Текст книги "Майкл знает (СИ)"
Автор книги: yourwriterellen
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)
– Всё было немного по-другому, – неуверенно лепечу, чувствуя, как к щекам и ушам приливает кровь. – Он представился Люком, а я в ответ протянула ему руку и назвала своё имя.
Ожидание, пока Майкл засмеется во все горло, покрутит у виска и побежит трезвонить всей школе о моей трагедии, кажется, длится вечно. Я жмурюсь, приоткрываю один глаз и вижу совершенно непроницаемое выражение лица. Тёрнер, к моему удивлению, просто тяжело вздыхает и в раздумьях трёт подбородок.
– И что? Вы познакомились? – отрешенно говорит он.
– Нет, нет, я снова начала мямлить и ушла за свой стол.
Когда лицо его вдруг озаряет довольная улыбка, волна непонимания вмиг сбивает меня с ног. Майкл Тёрнер – самый непредсказуемый человек из всех, реакцию которого предугадать крайне трудно. Отрываю взгляд от его улыбки и вдруг вспоминаю, что я, вообще-то, на него злилась.
– Ты подставил меня! Теперь Люк до конца жизни со мной не заговорит.
– Ты сама себя подставила, О’Нил. Я говорил тебе – никакой самодеятельности, – спокойно говорит он.
Голос тянется, как мед. Кажется, если я начну вырывать на себе волосы и плясать сатанистские танцы вокруг него, он по-прежнему будет оставаться спокойным, как удав.
– Я растерялась и не знала, что дальше, – пытаюсь оправдаться, но звучит это жалко.
– Всё, что тебе нужно делать – быть послушной девочкой и чётко следовать моим инструкциям, понимаешь? Так и только так мы достигнем цели, – он щурится. – Погоди, что это у тебя за духи?
– Духи?
В непонимании хмурюсь, когда Майкл вдруг преодолевает небольшое расстояние между нами, подходя ко мне вплотную. Он отодвигает прядь моих волос и наклоняется к моей шее, касаясь её и втягивая носом аромат моих духов. От неожиданности и такой близости с ним подкашиваются ноги, и все, что я могу делать – это стоять в полном оцепенении, стеклянным взглядом уставившись перед собой. Моя тяжело вздымающаяся грудь соприкасается с его, и я буквально чувствую эту вибрацию, когда он довольно мычит.
– Фиалка, – хриплым голосом произносит он, проводя носом по моей шее воображаемую линию. Сердце моё валяется в пятках и кричит истошным воплем: «Что происходит, помогите, я ничего не понимаю!». Мурашки по всему телу и дрожь в руках. – М-м-м, ландыш и нарцисс.
Вздрагиваю, когда его сильная рука ложится на мою талию. Умираю, возрождаюсь, теряю дар речи, а он улыбается, чертяка, припав к моей шее и не думая отстраняться. И я, я не думаю отстранять! Соберись, О’Нил, что он себе позволяет!
И что ты ему позволяешь?
– Интересное сочетание, – наконец, вижу его ухмылку, когда он отрывается от моей шеи.
Глаза его становятся тёмными, как хвойный лес в дождливый день, мои же затуманены поволокой желания. А чего я желаю – бес его знает. Только бы не отстранялся.
Но когда он убирает руку с моей талии и делает шаг назад, прожигая меня своим довольным взглядом, ко мне возвращается дар речи.
– Во-первых… – со сбивчивым дыханием бормочу я. Шея горит, всё ещё помня близость с Тёрнером, мурашки никак не решают меня покинуть. Так и стою на ногах, чуть подкашивающихся. – Что это было?
– Мне знаком этот аромат. Ланком, верно? – хриплые нотки пропадают, в голос возвращается мёд.
– Ах, совсем забыла, с кем имею дело.
– Мои любовные похождения здесь не при чем.
– Сам пользуешься?
Майкл только и успевает набрать воздуха в лёгкие, чтобы мне ответить, когда звонок на урок его прерывает. Подбираю с пола валяющуюся среди растекшихся слюней челюсть и остатки самообладания, пожимая плечами.
– Ладно, – говорю я. – Я ухожу на урок.
Тёрнер смотрит на меня с одному ему понятной ухмылкой, и всё, что мне нужно сделать – это обойти его и направиться прочь по коридору в свой класс. Но, чёрт, разве с Майклом Тёрнером хоть один мой план сбылся? Я не успею сделать и шаг, когда на плечо моё ложится его рука. Оборачиваюсь со злостью и недоумением во взгляде. А он, сумасшедший, опять улыбается своей умиротворенной улыбкой. На немой вопрос, отразившийся на моем недовольном лице, находится и ответ:
– У меня на тебя другие планы. Пошли.
Комментарий к Урок 4. Будь послушной.
что думаете об этом? 🙃
Вся любовь 💕❤️❤️
========== Урок 5. Проводи со мной время. ==========
Это была закусочная на углу Восточной улицы.
По словам Майкла, здесь подавали лучшие бургеры и самый вкусный молочный коктейль в Штатах. Мы сидели за самым крайним столом, скрытые от чужих глаз, друг напротив друга. Я слушала Kiss по радио, покачивая ногой в такт любимой песне, а Майкл смотрел на меня. Это продолжалось до тех пор, пока я не поймала его взгляд.
– Почему ты смотришь?
Тёрнер не отводит взгляд и не смущается. Улыбка его становится шире, когда он качает головой.
– Ты знаешь все их песни?
Настала моя очередь улыбаться. Ловлю момент, а затем вместе с любимой группой едва слышно пропеваю:
– Я была создана, чтобы любить тебя, детка, а ты был создан, чтобы любить меня, – пою, не отпуская его взгляд.
Майкл перегибается через стол, наклоняясь максимально близко к моему лицу, в глазах его горит огонь, когда он продолжает:
– Я не могу насытиться тобой, малышка, а ты насытилась мной?
Музыка продолжает играть, группа продолжает петь, а мы просто улыбаемся, уставившись друг на друга с неподдельным блеском в глазах. Просто потому, что нравится так. Песня нравится. Хорошая.
Он смотрит на меня ещё какое-то время, а затем отстраняется, возвращаясь в прежнее положение. Официантка как раз приносит наш заказ, и я с благоговением смотрю на молочный коктейль, который Майкл заказал для меня.
– Итак, что мы здесь делаем? – спрашиваю я, отпивая глоток прекрасного на вкус напитка.
– Обсуждаем стратегию, – спокойно отвечает он и подвигает ко мне тарелку с бургером. – Это для тебя.
– Нет, я не голодная, спасибо.
Тёрнер выгибает бровь, уставившись на меня, как на самое глупое существо на планете.
– Стесняешься есть при мне?
Вот же нахал самодовольный!
Отставляю в сторону бокал с коктейлем и демонстративно хватаю бургер обеими руками, откусывая немаленький кусок. Майкл смотрит на меня с улыбкой.
– И правда вкусно.
– Майкл Тёрнер хрени не посоветует.
– Правда? А что это тогда было в кафетерии?
– Я не виноват, что этот отшельник тугодум.
Закатываю глаза, облокотившись о мягкую спинку кожаного дивана. Всё ещё трудно поверить, что я прогуливаю уроки, сидя с Тёрнером в закусочной в квартале от школы. Я и в Балтиморе успеваемостью не отличалась, но здесь… здесь другие ощущения. Вероятно, из-за ауры, создавшейся вокруг Майкла. Самый крутой парень школы и просто засранец – клише, плотно прибитое к этому парню. Но так ли это на самом деле?
Нет, конечно же нет. Засранец – слишком мягко сказано.
Но пусть будет очаровательный засранец. Ему подходит.
– О’Нил, уж как-нибудь выбирайся из мыслей о моём прекрасном лице и возвращайся на землю, мы здесь, вообще-то, готовим план по захвату мистера Молчуна.
Поперхнуться от такого заявления молочным коктейлем – исход лучший из возможных. Он с ухмылкой смотрит на мои попытки откашляться, бросая в меня салфетки, когда как единственный, кого сейчас хочется бросить – этот самовлюбленный придурок. Желательно, в окно. Далеко не с первого этажа.
– Ты… ты сказал «о прекрасном лице»? – пытаясь одновременно отдышаться и изобразить его тон, говорю я.
Майкл расправляет плечи.
– Ну, тело же ты моё не видела. Пока что.
Щеки мои алеют, я заливаюсь смехом и отворачиваюсь. Это превращается в пытку. Какой чёрт меня понёс с ним в эту закусочную?
– Ты неисправимый идиот!
– Я же просил: без оскорблений, О’Нил. Кстати, красивый смех.
Его перепады настроения и смены тем сводят меня с ума. Прикладываю к пылающим щекам ледяные ладони и качаю головой. Он не отрывает от меня взгляд. Вероятно, все эти мучения – плата за моё счастливое будущее с Люком.
Люк!
– Ты сказал, мы обсудим стратегию, – резво заявляю я, и улыбка с лица Тёрнера вмиг исчезает. В глазах его по-прежнему огонь, он щурится и обводит взглядом моё лицо. Если бы я не знала его так, как знаю сейчас, решила бы, что он собирается меня прикончить. Но стоит дать ему пару секунд – и он снова начнёт отпускать идиотские шуточки. – Мы ведь для этого сюда пришли. Что дальше?
Пользуясь резким приступом задумчивости Майкла, мысленно возвращаюсь в сегодняшнее злополучное утро. Что может реабилитировать меня в глазах Люка? Очевидно, именно над этим вопросом и размышляет сейчас этот зеленоглазый гуру обольщения.
– Дальше Хэллоуин, – медленно отвечает он.
В голосе его я липну, как в ловушке, и на долю секунды теряюсь, словно слышу слова на неизвестном языке.
– Что это значит?
– Стив закатывает вечеринку у себя дома тридцать первого.
– Это же через неделю!
– Да хоть завтра. Суть не в этом, – бросает он. – Ты хоть была на вечеринках?
От взгляда этого надменного хочется заехать ему по морде. Отворачиваюсь и поджимаю губы, скрестив руки на груди.
– Я создаю впечатление тихони?
– Ты дружишь с моим братом, – он усмехается.
Бросаю в него салфетку, но этот чёртов футболист уворачивается.
– Мне нравится Бобби.
Между нами повисает недолгая пауза, в которую эти глаза зелёные по своей привычке превращают меня в пепел. Не понимаю и не хочу понимать, что там в его голове творится, однако в следующую секунду дар речи мой пропадает, когда он резко заявляет:
– А ты нравишься Никсону.
========== Урок 6. Учись. ==========
В удивлении приоткрываю рот, уставившись на Тёрнера, как олень на фары ночью на трассе. Я… нравлюсь Дереку? Что за ерунда? Это невозможно, Дереку никто не нравится, и смотрит он на всех с ненавистью. На меня тоже, особенно, когда я начинаю говорить о Люке.
Погодите-ка…
– Да ладно? – поднимаю брови, поперхнувшись. – Откуда тебе знать, ты видел его всего один раз!
– О’Нил, это только у тебя талант никого и ничего вокруг себя не замечать. Он пускает на тебя слюни и готов на любого, кто на тебя посмотрит, с кулаками кинуться. Что скажешь?
Сказать мне нечего.
Дерек… он прекрасный друг, он всегда выручит и поможет, мы отлично ладим, когда я не говорю о Люке, и у нас есть своя замечательная компания. Но я влюблена в Моринга. С этим ничего не поделаешь.
– Я понял, пассажир отправляется на рейс френдзона-экспресс, – Майкл смеётся. – Тогда вернёмся к другому пассажиру.
– Хорошо, – отстранённо бормочу я. Слишком много событий. – Как связаны Люк и вечеринка в честь Хэллоуина?
Некоторое время Майкл молчит, словно нарочно выдерживает паузу и подогревает мой интерес. Выжидающе смотрю на Тёрнера, замечая, как медленно ползут вверх уголки его губ и взгляд зелёных глаз возвращается к моему лицу.
Не знаю, почему разглядываю каждую мельчайшую деталь на нем, но ведь он так близко и это такая возможность, не воспользоваться которой – грех. Его рыжеватые волосы при этом освещении кажутся золотистыми, например. Оказывается, у него длинные ресницы. Буква «Т» вышита на зелёном бомбере рядом с карманом. А когда он улыбается, то слегка щурится.
Столько мелочей, оказывается, можно заметить в человеке, который молчит и не выставляет себя самодовольным придурком.
– Как я уже говорил, – вальяжно начинает он, сложив руки в замок. – Я навёл справки на твоего мистера Я-Дрочу-Себе-Сам, оказывается, он любит вечеринки.
Громко ахнув от его выражения, бросаю в Майкла очередную салфетку, а затем вмиг замираю. Стоп. Что он такое говорит?
– Майкл, кто тебе такое сказал? Люк не любит вечеринки.
– Откуда такая уверенность, О’Нил?
– Просто… просто он не похож на человека, который ходит на вечеринки.
Тёрнер поправляет бомбер и выпрямляется. Он оглядывается по сторонам, а затем снова перегибается через весь стол, наклонившись ко мне. Его горячее дыхание обдает моё лицо, зелёные глаза прикованы к моим.
– А я похож на человека, который по утрам собирает ромашки в лесу?
Широко открываю рот. Тёрнер усмехается и подмигивает мне.
– Да ладно? – ошарашенно шепчу.
– Да, по утрам собирается роса, и они по-особенному нежные, – он вдруг касается пальцем моей руки, проводя линию от запястья до указательного пальца. Вздрагиваю от прикосновения и на долю секунды забываю, как дышать, когда он берет мою руку в свою и переплетает пальцы, закрывая при этом глаза. Он поднимает мою ладонь к своим губам и оставляет на тыльной её стороне невесомый поцелуй. Клянусь, я готова умереть и заново родиться в этот момент. Чёртов манипулятор, Тёрнер, знает, за какие ниточки дёргать. – Как твоя кожа.
Когда он отпускает меня, образ его расплывчатый ещё долго стоит перед глазами. Я несколько раз моргаю, возвращая зрению фокус и ясность, и, как ошалевшая, опустошаю свой бокал с молочным коктейлем до дна. Майкл смотрит на меня с ухмылкой. Но он перепутал! Это я должна обольщать, а не он!
– Нет, – говорю я, отдышавшись. – Ты не похож на человека, который собирает ромашки по утрам.
– Потому что я не собираю, моя наивная Сара, – Тёрнер закатывает глаза.
Ну, конечно.
Мистер Самодовольная Морда вернулся.
– Значит, и Люк не любит вечеринки?
– Мои каналы говорят, что он бывал на нескольких за этот учебный год.
– Разве уже проводились какие-то вечеринки? – удивлённо бормочу я.
– Не удивлён, что вся информация прошла мимо тебя, О’Нил.
– Ладно, кто твои каналы?
– Здесь задаёт вопросы учитель, а не ученик, понятно, куколка? – он улыбается уголком губ, подмигнув мне. Я лишь закатываю глаза. – Вернёмся к вечеринке. Люк будет там, это я тебе гарантирую.
– Совсем не верится…
– Сара, так ведь и обидеться можно. Если ты мне не доверяешь, мы можем расторгнуть нашу сделку, – он поджимает губы и устремляет взгляд в окно.
Только сейчас осознаю, что мы сидим здесь уже достаточно долго. При этом время летит так стремительно, когда каждую секунду находишься в напряжении.
– У нас и сделки-то не было. Ты не выдвинул встречное условие, насколько я помню.
Во взгляд возвращается привычная хитрость.
– Условие подождёт.
– Ладно, – обречённо вздыхаю. – Я верю тебе. Что дальше?
– Разумеется, ты пойдёшь на вечеринку. Не нужно быть неузнаваемой, чтобы потом он сразу знал, кого искать. То есть, никаких гримов и масок.
Мысль о предстоящей вечеринке заставляет органы в желудке болезненно сжаться в тугой узел. Я была на вечеринках, в частности, и в честь Хэллоуина, но ещё ни разу там не было кого-то, в кого я была влюблена. Я уже чётко вижу, как приятное времяпрепровождение превращается в нервное выискивание Люка Моринга. А если он наденет маску, нанесёт грим? Как я его найду?
– Ты ведь пойдёшь? – в надежде говорю я, заглядывая в его глаза.
Майкл тепло улыбается. Впервые вижу улыбку искреннюю, а не ту, за которой обычно следует очередная пакость.
– Конечно. Я заеду за тобой в восемь. Ты не против?
Улыбаюсь и киваю. С ума сойти, через неделю я иду на вечеринку, где будет Люк. Это удивительно. Майкл действительно знает, что делает.
– О’Нил, – голос его вырывает меня из мыслей. – Это ещё не всё.
– Что ещё? – говорю с волнением и дрожью в голосе, уже предвкушая вечеринку.
Конечно, если немного включить холодный ум и перестать думать эмоциями, можно вспомнить о маме, умолять которую мне придётся всю эту бесконечно-долгую неделю.
Тем не менее, эмоции захлёстывают меня с новой силой. Я возвращаю взгляд к Майклу, уже не сдерживая улыбки.
– Что обычно бывает на вечеринках? – тягуче-медленно говорит он.
Выбираюсь из медовых объятий и включаю логику.
– Ну, не знаю… алкоголь?
Майкл закатывает глаза.
– На вечеринках целуются, О’Нил, – с хрипотцой, которую я прежде уже слышала, говорит он. Майкл не даёт мне даже впасть в ступор мечтаний о поцелуе с Люком, когда снова начинает говорить. – Ты хоть раз целовалась, Сара?
В удивлении приоткрываю рот. Прослыть тихоней и подогреть его самоуверенность? Или солгать? В конце концов, я целовалась, но это был просто… чмок. В восьмом классе. За шкафчиком. С Ником, брекеты которого зацепились за мою нижнюю губу.
– Нет, – стыдливо прячу взгляд.
Удивлённый вздох Майкла – одна из немногих его искренних эмоций, которые мне когда-либо удавалось видеть. Он подпирает голову рукой и смотрит на меня немигающим взглядом.
Да плевать. Пусть смеётся.
– Так дело не годится, О’Нил, – спустя несколько минут неловкого молчания заявляет он.
Поднимаю на него обескураженный взгляд, но даже не успеваю моргнуть, когда он вдруг подсаживается ко мне на диванчик. Отодвигаюсь как можно дальше к окну, не понимая, вернее, не желая понимать, что он задумал. Майкл обращается ко мне в пол оборота, на лице его – шок вкупе с какой-то понятной лишь ему радостью.
– Будем решать твою проблему, – говорит Тёрнер. – Я понимаю, ты хранишь свой первый поцелуй для того единственного сморчка, но, девочка, ты же не хочешь загубить всё? И всю вечеринку просидеть в чулане зареванной?
Нервно сглатываю слюну и отвожу взгляд. Вдруг становится интересным все: и этот стол, и баночки эти с горчицей и кетчупом, и официантка, что курит на улице. Надо перевести тему.
– С чего ты взял, что я там поцелуюсь с Люком? Он меня в упор не видит.
– Он идиот, и это факт, – быстро отвечает Тёрнер. – На вечеринках все целуются, это правило. Если тебя не поцеловали на вечеринке, то тут два варианта: или ты Мэгги Бир, или ты мой брат Бобби.
– Но Мэгги Бир – наша библиотекарша и ей восемьдесят.
– Вот именно, О’Нил.
С губ моих слетает обреченный вздох. Майкл серьёзно смотрит на меня, и лицо его находится лишь в нескольких дюймах от него. Не понимаю: когда он успел так приблизиться? Или это я больше не отстраняюсь?
– Хорошо, и что теперь делать? Я никогда не цело…
Договорить мне не позволяют его губы, каким-то вдруг образом обрушившиеся на мои. Я широко открываю глаза и приоткрываю рот, но он не позволяет мне даже на долю секунды погрузиться в шок. Ощущения, которые я испытываю, когда одна его рука притягивает меня ближе к себе за талию, другая лежит на моей шее, а губы его накрывают мои, описать и повторить, вероятно, никогда не представится возможным. Чувствуя сотни разрядов тока, я поддаюсь и закрываю глаза, обвивая его шею руками. Майкл не углубляет поцелуй, его губы двигаются плавно и медленно, он слегка оттягивает мою нижнюю губу, проводит ладонью по щеке, и я стараюсь двигать губами в такт его губ. Мысли мои заняты этим нелёгким процессом, и некогда сосредоточиться на своих бешеных ощущениях, что бьются в голове, в душе, в животе. А когда воздуха становится не хватать, и Майкл отстраняется, я благодарю всех богов на свете о том, что мы сидим на этом милом диванчике.
Иначе, клянусь, упала бы.
– М-Майкл… – шепчу я, открывая глаза.
Руки его по-прежнему на мне, и он улыбается, запрявляя выбившуюся прядь моих волос за ухо. Улыбка его настоящая, и у меня нет сил поверить в произошедшее. Губы горят, щеки пылают, и, кажется, все вокруг сейчас превратится в пепел.
– Не могу поверить, что ты украл мой первый поцелуй, – касаясь дрожащими пальцами горящих губ, шепчу я.
Тёрнер берет мою руку в свою и снова наклоняется к моему лицу. Одна секунда – и он снова обрушивается на меня с поцелуем. В этот раз никакой нежности, он позволяет себе укусить мою нижнюю губу, и я чувствую настоящий фейерверк неизведанных чувств в груди, когда в удивлении приоткрываю рот, и он запускает туда свой язык. Это страстно настолько, что я не могу контролировать себя, не могу сосредоточиться ни на чем, позволяя его языку сплестись с моим, позволяя его ладони лечь на моё бедро, несильно сжимая его, позволяя себе выпустить лёгкий, слышный лишь ему, стон в его губы. Мы отстраняемся друг от друга с горящими глазами и пылающими губами.
Нисколько не стыдно, в конце концов, это закусочная, и здесь все целуются. Нисколько не стыдно. Но странно. И Майкл смотрит странно, и чувствую я себя странно. А затем он говорит:
– Теперь украл второй. Третий за Люком.
Комментарий к Урок 6. Учись.
Так вдохновилась вашими отзывами, вашей поддержкой, что на ночь глядя написала ещё 2 главы! Сил нет проверять опечатки, обязательно исправлю их завтра, простите! Вся любовь ❤️❤️❤️
========== Урок 7. Будь ведьмой. ==========
– Как насчёт привидения? Может быть, костюм кошки? Пол Стенли! Или панк.
– Привидения? Мне что, простыню надеть и отверстия для глаз проделать? Тогда Люк точно меня заметит!
Кэнди разочарованно стонет. Бросаю в неё подушку и снова возвращаюсь к обдумыванию. Шёл второй час нашего бессмысленного времяпрепровождения в моей комнате после уроков, и единственная разумная идея, которая пришла нам в голову – не идти на Хэллоуин совсем. Осталось два дня, а у меня всё ещё нет костюма. Это катастрофа.
– По-моему, это загадочно, – подруга усмехается. – И вообще, почему ты даже во внимание не приняла остальные идеи?
– Майкл сказал, что я не должна заморачиваться. Мне нужно быть узнаваемой. Как думаешь, узнает ли меня Люк, если я выряжусь, как Пол Стенли?
– Для меня до сих пор остаётся загадкой присутствие Люка на вечеринке. Может быть, он будет с Адель?
Мгновенно принимаю сидячее положение, с любопытством уставившись на подругу. Чувство, отдалённо напоминающее ревность, скребётся о душу. Я хмурюсь, краснею, нервно перебираю пальцы. Адель… его девушка? Подружка? Спутница?
– Кто такая Адель?
– Сара, ты дружишь с головой? Как ты можешь её не знать?
– Это какая-то знаменитость, почему я должна её знать? – дрожащим голосом спрашиваю я.
Нет, нет, нет, пожалуйста, только не это! Я не переживу, если узнаю, что у Люка есть девушка.
– Ну, вижу по твоим глазам, тебя не её статус в школе волнует. Адель Моринг – родная сестра Люка.
Волна облегчения омывает меня своим теплом. Вздыхаю, чувствуя, как целая гора падает с плеч.
– И да, она знаменитость, – добавляет Кэнди. – Два месяца учишься с нами, Сара, пора перестать витать в облаках.
– Я стараюсь обходить такие вещи стороной, – с чувством абсолютной лёгкости ложусь на спину, раскидывая руки в стороны и улыбаясь.
Даже не замечаю, каким взглядом прожигает меня подруга. Словно я наиглупейшее существо на этой планете, словно самая наивная из всех. Пусть будет так. Люк-то свободен. А какая-то знаменитая Адель – всего лишь его сестра.
– Странно, что ты её не замечала, это достаточно трудно, – бормочет она, и, усмехнувшись, укладывается рядом. – Тем более, она учится с твоим Майклом. А вы ошиваетесь друг с другом двадцать часов в сутки. Я удивлена, что она ещё не выколола тебе глаза.
Покою моему нет места. Снова сажусь и в недоумении смотрю на Кэнди. Да что это за Адель такая, которую знают все, кроме меня? Почему мимо меня всегда проходят важные вещи? И насколько она важна?
– Почему она должна выколоть мне глаза?
С губ Кэнди слетает очередной разочарованный вздох. Кажется, ещё секунда – и она начнёт отчитывать меня за недалёкость.
– Адель – бывшая девушка Майкла. Ну, как бывшая. У них там всё очень запутанно. То сходятся, то расходятся.
Брови мои стремительно ползут вверх от такой новости. Закашлявшись, я вдруг понимаю, что воздуха мне становится мало, а информации накопилось слишком много. Встаю с кровати и подхожу к окну, открывая его и вдыхая продрогший осенний воздух. Сначала новость о Дереке, Хэллоуин, Адель, Майкл… так много всего!
Кажется, пора действительно начинать видеть что-то кроме бездонно-голубых глаз Люка Моринга. Выходить иногда из того удивительного мира, который я создала, и смотреть на реальные вещи. Но почему Майкл никогда не рассказывал мне об этой Адель?
Возможно потому, что он просто делал своё дело.
– И… насколько у них всё серьёзно? – в пол оборота обращаюсь к Кэнди, хмурясь и не понимая, почему настроение вдруг улетучилось.
Думаю, это из-за окна. Сквозняком унесло.
– Не знаю. Но если ты перейдешь ей дорогу – тебе не поздоровится.
– С чего бы это мне переходить ей дорогу?
Кэнди загадочно улыбается. Кажется, я понимаю, к чему она клонит.
– Ну… вы же с Майклом целовались, и всё такое.
Щеки мои мгновенно заливаются краской. Я накрываю лицо руками и возвращаюсь в кровать, смеясь и бросаясь в подругу подушками.
– Я же тебе сотни раз сказала! Он просто учил меня целоваться!
Кэнди заливисто хохочет и перехватывает мою руку, заставляя меня прекратить эту бойню. В голубых глазах её плещется детское любопытство, она садится в турецкую позу и подпирает голову руками. Обречённо вздыхаю. Конечно, я знаю, что значит эта поза и этот взгляд.
– Расскажи, как это было.
– Я уже рассказывала, – закатываю глаза и ложусь на спину.
– Ты просто сказала, что он поцеловал тебя! – она наклоняется над моим лицом, её пшеничные кудряшки щекочут мой лоб. – Что ты при этом чувствовала? Тебе понравилось?
– Ну, конечно понравилось! Это же Майкл Тёрнер. Он по определению не может плохо целоваться.
– Опять дежурные фразы!
– А что я ещё должна сказать?
Она поднимает брови. Знаю, что она хочет услышать. Дифирамбы о том, как после этого поцелуя я потеряла голову и бесповоротно влюбилась в Майкла, как забыла о существовании Люка и с тех пор только и думала о том, как завоевать своего учителя! Смеш-но!
Конечно, если бы Майкл прямо сейчас завалился ко мне и сказал бы о том, что снова хочет поцеловать меня – я не посмела бы отказаться. Поцелуй мне понравился, это было прекрасно, он настоящий мастер своего дела. Но вся суть в том, что это именно его дело! Его талант, его призвание и его работа – сводить девчонок с ума. Я лишь воспользовалась его харизмой и направила её в нужное русло. На обучение такой бестолочи, как я.
Между нами даже не было никакой неловкости после поцелуя. Мы встречались на заднем дворе школы, он рассказывал мне о том, как вести себя на вечеринке и о том, как ему удалось стать капитаном школьной сборной. Болтали мы много и легко, и именно эта лёгкость была в Майкле Тёрнере его главным достоинством. Я не думала, что нужно держать спину ровно, улыбаться широко, не думала, что сказать и даже что подумать. Нам было легко вместе, мы строили грандиозные планы на завоевание одного неприступного мальчишки, и это нас объединяло.
Вот и всё, что я чувствовала после поцелуя.
– Неужели никаких бабочек? Ну, не знаю, Трейси из параллели рассказывала, что её первый поцелуй она не захочет вспоминать даже под пытками. А у тебя так… и сразу с Майклом Тёрнером.
– Ещё и не по-настоящему, – я подмигиваю подруге и накрываю пылающее лицо подушкой.
Дверь в мою комнату неслышно открывается. Мама заглядывает в комнату с лёгкой улыбкой.
– Кэнди, звонила твоя мама. Она просила передать, что уже достаточно поздно, и она ждёт тебя дома.
Спохватившись, подруга забирает свой рюкзак и обнимает меня на прощание. Провожаю её до двери, попутно выслушивая очередные безумные идеи о моем костюме на Хэллоуин. Она останавливается на мумии, и, попросив меня подумать об этом решении, уходит. Смеясь и представляя себя, обмотанную в бинты, возвращаюсь в свою комнату, но не успеваю даже дойти до кровати, когда слышу звонок в дверь.
– Кэнди, наверное, что-то забыла! – мама кричит из кухни, и я, закатив глаза, возвращаюсь обратно.
Мысленно уже отчитываю подругу за её рассеянность и с улыбкой открываю дверь.
И челюсть моя стремительно летит вниз.
– Привет, – Майкл ослепительно улыбается, стоя на пороге моего дома прямо передо мной.
В удивлении открываю рот и подаюсь назад. Только сейчас замечаю в одной его руке чехол, а в другой – мотоциклетный шлем. Он стоит передо мной с этой улыбкой, в кожаной куртке, с чехлом и шлемом, а я, сбитая с толку, не могу связать и двух слов.
– Эм, ты точно Сара? Или её сестра-близнец, которая, увидев такого красавчика, потеряла дар речи?
Майкл ухмыляется, и в мысли мои возвращается ясность. Закатив глаза, качаю головой.
– Привет, – недоуменно протягиваю я. – Проходи?
– Нет, лучше ты выйди. Только надень пальто, холодно.
Он отходит от двери, ожидая меня на веранде. Гонимая непониманием, в суматохе одеваюсь и выхожу следом, закрывая за собой дверь. Кажется, маме и дела никакого нет, что мне лишь на руку.
– Итак… – вопросительно поднимаю брови, останавливаясь напротив Тёрнера.
Смотрит мне в глаза и поджимает губы. Не спрашиваю, где он взял мой адрес и что сейчас за безумные идеи посетили его голову, а лишь стою напротив и всё жду, когда он начнёт говорить.
– Послезавтра Хэллоуин. Ты выбрала костюм?
Вопрос его заводит меня в тупик.
– Мы с Кэнди думали над мумией, кошкой, призраком и Полом Стэнли, – с усмешкой говорю я.
Тёрнер смеётся.
– И на что пал твой выбор?
– Мумия, но я не думаю, что это будет хорошо сочетаться с твоим костюмом Купидона.
– Ха-ха-ха, сделаем вид, что это было смешно.
Обращаю взгляд на байк, стоящий на подъездной дорожке моего дома, а затем снова смотрю на Майкла.
– Так ты, значит, из плохих парней? Байки, кожаные куртки…
Он улыбается уголком губ. Нахально, в лучших его традициях.
– О да, я очень плохой, – кивает и делает шаг ко мне. – На этот Хэллоуин намереваюсь отобрать все конфеты у детишек.
– Да ты просто монстр!
– Заткнись, – он смеётся, чуть сощурившись, и в уголках его глаз появляются едва заметные морщинки. Заражаюсь его хохотом, а затем он демонстрирует мне этот таинственный чехол. – Я принёс тебе кое-что, О’Нил.
Любопытство волной сбивает меня с ног. Уже не до смеха, и я словно маленький ребёнок, переминаюсь с ноги на ногу, с широкой улыбкой предвкушения наблюдая за тем, как мучительно-медленно он расстегивает молнию на чехле.
– Ну же, Майкл, не томи! Что там?
Он поднимает на меня обескураживающий взгляд и ухмыляется. Когда с чехлом покончено, он небрежно сбрасывает его, и передо мной вдруг возникает невероятной красоты платье. Чёрное, расшитое чёрным кружевом, с вырезами на плечах и шнуровкой, оно поражает своей изящностью, заставляя руки сами потянуться к вещице. Юбка его удлинённая сзади, на груди вырез, кружевная оборка внизу добавляет этому платью загадочности и таинственности. Не в моих силах оторвать от него взгляд, и я касаюсь руками чёрного кружева, получая настоящее эстетическое удовольствие от одного его вида. В жизни такое не носила, вероятно, потому что не было поводов.
Поднимаю восхищенный взгляд на Майкла, что улыбается, наблюдая за моей реакцией.
– Ты с ума сошёл… – в оцепенении шепчу.
Улыбка его становится шире. Он пожимает плечами и протягивает платье мне.
– Это твой костюм на Хэллоуин. С тебя ведьминская шляпа и отпадный макияж.
Трясущимися руками принимаю его подарок, прижимая его к груди. Мне трудно подобрать слова. Благодарность, восхищение, бесповоротная влюблённость в это платье захлестывают меня, застилают глаза, руки мои дрожат, и говорить трудно. Не могу отвести от улыбающегося Майкла взгляд и дрожащим голосом спрашиваю:
– Почему ты делаешь это?
Он усмехается, а затем отправляет мне серьёзный взгляд, но с каждой секундой ухмылка его становится всё более нахальной. Майкл полностью сбивает меня с толку, когда кладёт свой шлем на пол, делает ещё один маленький шаг навстречу и обхватывает рукой мою талию. Сердце моё колотится, глаза стеклянные, и я смотрю на него, не в силах пошевелиться. Чувствую его дыхание на своем лице, и оно смешивается с моим, прерывистым от откуда-то взявшегося волнения. Вся лёгкость куда-то исчезает, вероятно, в мои ноги, что становятся ватными и не могут держать меня на земле. А затем Тёрнер отодвигает мои волосы, наклоняясь к уху, и хриплым голосом шепчет:
