Текст книги "Все будет по-моему! Арка 11 (СИ)"

Автор книги: Wing-Span

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 39 страниц)

Когда Валькирия получила воспоминания последних месяцев, то не могла остановить слёзы. Она буквально чувствовала, будто сама через это прошла, и так оно и было.

Следующие сотни тысяч лет опыта пролетали очень быстро. По какой-то причине информация, добытая в измерении судьбы, имела искажённое восприятие времени. От её получения в голове появился зуд, вскоре перешедший в головную боль. Со временем она усилилась настолько, что некоторая часть информации была утеряна. По странному совпадению речь шла именно о том фрагменте, который начинался с момента, где Валя впервые контактировала с Синергией, зарытой глубоко в почве судьбы. Таким образом она потеряла информацию, например, о том, что Кён – её родной брат, и что за интриги творились с её семьёй, пока она была совсем маленькой девочкой.

Дальше пошла информация о времяпровождении в глубинах души Валькирии, затем первом пробуждении, нахождении в лимбе, и вот, наконец, она тут!

Валькирия раскрыла блестящие глаза. Перед ней больше никого не было, но она не ощущала чувства утраты и одиночества, потому что знала, что раньше там сидела именно она. Слияния прошло успешно, хоть и с потерей крохотного кусочка информации, который почему-то казался девушке очень важным.

Валькирия сразу же с прискорбием выяснила, что её безграничные способности по манипуляции судьбами ограничены уникальным телом, которое ограниченно развитием. Приведя аналогию, она знает легендарную технику, требующую легендарный разряд стихии жара, вот только в настоящий момент она знает разве что основной разряд стихии жара. Дабы быть способной раскрыть весь потенциал своего уникального тела, ей придётся развиваться дальше, и когда-нибудь она вернёт свои безграничные способности.

Сейчас Валькирия осознала, как глупо было питать эгоистичные мысли насчёт того, что её жизненные приоритеты будут значимее, чем у Вали. Несусветная чушь! Как один человек, она воспринимала все стремления в своей жизни как единое целое.

Также это слияние пусть и несильно, но притупило боль от катастрофы, которую Валькирия пережила на острове, потому что девушка обрела новые цели в жизни, которые по своей важности перевешивали горе, тянущее её в пучины отчаяния и депрессии.

{Хитрая обманщица… Если бы я упомянула об этом, то отказалась бы.} – подумала Валькирия. Только что она поняла кое-что важное: ей придётся избавиться от Вальки путём слияния с её глупой и примитивной личностью питомца, иначе она будет отравлять ей жизнь, а также мешать развиваться, ведь личность в разуме и душе должна быть единым целым.

От осознания, что придётся пережить опыт этого питомца, Валькирия зябко передёрнула плечами и даже заплакала. Она будет помнить, как спала с Кёном по своему желанию… Похоже, ей всё-таки придётся избегать парков и цирков до конца своей жизни.

Вздохнув с прискорбием, Валькирия применила волевые усилия и вытолкнула Вальку из тела, а затем обратилась к ней с предложением, которое ну совсем не хотела делать…

…

Время в лимбе шло нестабильно, поэтому неизвестно, как долго Валькирия обдумывала предложение Вали слить воедино личности, и как долго происходило это слияние. И тем более не известно, как долго придётся убеждать Вальку слиться с ними тоже.

Глава 821

Раннее утро. Во дворце Розаррио комнату для телепортации осветила зелёная вспышка.

Кён благополучно проигнорировал очередной (уже тридцатый) входящий вызов от Клементины и отправился в свои покои, зевая. Хотя он мог обходиться без сна многие дни, в эту опасную пору глупо будет накапливать задолженность по сну.

«Как прошла встреча с дочкой у моего самца?» – с горящими глазами спросила Гера, внезапно оказавшись возле своего ненаглядного. Она, разумеется, знала некоторые подробности о его личной жизни, ведь эта тема имела для неё первостепенное значение.

«Весело провёл с ней время. Урсула потрясающая кошечка… Игривая пушистая охотница.»

«Я тоже жду не дождусь игривую пушистую охотницу!» – переминаясь с ноги на ногу, произнесла Гера. По её глазам было видно, что она жаждет стать мамой.

«Обязательно. Когда минует кризис, я сделаю тебе много охотниц.» – с улыбкой пообещал Кён. До сих пор он умерщвлял семя, ведь беременность мантикорши временно ослабит её. Куда разумнее дождаться лучшего времени. А вот демоницу-Кару он, например, накачивал здоровым семенем, но она догадалась умерщвлять его самостоятельно, сучка такая.

Вдруг мантикорша насупила тонкие брови, приблизилась к человеку и жадно его обнюхала. От него веяло феромонами самки, которая родила ему ребёнка – она давно её изучила. Пахло слишком плотно для обычного рукопожатия, что не могло её не взволновать.

«Ты же говорил, что Триана не желает иметь с тобой какие-либо отношения, пока ты не станешь ей альфой, разве нет? Неужели ты уже превзошёл её?» – удивилась Гера.

«Ха-ха, если бы… Мы всего лишь немного пообнимались.»

«Обнимались?» – Гера наклонила голову. – «Напомни, как ты относишься к Триане?»

«Не будет ошибкой сказать, что я люблю её. Особенно я благодарен тигрёнку за прекрасного ребёнка.» – срифмовал Кён, слегка озадачившись такому вопросу. Ему казалось, мантикоршу больше интересует очистка ключей, но она до сих пор ни разу про неё не напомнила, а вместо этого интересуется его личной жизнью и отношениями между ними.

«А меня ты любишь?» – спросила Гера. – «Между ней и мной кого бы ты выбрал?»

«Не задавай такие глупые вопросы. Я буду доволен только забрав вас обеих.» – твёрдо сказал Кён и отправился в свои апартаменты поспать хотя бы несколько часов.

Такой ответ устроил Геру. На самом деле лучше и не придумаешь, ведь своими словами человек ещё раз подтвердил, что готов стать лучшим альфой для своих самок, а она, как глава гарема, будет главной кошечкой в его любовном гнёздышке.

Когда самец почистил ключи и лёг на кровать, Гере принялась массировать ему плечи, а затем спину, при этом облизывая ему затылок, так проявляя заботу и ласку, а когда он уснул, она встала рядом охранять его сон. Даже несмотря на то, что он для неё всё ещё омега, её сердечко часто билось в его присутствии, а от предвкушения, когда он станет её альфой, и вовсе кружилось в голове от окрыляющих чувств.

Кён заметил, что рыжая красавица влюбилась и подсела на него. Удивительно, что императрица высших зверей испытывает такие чувства к омеге, а ведь раньше она считала его хитрым человечишкой, затем злостным паразитом, затем самцом на полставки, а сегодня уже самцом и даже чем-то большим. Видимо, очистка ключей сыграла свою роль. Если бы и Триана тоже вела себя так, жизнь вообще превратилась бы в сказку!

…

Тем временем в Розаррио уже прибыли «спящие драконы», они же властелины высших зверей – ядерное оружие по понятиям этого мира. Среди них больше всего выделялся огромный белый тигр. Вид у него был хоть и устрашающий, но измождённый.

Каждый день Илдун думал о том, как мерзкий человек отнял у него Триану, а вместе с ней и внучку. Если бы не он, то тигр с удовольствием бы проводил время со своей крошкой-Урсулой… Даже на мировой войне он чувствовал себя спокойнее, чем при мыслях об этих утерянных возможностях, которые сделали бы его счастливым.

Впрочем, существовала ещё одна весомая проблема: ненависть к человеку и любовь к ребёнку опровергали друг друга, ведь без Кёна не было бы Урсулы! Диссонанс разъедал тигра изнутри, словно тьма, отчего он уже успел потерять одну ступень развития.

Наконец, сверху поступил приказ принять человеческую форму и надеть плащи, маски и рога. Как все догадались, смысл этого в том, чтобы притвориться демоном, и это вызвало у высших зверей недоумение: не слишком ли это омерзительно-хитрый приём? Подобными методами пользуются разве что презренные людишки и демоны. Однако свои возмущения они никому не могли выразить. Приказ есть приказ.

Как только солнце опустилось за горизонт, на территорию Розаррио влетела шестёрка людей. Сутки, данные Кёну богиней, прошли, поэтому более его никто не защитит. Хранители Вальдеров жаждали заполучить легендарного алхимика раньше демонов, которые, судя по данным разведки, также выдвинулись в сторону Розаррио.

«Фредерик, что будем делать, если Ланатель не выдаст паршивца?»

«Используем плотоядных личинок, очевидно.» – с милой улыбкой ответил старик, он же один из бывших императоров Вальдеров, который в прошлом захватил Лейлу.

«А если она спрячется? Я слышал, Ланатель умная императрица.»

«То заставим её выйти. Никакой правитель не станет где-то отсиживаться, пока членам его семьи отрывают головы.» – пояснил Фредерик и предвосхитил следующий вопрос. – «Ну а если нет, то возьмёмся за Стоунов. Мы выманим этого ублюдка любой ценой.»

По замыслу хранителей Вальдеров, что бы они не вытворяли, всё равно виноватыми сделают демонов. Вот почему они носили плащи и были готовы надеть маски с рогами, если вдруг императрицы Расселов не окажется во дворце.

Пересекая город за городом на пути к столице, хранители Вальдеров чувствовали себя богами, впрочем, сохраняя бдительность из-за угрозы появления хранителей демонов. В худшем случае они смогут сбежать, ведь их команда безупречно сработалась ещё во время мировой войны. Они прекрасно дополняли друг друга.

Внезапно 6 хранителей остановилась, нахмурившись. Перед ними появилась изящная фигура с развевающимися на ветру серебряными волосами, подобно какой-то богине смерти: от неё исходил могильный холод и тираническая аура высокого властелина.

{Это же Ланатель!} – хранители Вальдеров не ожидал, что императрица сама их найдёт и так смело выйдет вперёд, и уж ещё больше всех удивило её непомерное развитие, как для правителя какой-то деревни. Впрочем, подобное объяснялось легендарным алхимиком в учениках, что сделало его ещё более желанной целью.

«Вы здесь незваные гости. Прошу вас вернуться домой.» – попросила Ланатель.

«Ты не в том положении, чтобы просить нас о чём-то!» – высокомерно сказал один из вторженцев, но вынужденно замолк, увидев жест от лидера группы.

Фредерик с напускным уважением произнёс: «Госпожа Ланатель, простите Павла. Двадцать лет на троне сделали его излишне горделивым. В действительности мы пришли с добрыми намерениями. Разведка доложила нам, что к Розаррио приближается армия демонов, а на границе с империей высших зверей происходят какие-то движения. Розаррио потребуется защита, и мы, Вальдеры, готовы её предоставить…»

«Вы не предоставили её, когда на нас напали высшие звери, а теперь вдруг вызываетесь помочь, посылая к нам хранителей?»

Фредерику сложно давалось сдерживать раздражение, и всё же длительный жизненный опыт говорил ему, что с высокими властелинами по возможности следует дружить: «Ваше Величество, тогда мы совершили большую ошибку, о чём сожалеем, но сейчас ситуация не терпит отлагательств. Для нас будет непростительной беспечностью бездействовать в данных условиях, ведь если вашим учеником завладеют демоны…»

«Ваше беспокойство мне понятно. Если дело только в нём, то вы можете со спокойной душой возвращаться домой, потому что демоны не посмеют тронуть моего ученика. Единственная угроза для его свободы и безопасности исходит от вас.»

{'Что она имеет в виду⁈"} – озадачились хранители, переглядываясь.

«Неужели то землетрясение его рук дело⁈» – догадался Фредерик. Империя демонов несколько раз столкнулась с мощным землетрясением. Видимо, верхушка демонов, до куда не добраться даже лучшим шпионам, осведомлена о том, чьих это рук дело.

Ланатель ничего не ответила, лишь холодно смотрела на хранителей.

Вальдеры о чём-то переговаривались телепатией. Зная про высокий интеллект Ланатель, они пытались понять, о чём она думает, блефует или нет. В итоге хранители пришли к следующему выводу: если она не блефует, то где же тогда демоны, чтобы подтвердить её слова? Если же блефует, то зачем явилась? Очевидно, чтобы выиграть Стоунам время для эвакуации, а затем она вместе с учеником где-нибудь в укромном месте будет развиваться несколько лет, пока тот не станет совершенно неубиваемым монстром.

«Теперь понятно, что ты задумала…» – усмехнулся Фредерик, сбросив маску уважения, и жестом отдал команду окружить императрицу для её дальнейшего захвата.

«Вот сейчас вы совершили действительно роковую ошибку.» – Ланатель подняла руку, и от неё вышло непостижимое давление, столь мощное, будто начался Армагеддон!

Ветра затихли, облака рассеялись, трава, кусты и деревья в радиусе нескольких километров воспламенились, а речушка внизу закипела. Пролетавшие неподалёку птицы взорвались, а их останки развеялись в прах.

Вальдерам показалось, что некая божественная сущность, воплощающая в себе жар всего мира, обратила на них свой взор, вернее, просто пролетала мимо. Они как пылинки перед звездой! Глубина и величие её ауры заставляли душу трепетать от ужаса.

Ланатель выпустила лишь ничтожную крупицу ауры бога фениксов, чего хватило, чтобы энергия хранителей пришла в хаос: они падали вниз, как птицы без перьев, а их одежда воспламенилась и сгорела, ведь защитить её чистой силой они не могли.

Давление исходило несколько секунд, а Ланатель уже побледнела от столь интенсивного использования энергии бога фениксов. Выносливость её уникального тела была на исходе, то есть больше она не смогла бы использовать в бою кровавые техники.

Увы, но во время использования давления Ланатель не могла атаковать, иначе бы ей удалось самостоятельно устранить нескольких хранителей, и то не самых сильных. А если бы ей попытались помочь высшие звери, то тоже попали бы под воздействие давления. Таким образом получается, что кровь бога фениксов – это не оружие, а лишь инструмент устрашения и защиты. По крайней мере, до сих пор женщина не могла ею атаковать.

Стоило мертвенно бледным Вальдерам подняться, как они обнаружили себя в окружении сотни практиков, излучающих ауру начальных, средних, высоких и даже одного пикового властелина! Все они испускали жажду крови в желании разорвать их в клочья.

«В-вы нас неправильно поняли, госпожа Ланатель!» – залепетал Фредерик. Остальные перепуганные до смерти хранители также задрожали от страха. Они до глубины души сожалели о своём поступке, о том, что восприняли её слова за блеф.

«Вы пришли в мою империю без приглашения с недобрыми намерениями захватить моего прямого ученика. Я предупреждала вас по-хорошему, но вместо этого вы вознамерились напасть на меня… За это вы понесёте соответствующее наказание!» – прекрасные серебряные глаза Ланатель светились в вечернем полумраке, отчего она походила на жестокую богиню.

Не успел Фредерик сказать и слова, как на него напала сотня свирепых властелинов. Казалось, начался локальный апокалипсис. Трещала земля и ревели ветра. За считанные секунды рельеф в радиусе нескольких километров изменился до неузнаваемости.

Вальдеры пытались дать сопротивление, но количество врагов и их суммарная мощь не оставляла им и шанса. К тому же страх перед неизбежной смертью не позволял им действовать по-настоящему слаженно, как на мировой войне.

Под истошные крики, вопли и хрипы пятерым хранителям оторвали все конечности, в том числе голову, а последнему, самому главному, сохранили жизнь, но покалечили навсегда, вырвав ключи тех стихий, которыми он владел.

«Я сохранила твою жалкую жизнь, чтобы ты доходчиво рассказал императору Магнусу, что каждый, кто сунется на мою землю без разрешения, в ней же он и останется навечно.»

Избитый и израненный до неузнаваемости Фредерик прохрипел что-то нечленораздельное.

По указу Ланатель калеку связали и положили в седло огромной птицы, к лапе которого привязали «гирлянду» в виде сшитых наобум тел остальных пяти хранителей.

Вскоре наездник отправился в Сатурн. Вряд ли он вернётся живым, но его жертва не будет напрасной. Картина летящей огромной птицы с пятью телами приведёт в ужас любого, особенно тех, кто узнает в телах бывших императоров и старейшин Вальдеров.

Всего лишь за минуту битвы человеческий род потерял пятерых монстров, в которых императорская семья вкладывала ресурсы десятилетия и даже столетия. Подобный удар по любым понятиям воспримется, как великая трагедия и удар по Вальдерам.

Возвращаясь во дворец, Ланатель одобрительно кивнула, подумав, ведь её ученик большой молодец, раз осознаёт, что Вальдеры понимают только язык силы и жестокости. Отпустить этих шестерых было бы большой ошибкой и проявлением слабости.

В действительности Кён отпустил бы их, находись он в светлом состоянии души. В своём нормальном состоянии он подумывал наложить им на голову чувствительную взрывную формацию с определёнными условиями срабатывания. Увы, формации властелинов слишком дорогие, поэтому пришлось выбрать вариант с запугиванием.

Глава 822

{Проклятье…} – выругался про себя Кён. Ему удалось поглотить лишь две из пяти души властелинов. Остальные оказались слишком «массивными» для тела Пустоты. Увы, он не мог использовать энергию, а вместе с ней и стихию времени, чтобы примагнитить души, а откладывать время трансформации парень не смел.

Как итог, Кён наполнил сосуд душами на 5 %: с 50 % до 55 %. Итого до завершения 4-го этапа тела Пустоты ему осталось наполнить сосуд душами на 45 % и сосуд элементов на 10 %. Все остальные условия уникального тела выполнены!

Кён поражался тому, сколь чудовищные требования у тела Пустоты для развития, и с какой прогрессией они возрастают. Даже у того же принца Кристофера ушли бы сотни лет, чтобы насобирать достаточно душ и элементов для 4-го этапа тела Пустоты, а ведь их, судя по всему, по крайней мере 6, чего как раз хватит, чтобы развить все части тела: руки, ноги, голову и корпус. Вот только для 5-го и 6-го этапа тела пустоты, казалось, не хватит ресурсов со всей вселенной! Парень боялся представить, как ему дальше его развивать.

«Возвращаемся?» – спросила Гера с жменей ключей, собранных с покойников.

«Десептикончик мой, трансформируйся!» – скомандовал Кён.

Императрица высших зверей разделась и трансформировалась в величественную львицу-скорпиона, да не обычную, а с огромными крыльями из перьев бордового цвета.

«Да ладно, у меня появились крылышки с пёрышками⁈» – удивилась Гера и принялась с довольной мордашкой махать крыльями и плясать. Это зрелище повергло бы в шок любого.

Стоящий в ста метрах Илдун, уже успевший принять форму тигра, ошарашенно разинул пасть. Конечно же он догадался, что императрица Гера, как и Триана, обязана крыльям человеку! Неужели все, кто с ним спаривается, получает благословение?

«Напомни, когда ты последний раз принимала форму зверя?»

«Где-то семь месяцев назад…»

Кён задумчиво потёр подбородок. Гера говорила, что крылья получит всякий зверь, чьё врождённое уникальное тело «звериного начала» приобретает завершённую форму. Вместе с этим все его врождённые способности значительно улучшатся. Получается, яд мантикорши теперь куда смертоноснее, так что причина её радости понятна. Весь вопрос в том, что именно поспособствовало развитию её уникального тела? Дело в очистке ключей или всё-таки сексе? Парень до сих пор не нашёл однозначного ответа.

– лизь~

Мантикорша облизнула человеку лицо: «Благодаря тебе я теперь являюсь носителем крыльев, прямо как мой отец. Спасибо огромное. Как мне отблагодарить своего самца?»

«Я подумаю об этом в другой раз, а сейчас погнали!» – с чувством собственной важности Кён оседлал мантикоршу. Когда она рванула вперёд, её скорость оказалась столь огромной, что пейзажи сменяли друг друга ежесекундно. Парень не сдержал эмоций и взвыл аки ковбой, оседлавший ядерную бомбу, сброшенную с бомбардировщика.

Во дворце Кён отправился в гостиную, где встретил необычайной красоты стройную мадам в длинном платье небесного цвета. Если бы не изумрудные глаза, её легко можно было бы спутать с Мариной, однако это лишь внешне. В отличие от жены Франца, от неё исходила аура гордой, благородной леди, способной свернуть горы и покорить моря, а также неотразимый шарм зрелой женщины, хотя на вид она довольно молодая. Похоже, Диана окончательно отошла от той унизительной жизни в роли питомца высших зверей.

Встретившись взглядом с сыном, Диана обворожительно улыбнулась и заключила его в крепкие объятья, радуясь всем сердцем, что с ним всё в порядке.

«Привет, мама. Давно не виделись.» – улыбнулся Кён, обняв женщину в ответ. От неё исходило тепло и приятный запах, отчего парень испытывал чувства, которые, как ему казалось, не должен испытывать. Вся невинность в их отношениях пропала после того случая в империи высших зверей. По крайней мере, для него, а вот Стоун ведёт себя вполне непринуждённо, будто ничего не случилось. Или же умело делает вид.

«Расскажи, как твои дела, сынок?» – спросила Диана.

Кён усадил мать за столик, куда тут же принесли угощения, и рассказал о ситуации с Вальдерами. Женщина, что неудивительно, давно всё поняла, всё-таки она как никто знала о приказе для Стоунов эвакуироваться. Просто ей хотелось узнать подробности.

«Вальдеры знают о нашей связи с тобой⁈ Какой ужас! Если начнётся мировая война, то мы будем словно маленькая лодочка в бушующем океане, жаждущем нас разбить!»

«Я позабочусь о вашей безопасности.» – пообещал Кён, сжав нежные ладони женщины. Во многом благодаря ей он привязался к Стоунам. Разумеется, он желал защитить их.

Вскоре тема сменилась на события на острове, где парень отвечал на многочисленные вопросы матери. Она интересовалась всем подряд. Приятно было чувствовать искренний и безграничный интерес прекрасной женщины к своей персоне.

«Будь уверен, я всецело на твоей стороне.» – твёрдо задекларировала Диана. – «Все, кто пострадал от твоих рук – получили по заслугам. Ты действовал хоть и жестоко, но праведно, отвечая обидчикам той же монетой. К тому же ты не знал, что за вами наблюдает весь мир, поэтому глупо винить тебя в чём-либо…»

«Да, не знал…» – скупо улыбнулся Кён. В действительности он сомневался, что поступал бы иначе, знай он, что за ним наблюдают: всё равно итог был бы тем же.

«Та девочка Торресов, которую ты подчинил… Скажи, ты планируешь потом вернуть её себе?» – накручивая пряник в руке от неловкости, спросила Диана.

«Я её породил, я за неё и возьму ответственность. Иначе и быть не может.»

«Понятно…» – протянула Стоун, потупив взгляд. Обстановка вдруг стала совсем неловкой. Женщина понимала, что сама в этом виновата, ведь подобная тема совершенно не подходит для разговора между сыном и матерью, но она не могла её не поднять.

Впрочем, сын казался невозмутимым. Более того, его спокойный взгляд смущал женщину, ставя её в слабую позицию. Чтобы исправить ситуацию, она нарушила тишину: «Бедные Торресы… Жаль, что они воспитали свою госпожу из рук вон плохо.»

«Тебе не следует жалеть Торресов. Эта семейка заслужила то, что имеет.»

«В каком смысле?» – озадачилась Диана.

«Сейчас поймёшь.» – посмотрев на часы, сказал Кён, и поднялся.

Как раз в этот момент телепортационный триграмм в центре помещения засветился.

«Ты кого-то ждёшь?» – озадачилась Диана. – «Мне следует уйти?»

«Нет, оставайся. Как моя приёмная мама, ты должна участвовать в этом разговоре.»

Интерес Дианы резко возрос. Она предвкушала узнать, что же за гость такой к ним идёт?

Минутой позже помещение озарила зелёная вспышка.

В блинчике триграмма стояло два человека. Они казались идеальной семейной парой, будто бы созданной друг для друга, к тому же держались за руку.

Мужчина был высок и красив, с густыми чёрными волосами и немного женственными чертами лица, оттого и миловидный, с тонкими бровями и чистыми голубыми глазами. В его взгляде не чувствовалось мужского стержня. Он походил не на ответственного мужа и главу семьи, а скорее на легкомысленного ловеласа, любящего женское внимание.

Впрочем, мужчину целиком и полностью затмевала стоящая рядом прекрасная женщина лет 30-ти на вид. Своим шармом она могла дать фору любой. У неё были выразительные черты лица и ясные глаза, как у опытной женщины, способной разглядеть мельчайшие эмоции и их изменения на лице собеседника. Нет сомнений, интуиция и эмпатия у неё развиты на высочайшем уровне, чему позавидуют лучшие психологи.

Глаза Дианы округлились, ведь она узнала в прибывших отца и мать той бедной девочки! Фалько и Падму Торрес! Очевидно, родители Валькирии должны жаждать вырвать сердце у того, кто сотворил такие бесчеловечные вещи с их единственной дочерью, но они прибыли без охраны. Неужели настолько уверены в себе?

Блондинке вдруг стало страшно, ведь рядом появилось два недружественных практика, сила которых лежит за пределами её восприятия. Впрочем, стоило сыну положить ладонь на плечо, как ей сразу стало спокойнее.

Фалько и Падма осмотрелись и сосредоточили внимание на парне, уверенно сидящем с широко расставленными ногами, рядом с которым находилась великолепная девушка.

Взгляд женщины дрогнул. Вот она и встретилась с родным сыном… Он смотрел на неё с таким равнодушием, что ей стало некомфортно, даже появилось чувство вины.

«Ублюдок, как тебе хватило наглости пригласить нас⁈» – с яростью процедил Фалько, как вдруг его выражение исказилось от боли, ведь жена сжала его ладонь.

«Когда я сказал, что ты можешь взять с собой одного человека, я не это имел в виду…» – бесцветным тоном Кён обратился к Падме, полностью проигнорировав злопыхателя.

Слова мерзавца звучали столь оскорбительно, что Фалько возмутился: «Как ты смеешь обращаться к моей жене столь неуважительно⁈ Мне научить тебя манерам⁈»

{«Помолчи, ты всё портишь!»} – потребовала Падма телепатией и ответила сыну. – «Мистер Кён, если вы хотели встретиться с Гарольдом, то он не стал бы слушать ни единого вашего слова… Ради вашей же безопасности я не посмела взять его с собой.»

Фалько ошарашенно посмотрел на жену. Почему она терпит такое отношение к себе? Почему обращается к ублюдку на «вы»? Почему проявляет беспокойство за него, говоря про Гарольда⁈ По-хорошему она должна убить его с удара за все преступления! Но вместо этого она ещё и дала ему идиотские инструкции вести себя сдержанно.

В действительности Падма не желала прибегать к силе, ведь так она раз и навсегда испортит отношения с сыном. Конечно же женщина не была в курсе того, что отец уже посещал дворец Розаррио и был подавлен грубой силой. Эта информация слишком секретная, вот почему Торрес чувствовала за собой физическое превосходство.

Падму даже не смущало то, что Кён излишне спокоен, ведь он в любой ситуации демонстрирует запредельную невозмутимость. Сейчас сын, должно быть, чувствует себя в безопасности, ведь она знает, что он член её семьи – именно поэтому он передал ей жетон Торресов, а затем предложил встретиться. С его стороны разумно считать, что раз он имеет безграничный потенциал, то она должна делать всё ради его благосклонности.

Кён про себя кивал умению Падмы сглаживать острые углы. Она мастерски старается увести разговор в мирное русло, но это идёт против его интересов. Дело в том, что с тех пор, как стало известно, что он родом из Торресов, прошлый владелец жаждал узнать в подробностях, почему его бросили, а Валькирию оставили. Дабы сей разговор оказался продуктивным, необходимо спровоцировать конфликт.

«Ты же прекрасно понимаешь, что речь шла про Вальку…» – спокойно сказал Кён.

Падма нахмурилась. Не слишком ли он самонадеян, рассчитывая на такую благосклонность⁈ Как ему наглости хватило даже подумать о том, что она могла передать ему свою дочь, пусть даже он родом из Торресов!

«Да как ты смеешь⁈» – рявкнул негодующий Фалько, выпустив грозную ауру.

На сей раз Падма не пыталась усмирить мужа, но при этом крепко держала его руку.

«Искалечил психику моей бедной дочке, а теперь, пользуясь её зависимостью к страданиям, хочешь забрать себе⁈» – срывающимся голосам крикнул Фалько, но, к его удивлению, паршивец не испугался, столкнувшись с аурой среднего властелина.

А вот Диана побледнела и задрожала, как вдруг нечто прикрыло её от давления.

«Мы ответственны за тех, кого породили и воспитали. Те же, кто от этой ответственности отказывается, заслуживает лишь презрения.» – сухо ответил Кён, отпив чай.

Сердце Падмы пропустило удар. Слова сына оказались слишком глубокомысленными. Как родители, они действительно виноваты в том, что отвратительно воспитали дочь, и в том, что отказались от сына, бросив его на произвол судьбы. Этими же словами Кён подразумевал, что намерен взять ответственность за Вальку, сделав её своей. Каждый следующий смысл приносил женщине всё большую душевную боль.

«Вот именно – мы ответственны! Она наша дочь, а не твоя подстилка, сукин сын!» – изрёк Фалько и шагнул вперёд, но жена крепко вцепилась в руку, не позволив действовать.

Слова мужа «сукин сын» ещё больше уязвили Падму.

Кён поцокал языком, качая головой: «Вижу, ты как маленький ребёнок не в состоянии сдерживать свои эмоции, а вопросы умеешь решать только кулаками. Мне это неинтересно. Я желаю провести осмысленную беседу со взрослым и состоятельным человеком, а не желчную ругань и мордобой с импульсивной истеричкой. Если таковых среди вас нет, то возвращайтесь домой. Разговор будет закончен.»

«Что ты с…» – начал было Фалько, как вдруг услышал телепатический голос жены.

{«Я поговорю с ним сама, наедине. Иди подыши свежим воздухом.»}

«Т-ты серьёзно?» – неверяще спросил Фалько с упавшим сердцем. Только что его смешали с грязью, сравнив с истеричным ребёнком, а любимая идёт на поводу у паршивца? Этим она косвенно подтверждает правдивость его унизительных слов!

{«Да, я серьёзно. Уходи.»} – с холодным блеском в глазах потребовала Падма. Ей жизненно необходимо поговорить с сыном и донести ему всю правду, но Фалько всё портит.

Изначально Падма планировала вместе с Фалько предстать перед сыном прекрасной семейной парой, любящей и заботливой, а затем признаться, что он их сын, но всё пошло не по плану.

Женщина уже пожалела о том, что взяла мужа с собой. Она дала ему инструкции не конфликтовать с Кёном, вести себя смирно и вообще не проявлять инициативу, лишь поддерживая её добрым словом, но вместо этого он в своём желании проявить себя перед ней спровоцировал конфликт, пусть даже обоснованный, но портящий вообще всё.

Фалько чувствовал себя оскорблённым и униженным до глубины души. Он прожёг паршивца взглядом и быстрым шагом удалился, покинув помещение.

Глава 823

«Присаживайся.» – Кён кивнул на пустой стул за столом.

«Спасибо.» – Падма подошла к стулу.

Слуги, следуя этикету, помогли госпоже сесть и налили ей чай.

Падма немного отпила, тем самым выказывая высокую степень доверия, и, вздёрнув брови, впечатлено кивнула: «Вкусный чай. Впервые в жизни такой пью. Как называется?»

«Я Ши Сян Дань Цун. Угощайся.» – многозначительно сказал Кён.

Как только Диана поймала на себе взгляд женщины, сразу же представилась: «Здравствуйте, госпожа Падма. Меня зовут Диана Стоун, я приёмная мать Кёна.»