Текст книги "Отец моего (вы)бывшего (СИ)"

Автор книги: Юлия Вернер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)

Глава 25

Михаил ругал себя за то, что отважился на такую глупость, как поездка к Вере. О чем он вообще думал, когда делал это?

Бл*дь! У нее есть дочь… Девочка ждала папу, а увидела на кухне с матерью совершенно незнакомого мужика. Собственно, а кто папа? Кто тот мужчина, который сделал Вере ребенка и, вероятно, живет с ней, но не сделал ее своей женой? Почему на ее пальце не было кольца? Или… нет, Воронов был уверен, что когда у них был секс, девушка сидела на таблетках, он же видел их в ванной! Тогда как? Кто отец? Девчушке не менее пяти лет, как такое возможно? Или… отец этой малышки – Илья? Этот подонок тогда изнасиловал Веру, что если это его ребенок? Бл*дь…

Все это было неожиданно, мужчина растерялся и не нашел решения лучше, чем просто уйти. И умно ли он поступил? Разве мужчина не должен бороться за свое счастье?

«Которое сам и прое*ал?» – шепнул разум.

Сука…

Все правильно. Воронов сам расстался с Верой, а сейчас, когда она спустя столько лет появилась в его компании в качестве юриста, у него снесло крышу и те годы будто бы стерлись из памяти. Ему было хреново без нее, он боролся с болезнью и только благодаря мыслям о девушке сумел побороть недуг. Порой, хотелось лезть на стену, орать во всю глотку, но у Воронова попросту не было на это сил.

Ну и что теперь? Как ему быть в сложившейся ситуации? Бл*дь, следовало просто поговорить с ней, вот и все! По крайней мере, возможно, получилось бы узнать, чей это ребенок! Хотя бы на один вопрос стало бы меньше! Сука, ну не возвращаться же обратно, в самом деле?..

Приехав домой, Михаил минут тридцать простоял под холодным душем, сжимая в кулаке каменный член. Нужно было снять напряжение, иначе мужчина вообще мог не уснуть этой ночью.

Он дро*ил, вспоминая, какие сладкие на вкус губы Веры, какое нежное и податливое у нее тело, а еще ее громкие стоны, которые были для Воронова каждый раз как сладкая музыка. А сейчас… сейчас он лишен этого и хуже всего то, что мужчина сам во всем этом виноват.

***

Все воскресенье прошло как в тумане.

Пока дочка гуляла на улице, я засела в тени и набрала номер Лиды, чтобы излить ей душу, но дозвониться сумела лишь на четвертый раз.

– Ты чего трезвонишь в такую рань? – подруга недовольно замычала в трубку. – Что у тебя там опять случилось?

– Прости, – пролепетала я. – Кажется, я скоро начну доплачивать тебе за услуги психиатра! – проводив взглядом гоняющую по двору мяч Надю, я вздохнула. – Лидка… Воронов вчера был у меня дома.

– Чего-о? – протянула девушка. – Как это был? Что он у тебя забыл вообще?

– Я не знаю! Я как раз Надю уложила, искупалась, вина налила себе, чтобы расслабиться и успокоиться после встречи с Ильей, а тут еще и этот явился!.. Лидка… Он видел Надюшку, – на последней фразе я скатилась до шепота.

В динамике послышался шорох, кажется, подруга вскочила с кровати.

– Видел? Она же спала! Как он мог ее видеть?

– Проснулась и пришла к нам на кухню!

– Ты его еще и в дом впустила? – я не видела, но была уверена в том, что подруга скептически приподняла одну бровь. – Нахрена?

– Он сам вошел! Думал, что я с мужчиной! – с нажимом ответила. – Плевать! Он видел свою дочь, Лида! Видел!.. А пока я укладывала ее спать, он ушел из дома.

На том конце опять послышалась возня.

– Я не поняла – до него вообще дошел тот факт, что это его ребенок?

– Не знаю! – я начала терять терпение. – Не знаю, Лида! И мне еще хуже становится от мысли, что да, понял, потому и слинял! Ты не представляешь, каково мне сейчас!

– Представляю, поверь. Предложить тебе ничего не могу, кроме как поговорить с этим чертом с глазу на глаз. Это лучше, чем совсем ничего. Ты хотя бы наверняка будешь в курсе происходящего!

Она была права, только вот я такая трусиха, что ни за что в жизни не сделаю этого!

– Я боюсь услышать то, что не хотела бы, Лид, – сказала тихо. – А пока у меня есть хотя мы призрачная надежда на то, что у дочки будет отец. Мне ничего от Миши не нужно, просто… у дочки должен быть папа. Сначала я не хотела, чтобы он о ней знал, но когда они встретились… я не могу так.

Подруга некоторое время молчала, а потом сказала:

– Вер, перестань себя накручивать. Хватит оттягивать неизбежное. Просто признайся ему, слышишь? Ну, правда, сколько ты еще будешь себя мучить и врать дочери? Завтра же пойди к нему и все расскажи! Слышишь меня?!

– Слышу, – пробормотала. – Но это так волнительно.

– Ничего, переживешь. Перенесла же ты как-то, что он тебя бросил как последняя скотина, и разговор переживешь!..

Я поморщилась.

– Психиатр из тебя так себе, но говоришь все верно, – проворчала. – Кстати о расставании… – я помолчала, подбирая слова. – Лид, мне знакомая с работы сказала, что Воронов был болен. Предположительно после нашего расставания. И я подумала…

– Ты подумала, что он мог тебя поэтому бросить? – перебила девушка.

– Да, но я не знаю наверняка – он узнал о ней, когда встречался со мной, или уже после того, как расстался. Просто, возможно имеется оправдание его поступку, вот я о чем. У него опухоль в мозге была, Лид…

Подруга хмыкнула.

– Божечки, как же ты его любишь, Верка! Вот это чувства спустя столько лет! Бедная моя подруга! Поговори с ним! По-го-во-ри! Зачем ты опять накручиваешь себя? Все «если бы», да «кабы»… у тебя на голове росли грибы!

Люблю. К своему несчастью, до сих пор люблю, и это чувство убивает меня.

– Поговорю, – сказала я, наблюдая за тем, как дочка, позабыв про игры, несется ко мне.

– С кем ты разговариваешь, мама? – Надюшка почти врезалась в меня и обняла за шею.

Я засмеялась и поддержала ее свободной рукой.

– С твоей крестной, малыш!

Глаза девчушки загорелись.

– Привет, крестная! – крикнула она в телефон, и пришлось отдать дочке мобильный.

– Привет, моя лапушка! – с нежностью ответила подруга, и я который раз поймала себя на мысли, что со мной она никогда так не сюсюкала.

Далее шли переговоры о погоде, делах и прочих мелочах, я слушала болтовню этих двоих и улыбалась, но мысли мои были далеко. Мне действительно следовало бы поговорить с Михаилом. Хватит откладывать. Долгих пять лет откладывала. Судьба, кажется, специально снова столкнула нас лбами, так что стоило бы прислушаться к советам извне.

***

Утром я как обычно завезла дочку к родителям, а потом поехала на работу, проматывая в голове предстоящий разговор с Михаилом.

«Знаешь, та девочка, которую ты вчера видел – это твоя дочь!»

Нет, не так.

«Миш, у тебя есть дочь!»

Блин, нет.

«Поздравляю, ты папа!»

Да что за ерунда!

Ну как ему сказать? Как? Он посмотрит на меня как на дуру и попросит сделать ДНК-тест!.. если и правда попросит, то пошлю его лесом!

В кабинете у меня как обычно было душно, так что пришлось открыть окно, чтобы хотя бы как-то проветривалось и я не умерла. Я была уже согласна и на вентилятор!

Сидя над очередными документами, я использовала какую-то папку вместо веера, потому что сил моих уже не было просто так сидеть и душиться. Как вообще можно работать в таких условиях? Может, сходить и предъявить Воронову претензии по этому поводу? А он здесь вообще? Мне вот на Гуркина нарваться совсем не хотелось – он был как рыба-прилипала и меня это напрягало. Чем я заслужила к себе его повышенное внимание, ума не приложу!

Посидев еще пару минут, я решила, что холоднее уже явно не станет, потому встала с места и пошла к Воронову требовать кондиционер! Это еще что еще за издевательство такое?

В коридоре я встретила пару сотрудников, которые шарахнулись в сторону, наблюдая за тем, как я, красная от жары в расстегнутой на пару пуговиц блузке, двинулась в сторону их Горыныча, недовольно сдвинув брови.

– Он не в духе! – пролепетала рыжеволосая девушка, прижимая к себе папки. Она, кажется, как раз от Михаила вышла.

– Ничего, – сказала я. – Я тоже не в духе! – и настойчиво постучала в дверь генерального, а затем без разрешения вошла.

В кабинете было светло и… прохладно. Вот именно этот факт задел меня за живое! Ну, то есть сотрудница умирает от духоты в своем кабинете, пашет как лошадь, а он тут в комфорте сидит и в ус не дует, прохлаждается! Ишь ты!..

При моем появлении, мужчина поднял на меня взгляд и нахмурился, наблюдая за тем, как я подхожу к его столу и кладу руки на его поверхность.

– У меня в кабинете невыносимая жара! – выпалила я. – Что это за безобразие, вы смерти моей хотите?

Воронов сложил руки в замок и посмотрел на меня долгим внимательным взглядом.

– Установить тебе кондиционер? – приподнял он одну бровь.

– Уж будьте так любезны! – прошипела я.

– Хорошо, сделаем, – кивнул мужчина. – Прямо сейчас дам указания. Если хочешь, можешь взять документы и поработать у меня, – и взгляд в глаза.

Хм, а он думает, что я откажусь? Не угадал! В данном случае меня волнует духота в моем кабинете, так что уж несколько часов в одном прохладном кабинете с Михаилом я как-нибудь переживу!

– Хочу, – с вызовом сказала я. – Работы выше крыши, а работать невыносимо! – а затем развернулась и пошла к двери, но положив ладонь на ручку, обернулась. – Чего сидишь? Не хочешь помочь перенести вещи?..

Губы мужчины тронула едва заметная ухмылка, и он поднялся с места.

– Иду-иду, моя госпожа, – проговорил он, выходя следом за мной в коридор.

Собственно, тот факт, что Горыныч тащил по коридору мои вещи, поразил встречающихся нам на пути сотрудников. Ребята едва не посворачивали себе шеи! Странно вообще, что Михаил согласился, а не побоялся того, что после подобного представления его авторитет может пошатнуться. Видимо, он у него непоколебим. И все же я представляла, какие в офисе полезут сплетни! Ну и пускай! Мне от них не холодно и не жарко, а вот Горыныч пускай знает в следующий раз как людей жарой изводить в кабинете!

Расположившись на краю стола, я просматривала документы по поводу сотрудничества с китайцами, стараясь не поднимать глаза и не смотреть в сторону Воронова, но понимание того, что мы все же сейчас один на один в пустом кабинете и сидим буквально в метре друг от друга начинало меня сбивать с толка и мне приходилось перечитывать текст документов заново. Почему он молчит? Почему не спросит меня о дочери? Почему не спросит, чья она? Мне было бы легче сказать, что Надюшка – его! А так я понятия не имею, с чего начать и смелости не хватает!

Подняв на него глаза, мое сердце ухнуло и упало куда-то в пятки, потому что мужчина, как оказалось, уже несколько минут смотрел на меня, а может и вовсе с того самого момента, как я села с ним за один стол!

– Что? – совладать с собой оказалось сложнее, чем я думала. – Я вам мешаю? – приподняла бровь.

Воронов, не отводя глаз, тяжело сглотнул и хрипло произнес:

–Ты не представляешь себе, как я сейчас хочу оказаться в тебе… – взгляд его стал каким-то диким. – Раздевайся.

Глава 26

Я не ослышалась? Воронов сказал мне «раздевайся»? Он что, совсем охренел? Что себе позволяет этот тип?

– Что, прости? – я приподняла бровь. – Что ты только что сказал?

Продолжая смотреть мне в глаза, Михаил поднялся с места, небрежно расслабил галстук, а затем стянул его через голову и швырнул на стол.

– Ты меня слышала, Вера. Раздевайся. – Сказав это, мужчина быстрым шагом прошел к двери и запер ее на ключ, после чего положил их себе в карман и повернулся ко мне. По его зверскому взгляду было понятно, что он не шутит и действительно хочет трахнуть меня прямо здесь и сейчас.

– Не подходи, – я тоже поднялась с места, с замиранием сердца наблюдая за тем, как он приближается ко мне. – Воронов, черт бы тебя побрал! – последнее слово я произнесла с писком и бросилась наутек, потому, что мужчина подошел слишком близко.

Ускользнув прямо из его рук, я заставила хищника усмехнуться и включиться в игру «кошки-мышки», прекрасно понимая, что шансов у меня против него было мало.

– Вера, перестань, – Михаил обошел стол и направился ко мне. – Не будь как маленькая!

– Отвали от меня, Воронов! Ты больной! – прошипела. – Какие нормальные люди вообще бросаются на сотрудников, чтобы поиметь их? Правильно – никакие! Ты ненормальный, Воронов! Тебе лечиться надо!

– Надо-надо, – кивнул тот. – Иди ко мне и вылечи.

А я попятилась! И пятилась ровно до того момента, пока за моей спиной не оказалась стена, будь она неладна!

Поняв, что деваться мне уже некуда, я тяжело сглотнула образовавшийся в горле комок и сжалась, потому, что Воронов приближался ко мне и весь его вид буквально кричал о том, что этот мужчина шел трахаться – жестко, не щадя!.. И это, как не странно, возбуждало меня.

– Не смей меня трогать, – сказала дрожащим голосом, хотя под юбкой у меня уже давно стало влажно. – Михаил…

– Ш-ш-ш, – приложил мужчина палец к своим губам, подойдя вплотную. – Помолчи.

Ладонь, которая только-только была у его лица, опустилась вниз и коснулась края юбки, а потом мужчина грубо задрал ее вверх и запустил пальцы в намокшие трусики, начав там хозяйничать.

– Маленькая обманщица, – прошептал он, склонившись над моим ухом. – Ты же вся течешь…

Я подняла на него сердитый взгляд и прошептала прямо в губы:

– Ненавижу тебя!..

– Приятно слышать! – ответил он в тон мне, а затем впился в мои губы жестким поцелуем и впечатал спиной в стену еще сильнее, буквально выбивая из легких остатки воздуха.

Продолжая целовать, Михаил стал трахать меня пальцами, вынуждая поддаться этому запретному безумию, позволить поднять одну ногу, чтобы поддержать ее для лучшего проникновения. Помимо руки, я чувствовала, как в меня тычется его член, и возбуждение так сильно затуманило мой разум, что я уже бредила мыслью о том, чтобы он скорее оказался во мне.

Став толчками двигаться навстречу пальцам, я тихо застонала мужчине в рот, закрыв от наслаждения глаза. Еще чуть-чуть и я получу долгожданный оргазм!

– Не так быстро, крошка моя, – оторвавшись от губ, прошептал Воронов, после чего отпустил ногу, вытащил из трусиков руку, наклонился и грубо стянул их с меня, бросив на кресло. – Я планирую смаковать этот момент как можно дольше.

Подхватив на руки, Михаил понес меня и усадил на свой рабочий стол, после чего стал расстегивать ремень на своих брюках. Это казалось мне так мучительно долго, что я сама потянулась за новой порцией поцелуев, параллельно расстегивая на себе рубашку и бросая ее на пол. Единственное, чего я хотела в эту секунду, так это секса с этим мужчиной – страстного, безудержного, чтобы подкашивались ноги!

– Иди-ка сюда! – Воронов пододвинул меня на краешек стола, и я шире раздвинула ноги, чувствуя, как горячая головка касается мокрых лепестков, а потом проникает все дальше и глубже, вынуждая запрокинуть голову и застонать от того, как это было приятно. Пятилетняя мастурбация это ничто по сравнению с живым и желанным мужчиной!

***

– О, да, – прошептал Михаил, продолжая трахать Веру. Член скользил внутрь как по маслу, бл*дь, девушка так сильно потекла, что он глазам своим не верил! Обманывала, проказница, она и сама хотела его не меньше! И как же в ней было тесно, хоть сейчас кончай и иди на второй раунд! Только вот Михаил давно не мальчик, так что в таком случае придется подождать полчасика, чтобы слегка отдохнуть.

Не-не, так не пойдет! Нужно было трахнуть Веру так, чтобы она не сумела от него уйти из этого кабинета! Это примирительный секс, после которого они обязательно обо всем поговорят, но не сейчас. И плевать ему на то, что у нее может быть другой мужчина! Плевать! Теперь у нее будет только он.

Михаил вынудил девушку лечь на стол, а потом стянул с нее лифчик и стал целовать ее груди, оставляя багровые засосы на коже. Юбка мешала, так что достав член всего на пару секунд и стянув оставшуюся вещь через ноги, мужчина закинул ноги Веры себе на плечи и снова вошел, отчего она вскрикнула и посмотрела мужчине в глаза. Девушка была раскрасневшейся, с засосами на грудях и голой… совершенно голой для него.

Задрожав от мощного оргазма, Вера застонала и сжалась, а следом за ней, выйдя из узкой дырочки, кончил и Михаил.

Вот и все – их сумасшедший сексуальный марафон подошел к концу, и снова настала суровая реальность.

Еще с минуту Вера лежала на столе, приходя в себя, а потом, пока Воронов вытирал член салфетками которые достал из ящика стола, встала и стала поспешно собирать вещи и одеваться, думая лишь о том, какая она дурочка, что позволила этому козлу трахнуть ее как какую-то шлюху.

– Вера, – Михаил подошел к ней, когда девушка застегивала на себе слегка помятую юбку. – Давай поговорим.

– Поговорили уже, – она обошла его и подняла с пола рубашку. – На этом все.

– Да подожди, – он схватил ее за запястье, вынуждая поднять на него глаза. – Если бы ты ничего не чувствовала ко мне, то не позволила коснуться себя, ведь так?

Девушка горько усмехнулась.

– Может быть. Только вот тебе плевать кого трахать, главное получить удовольствие, – она подошла к нему вплотную и заглянула в глаза. – Ну что, получил то, чего хотел?

Взгляд Воронова посуровел, и мужчина сжал губы.

– Вот какого ты обо мне мнения, – произнес он и отпустил ее руку.

– После того, как ты меня бросил, я от тебя другого и не жду! – выплюнула с ядом и отвернулась. – Знала бы, что это твоя компания, так ни за что бы не пришла сюда работать!

Воронов фыркнул и сложил руки на груди.

– Так уходи. Чего ты ждешь? Собирай вещи и иди. Я без проблем подпишу тебе заявление об увольнении, а потом легко найду нового специалиста!

Сукин сын!

– В отличие от тебя – у меня есть ребенок, которого нужно содержать, а еще жилье, которое нужно оплачивать! Тебе не понять, ты же никогда в деньгах не нуждался! – Вера буквально кипела от злости. – Так что выбор у меня невелик!

– Ах да! – мужчина прошел на свое место и сел в кресло, закинув ногу на ногу, будто подтверждая статус хозяина жизни. – У тебя же есть дочь. От кого она, не подскажешь?

Сердце у девушки забилось где-то в горле, и она замерла, смотря на высокомерного подонка, с которым только что имела «честь» потрахаться и получить удовольствие.

Говорить, чья Надя дочь она не хотела. Уже не хотела. Михаил только что повел себя как последний мудак, и желание рассказывать о дочери пропало напрочь.

– Не твое собачье дело, Воронов! – выпалила Вера, застегнув, наконец, проклятую рубашку, которая пропахла мужчиной. – Она моя дочь – и это главное. А то, кто отец, не имеет никакого значения!

– Отец девочки Илья, да? – совершенно не слушая собеседницу, вдруг спросил Михаил, чем огорошил девушку. – Она моя внучка, да?

«Она твоя дочка!»

– Что? – Вера уставилась на мужчину. – Что ты такое несешь? Нет, она не от Ильи!

– Уверена? А по срокам подходит. Он ведь изнасиловал тебя тогда.

– Заткнись! – разозлилась Вера, ушам не веря. – Ты понятия не имеешь, что говоришь!

– Тогда чья? – взгляд у мужчины был цепким. – От кого ты ее родила Вера? Кто отец этой девочки?

Глаза у Веры стали красными, слезы рвались наружу.

– Прекрати! Открой чертову дверь и выпусти меня отсюда! – потребовала, не желая продолжать этот бесполезный разговор.

– Кто отец этого ребенка? – Воронов поднялся, прошел и схватил девушку за плечи. – Неужели так трудно сказать? Ну?..

«Ну чего он хочет? Чего?» – думала она. – «Пусть оставит меня в покое! Почему он снова делает мне больно? Ну, почему?..»

– Вера!

– Твоя! – закричала она. – Надя твоя дочь, понятно? Я родила ее от тебя, сукин ты сын! Надя – твоя дочь!.. – слезы брызнули из ее глаз.

Михаил тотчас отпустил Веру и отошел на шаг, смотря на нее так, будто впервые видел.

У него в данную минуту в голове не укладывалось то, что он только что услышал.

То есть та кроха – его дочь? Он отец этой девочки? Как? Как у такого как он мог родиться такой ангел?

Вера плакала. Держалась, старалась успокоиться, но ничего не получалось.

– Моя? – переспросил Воронов, глядя на нее.

Девушка не ответила.

Прерывисто вздохнув, она подлетела к столу, забрала сумку и телефон. Желания оставаться рядом с этим человеком уже больше не оставалось.

– Открой дверь, – стараясь говорить спокойно, сказала она, но, не заметив со стороны мужчины какого-то движения, повторила:

– Открой. Чертову. Дверь!

Михаил медленно достал ключи из кармана, а нетерпеливая Вера быстрым шагом подошла и почти вырвала их из его онемевших пальцев, а затем подошла, открыла дверь и выскочила в коридор, где собралось человек пять сотрудников, видимо уже несколько минут слушавших представление между их боссом и юристкой.

Выбежав в слезах из здания, девушка забралась в машину и, откинувшись на спинку кресла, закрыла глаза, ненавидя себя за слабость.

Зачем отдалась? Зачем все рассказала? Дура! Дура! Дура!..

Минут через пятнадцать она успокоилась и, понимая, что до конца рабочего дня еще часа четыре, завела машину и, посылая Воронова на хер, поехала домой, решив, что ей нужно недолго побыть одной.

Уже дома, сидя в ванной, Вера смывала с себя запах мужчины и следы секса со своего тела, продолжая плакать. Она жалела о случившемся, очень жалела.

После пяти она взяла себя в руки, поехала, забрала дочь и вернулась обратно, сообщив своему зайчику о том, что завтра мама не пойдет на работу и проведет с ней весь день. Надюшка радовалась и уже вовсю придумывала развлечения на день, а Вера улыбалась, постепенно забываясь рядом с родным человечком.

Весь следующий день они и правда провели вдвоем. Вера даже не стала звонить Лиде и рассказывать о случившемся, потому что не хотела опять окунаться в воспоминания о Михаиле и слушать причитания подруги.

В этот же день был единственный звонок с работы от Даши, которой пришлось соврать, что приболела и завтра будет на месте. Врала, да, и скорее всего Дарья знала об этом, потому что половина сотрудников слышала их скандал с Горынычем. Не сложно было сложить два и два. А больше никто и не звонил. Как Вера и думала – Михаилу плевать на дочь и уж лучше бы он совсем не знал о ее существовании.

Следующим днем девушка, с высоко поднятой головой входила в здание и вела себя так, будто бы ничего и не случилось, в глубине души радуясь тому факту, что Михаила весь день не было на своем месте.

А на следующее утро он снова не появился в офисе, давая сотрудникам повод посплетничать и опять обсудить случившееся на днях представление.