Текст книги "Под маской дьявола (СИ)"

Автор книги: Юлианна

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)

– Убью!

Он идет к ним, но его все время кто-то задерживает, а когда подходит ближе, она вдруг неожиданно сбегает из зала, оставив их в растерянности. Ее желудок, непривыкшей к такому большому количеству спиртного, просто не выдержал этого и потребовал избавиться от содержимого. Можно было конечно и в зале, эффект был бы незабываемым, но тогда она точно перестала бы быть пьяницей в глазах окружающих.

Она сомневалась в том, что Энрико побежит за ней, поэтому быстро свернула в сторону его кабинета и, найдя мусорное ведро, упала на колени, извергая содержимое желудка.

– Твою мать…

– Идиотка! – голос Энрико взревел над головой и его руки тут же убрали ее волосы с лица и помогли подняться с колен. – Не умеешь пить, не пей! К чему было это представление? – спрашивал он, слегка тряся ее.

– Отвали. Кто ты такой чтобы указывать мне? Не хотела разочаровывать твоих друзей, они наверняка думали, что я очередная Диана. Ты же поэтому боишься спиртного? – ее трясет от всего, и она отталкивает Энрико, а он усмехается.

– Если бы не знал тебя, подумал, что ревнуешь?

– Вот еще. Мне плевать на ком ты был женат, и с кем спишь сейчас.

Он тут же подобрался, улыбка слетела с его лица, и он подошел ближе, обхватывая ее лицо и заставляя смотреть прямо в глаза.

– Представление было для меня? Леонора сказала?

Она вырвалась из его рук и он, сунув руки в карманы брюк, отошел к окну.

– Я не стану извиняться за прошлое. Но я разорвал с ней связь, как только мы прилетели сюда. Поверь, ты никогда не будешь чувствовать себя второй.

– Плевать. Мне плевать на это.

– А мне нет, – рычит он, подходя к ней и поднимая ее с дивана. – Пойдем, я отведу тебя в комнату. Мама слишком близко приняла твои слова к сердцу, поэтому и позволила тебе выпить. Но в следующий раз, поверь, я не посмотрю на это. Накажу. Спишу первый раз на твое незнание и толику любопытства.

– Отпусти я сама, – язык Полли заплетался, а его смех злил ее.

От того, что резко отпустило, ноги не хотели идти, а руки слушаться. Поэтому он быстро поднял ее и понес наверх.

– А как же гости? – спросила она, когда он положил ее на кровать.

– Подождут.

– А мама?

– Все-таки тебе стыдно? – смеется он и она краснеет. – Я скажу, что тебе стало нехорошо, и ты решила прилечь. Не волнуйся, тебя никто не побеспокоит. Я через час приду и проверю как ты.

– Не приходи. Со мной все в порядке.

– Я сам решу, – он присел рядом и, обхватив щеку, нежно прикоснулся к ней. – Не зли меня больше Полли. И не надевай таких откровенных платьев, если не хочешь чтобы люди пострадали по твоей вине, как Бруно.

– Где он?

– Неважно. Важно чтобы ты не делала глупостей.

– Иди к черту!

– Мы уже в аду.

Его смех преследует ее даже когда она уходит, мягко прикрыв за собой дверь, и она откидывается на подушках.

Полли скинула платье, приняла душ, и стала ждать его прихода, вспоминая, что он обещал ей сюрприз. Сомневаясь в том, что это будет что-то хорошее, она морально настраивалась.

Энрико спустившись в зал, объяснил матери, что Полли стало плохо, и попросил пока не подниматься к ней. Она посетовала на его плохое обращение и ушла. А он уже искал глазами Леонору, чтобы провести с ней беседу.

Она разговаривала с Марио, и он легким движением головы привлек ее внимание. В кабинете он прождал недолго, она влетела в него с улыбкой, обнимая со спины и думая, что он позвал ее для секса.

– Соскучился?

– Леонора, когда ты вдруг стала игнорировать мои просьбы? – спросил он резким и сухим тоном.

– Ты о чем?

– Я попросил тебя не рассказывать Полли о нашей связи.

– Я и не говорила, – она пыталась врать, а этого Энрико ненавидел больше всего, поэтому тут же схватил за шею и впился в лицо.

– Не смей мне врать! Думаешь, она сама догадалась? Или за идиота, меня держишь?

– Энрико?! – прошипела она и он, разжав руки, отбросил ее от себя.

– Ни слова! Не смей оправдываться!

– Почему ты не видишь, как я люблю тебя? – вскрикнула она, понимая, что теряет его. – Она тебя не любит, у нее есть Мэтью, с которым она спала! А ты вцепился в нее как репей и не видишь, что она вытирает об тебя ноги!

– Леонора, замолчи! – прошипел он, теряя самообладание. – Иначе я тебя придушу!

– Придуши! Придуши! Это лучше, чем видеть как очередная идиотка, не стоящая тебя, позорит твою семью и не ценит, тогда, как я была с тобой все это время и любила!

– Потому что я люблю ее! Я! И мне плевать на другого, скоро он будет мертв. Я убью его.

– Ты нашел его? – спросила она, а он просто отвернулся, считая разговор исчерпанным.

– Уходи, Леонора, и больше не появляйся в этом доме, слышишь? Я не хочу тебя видеть, никогда!

– Гонишь? – ее слезы не действуют на него, он просто игнорирует ее присутствие. – Лучше убей, чем так…

– Уходи Леонора.

Он хватает ее за локоть и выталкивает из кабинета, давая Марио знак, чтобы проводил ее, а после возвращается в зал и делает вид, что ничего не произошло.

49

Как только мероприятие подошло к концу, Энрико ушел в кабинет. Марио появился, когда он ему пытался дозвониться.

– В пять утра они будут здесь. Будут какие-то указания?

– Да, будь добр, подготовь парня к встречи с нами, – улыбается он и тот кивает, понимая, о чем он просит.

– Будет сделано.

Он устало потирает виски и поднимается в комнату, но на верхней ступеньке сталкивается с матерью.

– Сынок, почему я не могу найти Леонору?

– Я выгнал ее.

– Почему?

– Потому что она пыталась настроить Полли против меня. Именно поэтому та напилась.

– Что? Но почему?

– Мама, я тебя прошу, не надо верить всему, что тебе говорит Леонора! Полли узнала, что я был женат, и приревновала, – Энрико пытался придумать более или менее правдоподобную ложь, что в принципе и не было ложью.

Единственное, он пока не до конца понимал мотивы поступков Полли. Ей было любопытно, это точно, и может она и вправду ревновала, самую малость, просто не хотела этого показывать. Никому не хочется чувствовать себя на вторых ролях.

Он поцеловал ее в щеки и, попрощавшись, пошел в комнату. Тихонько приоткрыв дверь, он увидел спящую Полли. Свернувшись клубочком, она спала. И он осторожно прилег рядом, убирая с лица упавшие пряди волос.

Нежная, чистая, и такая красивая, он просто не мог поверить, что через пару дней она станет его законной женой, и он сможет сжимать ее в своих руках. Предвкушая брачную ночь, он верил, что сможет быть нежным с ней, хотя по сути таковым не являлся. С Леонорой он мог не контролировать себя и подчас их сексуальные игры перерастали в жестокость, но она никогда не возмущалась, отдаваясь ему со всей страстностью на которую была способна.

Он верил, что со временем Полли примет его жестокую сторону, когда полюбит.

Она заворочалась, и ее шелковый халат распахнулся, открывая его взору молочную кожу и грудь, с ярко-розовой бусинкой. В паху моментально прострелило от этого, и он осторожно коснулся соска, лаская подушечкой пальца. Когда она издала легкий стон, он придвинулся ближе, радуясь тому, что в темноте не видно лица, и она не испугается, если проснется, поэтому продолжил, запуская вторую руку в вырез халата.

Когда он распахнул его и склонился над ней, с его губ сорвался стон, и он припал к ним, обхватывая соски поочередно. Его тянуло снять с нее халат. Но он понимал, что она в любой момент может проснуться, и предъявить ему за это. Энрико опустил руку на ее бедро и осторожно провел по нему, собирая стоны и мурашки, а после, нырнув дальше, почувствовал, как трусики намокли от его прикосновений, заставляя улыбнуться.

Он покрывал ее шею короткими поцелуями, добираясь до губ и чувствуя, как она прижимается к нему, отвечая на поцелуй. Его язык нырнул в ее ротик и тут же получил ответную реакцию от нее. Он испуганно дернулся, когда она обхватила голову и, зарывшись в его волосах, громко застонала.

– Мэтью…

Секунда, и он нависает над ней, как маньяк-убийца, обхватив за шею и жестко впиваясь в губы.

– Энрико!

Она от испуга открывает глаза и, понимая, что это не сон, начинает отчаянно молотить по нему кулаками, крутя головой и пытаясь вылезти из-под него.

– Всегда буду только я!

– Ненавижу тебя! Пусти меня, больной ублюдок! – кричала Полли, но он лишь смеялся и ей было страшно, потому что он и в самом деле смахивал на мазохиста, которому было плевать на то, что вместо него, представляли другого человека.

Он оторвался от нее и тут же получил пощечину, а разозлившись, впился в ее рот жестоким поцелуем вновь, и только после этого, покинул комнату, громко хлопнув дверью.

Забежав в ванну, Полли залезла под душ и стала тереть себя мочалкой, смывая воспоминания как страшный сон, который был поначалу таким сказочным и ярким.

Ей снился Мэтью.

Он ждал ее у входа, сунув руки в карманы джинс. Она сбегала по лестнице очень быстро, но он будто каждый раз отдалялся, стоило ей спуститься с последней ступеньки. И когда добежала, запрыгнув на него и, сжав шею, он вдруг резко впился в ее губы, делая этот поцелуй таким нежным и горячим одновременно.

Он водил по ее груди, пока она, повисая на нем, страстно целовала, а потом вдруг образ резко сменился ненавистным. И голос проговорившей ненавистное имя, вдруг обрел настоящие черты, заставляя ее в испуге сжаться.

Ублюдок воспользовался ее состоянием и сделал все что хотел, выдавая себя за Мэтью.

Мерзавец!

Она еще сильнее возненавидела его.

Выйдя из душа, она надела джинсы и белую майку. Спускаясь вниз, она решает поговорить с ним. Ей хотелось услышать, что он жалеет о том, что сделал. Хотя о чем она?

Энрико и сожаление, вещи несовместимые.

Он стоял к ней спиной, осушая стакан с виски. Бутылка была наполовину пуста, и она усмехнулась.

– Считаешь себя джентльменом? – бросила она, заходя внутрь и, присаживаясь в кресло.

– Никогда им не был.

– Значит, мне показалось, что ты хотел начать все сначала и стать таким.

– Я этого никогда не обещал. Но раз ты здесь, скажу один раз, чтобы мы больше никогда не возвращались к этому разговору. Это было в первый и в последний раз Полли. Его имя больше никогда не всплывет в нашей постели, тебе ясно?

– А то, что?

– Я его убью!

– Слышала много раз.

– Тогда просто смотри, – он отвернулся, ничего не говоря, и она напряглась.

– Что за сюрприз, ты хотел мне преподнести?

Он усмехнулся и, повернувшись к ней, присел в кресло. Его лицо уже не было таким мрачным, легкая улыбка играла на губах, но глаза были по-прежнему черны, как ночь.

– Это было до того, как ты прошептала его имя в нашей постели.

– Мы с тобой не женаты, поэтому фактически, это пока, моя постель. И твоя постель. Ни больше.

– Тогда я фактически не должен прислушиваться к тебе и могу убить Франко и его беременную подружку?

Она бледнеет и он смеется, понимая, что попал в яблочко.

– Энрико…

– Уже лучше, но все же не хватает немного страсти, – смеется он и она сглатывает слюну, закрывая глаза.

– Ты не имеешь права трогать их, – говорит она, роняя слезы. – Ты забрал у меня почти всех, Оставь их в покое.

– Не всех! – рычит он. – Мальчишка еще жив, но это ненадолго. Клянусь, он умрет. И я больше не шучу.

– Тогда ты умрешь с ним. Я сама убью тебя и в этот раз не промахнусь, – ее глаза сверкают от ярости и он, усмехнувшись, достает телефон, набирая кому-то.

– Марио, будь так добр, подправь Франко физиономию, и его подружку можешь пустить по кругу!

– Нет! – крикнула Полли, поднимаясь и подлетая к нему, крича в трубку, чтобы он не трогал его. – Отпусти их, отпусти! – она падает ему в ноги и плачет, умоляя его.

Он поднимает ее с пола и сжимает в руках, смотря злым взглядом. Такими глазами смотрят убийцы.

– Если ты еще не поняла, то меня лучше не злить. Я больше не стану идти тебе навстречу Полли. Уясни это. И будь готова к десяти утра. У тебя примерка платья, я хочу посмотреть на него. А теперь уходи. Не хочу причинить тебе боль, хоть ты этого и заслуживаешь.

– Энрико, не трогай их. Я согласна. Согласна на все. Только не трогай.

– Тогда выбирай. Он или они. Кого ты выберешь?

– Так нельзя, – мотала она головой не в силах поверить, что он поставил ее перед выбором. – Ты не можешь…

– Могу и сделаю. Когда люди не хотят меня слушать, я не трачу на них свое время, я действую. Я тебе несколько раз просил не провоцировать меня. И что? Ты делала все наоборот, но стоило мне показать, что я не шучу и ты тут же испугалась за их никчемные жизни, решая, что можешь манипулировать моими чувствами к тебе. Но ты забыла, что я таким родился Полли и меня чужие жизни давно не трогают.

Она плакала, смотря ему в глаза, пока он говорил все это, периодически встряхивая ее как куклу, и молчала, не зная, что сказать, чтобы не спровоцировать новой вспышки. Когда ему надоело с ней нянчиться, он оттолкнул ее.

– Это последний раз, когда ты меня не слушаешь, тебе ясно? И я сам сделаю выбор за тебя. Они будут жить. Он умрет. Мое последнее слово.

Она всхлипнула и, поняв, что больше ничего не сможет сделать, уходит, поднимаясь по лестнице и думая о том, что она может предпринять в таком случае. Одинокая мысль закрадывалась в ее голову, но она надеялась, что до этого не дойдет. Но судя по его ненормальному состоянию, все же придется воспользоваться планом Б.

Приняв еще раз душ, она надевает пижаму и ложится спать, понимая, что для его исполнения, ей понадобится вся выдержка и силы. Она больше не делает преград в виде одеял и подушек, потому что не видит смысла в них и, зная, что вряд ли он придет ночевать.

50

Утром ее будит горничная, приглашая на завтрак. Спустившись, она встречается взглядом с Энрико, и он салютует ей бокалом с соком.

– Доброе утро, как спалось?

– Прекрасно, ведь тебя не было рядом.

– Детка, что с твоим лицом? – мама Энрико, увидев ее в таком состоянии, стала кудахтать над ней.

– Все в порядке, Мария!

Она тут же замерла, слыша в ее голосе грустные нотки и понимая, что больше не слышит от нее нежности и теплоты, кидая на сына свирепый взгляд.

– Полли вчера волновалась из-за примерки платья, правда милая?

– Не правда милый, – улыбается Полли, делая глоток из чашки с кофе. – Но это не важно. Мария, будьте добры, попросите больше не варить такой кофе, тошнит от горечи.

– Полли!

– Да Энрико? – ее улыбка полна яда и сарказма и его это злит, потому что ему казалось вчера, они пришли к обоюдному согласию.

– Вчера я плохо объяснил наверно…

– Нет, ты прекрасно донес до меня, что если не соглашусь быть твоей, ты убьешь всех кто мне дорог!

– Что?!? – Мария была ошарашена таким поворотом событий, и Энрико аж побагровел от злости.

– Шутка! – голос Полли не выдавал веселья, а глаза метали молнии в него. – Энрико прав. Я просто волнуюсь и начинаю нести ерунду. Примерка в десять?

Она кивнула и Полли улыбнувшись, вышла из-за стола, говоря, что не голодна. Она стояла у окна, смотря во двор, понимая, что решилась на отчаянную игру, в которой могут пострадать все. Но она знала, что он не станет забирать слово, данное ей вчера.

– Хочешь разозлить меня посильнее? – его голос раздается у нее над ухом, но она даже не дергается, понимая, что вчера ночью выплакала все слезы и страх.

– Знаешь, когда у тебя никого не остается, страх исчезает сам по себе. Надеюсь, ты человек слова и не станешь убивать тех, кого пообещал вчера отпустить.

– Значит, парнишку тебе не жаль? – он отчего-то улыбается, и она улыбается в ответ.

– Что предначертано судьбой не избежать.

– Хорошо, что ты смирилась с этим. Так будет лучше.

– Для кого?

– Для тебя в первую очередь.

Она промолчала, отвернувшись к окну, и он покинул гостиную. Спустя полчаса, двери распахнулись и в гостиную вошли несколько девушек, толкая перед собой вешалки с платьями. Она не принимала в примерке никакого участия, поэтому, когда Мария спрашивала, какое платье ей нравится, она говорила, любое. Поняв, что так ничего не добиться, она зовет Энрико и он, отобрав пару платьев, заставляет ее надеть их.

Одно пышное, второе приталенное. Ей нравится второе, но она не подает вида, желая, чтобы все это поскорее закончилось. Но Энрико будто чувствует это и оставляет второй вариант. Она смотрит на себя в зеркало и проводит руками по ткани. Открытые плечи спереди, уходят клином к низу на спине, завершая его несколькими пуговками. Рукава три четверти прилегают плотно, кружево облегает ее худенькую фигурку и спускается прямым кроем к щиколоткам.

– Нужны туфли! – командует он и, поставив ее у зеркала, прикладывает фату.

– Зачем? – спрашивает она и он говорит, что это символ невинности. – Не нужно. Я потеряла невинность в тринадцать, вряд ли кусок белой материи вернет ее.

– Полли! – он едва не рычит, но она отталкивает его и отходит.

– Мне нравится это платье. Фаты не надо.

– Хорошо, сделаем прическу и цветы.

– Хорошо, – улыбнулась она и ушла в комнату, чтобы переодеться.

– Сынок, что значит, она лишилась невинности в тринадцать? Ее что, изнасиловали?

– Нет мам. Она имеет в виду, смерть родителей, – его злит, что она пытается ненароком выплеснуть правду на мать, и ему приходится оправдываться. – Я помогу ей.

Он уходит, а она растеряно вздыхает, понимая, что девочке нелегко было в таком юном возрасте потерять родителей. Наверняка она, поэтому и ведет себя так, нервничает и боится довериться.

Он входит в комнату, но Полли стоит у зеркала в платье и рассматривает его, трогая пальцами ткань. Ей определенно нравится.

– Полли?

Она оборачивается к нему и поднимает брови в немом вопросе, а он забывает, что хотел сказать, видя, какая она красивая.

– Чего тебе?

– Зачем ты снова провоцируешь меня? Хочешь заставить меня убить всех, кого ты любишь?

– Ну, один раз у тебя это уже получилось, – улыбается она.

– Они были наркоманы и, не раздумывая, подписали бумаги.

– Потому что это ты их подсадил на наркоту! – кричит она, тыча в него пальцем и больше не прикрываясь спокойствием.

– Открою тебе маленький секрет. Когда я появился в вашей семье, твой отец уже был наркоманом, просто хорошо скрывался. Это он утащил за собой твою мать, а она даже не сопротивлялась.

– Я тебе не верю! – крикнула она, отталкивая его и пряча слезы. – Ты хочешь просто прикрыться маской добродетели, но, видишь ли, когда на тебе истинная маска зла, больше никакая не налезет!

– А ты видимо белая и пушистая? Разве ты не убивала моих людей, чтобы насолить?

– Убивала и убила бы вновь, если бы помогло! Только сейчас до меня дошло, что я убивала не тех! Они просто пешки в нашей с тобой войне.

– У меня с тобой нет войны. Я тебя люблю! Влюбился, когда тебе было тринадцать лет, просто ждал, когда ты разглядишь во мне человека.

– Ты не человек, ты дьявол!

– Тогда кто он?

Подойдя к ней, он сунул ей под нос телефон, и она увидела избитого Мэтью, привязанного к стулу.

– Мой любимый человек!

– Он видел нашу примерку, злился и буянил, пришлось его угомонить, – улыбался Энрико. – Как думаешь, я оправдал свое прозвище в твоих глазах?

– Более чем. Где Франко и Мина?

– Они уже дома, если не веришь, можешь набрать ему и спросить. У тебя двадцать минут, а после можешь спуститься в кабинет и посмотреть, как я казню твоего любимого.

Она молча уставилась на телефон в своих руках, а потом перевела взгляд на него.

– В тебе осталось хоть капля человечности?

– Нет. Ее во мне никогда не было.

Он вышел за дверь, а она, присев на пуфик, быстро набрала номер, который помнила наизусть.

– Франко?

– Привет малышка. С тобой все хорошо?

– Да. А с вами? Как Мина?

– Хорошо. Детка, у нас с Мэтью есть план…

– Он здесь. Энрико хочет его убить.

– Когда?

– Через двадцать минут, – она всхлипывает и он успокаивает ее, говоря, что так и задумано.

Но она боится, что он просто хочет ее заговорить.

– Франко, у меня есть свой план. Ты только не злись, ладно?

– Полли, детка, не делай. Я отправил своих людей, они прибудут с минуты на минуту. С Мэтью ничего не случится, верь мне!

– Верю, но я должна подстраховаться!

– Полли! – кричит он, но она сбрасывает звонок.

Решив еще внизу, что не станет снимать платье, она спускается в кабинет и запирает двери изнутри, подпирая их стулом, а окна завешивая портьерами. А затем подходит к столу, выдвигая нижние ящики друг за другом, пока не находит револьвер.

Она присаживается на стул, и ноутбук загорается, показывая ей подвал, в котором она видит Мэтью, Марио и Энрико.

– Охренеть! Сбежавшая невеста вернулась! – улыбается Мэтью, и она кивает, не в силах вымолвить ни слова.

– Привет дурачок.

– Пришел в себя, видимо чувствует, что это последние минуты, – говорит Энрико, и она смотрит на него, печальным взглядом, не понимая, что это за любовь, если второму человеку больно.

Он вручает Мэтью револьвер, пока Марио держит его на прицеле.

– Поиграем в русскую рулетку?

– Только если ты присоединишься, – смеется через силу Мэтью.

– Справедливо, – говорит Энрико. – В барабане по одному патрону. Ты первый.

– Пожалуй, я тебе уступлю! – улыбается Мэтью.

51

«Мне бы июньскую ночь, лунную ночь и тебя».

Р. Бредбери.

Она смеется сквозь слезы и этим хохотом привлекает внимание мужчин. А после демонстративно откидывает барабан, высыпая на пол патроны и, взяв один, вставляет назад, прокручивая его вновь.

– Думаю, будет справедливо, если я тоже буду участвовать в этом представлении!

– Полли?! – голос Энрико звенит от злости, и его взгляд тут же перескакивает на Марио, который бросается наружу, и отдает приказ другим парням, отобрать у нее револьвер. – Будь добра положи оружие на место!

– Почему? Разве все это не из-за меня?

– Малышка?! – усмехается Мэтью, пытаясь сделать вид, что ему плевать, но выглядит встревоженным, плечи напряжены, а ноги широко расставлены.

– Несправедливо, что ты забираешь всех, кто мне дорог и кого я безумно люблю, – смеется она, сквозь слезы, смотря на Энрико. – Хочу ответить тебе тем же.

– Не смей Полли! – шипит он, опуская руку с револьвером и смотря на нее безумным взглядом.

– Они не войдут. Даже если будут выбивать дверь, я успею выстрелить, – улыбается она. – Я устала жить в постоянном страхе. Ждать, что ты вновь станешь угрожать жизнью дорогого мне человека, если я вдруг откажусь выходить за тебя, или спать с тобой… да что угодно! Я больше не хочу подвергать риску их жизни, или жизни других людей. Я поняла, что за три года в нашей с тобой войне пострадали ни в чем неповинные люди, – она улыбается, смотря куда-то в бок и вновь возвращая взгляд на экран. – Я люблю не тебя, а Мэтью!

– Полли успокойся, я отпущу его, отпущу. Положи оружие и открой им дверь, – просит Энрико, но Полли качает головой, приставив его к груди и спуская крючок.

На их крик она лишь улыбается и Энрико сыплет проклятьями, тогда как Мэтью застыв на стуле, смотрит на нее тяжелым взглядом.

– Опусти оружие малышка, ну же?! – рычит Мэтью. – Опусти его!?!

– Ты же его все равно не отпустишь, – продолжает она, будто не слышит их просьб, криков за дверью, как и ударов чем-то тяжелым.

– Отпущу! Обещаю, – тут же соглашается Энрико, но она качает головой.

– Врешь! – злится она, тут же поднимая руку и спуская курок еще раз.

Осечка и Энрико ревет как раненый лев, выбегая из подвала.

– У тебя есть время Мэтти, люди Франко помогут, – она улыбается ему, а он качает головой.

– Я без тебя не уйду! Полли, я люблю тебя, не смей бросать меня снова!

– Прости. Видимо это судьба, – она улыбается и закрывает крышку ноутбука, слыша его крик и отборный мат.

Она встает и ждет, когда Энрико вломится к ней, чтобы причинить ему самую жуткую боль, на которую она сейчас способна. И как она сразу не догадалась, что надо бить по больному.

Она приставляет пистолет к сердцу и ждет, веря, что следующий выстрел станет решающим, поэтому, когда дверь распахивается, она спускает крючок, но выстрела нет, и нажимает еще раз.

Оглушающий хлопок и резкая боль, заставляет ее открыть глаза. Она падает не в силах устоять, но Энрико успевает ее поймать, что-то крича на итальянском языке.

– Какого это, когда у тебя забирают самое дорогое?

– Скорую срочно!! Марио скорую срочно! Девочка моя… – качает он ее на руках не в силах поверить, что она решилась на такое безрассудство.

– Энрико, что ты натворил?!? – запричитала мама, а он только сильнее зарывался в нее, пачкая свою одежду кровью, которое растекалось на ее подвенечном платье, яркими пятном. – Что ты наделал?!? Бедная девочка!

Машина скорой помощи прибыла спустя десять минут, поэтому ее в срочном порядке эвакуировали, на ходу пытаясь делать прямой массаж сердца. Люди Франко, вытащили Мэтью и последовали за ними, поэтому, когда ее привезли в больницу, Мэтью не отходил ни на шаг, мечтая разделаться с ублюдком лично.

Спустя двенадцать часов, врач вышедшей из реанимации, сказал, что она впала в кому, поэтому положительных прогнозов дать не может. Мэтью сжался от этих слов, так похожих на те, и решил, что в этот раз не сдастся.

– Я могу пройти к ней?

– Ни в коем случае! – запретил врач. – Никаких посещений. По крайней мере, пока.

В коридоре вдруг стало слишком много людей с оружием, и врач выгнал всех, вызывая полицию. Мэтью был готов к встречи с Энрико, но тот на удивление так и не появился после того, как у него отобрали Полли и привезли сюда.

Время тянулось слишком медленно.

Спустя неделю, Мэтью ждал, когда она придет в себя, записывая ей голосовые сообщения и просто смс на телефон. Увидев, как мимо него пробежала медсестра, а следом за ней и врач, Мэтью напрягся, поднимаясь с кресла и подходя ближе к стеклу. Ей вставляли трубки в рот, и делали массаж, и его охватило нехорошее предчувствие. Он положил две ладони на стекло и прижался лбом.

– Не уходи Полли. Только не так.

– Что происходит? – спросила женщина, подойдя к нему и, заглядывая через стекло.

– Кажется у нее остановка сердца.

– Господи помоги этой девочке, – прошептала она и, закрыв глаза, стала молиться, а Мэтью пригляделся к ней.

– Вы кто?

– Я Мария. Мария Герра. Мать Энрико.

– Что вам нужно?

– Я просто волнуюсь за нее… и за него. Он не ест ничего, только пьет. Закрылся в кабинете, никого не впускает, только просит сообщать ему новости о ней. Я боюсь, что он что-нибудь сделает с собой.

– Разве это будет не честно? Он убил ее родителей и обманом заставил их подписать документы.

– Я знаю, но он мой единственный сын, – плакала она, шепча молитву и смотря на Полли. – Я виновата перед ней, и прошу прощения. Я поговорила с ним, и он пообещал, что больше не тронет ее, если она останется жива.

– Очень благородно, – выплюнул Мэтью, сжимая кулаки и отворачиваясь.

– Да, Энрико поступил плохо, но он влюбился. Я его не оправдываю, но он мой сын, и я все равно люблю его, хоть и осуждаю.

– Надеюсь, он будет мучиться всю оставшуюся жизнь, – цедит Мэтью, и она снова плачет.

– Простите меня.

– Вы не виноваты. Это только его вина. И если честно, даже не представляю, как он ее будет искупать.

– Обещаю, он больше не причинит вреда вам. Вообще никому. Он пообещал остаться здесь.

– Хоть какие-то хорошие новости за последнее время, – цедит он и тут же стучит кулаком в стекло, заставляя медсестер подскочить на месте. – Какого черта? – кричит он, и они крутят у висков.

Он видит, что трубку убрали и медсестра поверяет прибор, ставя капельницу, а когда уходит, он видит, что Полли открыла глаза.

– Очнулась девочка!

Он срывается с места и пытается пробиться в палату, но врач запрещает, говоря, что ей необходимо время на реабилитацию.

– Пусть она пару дней полежит, а после мы посмотрим.

Он возвращается к стеклу и видит, как Мария машет ей, вытирая слезы с лица.

– Я уже ухожу. Можно я приду еще раз, когда к ней разрешат посещения?

– Я не могу вам запретить, но советую воздержаться о словах, про сына. Мы же не хотим, чтобы ее состояние ухудшилось?

– Нет, конечно, нет. Я ему скажу, что она жива и все. Обещаю, он не станет приходить.

– Очень на это надеюсь. Но если придет, я его убью.

Она несколько минут смотрит на него внимательным взглядом и попрощавшись с Полли уходит.

52

Через несколько дней его впервые пустили к ней, и когда она увидела его, расплакалась, отвернувшись. Стоило ему подойти к ней и протянуть руки, она выставила свои.

– Не приближайся ко мне. Я плохой человек. Внутри меня темнота и ничего святого.

– Тогда хорошо, что я дьявол. Твоим демонам понравится в моих объятиях, – улыбнулся он, и она разревелась еще сильнее, пока он не обнял ее, покрывая поцелуями лицо. – Я так испугался за тебя. Ты ненормальная, в курсе?!

– Что мне сделать, чтобы ты…

– Ничего, прошу, – выкрикнул он. – Ничего не делай, я просто в шоке с происходящего! Думал, это я сумасшедший.

Она улыбнулась, смотря на него печальным взглядом, и он начал рассказывать ей, что они будут делать, как только ее выпишут.

Через две недели к ним прилетели Франко и Мина. К тому времени посещения уже были разрешены, но о том, когда ее можно будет забрать, никто не говорил.

Перед самой выпиской к Полли пришла Мария, и она попросила, Мэтью выйти. Он был недоволен этим, но все же оставил их наедине.

– Здравствуй детка.

– Добрый день.

– Как себя чувствуешь? – она улыбалась, но нервозность все же проскальзывала в ее жестах.

– Лучше. Как он?

– Пьет. Как только узнал, что ты жива, стал пить еще сильнее, видимо, когда не пьет, вспоминает, как ты выстрелила в себя, – она замолкает и Полли кивает.

– Мне жаль. Поначалу я действительно хотела, чтобы он умер, но теперь… Я не держу на него зла. Видимо то, что бог дал мне еще один шанс, говорит о многом, – улыбается она, расправляя складки на простыни и Мария кивает, пряча слезы. – Люди с плохим прошлым создают лучшее будущее. Поэтому думаю, что мы с ним можем создать что-то хорошее, но по отдельности. Я желаю ему найти кого-то. Возможно с Леонорой у них что-то получится. Ведь она любит его, по-настоящему.

– Детка, прости меня. Я не знала. И его прости.

– Все хорошо. Это не ваша вина, – говорит Полли, потирая рану от пули. – Я его простить не могу, пока. Мне нужно время.

– Конечно, малышка. То, что ты вообще об этом задумываешься, говорит о многом. Твоя благородность, черта сильных людей. Понимаю, как глупо это звучит, в свете произошедших событий, но для меня это очень много значит, как и для Энрико.

– Надеюсь, что через несколько дней меня выпишут, и я улечу. Если вдруг мы не увидимся, я желаю вам счастья.

– Спасибо детка. Спасибо и… прощай!

Она поцеловала ее в щеки и, шепча молитву, вышла из палаты, чувствуя, как легко стало на душе.

Спустя неделю ее выписали, и они улетели домой, оставляя после себя одно разбитое сердце и душераздирающую историю любви, мрачного сицилийского наркобарона, ставшего затворником в своем поместье, после того, как невеста странным образом исчезла.

Именно так преподнесли историю о пропаже невесты Энрико Герра в информационных источниках.

Дома Полли ждала новая жизнь. Ее данные восстановили, и теперь она была Полли Крэйн. Официально.