Текст книги "Дружба творит чудеса. Возвращение волшебства"

Автор книги: W.i.t.c.h

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

Глава 3

"Что же делать? – думала Люба, безуспешно пытаясь высвободиться из темницы, созданной чарами Корнелии, – Эта лоза толстая и крепкая, как древесный ствол. Я не могу и пальцем пошевелить… И всё это из-за Стражницы со светлыми волосами. Теперь я лежу на полу в этой отвратительной квартире в Хитерфилде, и мерзкий кот смеется над моим поражением. Это уже слитком! А Стражница улизнула, держа в руках цветок. Она нежно говорила с ним, называла Калебом… Но он всего лишь шептун.

Шептун! Когда-то Калеб был прислужником принца Фобоса. Ему нельзя доверять!"

Люба попыталась пошевелить руками и поморщилась. Безнадежно. Она лежала спеленатая в твердом коконе; только голова и шея избежали крепких объятий лозы и колючих листьев. "Хоть тело и неподвижно, но разум, слава богу, работает, – размышляла Люба. – И на том спасибо". Теперь у нее хватит времени, чтобы вспомнить всё. Всю цепочку событий, которая привела ее в жилище Стражницы.

Это началось, когда Люба следила за каплями в Храме Кондракара. На редкость скучное занятие! День за днем Люба стояла па своем посту в Зале Ауры, наблюдая за вращением капель. Капли были пятью сияющими сферами с магической сущностью, каждая из них представляла собой магию одной из Стражниц. Люба испытывала серьезные опасения из-за новоявленных Стражниц, поэтому ей не нравилось присматривать за каплями, хотя свои обязанности она выполняла усердно. Когда капли изменились, она тут же заметила это. Постепенно сферы начали уменьшаться в размере, и их сияние становилось слабее. Тогда она поняла, что это может означать только одно: сила Стражниц начала ослабевать. Именно этого Люба и ожидала. Но она не стала злорадствовать и хранить это в тайне – нет! Она просто сообщила о своем открытии Оракулу.

И разве Оракул внял ее предупреждениям? Когда Люба подумала о том, что произошло дальше, ее сердце забилось сильнее. Поведение Оракула было вопиющей глупостью – он не обратил на се слова никакого внимания! По каким-то причинам он был совершенно покорен выбранными им подростками, и это ужасно злило Любу. Ему было не важно, что они – глупые, безответственные и незрелые девчонки и просто не годятся для этой работы. Люба много раз пыталась объяснить это Оракулу. Но он пропускал ее слова мимо ушей! Он даже не выслушивал ее до конца! И вскоре Люба поняла ужасную правду: кроме нее, никто ничего не сделает. Ей придется взять дело в свои руки.

В Зале Ауры был волшебный зеркальный водоем. С его помощью Люба могла наблюдать за Стражницами в Хитерфилде и предсказывать момент, когда они объединят свои чары. Однажды, стоя на своем посту в Зале Ауры, Люба увидела, что девочки направились в какое-то большое здание, в котором было много кабинетов. С помощью магии они пытались открыть большой металлический ящик. "Как обычно, – сказала себе тогда Люба, – Стражницы используют волшебство в личных целях".

Четыре капли полетели навстречу друг другу – так бывало всегда, когда их чары соединялись Сердцем Кондракара. Одна капля, принадлежавшая Корнелии, продолжала парить в одиночестве. Наконец-то Любе представился удобный случай – в зале она была одна. Она не стала дожидаться, пока все пять сфер соединятся. Если она хочет спасти мир от глупости Стражниц, больше нельзя терять ни минуты!

Люба с помощью магии спела вместе четыре капли. И когда они соединились, произошел сильный взрыв. Люба намеревалась свалить вину за его последствия на юных Стражниц. Стражницы вели себя так, что вполне могли наломать дров. Чары этих глупых детей уничтожили сами себя – это звучало вполне правдоподобно.

Но вмешательство Любы дало неожиданный результат: соединившиеся пары обрели собственную жизнь! Они превратились в Миготавра – сгусток чистой энергии. Этот Миготавр стремился к обретению пятого волшебства, чтобы его сила стала полноценной.

Любе ужасно не хотелось признаваться в том, что она совершила серьезную ошибку. Когда все пять чар сойдутся вместе, одна Стражница получит магию невообразимой мощи. Было ясно, что рано или поздно Миготавру удастся найти Корнелию. Им управляла неведомая сила.

Миготавр добрался до квартиры Стражницы и, обняв Корнелию, передал ей объединенные чары всех Стражниц. Теперь Корнелия обладала магией всех четырех стихий – Воздуха, Земли, Воды и Огня и самого Сердца в придачу.

Когда в Кондракаре стало известно об этом, Любу резко осудили. "Они стыдили меня! – вспоминала женщина-кошка. – Но я не жалею ни о чем. Я открыла им глаза! Слабость Стражниц стала очевидна всем. Они не смогли увидеть опасность, которая была у них перед носом. И что же? Судьба мира находится в таких неумелых руках? Это долго не продлится – уж я позабочусь".

Сейчас Люба не могла пошевелить даже пальцем, но всё же надеялась, что сумеет освободиться. И находила большое утешение в воспоминаниях о том, как ее судили.

Не зная, чего ждать, Люба прошла в Круглый зал Совета. Там должны были огласить ее приговор. Оракул заговорил с ней мягко, словно пытался успокоить.

– Совет не забыл твоей верной службы, Люба, – начал он. Люба стояла, скрестив руки, с трудом скрывая досаду. Ее переполняла обида, и она едва не пропустила следующие слова Оракула.

– Поэтому тебе предоставляется шанс искупить свой поступок, – объявил он. – Ты отправишься в Хитерфилд и предотвратишь катастрофу, которую сама же вызвала!

"Я всё сделала правильно", – сказала себе Люба. Опустив глаза вниз и всем своим видом показывая, что раскаивается и благодарит за предоставленную возможность, она выскользнула из кабинета. Но в ее душе жила радость, она ничуть не считала себя виноватой. "Они поняли! Они дали мне возможность исправить ошибку… но я не стану искупать свою вину".

Люба вздрогнула: Оракул положил ей руку на плечо.

– Я просил за тебя… Не предавай доверия, которое тебе оказано, – проговорил он.

Люба вспомнила, что во время разговора рядом с ним стояла Ян Лин, которая была не только верным другом Оракула, по и бабушкой Хай Лин, Стражницы с магией Воздуха.

"Знает ли он, что мне известно о ее влиянии?" – размышляла Люба. Она не могла устоять, чтобы немного не посмеяться над Оракулом, особенно в присутствии Ян Лин.

– Я не разочарую вас! – принимая послушный вид, сказала Люба. Затем спросила сладеньким голоском; – А что будет с остальными Стражницами. Оракул?

"Ведь они потеряли свою силу, – думала она. – Должен же Оракул, наконец, хоть что-то сделать".

Но он резко оборвал ее:

– Совет всё сказал, Люба.

Приговор был вынесен, и разговор окончен.

Люба вновь и вновь возвращалась к этим событиям, стараясь понять их смысл, но каждый раз приходила к одному и тому же выводу. Ей дали еще один шанс. Часть Совета встала на ее сторону" согласилась с тем, что нельзя больше позволять этим девчонкам валять дурака! И если Оракул ничего не сделает, то сделает она.

Отростки лозы впивались в руки Любы, но боль не умерила ее восторга. "Стражниц заменят. Ждать осталось недолго, – думала она. – Совет должен решиться на это. И мне кажется. Оракул тоже готов признать свою ошибку. Близится время перемен!"

Глава 4

Ирма быстро удалялась от дома Корнелии. Она шагала по тротуару и пинала перед собой камушек. Ей было не важно, куда идти, лишь бы подальше от Корнелии, Хай Лин и Тарани.

– Интересно, кем они меня считают? Леммингом? – бушевала Ирма.

О леммингах она знала только то, что эти существа собираются в стаю и дружно бросаются с утесов в море. Зачем им думать? Легче повторить действия другого, даже если это далеко не самый умный поступок.

– Ну а я не лемминг, – шипела Ирма. – У меня, к счастью, есть свои мозги. И я ими работаю. Я не буду мириться с тем, что кто-то захлопывает дверь у меня перед носом. Друзья не должны так поступать, тем более Стражницы.

Ирма перешла улицу и остановилась, чтобы застегнуть оранжевую куртку. Хотя каникулы должны были вот-вот начаться, летнее тепло еще не пришло. Солнце клонилось к закату, становилось прохладно. Ирма убыстрила шаг. Ее мысли тоже ускорились.

"Я первая увидела это энергетическое чудовище. Причем вблизи, – думала Ирма. – И не стала раскисать, как Корнелия. Неужели она не могла проявить хоть немного твердости характера? Зачем было падать в обморок? И неужели нельзя отнестись к этому с юмором? Я уже подшучивала и над ее другими земными бойфрендами. Ничего такого тут нет! Но теперь Корнелия вдруг стала обидчивой. Совсем перестала понимать шутки".

Ирма свернула за угол и пошла вдоль квартала. "Я не позволю, чтобы эта снежная королева смешивала меня с грязью, – поклялась она себе. Эта мысль заставила ее прыснуть от смеха. – На самом деле снежная королева это как раз я, потому что обладаю магией воды, а Корнелия – грязь, потому черпает силы из земли. – Подумав об этом, Ирма почувствовала себя немного лучше. – Возможно, дело еще в том, что мы слишком много времени проводим вместе. Наверное, мне стоит начать общаться с другими людьми. Добавить в свою жизнь немного разнообразия, сделать ее интереснее".

Замедлив шаги, Ирма поняла, что парк, в который она собиралась, находится совсем в другой стороне. Она подняла глаза и увидела, что стоит около ступенек перед входом в Хитерфилдский музей. Это место она хорошо помнила, потому что именно здесь состоялось худшее на свете свидание. Давно, когда се магия еще была сильной, у нее были важные дела в Меридиане. Она оставила в Хитерфилде вместо себя астральную каплю. И в какую же неприятность она вляпалась из-за этого магического двойника! Подумать только – у астральной капли хватило наглости согласиться на свидание с Мартином Таббсом, самым противным парнем в школе!

Ирме не удалось отвязаться от свидания, пришлось пойти в музей вместе с Мартином. Пообщавшись с ним, Ирма поняла, что как друг он не так уж плох. Теперь Мартин даже помогал Ирме с французским. Но он всё еще был влюблен в нее, и это раздражало Ирму, потому что он ни капельки не годился на роль бойфренда.

Хитерфилдский музей стоял на краю бухты. В прозрачной воде отражались высокие белые колонны, озаренные лучами закатного солнца. Иногда Ирма ощущала потребность побыть рядом с водой и бродила по каменистому берегу за музеем. И сегодня был как раз подходящий вечер для прогулок по пляжу. Поблизости от водоемов настроение Ирмы всегда улучшалось. И сейчас она почувствовала, что ее гнев стихает.

Ирма обогнула музей. Чтобы пройти к пляжу, нужно было вскарабкаться по большим валунам. На верхушке самого высокого из них Ирма остановилась, посмотрела вокруг. "Шум прибоя – самый лучший звук на свете, – думала Ирма, глядя, как на горизонте всходит луна. – Я принадлежу воде, это моя стихия. Знать бы только, кто мои настоящие друзья".

Ирма прогнала эти мысли и пошла вдоль пляжа. Она заметила костер и около него – несколько фигур. Подойдя ближе, она увидела, что это подростки примерно ее возраста. А потом было уже поздно.

– О, милое видение! Мое сердце сейчас выпрыгнет из груди! – послышался ломающийся мальчишеский голос.

К ней бежал несравненный Мартин, и песок летел v него из-под ног.

– Привет, конфетка! – с жаром вскричал он.

Ирма строго посмотрела на него. Время было вечернее. Учебный год закончился. Но на Мартине пo-прежнсму была скаутская форма. Шорты до колен, куртка с карманами на пуговицах и шейный платок. Ни одна деталь не забыта. Вот идиот!

"Мартин всегда старается мне угодить, может, мне удастся улизнуть", – с надеждой подумала Ирма, опустила голову и уставилась на песок, засунув руки в карманы.

– Мартин, – произнесла она умоляюще.

– Вот это да! – выдохнул он.

Стало ясно" что так просто сбежать не получится. Мартин не собирался упускать нежданную удачу.

– Неужели ты одна, без твоей команды? "Команда? – задумалась Ирма. – Ну конечно!

Это он о Вилл, Тарани, Корнелии и Хай Лин", Этот вопрос привел ее в замешательство. Разве можно признаться Мартину, что они перессорились после атаки непонятного монстра? Нет, лучше ограничиться краткой версией.

– Ну, мы просто… поссорились. Мартин прикрыл рот ладонью.

– Ой! Извини! Зря я спросил! "Извиняйся лучше за то, что много шумишь

и задерживаешь меня", – мстительно подумала Ирма. Но хотя она и злилась на Мартина, ей надо было хоть с кем-нибудь поделиться. Каждым бы сказал, что она права!

– А теперь я просто схожу с ума из-за этого" – тихо добавила она. – Мы долго не виделись, а потом так вышло, что…

Мартин поднял руки, словно умоляя ее замолчать.

– Пожалуйста, конфетка, – заговорил он, – не продолжай. Не говори больше ничего! Не оправдывайся! Меня это не волнует! Ты же знаешь, что для меня важно. Это…

"Нет уж, так далеко заходить я не собираюсь*, – вздрогнув, подумала Ирма.

– Ну, – проговорила она неловко, пытаясь сделать вид, что не поняла слов Мартина, – спасибо, Мартин! Ладно, тогда…

"Я вязну все глубже и глубже", – думала она.

– Эй, Мартин! Иди сюда, – позвал кто-то из сидевших у костра.

Спасена! Возликовав в душе, Ирма поспешила прочь. Оглянувшись назад, она увидела, что голос принадлежал девочке со светлыми волосами. В мерцающем свете костра Ирма разглядела, что на ней та же униформа, что н у Мартина. "Интересно, не прервала ли я какое-нибудь важное собрание", – подумала она и продолжила путь" но не успела уйти далеко, как услышала мальчишеский голос:

– Не трогай Таббса! Разве не видишь, что он пытается закадрить девчонку?

Еще одно испытание для вспыльчивого характера Ирмы! Кто они такие, чтобы рассуждать о свиданиях и флирте? А она была не в настроении терпеть глупые шутки. Она резко обернулась и указала на парня, который произнес эти слова.

– Зато ты, наверное, в этом эксперт! Все девчонки просто у твоих ног.

Друзья Мартина считались в школе людьми второго сорта. Никто из крутых парней с ними не знался. Ирма была почти не знакома с этой компанией, но сомневалась, что они разбирались в свиданиях.

Блондинка засмеялась:

– Серьезный удар! Десять баллов в пользу… Ирма поняла, что девочка тоже ее не знает.

А Мартин был только счастлив провести с ней лишних несколько минут.

– Это Ирма, – воскликнул он. – Она мой друг!

– Именно друг, а не что-то большее, – тихо добавила Ирма.

Неожиданно девочка подошла к Ирме и похлопала ее по спине.

– Значит, ты и наш друг тоже! Тот, кто заставил Дойла заткнуться, наш человек!

– Видимо, того парня, который пытался подшутить над Мартином, зовут Дойл", – догадалась Ирма.

Мартин вынырнул из-за блондинки и сунулся прямо в лицо Ирме. "Как мне надоела эта его привычка", – подумала она.

– Иди к нам! – воскликнул Мартин, щедро брызнув на девочку слюной, и широко улыбнулся: – Добро пожаловать в гости к "Веселым медвежатам"!

"Вот почему они так одеты", – поняла Ирма. "Веселыми медвежатами" называлась скаутская группа, в которую входил и Мартин. Ирма не знала точно, чем они занимались, только видела, что они собираются вместе и носят форму. Ирма не удивилась бы, услышав, что у них есть секретное рукопожатие или особый код.

Глаза блондинки широко раскрылись.

– Ты хочешь стать "Юным медвежонком"? – спросила она Ирму, затаив дыхание.

– Ну… мне кажется, я немного старовата для этого, – ответила Ирма.

Но ей не удалось легко отделаться. Мартин поспешил растолковать:

– "Юные медвежата" – это новые члены "Веселых медвежат". Для нас будет честью, если ты к нам присоединишься.

– Э… – протянула Ирма, пытаясь выиграть время.

"Ну да, размечтался", – подумала она сначала. Но тут же напомнила себе, что совсем недавно размышляла, как разнообразить свою жизнь. Теперь W.I.T.C.H. ме связывает ее, она совершенно свободна и может делать всё, что хочет. К тому же ей всегда правились приключения. Что она потеряет, если попробует?

Ирма пожала плечами:

– Почему бы и нет? ' Принимайте меня1 Глаза Мартина вылезли на лоб.

– Правда? – Для него это был самый счастливый день. И неделя. И год.

Блондинка подтолкнула Ирму к костру.

– У кого есть лишний значок? Поскольку сегодня у нас появится новый "Веселый медвежонок"!

Ирма увидела других «медвежат» – они слонялись вокруг костра. Всего минуту назад она считала их сборищем неудачников, но теперь стала мыслить непредвзято.

– У меня есть один, – сказал высокий худой мальчик, тщательно осмотрев множество значков на своей груди, – только он старый!

– Даже лучше, если будет потертый, – сказала Ирма. Она не смогла удержаться от ухмылки: – Я буду выглядеть заслуженным скаутом!

Удивительно, как мальчик смог разглядеть в слабом свете костра нужный значок! Возможно, он заучил их расположение наизусть. В мгновение ока значок был откреплен от его униформы и приколот к куртке Ирмы. Грязный и потертый, значок казался неуместным на яркой оранжевой куртке. "Эти два стиля плохо сочетаются, – подумала Ирма. – Впрочем, как я и команда Мартина". Но отступать было поздно.

– Добро пожаловать к нам, – хором прокричали "Веселые медвежата", затем сели и стали глядеть в огонь. "И что дальше? – подумала Ирма. – Это и есть то, чем они занимаются? Но это совсем не мое".

Наконец после молчания, показавшегося ей вечностью, кто-то заговорил:

– Давайте отметим появление нового «медвежонка» и сыграем в "летние хлопоты"!

Мартин с надеждой посмотрел на нее.

– Хочешь сыграть? – спросил он.

Ирма отнеслась к предложению с осторожностью.

– А что это за игра? Название какое-то странное…

– Это игра о летних курсах, на которые нам предстоит ходить! – объяснила блондинка.

"Можешь не уточнять", – подумала Ирма. Никто не знал о летней школе больше ее.

– Тогда я наверняка выиграю! – хвастливо заявила она. – Не отбейте ладони, когда будете хлопать, но мне придется ходить в целых три класса! Хотите, покажу миссис Боксер!

Ирма вскочила и изобразила миссис Боксер, директрису Шеффилдской школы (из-за этой директрисы всегда казалось, что Шеффилдскую школу правильнее называть Шеффилдским институтом). Это было лучшее представление Ирмы. Она отклячила заднюю часть, изображая массивные округлости миссис Боксер, погрозила пальцем и произнесла скрипучим старческим голосом:

– Мисс Лэр, от вас мы ожидали большего! "Веселые медвежата" так и покатились со

смеху, и внезапно на душе у Ирмы потеплело.

В последнее время она много ссорилась со своими подругами, и очень давно никто не оценивал ее прекрасное чувство юмора. Когда смех затих, Мартин стал сразу очень серьезным. По его лицу было видно, что ему ужасно неприятно противоречить ей, но правила очень важны.

– Выигрывает не тот, у кого больше всего курсов, а тот, кто угадает, сколько курсов у других! – терпеливо объяснил он.

– Ага, – ответила Ирма, поглаживая подбородок и делая вид, что разобралась, – теперь понятно, кто выигрывает. Но могу я спросить, что именно можно выиграть?

"Веселые медвежата" молча смотрели на нее, открыв рот. Очевидно, смысл игры был не в том, чтобы выиграть. Ирма уселась на песок и стала смотреть на мерцающий огонь. Потом перевела взгляд на Мартина, и он ей улыбнулся. Хотя Мартин порой раздражал ее, было так здорово находиться рядом с людьми, которые смеялись над ее шутками и дарили ей улыбку.

Ирма обхватила руками колени и подвинулась поближе к огню, ожидая начала игры. Сейчас ей хотелось быть "Веселым медвежонком".

Глава 5

Задрав ноги на стол в гостиной, Вилл слушала любимые песни Кармиллы. В виде исключения мама позволила ей нарушить оба этих домашних правила. И в довершение ко всему от импровизированной вечеринки остался один кусок пиццы, на котором было написано ее имя.

Вилл вздохнула. Если бы жизнь всегда была такой мирной, если бы всегда у них был такой чудесный повод для праздника! "Как же мне сообщить об этом моим подругам? – думала она. – Я обязательно позвоню им и скажу, что остаюсь в Хитерфилде… но с кого начать? И как связаться с Корнелией?"

Девочка улыбнулась. Кто бы мог подумать, что это будут ее самые большие проблемы… Она вспомнила, что всего несколько часов назад вместе с Хай Лин, Тарани и Ирмой шла к зданию «Симултеха». Они совершили ошибку, взорвав офис маминого босса. Именно после взрыва возникло голубое энергетическое чудовище. Да они просто провалили эту операцию.

"Маму очень напугало то, что произошло, – размышляла Вилл, – она ведь не знала и половины всего! Она просто чуть не сошла с ума. Завыла пожарная тревога, а она не могла нигде нас найти. Конечно, я не стала рассказывать, что мы приложили к этому руку".

Вилл вспомнила, как они с мамой возвращались на машине домой. Мама сказала, что им нужно серьезно поговорить, и Вилл была уверена, что ее ждет суровый приговор. Но всё оказалось наоборот. У нее не собирались отнимать карманные деньги. Нет! У мамы на уме было нечто более значительное. Она решила, что они все-таки не уедут из Хитерфилда!

Да, сегодняшние перемены затмевали всё остальное. Самый важный переворот в жизни, на который Вилл не смела и надеяться. Их семья оставалась здесь! Плохо, что мама не рассказала ей об этом хоть немного раньше – тогда бы не пришлось добывать заявление из сейфа, а «Симултеху» не выставили бы огромный счет за уборку. Но теперь это не имело значения. "Самое важное то, что мы остаемся!" – думала Вилл.

"Теперь у меня начнется новая страница в жизни, – пообещала себе Вилл. – Я стану круглой отличницей. Буду каждый день заниматься плаванием. А еще выносить мусор и убираться в своей комнате… Или стоит еще выше замахнуться? Больше времени работать в магазине дедушки Мэтта Ольсена – ведь Мэтт любит туда заходить. Тогда мы сможем чаще видеться. Может быть, у нас что-нибудь и получится".

Но еще важнее для Вилл было выяснить, что случилось с их волшебством. Если не она – то кто? Вилл считала, что, будучи лидером W.I.T.C.H., она должна знать, что происходит с Сердцем Кондракара и с другими Стражницами. И еще нужно найти способ связаться с Корнелией. Тогда Вилл сделает всё, чтобы они выполнили следующее задание, каким бы оно ни было. Если задание будет…

Тут из кухни выглянула мама, прервав размышления девочки. Она приготовила еще один сюрприз – десерт. Вилл не помнила, чтобы мама когда-нибудь пекла печенье с шоколадной крошкой, но теперь они, с пылу с жару, ждали ее. Вилл жадно засунула печенье в рот и почувствовала, как шоколад тает на языке. "Восхитительно", – подумала она, глядя в окно на звездное небо. Самый сладкий миг в ее жизни!

– Я вот думаю, мама, – сказала она с набитым ртом, – что с этих пор всё должно пойти хорошо!

– Конечно, – откликнулась мама, – если мы немного больше будем доверять друг другу.

Вилл хотелось крикнуть, что именно это она и имела и виду. Ей теперь было очень стыдно за свои ссоры с мамой. Вилл знала, что маме нелегко дался переезд в Хитерфилд. А потом Вилл пришлось заняться важной и сверхсекретной работой по спасению Вселенной. Ей было жаль, что нельзя поделиться этой тайной с мамой, но она не имела на это права.

И вот теперь мама прошла но красному ковру гостиной и протянула дочери руку.

– Что скажешь?

Им многое довелось пережить вместе, но теперь все плохое было забыто. Мама давала ей еще один шанс. Начать с нуля, с чистого листа. Вилл не могла произнести ни слова. Это было то, чего она хотела, но сейчас у нее будто язык отнялся. Мама с волнением ждала ответа дочери.

"Я постараюсь, чтобы мама мной гордилась", – пообещала себе Вилл. Как же скрепить их договор о новых отношениях? Тут одного рукопожатия будет недостаточно. Вилл, промчавшись через комнату, бросилась маме на шею.

– Я люблю тебя, мамочка, – выпалила она.

В неудержимом порыве Вилл не рассчитала свои силы и повалила маму на диван.

– Тише, тише! – вскричала мама. – Я и забыла, как бурно ты выражаешь свою радость.

Вилл крепко-прекрепко обняла ее, и мама засмеялась.

– Вилл, – сказала она, – ты, чего доброго, меня задушишь.

И тут у них за спинами послышался грохот. В своем броске Вилл задела лампу, та долго качалась, но всё-таки упала, с кофейного столика. "Прекрасно! – подумала Вилл. – Только мы помирились с мамой, и вот я уже ее расстроила – разбила хорошую вещь".

– Я подмету, – тут же вызвалась она. – Прости меня, мамочка!

Некоторое время спустя, когда они осторожно собрали все осколки, мама Вилл покачала головой.

– Ты невероятна, – сказала она шутливо. – Как ты умудряешься вызывать неприятности, даже обнимая меня?

– Не знаю. – смущенно ответила Вилл. – Но я пообещаю тебе кое-что. С этих пор моя комната всегда будет в полном порядке. Она будет блестеть! Сиять чистотой! С пола можно будет есть! Мама улыбнулась:

– Какое привлекательное обещание!

– Я даже буду готовить! И пришивать пуговицы, – добавила Вилл, сметая с иола последние осколки.

– То есть ты хочешь сказать, что умеешь вдевать нитку в иголку? – усмехнулась мама.

"Если бы всегда было так, как сейчас! – думала Вилл. – Совсем как в добрые старые времена. Может быть, новые времена будут похожи на старые. Такие же беззаботные и спокойные". И она умиротворенно вздохнула.

ДЗИНЬ!

Ее вывел из раздумий громкий звонок.

– Ты кого-нибудь ждешь? – спросила мама.

– Нет, но кто бы это ни был, это приятный сюрприз, – ответила Вилл и, пританцовывая, направилась к входной двери, – сегодня ничего плохого произойти не может!

Вилл повернула ключ в замке и открыла дверь. На пороге стояла Хай Лин, и вид у нее был озабоченный. Под глазами темнели круги, лицо было грустным.

"Наверное, я поспешила с этим выводом", – подумала Вилл.

Счастье вмиг улетучилось. Что-то случилось, причем очень неприятное. Голос Хай Лин был приглушенным.

– Ты нам нужна! – проговорила она быстро. – Это очень важно! Уговори маму отпустить тебя сегодня!

"Ну нет! Сегодня такой вечер! Мама меня не отпустит", – была готова сказать Вилл, но, приглядевшись к Хай Лин, промолчала. Хай Лин всегда была живой и беззаботной. Она походила на стихию, из которой черпала свою магию, – продуваемый всеми ветрами свежий воздух. Теперь всё ее легкомыслие и веселье исчезли. Она была похожа на грозовой фронт. Как будто вся тяжесть мира легла на ее хрупкие плечи. Вилл не могла позволить подруге одной взять на себя этот груз.

"Что же делать? – думала Вилл. – Мама всегда расстраивается, когда я исчезаю куда-нибудь со своими друзьями. И хуже момента, чем сейчас, представить нельзя".

Она попыталась немного потянуть время.

– Не знаю, отпустит ли мама. Уже поздно! – Но не успела она ничего больше добавить, как у двери появилась мама.

– Вилл! Кто это? – спросила она, выглядывая из-за плеча дочери. – А, это ты! Здравствуй, Хай Лин! – сказала она, увидев знакомое лицо.

Вилл с благодарностью подумала, что мама ведет себя очень дружелюбно. Может быть, она заметила тревогу на лице Хай Лин?

– Добрый вечер, миссис Вандом, – запинаясь, проговорила Хай Лин. – Я… я просто зашла, чтобы спросить Вилл, можно ли ей… можно… мы пойдем погуляем… ненадолго.

Теперь нужно было действовать быстро. Нельзя, чтобы мама видела Хай Лин в таком состоянии. Прикрыв дверь, Вилл повернулась к маме. Ей хотелось поговорить с ней наедине. "Хай Лии поймет", – подумала она, пытаясь оправдать свое невежливое поведение. Откинув с лица прядь рыжих волос, чтобы ничто не мешало ей смотреть маме прямо в глаза, Вилл спросила:

– Можно, мам?

Та секунду помолчала, и Вилл вновь почувствовала себя виноватой. Но ведь мама должна была заметить, какой отчаянный вид был у Хай Лин. И она должна знать, как Вилл необходимо быть с подругами.

– Вилл, только минуту назад мы говорили с тобой о доверии, – начала ее мама серьезным голосом, – и заключили между собой договор,

"Я пропала, – подумала Вилл. – Я не могу порадовать маму и не могу помочь Хай Лин".

Она молча и напряженно смотрела на маму.

– Поэтому, если мы хотим, чтобы у нас было все как раньше, до того, как начались ссоры, – медленно проговорила ее мама, – я хотела бы, чтобы ты вернулась в десять. Хорошо?

Вилл еще раз стиснула маму в медвежьих объятиях, но на этот раз ее не уронила.

– Прекрасно! Мы как раз успеем поесть мороженого, – пообещала она.

Хай Лин бегом бросилась вниз, как только за Вилл закрылась дверь. Догнав ее и увидев на ее лице улыбку, она поняла, что Хай Лин слышала весь разговор.

– Поесть мороженое? – спросила Хай Лин. – Тогда тебе нужно взять гигантский рожок. Нам предстоит много работы!

Вместе они бежали вниз по улице, и Вилл поняла, что вечер превратился из веселого в серьезный. И была к этому готова.