Текст книги "Никому я тебя не отдам (СИ)"
Автор книги: Злыдень
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц)
– Погоди, – Захар тряхнул головой. – Что значит, клуб Игоря? Он же тебе передал их.
– Передал ответственность за них. Сама сеть как принадлежала ему, так и принадлежит, – пояснил Глеб, понимая, что если сразу не предупредит, то этот олень может попытаться снова что-нибудь учудить с притонами, а это было ну очень нежелательно. – Ты же уточняй, когда в следующий раз захочешь подобным заняться. А то мало ли чью собственность подорвешь. Ведь и с жизнью можно распрощаться. Радуйся, что я такой замечательный враг и не сдал тебя с потрохами.
Захар сидел как громом пораженный. Это не могло быть правдой. Просто не могло. Этот информатор еще ни разу не подводил. Что же произошло на этот раз? Златов перевел взгляд на Глеба и тут же все понял. Понял по этой самодовольной ухмылочке.
– Ты подкупил информатора, – усмехнувшись, произнес рыжий и, взяв сигарету, закурил.
– Не отрицаю, но и соглашаться не буду, – повел головой Глеб. – Только хочу заметить, ты выплатишь компенсацию за клуб. Полную его стоимость. Деньги не маленькие, место было доходным, так что сам понимаешь, тебе не выгодно тянуть время. Проценты накапают и прочее, и прочее.
Маршал заметил, как нервно сжались пальцы у Захара, стоило завести речь о деньгах. Значит, Мишка верно сказал о жопной ситуации, в которой сейчас находился Златов. Впрочем, это уже Глеба волновало в последнюю очередь.
– И не думай, что сможешь ускользнуть от выплаты. Знаешь же, что Игорь умеет выбивать свои деньги. Точнее, его парни умеют.
Захар порывисто кивнул, делая глубокую затяжку.
– Хорошо, – довольно улыбнулся Глеб. – Проблема вторая. Юля Минаева. Точнее то, что я сделал с ней.
Рыжий вскинул на Маршала горящий яростью взгляд, полный ненависти. Сейчас она снова занимала все его естество. Сжигающая изнутри, заставляющая игнорировать разум. И неизвестно какими силами Захар удержал себя на месте, но он всего лишь крепко сжал кулаки. Возможно, это был инстинкт самосохранения, ведь в глазах Маршала отражалась не меньшая злость.
– За это, Маршал, ты заплатишь, – глухо проговорил Златов, буравя парня тяжелым взглядом.
– Никто за это отвечать не будет, – твердо ответил Глеб. – Твоя сестра получила то, что заслужила. Ни больше, ни меньше. Она получила то, что выбрала сама. Она же рассказала тебе все?
– В мельчайших подробностях, – прорычал Захар. Было видно, что он держится из последних сил.
– Отлично. Тогда ты должен понимать, что это всего лишь наказание.
– За то, чего она не сделала?! – взорвался Захар, дернувшись в сторону Глеба. – Ты же не дал моим ребятам тронуть свою сучку! За что тогда ты наказывал Юлю?!
– За саму попытку тронуть мое, – как щелчком хлыста прозвучало в ответ. Глеб поднялся на ноги и приблизился к Захару, снова нависнув над ним. Но тот вскочил на ноги следом, не желая находиться под тенью Маршала. Однако даже так он казался какой-то мелочью рядом с брюнетом. – Запомни одно, Захар, всего лишь попытка тронуть мое заканчивается не самым лучшим образом. Если же ты тронешь то, что принадлежит мне, я заставлю тебя умирать в адских муках.
Перед глазами Златова появился чуть оплавленный снимок. Девушка на нем была хорошо ему знакома. Да и само фото уже бывало в его руках.
– Я получил твое послание, – прорычал Глеб, и лицо его настолько исказилось яростью, что мало походило на человеческое.
Захар на шаг отступил. Он не мог тягаться в силе с Глебом. Он это прекрасно понимал. Однако взвинченный брюнет схватил его за ворот рубашки, снова притягивая к себе, вынуждая смотреть прямо в глаза.
– Третье, Захар, – продолжил Маршал. – Самое главное. Мне плевать на клуб, плевать на твою месть лично мне, хочешь воевать – будем воевать. Но попытайся хотя бы выдохнуть в ее сторону, и ты будешь наблюдать, как от моих рук умирает твоя обожаемая сестричка. Если этого мало – я уничтожу все, что тебе мало-мальски дорого. Начну с чего-нибудь из твоей собственности. К слову, если ты захочешь мне противиться, я сейчас же отдам приказ об уничтожении одного из твоих ломбардов. Правда, не знаю, чем ты тогда расплачиваться со своими кредиторами будешь.
Захар чувствовал, как сердце начинает биться не от злости, а от страха. Этот парень знал все. Глеб изменился с тех пор, когда они пересекались последний раз. В то время Глеб не стал бы ни за что заступаться, в то время Маршалу было все равно. Но сейчас… Кто этот парень вообще? Он же ненормальный.
– Сейчас ты забудешь это фото, эту девушку и сам факт ее существования. Ее нет. А все слова Юли – бред. Понял?
Златов кивнул от греха подальше. Он хотел жить. Живым он сможет еще действовать. Однако несогласие с Глебом и жизнь в нынешний момент сочетались плохо. Сейчас Захар был готов согласиться со всем.
– Забудешь, я сказал! – рявкнул Глеб. – И даже думать не смей, что я шучу. Усмири свою сестру, забудь ее бабские обиды и можешь жить. В противном случае… я предупредил.
Глеб, Стас и Миша вышли на улицу и сразу же закурили. Ну вот и все. Разговор вроде бы как состоялся. Жаль только, что толку от него нет. Точнее, есть – объявление войны и намерений. Как же фигово, что это не конец, а только начало всей гребаной свистопляски. Хотя есть небольшой шанс, что Захар все же подумает перед тем, как совать в свои планы мести Милу. Глеб искренне надеялся на это.
– Стас, позвони, скажи, чтобы сворачивали лавочку, – устало проговорил Маршал. – Ничего взрывать мы сегодня не будем.
Парень молча взялся за трубку. Через минуту, он прятал ее обратно в карман.
– Подкиньте меня до дома Милы, – попросил Глеб, сделав шаг к машине.
– Но время уже недетское, – заметил Миша.
– Все равно, – усмехнулся Маршал.
Девушка оторвала взгляд от книги и с удивлением посмотрела на мобильник. Он настойчиво жужжал. Это кто ж ей додумался звонить почти в полночь? Однако взглянув на экран, Мила не сдержала радостной улыбки.
– Алло, – тихо, но радостно ответила она.
– Выходи во двор, – нежный голос Глеба.
– Ты что, поздно уже, – мягко возразила девушка.
– Выходи, говорю, – усмехнулся парень и отключился.
Кредовой не оставалось ничего другого кроме как, накинув халат поверх ночнушки, осторожно выскользнуть в ночь, притворяясь бесшумным привидением. Тихонько прикрыв за собой дверь, она дала глазам пару секунд привыкнуть к темноте и только после этого увидела за воротами темный силуэт Глеба.
Легкими шажками девушка пробежала в тапочках по чистой дорожке и вышла на улицу, кутаясь в халат. Но не успела она закрыть за собой калитку, как Маршал сгреб Милу в охапку, крепко прижимая к себе, и уткнулся носом в ее волосы. Он сжимал ее так сильно, словно хотел задушить в своих объятиях. Только Мила совсем не сопротивлялась, так же изо всех сил обнимая его за шею. Пусть на улице было прохладно, но в его руках невозможно было мерзнуть. И дурацкая счастливая улыбка никак не сходила с лица. Да и зачем ей сходить, если ее незачем скрывать?
Мила чуть повернула голову и нежным поцелуем коснулась щеки парня.
– Я рада, что ты пришел, – прошептала она, практически вися на нем из-за разницы в росте.
– Ты ждала меня? – такой глубокий и нежный голос, словно бархатный.
– Нет, – честно призналась Мила. Она просто как-то даже подумать не могла, что парень может заявиться в такое время. – Но очень хотела тебя увидеть.
– Я тоже, – ответил Глеб и тихонько прошептал, касаясь губами уха девушки. – Я никому тебя не отдам. Никогда.
– Глупый, – засмеялась Мила и чуть отстранившись, заглянула в глаза Глебу. И ей больше не захотелось смеяться. Вместо этого она снова заговорила. – Хорошо, я верю. Ты никому меня не отдашь.
– Верно, – мягко улыбнулся Маршал и потянулся к губам Милы.
Девушка тут же подалась навстречу глубокому, всепоглощающему поцелую. Таким способом они словно скрепили обещание, данное им и принятое ею. Нечто сокровенное сейчас произошло между ними. Нечто очень хрупкое и вместе с тем бесконечно сильное. Нечто необходимое им обоим в том, что предстоит в будущем.
23.
Мила носилась по дому, жестко опаздывая на тренировку. Тренер и Егор ее повесят за это. Ну, а если не повесят, то точно неплохо оторвутся на наказании. К сожалению, эти двое были законченными педантами, и опоздание грозило по меньшей мере дополнительным часом работы.
Не хотелось бы задерживаться, потому что вчера вечером, или правильнее сказать ночью, она договорилась с Глебом сходить куда-нибудь после тренировки. От осознания этого сердце девушки пело. Пело песню ее собственного счастья. Если уж на чистоту, то Мила даже представить не могла, что когда-то сможет не то, что встречаться, а просто общаться с Маршаловым.
К счастью, судьба подарила ей такой шанс. Она может быть с человеком, который с первого взгляда заинтересовал ее. Кто же знал тогда, что он окажется слишком уж хулиганистым для этого города и для школы в частности.
Замерев перед зеркалом с расческой в руках, девушка вернулась мыслями практически на год назад. На учебный год назад.
Было первое сентября, когда она впервые увидела Глеба. Он сразу выделялся среди заходивших на территорию школы учеников. Сначала она даже приняла его за нового учителя, однако заметив обычный рюкзак, небрежно закинутый на плечо, поняла, что ошиблась. Это был новый ученик.
Глеб казался слишком взрослым для школьника. Даже для старшеклассника. Конечно, в школе хватало парней сильно вытянувшихся и повзрослевших к последнему классу, но этот молодой человек, одетый в черную рубашку с короткими рукавами и того же цвета джинсы перетянутые белым ремнем, был совсем другим. Выражение лица было другим. Да и сама атмосфера вокруг него. Настолько независимый, самостоятельный, уверенный в себе. Весь его вид, то, как он держался, будто говорил о том, что есть он, а все остальные просто так, для фона. Но это было не демонстративно. Настолько не демонстративно, что даже если бы кто-то из местных забияк и хотел к нему придраться, это выглядело бы глупо. Парень просто был, не пытаясь кому-то что-то доказывать своим присутствием.
Мила, конечно, не исключала, что это ее фантазия всего лишь слишком разгулялась, но с первого взгляда он показался ей особенным. И так уж вышло, что в этот же день им довелось пообщаться. Перекинуться всего парой слов, но стоит вспомнить его благодарную улыбку, как по телу пробегала мелкая дрожь. Приятная до одури дрожь.
– Мила, ты там заснула, что ли? – крик отца из кухни вернул девушку из мыслей, напомнив, что она все же уже неприлично опаздывает. И все из-за Глеба, который ночью не отпускал ее около полутора часов. Поэтому Мила и не услышала будильник.
– Уже иду, – крикнула в ответ девушка и, бросив на свое отражение короткий, но внимательный взгляд, отмечая, что выглядит она вполне неплохо для прогулки с парнем, выскочила из комнаты, не забыв прихватить сумку.
– Копуша, – недовольно пробурчал отец, выйдя проводить дочку.
– Все нормально, пап, я успею, – улыбнувшись, ответила девушка, сунув ноги в туфли на плоской подошве.
– Будь осторожна, – кивнул мужчина, пригнувшись для прощального поцелуя дочки.
– Конечно, – кивнула Мила и выбежала из дома. Нужно было за пару минут успеть к автобусной остановке. Придется поторопиться.
Легким бегом девушка двинулась в нужную сторону, не замечая, что из-за следующего поворота, находившегося в нескольких метрах от ее дома, за ней последовала черная машина.
– Прости меня, пожалуйста, и не убивай, я все сделаю! – с такими словами Мила выскочила из автобуса прямо в руки своего партнера, терпеливо дожидавшегося ее у здания, где обычно проходят их тренировки.
Егор, если сравнивать его с Глебом, был полной противоположностью Маршала. Внешне, имеется ввиду. Телосложение у них было примерно одинаковое, но вот в отличие от Глеба, Егор был длинноволосым блондином с ярко-синими глазами. Свои патлы, отросшие аж ниже лопаток, парень для удобства связывал в «конский» хвост. Обычный ему, видите ли мешал, когда приходилось откидывать голову, а в шею тут же впивался узел резинки. Весьма же приятное лицо делало его предметом обожания многих девушек. Правда, тому до них почти не было никакого дела. И не то, что он был сильно занят, не имея на них времени, просто парень являлся прожженным романтиком, ждущим свою единственную.
– О, кара твоя будет страшна! – театрально понижая голос и грозно сводя брови, ответил парень, обняв в знак приветствия девушку. – Привет, ты вообще чего так опаздываешь?
Мила вскинула несчастный взгляд на парня:
– Я не слышала будильник.
Тот удивленно изогнул брови:
– А раньше спать ложиться не пробовала? Обычно помогает.
– Да я же в первый раз за целый год опоздала! – возмутилась Мила, утягивая Егора за собой, крепко держа за руку. – Пойдем быстрее, а то еще больше опоздаем.
– Я-то не опаздывал. Уже и вещи занес, отметившись перед тренером, – безразлично пожал плечами парень. – А вот ты огребешь по самое не балуйся.
– Блин, Егор, не каркай, – сморщила носик девушка, поднимаясь по ступенькам.
– Я не каркаю, – веско заметил Егор. – Я констатирую факт.
– Я этими фактами тебя потом так отконстатирую, что больше не захочешь, если не поможешь мне отмазаться от дополнительных часов занятий, – тут же ответила Мила. – Мне сегодня очень нужно в два быть свободной.
– А что так? – в глазах блондина сразу же зажегся любопытный огонек.
– А вот не твое дело, – девушка показала парню язык, а щечки ее смущенно заалели.
– Прости, но жопой чую романтику, – тут же выдал Егор, умея прекрасно разбираться в человеческих реакциях.
– Мне вот интересно, как жопой можно чуять романтику, – слегка озадачено произнесла Мила, открывая дверь здания и проходя внутрь, при этом самозабвенно таща за собой партнера.
– Ну, она у меня чувствительная, – слегка затерявшись в собственных размышлениях, ответил Егор, чуть растягивая слова.
– Поразительно, – усмехнулась Мила, стараясь сбить внимание парня с вопроса о романтике. – А что она еще у тебя чует?
– Ой, ну вообще-то многое, – тут же заинтересовался Егор столь интересной темой, как его задница. – Ну, во-первых, она чует то, что ты пытаешься уйти от ответа. Так вот знай, этого не будет.
– Не угадал, – хитро усмехнулась Мила и втолкнула парня в зал, встретивший их музыкой и зычным голосом тренера, наставлявшего другие пары.
Сейчас если уж выбирать между взбучкой и откровениями на щекотливую тему, девушка выбирала взбучку. Почему-то ей было неудобно делиться своими чувствами с Егором. Он, конечно, друг, но... Но все-таки парень. А Мила не была уверена, что сможет сдержать все писки-визги, рождающиеся у нее внутри, когда разговор заходит о Глебе.
– Кредова! – тут же раздался громогласный рев тренера, заметившего появление девушки.
Попадание в поле зрения этого мужчины автоматически прекращало все посторонние разговоры. И так следующие несколько часов. А там можно понадеяться, что Егор и забудет о своем вопросе. Вероятность этого была высокой, поскольку память у парня была истинно девичьей. То бишь абсолютно дырявой. Главное, никоим образом не напомнить ему об этом. Хотя будет сложно, если тренер все же решит оставить Милу на дополнительное время.
Мысленно взмолившись всем известным богам, девушка приступила к усиленной подготовке к гадскому школьному празднику. Убить за это Нику мало.
Вероника сладко потянулась в мягкой, теплой кровати, нагретой телом за ночь, и открыла глаза. Крик птиц, спокойно сидевших до этого на дереве за окном, оповестил о ее окончательном пробуждении.
– Теперь я понимаю выражение «мертвого разбудишь», – схватившись за мгновенно зашумевшую голову, произнес Андрей.
– Ты что делаешь в моей квартире, извращенец?! – возмущенно орала Ника, забившись в угол кровати и натянув одеяло до самого подбородка.
Мужчина на мгновение ошарашено замер, пару раз моргнув, после чего сурово нахмурился.
– Дамочка, вообще-то ты в моей квартире, – отрезвляюще произнес он. – Может, для приличия вспомнишь вчерашнюю ночь?
Ника напрягла сонные мозги, силясь вспомнить, что же вчера произошло. Такова уж была ее особенность, что спросонья она плохо соображала кто, где и кого. Однако через пару минут напряженного сопения, пока Андрей включал компьютер в своей комнате, девушка, наконец, вспомнила все события вчерашнего вечера. И ей захотелось спрятаться под одеяло на веки вечные.
Стыдно.
пы.сы. – огромное спасибо рому и блондинке, напоившей меня им х)
я, правда, пытался вычитать, но учитывая, что моя винда совсем ушла в полет и писать пришлось чуть ли не в блокноте, за отсутствие глупых ошибок не ручаюсь.
24.
Андрей уселся за компьютер, даже не обращая внимания на девушку, заныкавшуюся на его кровати под одеялом. Он даже не собирался высказываться по поводу вчерашнего происшествия. Во-первых, он не видел в этом смысла, ибо это уже произошло, а сотрясать зря воздух он не любил, а во-вторых, Ника и так все сама прекрасно понимает. Так лохануться, как это умудрилась сделать она, наверно, никто другой просто не сможет.
Вспомнив вчерашние слова девушки по этому поводу, мужчина едва сдержал тяжелый вздох. Мошка ей в глаз попала... Кроме как «пиздец» на это даже сказать нечего.
За спиной тихонько завозились, и на свет показались виноватые глазены Сократовой.
– Андрей, – протянула она жалобно. – Ты же не злишься на меня. Правда? Ну не злись, пожалуйста.
– Успокойся, – отозвался мужчина. – Никто на тебя не злится. Подумаешь, сорвала операцию, к которой готовились два месяца. Мелочь какая. С кем не бывает.
Ника, чувствуя себя последней идиоткой и прекрасно осознавая ответственность за это, так же тихонечко, как и выглянула, заползла обратно под одеяло. Ей хотелось разреветься. Причем она даже винить никого не могла, поскольку вина была сугубо ее собственная. И вот же, она это отлично понимала. Сарказм Андрея только добивал. Не жалея. Вообще не жалея. Лучше бы он орал и пытался ее придушить, чем вот так равнодушно отзывался о ней с разочарованием в голосе.
Девушка терпеть не могла, когда в ней разочаровывались. Она привыкла всегда выполнять работу на все сто, без каких-либо проблем. А в этот раз...
Чертова мошка! Ну кто мог предположить, что на высоте пятиэтажного здания ей в глаз залетит это проклятое насекомое, лишив возможности сделать выстрел? Один единственный выстрел, который помог бы расследованию. Она точно неудачница.
– Слушай, я вот одного не понимаю, – снова заговорил Андрей, просматривая новую полученную информацию по делу. – Допустим, мошка тебе в глаз попала. Это, в принципе, возможно, хотя я не знаю каким фиговым снайпером нужно быть, чтобы допустить это. Но вот что я никак не возьму в толк, это как ты умудрилась свалиться в реку? Да вместе с винтовкой. Не расскажешь?
Ника под одеялом даже прослезилась от стыда. Она чувствовала, как адово у нее пылают щеки и удивлялась, почему они еще не светятся. Это же нужно было так сморозить, да на задании. Девушке хотелось провалиться под землю или, на худой конец, стереть всем память о вчерашнем вечере.
– Я зацепилась за какую-то палку в темноте, – все же пробубнила Вероника и подумала, что лучше бы она утонула в той речке, чем сейчас пылала от унижения. Главным образом, сама перед собой. Ну очень уж это происшествие врезало ей по самооценке и простой женской гордости.
– Что, прости? – переспросил Андрей, надеясь, что ему показалось.
– Я зацепилась за палку! – повторила Ника и показалась из-под одеяла. Лохматая, красная и со слезами на глазах. – И я сама знаю, что я лох! Не нужно мне этого говорить. Хотя давай. Можешь высказаться, я тебя послушаю!
Мужчина спокойно посмотрел на Сократову и понял, что даже если бы хотел высказаться, то совесть бы просто не позволила. Издеваться над и так ранеными это низко.
Лучше сразу убить:
– Кто тебя допустил к службе? Это же преступление.
– Дебил! – заорала девушка и, запустив в Андрея подушкой, выскочила из комнаты.
Перехватив летящий предмет, мужчина бросил его обратно на кровать и повернулся к монитору компьютера. Вероника скоро придет в себя, а он еще не дочитал материал.
Минут через 15 Ника появилась в дверях комнаты, свеженькая после душа и укутанная в темно-синий халат, в который, при желании, можно завернуться как в кимоно. Ее истерика уже прошла, она успокоилась, взяла себя в руки и больше не грозила провалиться на этаж ниже от стыда.
Вытирая волосы белым полотенцем, она приблизилась к Андрею, остановившись за его плечом, и заглянула в монитор.
– Кофе сварен, еда в микроволновке, – не отрываясь от чтения, произнес мужчина.
– Спасибо, – кивнула Ника, но уходить не спешила. – Что нового слышно?
– Помимо того, что начальство тебя требует на ковер, тебя пока ничто не должно волновать, – ответил Андрей, повернувшись к девушке. – Ешь, собирайся, и поехали.
Вероника ошарашено уставилась на коллегу.
– Как «на ковер»? – пролепетала она, отчаянно бледнея.
– А вот так, – пожал он плечами. – Или ты думала твой вчерашний поступок останется незамеченным?
– Андрей, – прошептала Вероника и опустилась на край кровати. На лице ее снова отразилось желание разреветься. Ну как дитя малое. Чуть что, в слезы.
– Собирайся, – коротко ответил тот, отворачиваясь. – Через полчаса нам нужно быть на месте.
– Ты же не дашь ему отстранить меня? – тихонько спросила Вероника, теребя в пальцах край полотенца.
– Не знаю, – чуть помедлив, ответил мужчина. – Я начинаю думать, что для тебя было бы лучше бросить это дело. У тебя мало опыта для подобных ситуаций, даже если раньше ты всегда справлялась с задачами.
– Ну надо же мне где-то набираться этого самого опыта, – попыталась возразить девушка.
– Все становится намного опаснее, Ника.
– Ты не воспринимаешь меня, как специалиста! Ты же знаешь, что я...
– Иди собирайся! – жестко оборвал Андрей готовую разразиться доказательствами Сократову. Он редко повышал голос, но если делал это, то лучше подчиниться. Сейчас это был уже приказ, а не дружеская просьба.
– Да, сэр, – ответив на американский манер, Ника вышла из комнаты.
Примерно через 20 минут они покинули квартиру, направляясь в штаб. Вероника всеми силами пыталась держать себя в руках, но эти встречи с начальством, когда накосячила именно она, ее всегда выбивали из колеи. Но если раньше это было не смертельно, то сейчас она могла просто потерять это дело из рук и оказаться отстраненной от работы. А вот этого она очень не хотела. Слишком уж девушка втянулась в весь балаган, чтобы уходить, не закончив все, как нужно. Ника чувствовала, что сможет это сделать, главное удержаться на месте и больше не совершать столь глупых ошибок, как вчера.
А ведь нужно было только сделать один выстрел в одного человека и все бы закончилось в ближайшую неделю.
«Черт, Ника, ты такая овца!» – мысленно ругнулась на себя девушка, поднимаясь по ступеням здания.
Руки плавно скользят, очерчивая контур ее тонкого изящного тела. Девушка выгибается в спине, норовя ускользнуть от, казалось, готовых вот-вот настигнуть ее прикосновений. Но он стремится за ней и, чуть разомкнув губы, склоняется над подставленной шеей, практически опаляя своим дыханием ее светлую кожу.
Тела скользят в опасной близости друг с другом. Его волосы спадают с плеча и мягко щекочут девичье плечо, тут же плавным движением уходящее назад.
Она мягко откланяется назад и, словно крылья разведя руки в стороны, опускается на пол. Он подхватывает ее под поясницей, накрывая своим телом. В этот момент девушка выдыхает и снова изгибается в спине. Навстречу его крепкому горячему торсу.
Но парень таким же чувственным движением отстраняется, не позволяя прижаться к себе. Только голова его скользит от ее подбородка вниз, кончиком носа опять же очерчивая контур. Ладони накрывают ее руки, не касаясь проходят от кончиков пальцев к плечам.
И ниже, к самым бедрам, гладя тело лишь упавшими волосами. Ее ноги поднимаются выше, и кажется будто она хочет обхватить ими торс парня, но вместо этого голени опускаются на его плечи. А в следующую секунду девушка делает изящный кувырок назад, становясь на колени.
Парень стремительным движением оказывается перед ней, и она, будто испугавшись, отшатывается... чтобы в следующее мгновение оказаться под ним.
– Стоп!
Музыка выключается, а Мила и Егор выпутываются из конечностей друг друга, которыми норовили закрутиться в некий феерический узел. Остальные пары, сидевшие все это время вдоль стен, восхищенно захлопали, показывая таким способом свое одобрение номеру лучшей пары, ориентированной на «скользящие» танцы. Суть заключалась в том, что партнеры не должны касаться друг друга, но при том создавать иллюзию очень тесного контакта. К слову сказать, Егор и Мила пользовались большим спросом для всяких мероприятий. Уж больно хорошо у них получалось чувствовать друг друга, что само собой способствовало таким танцам.
– Все хорошо, но, Мила, старайся быть более расслабленной. Твое напряжение бросается в глаза. А ты, Егор, напротив будь сдержаннее. Это все-таки танец, а не эротический эпизод из фильма, – тренер как обычно в конце выступления высказывал свои наблюдения и раздавал советы.
– Послушайте, – Мила, наконец, выпутавшись из волос партнера, повернулась к мужчине. – А не слишком ли это для обычного школьного праздника. Может, станцевать что-то стандартное?
– Кредова, ты и стандартное, это слон в пачке на льду, – скривился тренер, прекрасно помня, что девушка, несмотря на всю свою грацию, с обычными танцами не дружит. Феномен прямо какой-то. – Так что не изобретай велосипед. Станцуете «двух улиток» и точка.
– Не ссы в компот, не делай пену, – тут же отозвался Егор. – Нормальный танец, что ты переживаешь. Я же уже говорил, что школьникам это понравится, с их-то гормонами.
– Вот именно эти гормоны меня и беспокоят, – нахмурившись, произнесла Мила. Ну не хотелось ей выделяться. Образ милой девочки полетит к чертям собачьим.
– Так, все, – снова заговорил тренер. – Никаких изменений. «Улитки» – ваш номер для праздника. И не обсуждается. А сейчас всем спасибо, все свободны.
Угрюмо посмотрев вслед удаляющемуся мужчине, девушка тяжело вздохнула и поплелась следом за остальными девчонками в раздевалку. Видать, праздник и вправду будет зажигательным.
25.
Душ, кофе, пара сосисок, закушенных бог знает какой давности холодными макаронами. Белая футболка с синей абстракцией на спине, джинсы, кеды. Телефон, бумажник в задние карманы. Все равно только самоубийца сунется к нему, даже если корешок кошелька так призывно торчит из-под ткани. Да и местные карманники прекрасно знают, кто он такой и что им будет, если они ему не понравятся.
Сунув ключи и пачку сигарет в передние карманы, Глеб вышел из дома, не забыв запереть дверь. Выйдя во двор, где его наградили разношерстными взглядами молодые мамаши, выгуливающие своих отпрысков, парень пошел в сторону автобусной остановки, мысленно отметив, что мотоцикл сейчас был бы очень кстати.
Хоть его и раздолбали в конце прошлого ноября, Глеб еще даже не начинал заниматься ремонтом своего железного коня. То было лень, то не видел смысла, поскольку все чаще и чаще ему приходилось ездить по делам на представительных автомобилях Игоря, то еще какая-нибудь фигня приключится.
Но сейчас, с приближением лета, Глеб начинал считать, что общественный транспорт раздражает его все сильнее и сильнее. Неизвестно откуда повылазили бабульки с котомками, превышающими вес и размер самих бабулек. И все, как одна, агрессивные до усрачки, на шею залезут, вспомнят все нехорошие слова, испоганят настроение, а потом еще и виноватым оказываешься в том, что вошел в этот автобус. Должно быть, именно это родило в Маршале повальную нелюбовь к пожилым женщинам с большими сумками, что в свою очередь выражалось в беспринципном хамстве на любой косой взгляд с их стороны в его сторону.
Совесть его не душила. Он никогда не пытался быть славным молодым человеком, прекрасно осознавая, что это не его роль в этом мире. Слишком на многие потенциальные жестокости Глеб готов, чтобы быть простым парнишкой со спокойной судьбой. Ну не зря же жизнь толкнула его на опасную дорожку, где он всего за 2 года стал достойным преемником. Слабый не смог бы здесь выжить, сломался бы. Так что, это очередное доказательство того, что Глеб далеко не обычный человек в этом мире.
Необычный, но вынужденный, как и простые смертные, ездить на общественном транспорте. Черт, все-таки жизнь та еще шутница.
Притормозив на остановке, парень взглянул на расписание. До нужного автобуса минут десять. Отойдя на несколько метров от людей, чтобы не мешать им, он закурил. А через секунду раздался телефонный звонок. На экране высветилось имя – Стас.
– Да, – ответил Маршал, с неприязнью покосившись на прошедшую мимо него девушку. Фигурка, личико, волосы, все, как надо. Куколка, нечего сказать. Но конченная блядь. Девчонка с мозгами на правильном месте в жизни бы так не вырядилась, да и настолько приторно-сладкие духи не выбрала. Хотя хер поймешь, в инете сейчас столько говна за «красиво, сексуально» выдают, что нынешняя молодежь скоро вообще перестанет различать, где действительно красиво, а где полный пиздец. Но каждый же самовыражается, блять, через свой стиль одежды. Только мозгов за этим самовыражением не находится, чтобы понять, что они всего лишь уродуют себя. Выглядят как клоуны, только это уже не смешно.
– Ты сейчас где? – интересуется младший Привалов.
– На остановке у дома, – отвечает Маршал, делая затяжку и наслаждаясь дымом, наполняющим его.
– Хорошо, я уже выезжаю, минут через 30 буду у памятника, – звучит в динамике.
– Хорошо.
– А тебе Мишка не звонил?
– Нет, – качнул головой Маршал. – А должен был?
– Просто он сказал, что у него новая информация. Сейчас он поехал к Игорю что-то уточнить. Что-то меня это беспокоит, – отозвался Стас.
– Чем? – не понял Глеб. Мишка часто ездит к Игорю, в конце концов, отчеты мужчине предоставляет именно он.
– Грозящими проблемами, – пояснил Привалов. – Ты бы видел его, когда он уходил. Сто пудов, ночь не спал. Меня беспокоит то, что он мог найти в своей чудо-сети.
– Да чего гадать, – раздраженно скривился Маршал. – Потом спросим.
– Ладно, – бросили на том конце. – Не опаздывай к памятнику.
– Угу, – Глеб отключил звонок и спрятал телефон. В этот момент подошел автобус и парень, выбросив окурок, сел в транспорт. Хотя сел, это громко сказано. Втиснулся – самое то. Как и предполагалось, бабулек здесь было процентов 80.
И одна тут же принялась буксовать на Маршала по поводу молодежи, курящей всякую гадость. Наградив бабульку, терявшуюся где-то в районе его груди, задумчивым взглядом, Маршал склонился к ней и так, чтобы слышала только она, произнес низким голосом:
– Сука старая, захлопни пасть, пока твоими потрохами не накормили собак.
