Текст книги "В его нежных руках (СИ)"
Автор книги: Юлианна
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 21 страниц)
16
16
– Лиличка! – Виктор Геннадьевич поднялся с кресла и, раскинув руки, принялся обнимать ее, пока Дамир хмурился и нервничал, смотря на это.
– Добрый вечер.
– Здравствуйте. Порадуете нас? – спросил Дамир и тот кивнул, указывая на кресла.
Лиля присела и, сложив вещи на колени, посмотрела на врача, а Дамир встал за ее спиной, касаясь волос рукой и слегка нависая над ней.
– Ну, как вы уже догадались, из-за инсульта операция откладывается, потому что если сейчас возьмёмся за это, она может умереть на операционном столе, чего я не хочу. Поэтому дождемся, когда она придет в себя, а после уже решим что делать, хорошо? А пока я советую вам Лиля, не волноваться. Ни к чему это.
– Я постараюсь, – вяло выдала она, понимая, что не сможет не волноваться, ведь бабушка ее единственная семья, которая осталась после смерти родителей.
Дамир будто поняв, что она чувствует, сжал ее плечо.
– Я слышал, что Маргариту Павловну потом отправят на отдых? Это прекрасные новости Лиличка, вам тоже не помешало бы отдохнуть, слишком бледная.
Слова врача Дамир воспринял на свой счет, тут же напрягшись и, стрельнув в того глазами. Он явно лез не чужую территорию. Поэтому заметив сжатые челюсти и его напряженную позу, Виктор Геннадьевич тут же стушевывается и просит прощения, говоря, что ему пора бежать.
– Да, конечно. Вы позвоните мне, если что-то изменится? – спрашивает Лиля, и он кивает.
Когда они выходят из больницы, у Лили не остается сил, и она просто падает на сиденье, закрыв глаза, а когда открывает, они уже стоят во дворе.
– Справишься без меня, невеличка? – спросил Дамир Маратович, смотря на нее пристальным взглядом, и она кивнула, чувствуя, что совсем не хочет уходить. – Если вдруг захочешь поговорить, звони мне в любое время, хорошо? И да, если вдруг что-то случится, сразу звони. Не вздумай решать все проблемы сама, поняла? – на последних словах, он обхватил ее за подбородок и притянул к себе.
– Дамир Маратович… – Лиля задрожала, чувствуя его теплые руки и отчаянно желая, чтобы он ее поцеловал.
Что? Поцеловал?
– Прости, не могу больше, – прошептал он, и прильнул к ее губам, пока она ошарашенно смотрела на него, веря в то, что он читает мысли.
Оторвавшись от нее, он тяжело задышал, будто пробежал стометровку и тихо засмеялся, утыкаясь в волосы Лили.
– Ты даже не представляешь, как долго я мечтал об этом.
– Дамир Маратович…
– Дамир. Просто Дамир, Лиля, – он улыбнулся и, взяв ее ладошки, поочередно поцеловал, ловя пунцовые щеки и взгляд с поволокой.
Губы, припухшие и такие манящие, что он вновь коснулся их, а после, зарывшись рукой в волосы, со стоном притянул к себе, чувствуя, что она не сопротивляется. Когда он почувствовал, как она осторожно коснулась его волос рукой, нырнул язычком в рот, слыша стон и теряя связь с реальностью.
И если бы ему не нужно было улетать, он бы продолжил начатое в квартире, но телефон, известив о том, что время поджимает, заставил его оторваться и со стоном откинуться на спинку кресла.
– Прости невеличка, мне пора. Опоздаю на рейс. Я уже дважды перенес его, больше не получится.
– Дамир Марат…
– Дамир!
– Дамир, – неловко обратилась она, цепляя губы ладошкой и прикрываясь. – А вы…ты мне напишешь?
– Непременно девочка моя, – он нежно поцеловал ее и провел рукой по щеке, заставив закрыть глаза и отдаться этой ласке без остатка. – Обещаю, как только вернусь, продолжим с того места, на котором остановились, – улыбнулся он, ловя ее разомлевший взгляд и желая, чтобы эта поездка провалилась к черту.
– Езжайте, – сказала она, и он поцеловал ее. – Напишите, как прилетите.
– А ты, пока меня не будет, поучись не выкать, идет? – с усмешкой сказал он и она кивнула. – И еще, нам надо будет поговорить.
– О чем?
– О нас.
– Хорошо, – подтвердила она и вылезла из машины, слыша, как хлопает дверь.
– Ты же не думала, что я не провожу тебя?
Он смеется, и она улыбается, чувствуя себя окрыленной. Он обхватил ее ладошку и зажал в своей огромной ладони, отчего жар тут же распространился по коже, как химическая атака. В лифте он вновь прижал ее к себе, но теперь Лиле было не страшно смотреть ему в глаза.
Она вообще перестала, что либо, бояться с ним, и дело было не в поцелуе, а в нем самом. Он хоть и был огромным и временами рычал, как медведь, с ней всегда был терпелив и вежлив. И возможно то, как он отнесся к ее проблемам, сыграло немаловажную роль. Не говоря о том, что он понравился бабушке.
Как по ней, так это самый важный аргумент, потому что бабушка всегда видела человека насквозь, в отличие от Лили. И теперь стоя напротив него, она была рада тому, что он появился в их жизни. Неожиданно, но вовремя.
Просто ангел-хранитель какой-то.
– Будешь так смотреть, у меня над головой точно нимб вырастет, – шутил он, и она застыла, округлив глаза и Дамир еще громче засмеялся, выходя на нужном этаже. – Просто ты так смотрела на меня, видимо благодарила бога за то, что я появился в вашей жизни, да?
Она кивнула, и он покачал головой.
– Я совсем не ангел Лиля. Я злой, порочный и страшный человек.
– Люди всегда преувеличивают свои недостатки.
– На твоем месте я не стал бы их преуменьшать, чтобы потом не разочароваться.
– Думаете, такое возможно? – лукаво спросила она и рассмеялась, поймав его растерянность.
Открыв дверь, они вошли в квартиру. Прижав к себе, он вновь поцеловал ее, взяв с нее слово, что позвонит ему, если что-то случится, а после ушел.
Как Лиля и предполагала, день без Дамира тянулся долго и тяжело, поэтому, когда второй день подходил к концу, и ей на телефон пришло от него сообщение, она радостно выдохнула.
«Как поживает моя невеличка? Все хорошо?»
«Прекрасно. А ты?»
«Скучаю без тебя. Хотел спросить. Не хочешь сходить со мной на свидание?»
«Хочу»
«Собирайся. Машина будет ждать у входа»
Она взглянула на время и, поняв, что до окончания рабочего дня осталось всего пятнадцать минут, стала собираться, закидывая в сумку свои вещи. Она уже была у лифта, когда открывшиеся двери выпустили женщину, которая поздоровавшись с ней, пошла дальше.
Предположив, что она к Кемалю, Лиля не стала ждать и, достав зеркальце, осматривала себя. Распущенные волосы лежали волнами, а черное платье футляр смотрелось скромно и красиво, поэтому она мазнула по губам блеском и, оставив на посту ключи от кабинета, выбежала к машине.
Водитель без слов тронулся с места, пока она гадала о том, куда они едут. Значит, Дамир уже прилетел, хотя должен был только ночью. Улыбка не сходила с ее лица, когда она набирала ему сообщение и спрашивала о том, куда она едет. Он долго молчал, и она занервничала, потому что совсем не позаботилась о том, чтобы спросить хотя бы номер машины, а вдруг она села не в ту?
Но ее страхи были преждевременны, потому что спустя несколько минут, он позвонил ей.
– Привет невеличка.
– Привет, – зардевшись, сказал она, ей все еще тяжело было привыкать к тому, чтобы говорить ему «ты», но она старалась. – Как долетел?
– Если честно, я еще в Стамбуле.
– Не поняла?
– Тебя сейчас привезут на аэродром, ты сядешь в самолет и прилетишь ко мне. Наше свидание будет здесь, – сказал он, а по ее телу прошлась волна дрожи. – Не волнуйся, это всего на сутки. Завтра, мы уже вернемся.
– Дамир, разве так можно? – удивилась Лиля, не понимая как такое возможно.
– Я бы сказал необходимо. Я ужасно соскучился.
– Да, но…
– Паспорт у водителя, вещи не нужны, но если будет необходимо, я куплю все, что нужно. Скажи, что доверяешь мне и не боишься? – спросил он и она кивнула.
– Доверяю, – повторила она, поняв, что он не видел ее кивка.
– Я рад это слышать. Тогда будь добра, поспи, пока будешь лететь, потому что потом у тебя не будет на это времени! – засмеялся он.
– А чем мы займемся? – спросила она, чувствуя удушливую волну и жар, вспыхнувший на коже.
– Увидишь, – загадочно ответил он, и она поняла, что это будет самое восхитительное свидание в ее жизни.
17
17
Стамбул.
Дамир встретил ее у трапа самолета и заключил в объятия, которые не хотел размыкать, унося с собой в машину. В отеле ее ждал душ и шикарный… поздний ужин? Ранний завтрак? Не понятно, но одно она знала точно.
Дамир решил впечатлить ее.
И дело было даже не в том, что еда была на высшем уровне, а отель превосходил все ее смелые ожидания, как и его желание, показать ей самые красивые места за короткий срок. Если честно, она уже была так впечатлена происходящим, что совсем не замечала окружающей красоты, смотря на него в восхищении.
– Тебе нравится? – спросил он, и она кивнула, не в силах объяснить, что она ошарашена за последние недели так сильно, что ей иногда кажется, что она живет не свою жизнь.
– Ущипни меня? – попросила она и тут же рассмеялась. – Прости, просто все происходит так быстро, что я иногда сомневаюсь, что это и вправду я, и это все, происходит со мной.
– Лиль, я понимаю, что возможно мне не стоило торопить события, но я ужасно соскучился, – сказал он и, сжав ее руку, поцеловал, а она, смотря на него, не могла поверить в то, что нравится ему.
– Я тоже скучала.
– Мне бы хотелось отвезти тебя в несколько мест, пока у нас есть время. К тому же, в это время нет толпы туристов, поэтому у нас с тобой будет преимущество перед остальными, – он улыбался, и она ловила себя на мысли, что улыбка преображала его невероятно, меняя черты лица на более мягкие.
Он будто становился самим собой. Настоящим.
– Хорошо. Я готова.
– Наше свидание будет необычным, потому что мы не будем останавливаться в одном месте, мы посетим сразу несколько. Поэтому введу тебя немного в курс истории по Турции.
– С удовольствием, – улыбнулась она, накинув пальто и выходя с ним из номера.
– История Стамбула начинается в шестом веке до нашей эры, когда появился город Византий, позже в триста тридцатом году сюда перенесли столицу Римской империи и дали ей имя Новый Рим. Название не прижилось в народе, и вскоре город ознаменовали Константинополем в честь римского императора Константина, – говорил он, усаживая ее в машину, и давая знак водителю, чтобы он ехал. – После распада Римской империи город стал столицей Византии и крупнейшим центром восточного христианства. Как раз в это время были построены многие дворцы и храмы, включая собор Святой Софии – пожалуй, главной достопримечательности Стамбула. Именно с нее мы и начнем, – улыбнулся он, целуя ее.
– И нас туда пустят? В такое время?
– А кто нас остановит? – усмехнулся он. – Итак, продолжим, в одна тысяча четыреста пятьдесят третьем году город захватили османы, и он стал мусульманским, а все храмы перестроили в мечети. Константинополь носил своё название вплоть до одна тысяча девятьсот тридцатого года: первый президент Турции Мустафа Кемаль Ататюрк переименовал город в Стамбул. Кстати, возможно моего брата назвали в честь первого президента! – усмехнулся он, и Лиля, поняв, что это шутка, рассмеялась.
Когда их пустили внутрь, предварительно попросив Лилю надеть платок, она зачарованно уставилась на внутреннее убранство. Купольный собор, сделанный из мрамора, произвел на нее неизгладимое впечатление, расписные стены и множество люстр висевших над головами, заставляли ее крутить головой на сто восемьдесят градусов.
– Кстати ее стенам и мозаикам около полутора тысяч лет, – шепнул он, смотря на то, как она смотрит на все с детским восторгом и, ловя давно забытое чувство удовлетворения от того, что смог удивить и порадовать.
– Это потрясающее место!
– Согласен.
Они были там недолго, но все же успели насытиться картинками, которые предлагала мечеть. Ее история, и то, как Дамир умело преподносил все, оставило в душе Лиле неизгладимое впечатление.
– На Гранд-базар, я тебя не поведу, потому что на этом рынке мы пропадем без вести. Там слишком много всего, – смеялся Дамир и Лиля кивнула, полагаясь на него во всем. – Наша следующая остановка будет в районе Каракёй и Галата. Мы пойдем на башню Галата, что находится на берегу, точнее не пойдем, а поедем – на фуникулёре. Боюсь с твоей комплекцией девочка, я потеряю тебя еще на подножье, – он смеялся над ней и в тоже время крепко прижимал к себе, как бы говоря, не бойся, я тебя никому не отдам. – Когда доберемся, уже будет светло, поэтому увидишь как там красиво.
Рассвет уже вступил в свои права, поэтому, когда они смотрели с башни на город, дыхание Лили перехватывало от эмоций. Живописное и красочное место просто заставляло ее впитывать этот воздух полной грудью. Посмотрев на Дамира, она поняла, что он смотрит только на нее.
– Ты уже был здесь?
– Был. Но с тобой я впервые испытываю такие чувства.
Он притянул ее к себе и нежно поцеловал, осторожно обнимая за плечи, будто она фарфоровая и может разбиться в любой момент. Обняв его в ответ, она прижалась к нему, чувствуя тепло и дрожь. Он оторвался от нее, покачав головой.
– Бежим, иначе пропустим наше главное путешествие. Как ты относишься к воде? Не укачивает в море?
Она заверила его, что с этим у нее все в порядке, и он повел ее к машине. На площади Эминёню, отходил паром, который обещал им недолгую поездку по Босфорскому проливу.
– Так как нас всего двое, и это как-никак наше первое свидание, – говорил Дамир, усаживая ее на стул, – предлагаю выпить и посмотреть на все с другой стороны! – улыбнулся он, разливая вино и протягивая ей бокал.
– Дамир, когда ты все это успел? – возбужденно и радостно спрашивала Лиля.
– Ты, мой главный мотиватор, невеличка!
– Ты что хочешь убить меня своими сюрпризами?
– Нет. Всего лишь порадовать.
– И заодно впечатлить? – улыбнулась она, и он кивнул, подтвердив ее слова.
Пока они разговаривали и смотрели на Стамбул с воды, ветер потянул прохладой и Дамир, присев к ней поближе, накинул поверх пальто еще и плед, притянув к себе.
– Думаю, что вместо вина, надо было чай, да? Здесь самый вкусный чай Лиля, – шептал он ей на ухо, заставляя ее расслабиться от такого количества впечатлений за несколько часов.
А может все дело в вине?
– А что это за башня? – спросила Лиля, показав рукой и Дамир хмыкнул, обнимая ее крепче.
– Легенд много, но я расскажу ту, которую мне рассказывала мама. Легенда гласит, что византийскому императору, у которого была дочь, напророчили смерть в восемнадцать лет. Ее смерть. И чтобы не допустить гибели любимого ребёнка, он построил островную башню и заточил в ней свою дочь. Всё было хорошо, и девушке нравилось жить в уединении. Но в день её восемнадцатилетия, отец приплыл на остров с корзиной фруктов, в которой находилась змея. Она ужалила ее и та умерла.
– Какой ужас, – прошептала Лиля, поглубже зарываясь в объятия Дамира и смотря на проплывающую башню с сожалением. – Жить всю жизнь одной, чтобы все равно умереть в восемнадцать? Разве ей не хотелось простых радостей? Погулять по берегу. Искупаться в море. Поесть сладости. Влюбиться.
– Нам об этом неизвестно. К тому же не забывай, она была единственной дочерью и чтобы уберечь ее, отец решился на разлуку. Возможно, ему тоже было несладко. Если бы моей любимой угрожала опасность, я бы тоже поступил так.
– Разве тебе не жаль было бы оставлять ее одну? – спросила Лиля.
– Зато она была бы жива. Ты проголодалась? – спросил он, после того как она замолчала. – Предлагаю сходить в ресторан, когда пришвартуемся и потом, если успеем на Принцевы острова.
– Куда?
– Принцевы острова. Их несколько, но только три-четыре заселены и готовы для принятия паромов. Предлагаю сначала перекусить, а потом решить куда направимся.
После того, как они причалили к берегу, и почувствовали запах еды, желудки обоих заурчали, вынуждая поторопиться. Решив не ходить в ресторан, а поесть у причала, Дамир заказал для себя и Лили рыбу. Уже после того, как Лиля доедала последний кусочек, Дамир заметил, что она выглядит уставшей.
Он решает, что будет лучше, принять душ и отдохнуть, чем тащить ее куда-то, но она отказалась, решив, что из этого свидания надо выжать максимум.
Поэтому решив посетить остров Хейбелиада, они берут с собой горячий чай и продолжают путешествие на пароме. Пляжи были пусты, потому что был не сезон, но они все равно не отказали себе в удовольствии пройтись по мокрому песку, вдохнуть запах моря и услышать крики чаек.
Пока шли, расспросили друг друга о детстве, смеясь над нелепыми и веселыми моментами их взросления. А после обнимались, стоя у воды. Поцелуи были скорее нежными, чем страстными, и под конец прогулки, Лиля зевала, а Дамир понял, что время торопит их.
– Возвращаемся в отель, невеличка. Пора собираться.
– Дамир? – позвала его Лиля и он обернулся. – Это самое чудесное и восхитительное свидание, что у меня было. Спасибо.
– Я рад, что тебе понравилось, – улыбнулся он, притягивая ее к себе и целуя в губы.
18
18
Они прощались у двери, когда звонок на телефоне Дамира вновь нарушил их уединение, заставив выругаться.
– Кемаль, ты не вовремя, – процедил Дамир. – Срочно?
– Подъезжай ко мне, есть разговор, – усмехнулся он и сбросил звонок.
– Уже уходишь? – спросила Лиля разочарованно, и он кивнул, но вопреки своим действиям затолкнул ее в квартиру, запирая дверь.
– Не люблю пороги, – пояснил он свою грубость. – Словно тебе не рады.
– Так мы же только приехали?
– Лиличка, – он нежно взял ее руки и, поцеловав в ладошки, прижался к ее губам. – Я отъеду ненадолго, а после вернусь и мы поговорим. Помнишь, я обещал тебе разговор?
Она кивнула, и потянулась к нему сама, обвивая шею и целуя в губы.
– Я подожду тебя.
– Если вдруг не вернусь, закройся, хорошо? Я найду способ открыть дверь. Не хочу волноваться о тебе.
– Да что со мной может случиться?
– Все что угодно, особенно с таким соседом.
– Витя? Он безобидный, – усмехнулась Лиля и, поднявшись на носочки, положила ему ладошки на грудь, успокаивая его демонов, что ревниво бились о стенки грудной клетки.
– В общем, ты пока отдохни, а я как освобожусь, сразу приеду.
Заверив его, что никуда выходить не будет, она приняла ванну, а потом решила приготовить ужин. Пусть и поздний.
Ну, а вдруг он будет голоден?
Улыбаясь своим мыслям, она замариновала красную рыбу и, разложив на противень, решила запечь, приготовив на гарнир печеные овощи. Легкий и сытный ужин. А уж когда она залезла в холодильник и наткнулась на бутылку белого вина, ее улыбка стала еще шире. Это видимо Дамир купил, когда приезжал несколько дней назад и привозил пакеты с продуктами. Звонок в дверь и она выбегает, думая, что это он, но натыкается на пьяное амбре Вити и кривится.
– Лилька, – трясется он, и она понимает, что он с похмелья. – Дай взаймы, подыхаю.
– Вить, когда ты уже уймешься? Ты же…
– Дай денег Лиль, херово мне.
– Сейчас, – она закрывает дверь и достает несколько сотен, жалея, что поддается на его просьбы и тем самым разрушает его здоровье.
Шум за дверью, она воспринимает фоном, думая, что Витя решил прислониться к стене и упал, но когда открывает дверь, перед ней возникает Дамир с безумным взглядом.
– Привет, – улыбнулась она, пропуская его. – Ты проходи, я сейчас, – она пытается выглянуть за его плечо, но он уверено закрывает дверь. – Дамир, там Витя…
– Он уже ушел, – бросает он спокойно, но голос вибрирует, и несколько раз выдохнув, он поворачивается к ней. – И часто он приходит к тебе?
– Когда как, – пожимает она плечами, а он аж дергается, подталкивая ее на кухню. – Ты голоден?
– Как волк, – сипит он, прижимаясь к ней всем телом, и она застывает в дверном проеме, чувствуя, что ей не хватает воздуха. – Не бойся, не обижу.
Он разворачивает ее к себе, и она видит в его глазах ураган чувств. Злость, ярость, страсть, возбуждение и голод.
Голод самый настоящий, когда замечает сервированный стол и бутылку вина, а после его взгляд падает на духовку, и он видит, что Лиля готовит для него.
Потому что в двенадцать часов ночи себе она вряд ли бы стала готовить, и это явно не Вите, а значит ему.
Он всматривается в ее лицо и видит смущенную улыбку, и его ведет от этой нежности и заботы. Он притягивает ее к себе и врывается поцелуем в манящие и сладкие губы, что призывно шепчут ему как скучали.
Твою мать. Влип по уши.
Влюбился, как пацан.
Иначе это называть никак нельзя. Потому что он готов кончить от одного ее стона, и того, как она прижимается к нему. Будто кроме него в этом мире у нее никого больше нет. Будто он гавань, в которой она нашла безопасное место для своих страхов и опасений.
Он подхватывает ее и несет в комнату, осторожно опуская на кровать, и замечая, как она дрожит вся. И это не от страха, а от возбуждения, но он все равно уточняет.
– Не боишься меня?
Она качает головой, и он опускается рядом с ней, кладя руки по обе стороны от лица и целуя каждый миллиметр ее чувственной, и такой нежной кожи.
– Я сейчас умру, – шепчет он, стараясь не переборщить и не сдавить ее в своих медвежьих объятиях.
Ведь его девяносто три килограмма на ее пятьдесят, вряд ли оставят в живых невеличку. А с другой стороны он еще никогда не был так осторожен и нежен. Всегда привык грубо, жадно и быстро.
Но с ней хотелось иначе.
Нежно. Ласково.
Растянуть до бесконечности их первый раз.
Она жалобно стонет, когда Дамир сжимает рукой ее грудь через майку и его выдержка, летит к черту, заставляя срывать с себя одежду. Он позволяет ей разглядеть его со всех сторон, и даже эрегированный член не сильно пугает ее. Потому что взгляд с поволокой не дает четкой картинки, и он этим пользуется, чтобы не напугать Лилю.
Стянув майку через голову, он ловит ее руки, которые пытаются прикрыться и буквально стонет, видя нежные розовые ореолы и бусины, сжавшиеся от холода. Он прикасается к ним губами, и Лиля призывно стонет, ерзая под ним. Он фиксирует ее в одном положении, боясь, что если она тронет его, он взорвется и все пойдет не по плану.
А по плану был ее первый оргазм. Он хотел его.
Хотел быть тем, кто доставит его ей. Первым.
Собственник в нем рычал, что только он имеет права доставлять ей удовольствие и все же, в нем сидел этот червячок сомнения.
– Лиля, ты кончала хоть раз?
– Что?
– Кончала с ним? – рычит он, понимая, что не имеет права так злиться, но не может, потому что ревнует к нему.
Потому что хотел, чтобы только с ним. От него. И ни с кем больше.
Псих. Точно.
– Кончала⁈ – его голос кажется свирепым на фоне тишины, и она бессвязно шепчет, слово нет, мотая головой из стороны в сторону, и его накрывает волной безграничного счастья. – Девочка моя…
Он припадает к ее груди, поглаживая кожу своими руками, и чувствуя, как она прижимается к нему, отчаянно нарываясь на ласку. Он опускает руку между ног, снимая шортики и лаская бугорок, слыша тихий всхлип. Легонько поглаживает его и несильно прихлопывает по всей длине, а после ведет пальцем, раздвигая складки и смачивая палец в ее смазке.
– Дамир…
Он целует ее, понимая, что ничего слаще не пробовал и, обхватив ее язычок, слегка посасывает, при этом водя рукой между ног и лаская бугорок. Ей становится этого мало, как и ему, и он спускает палец ниже, вводя в нее. Лиля открывает глаза, чувствуя, как щеки пылают от его пристального взгляда.
– Отдашь мне его?
– Кого? – с непониманием она уставилась на него, и он, дьявольски сверкнув зубами, тут же стал спускаться вниз, покрывая кожу легкими поцелуями, которые дразнили ее.
Он раздвигает ноги, и она смотрит на то, как он улыбается, смотря на нее там. А после вжимается губами в то самое место, которое пульсирует от тяжелого напряжения и падет на подушки, слыша от себя стоны.
– Давай девочка, хочу его получить.
– Что именно?
– Твой оргазм, – он улыбается и вновь ласкает ее языком, пока она не взрывается криком и миллиардом судорог, сжимая ногами его голову, и слыша как он, приподняв за талию, вжимается губами, слизывая каждую капельку полученного удовольствия. – Сладкая моя девочка! – он улыбается и целует ее внутреннюю часть бедра, покрывая мурашками каждый участок кожи.
– Дамир, – она стыдливо сжимается, пряча от него всю себя, и он хмурится, заставляя ее остаться в таком положении. – Иди ко мне?
– Не сейчас, – говорит он, падая рядом и чувствуя, что если он сейчас войдет в нее, она потеряет всю прелесть своего первого оргазма, получив боль, которая будет всегда ассоциироваться с сексом, поэтому сжимает член, пытаясь его немного унять.
Лиля несмело касается его груди, вжимаясь в него и понимая, что в отличие от нее, он не кончил.
– А ты?
– Думала, что мы на этом остановимся? – улыбается он, поворачиваясь к ней. – Немного придем в себя и вновь повторим, но уже с продолжением.
– Ты хочешь, чтобы я…
– Нет, невеличка, – он обхватывает ее и усаживает на себя, понимая, что не стоило этого делать, потому что член упирается в ее попу, и она округляет глаза, пугаясь. – Не бойся, я буду нежен. И если тебя пугает что-то, скажи, хорошо?
– Нет, я хочу тебя. То есть, хочу попробовать, – она улыбнулась. – Несправедливо, что ты меня пробовал, а я нет?
– Хочешь также? – спросил он хрипло, чувствуя, что кончит сразу, как только она прикоснется к нему.
Она кивнула, и он дал добро. Пусть попробует, от него не убудет. В любом случае, в ее исполнении он будет рад чему угодно.
Она несмело касается его, удивленно замечая, как он увеличивается в размерах, стоит ей пару раз провести по нему рукой. Яйца отдают тупой болью и ноют, но он позволяет ей экспериментировать и рассматривать его, потому что не хочет пугать. Но как любят говорить, инициатива всегда наказуема. Поэтому за то, что она творит с ним, он возьмет с нее сполна.
Потом. Когда привыкнет к нему.
Он пропускает тот момент, когда она обхватывает головку ртом, уносясь в своих мыслях далеко в будущее, и только когда чувствует, что кончает ей в рот, стонет как ненормальный.
– Лиля, твою мать!?!
