Текст книги "Все будет по-моему! Арка 11 (СИ)"

Автор книги: Wing-Span

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 39 страниц)

«Спасибо за предложение, я ещё поживу.» – вежливо отказался Кён и на всякий случай добавил. – «И вообще, я нахожусь в гареме императрицы Геры, а она будет против.»

«Подлый человеческий трус, только и можешь за ней прятаться!» – неприязненно рыкнул тигр и топнул лапой с такой мощью, что на десятки метров вокруг разошлись трещины, а ближайшее невысокое дерево взорвалось в щепки.

«Слушай, усатый, я признаю, что ты пока что сильнее меня, так что иди своей дорогой. Я сейчас слишком слаб, чтобы убедить тебя пересмотреть мнение обо мне.»

«Ты отнял у меня дочь! Я ни за что не поменяю о тебе своё мнение!»

«Не я первый попытался себя убить… Да и вообще, ты сам виноват, что отрёкся от Трианы, как от дочери. Она ни в чём не виновата. Если она приняла меня в роли отца своей дочки, то значит, на то были причины, а ты, усатый хрен, даже не попытался выслушать её из-за своих предрассудков к людям!» – не сдержался Кён.

Илдун агрессивно зарычал, отчего лохматые телохранители человека напряглись.

«А сейчас я воспользуюсь разрешением императрицы Геры посетить территорию Тириндуров, чтобы увидеться с дочкой, так что не мешай.» – сказал Кён и прошёл мимо тигра.

Илдун не боялся телохранителей презренного человека, и даже смерть от рук Геры его не страшила, когда речь заходит про убийство человека, отнявшего у него дочь, однако тигр не мог пойти против законов высших зверей, которые поклялся соблюдать. Так, например, он не мог убить самца или самку, входящих в чей-либо гарем, без согласия хозяина гарема, если только тот сам не нападёт на него или не согласится принять вызов, чего паршивец делать не станет, так как знает, что умрёт.

Проглотив своё негодование, король отправился в Розаррио, как ему и было велено.

Кён вскоре приблизился к владениям Трианы. В их последнюю встречу она согласилась отдавать ему Урсулу на один день в неделю, а затем, поссорившись с отцом, выгнала его, не желая больше видеть, ведь Илдун отрёкся от неё, как от дочери, именно из-за её связи с человеком. С тех пор они ни разу не виделись и не разговаривали. Парню хотелось это исправить. Дочка будет отличным поводом.

Шагнув на территорию хищницы, Кён сразу же ощутил мурашки в затылке. Из окна особняка на него смотрели святящиеся в полумраке чистые янтарные глаза, как у древнего звериного божества, обрамляемые пышными ресницами и острыми бровями с изломом, как полоски тигра. Принадлежали они невероятной красавице с белокурыми волосами, обладающей выдающимися формами и пылающим мощью спортивным телом. С последней встречи тигрица похорошела, став более женственной, хотя черты лица не изменились, ведь она остановила своё взросление (старение) сразу, как вошла в область повелителя.

{'Как ты посмел явиться ко мне без приглашения⁈"} – возмущённо спросила Триана.

{«У меня не получилось дозвониться до тебя…»} – нагло соврал Кён тоже телепатией. – {«Вот я и пришёл, чтобы забрать Урсулу на день, как мы и уславливались.»}

{«Где же ты раньше был?»} – недовольно спросила Триана телепатией.

{«Это долгая история. Предлагаю обсудить за чашечкой чая.»}

{«Не интересно!»} – фыркнув, Триана развернулась, добавив. – {«Она в своей комнате.»}

Обрадовавшись разрешению, Кён вошёл в особняк и поднялся в комнату дочки. Маленькое полосатое счастье, свернувшись клубочком, сопело в своей лежанке.

Сердце Кёна забилось чаще от умиления. Он сел рядом и погладил Урсулу. От желания крепко обнять её зачесались руки, но будить тигрёнка хотелось ещё меньше.

Вдруг Урсула задёргала розовым носиком так, будто к ней поднесли рыбку. Разлепив сонливые глаза, тигрёнок с радостным урчанием бросился обнимать человека, ластясь к нему мордочкой, как котик, соскучившийся по хозяину.

«Папа… Папа пришёл! Урсула чувствует запах папы! Это точно папа!»

«Привет, моя креветочка…» – Кён нежно обнял усатую дочку.

«Где папа пропадал так долго⁈ Урсула соскучилась!»

«Папа тоже по тебе соскучился… Прости, что не мог прийти раньше.»

«Не пропадай больше так на долго, пожалуйста!» – Урсула принялась активно вылизывать человеку лицо розовым язычком, так убеждая его больше не уходить.

«Я постараюсь…» – пообещал Кён. От умиления на глаза наворачивались слёзы. Синергия услужливо сообщила хозяину, что его привязанность к существу превышает всякие разумные пределы, из-за чего была послана куда подальше.

Нежности продлились несколько минут.

«Пап, давай покажу тебе свои игрушки!» – предложила Урсула и, не дожидаясь ответа, укусила отца за рукав и с энтузиазмом потянула к ящику в углу комнаты. В нём лежали блестяшки на верёвочках, коврик для царапания, жевательная косточка и расчёска. А любимой игрушкой тигрёнка оказалась огненно-рыжая птичка.

Некоторое время Кён поиграл с Урсулой, затем, потрепав её по мохнатой головушке, сказал: «Креветочка, думаю, нам пора идти…»

«Но Урсула хочет поиграть с папой тут!»

«Боюсь, твоя мама будет против…» – покачал головой Кён.

{«Я не против.»} – сказала Триана телепатией.

«А впрочем, ладно, давай повеселимся тут как следует!» – весело сказал Кён, чем обрадовал приунывшую дочь. – «И Мию позовём, ведь с ней будет ещё веселее!»

«Уря-я-я-я-я-я! Ми-и-и-и-и-ия! Моя Мия придёт! Я хочу поиграть с Мией тоже!» – радостно мяукала Урсула и запрыгала вокруг человека, пританцовывая, как жучок.

{Почему у меня такое чувство, будто меня обманули?} – недовольно подумала Триана.

Вскоре комнату осветила зелёная вспышка, и в центре триграмма появилась с виду восьмилетняя девочка в огненном платьице. Очарование этого создания ослепляло пуще солнца. Принцесса унаследовала лучшие черты своих родителей: нос, губы и густые чёрные волосы ей достались от отца, а от мамы – пышные ресницы, изящные брови и большие чистые малиновые глаза, вызывающие умиротворяющее тепло в душе.

Фарфоровая куколка изумительной красоты взволнованно посмотрела на отца, и на её маленьких губах появилась лучезарная улыбка, а реснички запорхали.

«Мой маленький птенчик!» – Кён не сдержал эмоций и заключил дочку в объятья.

«Папа…» – у Мии не хватило слов выразить эмоций.

«Угадай кто!» – нечто запрыгнуло Мии на голову и прикрыло её глаза мохнатыми лапками.

«Сестрёнка!» – воскликнула Мия, хихикнув.

«Угадала!» – мяукнула Урсула и примостилась поудобнее, превратившись в полосатую шапку с хвостиком для сестры. Слегка вычурно и экстравагантно, но девочке понравилось.

На самом деле последние полгода сёстры раз в неделю встречались друг с другом во дворце Розаррио, потому что уговорили своих матерей позволять им общаться. Девочки хорошо поладили, хотя взаимоотношения у них сложились специфические: большую часть времени они играли в догонялки и прятки, причём в роли охотницы выступала Урсула. А вот отца Мия не видела больше полугода, поэтому сильно соскучилась.

{Значит, это про неё Урсула прожужжала мне все уши?} – спросила себя Триана, наблюдая за происходящим с помощью сканирования и визуальной формации. Она бы соврала, скажи, что не находит в девочке нечто инстинктивно-притягательное, а ведь речь идёт только про её внешность! Пахнет она тоже великолепно, о чём тигрица знала по остаточному запаху, когда дочка возвращалась после встречи с сестрой.

В общем, Мия сразу понравилась Триане. Ей было интересно узнать, почему девочка выглядит такой взрослой, и что за самка её родила. Нет, она знала, что её мамой является императрица демонов, но всё равно сложно было поверить, что такое прелестное создание могла родить презренная демоница!

Тигрица лояльно относилась к гарему Кёна, – чего только стоит Гера, до которой ей ещё далеко, – но также она испытывала инстинктивное желание встретиться с мамой этой птички, чтобы узнать её получше и, разумеется, выяснить отношения.

«Ты растёшь не по дням, а по часам! Причём становишься всё красивее…» – сказал Кён.

«Ради тебя стараюсь!» – польщённая Мия чмокнула папу в щёку.

«А Урсула тоже красивая?» – спросила тигрёнок.

«Твоя мордочка краше всех!» – подтвердил Кён, чем из-за чего дочка замахала хвостиком.

«А папа не хочет сделать красивым дочкам какой-нибудь подарок?» – спросила Мия.

«Каждой дочке по цветочку!» – расщедрился Кён и создал два букета разноцветных ароматных цветов. На самом деле это была формация с техникой, которую он туда запечатал, так как сейчас стихийная энергия ему была недоступна.

«Ух ты, какие красивые! Где ты такому научился⁈» – у Мии округлились глаза от восторга. Она восхищалась умению отца делать прекрасные фигурки из драгоценных камней, а теперь выясняется, что он ещё и цветы выращивать умеет! Настоящий творец.

«А это моя мама ему подарок сделала!» – похвасталась Урсула, лапкой стукая цветочки. Полгода с лишним назад она по велению мамы передала отцу нефриты, внутри которых находились техники создания (выращивания) разных растений.

«А моя мама ему подарков не делает…» – опечалилась Мия.

«Твоя мама уже сделала мне подарок – тебя.» – сказал Кён, чмокнув птенчика в щёчку.

«А твоя – тебя.» – следом Кён чмокнул тигрёнка в розовый носик.

Парень представить себе не мог, что иметь детей (не младенцев) может быть настолько приятно. Жаль только, что они носят гены старого владельца тела, а не Лавра.

{«Не думала, что ты сможешь освоить эти техники без уникального тела „звериного начала“. Должно быть, твои стихии света и земли очень сильны.»} – сказала Триана.

У Кёна был мастерский(4) разряд стихии земли и грандмастерский(5) стихии света. Более того, её качественно усиливало уникальное тело Пустоты, вот почему ему удалось освоить эти техники. Причём помимо подходящего уникального тела они также требуют знание 5-ти определённых стихий: ветер, вода, земля и свет, как у Трианы, что встречается феноменально редко. Впрочем, в теории выращивать растения можно и без стихии ветра, но тогда они будут очень медленными и неповоротливыми.

{«Однажды они помогли мне сбежать от преследователей.»} – сказал Кён, чтобы тигрица почувствовала себя полезной. На острове, когда за ним гнались «воины тьмы», он с помощью корней смог на мгновение замедлить Яму, что дало ему время спрыгнуть с обрыва, где находился заранее подготовленный путь к отступлению.

{«Рада за тебя. Эти техники принадлежат божественной сущности, о которой я тебе говорила, так что ты должен быть польщён тем, что владеешь ими.»}

{«Большое спасибо.»} – благодарно сказал Кён. Триана уже рассказывала о некоей сущности, с которой общается через чувства ночью и во время медитации. Дескать ей больно, она страдает и взывает к помощи. Парень предположил, что речь идёт о «древе жизни». Что ж, спасибо ему, конечно, за техники, но пользы от них мало.

К сожалению, все создаваемые парнем растения слишком хрупкие против тех, кто действительно несёт ему угрозу. Максимум, на что они способны – на мгновение замедлить их, и то из-за эффекта неожиданности, вот почему он даже не думал тратить энергию лишний раз в серьёзных сражениях.

До самого вечера Кён играл с дочками, зачастую развлекая их Синергией. Лишь иногда они делали перерывы на передышку и перекус. В этом время Мия налегала на отца со всей мочи, убеждая его помириться с мамой. В прошлый раз она убедила его подарить ей букет цветов, а в этот раз и вовсе поцеловать в губы. Отказать такой очаровашке оказалось невозможно! Да и смысл, если задание простое? Всё же он с Карой и так спит.

Убедившись, что отец всё правильно понял, Мия успокоилась и продолжила играть, на сей раз наступила очередь догонялок, а затем пряток, что для сестёр стало традицией.

Кён, пользуясь случаем, пробрался в покои хозяйки особняка. Она лежала в лежанке и вылизывалась, будучи в человеческой форме в одном лишь меховом нижнем белье.

У Трианы были миловидные и необычайно красивые симметричные черты лица, густые белокурые волосы, опускающиеся до упругих бёдер, и объёмные груди, от вида которых бросало в жар, а от её гипнотизирующего взгляда терялась связь с реальностью.

«Что ты тут делаешь?» – нахмурила тонкие брови Триана.

«Прячусь, конечно же!»

«Это не лучшее место, ты не находишь?»

«Найдут меня, если ты продолжишь болтать, так что тс-с-с!»

Триана возмущённо фыркнула, догадавшись, что обезьянка пользуется ситуацией, а затем и вовсе лишилась нара речи, когда он полез к ней в лежанку.

«Я тебя сейчас поцарапаю!» – пригрозила Триана.

«Когда я проиграю, тогда и поцарапаешь…» – Кён бесстрашно продолжил лезть, пока не добился желаемого, спрятавшись за спиной красавицы. От её густых белых волос исходил чарующий аромат, напомнивший ему о сладких днях, проведённых с тигрицей в Церносе.

У Трианы пропало всякое настроение вылизываться, пока за её спиной находился этот тип. Она чувствовала себя как на иголках. В голову полезли воспоминания о прошлом…

«Твоя кожа такая нежная…» – Кён ласково коснулся ровной спинки тигрицы, отчего она содрогнулась, а её кожа пошла мурашками от воздействия Синергии.

«Умереть… Хочешь⁈» – прерывисто прошипела Триана.

Именно в этот момент в комнату заглянула мордочка Урсулы и подозрительно спросила: «Мам, а с кем ты разговариваешь?»

«Я… Ну… Не переживай об этом. Можешь уходить.» – напряжённо произнесла Триана с натянутой улыбкой, пока подлый человек гладил её ладонями по спине.

Кён плавно опускал ладони всё ниже, на худенькую талию тигрицы, а затем полез ниже…

«Понятно… Что-то случилось? Ты выглядишь странно…»

«Котик, всё хорошо, можешь уходить! Ой!» – вскрикнула Триана, когда обнаглевший человек обхватил ладонью её ягодицы и принялся их бессовестно жамкать, будто бессмертный.

«Точно всё в порядке?» – Урсула наклонила голову.

«Д-да, пожалуйста, уходи! Ой-ой-ой…»

Кён пододвинулся к обожаемой тигрице и прижался к её подкаченной попке каменным достоинством, а сам, прячась за её волосами, поцеловал в затылок. От её аромата кружилась голова. Как же хотелось отдаться желанию, позабыв про последствия…

«Ла-а-а-адно… Если найдёшь папу, то скажи об этом Урсуле.»

«Обязательно с-скажу, котик…» – закивала Триана.

Как только дочка покинула комнату, тигрица схватила кровососа за спиной рукой и швырнула прочь из лежанки: «Тебе дай палец – по локоть откусишь! Порву!»

«Не надо убивать!» – нарочно закричал Кён.

«Папа, а вот и ты! Попался!» – Урсула, услышав голос папы, ворвалась в комнату, запрыгнула на человека, повалив его, и принялась вылизывать лицо шершавым язычком.

«Ой, ты нашла меня, как же так…» – Кён сокрушённо улыбнулся и вскоре ушёл с дочкой.

{«Обезьяна хитрая, только сунься ко мне ещё раз!»} – сквозь стиснутые зубы пригрозила Триана, жалостливо изогнув брови. Всего лишь несколько нежных касаний, а её уже била мелкая дрожь от сильного возбуждения, как же так⁈

{«Прости, но ничего не могу с собой поделать, когда такая красавица рядом.»}

Часом позже сёстры устали и уснули в объятьях отца.

{«То, что нас зовут в Розаррио, это твоих рук дело?»} – спросила Триана.

{«Да, нужно уладить кое-какие вопросы.»}

{«Какие вопросы?»}

{«Ничего особенного. Не думай об этом. Оставайся дома.»}

{'Вся империя мобилизуется, а ты говоришь, что ничего особенного? Ты что, заботишься так обо мне⁈"} – оскорбилась Триана. Ей ещё беспокойства от омеги не хватало!

{«Триана… Не надо. Ради Урсулы. Там будет слишком опасно.»}

{«Меня не интересует мнение омеги!»} – прорычала Триана, и в её словах содержалась обида на человека за то, что он до сих пор не сдержал своё обещание. Очевидно, для неё это имело слишком большое значение. Если бы не дочь, она бы впала в депрессию.

{«В будущем я стану сильнее, поверь.»} – заверил Кён.

{«Я это уже слышала много раз!»}

Желание Кёна стать альфой для Трианы лишь укрепилось. Он хотел оправдать ожидания тигрицы как можно скорее, чтобы восстановить её мнение о себе и её отношения с отцом. Чтобы быть с ней, как самец с самкой, а не пронырливый хитрец.

Вздохнув, Кён взял Мию на руки и вскоре телепортировался из империи высших зверей. Дочку он отправил к Каре, в империю демонов, а сам отправился в Розаррио.

{Кризис с Вальдерами быстро закончится, если не будет неожиданностей от Кары.} – расчёты Синергией говорили о том, что вероятность такого сценария сравнима с чудом, вот только в этом мире чудеса случаются сплошь и рядом! Вдруг она что-то выкинет? Придётся предпринять дополнительные меры предосторожности.

* * *

(П. С. изначально планировалось, что Триана передаст ГГ технику корней сейчас, но я подумал, что лучше было бы, если бы она передала её раньше, перед поездкой в Сатурн, чтобы я смог хотя бы немного её показать в арке на острове, что я и сделал.)

(П. А. Кусь за жопку:)

Глава 820

Валька проснулась в своих покоях и опустошённо посмотрела в окно, где её встретили хмурые тучи. В разуме всплыли воспоминания вчерашнего дня, как её обнимали, казалось бы, незнакомые ей люди, плакали и просили прийти в себя, говорили о всяких непонятных вещах и прошлых событиях из жизни её другой личности.

Старания этих людей угнетали, давали Вальке понять, что она тут чужая, фальшивая, другая, её не ждут, а требуют уйти. Все они связаны с другой личностью, от которой веет бесконечным горем и печалью, а с недавних пор также гневом, который и давал ей сил и мотивации к тому, чтобы бороться за право контролировать тело.

Ко всему прочему, ещё какая-то ещё личность боролась за контроль. Вальке приходилось иметь дело с двумя конкурентками, при этом находясь в столь стрессовой обстановке. Лишь те яркие воспоминания о жизни с хозяином придавали девушке сил бороться, однако всё это бледнело из-за осознания, что хозяин заберёт её отсюда даже не через месяцы, а через годы! Как ей продержаться так долго? Прошёл всего лишь день, а она уже испытывала раскалывающуюся головную боль. Хорошо, что её быстро оставили одну…

«Здравствуйте, госпожа.» – с низким поклоном произнесла старая служанка в белом фартуке, как-то появившись внутри покоев. – «Вы меня не узнаете?»

Валька повернулась к окну, делая вид, что не замечает незваную гостью.

«Я ваша личная любимая служанка Ватруша. Вы всегда хорошо ко мне относились. Позвольте мне позаботиться о вас и сегодня.» – не дожидаясь ответа, старушка вынула из кольца снасти, подошла к госпоже Торресов и принялась вытирать её мокрой тряпкой, при этом насвистывая какую-то мелодию.

Эти звуки казались Вальке очень знакомыми и одновременно чужеродными, отчего у неё разболелась голова, и с каждым новым повторением боль лишь усиливалась.

Умыв госпожу, служанка переодела её и зачесала, продолжая насвистывать.

Голова Вальки уже раскалывалась. Прикрыв уши, она крикнула: «Прекрати!»

«Извините… Я больше не буду. Как вы себя чувствуете?»

Валька проигнорировала вопрос.

«Вы, должно быть, проголодались… Я принесу завтрак.» – Ватруша ушла и вскоре вернулась с подносом с тарелкой с манной кашей с малиновым вареньем.

Голод и сладкий запах одолели Вальку, но стоило ей попробовать блюдо, как головная боль усилилась, отчего девушка болезненно поморщилась. На неё как будто что-то давило – выталкивало, и с каждой съеденной ложкой всё сильнее.

«Уходи прочь!» – потребовала Валька, сметя тарелку на пол, как и саму Валькирию. Она догадалась, что только что ела любимое блюдо другой личности.

«Я думала, вы голодны…» – служанка вмиг убрала кашу с пола и покинула покои.

Не успела головная боль пройти, как внутрь вновь вошли «незнакомцы». Валька утонула в ласке, заботе и любви Гарольда, Фалько и Падмы. Голова раскалывалась всё сильнее, трансформируясь в зуд. Из глаз почему-то лились слёзы.

«Простите меня…» – произнесла Валькирия.

«За что ты извиняешься, звёздочка⁈ Ты ни в чём не виновата!» – запротестовал Гарольд.

«Я больше не могу… Не могу зваться вашей внучкой… И дочерью после того, как…» – у Валькирии помутнело в голове, когда она вспомнила, как вела себя, и что с ней происходило на глазах у всей империи и, главное, Торресов.

«Что⁈ НЕТ! Валькирия, не смей так говорить!» – Гарольд взял внучку за плечи.

«Дочка, что бы с тобой не случилось, и что бы не произошло, ты останешься нашей дочерью!» – твёрдо сказала Падма, но вспомнив вдруг про сына, почувствовала себя мерзко.

Валькирия хотела что-то сказать, но вместо слов издавала лишь что-то лепетала. Казалось, она боролась с чем-то, да с таким рвением, что покрылась холодным потом.

«ПОШЛИ ПРОЧЬ!» – внезапно крикнула Валька и потеряла сознание.

Гарольд, Фалько и Падма ужаснулись. Уже через 5 секунд в покоях появился доктор. Осмотрев госпожу Торресов, он сказал, что ей нужен покой и постельный режим. Это также означало, что родители больше не смогут постоянно её навещать.

Вскоре Валька очнулась, будучи обессиленной. От воспоминаний о счастливых днях, проведённых с хозяином, на глаза наворачивались слёзы. Как она должна в таких ужасных условиях дождаться его? Всё происходящее – сущий кошмар! Какие-то незнакомые люди вызывают головную боль, помогаю двум сущностям захватить контроль над её телом… Нет сомнений, если она даст слабину, то они начнут захватывать контроль всё чаще и чаще, пока она окончательно не утратит волю к борьбе и не впадёт в вечное забвение, что для девушки будет равнозначно смерти.

{Хозяин, пожалуйста, поторопись!} – Валька понимала, что у неё нет иного выбора, кроме как бороться до последнего за своё счастье, ведь альтернатива даже хуже смерти.

…

В безграничном сером мире, также называемом лимбом, находилась девочка и девушка: прошлая и настоящая жизнь одной души. Валькирия сидела в позе лотоса и хмурилась от напряжения, а Валя ходила из стороны в сторону, усердно думая над чем-то.

После перерождения Валя проводила всё время не в подсознании, как сейчас, а в глубине души, где у неё практически не было никакой власти, впрочем, она могла наблюдать за жизнью Валькирии. Сейчас ситуация похожа, но зрение, звуки, запахи и даже тактильные ощущения были во много крат отчётливее, но даже так девочка не желала оставаться вечным зрителем. Не ради этого она прошла путь длиною в сотни тысяч лет.

Чтобы добиться желаемого, – захватить контроль над телом раз и навсегда, – она знала лишь один способ, который необходимо озвучить Валькирии, ведь для его реализации им придётся действовать сообща. Так сказать, объединить усилия.

Вскоре Валькирия покрылась потом и прекратила попытки перехватить контроль над телом. Она чувствовала себя ментально уставшей, ведь только что её воля вступила в битву с волей Вальки и проиграла ей в явно неравной битве. Учитывая волю питомца Кёна, вытеснить её практически невозможно, но иногда некоторые факторы из внешнего мира будто бы помогают госпоже Торресов это сделать.

«Госпожа Валькирия, простите, могу я…»

«Гадость паршивая, ты сломала мне жизнь, а теперь думаешь отделаться прощением? Да я бы глотку тебе вырвала, если бы могла!» – огрызнулась Валькирия.

«Госпожа, я понимаю, почему вы так ненавидите меня, но…»

«Ни черта ты не понимаешь! В твоём голосе даже раскаяния нет!»

Валя виновато потупила взгляд, кусая губки. За сотни тысяч лет странствий в измерении судьбы она так и не созрела психологически, оставшись той маленькой девочкой, зато она приобрела хладнокровие и безразличие ко всем, кем управляла, будто они её бездушные фигурки на доске. Также и генерал оценивает своих солдат с точки зрения их ценности, как боевых единиц на поле боя, а не личности и идентичности.

На самом деле любой на месте Вали потерял бы сердечность, насмотревшись, сколь несправедлив сей мир. Девочка перестала сопереживать и сострадать людям ещё по той причине, что это урезало её эффективность на порядки, мешая достигать своих целей в практике над контролем путей судьбы. Лишь сейчас, столкнувшись с живым человеком, до неё начало доходить, сколь бесчеловечно она поступала.

«Пожалуйста, позвольте мне вставить хотя бы слово… Мне есть, что вам сказать.»

«Закрой пасть и дай мне отдохнуть!» – скомандовала Валькирия и легла поспать.

С тех пор, как госпожа Торресов узнала о том, что причина всех её бед – не она, а кое-кто другой, у неё появилась мотивация действовать, подпитываемая энергией в виде клокочущего негодования на такую несправедливость.

Как минимум Валькирия не могла смириться с тем, что ею управляет похотливая безмозглая сучка, готовая пойти на всё ради ненавистного Кёна ему на радость, а как максимум ей ещё меньше хотелось отдавать контроль над телом ещё большему злу в лице Вали, которая ради «настоящего перерождения» сломала ей жизнь!

Впрочем, прошло уже несколько дней, а Валькирия ничего не добилась. Наоборот ей начало казаться, что она слабеет, так как постепенно теряет мотивацию, потому что у неё не было чёткой цели, ради которой она старается. Убить Кёна? Возможно, но ведь он тоже был частью чужого плана. Отомстить Вале? Так у неё нет такого способа, к тому же ей что-то подсказывало, что она не испытает удовлетворения, если развеет сущность глупой девочки, пожелавшей переродиться любой ценой… Возможно, самоубийство? Нет, такие мысли не могут мотивировать, да и родители будут горевать.

В общем, топливо в виде негодования постепенно иссякало. Валькирия не знала, что ей делать. С каждым днём на неё накатывали всё более высокие волны горя и отчаяния от своей жалкой участи, что неминуемо клонило её в депрессию, лишая желания жить.

Набравшись смелости, Валя заговорила: «Даже если вы захватите контроль над телом, Валька не отступит, да и я тоже не хочу сидеть вечность в этом месте, наблюдая за чужой жизнью. Эта бессмысленная битва за тело затянется на всю нашу неполноценную жизнь, искалеченную страшной трагедией…»

«А я будто бы не понимаю этого!» – процедила Валькирия, сжав кулаки.

«Дабы захватить контроль над телом раз и навсегда, нам нужно слиться в единое целое.»

«ЧТО⁈ Я никогда не буду сливаться питомцем! Ты с ума сошла⁈» – крикнула Валькирия. От одной мысли, что она получит подробные воспоминания Вальки, а также её похоть и рефлексы в виде безоговорочного послушания перед любым, кто знает команды, по спине бегал табун мурашек. Ей же всю жизнь придётся держаться подальше от парков!

«Госпожа, я имею в виду наше слияние. Только объединив усилия, у нас хватит воли и мотивации противостоять Вальке.»

«Это какой-то бред! С тобой я тоже не хочу сливаться!»

«Госпожа, по одиночке мы не сможем противостоять Вальке… У вас не получится, ведь вы убиты горем и не имеете чёткой цели, я думаю, тогда как я ментально всего лишь маленькая девочка. Пусть даже у меня есть некоторые свои цели, моей силы воли и уверенности в себе и своей правоте недостаточно, чтобы захватить контроль над телом.»

«Я это уже поняла. Я говорю о том, что ты свихнулась, думая, что я доверюсь тебе? Ты сотни тысяч лет потратила, чтобы переродиться, а теперь вдруг решила отказаться от своей идеи? Это даже не смешно! Ты просто вздумала как-то обмануть меня, избавившись от конкурентки за тело!»

«Госпожа, я не…» – Валя понимала, что ей следует изменить подход к убеждению. – «Госпожа, как вы могли заметить, я совсем не похожа на человека, прожившего сотни тысяч лет. Опыт, полученный в измерении судьбы, не сделал меня эмоционально зрелой и уверенной в себе женщиной, а лишь наполнил безграничными бесцветными знаниями.»

«И что с того? Это мне ни о чём не говорит. Лучше расскажи, откуда ты всё это знаешь.»

«Я видела, как в древности некоторые могущественные семьи проводили тёмные ритуалы, из-за которых рождались две запутанные друг с другом в суперпозиции линии судьбы. Они разделяли между собою не только участь, но и талант, а ещё… Ах, вспомнила, там есть ряд условий: эти судьбы должны одновременно вырасти из одного гнёздышка! Причём они должны быть одного пола, и вроде бы даже однояйцевыми близнецами…»

«Мне неинтересно слушать такие подробности, ближе к сути»

«Простите… В общем, так как мы происходим от одной души, от одного гнёздышка и даже делим одну судьбу, у нас всё получится, я думаю. Если всё пройдёт гладко, то мы разделим переживания и мотивацию друг друга. Нам станет легче осознавать и принимать свою трагическую участь. Мы сольёмся, не испытывая никакой дисгармонии, как если бы мы просто поочерёдно пережили две жизни, в одной из которых потеряли память.»

«Ты же понимаешь, что в моей трагической участи виновата только ты? О какой гармонии может пойти речь, если я ненавижу тебя до мозга костей⁈» – процедила Валькирия.

«Госпожа, если я начну растворять свою сущность внутри вас, а не наоборот, то вы поймёте, что мною двигало, и никакой дисгармонии не возникнет, я думаю…»

«Ты думаешь?» – скептически фыркнула Валькирия, скрестив руки.

«В любой момент времени вы сможете остановить сей процесс, если почувствуете неладное…»

Валькирия задала ещё несколько вопросов и пришла к выводу, что её либо основательно дурят, либо девочка действительно очень наивна и доверчива, что больше похоже на правду, ведь при первом их разговоре она вела себя также.

Важно и то, что Валя готова рискнуть всем, всё-таки если Валькирия оборвёт слияние, допустим, переняв личность девочки 5-ти лет, то та не сможет больше составить конкуренцию, а остаточная её сущность будет неполноценной.

С другой же стороны, если слияние пройдёт успешно, то Валя как бы ничего не потеряет. Её любовь к прошлым родителям не исчезнет, как и цель стать «самой влиятельной линией судьбы во вселенной» для того, чтобы найти свою сестру и, возможно, наказать того, кто виноват в смерти её семьи, кем бы он ни был.

Также Валькирию подкупала идея того, что она более зрелая, чем эта девочка, поэтому наверняка её воля будет сильнее, и она верно расставит приоритеты после слияния.

В конце концов, какая ещё есть альтернатива? Не пройдёт много времени, когда Валькирия опустит руки, утратив всякую мотивацию бороться за контроль над телом. От такого предложения нельзя отказаться в такой безвыходной ситуации. Оставалось надеяться, что ей бросили спасательный круг, а не огромную ядовитую медузу в виде круга.

«Я готова.» – согласилась Валькирия после ещё нескольких неудачных попыток захватить контроль над телом и после отдыха.

«Пожалуйста, откройте свой разум.» – попросила Валя, приложив руку к голове девушки.

Валькирия подчинилась, и вскоре из руки девочки полился тёплый свет, содержащий в себе воспоминания, принадлежащие младенцу, совсем простые и неосознанные, где лишь улыбка матери вызывала такую теплоту на сердце, что становилось радостно.

Неизвестно, как долго шёл процесс слияния. Валькирию это не интересовало. Она полностью погрузилась в эти беззаботные воспоминания другой жизни. В отличие от тех снов с ключевыми событиями, которые и выступили в роли якоря для вызволения сущности Вали из глубин души, информации здесь было в миллионы раз больше.

Месяцы сменяли друг друга. Вот совсем кроха выросла, став малюткой, знающей несколько слов. Вот она уже членораздельно разговаривает с сестрой и катается на шее отца, веселится со сверстниками, тренирует первые техники, а затем…