Текст книги "Отец моего (вы)бывшего (СИ)"
Автор книги: Юлия Вернер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)
Глава 19
Лиде я рассказала ровно столько, сколько ей следовало бы знать. Ни о похищении, ни о том, что к нему причастен Михаил я не сказала, потому что до конца не доверяла ей. Однажды я уже обожглась и поняла, что даже от лучших подруг должны быть тайны, иначе когда-нибудь они могут использовать их против вас.
– Мы сейчас не вместе. У нас все сложно, – солгала я и глазом не моргнула, запихивая в рот салат. – Жизнь на этом не остановилась.
Девушка задумчиво поковыряла мороженое и посмотрела на меня.
– Жалко, Воронов вроде бы неплохим человеком был. Тебе как раз кто-то вроде него и нужен был. А парни, кто моложе него… им только одно и надо. Ни о какой ответственности они и слышать не желают, живут легкомысленно одним днем. Пожрать на халяву, потрахаться – вот и все дела.
Я пожала плечами.
– Ничего страшного. Это опыт.
Думала бы я так же, как говорила.
Внутри же у меня бушевал ураган. Мне было до боли обидно, что Михаил так подло и жестоко решил поступить со мной.
Наверное, я бы заплакала, поддавшись воспоминаниям, но тут произошло нечто за грани вон выходящее!
Лида неожиданно пнула меня под столом по ноге и кивнула куда-то мне за спину, отводя глаза. Честно признаться, я ожидала чего угодно, но не Илью, который приблизился к нашему столику так быстро, что я даже не успела обернуться.
– Вера, – он неожиданно схватил меня за руку и встал на колени, отчего у меня глаза полезли на лоб. – Прошу, прости меня! Давай начнем все сначала! Я клянусь, я исправлюсь!
Мне это вот сейчас снится, да? Или может где-то здесь съемочная группа? Куда улыбаться?
Я скривилась так, будто съела что-то кислое и попыталась вытянуть из его ладони свою руку, не понимая, какого черта он сейчас учудил. Лида тоже сидела и во все глаза смотрела на развернувшееся представление, уже зная о том, как Илья со мной поступил и что сделал, дабы отомстить за разрыв помолвки.
– Уберись от меня, – прошипела, наконец, отобрав у этого придурка свою руку и замечая, что посетители вокруг стали проявлять к нашему столику интерес, а кто-то и вовсе достал телефон и стал снимать происходящее на камеру. – Ты что за представление тут устроил?
– Я тебя люблю, давай начнем сначала! Я был так глуп!..
Чего?..
Он вот сейчас серьезно? После всего ужаса, что мне из-за него лично и его семейки в целом пришлось пережить, он такими словами раскидывается? На что этот чудик надеется?
Тут Лида сложила руки на столешнице и как-то хитро улыбнулась.
– Что, папочка наследства лишил? – вдруг сказала она, и Илья перевел злой взгляд на девушку. – Или невеста поняла, что ты лох и бросила?
Брюнет неожиданно резко поднялся с места и посмотрел на нас обеих с отвращением.
– Тупая сука, – бросил он. – Кто тебя просил открывать свой рот?
Это было адресовано не мне, а моей подруге, но усидеть на месте я не сумела, а потому поднялась, взяла свой сок в бокале и выплеснула его прямо в лицо Васнецова, наблюдая за тем, как желтая жижа стекает с его физиономии на белую футболку. Кажется, в отношении этой семейки у меня уже появилась традиция так делать.
– Шел бы ты отсюда, – сказала я, наблюдая за тем, как парень звереет. – Иначе мне ничего не стоит обратиться с заявлением в полицию сам знаешь по какому поводу. Проваливай!
– Да кому ты нах*й нужна, – бросил Илья, окинул нас еще более взбешенным взглядом и удалился, бормоча что-то еще себе под нос.
Лида осталась сидеть на месте и смотреть на меня, видимо, шокированная тем, что только что произошло.
Я села обратно и поставила пустой бокал на стол.
– А почему ты все еще не заявила на него? – спросила она. – То, что он с тобой сделал – преступление, и сел бы он надолго.
Я вздохнула.
– Не захотела связываться, – проговорила и посмотрела на часы. – Мне… на работу уже нужно возвращаться. Давай позже все это обсудим, – я махнула рукой официантке, чтобы рассчитала нас.
– Ладно, – ответила девушка. – Как хочешь. Спасибо что заступилась.
Я улыбнулась.
– Мне было не сложно и даже в радость. Обращайся.
***
В новую квартиру я возвращалась уставшая и немного нервная из-за случившегося в кафе. И на что все же надеялся это критин? Правда думал, что я его прощу? И почему он так изменился в лице, когда Лида сказала про наследство? Неужели это действительно так?
Переступив порог квартиры, я бросила вещи и незамедлительно пошла в ванную, потому что духота стояла дикая, поэтому мне хотелось освежиться и смыть с себя всю городскую пыль.
Сняв одежду и бросив ее в бельевую корзину, я забралась в душевую кабину и встала под прохладные струи воды, опустив руки по швам. Хорошо так было, я даже перестала пользоваться макияжем из-за летнего пекла, потому, что это было просто невозможно!
Намылив волосы шампунем, я взяла мочалку, налила на нее гель для душа с запахом кокоса и стала не торопясь тереть себя, смакуя момент и наслаждаясь запахом.
Думаю, когда выйду из душа, выпью бокал вина и завалюсь смотреть какой-нибудь сериал. Буду жить для себя, и наслаждаться моментом – к черту этих мужчин!..
***
Михаил уже целую неделю следил за Верой, после того как у него выдавалась такая возможность. Рая, кажется, сняла с него короткий поводок, и мужчина не упускал возможности выехать за пределы конторы.
Воронов был рад, что девушка выбралась из передряги, в которую она попала по его вине и, казалось бы, живет так, будто ничего и не случилось, но вот квартиру она все же сменила и по улицам ходила, недоверчиво косясь на прохожих. Бедная его девочка, ему так было ее жаль!
И вот он в очередной раз провожал ее взглядом, наблюдая за тем, как Вера набирает код на домофоне и заходит внутрь. Четыре, девять семь – он быстро запомнил.
Побуравив пару минут взглядом железную дверь, за которой скрылась девушка, Михаил вышел из-за дерева и вздохнул.
Ему следовало бы объясниться с ней, поговорить, но он боялся, что девушка не захочет его слушать. Похоже, она уже решила, что во всех бедах виноват он, так что это будет достаточно сложно.
Оглянувшись по сторонам и не заметив никого подозрительного, Михаил подошел к двери, нажал на три цифры и стал подниматься по лестнице на нужный этаж, параллельно прокручивая в голове их будущий разговор.
Каким он будет?
Подойдя к двери, он протянул ладонь к ручке и нажал на нее – дверь к его удивлению поддалась.
Вот же глупая девчонка! Пренебрегает безопасностью! А что было бы, если бы вместо него вошел кто-то другой?
Тихо попав в квартиру, мужчина запер за собой дверь на замок и прислушался – в ванной шумела вода, кажется, Вера принимала водные процедуры.
При мысли о том, что всего какая-то парочка метров отделяла его от обнаженного тела девушки, у Воронова встал член, и до боли свело яйца.
Ненавидя свое тело, которое его так быстро предало, Михаил скинул обувь и пошел к двери ванной, по пути стягивая футболку и джинсы.
Тихо открыв дверь, мужчина увидел за запотевшим стеклом душевой Веру, которая стояла к нему спиной и намыливала себя мочалкой. Обведя ванную взглядом на наличие (а вдруг) мужских вещей, Воронов увидел на раковине противозачаточные и задумчиво хмыкнул.
Член в его трусах снова запульсировал, поэтому избавившись от последней вещи, прикрывавшей его возбужденный орган, Михаил уверенно шагнул к Вере под душ.
Чем он думал в этот момент? Не трудно догадаться, правда?
Девушка даже не поняла, что в кабине стало значительно теснее, лишь когда она сделала шаг назад и коснулась спиной рельефной груди Михаила, вздрогнула и замерла, будто током пораженная.
Дыхание Веры участилось, но она не осмеливалась обернуться, хотя мочалку из рук выронила. Воронов понятия не имел, что творилось у нее в голове в данную минуту, но пути назад уже не было.
Когда сильные руки скользнули на талию и поползли вверх, к полной манящей груди, Вера вздрогнула снова, но уже от того, что почувствовала горячий член, упирающийся ей в попку, и стала хватать ртом воздух.
Сжав одной рукой грудь, с затвердевшим соском, вторая скользнула Вере между ног, вынуждая раздвинуть их и расслабиться, но девушке это давалось с трудом. И все же, несмотря на это, Воронов добился своего – она развела ноги, после чего его палец ловко скользнул в мокрую возбужденную дырочку.
«Ах ты проказница… Ты уже для меня готова», – подумал Михаил и стал покрывать шею Веры жадными поцелуями, едва сдерживаясь, чтобы не трахнуть ее прямо сейчас. Нет, ему хотелось еще немного посмаковать этот миг…
Издав пронзительный стон, девушка обернулась через плечо и потерлась попой о член, будто бы моля о том, чтобы он скорее вошел. Бог мой, Воронов на такое и не рассчитывал!
С тихим рыком войдя в девичье тело, Михаил вынудил Веру слегка наклониться вперед, ложась грудью на стеклянную стену, и стал двигаться жадными толчками, не веря своему счастью. Он о лучшем примирении и мечтать не мог!
Сжимая бедра Веры, он продолжал доставлять удовольствие им обоим, стараясь не кончить раньше времени и не разрушить всю идиллию.
– Не останавливайся! – застонала Вера, и Воронову просто напрочь снесло крышу.
Мужчина брал ее еще жестче, вынуждая кричать его имя и стонать, а когда он почувствовал, что вот-вот кончит, не вышел, потому что Вера тоже была близка к оргазму.
Они со стонами кончили разом, но даже после этого мужчина не остановился – а продолжил жадно вколачиваться в пульсирующее лоно, буквально держа обмякшую девушку на руках.
Резко выйдя, Михаил развернул Веру лицом к себе, а затем впился в нее губы жадным поцелуем и приподнял одну ее ногу, согнув ту в колене. Снова войдя в ее узкую чувствительную дырочку, мужчина продолжил двигаться, наслаждаясь этой прекрасной женщиной.
И пусть после секса их ждет тяжелый разговор, пусть, но сейчас они должны были снять напряжение за прошедшие несколько недель.
Белая субстанция стекала по ноге Веры, смешиваясь с пеной, а Михаил все продолжал трахать девушку, потому что ему было мало этой малышки.
Когда все кончилось, мужчина помог Вере смыть с себя остатки мыла и завернул ее в махровое полотенце, ловя на себе ее пристальный изучающий взгляд.
– Зачем ты пришел? – спросила она и ее ресницы задрожали. Кажется, эйфория прошла, и пора было возвращаться в суровую реальность. – У тебя ведь есть другая женщина.
У Михаила все внутри замерло, и он хмуро посмотрел на девушку.
– У меня никого кроме тебя нет, о чем ты говоришь?
– Я видела вас с ней на пустыре, – малышка тяжело сглотнула ком в горле. – Вы целовались.
Брови Воронова сошлись в переносице, а сам он выпрямился.
– Ты была там, – кивнул он.
– Была и все видела. Зачем… зачем тебе такая сложная комбинация? Мог бы просто прогнать меня, а не устраивать шоу.
– Какое еще к черту шоу? – не понял мужчина. – О чем ты вообще говоришь?
Вера отвела взгляд и вышла из ванной.
Воронов вздохнул, подобрал свои трусы, надел их и вышел следом.
–Хочешь сказать, что ты не имеешь к моему похищению никакого отношения? – спросила девушка, стоя у плиты и ставя на чайник, когда Михаил оказался за ее спиной.
– Нет, не имею, – ответил он, опираясь плечом о дверной проем. – Все это сложно объяснить.
– Сложно? – Вера обернулась, и в ее глазах блеснули слезы. – Объяснить не сложно! Это мне сложно было не сойти с ума!..
– Вера, – мужчина подошел и хотел обнять ее, но девушка отвернулась и дернулась.
– Либо рассказывай, либо убирайся и больше не возвращайся, – твердо сказала она. – Решай.
Михаил опустил голову, задумался.
Говорить ей всего нельзя, слишком рискованно. Тогда как быть?
– Послушай, – он коснулся ладонью ее лица, и Вера подняла на него глаза. – Я не причастен к твоему похищению. Есть люди, которые… шантажировали меня тобой. Я не могу сказать больше. А та женщина… она из моего прошлого, но между нами ничего нет. Тот поцелуй ничего не значит.
– Из твоего прошлого? – она приподняла бровь. – Это что же у тебя за прошлое такое?
Нет, это все же сложнее, чем он думал.
– Послушай, Вера, – Воронов устало вздохнул. – Я не всегда был беззаботным бизнесменом, ясно? Я работал на правительство и сейчас… тоже работаю. Это долгая и запутанная история. Я обещаю, что когда-нибудь все расскажу, но не сейчас…
Чайник на плите засвистел, и мужчина протянул руку, выключая плиту.
– На правительство? – переспросила Вера недоверчиво. – Ты не мог придумать что-то более правдоподобное?
Не поверила.
Бл*дь, а чего он еще ожидал?
– Я не придумывал. Я действительно работаю на Контору. Подробности тебе знать ни к чему. Я просто, – Михаил запнулся. – Я просто хочу, чтобы ты мне поверила и подождала немного, пока я не разберусь с проблемами.
Вера фыркнула и отстранилась.
– Зачем мне ждать? Какой в этом смысл?
– А разве его нет? Может, ты хочешь разорвать наши отношения? – приподнял бровь мужчина. – Скажи мне, Вера, чтобы я тут не распинался перед тобой и не оправдывался.
Девушка молчала.
Нет, ей не хотелось расставаться с Михаилом, но за последнее время на нее столько всего навалилось и это давило на нее, нервы были не к черту.
– Не хочу, – наконец сказала она. – Я просто устала и хочу жить нормальной жизнью. С тобой, если твои намерения серьезны.
– Более чем, – мужчина расслабился и обнял Веру. – Все будет нормально. Нужно просто немного подождать.
***
Через час, выходя из квартиры Веры и спускаясь вниз по лестнице, Воронов почувствовал головную боль, из-за которой остановился и поморщился.
Уже третий раз ни с того ни с сего накатывало, никогда такого не было. Следовало бы посетить врача и понять, в чем тут дело, ведь боль может появиться в неподходящий момент и сорвать операцию, к примеру.
Постояв немного приходя в себя, Михаил вышел из машины и пошел прочь от дома, бросая взгляд в окна, откуда мужчину взглядом провожала его любимая, ради которой он всеми возможными способами закончит дела с Конторой.
Глава 20
На следующий же день Воронов поехал в клинику, сдал едва ли не всевозможные анализы, МРТ, долго разговаривал со специалистами о своей проблеме.
К сожалению, диагноз оказался неутешительным.
Роман Эдуардович, знакомый Михаила, долго не решался сказать своему пациенту о том, что дела его очень плохи – ходил из угла в угол, долго всматривался в бумаги и, наконец, сел в кресло, смотря на Воронова поверх круглых очков.
– К сожалению, мы выявили у вас злокачественную опухоль в мозге, – наконец произнес мужчина. – Мне жаль, но требуется срочная операция и в дальнейшем курс химиотерапии.
Михаил смотрел на Романа Эдуардовича, осмысливая услышанную информацию, и не мог поверить в то, что тот только что сказал.
– Вы понимаете меня?
Воронов кивнул, почему-то напомнив себе китайского болванчика.
У него столько планов было, а их перечеркнула поганая опухоль!
– Вы должны так же понимать, что операция тяжелая и ее нужно делать как можно скорее, потому что шансы сейчас пятьдесят на пятьдесят. Подготовьте близких, реабилитация будет долгой.
Как ведро холодной воды на голову.
Бл*дь, как же все не вовремя!..
Михаил хотел покончить с конторой и начать жизнь с Верой с чистого листа где-нибудь далеко-далеко отсюда, но, кажется, планы неожиданно поменялись.
– А если я откажусь от операции, то сколько протяну? – прямо спросил, смотря куда-то в пол.
Роман Эдуардович помялся.
– Пару месяцев, не более.
Мало. Это очень-очень мало.
– Я вас понял, – Михаил вздохнул. – Мне… надо подумать.
Роман Эдуардович едва ли не каждый день видел этот потухший обреченный взгляд. Тяжело принять тот факт, что человеку осталось жить всего несколько месяцев, а то и недель, если не осмелиться на операцию и не найти в себе силы для того, чтобы бороться с недугом. Это очень тяжело, реабилитация занимала около года, а иногда и больше. Порой казалось, что сил уже нет, хотелось, чтобы все мучения закончились, но все продолжалось. А потом счастье в глазах, когда пациенты слышали о ремиссии. Они снова начинали жить и ценить жизнь.
Михаил вышел на улицу и как раз ему попался на пути совершенно лысый мужчина, которого на инвалидной коляске катила к дверям здания молодая женщина. Понятно было, что он был серьезно болен и, скорее всего, проходил курс химиотерапии.
Воронов представил себя на его месте, а на месте незнакомки Веру и понял, что он не хочет для нее такой жизни. Она не должна вот так мучиться, ухаживая за тем, кто возможно даже не выживет. Опухоль в мозге… он ведь может вообще остаться слабоумным, пускать слюни и «ходить» под себя…
Проводив взглядом женщину с коляской, Михаил сразу решил, что для любимой женщины такой жизни не желает. Выход был только один – расстаться с ней. Сделать так, чтобы она его возненавидела и больше не вспоминала о нем. Сумеет ли мужчина пойти на это? Да, ведь Вера очень молода и не должна гробить свою жизнь рядом с возможным инвалидом. Даже если был шанс на полное выздоровление, а в этом он сомневался, Воронов не хотел обрекать свою малышку на такие страдания.
Добравшись до машины, Воронов сел за руль, посидел несколько минут, пялясь вдаль, а потом достал телефон и набрал номер Веры.
Девушка почти сразу ответила, и голос у нее оказался веселым.
– Привет! – сказала она.
– Привет, – тихо ответил Михаил. – Я… заеду сегодня вечером, ладно?
– Заезжай, конечно, – ответила девушка. – Я буду тебя ждать!..
Больше Воронов ничего не ответил – сбросил звонок.
Звонкий радостный голос Веры выбивал его из колеи и заставлял ненавидеть весь мир за то, что судьба так подгадила ему жизнь. Ему сейчас бы не вылезать из кровати со своей малышкой, трахаться от заката до рассвета, а вместо этого ему придется расстаться с ней, а потом дышать и питаться через трубочку. Не об этом он мечтал.
***
Одушевленная звонком Михаила, я весь остаток дня готовилась к его приезду, решив, что сегодня у нас будет особенный вечер, потому что голос у него, как мне показалось, был каким-то грустным, а мне так хотелось его чем-нибудь порадовать.
Минут за пятнадцать до того, как приехать, Воронов написал мне сообщение, и я задрожала от волнения, предвкушая прекрасный вечер. Я почему-то радовалась как девочка и буквально порхала по комнате.
Надев новое кружевное белье, чулки и туфли на высоких каблуках, я как раз закончила завивать волосы, когда в дверь позвонили.
Поправив локоны, я прошла в прихожую, взглянула на всякий случай в глазок, чтобы наверняка быть уверенной, что это Миша и только после этого повернула ключ и впустила мужчину в квартиру.
– Привет, – я закрыла дверь, наблюдая за тем, как Воронов рассматривает мой образ игривой кошечки, но… огонька предвкушения в его глазах я не увидела. Наоборот – там был только холод.
– Ты… можешь одеться? – голос у него был слегка раздраженный. – Мне нужно серьезно поговорить с тобой.
Стало почему-то обидно и я, сложив руки на груди, отрицательно помотала головой.
– Мне и так удобно, – ответила. – О чем ты хотел поговорить?
Вся радость с меня в одночасье слетела, как только я увидела взгляд мужчины и почувствовала это лютое равнодушие, будто я не любимого мужчину пустила в квартиру, а незнакомца… хотя незнакомец и тот отреагировал бы иначе.
Михаил стоял напротив меня и смотрел прямо в глаза, а на лице у него отразились странные эмоции… будто я была ему противна.
Да что с ним такое? Только вчера было все хорошо!
Ну и чего он молчит? Почему просто смотрит и ничего не говорит? Это его молчание заставляло меня надумывать всякие неприятные вещи, и от этого я нервничала еще сильнее.
– Я пришел, потому что лично решил сказать тебе о том, что мы не сможем быть вместе, – наконец произнес мужчина, и в этот момент мое сердце сжалось до размера бусины. – Вчера я думал, что у нас все получится, но ошибался. Я не смогу быть с тобой по многим причинам и первая это та, что ты бывшая невеста моего единственного сына. Я не стану рушить отношения с единственным ребенком ради тебя, Вера. Все это было ошибкой и ты должна это понять.
Бусинка внутри меня едва ли не разрывалась от боли, услышав эти слова.
Я смотрела на Воронова и понимала, что он говорил серьезно и… мне так неприятен был его холодный пронизывающий взгляд! Он ведь только вчера смотрел на меня иначе, говорил иначе… Что произошло всего за одну ночь?
– Мы с тобой хорошо провели время, но большего я не могу тебе дать, – мужчина повернулся к двери и положил ладонь на ручку. – Надеюсь, ты найдешь свое счастье. Прощай! – и он вышел прочь.
Я осталась стоять в прихожей и смотреть на дверь, которая закрылась за его спиной, а по моим щекам лились горячие, обжигающие кожу слезы.
Ту боль, что я испытывала в этот момент невозможно было выразить словами. Я ломалась на осколки, сгорала заживо и снова оживала, чтобы познать всю боль предательства и убитых надежд. А я ведь решила, что все у нас с ним будет иначе…
***
Воронов готов был кричать, когда на пороге его встретила одетая в развратное белье Вера. Ему тогда хотелось послать все к черту, подхватить ее на руки и унести в спальню, чтобы трахать и слушать ее сладкие стоны всю ночь напролет, но вместо этого ему пришлось вывалить на девушку несусветную ложь, которая ранила ее еще сильнее, чем его самого.
Он видел слезы в ее глазах, и Михаилу пришлось использовать все свое самообладание, чтобы не броситься ее успокаивать.
Так нужно, Верочка… так нужно…
Воронов не хотел, чтобы молодая красивая девушка губила себя рядом с онкобольным мужчиной, который был почти ровесником ее родителей. Вера не должна жертвовать своей жизнью ради него. А если он умрет? Что с ней тогда станет? Нет, пускай уж лучше сейчас ей будет больно из-за расставания, пусть она его возненавидит и со временем станет сильнее, лучше так.
У Веры с Мишей, похоже, с самого начала не было ни единого шанса на нормальную счастливую жизнь.
И что самое главное – Контора его отстранила от дел, сказав, что больше не нуждается в его услугах. Ей не нужен больной сотрудник, который может подвести верхушку. Вдруг он сознание потеряет в тот момент, когда потребуется разминировать здание? Или когда придется убить кого-то. Контора просто попросила его покинуть здание и сдать охране пропуск, напоследок сказав, что если он кому-то что-то разболтает, то они убьют его куда быстрее, чем рак.
Михаил потерял самое ценное, что у него было – Веру, – и теперь ему не хотелось бороться за свою никчемную жизнь. Он такого наговорил ей… А ведь, на самом деле, на Илью ему было глубоко наплевать. Он не представлял, каково было девушке слушать такие слова после всего, что между ними было.
Теперь в ее глазах он был подлецом, лжецом и еще бог знает кем, но каждый раз он говорил себе, что так будет лучше. Михаил пошел на это ради Веры, ведь хотел для нее только счастья.
***
После ухода Михаила прошло тридцать недель. Почему я именно так посчитала? Потому что находилась на тридцатой неделе беременности.
Узнала об этом случайно, как часто это бывает и сразу же поняла, чей это ребенок, ведь когда у нас с Михаилом секс был в последний раз, я уже неделю не принимала противозачаточные таблетки.
Я хотела избавиться от ребенка, но родители запретили, сказав, что он не виноват в ошибках родителей.
– А что если этот ребенок и есть ошибка его родителей?.. – кричала я, захлебываясь слезами, но никто мне на этот вопрос не ответил.
Мои мама с папой так и не были в курсе, кто сделал их дочери такой подарок, а Марату и Лиде я приказала молчать, иначе никогда не простила бы им этого.
На работе все шептались за моей спиной, бросали любопытные взгляды – я с трудом пережила те несколько месяцев и ушла в декретный отпуск, решив и вовсе уехать из этого города, потому что все в нем напоминало о прошлом, которое мне хотелось бы скорее забыть. Мои родители, конечно, волком выли, что нельзя мне уезжать, кто мне с ребенком будет помогать и так далее, но я была непреклонна и все равно добилась своего.
Перебравшись в тихий соседний городок, я сняла уютную квартиру-студию и стала подрабатывать, оказывая услуги, скажем так, онлайн-юриста. Заработок был не таким большим, как на официальной работе, но не лишним, да и себя как-то занять нужно было. Плюс помогали родители, хотя я просила прекратить это делать, да и брат свою дуру-сестру не бросал, помогал и приезжал ко мне со своей девушкой.
Вечерами я смотрела в окно и думала о том, что может, стоило бы сообщить Михаилу о том, что у него будет ребенок? Пару раз я уже была готова набрать его номер, но все что-то останавливало, гордость, наверное, и осознание того, что ни я, ни уж тем более малышка ему не нужна. Это была суровая реальность, и я должна была с ней как-то жить.
Постепенно я стала обустраивать для дочери уголок, и снова мне становилось горько от того, что я делала это одна.
Дочь родилась в срок, и я назвала ее Надеждой, а отчество, как бы там ни было, дала ее родного отца, только фамилию оставила свою, Шестакова.
Вот так и жили себе Вера и Надежда в уютной квартире-студии, не тужили, с радостью встречали бабушку и дедушку, веселились с дядей и тетями, год за годом отмечали дни рождения маленькой звездочки, которая так сильно была похожа на меня. Я очень любила свою дочь и старалась не вспоминать тех дней, когда хотела избавиться от нежелательной беременности.
И так прошло чуть больше пяти лет и я, наконец, вернулась обратно в свой родной город, так как мне внезапно предложили работу юриста в одной престижной компании.
Родители радовались тому, что чаще смогут видеть внучку, а Лида была на седьмом небе от счастья, потому что к своей свадьбе она будет готовиться вместе с лучшей подругой.
Я тоже была рада вернуться, как-никак, тут все мои родные и близкие, к тому же дочка очень хотела чаще видеться с бабушкой и дедушкой. Да и я больше не бежала от прошлого, пережила, переболела.
Что же касалось компании, в которой мне предложили работу, то я приняла их предложение, хотя прежде чем это сделать, очень долго рыла о ней информацию, боясь увидеть в графе «владелец» или «директор» знакомую фамилию. Ничего не нашла.
Может, я зря себя накручивала? Паранойя? Людям просто требовался юрист и из нескольких кандидаток они выбрали меня. Чем я хуже других? Должна же меня когда-нибудь посетить удача?..
