Текст книги "Звезда должна гореть (СИ)"

Автор книги: Зулан Грей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)

Глава 5

Ночь прошла спокойно – их никто не потревожил. Утром оба путника отправились в дальнейший путь.

До горы было еще далеко, а местность становилась все более труднопроходимой.

– Так, тут овраг, кажется. – Рениус остановился на краю длинной ямы, на дне которой виднелись облезлые ветки, перепревшие листья и трупы мелких животных. – Придется идти в обход. Пойдем налево?

– Да, там дорога, кажется, снижается.

Они свернули налево и пошли вдоль оврага.

– А в вашем мире овраги есть? – спросил Зал.

– Странные у тебя вопросы, – ответил Рениус. – Разумеется, есть. Не такие, конечно, как этот. Но тебя ведь не овраги интересуют, правда?

Зал покраснел. Разумеется, он помнил тему вчерашнего оборванного разговора.

– Ага… Я подумал, что в дороге веселее общаться. А ты вчера про звездные семена так и не рассказал. Что это такое?

– Осторожнее, не сорвись. Тут дорога осыпалась, – Рениус приостановил своего спутника. – Давай обойдем еще чуть левее.

Обойдя опасный участок, они продолжили путь.

– Звездные семена, говоришь? По правде, я и сам еще не совсем хорошо представляю что это. Они связаны с нашим разумом, нашим самоосознанием, умением постигать суть вещей. Развитое звездное семя превращается в звездное древо и тогда человек уже перестает быть просто человеком, и становится кем-то большим. Совершенствуя его, человек развивает свой разум, таланты, способности, творческие силы, понимание Вселенной.

– А у животных тоже есть звездное семя?

– Похоже, что нет. Животные способны воспринимать свою жизнь, но не осознавать её, не осмысливать и не совершать осознанных разумных действий. Если кто-то поступает по своей воле разумно и осмысленно – то это уже существо, наделенное звездным семенем, а не животное.

– Но они могут приобрести такое семя?

– Могут. Но не сразу, а после огромного количества прожитых жизней в разных телах. Животные должны быть готовы к принятию такого дара. И если на какой-то из планет группа воплощаемых на ней существ становится способна к обретению разума, то к ним спускаются … как бы их правильно назвать? – Рениус остановился. – Великие Духи? Боги Разума? Основатели Разума? Нет, все не то. Ладно – пусть буду Звездные Отцы. Нам туда – там уже можно перебраться на другую сторону.

Через овраг они перебирались молча, помогая друг другу. Затем сориентировались по Одинокой Горе и продолжили путь.

– А эти … Звездные Отцы. Они кто?

– Для нас – все равно что Боги. Когда-то и они были людьми, но развиваясь с каждым перевоплощением, они вырастили из своего звездного семени блистательнейшее звездное древо своего разума. С тех пор они могут перемещаться по мирам и наделять собственной искрой Разума других существ, достойных этого.

– Искрой разума?

– Я говорю о Звездном Семени. Тяжело подбирать правильные слова, когда говоришь о таких сложных вещах.

– А, понятно. Это у каждого из нас есть свой Звездный Отец, наделивший нас Искрой Разума, заключенной в Звездном Семени?

– Совершенно верно. И задача каждого существа – развить эту искру. Из искры должно возгореться целое пламя Разума.

– Как это все сложно… Аж голова разболелась. – Зал осторожно потрогал подживающий шрам, оставшийся после битвы с демоном.

– А ты как хотел? Дали разум – используй. Иначе все бессмысленно.

Зал промолчал.

– Ладно, потом поймешь. Кажется там опять овраг.

Разговор о звездных семенах на этом прервался и больше эту тему они поднимали, продолжив путь в беседах о более приземленных вещах. Несколько раз им приходилось возвращаться и искать другой путь. Да и пейзаж не располагал к обсуждению высоких материй. Местность становилась все грязнее, гаже и неопрятней. Навстречу стали часто попадаться трупы жестоко умерщвленных животных. Закапывать их было нечем, поэтому приходилось либо накрывать гниющие и смрадные тела ветками, либо проходить мимо, скрепя сердце. От безрадостных картин становилось тоскливее на душе. Хорошо хоть овраги исчезли, сменившись просто ямами и отвалами породы.

Рениус достал свой щит, чтобы быть наготове. Мусора становилось все больше. Некоторые кучи были так велики, что закрывали собой вид на Одинокую Гору. Их приходилось обходить с большим трудом – завалы и ямы становились все более труднопроходимыми.

– Знаешь, Зал, мне кажется, что мы найдем не только следы хозяина демонов, – произнес Салватер, после того как они обогнули одну такую кучу. – Уж очень это похоже на них – гадить там, где обитаешь.

Они сделали еще несколько шагов, и вдруг Зал почувствовал, как чьи-то грубые, сильные и вонючие лапы схватили его за голову, закрывая рот. Краем глаза он заметил здоровую дубинку, ударившую Рениуса по рукам, от чего щит выскользнул и упал на землю. Еще один враг спрыгнул откуда-то сверху и схватил воина сзади. Увы, они нарвались на неожиданную засаду.

Крепко скрутив пленников, захватчики уложили их на землю. Лица им не закрывали и они могли видеть стоящих над ними троих уродливых существ, злобно скаливших пасти в довольной ухмылке.

– И чего это, лякху, Хозяин испугался, накху, этих щенков, лякху?! – спросил один из них. На его руке вместо обычной ладони был прикручен какое-то металлический диск с острыми зубчиками. По внешнему виду это напоминало обычную пилу, которой Залу не раз приходилось пользоваться. Если пилу сделать круглой, разумеется. Вторая рука была почти нормальной – только пальцы были шершавыми, острыми и трехгранными, как напильники.

А еще его удивило, что это существо произнесло осмысленную фразу. Переполненную какими-то непонятными словами и грубыми отсылками, но разумную. Причем на понятном ему языке. Если это демон, то совсем не такой, какие им встретились раньше.

– Ты, кхыргашш, накх-лякх, про Хозяина потише, кхал-лякх! Еще подумает, накх-лякх, что я с тобой, накх-лякх, заодно, кыхр! – Второй демон сплюнул, словно с досады, сквозь длинные кривые зубы, торчащие из остроносой пасти. Как он разговаривал с таким строением челюсти – было непонятно. Тем не менее, шипел, плевался, брызгал слюной – но разговаривал. С таким же набором однотипных грубых и непонятных слов, от обилия которых становилось противно на душе.

А еще он обладал красными перепончатыми лапами, которыми бестолково размахивал туда-сюда. И кучей бородавок на морде. Дополнял картину кривой черный рог, торчащий прямо из лба.

Первый демон в ответ высказал что-то непонятное для Зала. По смыслу было похоже, что он отсылал второго по каким-то очень важным делам, которые тот, тем не менее, даже и не подумал начинать делать. Или разозлившись, вообще не хотел идти в указанную сторону.

– А этот больной, Кхаш-кхарр, что ли, лякх? – третий демон из этой компании указал пальцем на Рениуса. – Драться, кхыр-кхарр, с нами надумал, лякх, что ли, отродье, накх, гнилой макаки, лякх? Еще и щит, кхарр, тащил, лякх, как тот кхаргашш, кхарр, из пятого легиона, лякх.

Выглядел этот демон не привлекательнее двух остальных: бордовая жабоподобная морда с каменистым воротником на шее, украшенным длинными острыми шипами. В остальном тело можно было принять за человеческое, если бы не ноги – вместо ступней присутствовали два лошадиных копыта.

– Развяжи, тогда узнаешь, какой я больной! – ответил Салватер, у которого от неожиданного удара гудели руки. Камень на его шлеме приобрел бордовый цвет.

– Заткнись, кхарр, лякх! – заорал на него третий демон, для верности больно стукнув Рениуса ногой под ребро. – У жратвы, кхарр, не спрашивают, лякх, хочет ли она, кнакх, быть обедом, лякх!

– Ты, накх-лякх, Бальд, сам заткнись, накх-лякх-кхырр. Если ты его, накх-лякх, сейчас сожрешь, накх, хозяин мне, лякх, голову оторвет, накх-лякх, – приструнил его второй демон. По всей видимости, он был среди них самым главным. – Лучше я тебе, накх, сам голову, накх-лякх, оторву, кхырр, – хоть какая-то, накх, польза, лякх, от безмозглой накх-лякх, кости, кхаргашш.

– Что, ты, кхаш, Валионт, лякхашш, шуток не понимаешь, кхаш-лякххашш. Я же, кхаш, пошутил, лякх... Ты же, лякхх, у нас, кхашш, самый лучший, накх, самый смелый, кахр, самый умный, лякх! Даже лучше Хозяина, кхаш-лякх.

Валионт развернулся и с размаху влепил Бальду по уху. Но на его морде появился довольный оскал.

– Тьфу ты, накх, пакость, лякх. Ненавижу, накх, когда так льстят, кхырр! И скажи накх-лякх, башка-кыхрякх, что Хозяин тебя, накх, не слышал, лякх.

– Ну а этого-то сосунка, лякху, помучить не возбраняется, накху? – прохрипел первый демон, указывая на Зала. – Он же мне лякху, чуть всю руку не откусил, накху, кхырр-тырр. Зубы ему, лякху, повыдергать, накху, чтобы не кусался, лякху, в следующий раз, накху, каш-кхырр.

– Эй! Ты не один, кхаш, по крови, лякх, соскучился, Захаль, кыхр! – жабьеротый Бальд и не подумал подниматься с земли и теперь стоял на коленях, наблюдая за другими демонами. – Оставь, лякх, и мне, кшах, хоть немного развлечения, накх!

– Заткнитесь оба, накх-лякх, кхыр-кшых-каргашш! А то я, накх, напьюсь вашей крови, лякх, и брошу подыхать, накх, на радость, лякх, местным кыргышш, накх! – властно приказал Валионт. – Хозяин, накх, велел пока их, лякх, не трогать, накх. Только, накх, поймать, кхарр.

– Лякху, немного, накху, крови, лякху, с одного из этих кхырр не помешает, лякх. Надо, лякху привыкать, накху, к местной пище, кхашш. А я, лякху, жутко проголодался, накху. Как только приземлились, лякху, так и не жрал, накху… – Захаль произнес что-то не вполне внятное, поясняя свою мысль. Зал и так с трудом понимал речь демонов, но тут вообще ничего разобрать оказалось невозможным. Кажется, тот попросту ругался с досады.

– Я сказал, накх, заткни мясорезку, кхырр! – заорал Валионт, которого, похоже, порядком достало своеволие подчиненных ему демонов. – Хозяин с меня шкуру, накх, спустит живьем, лякх, если с ними, накх, что-нибудь случиться, лякх!

– Сам пасть, кахрр, захлопни, лякху-на. Итак, лякху, слюной все забрызгал, накху! С одного, кхарр, недомерка не убудет, лякху.

Захаль, всей своей тушей сел верхом на Зала, отчего тот сдавленно крякнул. Направив свою круглую пилу прямо напротив лба жертвы, он медленно принялся приближать орудие пытки. Юноша истошно закричал от ужаса, что, похоже, привело мучителя в неслыханный восторг! Залу вторил Рениус, кричавший что-то гневное в адрес демона.

Пила полоснула по лбу, зацепив рану, полученную до этого, оставляя глубокий вертикальный порез. Кровь залила глаза, а ужас парализовал все тело юноши.

Неожиданно демон кубарем отлетел в кучу мусора. Валионт, раздраженный откровенным игнорированием его приказов, запустил в того черной молнией.

Захаль завизжал что-то невообразимое, перемешивая уже сто раз слышанные «ка-ля-на» в разных комбинациях, от чего понять его стало вообще невозможно. Но он явно был в бешенстве:

– Думаешь, кхарр, главным, лякху, поставили, кхарр, так я, накху, на карачках, лякху, перед тобой, кхащ, ползать, как нахр, буду, кхарра-накху-лякх? А сам, лякху-кхарр-накхур по кхырру, накху-кхарр-лякху, поползать не желаешь, лякху-накху?

– Я тебе, накх-лякх, приказал не делать этого, накх-лякх-кхашш! – Валионт сжал кулаки с когтями.

– А мне, лякху-накху, плевать, лякху-накху, на приказы, лякху-накху, разных кхыррнаху, кхарр. Я, лякху, делаю, что хочу, накхурр. Мы, кхарр, не на Малколме, лякху, и здесь мне нечего боятся, кхарр, что меня кинут, на кхашш.

– Ах ты, кхар, выродок, накх, звезданутый, кхаргашш!

Оба демона встали напротив друг друга, ожидая, нападения противника. Наконец, Захаль не выдержал, размахнулся рукой и забросил заведенный диск пилы прямо в сторону Валионта. Тот вовремя отскочил, и диск разрезал бревно, гнившее в другой куче мусора.

Третий демон, Бальд, резко куда-то скрылся, как только началась драка. По крайней мере, его нигде не было видно. Валионт вновь метнул черную молнию в непокорного ему демона. Захаль неожиданно взлетел, оттолкнувшись от земли, пропуская удар, и оказался позади противника. Едва успев увернуться от заведенной пилы, разъяренный демон резко подскочил ввысь, хлопнул своими перепончатыми лапами, и вызвал черный дождь, который разъедающей кислотой пролился над непокорным бунтовщиком. Тот истошно завопил, а его пила принялась работать с перебоями.

– А теперь, накх, зараза непокорная, лякх – умри собачьей, кхарр, смертью, лякх! – Валионт заметил рядом с собой щит Рениуса и схватил его, намереваясь метнуть в беспомощного противника.

Судорожная гримаса искривила хищную морду демона. Щит не позволил чужаку взять его в руки и пропустил через того несколько молний. Тело Валионта затряслось от невыносимой боли. Выпуская щит из лап он завопил:

– А-а-а-а-а! Кхаргашш, сволочи, кхарр-накх!

Захаль не замедлил ждать. В этот момент он со злорадной ухмылкой пустил свою пилу в своего трясущегося собрата, которая и перерезала его пополам. Брызнула черная дымящаяся кровь. В агонии он ногою зацепил злополучный щит, который отлетел в сторону Салватера.

Победивший демон дико загоготал. Издали это напоминало скрип несмазанных петель или рев дикого кабана, вперемешку с уже изрядно надоевшими «лякх» и «накх».

–Я, лякху, убил Валионта, накху! Я, лякху, сильнее всех, накху! Я, самый сильный, лякху, демон, накху-кхарр! Никто, лякху, не смеет вставать, накху, на моем пути, кирдышхарр!

Подскочив к верхней части тела Валионта, он принялся мстительно и злорадно пинать его ногами. От всей этой вакханалии и крови, стекающей с рассеченного лба, Зал чуть не потерял сознание. Если демоны друг с другом так делают, что же с ними будет?

Маленький черный шарик пролетел над связанным пареньком и, с громким хлопком, разбился о спину ликующего победителя. Через мгновение тело Захаля раздулось и брызнуло во все стороны сотнями маленьких кровавых кусочков. Из-за завала вышел Бальд – уродливый демон с распахнутым в упоении от свершенного жабьим ртом, в котором были видны красные зубы в два ряда.

– Умнее меня, кхарр, все равно никого нет, лякх-некхурш! Хи-хи-хи! Я всех, кхарр, обкрутил, лякх! Теперь я тут, кхарр, самый главный, лякх. И Хозяин, кхарр, наградит, лякх, только меня, накх!

Его полубезумный взгляд упал на Зала.

– Жрать охота, кхар-лякх! А тут такая, кхарр, жертва пропадает, лякх. А не перебьется ли, кхарр, Хозяин, накх?

Он направился к Залу, намереваясь выполнить свою страшную угрозу. У того замерло сердце.

– Так, посмотрим, кхарр, что у нас есть, лякх! Сочное мясо, кхарр! Вкусное мясо, накх! Только, кхарр, погноить немножко, лякх.

– Синяя молния Рениуса! – Салватер успел освободиться, добравшись до своего щита. Камень на его шлеме пылал алым светом. Молния ударила между демоном и его предполагаемой жертвой. В страхе чудовище отскочило в сторону.

– Остановись, гнусный негодяй! – Рениус с трудом сдерживал рвущуюся ярость. – А не то, клянусь твоим настоящим именем, ты пожалеешь, что пришел сюда.

– Это невозможно, кхарр-ляк. Ты, кхарр, лжешь, лякх!

– Желаешь проверить? Именем твоим, которое…

– Стой-стой-стой! Я верю, накх! Верю, лякх! Не произноси его, накх! – Бальд неожиданно упал на колени. – Я все сделаю лякх-кирдыш, что прикажешь, накш. Только не убивай меня, лякш!

– Развяжи его! – приказал воин, указав на своего спутника.

Демон бросился исполнять приказание, бормоча про себя очередные кхаш-лякх-накх, звучащие как проклятья. Развязанный Зал отполз от ужасного чудовища и с трудом поднялся на ноги. С его лба капали густые капли крови, застилая глаза. Он попытался рукавом вытереть лицо, но помогло это мало.

– Я всего лишь раб, накх, я выполняю приказы, накх. Я, кхарр, не виноват, лякх, – лепетал демон, отходя к одной из куч. – Это все Хозяин, кхарр! А я рад бы, кхаш, этого делать, лякх, но не могу, накх. Нет, кхарр, не могу, лякх. Я хороший, кхарр, верьте мне, лякх.

– Если ты такой хороший, как ты говоришь, то, может быть, примешь исцеление? – предложил Рениус, разворачивая щит. – Ради своего имени?

– Нет! Нет! Только не это, накх! – завопил вдруг Бальд, словно ему предложили нечто невообразимо ужасное, резко прыгнув своими копытами за кучу. Когда Салватер добежал до этого места, там уже никого не было.

– Жаль, – опечалено произнес воин. – У него был шанс остаться живым.

Зал продолжал безуспешно вытирать капающую кровь со лба. Увидев это, Рениус, вернулся и достал из котомки флягу с водой, мазь и кусок чистой ткани. Преследовать демона было бессмысленно, а им нужно было время, чтобы прийти в себя.

Присев в сторонке от тел убитых демонов, они принялись лечить свои боевые раны. Аккуратно протерев новый шрам, а заодно и лицо Зала, смоченной тканью, Рениус втер в его лоб немного лечебного средства.

– Тихо, тихо… – приговаривал Рениус во время этой операции. – Это должно помочь. Рана не глубокая, но заметная. Как ты себя чувствуешь?

– Голова немного кружится… и слабость.

Рениус принялся обматывать ему голову оставшимся материалом.

– Это от пережитого ужаса. Отдохнем немного и пройдет. Идти-то сможешь?

– Да. А ты сам-то как?

– Да сейчас руки немного разомну. Больно ударили.

Рениус разминал ушибленные руки. Зал сидел молча, прислушиваясь к своим ощущениям. Внутри было пусто и хотелось спать.

– Теперь видишь сам, какой мерзостью они живут. Никогда не могут договориться друг с другом, – неожиданно произнес Рениус.

– А что будем делать с телом? – спросил Зал, имея в виду тело Валионта. – Закопать-то мы его не сможем!

– Придется действовать, как действовали до этого. Накроем ветками, а остальное сделает сама природа.

Так они и поступили.

Привал сделали подальше, найдя относительно укромное место.

Глава 6

Громадное дерево, поваленное неведомой силой, было вывернуто с корнями, между которыми и образовывался небольшой укромный закуток. Там они и расположились. В стороне от укрытия очень кстати обнаружился небольшой ручеек.

Рениус еще раз аккуратно осмотрел раны своего боевого товарища.

– Одна на другую зашла, – прокомментировал он две пересекающиеся кровавые полоски. – Напоминает что-то, а что не помню. Голова не болит?

– Не-а. Гудит только. Испугался сильно.

– Немудрено. Порез довольно глубокий.

– Я почти не понимал, что они говорили. Это было страшно. Почему они постоянно колдовали?

– Колдовали? Когда это?

– Ну, повторяли одно и то же через слово. Это же заклинания были? Нак…

Рениус резко прикрыл Залу ладонью рот.

– Не произноси этих слов, Зал. Никогда! – Он смотрел ему прямо в глаза, а камень на шлеме слегка побагровел. – К твоему счастью, они не были заклинаниями. Но это – оскверненный, грязный язык. Испорченная речь для бесправных слуг, мнящих себя хозяевами Вселенной.

Воин сел рядом с огорченным видом, глядя куда-то вдаль на ландшафт, заполненный ямами, буреломом и поваленными деревьями.

– А что они означают? Ведь если язык – то для чего-то нужно?

Рениус немного помолчал. Наверное, тема для него была грустной.

– Когда-то они имели смысл. И даже магический, – произнес он тихим голосом, спустя полминуты. – А потом... потом просто стали пустым мусором, который оскверняет речь тех, кто им пользуется.

– Но что они означали раньше?

– Поверь, лучше тебе этого не знать – слишком отвратительно. Пить хочешь?

– Ага, – Зал взял протянутую флягу с водой и сделал несколько глотков.

– А вообще, пользоваться подобными словами глупо. – Рениус сам сделал несколько глотков и спрятал флягу в котомку. – Тот, кто их использует, теряет силу собственных слов.

– Разве слова способны иметь силу? – удивленно спросил Зал. О таком он никогда и не подозревал. Хотя, если подумать...

– Способны, Зал. Скажу даже больше – в начале Мира было слово. Великое, священное слово. Но сейчас его никто не знает.

Юноша замолчал, осмысливая сказанное. Уж больно все это походило на сказку.

– И все-таки, я не понимаю. Что за силу может иметь слово? Это что – такая особая магия?

– Называй как угодно. Каждое слово, каждая произнесенная нами фраза, обладает возможностью к исполнению. Но именно возможностью. Не все слова исполняются. Не все заклинания свершаются. И у развитого существа вероятность того, что любое его слово станет правдой, воплотившись в реальном мире, очень высока.

– Но как слово может обладать силой? Я никогда не замечал этого.

Рениус положил котомку под голову, и, не снимая шлем, осторожно прилег, закрыв глаза.

– Чтобы слово стало силой необходимо соблюдение нескольких условий, – продолжил он. – И одно из них – речь, не замусоренная посторонними, ничего не значащими словами. Чистая речь. Положение некоторых демонов даже смешно, если смотреть на это правило: они считают себя сильными, свободными и значимыми, используя и продвигая испорченный язык, а в действительности проявляют слабость, зависимость и полное убожество. Слово не может воплотиться, не может быть услышано, если его подавляет слишком много постороннего шума.

– Это как с водопадом, да?

– Правильно. Нужно слишком громко кричать, чтобы перекричать водопад.

– А еще какие условия есть? Почему могут не исполняться слова?

– Многословие и болтливость. Когда слов слишком много, они не успевают накопить свою силу. Просто утекают. Склонность привирать, неумение сдерживать даже малые обещания тоже не дают силе проявиться. Чтобы слова стали силой, надо самому постараться, чтобы обещания не расходились с делом. Сперва ты работаешь над воплощением слов. А потом слова сами работают на тебя, свершая сказанное. А еще это большой труд и большая ответственность.

– Но демоны? Разве они всего этого не знают?

Рениус открыл глаза и выдохнул:

– Уф-ф-ф… Кто-то знает, кто-то нет. Если ты заметил, те, которых мы встретили, свою речь совсем не контролировали, не желая сковывать собственную «свободу» и «самовыражение». А в итоге все самовыражение ушло в серость и неотличимость от всех подобных. Грязные, оскверненные слова стали контролировать их речь. А через речь – и их поведение, их дальнейшую судьбу. Помнишь, про водопад? Когда мусора слишком много, и он способен совершить нечто отвратительное. Но зависеть это уже будет не от самих демонов – они будут лишь инструментом.

Воин приподнялся и сел. Протянул руку к своему щиту и знаком показал молчать. Зал замер.

Так они просидели минуту. Наконец Рениус расслабился:

– Показалось. Но нам следует быть начеку.

Он поднялся и потянулся руками вверх, совершая своеобразную зарядку.

– А еще слова лучше срабатывают, когда они выражены в ритмичной форме. Стихами, например. Их хорошо слышат некоторые существа. И даже могут отозваться, – неожиданно произнес он. – Попробуй как-нибудь на досуге.

– Скажешь тоже, – Зал смущенно махнул рукой. – У меня в рифму не очень получается. Я уже пробовал.

– Это неважно. Важно, что ты чувствуешь природу и ее ритм. Ты же общался с теку? Разве нет? – Рениус сел на землю, повернувшись к собеседнику.

– Не-а. Я просто с ними играл.

– Это почти то же самое. Для них игра и общение – практически одно и тоже.

– А у вас они тоже есть? – Зал немного наклонил голову. – А, ну да – у вас же водный мир.

– Вот именно. Хорошее отношение с их стороны стоит ценить. И тогда они обязательно придут на помощь. Но воспринимают просьбы только в рифму.

– Как интересно. Хорошо, я попробую как-нибудь.

– А попробуй сейчас. Уверен, должно получиться!

Юноша задумался, подбирая слова. Мешало отсутствие должного настроения и того, что хотелось сказать.

Рениус неожиданно вскочил, хватая щит и делая предупредительный знак. Зал, поддавшись тревоге, тоже вскочил и замер.

Лишь легкий ветерок гулял по кронам деревьев, гоняя увядший мусор. Ни звука больше не вмешивалось в игру свободолюбивых воздушных существ. Рениус, тем не менее, не спешил расслабляться.

– Мне кажется, что за нами наблюдают. Только я не пойму откуда.

– Может пойти проверить? – Зал попытался сделать шаг, но был неожиданно остановлен.

– Стой, куда?! Я не могу рисковать тобой.

– А что делать?

– Попробуй в рифму обратиться к… как у вас их называют? Вайи?

– Ага. Они хорошие, – Зал улыбнулся.

– Вот. Попроси их узнать, кто прячется рядом. Создай рифму.

Юноша подумал, что Рениус смеется над ним. Но подняв взгляд, он увидел, что его друг вполне серьезен.

– Мне нужно немного времени.

– Хорошо. Я буду стоять тут. На страже. Если они нападут.

Странное, конечно, желание. Спорить Зал не стал и присел, сочиняя рифмованную просьбу. В успех верилось не сильно, но кто знает. Вряд ли Рениус станет так глупо шутить.

Вокруг по-прежнему было тихо. Прикидывая слог, юноша несколько раз бормотал про себя рифмы. И, наконец, подобрал то, что хотел:

– Ветра свободные дети,

Духи ветров на планете.

Есть ли кто рядом? Скажите!

Хитрость его покажите.

Легкая группа вайев, вместе с неожиданно образовавшимся ветерком, облетела, еле слышно смеясь, вокруг юноши в серой, льняной одежде с заплатками, затем вокруг Рениуса, замершего на выходе из укрытия и резко выскочила прочь. Странное дело – Зал продолжал слышать их веселый смех, даже когда они унеслись прочь. Вот они облетели одно высокое дерево, наполовину облетевший куст, гору мусора, покружились вокруг серого песчаного камня и подлетели к небольшой яме, закрытой высоким папоротником. Шелест ветра донес до него образ чуждого существа, с большой пастью, вонючим дыханием и костяным воротником, защищающим мощную шею.

– Это Бальд! – удивленным тем, что ему открылось при помощи маленьких воздушных существ, произнес Зал. – Он там, в яме под папоротниками. Следит.

– Вот негодяй! Не иначе как гадость замыслил, – Рениус сделал шаг к выходу из укрытия. – Придется поговорить с ним по душам.

Вайи тем временем продолжали свой полет, оставив замершего Бальда, взлетев куда-то под небеса. Их быстрый стремительный полет захватывал дух. Но они явно что-то хотели сказать еще, окружив нечто темное, большое и крылатое.

– Рениус, стой! Это ловушка! Там сверху еще один! – Зал бросился за своим товарищем, который уже выбрался на открытое место.

Крылатая тень спикировала сверху на одинокую фигурку в шлеме. Демон с черными крыльями и противной козлиной мордой молча ударил сверху огромным черным мечом. Меч с громким звоном ударился о выставленный щит. Сверкнули яркие молнии. Гул пошел по всей долине, отчего у Зала заложило уши.

Отлетев чуть повыше, чудовище вновь приготовило меч к атаке, выискивая удобную позицию: ударить сверху или ткнуть оружием прямо в противника?

– Синяя молния Рениуса!

Левое крыло демона дернулось, сраженное атакой, свернулось и обвисло. При помощи второго крыла и громкого рева чудовище пыталось исправить ситуацию, но все было тщетно: оно стремительно теряло высоту. Глухой удар ознаменовал его падение.

– Где Бальд? – Рениус был не настолько наивен, чтобы упускать из виду спрятавшегося противника. Камень его пылал ярко алым цветом. – Следи за тем местом.

Крылатый демон оправился быстро. Не смотря на поврежденное крыло, он быстро поднялся на ноги.

– Каррргашш! Я убью тебя, накхррр! – прохрипел он.

Подняв меч, он яростно бросился на противника. Звон от очередного удара о щит заполонил окрестности. Снова засверкали ослепительные молнии. Удар. Еще удар! Опять молния! Противники кружились на небольшом пятачке, стараясь достать друг друга. Меч демона ритмично сталкивался со щитом, не в силах обнаружить уязвимость противника. Рениус использовал молнию, но противник оказывался ловчее и уходил от атаки. Зрелище одновременно пугало и завораживало.

Легкая стайка вайев облетела вокруг Зала, заставив того вспомнить о просьбе друга. Но со стороны ямы не наблюдалось пока никакого движения.

Демон, тем временем, поняв бесполезность прямых ударов мечом, не выпуская оружия, схватился обеими лапами за щит противника. Молнии, пляшущие по его рукам и собственному оружию, заставили его зарычать от злости. Но свою добычу он не выпустил.

Тем временем в укрытии Бальда началось какое-то шевеление. Воин, сцепившись с демоном, как раз стоял спиной к опасной яме. Зал встревоженно крикнул:

– Рениус, берегись!

Со стороны папоротников стремительно вылетел черный шарик, направляющийся в сторону сражающихся. Воин сделал резкое движение и развернулся. Не ожидавший такого поворота демон развернулся вместе с ним, следуя за щитом.

Черный шарик вонзился под лопатки крылатому чудовищу, заставив того громко замычать. Через секунду место сражения оказалось забрызгано кровавыми кусочками.

– Накхарррр! – раздался раздосадованный вопль со стороны ямы. Треск сминаемых ветвей и топот сбегающего противника донесся до слуха юношей.

Рениус, весь забрызганный черной кровью, принялся вытираться и отплевываться. Зал достал кусок материи из котомки и подал своему спутнику, чтоб тот мог обтереться.

– Гнусный Бальд. Я скоро сам начну ругаться как они.

– Здесь же недалеко ручей, – вспомнил Зал. – Можно умыться.

– Да, хорошо. А то некрасиво с таким грязным лицом перед противником появляться, – пошутил Рениус, кое-как стирая с лица остатки крови. – А то еще испугаются до боя, да сбегут, как некоторые только что.

– А может, тогда и не надо умываться? Измажемся в грязи как поросята, да и распугаем всех своим видом.

– Так некого уже. Всех... распугали. Бальд сбежал со всех своих копыт.

– Прыжками… от суровых воинов в грязевых доспехах. – Зал согнулся от хохота. Рениус присоединился к нему.

– Хотя этот мерзавец, сам не желая того, сослужил нам службу, – добавил он, когда они отсмеялись.

Взгляд Зала упал на лежащий в грязи черный меч. Слегка изогнутый. С острой кромкой. Такого он никогда не видел – в их мире не было потребности в оружии.

– Меч не трогай, – предупредил его Рениус, заметив направление взгляда. – Он может быть проклят. Или еще чего похуже. Пусть лежит – природа сама решит, что с ним сделать. Что с тобой?

– Руки что-то... затряслись.

– Это бывает. Пойдем к воде, что ли. А то засохнет и начнет смердеть.

Бедствие, охватившее окрестности, затронуло и ручей, но тем не менее, он был цел. Лишь местами вода застоялась и источала гнилостный запах. Но там, где было возможно, ручей находил себе дорогу и продолжал журчать свою радостную песенку беззаботного путешественника.

Умывшись, напившись и наполнив фляги водой, они почувствовали себя гораздо лучше. Рениус, сняв шлем, с наслаждением плескал водой в лицо, а Зал сидел неподалеку на траве, вслушиваясь в звуки ветра и плеск воды.

– Никогда не думал. Что я смогу… так, – расслабленно произнес он.

– Ты о чем? – Рениус прекратил водные процедуры, подхватил шлем и сел рядом.

– В рифму… Я их почувствовал. Это так необычно.

– Я знал, что у тебя должно получиться. Давай собираться, что ли? Мало ли кого еще этот Бальд притащит, – Рениус надел шлем.

Одинокая гора была уже не так далеко, как раньше. Взяв нужное направление, они двинулись сперва вдоль ручья, а потом свернули на более каменистую местность.

– А как звали этого летающего демона? – неожиданно спросил Зал.