Текст книги "Крылья "Поиска". Эпизод 1: Потерянное пространство"

Автор книги: X-perimental

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

– Ну как, – начала она, с лёгким вздохом переводя взгляд на Эгана, – сколько пунктов инструкции мною сегодня грубо нарушены?

Состроила ироничную ухмылочку, на всякий случай. Зависла секунда тишины, и Эган выдал на одном дыхании:

– Чистая самооборона по всем пунктам.

– Причём такая, – добавил Петя, подняв указательный палец, – что в ОКБ с восторгом встретят все её подробности. Реальное испытание всех систем модели "2М" на предельных нагрузках! Твои треки будут для них дороже золота.

Мерси чуть выждала.

– Как думаете, что скажут в КСР и на главной базе "Поиска"? Ведь план работ подразумевал исключительно мирную разведку ситуации... Что будем отвечать?

– Мирный план рухнул, как только не нашли планетолёт геологов, – ответил Эган, – а по инструкции на этой планете, и вообще за пределами околоземного пространства, редко что получается. Инструкции идеализированы. Но "Поиском" руководят не такие уж пацифичные буквоеды, как может показаться на первый взгляд. Думаю, они сделают верные выводы из развития ситуации. А мы сегодня сдвинули дела на Лилее с мёртвой точки, преодолели психологическую черту, державшую наших от интенсивного возврата этой экзопланеты. И раскрытия произошедших событий. Кстати...

Эган отодвинул планшет, сделал серьёзно-торжественное лицо, и объявил:

– Поздравляю вас, коллеги, с успешным выполнением операции.

– Служу космофлоту! – откликнулся Виктор, появляясь из-за перегородки.

Эган продолжил:

– И тебе, Мерси, принадлежат не менее пятидесяти процентов заслуги в наземной части. "Поиск" гордится тобой.

Виктор и Петя зааплодировали.

– Служу КСР, и "Поиску", – мягко сказала та, откидываясь на спинку стула и светясь застенчиво-счастливой улыбкой.

Глядя на её профиль, очерченный уверенными и аккуратными линиями, Петя отчётливо видел благородный самоцвет естественной окатки, уровнем выше простых распространённых материалов; удивляясь, что такой достался урезанному после Второй волны "Поиску", упорно пытающемуся решать большие, дальновидные задачи малыми силами, в весьма трудно прогнозируемой обстановке.

– Время отдыха может быть короче желаемого, – напомнил Эган, – итак, кто первым в душ?

– Смотрите, тут десантники что-то написали, – Виктор уже успел вернуться к коммуникатору. Мерси и Петя прильнули тоже.

– Группа "Фокстерьер" обследует тоннели и обнаружила несколько далеко уходящих проходов, да какой-то бункер.

Высветились фотографии жёлтых песчаниковых стен в лучах прожекторов и шестиугольный гермолюк, присыпанный песком.

– Значит, первым я, – заключил Эган сзади.

– Давненько не открывался, – комментировал люк Петя.

– А этих бандитов с лучемётами пойди теперь выследи, – отозвался Вик. – Бесконтактники-то не оставляют следов.

– Видимых – нет, а магнитные – да, – ответил техник. – Если в этих породах есть хоть капля магнитных элементов, и там ездили сколько-нибудь регулярно...

– Их же собственные гравибайки будь здоров как фонят, – ответил Вик.

– Так мерить нужно, выходя вперед по тоннелю на достаточное расстояние. Калибровка, отсечение фона...

– В общем, не быстрое это дело, – заключил Вик, – но, ребята давно хотели размяться...

На экране появилось ещё несколько фотографий: разрушенные здания – делились впечатлениями другие группы десанта.

– Смотри-ка, – Петя показал на остов шестиколёсного вездехода на экране. Старина "М-45". Выпотрошили до каркаса... Кошмар.

Зашумела дверь душевой камеры.

– Кто следующий? – раздался голос Эгана.

– Наверное, я, – Мерцедес распустила свой "рабочий" хвостик, распушила, затем пригладила волосы, золотистые, как подсолнечное масло. Тонкие, мягкие, уставшие от укладки. Наконец-то дождались свободы.

Раздевшись в специальном довольно тесном отсеке, Мерси зашла в душевую кабину. Цилиндр из полированной нержавеющей стали минимально достаточных размеров, подсвеченный мягко сияющим ободком сверху. В стенах десятка два форсунок, смонтированных на кольцах, способных двигаться вокруг, и непромокаемая панель управления. Выбрала"оптимальную" программу. Зашумело, кольца быстро задвигались, обрабатывая тело со всех сторон моющим спреем и упругими струями воды автоматически выбранной комфортной температуры. Сквозь шум снаружи донеслись переговоры, что-то решали. День ещё далеко не окончен. Ну как тут задержишься в душе? Дождавшись окончания основной процедуры, она попала под плотные струи тёплого воздуха, бьющие из тех же форсунок, и заставляющие волосы разлетаться, как на средиземноморском ветру.

Эган в обход коллег, обсуждающих онлайн-блог десанта, добрался до экрана:

– Смотрите, какое у нас тут сообщение: капитан Катран хочет к нам зайти на совещание, и спрашивает, когда это сделать. Может, сейчас? По горячим следам? Что думаете, товарищи?

Петя в раздумьях покривил ртом.

– По мне, так лучше потом. Отдохнём, всё обдумаем...

Виктор перечитывал сообщение, почесывая бритый подбородок.

– Мне, честно говоря, не принципиально...

Дверь душевого "предбанника" открылась как раз вовремя.

И Вик тут же избавился от неопределённости:

– О, а вот и Мерси... Давайте, как она скажет, так и будет.

Мерси скептически покосилась на них, заканчивая расчёсываться:

– Думаешь, как я решу, точно будет лучше?..

Капитан первого ранга Ян Катран – один из старших офицеров мостика базы, заведующий всеми работами КСР на Лилее. Спугнутое умиротворение испарилось вместе с водой; улучшение кровообращения придало сил; иррациональное беспокойство, что украдкой возвращалось на пустое место, подтолкнуло к решению.

– Хорошо, пусть приходит. По горячим следам, – она снова собрала посвежевшие волосы в хвостик.

Она помнила Первую волну. Родная Мелиора: небеса, зелень, океан. Ей тогда было десять. Отец уехал как-то внезапно и быстро. Затем началась суматоха, посадка на корабли. Летим, Ме́рче. Именно так родители сокращали её имя. Куда летим? На Землю. Почему?..

С высоты двух десятков с лишним лет кажется, что ничего особенного: обычная эвакуация. Все корабли долетели, пираты не напали, бывало и похлеще. Но чувство, которое появилось тогда, тоскливое, тянущее, зовущее куда-то, к чему-то, оставленному не по своей воле в прошлом, снова и снова заставляло её оторваться от работы и задуматься, глядя в бесконечность. Там обошлось без нападений, дома стоят тихими и пустыми: Мелиора, как и Лилея, не заселена по сей день.

Теперь уже не Мерче, а Ме́рси – такой вариант имени впервые озвучили на Земле, и подхватили два земных месяца назад на "Жаворонке". И началась в её жизни эпоха других людей, чем-то непохожих на прежних. Людей дальнего космоса, Эгана, Пети и Вика, эпоха "Поиска". И это только начало изменений, которые, ещё не осознанные, уже легли в основу настоящего.

Раздался входной звоночек, и на пороге кают-компании появился высокий мужчина с коротко стриженными курчавыми тёмными волосами, с небольшим планшетом в руке. Вопреки обыкновению экипажа базы, он был не в форме, а в обычном тёмно-зеленом свитере, черных брюках и белоснежной жилетке, на груди которой крепился капитанский знак отличия и эмблема КСР с номером корабля. Кроме того, он носил интерактивные очки, которые, как и стёкла скафандров, позволяют взаимодействовать с компьютером одними глазами. В бездействии они поблёскивали на его остром, точёном носу прозрачной полоской, придавая учёный вид.

========== Часть 4 ==========

У Мерси с детства вызывали восхищение экипажи дальних кораблей. Высокие профессионалы, техники, знающие до винтика свою огромную машину, навигаторы, ориентирующиеся в мыслью необъятном дальнем космосе. Вошедший человек был именно таким: от него веяло жизненной силой, надёжностью, практичностью и некоторой долей авантюризма. В общем, тем, чем он живет – большим кораблём, во всей его мощи и многофункциональности.

Группа "Поиск" разместилась вокруг стола, выделив капитану место "во главе".

– Приветствую вас, товарищи, – начал он спокойным рабочим тоном, как будто знаком с группой не пару месяцев, а работает много лет вместе. – Поздравляю с успехом реализации вашего плана, смелого и рискованного. Честно признаться, заставили вы нас поволноваться, когда не вышли на связь в установленное время, но результат, достигнутый вами, оправдывает всё. О переходе к действию давно мечтала вся база. Десантники установили контроль над центральной частью города, а задержанный доставлен к нам, сюда.

Капитан Катран говорил сухо и сосредоточенно, видимо, смена его затянулась, а забот добавлялось всё больше.

– Благодарю, – ответил Эган. – Ситуация оказалась сложнее, чем мы думали. Агрессоры в тоннелях, помехи связи, и этот странный код в основном городском оборудовании... Многовато оказалось неожиданностей.

– Да... Я вкратце смотрел ваши треки, – сказал он задумчиво. – У вас, Мерси, был нетривиальный первый бой, редко кому такое достаётся. Однако, на все неожиданные и серьёзные вызовы вы ответили решительно и сполна. КСР это оценят. Также, нам теперь есть из чего делать выводы. Похоже, этот "местный" хотел взять вас живой. Это примечательно.

– Хм, – добавила она, пригладив волосы над ухом, – это дало мне шанс. Начни он стрелять сразу, как те, на байках, не спас бы меня "Зонтик"...

Теперь произошедшее сгладилось в памяти, и стало казаться ей чем-то нереальным, как сновидение.

– Вы сработали очень сильно, впечатляюще. А вся враждебная реакция, встреченная вами на планете, не уйдёт от нашего внимания.

– Как у меня это получилось, даже не пойму, – вырвалось у Мерси. Первый бой обычно ассоциируется со страхом... Только сейчас лётчица поддержки с удивлением осознала, что ей было не до страха ни перед вылетом, ни при контакте. Она была столь занята своим делом, что бояться было просто некогда. Остатки, следы этого страха, пережитого внезапно и резко, приходили только сейчас, давая подспудно давящее тревожное ощущение.

– Внутри вас включились те самые природные силы, мощные инстинкты не только самозащиты, но и защиты своего друга и напарника, – пояснил Катран уже не столь сухим тоном. Похоже, это была тема, которая его увлекала. – Как у птицы, защищающей птенца. Это мобилизовало вас до небывалого уровня.

У Эгана сравнение вызвало улыбку. Мерси почувствовала себя не совсем ловко, и тоже улыбнулась. Чтобы отделаться от странного чувства, вышибить клин клином, она решилась на новый дилетантский вопрос:

– Не пойму ещё кое-что: как он добился, чтобы двигаться так бесшумно? Ведь полей, полностью подавляющих звук, не существует...

Ответил Эган:

– Гравиподошвы, вот как. Встроенные в ботинки лучи старой технологии, работают максимум в паре сантиметров над поверхностью, зато держат довольно сильно. По ровному можно скользить, вообще плоскости не касаясь.

– На таких работают складские гравиплатформы, – добавил Петя.

– По первым словам наших техников, – прокомментировал Катран, – скафандр этот оказался снаряжен нетривиальной начинкой. Самодельная тесла-установка. Давно не встречали ничего подобного. Явно, над ним долго работали, затачивая под какие-то специфические цели. Это результат экспериментов, не совсем ещё отлаженный.

– А человек в нём? – спросил Эган, опережая Мерси.

– Цел и здоров, отдыхает. Вы основательно его "запаковали", – усмехнулся капитан базы. – Техникам пришлось повозиться с извлечением. У него одна приметная особенность: он не ходячий. Нервные стволы его ног чем-то повреждены, и не работают; вместо этого ему вживлена пара нейрочипов, передающих команды ногам скафандра. Крайне любопытный тип. Позже им займутся следователи.

– ...И это значит, что мы копаем в верном направлении, – сделал вывод Виктор, – в сторону раскрытия судеб челнока георазведки и спасателей.

Мерцедес тихо вздохнула, подпёрла рукой голову. Она прекрасно понимала, чего следует ожидать. Материалы землян, в том числе биологические, были там, в тёмном космосе, ценнее их жизней. А тут ещё и чипы. Её передёрнуло нехорошей дрожью при мысли, какими могут быть следующие находки. Здесь пахнет XXII веком, когда были первые масштабные попытки "скрестить" человека с машиной. Сейчас, в XXV, подобные проблемы решались с помощью биотехнологий: погибшие клетки заменяли аналогичными, а потерянную часть тела выращивали заново из генного материала пациента. Чипы в теле говорят об уровне, до которого откатились люди, добровольно сославшие себя в пустоты космоса.

– Да, – подтвердил Катран. – Но дальнейшие наши действия зависят от решений Рабочей группы по экзопланетам. Они здесь не были, однако, внимательно изучат те данные, что мы с вами предоставим. Постарайтесь, чтоб они были максимально полными, детальными и чёткими; и на сто процентов соответствующими действительности. Максимум фактов. Всё, с чем вы столкнулись, всё, что испытали, даже не самое значительное, должно быть в отчёте.

– Несомненно, Ян, – заверил Эган. – Это теперь у нас главное.

Повисла задумчивая тишина.

– А вот интересно, – развернул ставшее в тупик обсуждение Петя, – какие такие инстинкты двигали этим фруктом в скафандре, что он решился на нападение?

Вик усмехнулся:

– Вероятно, такие же, как и в Первую волну, пиратами.

– Думаешь, ответил? – поднял бровь техник.

Теперь усмехнулся Эган.

– Если ты о том, что делает космос с людьми, то я думаю, что было примерно так: сперва они были увлечены этим космосом настолько, что себя не помнили. Затем они поняли, что не хотят, что разучились подчиняться правилам Земли. Свобода сбила их с толку. Они наладили добычу ресурсов, стали автономны – и их эксперимент над собой продолжился. Затем они поняли, что чего-то им все же не хватает. Их продуктивность упала. Но обращаться к Земле они уже не стали – вероятно, боялись. Боялись показать, что изменились, и что не справились. Они ушли в себя. Стали испытывать нехватку ресурсов. Пытаться выжить. И меняться дальше. Они одичали в уединении, и надо всеми человеческими достижениями за все века взяли верх те древние природные инстинкты, которые помогали человеку выжить на заре эволюции в животном мире.

Мерси скосилась на Катрана, думая, не пора ли остановить пошедшую "во чисто поле" дискуссию. И заметила, что он расслабленно слушает. Ведь смена темы это тоже отдых.

Виктор почесал затылок.

– То есть эволюция для них пошла назад?

– Скорее, совершила скачок, – прибавил Петя. – Теперь добывают они себе ресурсы первобытными способами – собирательством и охотой. На нас, землян.

Мерси в своё время немало интересовалась биосферой Земли и наблюдала животных в дикой природе – благодаря технологиям скрытности и наблюдения это было доступно каждому. Видела загонную охоту львов, бои гиппопотамов за главенство в стаде, и как паучиха поедает самца после спаривания, чтобы набраться сил для кладки. Мысль об "одичании" людей в космосе она слышала и раньше на общедоступных конференциях, но тогда это не производило особого впечатления. Казалось очередной научной теорией, за которой стоит чьё-то открытие, новая победа, одна из тысяч. Теперь же, образы "львов" да "пауков" на вооружённых космических кораблях, живущих по совсем другим правилам, на фоне недавней схватки, привели её в оцепенелое раздумье.

"И это чересчур упрощённо. Сравнивать задержанного с животным некорректно: он грамотен, подкован в технике и законах Земли, вероятно, не хуже Эгана. Он начнёт игру ума со следователями, и надеется победить".

Петя продолжил мысли Эгана:

– Думаю, здесь налицо перегиб: их стремление выжить самостоятельно приобрело какую-то маниакальную форму...

Катран кивнул:

– Полагаю, причиной этого феномена стал тоже перегиб. Вспомните, как после открытия гиперсветовых ускорителей Земля гудела жаждой открытий. Как тысячи людей были готовы добровольно заточить себя в колониях на дальних планетах с сомнительной надеждой вернуться, и обживать их по принципу "стерпятся – слюбятся". Все безотчётно рвались в космос, в том числе и те, в чьих руках была власть решать, и штурвалы кораблей: ведь там ждали неизученные феномены, неописанные явления, несметные ресурсы, инопланетная жизнь, в конце концов... Кинулись в это с головой, и – не смогли остановиться.

Эган подхватил:

– И начались чрезвычайные ситуации, конечно. То колония бедствие терпит, то станция: метеорит попал, или системы отказали. Носились наши пилоты немало, ещё на тех двигателях, при работе которых в анабиоз надо было впадать, доверяясь на сто процентов автоматике. Множество людей по пространству разлетелось. А сколько кораблей пропало... До сих пор их находят в тёмном космосе между основными звёздами с помощью масс-тралов.

– Так себе находочка, – кисло вставила Мерси: – охлаждённый до пары кельвинов корпус с остывшим ядром, и мёртвыми телами в анабиозных капсулах...

– На марсианской транспортной базе, – добавил Петя, – есть чистильщик транс-астральных путей: грузовик достаточно большой, который такие находки целиком забирает. Всё же тогда корабли были поменьше нынешних.

– Вот так произошло то, что позже окрестили Выплеском, – подытожил пилот.

Повисла тишина. Пиликнул коммуникатор, высветил сообщение: куча фотографий какого-то помещения и видеоролик, который засняли десантники. Определённо, они что-то нашли.

– Замечу однако, – Петя вновь решил взять тему за штурвал, – ушедшие в космос кое-чего достигли: они находятся сейчас в состоянии свободы.

– Свободы? – Вик взглянул на Эгана, но не дотерпел до его реакции: – Тогда, что такое свобода, Петя?

– Свобода – это когда нет никаких правил, ограничений, никто тебя не принуждает, никаких договоров. Что хочешь – то и делаешь. Земляне не свободны: связаны множеством законов, правил, общепринятых норм. А мы здесь еще менее свободны, хотя бы потому, что объединены своей задачей, которую нужно выполнить успешно, а значит, действовать правильно, определённым образом.

– Ну, погоди, законы физики ты не уволишь, – не унимался пилот. – Свобода – штука относительная... А насчёт земных норм – Мерси, скажи-ка пожалуйста, когда ты жила на Земле, ты чувствовала себя хоть малость не свободной? Чем-либо ущемлённой, принуждаемой?

– Нет, – задумчиво покачала головой та, – ни разу. Порядок есть порядок, он отлажен, и мне было вполне комфортно.

Она направила взор в одну точку, мимо коллег, погружаясь в воспоминания.

Заботливая Земля приняла её, как и других детей спугнутой угрозами колонии, со всем подобающим вниманием. Был и ненавязчивый контроль воспитателей, прилетевших с ними с Мелиоры. И была свобода: жить в любой точке мира, заниматься тем, что по душе, и выбор был. Базовые блага для жизни распространялись бесплатно, и многие жили на беззаботном минимуме, посвящая себя творчеству либо безделью. Мерси взахлёб изучала земную природу, стремясь побывать везде, где было можно. А ночами её звало звёздное небо, мерцавшее сверху. Что-то там оставлено, что-то забыто. И она искала возможности, подавала заявки, и наконец, получилось. Сначала программа подготовки ЭКСиС, затем Вторая волна, и ОКБ.

Казалось бы, зачем? Живи себе в этой идилии, занимайся тем, что тебе нравится, ищи вдохновения, воплощай мечты... Что звало её вдаль? Она не особо думала об этом. Ясными ночами её глаза сами стремились к небу, улавливая свет, испущенный звёздами сотни и тысячи лет назад. Приходили новости с окраин пространства, многие из них были тревожны. И когда пришла возможность, она не стала тормозить. Слегка улыбнулась и тихо продолжила:

– Если меня что и беспокоило, то это Вторая волна, изменившая мои первоначальные устремления. Но альтернатива оказалась вовсе не хуже, – она улыбнулась коллегам. – Ну, ещё, мне бы хотелось чаще видеть родителей...

И опустила глаза:

– Впрочем, это уже о другом.

Родители Мерцедес были людьми космоса, специалистами востребованными и занятыми. Отец был, как и Эган в прошлом, связистом, а мать – по здоровой обитаемой среде на станциях. Постоянно в разъездах, за парсеки друг от друга. Дома у них, по сути, не было, и непонятно, была ли семья... Она помнила последнюю встречу полгода назад. Тогда её внезапно вызвали с лётной тренировки, сказали:

"Вас ожидает важный человек".

Она выскочила из гигантского зала в коридор с ещё тёплыми крыльями за спиной, выпрямилась, взяла под козырёк, чтобы представиться старшему офицеру... И узнала отца. Она крепко прижималась к нему жёсткой белой нагрудной бронёй, и поливала его плечо слёзами счастья, хлынувшими одновременно с улыбкой, как "слепой" дождь, с ярким солнцем. Слишком предавшись воспоминаниям, она ощутила, как к глазам подкатывает горькое тепло. Ну почему же так?..

– Несомненный перегиб тотального увлечения профессией, – отвесил Петя оценку явлению. Виктор поднял указательный палец:

– Итак, Петя, свобода тоже не абсолют, и не всегда полезна.

Экипаж "Жаворонка" как-то призадумался, и зависшую тишину прервал капитан Катран:

– Думаю, то, что произошло – это волна эволюции, очередная, большая и высокая. Началось со строгих рамок, которые создала нам домежзвёздная Земля, ограниченная экосистема. За долгое время мы приучились сдерживать себя и регулировать, избегая экологических кризисов, грозивших деградацией биосферы и гибелью человечества. Целый век балансировали на грани, но устояли, прижились в определённом согласованном положении. Однако, рамки эти поддерживались не нами, а средой, и мы сами не умели их контролировать. И вдруг – открывается дальний космос, и рамки исчезают. И люди попадают в незнакомые условия, теряют над собой контроль, и начинают работать самые глубокие исходные инстинкты. Как говорят биологи – начинается процесс дивергенции человеческой популяции.

– Но мы-то не потеряли контроль, – заметила Мерси, с интересом глядя на него.

– А оно всегда так: явление срабатывает сразу не у всех, а у части. Кто посильнее, или поинертнее, держится стабильного состояния, меняясь плавнее. С человеком вообще довольно сложно, им движут очень много переменных.

– Вы хотите сказать, что мы все постепенно двигаемся в эту же сторону? – озвучил Вик, прочитав этот вопрос в её глазах.

– Не совсем: такими же мы не станем, скорее приспособимся. Осознаем обе реалии, выработаем свой ответ, скорректируем свою жизнь.

– Рамки среды не исчезли, а далеко отодвинулись, – прибавил Эган, – и теперь жёстко действуют на них. И толкают их на нас.

Снова стало тихо. Катран тихо вздохнул:

– Чем грамотнее мы будем себя вести, тем меньше будут наши затраты и потери на приспособление. Есть кое-что, что меня действительно беспокоит. И не только меня... Мне хотелось сказать вам позднее, но, раз на то пошло, скажу сейчас. Обдумаете. Налицо тенденция, подтверждаемая многими разведданными. С каждым годом пираты становятся всё организованнее и оснащённее. У них находят технику не земного происхождения, а собственной разработки. Намечается что-то вроде отдельной цивилизации за пределами обозримого для нас пространства. Вернее, несколько островов цивилизации. Уровень развития этих островов сопоставим с земным на разных этапах, с отставанием до нескольких веков. У них явно хуже с освоением космоса, чем у нас, и им проще пробовать отнять наше. Вот, что ими движет – вот причина волн. Их отношения между собой примерно такие же. Ломать легче, чем строить. Однако, численность наиболее крупных анклавов велика, и есть тренды к увеличению. Технически они нам сильно уступают, но к ним попало много образцов нашей инженерной мысли, и часть из них они научились копировать. Гипердвигатели у них уже есть. Недавно, тут, на Лилее, к ним попало ещё два корабля, немного оружия, хорошая ховермашина и "Валькирия-2С". И двенадцать человек.

Экипаж "Жаворонка" хмуро переглянулся. А последняя фраза заставила их застыть. У Мерси встрепенулось в груди. Там был кто-то из курсантов ОКБ. В памяти помчались лица тех девушек и парней. Кто из них? Или предыдущий выпуск?.. "Вспугнутая птица" улетела, оставив на душе неприятное чувство холодного жжения.

– С ними что-нибудь прояснилось? – не выдержала она. – Версия?..

– Версия всё та же, – был ответ. – Их вывезли, куда – неизвестно. Этим занимается теперь Внешняя разведка.

Катран продолжил:

– Этих людей ведёт иррациональная сила, способная далеко зайти в своих проявлениях. Защищаться от неё можно, но, сами видите, ценой жертв и потерь. Чем больше пространство, на котором берёт разбег волна, тем сильнее последствия. Сейчас это – простор Вселенной. Прогнозировать даже трудно. Выход один – для верной победы над этой силой мы должны её изучить. Вот почему все умы Нашего пространства сейчас должны быть обращены к этой задаче. Мы структурируем нашу деятельность и постараемся максимально смягчить последствия Выплеска. Мы – упорядоченная система. Этим мы побеждали все прежние кризисы. Попробуем и сейчас.

Коллеги впечатлённо молчали. Что-то подобное они уже слышали, кусочками, из разрозненных источников. Но не на рабочем совещании. Не от звёздного капитана, руководящего направлением. Эган приник, словно гончая, глядя на сложенные на столе руки Катрана; Виктор подтянулся, будто в строю; Петя поджал губы, подбирая, что сказать, но сказать было нечего; Мерси искала в их лицах какую-либо опору, и не находила. В том числе в лице Катрана.

– Это уже область военной разведки, не так ли? – нашёлся, наконец, Петя, несколько растерянным тоном.

– Да, так. Но Внешняя разведка Сил Реагирования не так уж многочисленна, и сейчас загружена до предела. Им отчаянно нужна помощь. Ведь там служат не простые солдаты, и у них не простые задачи. Вы, "Поиск" – учёные, а не солдаты. И вы умеете мыслить, как не умеют солдаты. И вы успешно импровизируете, когда рушится план. Вы обходите рамки, ищете новый путь. Этим вы для нас бесценны.

– Вы планируете подключить "Поиск" к деятельности Внешней разведки? – поднял брови Эган. – Это делает нам большую честь. Вопрос лишь в том, насколько мы годны, и будет ли это безопасно для самой разведки?

– Я не первый день вас наблюдаю; и сегодня вы кое-что показали. А ради безопасности мы, как говорится, не кладём все яйца в одну корзину. Вам будет предоставлена только необходимая информация. И репутация "Поиска" также будет под защитой, – глядя на собеседников, капитан Катран встречал выражение готовности на всех лицах. Кивнул.

– Итак, текущая ситуация нам с вами понятна. Пока что мы можем продолжить поиски в городе и окрестностях теми силами, что имеем. Ближайшая песчаная буря предвидится только через трое планетарных суток, так что у вас есть время, чтобы восстановить силы. Пока десант проконтролирует ситуацию и, может быть, что-нибудь ещё найдёт. Когда закончите с отчётом, мы будем разрабатывать дальнейший план. Насчёт расширения деятельности у вас есть время подумать. Это не приказ, а, так сказать, призыв. Который, однако, получают не все. Время – до конца операции на Лилее.

Эган оглядел коллег, и те ответили кивками.

– Думаю, мы примем призыв. Единодушно.

Катран по-деловому улыбнулся:

– Не сомневался ничуть... Желаю вам хорошего отдыха. Я передам, чтобы никто не беспокоил вас, как минимум, ближайшие восемь часов.

Капитан Катран поправил очки, подхватил свой планшет и исчез за дверями лифт-камеры. Ему сейчас вряд ли светит отдых...

– Неожиданно, что Катран приобщился к большой разведке, – покачал головой Эган.

– Воистину, меньше знаешь – крепче спишь, – устало отозвался Петя.

Виктор вылез и переместился к коммуникатору, открыв и Мерси путь на выход.

Надо было сейчас идти в душ, по полной программе, а не следовать примеру Эгана сделать всё заранее. Успокаивающий эффект водной процедуры сейчас бы пригодился. А так – он прошёл даром, перед совещанием, взбудоражившим их всех пуще всего прочего. И последние слова Катрана, подводящие итог, не успокаивали, а пробуждали размышления о вещах, на фоне которых отчёт казался сущей мелочью... Понимают ли всё это на Земле? Ведь, когда сидишь в удобном кресле, в привычных условиях комфорта, факты воспринимаются определённым образом; и совсем другим, когда оказываешься там, на месте, внутри них. Как выразился однажды Петя, "на срезе". А теперь ещё и новое поле применения себе – участие в поисках пропавших, которые непонятно, как вести... Сдвинув с кровати части костюма и всё лишнее на столик и под него, лётчица "приземлилась" на гелевую подушку, подстраивающуюся, как и вся кровать, под анатомию тела. Некоторые предпочитали снижать локально гравитацию на время сна, но Мерцедес не искала добра от добра. Телу был вдвойне приятен этот комфорт, поскольку оно ещё слишком хорошо помнило и перегрузки полёта, и жесткость ударов, и надсадные усилия попыток сбежать от синего гравилуча.

Она смотрела в темноту. В голове словно видеоролик прокручивался бешеный полёт сквозь тоннель. Как она искала пролом в скалах, ведущий в полуобрушенный комплекс; как удивилась, увидев работающее освещение в огромном помещении заброшенного склада; как испугалась, когда поняла, что в неё издалека стреляют, а те крошечные точки – люди на спидерах; как мчалась, не щадя ни себя, ни "Эмку", ныряла за препятствия, буквально ложилась на стенки тоннелей, чтоб лучи работали от камня, а не от воздуха; уходила от шумящей ракеты – чтобы найти Эгана, помочь или спасти... Как близко неслись в инфракрасном спектре визора стены тоннеля, как пищала в красной зоне система питания, прогнозируя, что энергии хватит на десяток минут в таком темпе... Ей пришла мысль, что операция была слишком рискованной. Что Эган поступил неосмотрительно, решив идти вперёд, несмотря на обнаруженые дроны. А что, если бы там оказался не один местный, а целая группировка? Это беспокоило. И едва ли это уйдёт от внимания руководства. Как тут заснёшь?

Трое оставались на своих местах в задумчивости. Пётр Лашин привык к давнишней мудрости, что нет худа без добра, как и добра без худа; что не бывает ничего однозначного, без другой стороны. Несомненно важно, какая сторона и насколько больше, в том числе, у самоцвета.

– Надо бы присмотреть за нашей Мерси, – тихо проговорил он вдруг.

– Почему ты так думаешь? – приподнял голову Эган.

– Она – чистое и незамутнённое дитя Земли, впитавшее в себя все идеалы колыбели человечества. Да, курсы обучения пытались привить ей стойкость против всех основных угроз, встречаемым в космосе...

– И получилось, как мы видим, – вставил Виктор.

– Но тут всё сложнее. Тут есть силы, с которыми мы плохо знакомы. И силы эти внутри нас – дремлют, и пробуждает их этот обширный космос. Идеалы тут не помогут. Ведь многие из тех, кто сейчас стали отщепенцами, когда-то были такими же "девственными" землянами... А она чувствительная. И совершенно неизвестно, что будет с ней через некоторое время.

– Про нас самих можно сказать то же самое, – устало отозвался Эган. – Мы тут дольше, но не так уж и намного. Дольше всех здесь я, и со мной до сих пор ничего не случилось. И я постоянно смотрю за вами... Ладно, спокойной ночи, парни. Не засиживайтесь.