Текст книги "Вандал (СИ)"

Автор книги: ypink

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

После этого Наруто стал как-то подозрительно тише себя вести. Краски и другие рисовальные принадлежности перекочевали из спальни обратно в сумку и доставались только по острой нужде, когда юноша находился дома один. Хоть Узумаки и по-прежнему улыбался, смеялся, окружал мужчину своей любовью и заботой, на душе было неспокойно.

К вечеру третьего дня Саске, наконец-таки, разрешил расписать стену. Результат превзошёл все ожидания. А Наруто хватило одной стены, чтобы потом декорировать что-либо расхотелось.

Узумаки приходил домой поздно. У следователя по этому поводу возникали некие подозрения – работа такая. Одного дня шпионажа хватило, чтобы убедиться – студент по-прежнему работал изо всех сил. Правда, какой в этом был смысл, если Саске мог полностью его обеспечивать?

– Я не хочу сидеть у тебя на шее, – тем же вечером сказал Наруто, – я закончу университет и устроюсь на нормальную работу. В конце концов… – он как-то замялся, – я не хочу висеть на тебе балластом. Я не из-за денег к тебе пришёл.

И для Учихи это было ещё более каким-то глубоким, чем признания в любви на стенах.

***

Саске любил юношу не только душевно, но и физически. О, да, они трахались так, что у него по утрам болела спина и скрипели колени. И это приятно напоминало о проведённой ночи весь день напролёт. Суйгецу тогда страшно подкалывал его, как будто вдруг стал бессмертным и не подлежащим увольнению.

– Что, босс, не староват уже для таких брачных игрищ? – задыхался от смеха он, когда Учиха старался лишний раз не гнуться, – смотри, а то отвалится твой «жезл любви»!

Тогда Карин пришлось уносить его на руках, потому что Саске пока что только тридцать один, и он ещё не разучился бить промеж глаз.

Наруто, конечно, не всегда был настроен положительно. Иногда он уставал так, что засыпал в прихожей, пока развязывал шнурки, на унитазе или на ковре в спальне. Тогда мужчина укладывал его спать и прикладывался рядом. Внутри расползалось какое-то уютное тепло. Ради этого Учиха бросал дела на середине, потому что любит проводить так ночи и вечера.

Зато выходные они проводили не только дома.

– Пойдём в парк аттракционов? – спросил как-то Узумаки.

Саске вот совсем ни капельки не был против.

Они обошли уже всё. Юноша весь изляпался сладкой ватой и направо-налево вертел головой, во все зубы улыбаясь. На десерт оставалось только высоченное колесо обозрения.

В кабинке почему-то было слишком тесно. Теснее, чем хотя бы рассчитывал мужчина. Наруто был занят видом, открывшимся с такой высоты. Потом, видимо, в силу технических неполадок на аттракционе кабинка накренилась, и Узумаки улетел прямо в крепкие объятия. Он сразу как-то задёргался, стараясь сползти левее.

– Не ёрзай, – глухо прошипел Саске прямо ему в ухо, сильно сжимая худое бедро.

Наруто же в ответ улыбнулся ему, не прекращая возиться. И только когда в него упёрлась многозначительная эрекция, лицо его приобрело какое-то хитрое-хитрое выражение.

– Ну не здесь же?

Узумаки проигнорировал вопрос и приник головой к чужой груди. Снаружи кто-то кричал в рупор о том, что произошли некоторые технические неполадки, на исправление которых потребуется около получаса. Проинформировали о том, что никому не стоит волноваться, и деньги за неудачную поездку вернут.

Саске лежал на стене кабинки, прижимая парня к себе за талию. И хвала Ками, что вся она была застеклена, а дверь прочно закрывалась при запуске – иначе бы уже приехало восемь нарядов из отдела во главе с Суйгецу и заорали бы всех тут насмерть.

Учиха опустил взгляд на белобрысую макушку. Не то, чтобы он был прямо ну очень против секса в неположенном месте, просто тут было как-то уж больно тесно для плотских утех. Юноша всё ещё жался к нему, окружая по-домашнему мягким теплом. И, клянусь, они готовы провести тут вечность. Тихо и высоко.

Саске путался пальцами в жёстких волосах, потому что Узумаки явно что-то не то взбрело в голову. И удержать его не хватало сил, потому что и впрямь везде хочется затрахать его до смерти. Иногда даже на работе, когда сам он – на парах.

В тридцать один год мужчина не гнался за острыми ощущениями, но трахнуться на колесе обозрения так хотелось, что хоть прыгай. А в голове одна только мысль «Я, видать, стукнутый на всю голову». Да, когда чужие руки трогают твой член, только бы об этом и думать.

Наруто не умеет искусно как-то дрочить, отсасывать или что-либо ещё того рода, как дорогие токийские шлюхи. Но он, да, по-своему хорош. А ещё в Токио нет шлюх с такими большими вызывающе-сексуальными татуировками на пузе. Саске бы с радостью себе такую набил, но возраст не тот и в семье так не принято. Да и лень как-то, такую ведь явно не один день делать.

Узумаки дышит шумно и голос у него хриплый такой, как будто пластинку виниловую слушаешь. У мужчины голос наоборот – глубокий и томный, такие бывают только у дикторов по телевизору и, наверное, порно актёров.

Да, Наруто трахаться совершенно не умеет. Правда, у них ещё вся жизнь впереди.

Секс на колесе обозрения удовольствие сомнительное. Через стекло на тебя смотрят птицы, и, казалось, они готовы покрутить у виска крылом. Хотя, судя по зашарпанным сидениям и чумазым в углах стенах, они не одни в городе так уж сильно рискуют быть пойманными.

Проникновение получается уж каким-то чересчур болезненным. И Наруто почти в голос шипит, потому что трахаться на колесе обозрения уж очень-очень плохая идея. А вот Учихе сейчас кажется совсем наоборот.

Горячо и тесно. Саске толкается глубоко, насаживает мальчишку на свой член до предела. И, да, кажется, у него снова скрипят колени.

Ему тридцать один, и он чувствует себя подростком. Потому что, какой нормальный человек в его возрасте будет трахать своего парня-студента на колесе обозрения?

О Ками.

И удовольствие скорее моральное, чем физическое. Контакт глубокий и держится скорее на доверии, чем на необузданной страсти. Мысли путаются в голове и становятся похожи на комок из цветных тряпок.

Одновременный оргазм похож на звездопад. Наруто просто слишком мало в своей жизни трахался, а Саске саданулся головой о стенку кабинки.

Колесо пошло.

Полная дизориентация. Учиха, если честно, забыл, где лево, а где право. Юноша молчит, бешено глядя во все стороны. И он как-то совсем не шевелится. Навевает определённые подозрения.

– Ты мудак, а я вот ног не чувствую, – скомканно-весело бросает Наруто.

Да-да, Саске уже определённо понял, что этого добе придётся нести на руках до самой машины, а то и до дома.

– И всё-таки я бы ещё раз провёл так время на колесе обозрения! – счастливо говорит Узумаки вечером, а мужчина в ответ давится кофе.

Да, такие выходные определённо того стоят.

========== Ревность. ==========

***

– Я поехал! – крикнул Наруто из коридора, обуваясь.

Мужчина лежал на диване в гостиной. После ночной смены страшно болела голова, и хотелось спать.

– Будь осторожен, – заботливо ответил Саске, раскинувшись звёздочкой, – разобьёшься – отдам твои останки Карин. Она будет производить надругательства над твоим прахом за твою невнимательность. – Юноша в коридоре подозрительно затих, – ладно-ладно. Удачи.

Хлопнула входная дверь.

Совсем недавно Наруто купил себе байк и теперь мчался гонять на нём на уличных соревнованиях. И если его самого мало беспокоили полученные во время езды травмы, то Учиха был готов скандалить.

Саске не был конфликтным человеком, но определённые вещи совсем не понимал. Зато отлично знал, что стоит ему начать ставить рамки, Узумаки соберёт вещи и съедет.

О, да, парень любил свободу. Во многом, конечно, он ограничил себя сам. А учитывая, что он себе даже мастурбировать не позволяет, сбрасывая напряжение исключительно во время секса, Учиха ни на секунду не сомневался – глупости просто так делать не помчит. Пару раз его, правда, подбивали какие-то старые друзья заняться паркуром, но мужчина тогда на корню пресёк такие рискованные вещи.

– Ой, а то, что мы с тобой трахались на колесе обозрения – это ли не рискованно? – спросил тогда Наруто, но спорить не стал.

Взаимоотношения у них строились не только на симпатии, физическом влечении, но и на взаимопонимании, уважении к личностям друг друга и интересам.

Наруто, казалось, был со своими странностями, а на деле – такой же человек, как и все другие, только живой, настоящий.

Саске, вроде бы, человек-загадка. Такой весь из себя таинственный, глубокий, утончённый, как будто сошёл из глянцевого журнала. И дело было не только во внешности, но и поведении. По правде говоря, он так же не любил вставать по утрам и бездельничать, как и любой другой. Только эту вот свою глубоко запрятанную личину не каждый видел.

Наруто был ближе всех к нему, не считая семьи, и было по-своему тяжело принять его в своё личное пространство.

Узумаки был слишком юн для него, и многое между ними было не высказано. Саске старался подстроиться под него, старался быть в тренде, в моде.

– Боже, какая глупость. Даже если ты будешь кряхтеть и бурдеть, как старикашка, я всё ещё буду тебя любить, – сказал, как отрезал парень, когда Учиха в бутике приглядывался к большим кепкам и чёрным худи.

Тогда он перестал это делать, и бросил на Наруто смазанный взгляд.

Больше недопонимания не возникало.

***

Прошло не больше двух дней, как юноша потерял работу. Саске, конечно, всех обстоятельств не знал, но по одной только интонации мог сказать – поступили нечестно. Узумаки тогда был жутко расстроен. Мужчине ничего не оставалось, кроме как предложить ему работать курьером в полиции.

Наруто, как правило, соглашался всегда, не раздумывая.

Работа оказалась не только подвижной, но и опасной. А ещё Учиха страшно сожалел о необдуманных словах. Если наличие на его пальце обручального кольца отталкивало, собственно, как и грозный, загадочный и весьма неприступный вид, то с Наруто это работало совсем наоборот. Факт помолвки очень уж заинтересовывал школьниц-прошмандовок, с которыми следователь каждый вторник беседовал по поводу проституции. Он обычно присутствовал как свидетель и приносил документ о проведении на подпись, так же потом унося в архив.

Они флиртовали с ним!

И у Саске от этого кровь стыла в жилах.

Наруто, чёрт его дери, был парнем нарасхват среди молодых девчонок, которые ещё только научились брить ноги и стали раскрепощённо одеваться. Юношу воротило от мешавшихся запахов дешёвого парфюма и писклявых голосов.

Тем не менее, такие действия в сторону его жениха внутри Учихи поднимали волны ярости, которую он никак не мог остановить. Следователь был готов поклясться, что вышиб им всем бы мозги, если бы Суйгецу предварительно не забирал табельное. Да какое там, голыми руками придушил.

О, да, Саске – жуткий ревнивец.

В такой вот будничный, как и всегда, вторник Узумаки пришлось после лекции по поводу секса за деньги ехать на автобусе за какими-то важными документами «сверху». И Учиха был бы совершенно спокоен, если бы курьеру не пришлось катить на том же автобусе, что и участницам данной лекции.

Чёрт!

Наруто только вышел из офиса, а следователь уже побагровел от необоснованной в некоторой мере ярости. Суйгецу позади был также напряжён. Мало ли, чего начальству в таком-то состоянии взбредёт в голову?

Юноша, честно говоря, тоже чувствовал себя неуютно, будучи зажатым чужими сиськами в автобусе в самый час-пик. Школьницы уже облюбовали его со всех сторон. Их было явно не меньше пятнадцати, а то и двадцати, а студент – всего один.

Узумаки думает, что, нахрен, лучше бы пошёл пешком, пускай и промок. Дождь бился в окно и корпус машины так, что будто отбойным молотком по мозгам. Юношу воротит от обилия мешающихся между собой запахов и духоты внутри салона, его мутит, и он, казалось, готов заблевать всех этих пёстро накрашенных несовершеннолетних шлюх.

Отпустило тогда, когда чья-то когтистая наманикюренная рука, казалось, с нечеловеческой силой сжала его задницу, а к шее присосался пиявкой кто-то другой. Наруто дёрнулся, чувствуя, как к горлу подкатывает ком. Внутри всё перевернулось, когда он ощутил прикосновения к своей татуировке на животе. Трогать там можно только Саске.

Терпение лопнуло.

Юноша до хруста сжал сальную от кремов руку. Послышался сдавленный писк. Он был, конечно, сильнее одной-двух мадам в этой толпе. Они превосходили числом. А быть изнасилованным в автобусе кучкой школьниц, которые никогда не показывались гинекологу, желания не было никакого.

Хвала Ками, машина резко тормознула на нужной остановке, и Узумаки пулей вылетел под ледяной дождь. Двери быстро захлопнулись, и ни одна малолетняя извращенка не успела выйти следом.

Наруто чувствовал, как багровый засос на шее горит, будто бы синим пламенем ада, а на заднице наливается синяк.

– Саске это не понравится, – устало пробормотал он, бредя дальше.

Нужное место было недалеко, поэтому юноша в приёмной потряс головой, смахивая с волос капли воды. Толстый полнощёкий мужчина передал ему папку с документами в непромокаемом чехле и выгнал вон из здания.

Наруто дальше пришлось идти пешком и мокнуть, потому что его «подружки» явно покатили по второму кругу.

А в офисе всё так же, кругами, ходил Саске.

***

Дверь в кабинет главного токийского следователя шумно открылась. Внутрь просунулась промокшая насквозь белобрысая голова. Юноша обвёл кабинет взглядом, упираясь в фигуру у окна. Учиха обернулся к нему, подошёл ближе. Узумаки, не входя, протянул ему папку и поспешно убрал руку.

– Ты не останешься? – он покачал головой, и вода закапала на пол, – иди ко мне. Немедленно. – Не терпящим возражений тоном сказал мужчина, хватая угловатое запястье.

Он затянул парня в кабинет, прижал его к себе, ощущая дрожь всем телом. Наруто промок до нитки, и губы его стали от холода синеватыми.

Саске выше его на голову. Он осторожно пригибается, чтобы припечатать поцелуй. Мужчина непривычно горячий, к теплу тянет всё существо. От одних прикосновений хорошо и уютно, но в горле встаёт ком, когда узкая ладонь с длинными пальцами ложится на живот, обводит чёрный узор татуировки.

Наруто дёргается, когда чужое дыхание опаляет шею. А Учиха, почему-то, сильно сжимает вдруг его плечо. Видимо, заметил.

– Я… – мужчина ждёт ответа. Нет времени медлить, всё может закончиться ссорой, – неудачно прокатился в автобусе со шлюхами в час-пик, – вылетает как-то само собой.

Саске дёргается, но его действия говорят сами за себя. Он какой-то бешеный, будто с цепи сорвался. Он целуется остервенело, кусаясь до крови, больно сжимая руками худые бёдра. Юноша в ответ путается руками в смоляных, достаточно длинных волосах и обхватывает его ногами за пояс.

Они кое-как добираются до рабочего лакированного стола, куда тут же и приземляется Наруто, издав шумный вздох. Все бумаги – важные и не очень – летят к чертям собачьим на пол. Шуршание как-то по-особенному возбуждает. И хорошо так, по-поганому, что подгибаются колени от кайфа.

Саске перекрывает засос какой-то шлюхи своим. Ласка болезненная, но от этого не менее интимная. И юноше нравится, что его ревнуют вот так, как-то уж слишком сильно, почти до смерти.

Дверь снаружи заботливо заперта Суйгецу на ключ. Ничего, он потом получит премию и прибавку к зарплате.

Наруто стонет, потому что возбуждение накатывает. Член болезненно упирается в жёсткую ткань зауженных джинс. А мужчина сегодня какой-то нетерпеливый, но тянет, будто издевается.

Да, Учиха научился кое-чему за время их страстных отношений. Теперь в каждой комнате дома и офиса понапиханы тюбики с лубрикантом. Потому что болезненный секс, конечно, хорош, но и по-нормальному уже как-то хочется.

Саске был чересчур осторожен сегодня. Ему нравился худой торс, угловатый корпус юноши. Наруто был по-своему хорош. От одного его вида при благоприятной обстановке он мог возбудиться. Иногда и при неблагоприятной.

У мужчины до сих пор бегали мурашки по спине, и томно тянуло в паху, при воспоминаниях о том, как ему божественно отсосали на районном собрании. Честно, вышло совсем случайно, но неописуемо приятно.

Но сейчас их головы совсем другим заняты. И, чёрт возьми, Наруто до сих пор такой узкий, будто так и остался девственником. От этого в глазах пятнами сверкают разноцветные круги, а каждая клеточка тела получает кайф.

Узумаки стонет, будто растраханная шлюха вроде, но эти звуки уже полюбившиеся, родные, соблазнительные и в то же время такие личные, что просто внутри всё сжимается. Саске ласкает тёмные соски, и юноша давится от непонятного чувства. Пришедший оргазм похож на удар током, и, честное слово, Учиха уже готов сдохнуть ради того, чтобы слышать эти развратные крики, чтобы видеть эти любящие, преданные до смерти глаза.

Наруто весь покрыт следами бурного времяпровождения. Такие, знаете, говорят громче и куда больше обручальных колец.

Теперь по вторникам школьницы-потаскушки уходят из офиса грустные и разочарованные, потому что в конце, так, на всякий случай, Саске целует своего жениха. И девушки сразу понимают, тронешь – застрелит.

Комментарий к Ревность.

Эээ…

ну может вы хоть что-то скажете?

========== Командировка. ==========

***

Они жили вместе около трёх-четырёх недель, когда Саске понадобилось отправиться в командировку в Лондон. Дело было рабочее, так происходило каждый год. Три дня и двенадцать часов лёту туда, двенадцать обратно. Итого, суммарно выходило в районе пяти суток, всё зависело от рейса и авиакомпании.

Учиха ничуть не нервничал, когда собирал чемодан. До тех пор, пока не вспомнил, что теперь у него есть жених. За этим остолопом только глаз да глаз: то поесть забудет или не успеет, то пары проспит, то в грязных вещах будет ходить, то уйдёт без куртки в холодную погоду. Плохо. Может, Наруто бы и выжил здесь, если бы привык жить в этом районе. Пару раз ночью он уезжал спать к себе в общагу, а в итоге спал на полу и какого-нибудь сомнительного однокурсника.

И с собой его тоже не возьмёшь. С языком-то он худо-бедно, но был знаком. А вот менталитет государства – беда. Визу сделать – не проблема, но зато он боится лететь на самолёте.

Ох уж этот Узумаки!

Ехать предстояло завтра, после обеда. Саске поставил чемодан у двери, прежде чем покинуть квартиру вместе с юношей. Сначала нужно было доставить Наруто в университет.

Они мчали на байке, нарушая больше половины правил дорожного движения. Колёса скрипели о мокрый асфальт; ночью прошёл дождь. Ревел мотор, ветер путался в светлых лохматых волосах. В тёмных волосах путался рукой сам Наруто.

Саске был, может, и дотошным, но на мотоцикле гонял без шлема.

Он высадил парня у ворот за полчаса до начала занятий. Узумаки ласково поцеловал его в щёку, помахал рукой и бросил такое по-своему родное «Увидимся!», скрывшись за цветущей изгородью.

Учиха помчал на работу. Он, непременно, позвонит ему часам к двенадцати, во время обеденного перерыва.

До самолёта оставалось около девяти часов.

Саске заполнял отчёты, петиции и прочие бумаги, раскладывая их по стопочкам, когда Наруто не позже полвторого часу дня залетел к нему в кабинет.

– Какого чёрта я узнаю, что ты сегодня улетаешь, от Суйгецу?! – на вдохе завопил он.

Из сумки торчала смятая к чертям тетрадь по истории искусств и пару эскизов по цветоведению. Мужчина выдохнул, откладывая авторучку в органайзер. Узумаки выглядел расстроенным? Саске махнул головой, будто пытаясь отогнать мираж. Юноша поджал губы и сложил руки на груди, высоко задирая нос.

– Извини, – Учиха взлохматил длинные волосы на затылке, – я не думал, что ты будешь так обеспокоен этим. – Казалось, парень оскорбился ещё больше, – я имею ввиду, что не привык сообщать кому-то. Это моя первая командировка во время наших отношений. Я стараюсь свыкнуться с тем, что теперь не один. Потребуется время. А ты, кстати, сбежал с пар, – строго прозвучало последнее предложение, – я тебя по приезду накажу, не волнуйся.

Наруто принял более расслабленную позу и приблизился на расстояние вытянутой руки. Дверь сама по себе захлопнулась, и щёлкнул замок – просто Суйгецу задолбался работать швейцаром.

– Саске, – голос юноши звучал как-то надтреснуто, – я боялся, что не успею увидеться с тобой перед вылетом. Я хочу провести с тобой больше времени. Прежде, чем ты укатишь в эту поганую Англию.

Учиха, в принципе, против не был. Работу он уже закончил, документы и вещи давно были собраны. Осталось только угомонить Узумаки, чтобы он за эти пять дней с ума не сошёл. Мужчина склонил голову. Великобритания была для него нелюбимым местом, потому что из-за поездок туда он часто ссорился с матерью. Пусть конфликты и были несерьёзны, они мирились почти сразу же, но неприятный осадок оставался.

Он встал из за стола, сокращая расстояние до минимума. Юноша уткнулся ему носом в грудь, и дыхание его, казалось, было каким-то отчаянным.

– Я побоялся, – честно признался Узумаки, – что ты навсегда там останешься. Говорят, Англия – хорошая страна.

Саске дёрнулся от такого заявления, а потом осторожно приобнял парня одной рукой, а второй потрепал по волосам.

– Послушай, Наруто, – он приподнял его голову за подбородок и не моргая глядел в его глаза, – Англия – самое отвратительное место, которое только можно себе представить. Они пьют чай каждые полчаса, отвратительно нудно разговаривают и много ворчат. Лучше мы потом с тобой вместе съездим в Канаду, мне там нравится. – Тут он вздохнул, – тем более, если бы я так хотел тебя бросить, я бы сделал это уже давно, я бы просто вышвырнул тебя из квартиры в ту же секунду, когда подумал об этом, – он склонился над ним, откидывая светлую чёлку с лица, – не поверишь, пока что я хочу только выкинуть твой хлам, который валяется в углу нашей прихожей, – Саске осторожно притянул его к себе, прижимая непозволительно близко, – Я тебя люблю, Наруто.

Юноша осторожно взглянул в его глаза. Они прожили, может, месяц, и Саске прежде никогда не говорил ему таких тёплых слов. Он считал это бесполезным, чем-то таким бессмысленным, потому что не мог вложить все чувства в эту фразу. Узумаки, казалось, был готов умереть от счастья и успел лишь рвано вздохнуть, прежде чем его вновь утянули в страстный поцелуй.

Наруто почувствовал, как подкашиваются ноги. В кабинете было почему-то нечеловечески душно. Так, что, казалось, вот-вот задохнёшься.

Когда парень ухватился за лицо следователя вспотевшими ладонями, Саске смекнул, что к чему. Он подтолкнул юношу к подоконнику, а сам повернул оконную ручку. Узумаки дёрнулся, когда в спину ударил прохладный воздух, а спереди крепко прижался мужчина, упираясь эрекцией в бедро.

Наруто на секунду подумал, что они трахались уже везде, где можно и нельзя.

Потом стало как-то не до этого.

Учиха был необычно нетерпелив, и даже почти что не приступал к прелюдии. Его ласки были короткие, мимолётные, но от этого не менее приятные. Мужчина прикусывал соски, сжимал крепкими руками узкие бёдра и целовал везде: за ухом, на шее, на животе, на груди, на ладонях, плечах и предплечьях – повсюду оставлял напоминание о себе на время своей командировки.

Наруто казалось, что ещё немного, и он сойдёт с ума.

Саске думал, что ещё немного, что если мальчишка позовёт его по имени, он просто кончит с громким стоном.

Юноша не помнил, как оказался раздет. На Учихе оставалась лишь рубашка, висящая на одном рукаве, потому что не расстегнулась пуговица. И это возбуждало до дрожи в коленях.

Проникновение оказалось необыкновенно лёгким, в какой-то мере даже приятным. Наруто рвано вдохнул, вцепляясь одной рукой в длинные чёрные волосы.

Было хорошо, как никогда прежде.

Узумаки наполовину высунулся из окна, когда мужчина как-то по-особенному толкнулся в него. Благо был десятый этаж, и вверх никому смотреть не приспичило. И от такого экстрима темнело в глазах. Внутри было горячо, как в аду, снаружи всё обдавало холодным ветром высот.

Казалось, если он не сделает этого сейчас, всё надломится, и небо посыплется тонкими осколками.

– Ахх… Саске!… – особенно рвано, громко, стонуще, вызывающе-вульгарно, так, по-родному, позвал он его, и с головой накрыл оргазм.

Голос Наруто растворился в небесной вышине и вое ветра, но Учиха отчётливо видел, как двигается его рот. И звуки доносились, будто в вакууме. Такой, вроде бы совершенно обыкновенный жест отозвался внутри острым ощущением кайфа. Он кончил с громким вздохом-полустоном, как и думал. А потом из последних сил затащил Узумаки обратно в здание, пока тот не очухался и не начал истерить, и закрыл окно.

Саске не знал, как он дойдёт или доедет до аэропорта. Да и вообще не хотелось ни в какие командировки, когда жених-то под боком. Он взглянул на их обручальные кольца, и губы тронула полуулыбка. На электронных настольных часах было около полудня.

До вылета оставалось шесть часов. И Саске уже знал, как их проведёт.

– О солнце моё, – он зарылся длинными пальцами в жёсткие светлые волосы, – я затрахаю тебя так, что до моего приезда и хотеть не будешь.

Наруто в ответ дёрнулся, но боле никакого сопротивления не выказал, потому что его вновь утянули в поцелуй.

– Давай только опять не на окне, а то выпаду, Суйгецу меня ловить не пойдёт. Я неделю назад с первого прямо на него голый выпал, так он там чуть со страху-то и не скопытился.

Учиха нахмурился. Дать Хозуки премию или нет? Премию он получит, а за член его Карин сама дома подвесит.

До вылета оставалось шесть часов, и четыре с половиной из них они благополучно протрахались, полчаса торчали в душе, а потом ещё столько же ехали в аэропорт.

– Скучать будешь? – спросил мужчина, поднимаясь на борт.

Наруто промолчал, а потом в ту же секунду оказался рядом с ним, притянул за воротник и впился в его губы. Снизу раздался одобрительный свист, а работники аэрокомпании уже собирались начать свои укоры о том, что они задерживают пассажиров. Но юноша тот же час покинул место преступления, помахал рукой и крикнул на прощание:

– Конечно буду! Люблю тебя!

И он исчез в толпе на перроне.

Перелёт Саске благополучно проспал почти весь. Жалко, обратно только так натрахаться не получится. Зато по приезду он явно устроит себе выходной.

Комментарий к Командировка.

Ээээ

что, опять тишь да гладь и почти никого?

честно, можно даже предлагать свои идеи, если мне приглянётся, я действительно могу написать.

========== Извращения и возвращения. ==========

***

Саске живёт уже второй день в затхлой командировочной лондонской квартире. Она маленькая и неуютная, и спать в ней противно. По утрам с непривычки он ощупывает одной рукой холодную сторону постели. За два дня на душе вдруг стало так одиноко, как будто часть оторвали.

Лондон – тихий город. И заснуть трудно, когда за окнами не слышно скрипа колёс ночных гонщиков. И мужчина уже мечтает сесть на самолёт и вернуться обратно в тёплую южную Японию. Англию с графиком двадцать четыре на семь заливает дождями, поэтому к вечеру первого дня его уже знобит, а дело пахнет простудой.

Саске не нравятся не только погодные условия, но и коллеги из пентагона. Половина из них – алкоголики, которые каждое раскрытое дело и сдачу документов празднуют с тостами и мишурой, а вторая – развязные женщины за тридцать, которые вешаются к нему на шею с вульгарными стонами и столь же вульгарными декольте. Командировка была ежегодной, но только в этот раз мужчина совершенно не был доволен выделенным ему отделом для работы.

К ночи второго дня, как и всегда, позвонила мама. Она спрашивала о многом: о погоде, о работе, о ремонте. А вот разговор о женитьбе как мудрая женщина начала издалека.

– Мой милый, дорогой сын, – говорила она ласковым тоном, будто с больным, – не приедешь после командировки к нам в гости? Скоро день рождения Изуны, он очень хотел увидеть тебя, своего дядю, на празднике.

Саске на мгновение умолк. Он любил детей, в особенности двух своих племянников: Изуну и Акайо. И отказать в приезде он не мог. Но в то же время, он не мог и не учесть желаний Наруто – если бы юноша отказался или не смог, не насильно же тащить его? За то время, пока Учиха обдумывал все-все возможные варианты, мать продолжила потихоньку вести разговор к свадьбе. Но мужчина резко прервал её на словах о какой-то замечательной Розе из Парижа, которая торгует цветами, вяжет кружево и пьёт чай без сахара:

– Я уже нашёл человека, с которым готов связать свою жизнь, – с той стороны раздался удивлённый полувскрик, и, кажется, что-то упало, – Фугаку! – истошно вопила женщина, – наш сын, наконец-то, созрел!

Посыпались тысячи личных вопросов.

– Нет, мама, это парень, – осадил несчастную женщину Итачи на той стороне телефона.

Они недолго беседовали, Саске пообещал познакомить их со своим женихом. Он положил трубку и начал читать сообщения от Наруто. Они переписывались, пока не дошло до вопроса «Как ты там?». Учихе в ответ пришла фотография. Парень лежал на кровати в его рубашке, обложившись конспектами. Мужчина долго разглядывал соблазнительно оголённые ключицы.

Узумаки был мудаком, а следователь впервые в жизнь справлялся со стояком самоудовлетворением. Рука, если бы была одушевлена, явно бы не оказалась довольной.

На следующее утро Учиху раньше времени отправили домой. Просыпаться в шесть утра, если лёг час назад, ему не хотелось, но дома ждал явно желающий быть затраханным жених.

Когда Саске, как собака уставший, ступил за порог, его встретила тишина и идеальная чистота. Из, вероятно, ванной слышался звук льющейся воды – единственное, что нарушало полное спокойствие жилья.

В углу были свалены вещи Наруто: куртка, сумка с тетрадями, ботинок, пакет из супермаркета и нечто шуршащее – явно новый предмет гардероба. Юноша одевался простенько, но это ничуть не портило его внешнего вида или образа. Хотя Учиха всерьёз задумывался отвезти его в нормальный магазин и купить ему нормальных шмоток. Эта идея встречалась с воинственным кличем и боем. В общем, шоппинг откладывался на неопределённый срок. О, он этим как раз сегодня вечером и займётся.

Учиха оставил чемодан у стены в коридоре, а сам принялся раздеваться. Парень, определённо, потесниться в душевой. Задребезжал телефон. Суйгецу опять поднимал переполох раньше времени. Мужчина скинул ему СМС «Задолбал, ты вечно мешаешь мне трахаться, уволю нахрен». Сотрудник сразу попритих.

О, следователь чертовски любил привычку своего жениха мыться лицом к стене и не прислушиваться к происходящему в квартире. Он бесшумно открыл дверь, бросил вещи в корзину для белья и отодвинул створку душевой кабины. Наруто дёрнулся, но как-то не обратил внимания, на пробравшийся в душное, полное пара место холодный воздух. Только когда сзади кто-то многозначительно упёрся членом к нему в задницу и больно, но дико приятно укусил за шею, в месте бьющейся вены, он запаниковал. На секунду.