слишком разборчив.

– С ума сошла! Ни в коем случае! Он вообще неразборчив, ты знать не знаешь, кого он целовал пять минут назад. Кроме того, одним поцелуем он не удовольствуется.

– А что ты думаешь про Севу?

– Он глуповат.

– Это очень важно? А как тебе Эдик?

– У него постоянная подружка. Негоже наводить его на дурные мысли.

– Тогда Олег?

– Слишком маленький. Тебе нужен человек такого же роста, как Феликс, ведь тебе придется вставать на цыпочки.

– Надо же, а я об этом не подумала. Кого же ты мне присоветуешь?

Марк откашлялся. Он посчитал, что подвел весьма убедительную базу.

– Я знаю, это прозвучит дико…

– Ну, говори же!

– Что скажешь, если я предложу себя?

– ?!

– Ну да. Во-первых, мы друзья. Во-вторых, я такого же роста, как ФФ. И мне всегда говорили, что целуюсь я хорошо.

Он почти впал в панику. Но нет, он выстоит. Должен! Для нее он готов на все! А уж это самое малое, что он мог и хотел сделать.

– Собственно, я хотела приискать не столь близкого человека.

– Я не даром, то есть не безвозмездно!

– Мне что, прикажешь еще платить тебе?!

– Ты вернешь мне один день из поездки на Селигер.

Она протянула ему руку:

– Договорились!

– По рукам! Но мы не можем делать это здесь.

– Нет, конечно!

– Может, забежишь сегодня вечером?

Юлька нервно дернула головой.

– Не забудь принести что-нибудь поесть!

– Я уже приносила пирог!

– Но если хочешь мной воспользоваться, покорми хотя бы!

– Ладно! Кстати, а как со «Свежим дыханием»?!

Марк задумчиво посмотрел на флакон эликсира на рабочем столе.

– Уж с ним проблем не будет!

Глава 6

– Ты неправильно мешаешь спагетти!

Критическое замечание Марка было ею проигнорировано. По дороге Юля купила спагетти, мясные фрикадельки и чесночный соус. Хозяин дома позаботился о хлебе и вине.

Когда в магазинчике она попросила соус без чеснока, продавец поднял ее на смех, объяснив, что к спагетти другого соуса не бывает.

«Ладно, у нас есть эликсир», – мрачно думала она, запихивая покупки в пакет.

Прислонившись к косяку, Марк держал бокал вина.

– Наверняка уже готово.

Вилкой Юля подцепила одну макаронину и попробовала:

– Нет, пожалуй, еще жестковаты.

Он сделал глоток французского «Мерло».

– Не люблю разварившиеся спагетти.

– Помню. А почему ты такой нервный?

– Ничего я не нервный.

Он нервничал. Да еще как! Потому и придирался по мелочам. Так он себя всегда ведет перед презентацией солидного клиента. В такие дни ему не нравится абсолютно все.

Юля тоже не находила себе места, так как просто-напросто боялась. Вскоре ей предстоит целовать человека, который может оказаться ее суженым. А он всего-то хочет помочь другу. Почему же он так озабочен?

– Ты вовсе не обязан меня целовать.

Он выпрямился.

– С чего это вдруг?

– С того, что ты бесишься.

– Да не бешусь я ничуть, – ответил он, думая, что таким бешеным еще никогда себя не ощущал.

Не говоря ни слова, она уселась на стул и отпила вина. Напряжение в воздухе все росло. Марк не выдержал и забегал по кухне. Вдруг он схватил кастрюлю с плиты и опрокинул содержимое в дуршлаг, который стоял наготове.

– Они еще не сварились. – Он попробовал. – По крайней мере не разварились. – Он сделал, что называется, руки в боки и вызывающе бросил: – Это ты бесишься. Потому что это моя идея. Не твоя.

Ей захотелось расхохотаться ему в лицо. Она действительно преуспела в своем коварстве. Но волнение не утихало. Отчего? Речь всего об одном поцелуе.

– Может, поцелуемся, и дело с концом? – предложил Марк.

– Прямо сейчас? – Юля сделала слишком большой глоток и поперхнулась. Откашлявшись, она спросила: – У тебя на кухне новые стулья?

Он покосился на стулья, служившие ему верой и правдой много лет, и покачал головой.

– Они выглядят как-то иначе.

– Ты попросту тянешь время.

– Верно.

Оба замолчали и опять обратились к вину.

Квартира у Марка была большая, с высокими потолками и поделена на зоны. Белая стена отделяла жилую и спальную зоны. За спальней была еще одна стена, за ней – ванная. Обставлена квартира была солидной мебелью и говорила об успешной карьере владельца.

Особенно Юле нравилось, что над элегантным диваном висят карикатуры Лизы, для которых она сама заказывала изящные паспарту. Она долго грозила Марку всяческими карами, если он их не развесит. Некоторые были цветными, другие – черно-белыми.

– Хочешь пойти на попятный? – спросил он тревожно.

Нет, чего она не хотела, так именно этого. Слишком далеко она зашла. Сначала надела это алое платье с голой спиной, потом взгромоздилась на высоченные шпильки и даже сделала макияж. А в довершение всех подвигов – на глазах почтенной публики флиртовала с голубым, чтобы вызвать ревность Марка. Нет, жребий брошен – теперь и не поднять!

Настало время жатвы.

– Нет, – кратко ответила она и отпила еще глоток. Поставив бокал на стол, встала и решительно объявила: – Я готова.

– Я тоже. – Он опрокинул вино, как водку, и предложил: – Может, нам сесть на диван?

– А как мне там встать на цыпочки? Правда, не знаю, где и как все произойдет. Может, нам надо испробовать несколько вариантов? – («Какая я сообразительная! Если с первым поцелуем что-то не получится, то есть основания для второго».)

– Мы же не на чемпионате по поцелуям.

Марка совсем не устраивало, что их первый поцелуй она рассматривает как пробный. Пусть он ничего и не значит – все-таки поцелуи им в новинку.

Ну, если быть скрупулезно честным, то не совсем в новинку. Тогда, на новогодней вечеринке, у него закружилась голова от шампанского и от ее прелестной улыбки. Она стояла напротив и улыбалась ему, была гордой и счастливой – как сейчас с нежностью припомнил он. Ему редко доводилось видеть гордость на лицах тех, кому суждено было любить его по праву рождения. По нему тогда еще прокатилась теплая волна – чувство, изведанное им впервые. Он почувствовал себя очень сильным и властно взял в ладони ее лицо. Наклонившись к ней, чтобы поцеловать, – в последнюю минуту, однако, одумался и поцеловал в лоб.

– И я не хотела бы вступать в конкуренцию с другими. – Голос Юльки вырвал его из воспоминаний.

«Да тебе это и не нужно», – подумал Марк. Она так долго жила со своими сестрами, что это довело ее до комплекса неполноценности.

– Я знаю, – мягко ответил он. – Ну давай же!

Она подошла к нему вплотную.

Он испытующе посмотрел ей в лицо. Она глаз не отвела. Сердце его отчаянно заколотилось. Сначала он решил, что впадает в панику, но тут же понял, что ошибается: его снедало неистовое желание.

Он наклонился к ней, и его нос зацепил ее очки. Они оба невольно повернулись и сразу же столкнулись носами.

– Не лучше ли будет снять их, – предложил Марк.

Она принужденно улыбнулась.

– Наверное, все равно они не понадобятся – я закрываю глаза.

Несколько прядей упало ей на лицо. Он улыбнулся. Новая прическа действительно шла ей, а без очков ее милое лицо можно рассматривать в свое удовольствие и без помех.

– Юльчик, – вздохнул он.

Нет, их первый поцелуй не будет прелюдией к поцелуям ФФ. Это их поцелуй.

Он взял ее лицо в свои ладони и прижался губами к ее губам, нисколько не удивившись, какие они мягкие и сладкие.

Что-то пошло не так. В ее планы не входило соблазнять его. Она хотела только поцеловать его, чтобы выяснить, не возникнет ли между ними волшебство, которое многие называют простой химией.

Ответ был однозначен: да! Да! И еще раз да!

Но что теперь?

Что-что? Теперь ясно как день: они просто созданы друг для друга.

А что с Марком? Почему он не шелохнется? Уж не уморила ли она его ненароком? Может, лучше не давить на него? Она немного отодвинулась от него. Он вздохнул. Слава Богу, жив!

«Интересно, а что чувствует он?» Он все еще молчал. Нехороший знак. Может, ей надо сказать что-то первой? Нельзя делать вид, что ничего не случилось.

– А сейчас мы можем поесть? – («Более глупого не придумать даже ей!»)

Он взглянул на нее одним глазом. И тут же закрыл его, застонав.

Юлька решилась встать, но ноги не держали ее, и она плюхнулась на ковер.

Марк подкатился к краю постели и посмотрел вниз:

– Что ты там делаешь?

– Представления не имею. А ты что?

– Думаю, нам надо объясниться.

Для нее существовало только одно объяснение. Но у него, кажется, наготове другое.

– Все вышло из-под контроля, извини, – промямлил Марк.

– М-м?

– Очевидно, мы выпили слишком много.

– Не морочь голову – всего чуть-чуть, и то красного вина.

У нее подступили слезы: на его лице читается явная паника. Он дает понять, что все произошло случайно и не надо придавать этому большого значения. Главное событие ее жизни он хочет приписать воздействию вина.

Юля лихорадочно собирала свои вещи.

– Если мы посмотрим на случившееся как взрослые люди, то увидим, что это событие никак не повлияет на наши деловые отношения…

Она уставилась на него. Этот идиот хочет убедить ее в том, что в их занятиях любовью – самой настоящей любовью! – нет ничего необычного и они не должны повлиять на их деловые отношения! Она сейчас убьет его!

А она так любит его!

Собрав вещи, она исчезла в ванной.

– Юльчик, что же ты молчишь? – донеслось из спальни.

Она выскочила из ванной и ударила его полотенцем.

– За что? – завопил он.

– Ничтожество!

– Звучит очень даже по-детски! – ухмыльнулся Марк.

– Ну и что? Не волнуйся, через пару дней я тоже буду над этим смеяться!

В безумной спешке она искала туфли.

– Ты не хочешь быть разумной?

Разумной?! После того как простой поцелуй привел к самой потрясающей ночи любви в ее жизни?! Наверняка сестры или та же Ларисон были бы разумны в такой ситуации, но только не она! Увольте!

Ей захотелось умереть. Но сначала она найдет эти проклятые туфли. А, вот одна. Она натянула ее и, прихрамывая, забегала в поисках другой.

– Давай поговорим!

– Мне нечего сказать тебе! – Отыскалась наконец и вторая. – Если хочешь, я поблагодарю тебя за науку. Спасибо! Но больше в твоей помощи не нуждаюсь!

Марк побагровел от гнева. Она видела его всяким. Но таким злющим никогда.

Поймав ее за локоть, он возмущенно потребовал:

– Забери свои слова назад!

Но Юля была так обижена и расстроена, что крепче сжала зубы, давая понять, что и в мыслях у нее нет брать что-то назад.

– Если ты думаешь, что готова к свиданию с ФФ, то сильно заблуждаешься!

– Почему бы и нет?! Я намеревалась только целоваться с ним, но теперь я знаю, как это бывает, когда перестаешь контролировать себя! Кстати, а как ты считаешь? По десятибалльной шкале я заслуживаю хотя бы оценки семь?

– Помолчи! Пойми!.. Я не могу…

Ей совсем не хотелось слушать, что он там может или не может!

Ей хотелось только одного: уйти как можно скорее!

– Отпусти меня! – процедила она сквозь зубы. Марк не сдвинулся с места. – Ну, пожалуйста.

Он ослабил хватку. Юльчик выскочила за дверь, захлопнув ее с оглушительным треском.

Ему срочно необходим холодный душ. Иначе не разобраться.

На глаза ему попалась ваза. Подарок матери на новоселье. Ваза была льдисто-голубой и такой же холодной, как его родственники. С яростью он запустил вазой в стену. Не полегчало.

Стоя под ледяными струями, Марк лихорадочно соображал, как же получилось, что он затащил в постель именно Юльчика, единственную женщину, которая ему небезразлична. Как же им теперь быть? Как строить отношения, когда оба знают, как им хорошо в постели.

На эти вопросы у него не было ответа.

Но один вопрос встревожил его больше других.

Уж не влюбился ли он?

Глава 7

– Ты знаешь, было такое ощущение, что он не жаждет меня целовать, – докладывала Анжелика, нанося румяна на щеки подруги.

Ее встреча с ФФ передавалась вчера в записи. Это было второе свидание из четырех. Сегодня ему предстояло рандеву с Юлией – и запись. После последнего свидания с Ларисой он объявит, кто же выйдет в финал.

Юля сидела в салоне Лео. Кокетливый сиреневый халатик был наброшен на голубое шелковое платье. Она покупала его самостоятельно, потому как Анжелику срочно вызвал Лео: его визажистка не справилась с макияжем невесты, и, дабы несчастную без макияжа не постигла трагическая участь быть брошенной у алтаря, «истинный художник» полетел на помощь.

Слава Богу, что и Лео, и Анжелика освободились к ее приходу. Что ей сейчас нужно – так это прическа от Лео и макияж от Анжелики. Юля знала, что от того, как она будет выглядеть сегодня вечером, зависит ее будущее.

Она не сомневалась, что Марк непременно увидит передачу, и не хотела, чтобы он понял, какими были для нее прошедшие недели. Поэтому она выбрала голубое платье. Голубой цвет, считала она, означает стабильность.

– Ничего не желай слышать о вашем Феликсе! – воскликнул Лео. – Я сердись на тебя.

Анжелика сдула лишнюю пудру с пуховки.

– Перестань, Лео! Он так и так не взял бы меня в финал. А я только хотела показать зрителям, как хорошо умею целоваться. Я хочу в рекламу губной помады.

– Правда? – переспросила подруга, сидевшая тихо, как мышка.

– Губы – это магнит, притягивающий взгляд!

«Так оно и есть», – думала Юля. Его губы не давали ей покоя, а потом это неудержимое желание, эта потребность в его любви и ласке… Ей хотелось согнуться пополам и завыть в голос. Нет, то, что случилось у них с Марком, никак не назовешь действиями, вышедшими из-под контроля.

Забыть за две недели ничего не удалось! И вряд ли удастся!

Но он, он! Сразу же пожалел обо всем!

– В том-то и суть. Губы ФФ меня не притягивали, как магнит. – Ворвался в ее грустные раздумья голос Анжелики.

Лео наводил последний лоск на прическу Юльки.

– Я про то и говорю! Истина в том, что ты не будешь счастлива ни с каким другим мужчиной, кроме как со мной. Поэтому ваш ФФ не имей для тебя магнетические губы, – спохватился он.

«Да наш ФФ просто голубой», – равнодушно подумала про себя Юлька. Не поделиться ли с ними этим секретом Петрушки? Нет, нехорошо, она твердо обещала ФФ не делать этого.

Лео пританцовывал вокруг Юли.

С удовольствием осмотрев свою работу, он воскликнул:

– Вот и все! Finita la comedia!

– Люблю, когда он говорит по-французски! – томно протянула Анжелика.

Юля вздохнула, но кивнула.

Лео нахмурился:

– У меня такое чувство, будто что-то не совсем в порядке.

Его клиентка сняла халатик и посмотрела на себя в зеркало, бездумно отметив, как много значат хорошая прическа и легкий макияж. Всю сознательную жизнь она не пользовалась никакими модными ухищрениями – в пику тщеславным сестрицам, и только сейчас поняла, что вредила себе самой.

Когда волосы вот так легко овевали лицо, а губы казались такими розовыми, то почти верилось в то, что она хорошенькая. И новое платье, в меру облегающее и подчеркивающее какую-никакую фигуру, в свою очередь предлагало поверить, что и она может быть желанной.

Но все усилия будут напрасными! Разве этим поможешь? Единственный человек, для кого она хочет быть хорошенькой и желанной, не замечает ничего, воспринимая ее только как коллегу.

Ассистентка-неудачница!

Собственно говоря, бывшая ассистентка. Уже две недели она и носу не казала на работе, трусливо прячась от шефа, оставив скупое сообщение на автоответчике, что берет отпуск на две недели.

Марк звонил ей уже раз двадцать, возмущаясь ее внезапным исчезновением, жалобы она слушала в записи. Ну не могла она говорить с ним!

Пора искать новую работу! Начинать новую жизнь! Может, в один прекрасный день она еще встретит какого-нибудь человека…

И тут градом хлынули слезы.

– Да ты что? Тушь потечет! – вскричала Анжелика и стала промокать ее глаза.

– Прости меня-я… – всхлипывала Юля.

– Не зря у меня было какое-то беспокойство, – суетился Лео.

– Ах, Боже мой, разве не видишь, что она в тоске? Плюс ко всему сейчас все потечет, – сокрушалась Анжелика.

Юля разрыдалась еще громче. Друзья усадили ее обратно в кресло и стали в четыре руки прижимать влажные салфетки к ее лицу. Анжелика проделала великолепную работу еще раз и устранила ущерб, только красные глаза было не спрятать.

– Это из-за него, правда? – утвердительно кивнула Анжелика, нанося блеск для губ.

– Из-за Марка? – прошептал Лео своей подруге. Та в ответ драматически закатила глаза.

– Так ты его поцеловала? – по-деловому спросила Анжелика.

«Да еще как!»

Юлька слабо кивнула.

– А как с магнетизмом? Я имею в виду – с фейерверком? Ну, ты знаешь, со всякой там химией? – уточнила Анжелика.

Химия? Она была так возбуждена, что в одну секунду воспламенилась от его прикосновений.

– С химией все нормально.

– Тогда все хорошо.

– Да нет, ничего хорошего! Все пропало! – жалобно пропищала Юля. – Я хотела всего один пробный поцелуй – ну, знаешь, как в кино: секретарша снимает очки, и шеф вдруг замечает, как она красива. Но тут одно за другим и…

– И что? – в один голос спросили оба.

– А то, что все пошло своим чередом, – призналась Юля.

– Вы занимались сексом? – взвизгнула Анжелика.

– Mon Dieu! – вторил ей Лео.

– И это было прекрасно! Я не преувеличиваю. Я даже пойду дальше и буду утверждать…

Анжелика неодобрительно покачала головой.

– Нет, никуда не ходи! Теперь это не важно. Ты все испортила! Ты должна была действовать медленно – сначала поцелуй, а ты сразу сожгла за собой все мосты – и он видел тебя всю. Теперь он не знает, как ему быть.

Юле было все равно. Уже две недели продолжался ее нервный срыв, и, кажется, она пребудет в нем до конца дней своих. Настроение менялось каждую минуту. Она съела больше мороженого и пирожных, чем может позволить себе съесть «человек, рожденный женщиной», и никак не могла заставить себя встретиться с Марком лицом к лицу, но сегодня она решилась и сделает это. «Идиотка!»

– Я не знаю, как мне быть, – жалобно сказала она.

Анжелика вздохнула:

– Единственный выход – поговорить.

– С ним?! Невозможно!

– Или снова заняться любовью, подал голос Лео. – На меня бы это подействовало.

Юля слабо улыбнулась:

– Я что-нибудь придумаю. – («Но попозже, – добавила она про себя. Значительно позже, может быть, через год или два».) – Мне пора. Спасибо тебе, – поцеловала она Лео в щеку.

– На здоровье, – последовал неизменный ответ.

– И тебе тоже. – На секунду она прижалась к щеке утешительницы и вдохновительницы.

– Надо чаще пользоваться губной помадой, – напутствовала та.

Юля кивнула, подхватила шаль и сумочку, кои специально купила к этому платью, и вышла. У тротуара она подняла руку, чтобы поймать такси.

Останавливались многие – но только около блондинок, которые тоже стояли у края тротуара. На блондинках были мини-юбки и плотно облегающие грудь топики. Несмотря на осень. Типичная ситуация. Ее сестры тоже никогда не ждали такси.

Наверное, в этом все дело, почему Марк сразу раскаялся. Он тоже подозревал, как и все эти таксисты, что – несмотря на новую прическу, макияж и платье вместо джинсов, – она осталась все той же скромной, незаметной и спокойной Юлей Карской.

Вот черт, она сама, наверное, тоже жалела бы, что переспала с такой клушей.

– Глазам не верю, ужель моя главная соперница?

Юля резко развернулась и увидела, как к ней плывет Ларисон – платье в черно-белую полоску, а вырез – просто дух захватывает. Волосы мягко падают на плечи, глаза сверкают. Все-таки она сказочно красива.

– Чего тебе? – Юля сейчас была не в настроении пикироваться.

Та улыбнулась искусственной улыбкой:

– Так и думала, что ты здесь возникнешь. Я видела их вчера по телевизору. Не похоже, что Анжелика выйдет в финал. Ее поцелуй не убедил меня.

– Не переживай! Кого надо – убедил! – Юля тщательно копировала ее и старалась быть врединой. – Я не сделаю такой ошибки.

– Потому-то я здесь. Полагаю, ты единственно достойная соперница.

– Вот тут ты не ошибаешься! – едко ответила Юля. – Прости, не хочу заставлять Феликса ждать. Он ненавидит ждать меня.

Глаза Ларисы превратились в щелки, но ей удалось удержать на лице улыбку.

– Хочу дать тебе бесплатный совет: не будь смешной! Не пытайся целовать такого профи, как Феликс. Только опозоришься.

– Отнюдь!

– Конечно, мне не надо сравнивать…

«Только не задавай ей вопросов! Она хочет тебя подловить!»

– Кого с кем? – («Вот черт, все-таки не выдержала!»)

– Марка и Феликса, дурочка! Конечно, мы с Марком целовались всего один раз, но это было весьма хорошо.

Юлька задрала подбородок. Ей было не привыкать. Ее сестры постоянно отбивали у нее любого, кто выказывал хоть малейший интерес. Тем самым они хотели доказать свое превосходство. И Ларисон ничуть не хуже. «Значит, Марк целовался с этой мымренкой? Ну и что из того?» Ее руки непроизвольно сжались в кулаки.

Конкурентка выпятила нижнюю губу.

– Ах, прости! Ты разве не знала, что мы ужинали? Наверняка Феликс целуется лучше. У него больший опыт и все такое… Но, признаюсь тебе, Марк тоже ничего. Не скажешь мне, сколько у него подружек?

Юля подняла руку и спокойно пересчитала по пальцам:

– Погоди, дай подумать. Одна, две, три, четыре, пять…

– Смотри не опозорься сегодня вечером, мышь серая! – И Ларисон пошла прочь с высоко поднятой головой.

Неожиданно для самой себя мышь выставила ногу, и гордая красавица с размаху приземлилась на пятую точу.

– Мерзавка! – завопила она.

– Может быть. Но знай, что этому я научилась у тебя. Прими как комплимент! Это должно тебе польстить. Смотри, колено в крови. Купи пластырь! До свиданья! И еще помни: не рой другому яму… – Вежливо перешагнув через поверженную врагиню, Юлька ушла не оглядываясь.

Лариса подняла руку, и тут же перед ней остановилось такси.

– А как это работает? – спрашивал Марк Катрича, когда они сидели в телевизионном фургончике.

Предстояла запись свидания ФФ в ресторане с очередной девушкой. Сегодня была очередь Карской. Марка интересовали только те приборы, которые позволили бы ему услышать беседу. Это самое главное. Режиссер расстроился, увидев его. На первые две съемки шеф не являлся. А сегодня зачем-то приперся.

Марк пытался не думать о том, что целых две недели он не видел и не слышал Юльчика, и изрядно стосковался по ней. Он чуть с ума не сошел, когда понял, что она не вернется. А сейчас он торчит тут, мешает операторам и надеется…

На что, собственно, он надеется?

Осталось только одно: нападение по всем фронтам. Когда он увидит ее, то силой заставит выслушать себя. Он должен сказать правду: он не может жить без нее. Ему нужна ее поддержка, ее вера в него. И почта лежит не разобранная уже две недели. Повсюду хаос и запустение. Нет, с этого начинать не следует… Он не какой-нибудь невоспитанный мужлан, а из благородной семьи. Наверное, лучше начать с извинений.

«Юльчик, прости меня!» Нет, невыразительно. «Прости меня, Юльчик. Я не хотел разрушить нашу жизнь!» Нет, тоже нехорошо. А если прикинуться болваном-начальником и хорошенько наорать на нее? А если она уволится?

Тогда он останется один. И будет так же одинок, как и прежде, до нее. Наедине со своей работой, своим честолюбием и неукротимым желанием доказать что-то родственникам. Мысли о них никогда не улучшали ему настроения, а вот Юльчику стоит только появиться, как у него делается хорошо на душе. И потом, как же Лиза? Нет, без Юльчика он просто-напросто пропадет.

– Она приехала, – сказал Катрич.

Марк посмотрел в окно и увидел, как осторожно она выходит из такси на непривычно высоких каблуках. Невольно он залюбовался ее красивыми ногами. Он не собирается отпускать ее. Ей придется признать: даже если между ними не будет любовных отношений, друзьями и коллегами они могут остаться. Могут? Они обречены быть друзьями!

Друзья и коллеги берут трубку или включают автоответчик. А потом перезванивают. Они совместно решают поставленные перед ними задачи и прощают друг другу все обиды. Или он не прав?

Ну, во всяком случае, ему хочется так думать.

– Пожелай мне удачи, Боб!

– Зачем?

– Я пошел просить прощения. Похож я на человека, которого можно простить?

Катрич долго и внимательно изучал его лицо, а потом сказал:

– Не принимай на свой счет, но лично я прощаю редко.

Молча вышел Марк из машины и преградил Юле дорогу.

– Нам надо поговорить.

– Мне не о чем с тобой разговаривать.

– Но мы должны…

– Это правда, ты целовался с Ларисоном? – спросила она его в упор.

«Ага, вот почему мы в такой ярости».

– Это был абсолютно невинный поцелуй, он не имеет никакого значения.

– Так же, как наша ночь?

– Это нечестно!

– Стерве не к лицу честность!

Марк чертыхнулся. Это на самом деле был ничего не значащий поцелуй на прощание. Он просто отвез ее после ужина домой. Она его поцеловала, чтобы «застолбить заявку» на место в шоу. Кто ее знает? Правда, он не сзывал прохожих на помощь, это верно, но было бы смешно отталкивать красивую девушку.

– Я не желаю говорить о Ларисе. Я хочу поговорить о нас.

– А я нет. – Она возмущенно скрестила на груди руки. Ее белая шаль соскользнула к локтям, и его глазам открылись красивые обнаженные плечи.

«Интересно, а что будет, если я сейчас наклонюсь и поцелую это прекрасное плечо?» Только мысль об этом свела его с ума.

– Ты ведешь себя как ребенок, – хмуро сказал он. – Не пойму только, отчего такой взрыв негодования! Да, я проводил ее. Не выпихивать же было ее из машины!

– Надо было выпихнуть! – упрямо сказала она.

– Но она ровным счетом ничего для меня не значит. И сейчас речь не о ней, а о том, что уже две недели ты меня избегаешь. Мне кажется, я догадываюсь почему.

– Как, интересно!

– Не язви. Тебе стыдно за то, что случилось. Но стыдиться тут нечего!

– В самом деле? Ты уверен?

– Конечно, уверен! Мы занимались… м-м… сексом. Люди занимаются этим каждый день, Юльчик, а потом живут себе, и ничего. Я знаю, что тебе было не очень хорошо, но…

Она всхлипнула.

«Черт, кажется, что-то не то ляпнул…»

– Что я еще хотел сказать: конечно, ты не слишком опытна.

Ее глаза сузились. Плохой знак. Но он бесстрашно продолжил:

– Черт возьми, Карская! Я не сообщил сейчас ничего такого, чего бы ты сама не знала.

– Ты прав.

«Почему у нее ледяной тон? Ладно, не обращай внимания».

– Спасибо. Может, прекратим заниматься чепухой? Возвращайся на работу! Почта валится уже отовсюду, а ты знаешь, как я ненавижу беспорядок.

– Это твоя проблема! Я не вернусь. Я не смогу сидеть напротив и разбирать твою почту. Я не смогу забыть, что произошло. Ты видел меня без одежды!

– Я уже забыл, – успокоил он ее.

– Еще того лучше! – яростно прошипела она.

– Я не то хотел сказать.

– Знаю, ты сожалеешь об этом.

– Конечно, сожалею. Но взгляни на все с другой стороны. Ты не хочешь говорить со мной. Я вынужден умолять о прощении. И все происходит в важнейший момент моей профессиональной жизни. Мне надо сконцентрироваться на работе и думать о следующем этапе рекламной кампании, о том, как убедить Старосельских работать со мной и дальше. А вместо этого вся эта чушь!

– Извини! – сказала она тихо.

Всего одно коротенькое словечко, но оно сказало ему больше, чем все тома «Войны и мира».

– Я никогда не хотела быть для тебя «этой чушью», Марк, поверь!

Он услышал, как ее голос дрожит. Не так он представлял себе этот разговор. Он надеялся, что в конце они дружно и весело посмеются над собой. Но было не до смеха.

– Эй, Юль, поторопись. Ждем только тебя! – закричал потерявший терпение ассистент Катрича.

– Иду!

Он чуть не забыл о ее свидании с ФФ! Собственно, все и произошло именно потому, что ей надо было поупражняться в поцелуях. Он не даст ей так же забыться на свидании с Феликсом!

– Позже поговорим. Но… я запрещаю тебе целоваться с ФФ!

– Ты что-то сказал или мне послышалось?

– Ты все поняла? Кто мне гарантирует, что ты не потеряешь контроль над собой, как это было со мной? Мне не нужны осложнения в шоу! Понятно тебе: целоваться запрещено!

Его ассистентка закрыла глаза и принялась считать до десяти. Но и после этого ей все еще хотелось ударить его сумкой. Посчитала до десяти еще раз. Бить расхотелось, но захотелось плакать. Все, что Марк говорил, причиняло огромную боль. Разве он так и не понял, что произошло чудо? Не понял, что вмешались сверхъестественные силы?

– Какой же ты глупый, – пробормотала она.

– Что, прости?

– Ты глупый, – отчетливее выразилась она и покачала головой. – Я тоже поняла не сразу. Это не просто… и еще я подумала… это случилось… и меня вдруг осенило. А ты ничегошеньки не понял! – Юля знала, что говорит бессвязно. Она видела его удивленное лицо, но не было ни времени, ни желания объяснять ему очевидное.

– Повтори!

– Некогда. У меня свидание. Я иду целовать Феликса. Потом поеду домой, напишу заявление об уходе и принесу его завтра. После свидания с Ларисой гарем ФФ сократится до двух человек. Если я попаду в финал, то проведу с ФФ два дня. Потом возьму оставшуюся неделю отпуска. А потом уйду совсем. Ты можешь спокойно искать мне замену. Прощай, Марк.

Она ушла. Ассистент Катрича нацепил какую-то крохотную штуку на ее платье и велел сказать слова «как слышно, как слышно», после чего довольно сказал:

– Микрофон оʼкей! Только не лей на него ничего!

– То есть?

– Иначе тебя может ударить током.

– Хорошо.

Юля вошла в ресторан. ФФ сидел за столиком в углу. Она улыбнулась и помахала ему. Он помахал в ответ. Он был очень красив. «Жаль, что голубой», – мелькнула мысль.

– Юля. – Феликс встал из-за стола и наклонился к ней, словно хотел поцеловать в щеку.