Текст книги "Последний Бастион"

Автор книги: Werewolf

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 13 страниц)

Пролет моста с раздирающим душу скрипом и грохотом рухнул вниз, увлекая за собой уже перебравшийся на другой конец моста локомотив и идущие следом вагоны.

Хвостовые вагоны поезда не могли остановиться сразу, по инерции они шли вперед, один за другим с ужасным грохотом падая вниз, в завал вагонов под взорванным пролетом моста.

– Огонь! – крикнул Дениссон, бросая в кузов подрывную машинку.

И тотчас, очереди из двух ДШК и одной двадцатимиллиметровой пушки, установленных на трех Унимогах родезийцев, прошлись по месиву из вагонов и конструкций моста.

Град пуль обрушился и на последние вагоны поезда. В четырех вагонах ехали партизаны, вагоны были забиты битком, два свалились вниз и два остались на рельсах. Партизаны выпрыгивали из вагонов и тотчас попадали под град пулеметных пуль, падая вниз, в воду. Одна из трассирующих пуль мелкокалиберной пушки попала в упавший вагон, на котором перевозили боеприпасы, и он взорвался со страшным грохотом, кося осколками и взрывной волной выживших. Черный дым окутал место катастрофы, в некоторых местах через дым прорывались сполохи ярко-красного пламени…

Вторая группа южного направления

Сектор Газа 31.11.1976 г.

Несколько скаутов и САСовцев залегли по обе стороны пыльной африканской дороги, поджидая добычу. Их Унимоги были замаскированы в километре отсюда.

Всего родезийцев было десять человек, что для нападения на небольшую, в пару машин колонну с лихвой хватало. Конкретного груза, который родезийцы хотели бы здесь захватить, не было, просто нужно было "забить" небольшую колонну, чтобы показать "кто в доме хозяин".

Автобус появился на горизонте подобно черной точке, поднимающей столб пыли.

Вначале родезийцы напряглись, но потом поняли, что это всего лишь автобус и решили его пропустить. Смысла нападать на автобус с гражданскими не было никакого. И только когда автобус подъехал совсем близко, один из скаутов с удивлением заметил, что в задней части автобуса за стеклами виднеются ящики характерного темно-зеленого цвета, а впереди сидят несколько человек с автоматами Калашникова, их головы были хорошо видны за стеклами автобуса. Поняв, что автобус перевозит военный груз, скаут тщательно прицелился и выстрелил в лобовое стекло автобуса.

Лобовое стекло моментально покрылось сетью трещин и красными брызгами, первая же пуля попала точно в голову водителя. Автобус повело влево, он начал терять скорость. С одной из сторон разлетелось стекло, и оба пулеметчика дали по несколько коротких очередей по салону. Скаут в свою очередь выстрелил еще раз, в левое переднее колесо – и автобус, тяжело завалившись на левую сторону, и пропахав корпусом несколько метров по дороге, остановился.

С оружием на изготовку родезийцы бросились к автобусу. Один из сидевших в автобусе боевиков уцелел и дал длинную очередь из автомата Калашникова, но никого не задел. Сосредоточенный ответный огонь родезийцев легко продырявил стальные борта автобуса добив выжившего террориста.

Командир группы осторожно, держа оружие на изготовку, вошел в салон, осмотрелся.

Первые два ряда сидений были сохранены и на них сейчас сидели, оплывая кровью несколько мозамбикцев. Все же кресла в задней части автобуса были сняты и сейчас там лежали ящики, в которых обычно перевозили военное снаряжение. Достав из кармана нож, родезиец вскрыл верхний ящик из стопки – и отшатнулся, с изумлением глядя на ровные стопки банковских пачек эскудо – местных денег.

– Кажется, нам привезли жалование… – задумчиво пробормотал он.

Другая операция родезийцев на южном направлении не была столь же успешна как налет на лагерь Mudzi. Плотные заросли кустарника у цели, которые не увидели на мелкомасштабных снимках, сделанных воздушной разведкой, воспрепятствовали офицеру Дениссону и его группе (примерно 150 бойцов, усиленных четырьмя 81mm минометами) в их налете на лагерь подготовки боевиков Chitanga, который располагался на юго-восточной границе на реке Chefu. Плотная растительность препятствовали минометчикам в их задаче того, чтобы деморализовать боевиков и направить их бежать на стоп-группы, которые также имели проблемы при в развертывании. Неточный огонь из минометов ранил двух солдат RAR в линии нападения. Лейтенант Грэм Шраг отличился, убив в бою двух повстанцев у русла реки. Его наградили Бронзовым Крестом Родезии. Общее количество убитых террористов, было шесть, так как большинство боевиков ZANLA и FPLM воспользовавшись проблемами у родезийцев, сумели уйти. В любом случае, лагерь был почти пуст, потому что группу из девяноста боевиков ZANLA, за тридцать шесть часов до налета вывезли из этого лагеря вглубь территории Мозамбика. Дениссон при этом налете захватил, некоторое количество боеприпасов и немного стрелкового оружия. При отходе противотанковая мина, подложенная на дороге боевиками ZANLA, взорвалась под одним из Унимогов родезийцев, возвращающихся к своему базовому лагерю в районе Nyala. Девять солдат RAR были ранены, шесть из них серьезно.

С последними из бойцов спецотрядов, оставивших Мозамбик ко второму ноября, вышел с территории Мозамбика и специальный уполномоченный Полиции Родезии (спецотдела) Майк Эдден, который потом провел брифинг для прессы. Он сказал, что проведенной спецоперацией расстроены планы ZANLA в течение ближайших двух месяцев совершить набег на территорию Родезии, бросив в набег не менее тысячи семисот боевиков.

Эдден сказал, что основные боевые операции велись на севере, в провинции Tete Мозамбика и что боевые действия в Секторе Газа были обусловлены необходимостью дать ответ на минометный обстрел родезийского юго-восточного пограничного города Vila Salazar, случившийся ранее.

Результаты всех нападений и налетов в ходе спецоперации Мардон были внушительны.

Несколько тонн захваченных документов со списками террористов и прочей развединформацией. Приблизительно пятьдесят тонн военного снаряжения было уничтожено и восемь тонн вывезено в Родезию, включая сто пятьдесят британских противотанковых мин. Демонстрация силы и уязвимости даже тыловых лагерей подготовки была предназначена, чтобы иметь в том числе и психологический эффект, заставляя ZANLA чувствовать себя уязвимыми в местах, что до настоящего времени считались относительно безопасными. Кроме того, разрушение железных дорог, поездов и промышленных объектов препятствовало способности ZANLA перемещаться к родезийской границе. Прежде всего, операция Мардон позволила перехватить военную инициативу родезийцам, по крайней мере, в настоящий момент, демонстрируя, что силы безопасности далеки от того, чтобы считаться побежденными. Новости об успехах операции Мардон подняли боевой дух родезийцев, и показали серьезную уязвимость недавно получившего независимость государства Мозамбик.

Ответ мозамбиканцев на проведенную операцию был краткий ракетный удар по восточному городу на границе Родезии Umtali, но этот удар не повлек никаких серьезных повреждений. Мозамбикцы также использовал преувеличение для создания эффекта маленькой, терроризируемой соседями страны, обеспечивая себе помощь и симпатию от внешнего мира. Они рассказывали о родезийских самолетах и тяжелой артиллерии, убивших более чем шестьсот мирных беженцев.

Родезийцы не ослабляли давление на террористов и через несколько дней после Операции Мардон, SAS и RLI напали на полевой лагерь ZANLA в Mavae в провинции Tete, убив тридцать одного боевика. Спустя две недели после учиненного разгрома, двое "Скаутов" были вновь десантированы в сектор Газа и при помощи специальных подрывных зарядов снова вывели из строя восстановленные железнодорожные пути.

Это было последней каплей – до конца 1979 эти 120 км железной дороги оставались выведенными из строя, поскольку у правительства Мозамбика не было денег на восстановление. Родезийцы уничтожали коммуникации быстрее, чем мозамбикцы их восстанавливали.

Южно-африканская республика

Район Карру, ферма "Редбуш" 12 июня 2009 года – Ты видишь меня?

Перед глазами все плыло, во рту пересохло как после той пьянки, на выпускном, первой и последней. Голова не соображала совсем. Где я вообще? Какого черта здесь делаю?

Я открыл глаза, пытаясь понять, где я и что делаю. Надо мной нависал потолок из некрашеного дерева, окно было открыто, и свежий воздух гулял по комнате горячий и сухой. Воздух пустыни…

У моей кровати сидела девушка в чем-то, напоминающем военную форму защитного цвета. Высокие скулы, огромные, миндалевидной формы глаза, короткие черные волосы уложены в прическу "каре". Красивая. Кого-то она мне напоминала…

– Ты кто… – прохрипел я своим пересохшим горлом, закашлялся – Я Марина… – проговорила девушка по-английски, но с легким акцентом – успокойся. Ты среди своих…

Мама…

– Очнулся что-ли? – Ник как всегда бесцеремонно и шумно ввалился в комнату, и я сразу вспомнил, что произошло и где я нахожусь – ты как, братишка?

– Хреново… Попить дай.

– Ник отстегнул от пояса фляжку, свинтил колпачок, протянул мне. Я осторожно отхлебнул – так и есть. Коньяк. Вот засранец.

– Блин, воды лучше дай! Иди ты нахрен со своим коньяком!

– Напрасно, напрасно – брат налил воды из графина, осторожно передал стакан с живительной влагой мне – коньяк это напиток настоящих мужчин. Он и мертвого на ноги поставит!

– Иди ты нахрен со своим коньяком – повторил я, проглотив немаленький стакан в один глоток и снова откашлявшись – с такими вот братьями как ты и враги не нужны!

Какое сегодня число?

– Двенадцатое…

Однако… не первый день получается, валяюсь. Только сейчас я почувствовал тупую, ноющую боль в боку.

– Сильно?

– Марину благодари! – брат с хозяйским видом обнял ее за плечи, но мне почему то показалось что девушке это не понравилось – она у меня, в том числе и медик.

Дипломированный! Это она тебя заштопала.

Показалось или нет?

– Я, пожалуй, пойду! – несколько недовольным тоном сказала девушка, грациозно поднялась из кресла и вышла из комнаты.

– Ну, что, смотрел?

Несмотря на то, что постороннему было бы непонятно, о чем идет речь, Ник меня сразу понял.

– Посмотрел… Нет там ничего…

Я пошевелил руками. Затем ногами. Вроде живой, руки-ноги целы…

– Идем вместе…

С грехом пополам одевшись, опираясь на плечо брата, я спустился по лестнице.

Марина, сидевшая внизу, возмущенным тоном заметила, что мне следует лежать, а не скакать по окрестностям. Но ни я ни Ник внимания на эти слова не обратили – в семье де Ветов мужчины никогда не спрашивали женщин что им делать – что считали нужным то и делали. Мужской шовинизм, однако…

Выползли на улицу, свежий и чистый воздух вскружил мне голову словно дорогое вино. В Соединенных штатах Америки нет ни такого воздуха, ни тишины. На улице дышишь выхлопными газами, в помещении кондиционированным воздухом, но все равно не то это. Не то! А тут…

– Где?

– Вон там! – брат рукой показал направление и мы пошли, завернули за угол дома где стояли два новеньких трактора, прошли мимо ангаров – и, наконец, увидели.

Одинокое дерево, которое не должно было бы вырасти таким огромным в этой, страдающей от засух местности – но оно выросло. И на развилке, метрах в трех от земли было что-то вроде огромного домика для птиц, сделанного из разнокалиберных, разноцветных досок. К нему был приставлена алюминиевая лестница – это уже Ник лазил туда, проверял.

– Ты залезешь? – озабоченно спросил брат – Еще тебя обгоню! – заявил я – не забывай, что я служил в морской пехоте, а потом в спецгруппе ФБР. Так что – ваши карты не играют, мистер гражданский.

– Semper fi… (Semper Fidelis Всегда верный (лат.) – девиз американских морских пехотинцев)… – сказал брат – тогда вперед и с песней.

Уже сделав первые несколько шагов по лестнице, я пожалел о своих понтах. Черт возьми, почему я не могу иметь нормальные взаимоотношения со своим двоюродным братом – то он меня подкалывает, то я его – и в результате попадаем в конкретную задницу. Что за идиотское соперничество…

Голова кружилась, как на учениях по городскому альпинизму (городской альпинизм – комплекс упражнений, позволяющий бойцу спецназа взбираться на дома, лазать по крышам и тому подобное, как со снаряжением, так и без – прим автора). Тогда одним из упражнений было следующее: сначала нужно было пройти по доске шириной двадцать сантиметров, лежащей на земле. И все сказали, что удержать равновесие – проще некуда. А потом надо было пройти по той же самой доске, положенной между двумя зданиями на высоте около двадцати метров. Без страховки. И пусть внизу было натянуто полотно, такое, какое растягивают пожарные чтобы принимать прыгающих из окна людей – все равно кое-кто не смог даже заставить себя ступить на доску…

Лестница, казалось, плыла под ногами, я вцепился руками в нее, и заставил сделать шаг. Потом еще один. Потом еще…

– Молодец! – следом поднялся брат и в маленькой каморке, рассчитанной на одного подростка, сразу стало тесновато – вот и смотри. Я здесь все обыскал. Нет тут ни хрена!

Доски, из которых был сколочен пол, предательски скрипели при каждом движении.

Блин, еще не хватало полететь на землю с трехметровой высоты…

Стараясь не делать вообще никаких движений, я начал медленно поворачивать голову, осматриваясь. Типичный "домик" для подростка, весьма недурно сделанный. Топчан чтобы полежать. Пара старых стульев. Наклейки на стенах – спортивные машины и танки. К стволу дерева приколочена фотография нашего поместья в Родезии, теперешней Зимбабве. Все было простым и бесхитростным – но что-то не давало мне покоя, что-то выбивалось из общей картины. Что?

Осмотревшись по второму кругу, я понял. Фотография!

– Слушай, братишка, тебе эта фотография что-нибудь говорит? – спросил я Ника – Фотография как фотография. Наше поместье в Зимбабве, сейчас там не знаю, что творится. Белых же из страны выгнали в двухтысячном. А что?

– А то! Когда ты крепишь к чему-то фотографию, ты забиваешь гвозди по углам, или один гвоздь вверху. Когда-нибудь видел, чтобы для того, чтобы прикрепить фотографию, гвоздь забивался бы даже не по центру фотографии и не по углам, а вообще в произвольном месте. И – всего один гвоздь…

Южно-африканская республика

Район Карру, ферма "Редбуш" 13 июня 2009 года – Просыпайся…

Черт, да кто мне спать то не дает… Открыв глаза, я увидел склонившийся над моей кроватью черный силуэт.

– Вставай, давай! Дело есть!

Ник. Мать его так…

Пошарив по столику рядом с кроватью, нашел часы – спецназовские Traser со светящимся циферблатом, глянул – по местному полтретьего ночи.

– Ты что, охренел совсем? Три часа ночи!

– Давай, давай, одевайся! – прошипел Ник – хочу тебе кое-что показать…

– В три часа ночи?

– Да, сейчас. Давай, давай, пока они не ушли…

Лихорадочно одевшись, я пошел вслед за братом по темным коридорам поместья.

– Давай свет хоть включим…

– Не вздумай – сразу ответил Ник – это их вспугнет.

– Да кого, черт возьми?!

– Тихо. Давай поднимайся по лестнице – мы подошли к самому люку, ведущему на чердак поместья, к нему была прислонена старая деревянная лестница – как поднимешься – к окнам не подходи!

– Ты можешь мне все-таки объяснить толком, что происходит?

– Подожди. К моему удивлению брат лег на пол чердака и ловко пополз вперед по-пластунски – давай за мной вон к тому окну…

К моему удивлению напротив окна, в глубине подвала был расстелен стрелковый мат, на нем в темноте едва угадывались контуры снайперской винтовки с огромным прицелом.

– Давай! – Ник сдвинул приклад винтовки ко мне – на одиннадцать часов, удаление примерно семьсот метров.

Я взял винтовку за приклад, пододвинул к себе. Наощупь включил прицел, прижался к резиновому наглазнику, чтобы противник не смог заметить меня по зеленому отсвету подсветки прицела на моем лице. Ночной мир плыл передо мной, раскрашенный в разные оттенки зеленого цвета. Осторожно повернув винтовку на сошках, я начал исследовать указанный мне братом сектор.

– А это еще кто такие…

В указанном Ником месте, почти на пределе дальности ночного прицела, в зеленой мути можно было различить три более светлых, чем окружающий фон силуэта. Все они лежал на земле, а у одного в руках был какой-то оптический прибор. Какой именно – отсюда и через такой прицел было не разглядеть.

– А хрен их знает, братишка… Я их обнаружил уже два дня назад. Дежурят по трое, днем они отходят подальше от дома и маскируются, ночью как видишь, подкрадываются поближе.

– Не твои дела? Ты ведь, считай, крадеными алмазами торгуешь. Нас из-за этого чуть не изрешетили по дороге.

– Да нет… – прошептал Питер, как будто те, кто засел в нескольких сотнях метров от нас могли его услышать – если бы это было из-за алмазов – они бы просто напали на дом вот и все. А эти просто наблюдают. На ближайшее время у меня ничего не намечено, в доме ничего нет – последнюю партию я сбагрил как раз тогда, когда ездил за тобой в Йоханнесбург. Что им надо – не могу понять?

– Так может, спросим завтра? Ты же примерно знаешь, где они могут укрываться.

– А смысл? Я уже с этим сталкивался. Скорее всего, простые исполнители, которые ничего не знают. Сейчас здесь полно беженцев из Зимбабве, они на любую работу за гроши готовы.

– И что делать будем?

– А ничего… – Ник забрал у меня винтовку – ничего делать не будем. Пусть думают, что мы про них не знаем…

Картинки из прошлого

Южная Родезия

Ноябрь 1977 год.

– Кажется опять…

Дейв де Вет, держа в руках стакан с выдержанным виски, с ненавистью смотрел на "Алуэтт" (марка легкого вертолета, производство Франции. Устарел – прим автора), опускавшийся метрах в пятидесяти от дома, на зеленый газон. Поднятый винтом вертолета ветер почти сорвал ткань с шатра, которым был укрыт стол. Сегодня был праздник – и он был безнадежно испорчен.

– Слушай, Роджер – сказал отец – ты бы определился. Как маленький честное слово.

Или ты геройствуешь в своей САС (Войска спецназначения Родезии – прим автора), либо ты занимаешься делами ферм. Или – или. Ты уже не мальчик.

– Решу – легко согласился Роджер – только сперва слетаю в Солсбери, узнаю что от меня хотят.

– Ты не изменишься… – вздохнул отец – ладно, отваливай. Закончим без тебя.

– Эй, Родж, а ты большим человеком стал, если за тобой вертолет присылают! – пошутил кто-то из гостей.

Это действительно было так – начиная с самого провозглашения независимости, Родезия попала в тиски жестоких экономических санкций. Не хватало всего: оружия, боеприпасов, боевой техники, потребительских товаров. Большую помощь оказывали соседи – Южноафриканская республика. В ЮАР понимали, что лучше иметь на границе режим белых, пусть и являющийся изгоем на международной арене, чем режим чернокожих, да еще идущий по пути коммунизма.

Но в ЮАР выгоду свою тоже понимали и отстаивали. Торговля с Родезией частенько шла по заниженным ценам. А товары в Родезию наоборот поставлялись по завышенным.

Точно также и оружие – все приходилось закупать у посредников и втридорога.

Но страна держалась. Держалась несмотря ни на что. Все "колониальные" режимы уже пали, у соседей свирепствовали голод, нищета, регулярно происходили кровавые межплеменные столкновения. А Родезия держалась. Уже больше десяти лет.

Но Роджер шутки не услышал – он бегом скрылся в доме и уже через несколько минут появился одетый в пятнистую военную униформу и с огромным мешком, в котором он носил свое снаряжение и оружие. Махнув рукой собравшимся, он трусцой побежал к вертолету.

– Привет – закинув мешок в вертолет он обменялся рукопожатием с пилотом и начал обустраиваться в пассажирском кресле – что случилось?

– А черт его знает – беззаботно ответил пилот – нам не докладывают. Мне приказали притащить твою задницу в Солсбери как можно быстрее – и я не против такого приказа. Все лучше, чем на малой высоте лететь в Мозамбик Роджер де Вет понимающе усмехнулся. Винт вертолета вращался все быстрее, превращаясь в сплошной серебристый диск…

Солсбери, генеральный штаб

Тот же день – Что за хреновина? – Роджер пожал руку знакомому майору, дежурившему сегодня по Генштабу – из-за чего сыр-бор?

– Черт его знает, Родж. Только все как с цепи сорвались. Приехали Уоллс (генерал Питер Уоллс, главнокомандующий Родезийской армией. Здесь и далее имена командиров Родезийской армии и спецподразделений подлинные – прим автора), Рейд-Дэли (майор Рональд Рейд-Дэли, командир "Скаутов Селуса", одного из самых эффективных подразделений в истории войск специального назначения – прим автора). С утра сидят.

– А от наших?

– Робинсон (майор Брайан Робинсон, командир родезийской САС – прим автора) и тебя вот притащили.

– Зачем?

– А черт его знает… Иди, да сам спроси.

Нравы в Родезийской армии были достаточно демократичными, здесь не любили парады и не муштровали шагистику до потери создания. Зато эта армия была одной из самых эффективных армий мира.

Единственное, что понял Роджер – так это то, что взыскание сегодня ему не светит.

Уже радует.

Шторы в кабинете были задернуты, над столом с расстеленными картами горели несколько ярких светильников, какие обычно используют для подсветки биллиардных столов. Несколько офицеров сгрудившись около стола, рассматривали, передавая друг другу черно-белые снимки авиаразведки.

– Взгляни! – майор Робинсон, не тратя время на уставные приветствия, показал пальцем нам свободный стул, бросил на стол пачку снимков. Присев, капитан САС Роджер де Вет принялся внимательно рассматривать снимки.

Снимки как снимки. Обычный буш, строений никаких нет. Даже непонятно где это – никаких объектов, позволяющих привязать снимки к местности. Судя по дате, снимали вчера. Изображение слегка смазанное, что понятно – снимали с летящего самолета-разведчика, а нормальной, качественной фотопленки в стране не было уже давно.

– И?

– Ничего странного не видишь?

Капитан де Вет снова принялся разглядывать снимки. В принципе ничего обычного – обычная чахлая растительность, тропы животных…

Стоп! А почему это тропы животных такие прямые?

– Тропы животных?

– Именно! – улыбнулся Рейд-Дэли – животные по прямой не ходят.

– Где это?

– Мозамбик, девяносто километров от границы. Замаскировались они прекрасно, явно помогли советские специалисты – Робинсон сплюнул – но кое о чем забыли. В лагере все равно перемещаются люди, вытаптывают тропинки. И это никак не скроешь.

– Принято решение об опережающем ударе по лагерю боевиков – спокойным, даже скучным голосом сказал Робинсон – и поскольку по мнению специалистов по расшифровке снимков авиаразведки боевиков там три – четыре тысячи человек, в операции будет задействован как САС, так и Скауты Селуса.

Роджер поморщился – скауты САС не любили, и чувство это было взаимным, взлелеянным во многих драках в барах. Дело было в принципиально разной тактике подразделений. Скауты Селуса были подразделением, действующим небольшими группами в глубоком тылу, без всяческой поддержки, маскируясь под террористов.

Скауты могли выживать и активно действовать в буше неделями, питаясь тем, что удается найти – гнилым мясом павших животных, личинками насекомых, змеями. Часто белые бойцы скаутов перед разведвыходом окрашивались в черный цвет – чтобы сойти за негров. Всё обучение скаутов было посвящено воспитанию у них навыков коллективных действий – и только коллективных.

В отличие от скаутов САС создавался как антитеррористический отряд. Их стихией были быстрые, рассчитанные максимум на несколько дней операции – огневые налеты, засады, похищения. Стрелковая подготовка, да и снаряжение у САС было лучше (по крайней мере, они так считали). Но самое главное – в САС делался упор на индивидуальную подготовку бойца, что в корне противоречило тактике скаутов.

Поэтому, два подразделения друг друга недолюбливали, выхватывали друг у друга наиболее серьезные и опасные задания, ревностно следили за успехами друг друга.

И вот теперь обстановка заставляет работать вместе…

– Вы правильно поняли, капитан! – рявкнул генерал Уоллс – вам придется работать вместе. Все разногласия – засуньте в одно место! Никакого соперничества, никаких старых счетов я не потерплю! Понятно?

– Так точно!

– Значит, разобрались – уже более спокойным тоном произнес Уоллс – теперь слушаем план операции. Майор Дэли!

Командир скаутов, майор Рон Рейд-Дэли откашлялся. Все были свои, и вставать смысла не было.

– Операцию предполагается разбить на две части: авиаудар и высадка десанта. Для десантной части операции мы можем привлечь максимум двести человек, в лагерях может находиться до пяти тысяч терров (террористов – это название, по-моему, пошло как раз с Родезии. В армии НАТО используется слово "танго" – прим автора) поэтому без серьезного авиаудара тут не обойтись.

Для авиаудара планируется привлечь все силы ВВС, которые у нас есть в том районе.

Первыми бомбометание осуществляют Хантеры (истребитель-бомбардировщик производства Великобритании, очень устаревший – прим автора), как самые скоростные. Затем работают Канберры (тактический бомбардировщик производства Великобритании, начал разрабатываться еще во время второй мировой – прим автора).

После работы реактивной авиации окончательную зачистку проводят Сессны (гражданские самолеты, на которые в Родезии подвешивали несколько легких бомб или пару гондол с пулеметами. Простое, дешевое и эффективное средство борьбы с партизанами, аналог не помешал бы и в Чечне – прим автора). Первый авиаудар планируется рано утром, во время утреннего построения – чтобы зацепить как можно больше макак.

Вооружение – осколочные и напалмовые авиабомбы. После авиаудара начинается вторая часть операции.

– А если Мозамбик вышлет свои Миги? – поинтересовался Уоллс – красные им немало техники передали.

– Вампиры (истребитель производства Великобритании, очень устаревший – прим автора) осуществляют воздушное прикрытие операции. Пусть Миги их превосходят технически – но мозамбикским макакам против наших пилотов не тягаться – уверенно сказал Рейд-Дели Генерал Уоллс удовлетворенно кивнул, разрешая продолжать…

– Десантирование осуществляется как с самолетов, так и с вертолетов. Наша задача – закрыть периметр с трех сторон. Большая часть десанта – примерно сто сорок – сто пятьдесят человек десантируется с Дакот (С-47 Дакота – в СССР известна как Ли-2, основной десантный самолет второй мировой. В ЮАР и Зимбабве (бывшей Родезии) используется и поныне – прим автора) с интервалом один человек в секунду, их цель – создать северную и восточную заградительные цепи. Вооружение – в основном пулеметы, им потребуется максимальная огневая мощь на случай, если макаки рванут толпой в их сторону. С южной стороны, с вертолетов Алуэтт десантируется еще сорок – пятьдесят бойцов, их задача – создать южную заградительную цепь. После десантирования и надлежащего развертывания десант начинает движение, вытесняя терров в западном направлении.

В этот же момент десять Алуэттов огневой поддержки зависнут над восточной стороной лагеря, их задача – уничтожение прорывающихся терров с использованием бортовых 20 мм пушек (Использовались 20 мм пушки производства ЮАР, скопированные с авиационных 20 мм пушек третьего Рейха. Вообще Алуэтт с 20 мм пушкой как вертолет огневой поддержки у советских военных специалистов, располагавших Ми-24, мог вызвать только смех – но ничего другого у Родезии не было. Будь у нее хоть эскадрилья боевых Ми-24 – и Родезия могла бы существовать до сих пор – прим автора). Таким образом, получается что-то типа загонной охоты, где роль загонщиков исполняют бойцы САС и скаутов, а стрелками являются бортстрелки на вертолетах огневой поддержки.

– Простите сэр… – начал я, генерал Уоллс кивнул, разрешая продолжать – но ведь боезапас и запас топлива на Аллуэттах ограничен и "карусель" (прием, когда вертолеты сменяют над объектом атаки один другой, пока один работает, второй дозаправляется) мы сделать не сможем – не хватит вертолетов. Может тогда закрыть периметр полностью и зачистить его, постепенно сжимая кольцо?

– Хорошо бы – сказал Рэйд-Дэли – да вот только у нас личного состава для этой операции всего двести человек. А терров – несколько тысяч. Поэтому если кто-то и сбежит – ничего страшного, для нас в этой операции самое главное врезать им хорошенько, чтоб дорогу в Родезию позабыли, захватить трофеи, которых там наверное до черта и разрушить инфраструктуру. Сколько перестреляем – все наши.

Раздались приглушенные смешки.

– За работу, джентльмены! – генерал Уоллс встал из-за стола – у вас два дня на подготовку операции. Времени совсем мало. Так что шевелитесь, джентльмены, шевелитесь…

Мозамбик, лагерь Шимойо 90 км от родезийской границы Через два дня