Текст книги "Unapologetic apathy (СИ)"
Автор книги: yourloveisking
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)
========== Часть 1 ==========
– Тейлор, приведи мне её.
Охранник читает краткое резюме на девицу, что посмела сегодня явиться ко мне в кабинет на работе, ради «интервью», и тяжело сглатывает, смотря на меня.
– Сэр, ей двадцать один год…
– Приведи. Мне. Её, – чеканю каждое слово, и он послушно кивает, молча удаляясь из моего домашнего кабинета.
Аниса смотрит на меня со свадебной фотографии, стоящей на моем столе, и я опускаю рамку на стол.
Она не должна видеть меня таким. Даже её фото не должно видеть того монстра, в которого превратился я без неё.
Оказывается, срывать злость на милых, беззащитных девочках очень приятно. Особенно приятно трахать их после жестокого наказания.
Завтра меня ожидает веселый день, ведь Тейлор не хочет потерять работу, поэтому уже завтра притащит эту Ану Стил ко мне.
Которую тоже ждёт наказание.
***
Джейсон Тейлор чёртов волшебник!
– А я был прав, ты и вправду чертовски мила на своих коленях, – ухмыляюсь, вспоминая, как она появилась в моём кабинете, и девчонка всхлипывает, обнимая себя за плечи. Я подхожу к ней, хватая за волосы, заставляя смотреть на меня, и она первая начинает наш диалог.
– Мистер Грей, сэр, я… Пожалуйста, отпустите… – дрянь размазывает по лицу кровь из разбитой губы, и я ухмыляюсь, отпуская, как она и просила, но лишь её волосы.
– Что ты, блять, хотела от меня?! На кого ты работаешь?!
– Мистер Грей, пожалуйста! – девка верещит, когда я ударяю её по лицу, и калачиком падает на пол.
– Отвечай мне!
– Это было просто интервью, для газеты…
– Ты издеваешься? Кто нанял тебя?! Ана – твоё настоящее имя?
– Анастейша Роуз Стил… – она шепчет, из последних сил выпрямляясь, и даже смеет смотреть на меня своей симпатичной окровавленной мордахой. – Я просто пришла взять у вас интервью по заданию редакции. Отпустите, я никому не скажу…
– Ещё бы ты, сука, сказала кому-то. Милая моя Анастейша, я убью тебя, если ты не расскажешь мне, на кого ты работаешь.
– На редакцию!
– Мы пойдём другим путём…
Хватаю её за руку, отчего она визжит, и оттаскиваю к деревянному столу, толкая на него. Оседлав её и обездвижев, застегиваю наручники на её тонких руках, широко развожу аккуратные ножки и цепляю на лодыжки манжеты, полностью приковав её обнаженное тело к столу.
– Кто подослал тебя ко мне?!
– Редакция… – девчонка громко плачет, но сбежать не пытается. – Сэр, не надо, я прошу вас! Пожалуйста, что угодно, но не это!
– Ты действительно хочешь, чтобы я поверил, что ты, по счастливой случайности, так похожа на мою жену, тварь? – хватаю её за горло, сжимая, и она хрипит, взглядом умоляя отпустить её. – Ана, блять.
– Сэр, я…
– Заткнись, сука!
Девчонка молча наблюдает, как я снимаю свои джинсы, и тяжело сглатывает, понимая, что будет дальше.
– Об этом тебя твой работодатель предупредил?
– Нет! Пожалуйста! Нет, не трогайте меня! Я ничего не делала! Сэр!
Телефон вибрирует в кармане, и мне приходится замереть, отвлекаясь от этой дряни.
– Пикнешь – я тебе глотку перережу.
Мне приходится несколько минут слушать монолог одного из партнеров, он приглашает меня на свою помолвку, и я изображаю радушного парня, соглашаясь и называя его «приятель».
– Мистер Грей, не надо, пожалуйста… Я всего лишь задала вам пару вопросов…
– Ты так мило переживаешь за свою киску, Ана Стил. Не я первый, не я последний, расслабься и получай удовольствие, блять.
– Пожалуйста, я никогда не…
Ого, блять. Всё-таки первый.
Я могу всё, но… Но девственница – моё табу. Даже у беспринципного мудака есть ну хоть какие-то принципы.
Сука!
– Я ничего не делала, мистер Грей. Я не хотела вас задеть, это были вопросы редакции, я лишь…
Перед глазами всплывает образ Ани с видео, которое снится мне в каждом ночном кошмаре, как она…
Натягиваю джинсы на себя и снимаю девку со стола, на руках относя на кровать. Цепляю на неё ошейник с длинной цепью, которые она не сможет снять без ключа, и оставляю её.
Блять, ей двадцать один. И если бы не голубые глаза, я бы не смог воспринимать её иначе, она так похожа на Анису.
Анастейша.
– Молись всем богам сразу, тварь. Пока что они на твоей стороне.
***
– Мистер Грей, что мне сделать с… вашей гостьей? – Тейлор тихо входит в мой кабинет, постучав, и я киваю, позволяя ему остаться.
– Ничего. Приведи её в порядок. Я хочу, чтобы она не покидала мою квартиру. Она молчит, и мне всё больше кажется, что я ошибался.
– Сэр…
– Посмотри на неё, Тейлор. Посмотри на неё и на хозяйку этой квартиры, со своих фото смотрящую на нас, – киваю на портрет жены и сына, и Тейлор недовольно поджимает губы, но почтительно молчит. – Не брось я пить, я бы с ума сошел, увидев её.
– Простите, сэр, её только привести в порядок, или…
– Не бить. Накормить, помыть, дать ей пару тряпок.
– Я всё сделаю, мистер Грей. Сообщу в смс, – Тейлор выходит, и я свободно выдыхаю, на очередной записке оставляя будущему себе указание выдать премию ему.
– Папочка, а мы с мамой идём в парк! – голос Лео Джера громко звучит в моём телефоне, и я не могу не улыбаться, представляя нашего сорванца. – Она сказала, мы зайдем к тебе!
– Лео! Это был сюрприз! – Ани тихо журит сына на фоне, и я хихикаю, как и сын. Нужно попросить секретаря купить вкусного для Лео.
– Я вас буду очень ждать. Поцелуй маму за меня, Лео.
– Пока, пап! – прежде чем сбросить, я слышу громкий чмок, Леонард всегда выполняет мои столь серьезные просьбы, и снова хихикаю. Мои родные…
Я готов отдать всё, лишь бы моя семья снова была со мной. Но со мной они только по ночам, после двух капсул снотворного. Днём же со мной только моя маска, под которой черная сущность и одиночество.
Что же, надо прогуляться, дать этой сучке прийти в себя. Потому что для сна слишком рано, как бы я не хотел спать всю свою жизнь.
========== Часть 2 ==========
Принимаю освежающий душ после душного июньского дня, всё не в силах выпустить мою новую зверушку из головы, отчего член в полной боевой готовности… И я не отказываю ему. Я уже соскучился по этой Ане.
Девка громко вскрикивает, когда я вхожу в комнату, но не начинает истерить, не пытается сбежать. Лишь плотнее затягивает на себе шелковый халат, который выдал ей Тейлор из коллекции одной из саб, будто эта тряпка спасёт её от меня.
Разбита губа, нос, сильные синяки… Красота.
– Добрый вечер, Ана.
– Мистер Грей, отпустите меня. Пожалуйста, я никому не скажу…
– Мы продолжим то, что начали днём. Кто нанял тебя?
– Мистер Грей, я всего лишь… Пожалуйста…
– Ты просто журналистка из университета?
– Да.
– И ты совершенно случайно оказалась в моем кабинете?
– Да к вам вообще Кейт Кавана должна была прийти, если бы она не заболела… Господи, мистер Грей, пожалуйста!
Я смотрю на её испуганные глаза, наслаждаюсь мольбой в её голосе, и я не могу сдержать улыбки.
– Ты чертовски мила, когда молишь о чем-то.
У неё даже движения и жесты похожи на то, как двигалась Аниса.
– Ты будешь моей игрушкой, Ана. И для начала ты наденешь карие линзы и мы подстрижем тебя. Я сейчас вернусь.
Я действительно испортил жизнь случайной девчонке, каким-то сраным чудом попавшей ко мне в кабинет. Она до одури простая и скучная, я всё проверил. Она действительно невинная овечка, Анастейша Роуз Стил.
А я импульсивный мудак, которому хотелка важнее доводов разума.
Приношу из столовой стул, из кабинета беру ножницы, ищу расчёску, швабру и совок, пульверизатор, и направляюсь прямо к Ане, в мою самую любимую комнату.
Пыточная, как называют её все, кто хоть раз бывал там.
Комната наслаждения, ведь в ней жертва не я.
– Иди ко мне, – ставлю стул посреди комнаты, и девка подходит ко мне, как раз насколько ей хватает цепи. – Сядь и сиди смирно, – она покорно кивает, я застегиваю наручники за спинкой стула, и она тяжело вздыхает.
Ана не шевелится, когда я расчёсываю её длинные каштановые волосы, но её здорово начинает трясти от страха, когда я смачиваю её волосы и беру в руки ножницы.
– Ты ещё нужна мне. Не трясись так.
Я обрезаю её волосы по плечи, не заботясь об аккуратности и красоте, но выходит вполне неплохо. Когда сойдут синяки – я приглашу парикмахера. Пока мне нужен хоть образ.
Образ моей Ани.
Ублюдок.
– Теперь ты ещё красивее, Ана, – крепко сжимаю горло этой суки, целуя в шею, оставляя свой след, и она кашляет от нехватки воздуха.
Убираю её длинные волосы с пола, снимаю с её тонких рук наручники и толкаю к постели… Не удержавшись, она падает на пол, не в силах больше терпеть, и начинает громко рыдать.
Мне, собственно, есть, чем заткнуть ей рот.
Крепко хватаю её за волосы, заставляя смотреть на меня, и отвешиваю ей несколько пощечин, оглушая сам себя её визгом.
– Открой рот. И только попробуй использовать зубы, если не хочешь, чтобы я выбил тебе их.
– Нет, пожалуйста, не надо! Пожалуйста, я не хотела, простите!
– Молчи, или я…
– Мистер Грей!
– Я пытался тебя предупредить.
Снова схватив её за волосы, я тащу суку за собой, к одному из комодов, из которого достаю самый простой роторасширитель, с двумя крючками.
У неё нет сил бороться, она спокойно сносит то, что я насильно открываю ей рот и фиксирую её так, как нужно мне.
– Умница, – держа дрянь за затылок, я вдавливаю её в свою промежность лицом, и она мычит, джинса обжигает её нежную кожу на лице, когда я «вожу» её. – Давно у меня не было суки типа тебя.
Ширинка приятно скрипит, я отбрасываю джинсы вместе с бельём хер знает куда, и снова возбужденным членом я поглаживаю суку у моих ног по лицу, собирая её слезы.
– Смотри на меня, блять. Если ты закроешь глаза или опустишь взгляд – я сделаю так, что ты никогда в жизни не сможешь их больше закрыть, – она кивает, и я поглаживаю её по волосам. Умница.
Головка мягко скользит по губам дряни у моих ног, она широко раскрывает глаза, чтобы не зажмуриться от отвращения, от соленого вкуса её же слёз, и я ухмыляюсь, резко вдавливая себя в её раскрытый рот, до глотки, вызывая у неё рвотный рефлекс, и резко выходя, раз за разом.
– Расслабь язык.
На удивление, у неё это выходит сразу же, и я немного смягчаюсь над нею: мягко трахаю её в горячий ротик, не вызывая рефлекса, и в какой-то момент понимаю, что она помогает мне получить удовольствие. Осторожно шевелит языком, вероятно, желая побыстрее избавиться от меня, и я ускоряю свой ритм, всё так же запрещая себе входить в её глотку на всю длину.
– Хорошая девочка. Можешь ведь, когда хочешь.
Она что-то мычит в ответ, новая порция слёз вырывается из голубых глаз, и я усмехаюсь. Оставив головку на её языке, которым она шевелит, доставляя мне удовольствие, я помогаю себе рукой, наслаждаясь её видом.
Ох, блять.
Глаза этой суки расширяются ещё больше, когда она чувствует вкус предсемя, и я ухмыляюсь, из последних сил подрачивая, до ощущения полного удовлетворения, когда загоняю член глубоко в глотку дряни, обильно кончая.
Выхожу из неё и несколько раз бью её по лицу своим членом, вытирая от остатков спермы, стекающей изо рта по подбородку на милые маленькие сисечки, и киваю ей, позволяя закрыть глаза.
– Мы ещё не закончили, Ана, – проверяю её ошейник и цепь, чтобы не сбежала, и оставляю её одну, натянув джинсы. Пусть прорыдается.
Покорная, горячая сука.
========== Часть 3 ==========
– Я хочу в туалет. Очень. Пожалуйста, мистер Грей.
Блять, она просекла фишку: умоляющим голосом, сидя на коленях возле кровати.
Я киваю, жестом показывая ей, чтобы она поднялась, но при попытке выпрямиться она громко кричит, падая обратно на пол.
– Твою мать, сколько ты просидела так?! – ключом расстегиваю её ошейник, снимая его, и она тихо стонет, когда я хватаю её на руки. Чёрт возьми, почему такая легкая?! – Я оставлю тебя ровно на три минуты, Ана. После ты примешь душ. А после…
Усаживаю эту глупую овцу на унитаз, сняв с неё всё тот же несчастный халат, и выхожу из уборной, действительно даря ей пять минут наедине. И, судя по стонам от боли, просидела она на коленях с тех пор, как я трахнул её в рот. Почти два часа.
Я слышу звук спуска воды, шум раковины, потому вхожу в ванную. Ана молча плачет, рассмотрев своё лицо, и вздрагивает всем телом, когда замечает меня через зеркало.
– Что я вам сделала?.. – она тихо шепчет, поворачиваясь ко мне лицом, и я ухмыляюсь.
– Рот закрой и залезай в ванну.
– Кристиан…
– Ты смеешь называть меня по имени? – выгибаю бровь, внимательно смотря на эту смелую дрянь, так же смотрящую мне прямо в глаза, и она сдается, всхлипывает.
– А какая разница? Ты ведь всё равно убьешь меня. Мистер Грей, Кристиан, ублюдок…
Умненька.
– Залезай в ванну и принимай хороший душ, пока я не напомнил тебе, кто здесь кто.
У Ани кожа была немного темнее… И больше грудь, определено, но другой формы. А у Аны милые персики.
Худая, плоский животик со следами от меня, у них похожее строение тела. Тонкие ножки, меж которых маленькая не бритая киска, ни разу никем нетронутая… Ани всегда следила за собой, регулярные эпиляции, но моя жена была уже не девственницей, когда мы встретились. Но тогда, да и сейчас, меня не волнует это. Ана много ходит пешком, подтянутая задница, красивые ноги, мышцы… А моя Ани предпочитала машину, что со временем, особенно после рождения сына, вышло в целлюлит.
– Замри.
Она послушно замирает, не оборачиваясь на меня, и я подхожу к ней, поглаживая её аппетитные округлости.
– Раздвинь ноги, не сильно.
Она раздвигает ноги на ширину плеч, и я поглаживаю её киску ладонью, не пугая её тем, что я буду дефлорировать её. Лишь задеваю клитор средним пальцем, массируя его, и он возбуждается, но Ана лишь сильнее напрягается, явно показывая своим телом, что даже прямое воздействие не возбуждает её саму, в её сознании.
– Хорошая девочка. Голову тоже помой.
Нужно что-то придумать с её естественными потребностями.
А, к чёрту. Сломаю её – выпущу в квартиру. Пока пусть терпит.
– Сэр, пожалуйста, дайте мне полотенце.
– Горячий душ поставил мозги на место? Снова я «сэр», надо же.
Сам подхожу к ней и вытираю красивое тело от воды, пока другое небольшое полотенце она накручивает на волосы.
– Скажи мне, как зовут тебя?
– Ана, мистер Грей.
– Я буду называть тебя Ани. Ты ведь не против? – Ана тяжело сглатывает, отрицательно качая головой, когда вместе с вопросом на её глотке смыкаются мои руки. – Вот и замечательно. Пойдём, я уложу тебя спать, Ана. И я очень тебя прошу, не вреди сама себе. Ты вредишь себе – ты вредишь мне, ведь ты ещё ой как нужна мне.
Снова ошейник и безмолвные слёзы, которые я привычно игнорирую, защелкивая кожаный ремень и проверяя цепь.
– Ложись в постель и пожелай мне спокойной ночи.
– Доброй ночи, мистер Грей, – Ана сворачивается калачиком, плотно накрываясь не слишком теплым покрывалом, и я начинаю игру.
– Доброй ночи, Ани, – целую её в лоб, испытывая невероятное возбуждение внутри, никак не связанное с сексом, и выхожу из комнаты, оставив только приглушенный свет.
В собственной спальне глотаю три таблетки не особо эффективного «Донормила», к более мощным препаратам снова пошло привыкание, и ложусь в постель, думая о том, что бы сегодня я хотел увидеть во сне.
Увидеть… Мне очень, по-детски, жаль, что во сне своё счастье я хоть и могу увидеть, никак не могу почувствовать, и забрать его в реальность, хоть на минуту, я тоже не могу.
***
– Простите, мистер Грей, мне очень жаль, но это было не в наших руках… Вы можете побыть с ним, – пожилой врач кивает на операционную, позволяя мне войти, и я следую туда.
Леонард.
– Лео… Сынок, Лео, мой дорогой мальчик… – целую маленькие пальчики на руке сына, крепко сжимаю холодную ладошку, и…
Я больше не могу.
Рыдаю в голос, задыхаясь от всей этой боли, что так переполняет меня. Да лучше бы это был я, чем Лео, мой дорогой, мой сыночек… Такой маленький и живой, любящий рассветы, кормить чаек, тискать собачку своей тетки, любящий тосты с бананами и вечно разбрасывающий свой «Лего», на который я вечно наступал. Мой лучший друг, моё всё, Леонард Джеральд Грей…
– Мой маленький мальчик, я так люблю тебя. Лео Джи, мой хороший…
Поглаживаю его по щекам, лохмачу светлую головку, не в силах принять то, что такой спокойный и умиротворенный, такой родной и привычный мне, теперь совсем не спит, как спал каждую ночь до этого.
Мрази.
Я сделаю вам так же больно, каждому из вас и всем вашим семьям, как больно вы сделали этому крохотному, невинному и беззащитному ребенку.
А твоего ребёнка я готов пропустить через мясорубку, Роберт Брайт, на твоих же собственных глазах, на глазах твоей жены… Как сделал и ты.
Я надеюсь, тендер действительно стоил моей жизни и жизни моей маленькой семьи. Жизни моего ни в чём неповинного четырехлетнего сына.
– Я люблю тебя, сынок. Я тебя очень сильно люблю. Прости, что я не уберег тебя…
Больше никто и никогда не разбудит меня ударами световым мечом по всему телу и пародией на голос Дарта Вейдера в исполнении детского, пищащего голоска. Никто не заберется ко мне на колени, скучая и ничего не понимая в моей работе, но тихо сидя на моих ногах, лишь бы сидеть со мной, с папой, лишь бы я время от времени целовал бы его в макушку, пока строгий голос мамы не разлучит нас, оповещая, что пора спать.
Моего сына больше нет.
Анисы больше нет.
И меня теперь тоже нет. Именно в тот поганый день, когда я появился на свет.
***
Просыпаюсь от собственного звериного воя, снова и снова испытывая ту боль, что я ощутил, когда сжал ручку Лео.
Блять, ночной кошмар. Только не снова… В этот раз я не выберусь.
К тому же, мои ночные кошмары – кошмары в реальности Аны. И мне даже немного жаль её, когда я врываюсь в её «спальню», желая стереть хотя бы из мыслей всё то, что так разрывает меня изнутри по жизни.
========== Часть 4 ==========
– Ты не хочешь позавтракать со мной, Ана? Либо тебе принесут, как всегда.
У неё такая борьба между желанием покинуть комнату и нежеланием находится рядом со мной, но первое явно побеждает, раз она кивает, вешая полотенце на крючок.
Она очень плохо вытерлась сама, по телу стекают капельки воды, и я слежу за одной, что течет от шеи до груди, прямо на торчащий от холода сосок, а потом срывается вниз, по животу до бледного, лично мной гладковыбритого лобка, и исчезает между её нежно-розовых губок.
Блять.
Поправляю член через карман спортивок и подаю ей теплый халат, что держал в руках.
– Ты когда-нибудь носила линзы?
– Нет.
– Придется начать, – подаю ей с кухонной тумбы небольшой квадратный пакет из оптики, и она кивает, рассматривает, что там внутри. – Чёрт, телефон забыл. Я сейчас подойду, кухня в твоём распоряжении.
Я никогда не забываю телефон, это проверка, что она сделает, оставшись одна. Она со мной уже неделю, я хочу понять, насколько она ещё в состоянии принимать самостоятельные решения.
По прошествии трех минут вхожу в кухню, и ожидая, и опасаясь того, что комната может быть пуста, но, к счастью, это не так. Ана раскладывает по тарелкам всё, что наготовила моя экономка, и тихо опускается за стол, ожидая меня. Неуверенная, что я позволю ей сидеть за столом.
– Приятного аппетита, – поглаживаю её по волосам и не отказываю себе в удовольствии чмокнуть её в лоб, как и перед сном.
Ана. Ани… Чёрт.
Я уже привык к ней. Она уже знает, что я могу быть даже нежным, если не бесить меня. И она определенно должна ценить то, что она уже неделю со мной, а её киска до сих пор только её.
Ана перестала плакать, она не плакала при виде меня сегодня, сегодня она даже улыбнулась, выйдя из душа, когда я зашел с халатом. Либо смирилась и приняла, либо что-то задумала, я знаю, как ведут себя зверушки. Но, раз она не сбежала…
– Наденешь сама линзы или тебе нужна помощь?
– Я постараюсь.
– Тогда иди в ванную, там удобное зеркало. Я сделаю себе кофе. Хочешь что-то?
– Нет, спасибо, сэр…
Охрана, естественно, не выпустит её даже в холл, но я всё равно немного нервничаю, подарив ей свободу перемещения по квартире.
Делаю глоток горячего, божественного напитка, но получить от него удовольствия не могу.
Да к чёрту этот кофе.
Я вхожу в ванную ровно в тот момент, когда вторая линза встает на место в глазу хорошей девочки Аны, и она часто моргает, привыкая.
– Посмотри мне в глаза.
Её голубой слишком насыщенный, карие линзы на ней цвета очень молочного шоколада, а не желанного темного янтаря, но это уже хоть что-то.
– Ты потрясающе выглядишь, Ани, – губа заживает, да и синяки начали сходить, я больше не трогал её лицо, когда проверил, что никто не подослал её ко мне, и это судьба.
– Мистер Грей, я…
– Тихо, – прикладываю палец к её пышным губам, мягко поглаживаю её круглые щеки, и прижимаю Ани к себе. – Моя Ани… Моя красивая Ани.
Её пугает такая перемена моего настроения, а меня пугает желание сжимать в своих руках эту девушку, которая так сильно похожа на мою любовь, и ни о чём больше не думать.
– Ты теперь моя Ани. Но лишь только ты снимешь линзы – ты снова Анастейша, маленькая тварь.
– Кем она была вам? Школьной любовью, что так и не дала на выпускном балу?
– Аниса была моей женой, и лучше тебе заткнуть…
– С ней ты так же вёл себя, случайно угробил её, на меня перешел?! Меня зовут Ана, Анастейша Роуз Стил, и я никогда… – влепляю ей сильную пощечину, толкая, чтобы она рухнула на холодную плитку ванной, и с минуту избиваю её ногами, до мерзкого скулежа от боли и бессилия, до крови изо рта на белом кафеле.
Вот сука.
– Мне плевать, кто ты такая. Пока ты жива – ты моя игрушка, и ты будешь кем мне угодно, если я тебе это скажу, тварь. Сейчас ты нужна мне в роли Ани, о которой ты никогда, никогда в жизни не будешь больше говорить или что-то спрашивать. Иначе я отрежу тебе язык, зажарю и скормлю тебе же, под соусом из твоих слёз и моей спермы. Ты поняла меня?! – последний раз сильно пинаю её в живот, отчего она громко кричит, и быстро кивает, шепча: «Да, сэр. Поняла». – Вот и умница. Прими снова душ и приходи ко мне, мы с тобой немного проиграем. А если ты будешь очень стараться – может быть, я даже дам тебе обезболивающее и крем от гематом.
Блять, я к ней по-человечески, а она устраивает мне истерику, что у неё есть своё имя! Смеет насмехаться надо мной, в её-то положении!
Эта тварь приходит в игровую минут через десять, взгляд полон обиды на меня, ярости, будто она провоцирует меня. Будто я позволю ей эти эмоции.
– Я твоё зеркало, сука, – хватаю её за щеки, заставляя вытянуть губы, фиксируя её, и она тяжело сглатывает, тут же испытывая только страх передо мной. – Ты делаешь то, что я говорю тебе, ты ведёшь себя хорошо – ты ешь на кухне, ходишь по квартире и наслаждаешься моей добротой и нежностью. Ты ведёшь себя как тварь – ты получаешь отношение как к твари. Разве ты ещё не поняла этого? Отвечай.
– Я поняла. Я учту, сэр, – она кивает, чмокая мою ладонь, и я ухмыляюсь. – Простите, что я так…
– Не сегодня. Ты не оценила то, что я давал тебе, сегодня я накажу тебя.
Мне чертовски сложно ругать её, когда она в образе…
– Ложись на кровать, на живот.
Плохая девочка заслуживает хорошего ремня.
Тонкая кожаная полоска обжигает её ступни, икры и бёдра, я не перехожу на мягкие части, пока что, изводя её этой болью, сводящей мышцы, и она громко визжит в подушку, абсолютно не слушая меня. Не слыша то, за что именно она получает наказание.
Сильно ударяю её по пальцам на обеих ногах, до адского воя и конвульсий, и на минуту отступаю от неё, стараясь даже не дышать.
Блять, меня не покидает ощущение, что я избиваю свою жену.
И это приятно.
– Ани…
– Да, сэр? Простите, пожалуйста, если что-то не так, я не специально, простите, простите! – она осмеливается приподняться и посмотреть на меня…
– Ани, девочка моя, Ани, Ани… – набрасываюсь на неё, завалив на спину, и зацеловываю прекрасное, мокрое от слёз, лицо любимой, вдавливая в постель своим весом. – Аниса…
Моя Ани.
Целую её шею, грудь, не могу убрать рук от её лица, не могу перестать целовать её, моя любимая девочка…
– Я так скучаю по тебе… – прикусываю её губу, требуя ответить на мой поцелуй, и Ани осторожно ласкает мой язык своим, расслабляясь подо мной.
Коленом развожу её ножки и мягко касаюсь клитора, щекоча, и Ани дергается, боится щекотки.
– Мистер Грей, сэр…
– Кристиан, – затыкаю мою любимую сладким поцелуем, не убирая руки от её сокровенного местечка, возбуждая, но…
– Подожди меня буквально пару секунд, Ани, сладкая…
С жуткой неохотой оставляю мою девочку, хоть и на мгновение, и из комода достаю лубрикант.
– Вот и снова я, любимая, – касаюсь губами её шеи, нежно целую, и Ани прижимает мою голову к себе, требуя продолжать.
Одна рука помогает мне удерживать равновесие, другой я обильно выдавливаю прохладную смазку прямо на клитор и губки девушки, на вход, отчего она охает вместе с тихим стоном, подаваясь мне навстречу.
– Аниса.
– Кристиан…
Мягко целую её губы, наношу остатки лубриканта на свой член, и медленно скольжу между её ножек, не входя, поддразнивая.
– Моя Ани… – она громко вскрикивает, когда я резко вхожу в неё, и сильно дергает меня за волосы, но я игнорирую её, мягко раскачивая нас в медленном ритме, целуя любимую в шею, мою девочку… – Моя, чёрт возьми!
Резко вдалбливаюсь в неё, до синяков сжимая её запястья, прижав её руки к матрасу, не желаю дарить ей удовольствие, это мой раунд, я скучал!
– Ты должна любить меня, Аниса, ведь я тебя люблю! – шиплю жене в губы, целуя их, она не отвечает мне, и я довожу желаемое до конца, не сбавляя ритма входя до конца и почти выходя, сотрясая комнату звуками наших тел… – Моя Ани!
Вхожу на всю длину, почти не двигаясь, и кончаю глубоко внутри любимой, заполняя её собой, как бы она не просила этого не делать.
– Аниса…
Прихожу в себя от истерического, очень громкого плача, и почему-то сразу осознаю, что происходит… А кровь и на члене, и на постели, между её ног смешанная с моим семенем, только всё подтверждает.
Блять, я её изнасиловал.
Ана задыхается от слёз, от боли и жалости к себе, но не шевелится, даже не вытирает слёзы, мерзко стекающие в уши.
Я будто провалился куда-то, всё как в тумане. Я действительно чувствовал себя так, будто я был с женой. Я чувствовал всё иначе.
И, судя по моему расцарапанному торсу и моей собственной крови из раны на шее, она ещё как отбивалась…
Зато теперь точно уничтожил её. Доволен, Грей?
Да нихера… я мудак.
========== Часть 5 ==========
– Аниса, я настаиваю, – мой голос, полный власти, раскатывается по кухне как гром среди ясного неба, я понимаю, что давлю на неё, но у меня нет выхода. Глаза Ани вспыхивают яростью на меня, она оставляет завтрак и встает со стула, готовая «бороться» со мной.
– Не смей рычать на меня, Грей! Я сказала нет, и точка! Если тебе нужна нянька – пожалуйста, но я ходить под ручки не собираюсь!
– Ани, это вопрос твоей безопасности и безопасности Лео… – смягчаюсь, сожаления, что действительно «зарычал», хочу обнять её, но супруга вскидывает руку, запрещая мне приближаться к ней.
– Не вмешивай сюда сына! Это вопрос не безопасности, а твоей поганой ревности, паранойи, ты просто хочешь знать о каждом моём шаге!
– Блять, если бы это было действительно так – ты бы об этом даже не узнала! – Аниса задыхается от переизбытка эмоций, смотрит мне в глаза, и хватает со стола пустые тарелку и чашку после своего завтрака. – Может, ты от того и бесишься, что тебе есть что скрывать? – шиплю, неожиданно осознавая ещё одну скрытую причину нашей ссоры, и Ани швыряет в меня чашку, от которой я еле отскакиваю, а тарелку разбивает возле своих ног.
– Ты с ума сошёл, Кристиан!
– Это ты только что швырнула в меня чашку. И это было моё последнее слово, Аниса: с тобой и сыном всегда будет охрана, как бы ты не бесилась. Увидимся вечером.
А вечером она убедила меня, что я слишком переживаю, и всё будет хорошо.
«Ведь большая шишка ты, Кристиан. А о нас с Лео почти ничего не известно».
***
Ана спит рядом со мной… Вернее, я лежу с ней в игровой, поглаживаю по волосам крепко спящую от усталости и стресса девушку, и не могу выпустить из головы вчерашний вечер.
Она долго не могла прийти в себя, не реагировала даже на пощечины. Была полностью безучастной, что было плохим признаком, но очень удобно для меня. Я подмыл её, сменил постель и принёс тёплое одеяло, наконец.
Ох, девочка, зачем ты только появилась в моей жизни?
Она младше Анисы, Ани было двадцать три, наверное, когда я встретил её. Если бы я был более отчаянным, Ана могла бы быть моей дочерью. Девятнадцать лет разницы.
Красивая, сама по себе, как кукла. Моя сестра коллекционировала фарфоровых кукол, и Ана будто одна из них, только синяки… Будто шаловливые детские руки испачкали, когда снимали с полки, чтобы рассмотреть получше.
Господи, какой же я идиот.
Целую в губы сладкую, несчастную девочку, прекрасную сама по себе, не только в образе моей жены, и оставляю её. Она скоро проснется, не хочу, чтобы она просыпалась и тут же плакала, видя меня.
Я изнасиловал её, да ещё и в первый раз.
Я хотел её, хотел как Ани, мою Ани, избиениями и наказаниями просто желал сломать её, как всегда и поступал с сабами, чтобы она была мягкой и послушной со мной. Я не хотел лишать её невинности, я не хотел… По крайней мере, я не хотел делать больно Ане.
Ты ещё извинись перед ней.
Ага, и отпусти. И позволь завести на тебя расследование.
В голове образ самой Аны, какой бы была в постели она, если бы не я… И милая, вечно краснеющая Ана, как на интервью, возбуждает меня. Я бы мог её всему обучить, подарить всё, что она бы желала. Она бы влюбилась в меня.
Я мог бы просто не насиловать её.
Господи, хорошо, что кончил хоть не в неё, а на постель, биологию я ещё помню.
Телефон оповещает о входящем звонке от мамы, и я тут же отвечаю, достав его из кармана штанов.
– Грей.
– Кристиан, ты же прекрасно знаешь, что это звонок от меня, зачем так официально?
– Прости, мам. Как ты чувствуешь себя, всё хорошо?
– Да. Я хочу, чтобы ты приехал на ужин в честь твоего дня рождения. И если ты и в этом году не явишься, молодой человек, на ужин в твою же честь…
– Я приеду. Сейчас мне некогда, поговорим за ужином. Пока.
Мой день рождения. Сорок лет. И мама ставит меня в известность почти за три недели до него.
Я ненавижу этот день.
Моему сыну было бы четырнадцать. Мне бы пришлось объяснять ему «о птичках и пчёлках», подарить ему первую в его жизни упаковку презервативов и с мерзкими картинками объяснять, почему резинки так важны, что такое ЗППП. Он бы уже присматривал себе машину на шестнадцать лет, я бы бесконечно переживал за него, когда он уходил бы гулять… Мой навечно маленький мальчик. Мой Питер Пэн.
***
Ана просыпается после обеда и, хоть я и не был в игровой с ней, а зашёл посмотреть, как она, первое, что она видит – это я. Глубоко вдыхает, смотрит мне в глаза, и отворачивается от меня, накрывшись одеялом с головой.
– Ана, я не собираюсь делать тебе снова больно…
– Убейте меня, пожалуйста, мистер Грей. Я не вынесу больше, большего. Просто накройте подушкой и…
